Текст книги "Военные противники России"

Автор книги: Борис Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 68 страниц)

Вместе с Австрией против революционной Франции выступили другие монархические государства, и она вскоре оказалась в кольце фронтов, вынужденная сражаться против целой коалиции европейских держав. Война началась не так, как предполагали жирондисты. Французская армия сразу же начала терпеть одно поражение за другим. Положение усугубляла массовая измена старых королевских командных кадров армии и флота. Под влиянием военных неудач на фронтах и угрозы захвата интервентами Парижа 11 июля 1792 года Законодательное собрание Франции под мощным давлением общественного мнения приняло декрет, объявлявший «Отечество в опасности!» Согласно этому декрету все мужчины, способные носить оружие, подлежали призыву в армию. Мощный патриотический подъем охватил всю страну. Именно в те дни родилась знаменитая «Песня Рейнской армии» – гениальное воплощение всенародного гнева, отваги и веры в правоту своего дела народа, поднявшегося на защиту своего отечества. Она была создана в Страсбурге в часы всеобщего воодушевления офицером Рейнской армии Руже де Лиллем. Занесенная неведомо какими путями на юг Франции, эта песня прошла с батальонами марсельских добровольцев через всю страну в Париж и уже через несколько месяцев под именем «Марсельезы» стала боевой песней всего революционного народа. Тогда же по всем дорогам Франции по направлению к ее охваченным огнем границам маршировали батальоны добровольцев под звуки задорной «Ga ira!» и воинственной «Карманьолы».

10 августа 1792 года в результате народного восстания в Париже была свергнута монархия. Король Людовик XVIII был арестован и заключен в замок Тампль. Вместо Законодательного собрания власть в стране перешла к Национальному Конвенту (21 сентября 1792 года). В его избрании участвовало все мужское население Франции в возрасте 21 год и старше. На следующий день (22 сентября 1792 года) Франция была провозглашена республикой.

Однако основная масса народа (средняя и мелкая буржуазия, рабочие, крестьяне, городская беднота и др.) от смены в стране общественно-политического строя практически ничего не выиграла и требовала дальнейшего углубления революционных преобразований. Ее интересы в классовой борьбе представляла Гора (иначе говоря, якобинцы-монтарьяры), требовавшая реальных, а не декларативных преобразований в обществе. Противостоявшие им жирондисты, уже добившиеся удовлетворения своих чаяний, считали, что цели революции достигнуты, и не желали дальнейшего ее углубления, ибо это могло затронуть их интересы. Именно в этом заключалась сущность борьбы, развернувшейся между Горой и Жирондой. Острая политическая борьба между двумя этими партиями, выступавшими в первые годы революции единым фронтом, закончилась победой якобинцев. Очередное народное восстание в Париже (31 мая – 2 июня 1793 года) смело правительство жирондистов. К власти пришли якобинцы, сразу же установившие режим революционной диктатуры (июнь 1793 года). Беспощадно расправляясь со своими политическими противниками, якобинцы, возглавляемые М. Робеспьером, твердой рукой пытались навести революционный порядок по всей стране. Основным средством, которое они использовали при этом, являлся террор. Якобинский террор наводил ужас на врагов революции, однако не привел к их искоренению. К тому же правительство якобинцев допустило ряд крупных просчетов при проведении внутренней политики, что негативно сказалось на его авторитете среди различных социальных групп населения. Этим воспользовались его противники. 27 июля (9 термидора) 1794 года в результате заговора противников якобинского террора правительство Робеспьера было свергнуто. Вожди якобинцев закончили свою жизнь на эшафоте, разделив судьбу своих многочисленных жертв, казненных в годы террора <sup>[60]60
  Следует отметить, в период якобинского террора его вдохновители карали не только контрреволюционеров, но отправили на гильотину и множество людей искренне преданных делу революции, имевших перед ней большие заслуги, которые в силу различных обстоятельств попали у них под подозрение.


