Текст книги "Удача (СИ)"
Автор книги: Борис Журавлёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Поместить весь механизм в отдельный корпус. Устройство, конечно, несколько усложняется, – Максим веселился от души. – Но! Его же можно сделать съемным. Достаточно нарезать резьбу на корпусе такого клапана, и в отверстии.
Взгляды всех метнулись к барону. Оценивающие такие взгляды. Сквозь багрянец кожи наследника проступили сизовато-бледные пятна. Конь под аристократом, так же нервничая под общим вниманием, решил перестать гарцевать и горячиться. Неподвижный дэй сглотнул застрявший комок. Ясно видя, что он давно упустил инициативу разговора, и не желая с этим мириться, барон решительно подчеркнул свое участие в дискуссии, повторив последнее слово с самым, казалось, невинным уточнением.
– В каком отверстии?
– Дополнительные отверстия в организме чреваты, поэтому можно воспользоваться предусмотренными строением, но редко-используемыми. – сдавленное кряхтение деревенских местами перерастало в откровенный смех. – А, так как рот у тебя не закрывается, остается еще одно, подходящее по диаметру прохода. Да ты не переживай, клапан съёмный. – голос мужа затерялся в грохнувшем, абсолютно непочтительном, хохоте вилланов.
Дэй Эгра, посрамляя заморского ящера, хамелеона, опять решил сменить окрас. Залившись гневным колером, он ударил пятками коня, принуждая того к движению. Вид поднятой в замахе руки с плёткой выстудил из меня всё веселье. Звуки вдруг стали доноситься словно сквозь какой-то шум, движения присутствующих приобрели вязкую плавность. Я, с усилием раздвигая телом патоку воздуха, шагнула вперёд, огибая супруга. Конь барона рывком сдвинулся с места, но, заметив мое встречное движение, подал чуть в сторону. С шелестящим хлопком лопнул ремень подпруги седла. Замахиваясь плёткой, барон привстал на стременах и седло пошло в сторону. Окружающее веселье скачком вернуло свою звонкость, пространство перестало сопротивляться движениям, подобно киселю. Под непрекращающийся смех крепостных, наследник баронства Клобак с глухим стуком рухнул в пыль.
Тяжелой усталостью отдалось под коленками. Я повернулась к мужу, и, с удивлением заметив выражение озабоченности на его лице, вдруг решила прилечь. Ноги резко отказались поддерживать тело в вертикальном положении, да и мозг словно забыл отслеживать эту самую вертикальность. Трава, вращающаяся подобно летящим семенам клёна, прыгнула на встречу, как соскучившийся родственник. Я закрыла глаза в ожидании горячей семейной встречи. Прихлынувшая темнота обняла меня крепкими руками, принеся ощущение покоя и защищённости.
– Белка, ты что? – я с усилием приоткрыла глаза на голос мужа. Крепкими руками успокаивающей темноты и забытья оказались надёжные объятия супруга, стоящего на коленях в пыли и легко удерживающего меня от падения.
– Голова закружилась, – я робко улыбнулась, пытаясь стереть нешуточную тревогу во взгляде мужчины, – перетанцевала видать.
Отогнанная было темнота с ворчанием закутала меня в плотный уютный плед.
Глава 17
Максим Медведев
– Белка, ты что? – метнувшись вперёд, я успел подхватить оседающее тело жены.
Бледная тень виноватой улыбки, какое-то бормотание. Не особо прислушиваясь к слабому голосу ответа, я перехватил лёгкое тело под колени и, выпрямившись, отошёл к сдвинутым в сторону столам. Огляделся и, заметив в кустах шебушение, свирепо рыкнул, подзывая ребятню. Как же, усидят они дома. Тут самое интересное происходит, главное, мамке на глаза не попасться.
– Пару лавок сдвиньте. – я уложил жену на получившееся ложе. – Мигом, в дом. Одеяло – подушка. Сюда неси. Сторожите её. Кто обидеть попытается – звать на помощь. Вопросы?
– Да ясно всё, дядь Максим.
– Молодцы, так держать. – я потрепал вихры ближайшего. – Сейчас дядя Максим освободится, подойдёт.
Я развернулся и пошел к гомонящей толпе. Пятки чувствовали каждый забитый в каблук гвоздь, подошва, ударяясь о землю, амортизировала на пару миллиметров, на одну и сорок шесть сотых, если быть точнее. Это сейчас откуда вылезло? Позже. Спины деревенских расступились, освободив проход к барону, вокруг которого сгрудились его спутники. Сам молодой аристократ, опираясь на одного из товарищей и, подогнув ушибленную ногу, отвязывал от лежащего на земле седла бич. Второй, стоящий ближе к толпе вилланов, держал наготове узкий прямой меч, с тёмными пятнами на лезвии. Позади двое конных держали под уздцы лошадей спешившихся. Перед нестройною толпой шумящих мужиков на коленях стоял молодой пацан, зажимая рукой разрубленное плечо. Очередная красная капля, просочившись между побелевшими пальцами, сорвалась в утоптанную пыль двора. Мечник, широким горизонтальным махом на уровне головы, пугнул совсем уж озлобленных селян. – Железку убери, поранишься. – протолкнул я слова сквозь зарождающийся рык. Горло сдавливало неуёмной злобой. Капля крови с плеча раненого еще сильнее замедлила своё падение. В уши стукнулся шум перегоняемой по сосудам жидкости. Знакомое ощущение. Откуда? Память услужливо прорисовала гранату с раскрытыми перьями стабилизаторов, медленно вращающуюся на фоне расцветающего цветка выхлопа. Я могу замедлять время? Да я бэтмен! Махатель, заметив перед собой безоружного, слишком смелого неприятеля, сделал резкий выпад, целясь в лицо. «Ну, это даже не смешно», – подумал я, разглядывая плавное движение сверкнувшего меча. Автоматический отшаг правой ногой назад-влево, левую руку кладем на предплечье летящей вперед руки дворянчика пропуская этот длинный ножик мимо, плечо, уже проигравшего аристократа, удобно легло в левую подмышку. Правой рукой сопроводим судорожно сжатую рукоять меча и резко на себя, корпусом толкая зажатое плечо нападавшего. Как учили. Только выворачивать руки мы тебе не будем, я же не задержание провожу. Ты на поражение бил. И больше вас, вон на сколько. Вилланы против вас не пойдут, это бунт получится. Не будем доводить до бунта. Вот только, злить капитана войск дяди Васи нечего было.
Отступив еще чуть назад, освобождаем свою левую руку, и локтём в противоход выпрямляющемуся из позы пьющего жирафа баронскому прихлебателю, по, удерживаемой за кисть, правой руке, в область его локтя. Мясной хруст тут же заглушил звериный вопль. Странно, мои движения такие же медленные, как и у противников, хоть и стараюсь подогнать скорость под восприятие, напрягая связки. Не порву? Не порву. Следующий. У, братишка. Пока ты замахиваешься, я перекурить успею. Оставив барона без подпорки в виде себя, второй кинулся с кинжалом, очень кровожадно перехватив его обратным хватом. Ты, если за кем подсматриваешь, подсматривай до конца. Поднырнув под боковой в голову, я впечатал кулак левой руки в, повернувшийся по инерции, правый бок кинжалоносца. В промежуток между пластинами лёгкой кирасы. Ну, давай, сигнал от печени проходит не сразу. О, вижу, есть сигнал. Ты это, домой приедешь, сахару побольше ешь. Тебе сейчас глюкозы много надо будет. Барончик выпрямился, держа в руках кольца хлыста. Отвязал-таки, и стоишь, смотрю, сам. Просто ушиб ногу при падении? Не сломал? Я уклонился от кончика хлыста. Лицо обдуло лёгким сквозняком. Тебя же сызмальства оружному бою учили? И форма на тебе, на военную похожа. Проверим рефлексы, паря? Бу! Взмах рукой, как будто что-то кидаю. Отшатнулся. Красавчик. Так не было же у меня ничего. Подшаг и резкий, топчущий удар наискось, чуть выше левого колена изнутри. Крик барона повторно сорвал птиц с мест. Эти двое у лошадей зачем руки вверх тянут? Я подобрался для прыжка, когда сзади меня обхватили две огромные руки. Варлам? Шум крови в ушах резко ушёл, время восстановило свой бег. Рёв, прищемившего хозяйство слона, без паузы изменил тональность – перетёк в истошный, более высокий, крик от боли в поломанных конечностях.