[Закрыть]</sup> . К власти во Франции пришли так называемые «термидорианцы» – партия, представлявшая то крыло французской буржуазии, которое не было заинтересовано в дальнейшем развитии революционного процесса. По существу, это была партия контрреволюционной буржуазии, сразу же приступившая к ликвидации всех социальных и демократических завоеваний якобинской диктатуры. Конвент, очищенный от сторонников Робеспьера и полностью утративший свой революционный имидж, прекратил свое существование 26 октября 1795 года. На смену ему пришел двухпалатный парламент, состоявший из Совета старейшин (верхняя палата) и Совета пятисот (нижняя палата). Высшим органом исполнительной власти стала Директория (с 27 октября 1795 года), состоявшая из 5 человек. Члены Директории избирались на заседании парламента из числа депутатов. Предусматривалась их регулярная ротация.

Революция во Франции, достигшая своего пика при правлении якобинцев, после их отстранения от власти пошла на спад. Новые правители сразу же распахнули двери тюрем для всех врагов революции, но оставили там якобинцев. Проведенная термидорианцами амнистия пополнила общество жирондистами, роялистами, казнокрадами, взяточниками, фальшивомонетчиками, спекулянтами – всеми, кого Термидор избавил от кары революционного закона. Идейным ценностям теперь были противопоставлены материальные. Смысл жизни заключался отныне не в служении отечеству, а в ее прожигании. Пусть народ голодает, это никого не касается! Все было отдано на произвол мародеров и спекулянтов. Народное движение было разгромлено, а сам народ подавлен и деморализован. Без сил, без вождей, без веры в будущее, он не мог больше продолжать борьбу. Придавленный голодом, нуждой, преследуемый и травимый властями, народ отступил, оставив поле боя. Недавний победитель бесславно сошел со сцены… Освобожденная от сковывающих ее пут буржуазия безудержно предалась своей главной страсти – наживе. Вожди термидорианцев первыми показали пример хищнического стяжательства и ненасытной жажды обогащения. Отбросив все условности и сдерживающие факторы, термидорианцы цинично издевались над гражданскими доблестями, отдаваясь целиком погоне за чистоганом, богатством и роскошью. В течение короткого времени общественные нравы и быт изменились до неузнаваемости. Строгую простоту революционных нравов сменила выставленная напоказ кричащая роскошь желающих похвастаться своим богатством новых хозяев страны. Разбогатевшие выскочки, нувориши из спекулянтов и воров старательно подражали старой дворянской аристократии. После вынужденного воздержания революционных лет эта «новая аристократия» торопливо и с грубой алчностью стремилась «насладиться прелестями жизни». В салонах и особняках новоявленных богатеев или, как их тогда называли – «новых французов» – царили легкие нравы полусвета, непрекращающиеся балы сменялись кутежами и оргиями, процветали пошлый цинизм и откровенный разврат. И все это происходило на фоне резкого ухудшения жизненного уровня основной массы простого народа. В стране царила беспросветная нужда, свирепствовала страшная инфляция, деньги обесценивались с ужасающей быстротой, стремительно набирал силу разгул спекуляции. Теперь обнаглевшие торговцы уже не боялись суровой кары революционных законов и драли три шкуры с простого люда. Властям же до голодающего народа не было никакого дела. Каждый был теперь предоставлен самому себе и выживал как мог. Все стихийные народные выступления, в том числе и в Париже, беспощадно подавлялись. Коррупция, казнокрадство, воровство достигли невероятных масштабов, причем пример чиновникам в этом подавали сами правители.

«Революционная свобода», выродившаяся усилиями безответственных политиканов в причудливую смесь наглого цинизма и анархии, правила теперь бал, напоминающий пир во время чумы. Законы подменялись сиюминутными выгодами политической целесообразности. Наиболее достойные представители нации сгорели в огне революционных битв. Именно тогда, в эпоху Великой французской революции, родился знаменитый афоризм: «Революция пожирает своих детей». И это было действительно так. Уцелели и теперь пришли к руководству государством либо ничтожества, либо прожженные интриганы, либо продажные политиканы, приспосабливающиеся к любой власти.