– Всё, всё! – держал меня Варлам крепко, но аккуратно. – Всё я сказал. Остынь! Дай им своих забрать, продолжения не будет.
– Я понял всё. Отпусти. – гора ослабила тиски. – Этого, – я кивнул на пропустившего удар в печень, – срочно к целителю. Первоочерёдно. То бишь, без очереди и посылая всех, кто «только спросить».
– Остальные что? – Варлам заинтересованно повернулся ко мне, оторвавшись от созерцания поверженных аристократов.
– Переломы, связки. – я пожал плечами. – Вполне лечится. В лубок и на лёгкий труд, во благо мозгообразования. С печенью возможно внутреннее кровотечение, с выбросом желчи в брюшную полость. Очень уж удачно подставился.
– Ты и убить ведь можешь. – Варлам задумчиво посмотрел на стонущего барона. – Ты за несколько мгновений троих уделал.
– А второго я и убил. В ближайшее время помощь не оказать – не жилец.
Я отвернулся от суетящихся дворян. Было противно до лёгкой тошноты. Детям железки вручили, а мозг нет. Аристократия, с ударением на последнем «И». Вы думаете, что вы сливки, а вы, оказывается, отстой. Власть без должной ответственности. Я сплюнул в пыль тягучей слюной. Я, надеюсь, как подопечный Почтеннейшего Начальника Малого Тайного Сыскного Войска славного города Ехо, ядом плеваться не начну. А то все предпосылки.
– Ты! – резкий окрик заставил меня вновь повернуться. – Да ты. У тебя три дня, чтобы убраться с моих земель.
Варлам склонился к моему уху:
– Не кипятись, он сделать тебе ничего не может. Они втроём были вооружены и напали первые. Любой дэй с даром правды выяснит. Но тебе лучше уехать, здесь он в своём праве.
Да пошли вы, в лес, кольца пням считать. Я поспешил к, оставленной на попечении ребятни, жене. Вот тоже, болезная. Второй раз за сутки в отключке. Может барон её… и сплавил с глаз подальше. Сука, узнаю, вторую ногу сломаю. И ещё несколько конечностей. Сколько нащупаю. Многократно.
Алатана Бэар
Я дико замерзла. Обхватив себя руками в попытках согреться, я отстранённо разглядывала еле теплящуюся искру на седых от пепла углях в камине. Помниться, за этими тяжелыми шторами было яркое солнце. Я решительно оттолкнулась руками от подлокотников трона с намереньем впустить в ледяную комнату немного солнечного тепла. А вот не судьба. За портьерами занавесок обнаружилось наглухо заиндевевшее окно. Слой инея на цветных стеклах витража, в пару пальцев толщиной, не давал солнцу нормально обогреть стылый кабинет. Тёмный! И дров не видно, подкинуть в зёв камина. Мысли постепенно обретали чёткость. Я еще раз оглядела помещение без дверей, узнавая обстановку. Мебель из ореха, монументальный стол с трёхрогим подсвечником, стеллажи с множеством знакомых книг, трон, который недавно был креслом. Сознание наконец-то совместилось с наблюдаемой реальностью. Накатили воспоминания недавних событий, мои танцы вокруг костра с мысленным раскидыванием воображаемых огненных мячиков, приезд и тяжкое падение с коня дэя Эгры Клобак. Моё резкое бессилие, и вот я, так понимаю, снова у себя в голове. Что ж так холодно? Облачко пара изо рта подтолкнуло меня к действиям. Мерзнуть от холода у себя в голове, занятно конечно, но очень уж не комфортно. Я тут, вроде как, полновластная хозяйка, но такой климат меня категорически не устраивает, как и моё странное бессилие в попытках его изменить. Кстати, а где мой жилец? Что он там говорил? Толкнуть его ближе к обеду? Еще бы знать как, или, хотя бы, было бы, что толкать. Ладно, отложим пока побудку Голоса. Я подошла к камину. Еле тлеющая искра в хлопьях прогоревшего пепла медленно пульсировала, но не сдавалась. Держись, сейчас мы тебя подкормим. Я почему-то была уверена, что нельзя позволить искре заснуть окончательно. Взяв кочергу, я поворошила в камине в поисках не прогоревших остатков топлива. Таковые нашлись, не много конечно, но, на некоторое время, для поддержки пламени, хватит. Как бы еще аккуратно раздуть пульсирующий светлячок. Я взглянула на стеллажи, книги – это бумага, но жечь их… В реальном мире это было для меня сродни святотатству. Здесь же, у меня в голове, или где я сейчас, это и вовсе, выглядело вопиющим кощунством. Бересты бы. В памяти всплыло давешнее чаепитие с мужем. Он с огнивом над трутом из промятых волокон льна. Заплетенная моей рукой коса, цвета созревшей пшеницы, откинута на спину. Голубые глаза прицельно прищурены, сильная рука твердым движением опускает кресало на кремень. Уф, внутри потеплело. Кстати (или некстати), неплохой такой философский момент. Я сейчас и так внутри себя, и у меня внутри потеплело. Я позволила себе отвлечься на пару минут, составляя, потакая увлечению подбирать детальные определения несуразностям, схему с отметкой места разогрева. Внутри-внутри себя. Или, может, как-то по-другому? Солнечный зайчик, скользнувший по глазам, заставил прищуриться. Пока я, ковыряясь в камине, искала способ раздуть искру пламени, ледяная корка с окна почти сошла. Да и в комнате ощутимо потеплело, во всяком случае, дыхания своего я уже не наблюдала. Улыбнувшись, я отвернулась от окна и удивленно уставилась на лежащее в дровнице полено. Берёзовое, сухое, в кудряшках отошедшей белой коры. Тёмный! Я с досадой поджала губы – нашла время таращиться. Прям, чудо-чудное. Подумаешь – в голове дрова. Хихикнув, я взялась за обдирку полена. Обложив упрямый пульсарчик мелкими кусочками результатов обцарапывания березовой дровины, я осторожно начала дуть на алеющую искорку. Береста вспыхнула, как облитая горючей смесью. Не мешкая, я сгребла горящие кусочки в кучу и уложила сверху, чудом появившуюся, чурку. Огонь не стал капризничать, напрашиваясь на дополнительные обхаживания, он с превеликой радостью перекинулся на более существенное топливо и восторженным потрескиванием дал понять, что, мол, будет не против любых других подношений. Сюда бы ту охапку, с которой шутливо справился супруг, когда я исподволь наблюдала за ним в окно. Покосившись на дровницу, я удовлетворенно отметила лежащее на ней березовое полено, точную копию отправившейся в камин. Чудненько, на первое время поддержать тепло хватит. Следующим вопросом на повестке стоял поиск пути домой, в прошлый раз мне отлично помогла неслабая оплеуха от Голоса, отправившая меня в реальность короткой дорогой. Выходит, на первое место в плане действий на сейчас, сдвигаем «толкание» Голоса. Не лупить же мне саму себя. Я себе очень дорога и рука на столь близкого человека не подымется. Конечно, затрещины от жильца тоже не очень желательны, но то, с какой быстротой внутренний сосед сориентировался и добился моей переправки в реальность, подсказывало – Голос может знать и более щадящие режимы перехода.
– Голос, – усаживаясь на трон, осторожно позвала я. – Ау!
Дверей нет, витраж окна запечатан и не открывается. Он где-то здесь. «Толкни меня ближе к обеду» – и не объяснил, что именно толкать. Может под столом глянуть? Я нырнула под столешницу и тут же уселась прямо, смутившись неизвестно чего. Да чтоб тебя!
– Голос! Подъём! – отбросив всякие страхи, разозлилась я.
– Тут я, не ори. – прочищая мизинцем ухо и позёвывая, возвестила потеря. Вдруг он зябко повел плечами. – Что случилось? – с его лица смахнуло всякую сонную ленцу. – Почему так холодно? Сколько времени ты уже тут?