Прозрение в обществе наступило не сразу. Оно затянулось на несколько лет. За это время насквозь прогнивший режим Директории полностью дискредитировал себя. Вызывающая вседозволенность, самодовольство дорвавшихся до власти нуворишей, купающихся в роскоши «новых французов» и нищета выброшенных на обочину жизни миллионов людей – вот что принесло стране провозглашенное Директорией «общество равных возможностей». Увеличивающееся с каждым годом социальное расслоение общества оскорбляло трезвомыслящую его часть, которая не считала Декларацию прав человека ничего не значившим клочком бумаги. Воспитанная на идеях века Просвещения, она не могла смириться с существующим положением дел и лихорадочно искала выхода из создавшейся ситуации. Идеи силового отстранения Директории от власти все настойчивее стали витать в парижском воздухе. Несмотря на деморализацию основной части общества, в стране еще достаточно было людей, готовых взять на себя ответственность за судьбы отечества. Страна находилась в состоянии войны со 2-й антифранцузской коалицией европейских держав, и ее необходимо было защищать от внешних врагов. Эту задачу решала армия, в рядах которой сохранилось еще немало честных, талантливых и по-рыцарски благородных людей. Им далеко не безразлична была судьба родины, за которую вот уже на протяжении многих лет они, беззаветно проливая свою кровь, сражались с многочисленными врагами. Армия, состоявшая в основном из крестьянских парней, по-прежнему была убеждена, что она защищает революционные завоевания французского народа, сбросившего с себя ярмо феодального рабства. Тревожные вести о творящихся в стране безобразиях вызывали глубокое возмущение в армейских кругах.

К середине 1799 года всеми ненавидимая Директория потеряла всякую опору в обществе. В результате военного переворота 18—19 брюмера (9—10 ноября) 1799 года, осуществленного генералом Наполеоном Бонапартом, она была свергнута. Власть в стране формально возглавили три консула. Фактически же она была сосредоточена в руках первого консула Французской республики Наполеона Бонапарта. Переворот 18 брюмера и приход к власти самого прославленного полководца французской республиканской армии вызвал лишь одобрение армии. Надо сказать, что войска парижского гарнизона, возглавляемые генералом Ф. Лефевром, приняли самое активное участие в этом перевороте и сыграли решающую роль в свержении Директории. Наполеон Бонапарт пришел к власти на армейских штыках под лозунгом спасения Отечества.

2 августа 1802 года генерал Бонапарт был провозглашен пожизненным консулом, а 18 мая 1804 года – императором. Новая конституция Франции, обнародованная в виде сенатус-консульта (т. е. постановления Сената) 28 флореаля XII года Республики (18 мая 1804 года) гласила: «Управление Республикой поручается императору, который получает титул императора французов». Согласно статьи 2 конституции носителем императорского титула объявлялся Наполеон Бонапарт. Проведенный вскоре всенародный плебисцит одобрил введение монархической формы правления во Франции. С приходом Наполеона к власти начался период Наполеоновских войн, продолжавшихся с небольшими перерывами почти 15 лет (до 1815 года).

На фоне грандиозных событий конца XVIII столетия, сотрясавших устои старого мира, проходила деятельность полководцев Великой французской революции, некоторые из которых затем, в эпоху Империи, стали крупными военачальниками наполеоновской армии. Полководцы и наиболее выдающиеся военачальники Великой французской революции представляют собой совершенно уникальный в своем роде спектр личностей различных цветов и оттенков. Мы видим здесь представителей всех сословий и социальных групп Франции того времени от потомственных простолюдинов до титулованных аристократов (графы, маркизы, герцоги) из знаменитых дворянских родов. Вообще XVIII столетие было временем удивительных человеческих судеб, и Великая французская революция является убедительным тому подтверждением.