– Не долго, только камин растопила, ты точно подметил, холодновато здесь. – я прислушалась к ощущениям, температура была вполне комфортной, не сравнить с диким морозом, царившим тут, буквально, десять минут назад.
– Растопила камин? – Голос испугано развернулся всем телом в сторону очага. – Сама? Он что, погас?
– Ну, когда я сюда пришла… э, здесь появилась, в смысле, очнулась на троне этом. – я старательно подбирала слова, испуг Голоса вдруг напугал и меня, – огонь еле теплился, и ни дров, ни чего подобного я найти не могла, а создать не получалось. Потом полено появилось, и вот еще одно.
– Изумительно, я бы даже сказал, превосходно. – Голос схватил с дровницы оставшееся полено и закинул его топку. – Отлучился на пару часиков, а она тут огонь загасила. Как? Там что, гномий хирд пошел в атаку, и благодаря тебе атака захлебнулась? Давай, генерируй положительные эмоции, сидишь тут, не чешешься.
– Хирд? Эмоции? – мои глаза раскрывались всё шире. – Ты о чём вообще?
– Чему вас в Академии учили? – Голос указал на горящий огонь – Знакомься, твой источник. – палец ткнулся в дровницу. – Твой резерв. Ты умудрилась кончить резерв, и почти загасить источник.
– Резерв? Источник? – блеснула я оригинальностью вопросов.
– Ты там наколдовалась до истощения дара. – Голос закатил глаза, поражаясь моей бестолковости. – Тебе требуется оперативненько восстановить резерв. Ещё что-нибудь интересует?
Я замялась, жалобно глядя на него. Голос вскинул брови и поощрительно кивнул, мол, спрашивай.
– Наколдовалась? – что там под головой, шея? Я была готова провалиться в шею. – Дар?
– Ты не в курсе? – Голос сел на пол, ошарашенно глядя на меня. – У тебя дар.
– Хорошо, у меня дар, я, оказывается, дэя. – я подняла руку, останавливая очередную реплику Голоса. – Оставь язвительность. Лучше ответь на вопрос, как наполнить резерв, и дар чего у меня?
– Пока ты в трансе, резерв наполняется положительными эмоциями. – Голос как-то по-новому взглянул на меня. – В реальности тебе потребуется отдых, еда, и, опять-таки, положительные эмоции. Направленность дара надо выяснять. Когда появилось полено, ты о чем думала?
– О Максиме, – я залилась краской. – Как он печь растапливал, дрова колол.
– Дрова колол? И всё? Хоть раздетым был? – собеседник иронично приподнял бровь. – Хорошо, тогда вспомни, как ты ему косу заплетала. Или, как он по пояс голый сидел, а ты его подстригала. Обжигающее тепло загорелой кожи…
Его прервал, и слава всем десяти Заступникам, грохот падающих из ниоткуда в дровницу чурок. Несколько чурбаков раскатилось по полу, Голос, ухмыльнувшись, подобрал их и забросил в пылающий зёв камина. Подставка под дрова продолжала наполняться.
– Ну всё, прекращай. – вредный сосед по голове пытался не засмеяться. – Дэй Эгра, дэй Шантар, дэя Линт, мёртвый голубь, чтоб тебе. – дробный стук резко уменьшил частоту, стих. – Теперь слушай, – я с готовностью уставилась на него, усилием воли сгоняя румянец с лица, – периодически заглядывай сюда, не приходи, просто подсматривай. Тебе нужно держать резерв, по возможности, заполненным. Источник жги как тебе угодно. Если не ждешь подвоха от судьбы – можешь пригасить, один-два полешка. И свой свет пригасишь, если не хочешь заявлять, что ты с даром, всем, способным видеть. Яркий источник даст более сильную отдачу дара, но и, сама понимаешь, резерв будет исчезать, как вино у выпивохи. Хотя, – тут Голос снова расплылся в ухмылке, – наполняешь ты резерв точно так же, как выпивоха очередной стакан. – Голос снова оглянулся на забитую дровами подставку у камина. – Колет дрова, надо же. Ты со своим мужем еще не спала, пока меня не было? Мде, если твой вояка умеет обращаться с женщинами, этот кабинетик рискует превратиться в дровяной склад.
– А как направленность дара определить? В Академии этому не обучали, у меня ведь дара не нашли. – поспешив уйти от темы взаимоотношений жён с мужьями, спросила я.
– Я вообще поражаюсь, как вас учат. Я, если ты не помнишь, подселился к тебе перед выпускным. От твоих воспоминаний я отстранился, можно было себя потерять. Так что, увидев огонь и запас дров, я решил, что про дар ты знаешь, но тебе запрещено им пользоваться. Ты вилланка и тебя не этому обучали. Необученным плескать силой запрещено, а ты, уж извини, слишком послушна. – Голос задумчиво потер подбородок. – Ты чем занималась перед попаданием сюда?
– Танцевала вокруг костра, на празднике. – я пожала плечами. – Потом Эгра с друзьями прискакал, потом он упал. Всё. Ох! – я опомнилась, схватившись за голову. – Там же барон с друзьями! Как обратно выйти?
– Элементарно! – Голос подхватился с пола и упруго, с предвкушающим оскалом, шагнул ко мне.
– Прекращай! – взвизгнула я, вскинувшись.
С кровати?
Ага, вернулась. Ну, Голос. Устрою я тебе жизнь веселую. Где там мой муж? Вторые сутки замужем, лежу тут, нецелованная. Я осмотрелась. Знакомое место, хижина. Супруга опять нет рядом. Вот прямо традиция уже, просыпаться в одиночестве, не помня, как укладывалась. Потянув с табурета юбку, я, привычно уже, подхватила одежду кушаком и вышла во двор. Максим обнаружился на завалинке, недалеко от двери. У меня отлегло от сердца, баронские дружки не озорничали. С них бы сталось.
– Цел? – я потянула супруга за плечо, и тут же смутилась под взглядом оглянувшегося мужа.
– Да нормально всё. – Максим достал трубку и кисет. – Ногу сломал только. – успокоившееся было сердце вновь зашлось бешеным ритмом. – Обойдётся.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – я поражалась его выдержке. – Надо же осмотреть, вдруг смещение, лубки наложить. И что, не больно совсем? – у него наверно шок, преподаватель по целительству рассказывала, что первое время люди могут не чувствовать увечий. Осознание недуга накатит позже, вместе с дикими болями. В голове замелькали лекции по травам. Я лихорадочно вспоминала, растет ли у нас баранец, его желтые цветочки обладали некоторым обезболивающим эффектом. На первое время должно хватить, а там я и сборов насушу.
– Ну ты скажешь, не больно. – муж усмехнулся набивая трубку табаком. – Нога же. Орал так, деревья в лесу ложились. – он взял мундштук в зубы. – Уголька с печки не выцарапаешь? Или сиди, я сам, пить ещё охота. – он попытался встать.
Я в ужасе вскочила, усаживая его на место. Он что, вообще боли не чувствует? И гости тоже хороши, разошлись, оставив его в таком состоянии. Стоп. Он же, говорит, орал от боли.
– Ты под снадобьем каким, что ли? – я попыталась разглядеть в сумерках приближающегося утра его зрачки.
– Под снадобьем? – Максим удивленно посмотрел мне в глаза. Правильно, пусть смотрит, главное, чтоб не моргал. Вроде не расширены, шока нет. – Я же обещал, ничего, крепче простокваши. С чего ты решила?
– Ну ты так спокоен. Сиди, – заметив повторную попытку встать, я придавила его плечи, принудив усесться, – я принесу всё. Сейчас уже не болит?
– Откуда я знаю? – муж пожал плечами, снова безуспешно пытаясь встать. – Его дружки сразу в замок увезли. И с чего я за него волноваться должен? А ты с чего так за барона всполошилась? – я пресекла еще одну попытку подняться. – Белка, что ты меня усаживаешь, я курить хочу.
– Сиди, куда ты с такой ногой? – я отступила от мужа, ныряя в горницу. Воды и огня – прикурить. – При чём здесь Эгра? – крикнула я из хижины, ковыряясь в топке, в поисках не прогоревшего уголька. Опять в очаге огонь ищу.
– Не знаю, тебя спросить надо. – мне послышалось, или муж вдруг вздумал обидеться? – Ты тут интересуешься, как он себя чувствует. А что у меня с ногой не так?
– Сломана, нет? – я озадачено выглянула на улицу. – Погоди, это, получается, барон увечье получил? Что ж ты мне голову морочишь? Да сдался мне этот барон. – массу камня, упавшего с души, я не могла даже представить.
Под насмешливым взглядом абсолютно здорового супруга я скрылась в хижине, не дала мужу самому огонька раздобыть – придётся пыхтеть. Подпалив, наконец, лучину, я подала её мужу. Воды еще надо.
– Белка, нам в трёхдневный срок земли барона покинуть надо, – раскуривая трубку, будто между делом сообщил он, – ты как к переезду относишься?
– Нейтрально. – я снова выглянула, испуганно прикидывая, как к этому может относиться сам Максим.
– Какие-нибудь предпочтения по месту переезда есть? – муж выпустил подряд три дымных кольца.
«Алатана, прости пожалуйста, что влезаю, но тебе не кажется это странным?» – Голос выглядел озадаченным.
Хм, интересный вопрос. Последние два дня мне всё кажется странным. Уточнил бы хоть.
«Следи за мыслью. Твой Максим жил себе, имел нормальный заработок. Вполне возможно даже начал приглядываться к девушкам. И тут в одночасье всё кувырком. Женитьба, переезд. Следишь? Отлично. Внимание, вопрос. Почему он так спокоен?»
И к чему ты ведёшь? Я уже, если ты не заметил, двое суток в легком шоке. Все наставления из книги «Благовоспитанным жёнам» с ним не работают. Это он ведет себя не так, как положено.
«Ну так спроси у него, может, наконец, разберётесь в отношениях».
– Максим, – начала я робко, – почему ты спрашиваешь об этом меня?
– А кого? Как бы мы друг к другу не относились, как я понимаю, развод в нашем случае невозможен. Так зачем портить отношения, навязывая свои решения, тем более, куда ехать, мне всё равно. – легко объяснил муж. Нет, всё логично, но всё равно как-то неправильно. – У тебя с этим какие-то проблемы?
– Я не знаю, как объяснить, – я закрыла глаза. – Во-первых, ты муж, решения принимать тебе. Во-вторых, я жена, моё дело потакать желаниям мужа. Всё. Никто никогда не спрашивает, чего хочет жена.
– Ну да, проходили. – в его тоне почудилась улыбка. – Жена должна готовить, убираться, стирать и непрерывно рожать, так?
– Если упростить, – я явственно услышала смешок Голоса, – то да.
– А если женщина, к примеру, одна? Сирота, вдова, просто неохота ей замуж? – теперь улыбка точно не чудилась. – Кто за неё думать будет?
– Тут, наверное, сама. – с такой постановкой вопроса я как-то не сталкивалась.
– Женщина в чем-нибудь разбирается лучше мужчины? – я, подумав, кивнула, много в чём. – Если в суждениях мужчины будет какая-то ошибка, которая приведёт к убыткам для семьи, женщина должна будет на неё указать? – я кивнула намного уверенней. – Ну так почему бы мужчине не поинтересоваться мнением женщины, в вопросах, в которых он смыслит мало?
– Ты с ног на голову всё поставил. – я возмущенно ткнула супруга кулаком в плечо. – У вас так принято?
– Так должно быть принято в нормальных семьях. – Максим с нарочитой гримасой боли потёр ушибленное плечо, хотя там, по-моему, больше пострадала моя рука. – Итак, возвращаясь к повестке дня, куда едем?
Я покрутила в голове представления мужа о мироустройстве и семейной жизни, и, не найдя очень уж глобальных противоречий со здравым смыслом, пожала плечами.
– В столицу. – а чего тут думать. – Ближайший к нам город, работу проще найти, деньги на первое время у тебя есть, можно снять комнату. Заодно, в Академии документы заново справлю. Не думаю, что есть смысл за ними в замок обращаться.
– Ну вот видишь, порешали. – Максим выколотил трубку об каблук. – Иди, досыпай. Позавтракаем и собираться будем.