Абсолютное большинство военачальников французской революционной армии объединяли патриотизм и преданность идеалам революции. Но были среди них и беспринципные, хотя и обладающие военным талантом, личности, ставившие во главу угла прежде всего свою личную выгоду и карьеристские устремления. Такие деятели до поры до времени усердно служили делу революции и порою имели перед ней большие заслуги, но затем, при определенных обстоятельствах, натура брала свое, и они переходили в стан ее врагов. В целом же судьба полководцев и военачальников французской революционной армии (во всяком случае – наиболее выдающихся из них, биографии которых рассматриваются в этой книге) была трагична. Большая часть из них погибла на полях сражений и, как правило, в молодом возрасте, другие пали от рук убийц или сложили свои головы в годы якобинского террора на эшафоте, третьи – закончили свою жизнь изгнанниками на чужбине. Характерным для подавляющего большинства этой плеяды французских военных деятелей являлась их молодость, выдающиеся военные способности и, как следствие, стремительная военная карьера в рядах революционной армии.

Армия Французской республики того времени была как никогда богата яркими военными дарованиями или, как принято их называть, самородками. Чтобы вчерашний солдат или младший офицер командовал, и притом командовал, как правило, успешно, крупными войсковыми соединениями, армиями и даже группами армий, – такое, как свидетельствует опыт истории, можно наблюдать только во времена грандиозных социальных потрясений, каковым и являлась Великая французская революция. Ее опыт со всей очевидностью демонстрирует, какой огромный потенциал заложен в революционном творчестве широких народных масс, когда дело идет о судьбе целого народа, поднявшегося на борьбу за свою свободу и независимость. Именно в этих экстремальных условиях народ обычно выдвигает из своей среды своих вождей, героев и полководцев.

Перечень полководцев и наиболее выдающихся военачальников периода Великой французской революции и последующих войн Французской республики против коалиций европейских монархических государств в конце XVIII века не ограничивается только этими 14 персонажами, перечисленными здесь. Его дополняет такая колоритная личность, как Наполеон Бонапарт, впервые проявивший себя в роли полководца в рядах французской республиканской армии, а также будущие маршалы Первой империи Ж. Журдан, А. Массена, А. Монсей, Г. Брюн, Ф. Келлерман, Ж. Макдональд, Д. Периньон, Ж. Бернадот, возглавлявшие армии в годы революции и прославившие свои имена под знаменами Республики. Очерки о них читатель найдет в разделе, посвященном маршалам Наполеона. А что касается Наполеона Бонапарта, то автор не стал касаться этой темы, поскольку она всесторонне рассмотрена и подробно освещена в бесчисленном множестве трудов, изданных за минувшие два столетия во многих странах, включая и Россию. Только в начале прошлого столетия литература, посвященная Наполеону, насчитывала более 200 тыс. наименований и с того времени существенно возросла. Кроме того, к числу видных военных деятелей эпохи Великой французской революции следует отнести еще одну группу военачальников, по результатам их боевой деятельности составлявших как бы второй эшелон той славной когорты вождей революционной армии, которая помогла Франции выстоять под ударами многочисленных врагов, а затем принести ей победу в неравной борьбе с объединенными силами всей монархической Европы. Это прежде всего генералы Ж. Гушар (1740—1793), Ж. Шампионне (1762—1800), Б. Шерер (1747—1804), в определенной мере маршалы Франции Ж. Рошамбо (1725—1807) и Н. Люкнер (17221794), а также некоторые другие генералы, возглавлявшие в те годы армейские объединения, проявившие военные способности и внесшие свой вклад в победоносный исход Революционных и последовавших за ними войн Французской республики.

Бирон Арман Луи

Французский военный деятель Бирон (Biron de Gontant) Арман Луи (1753, Париж, – 1.01.1794, там же), герцог де Гонто, генерал-лейтенант (1792), происходил из старинного и знатного дворянского рода, давшего Франции в XVI и XVII вв. четыре маршала и более десятка генералов. Он приходился племянником маршалу Франции герцогу Луи Антуану Бирону (1701—1788).

Вначале Бирон Арман Луи носил титул герцога Лозенского. Как и многие знатные дворяне того времени, еще в детском возрасте был записан на военную службу и к 7 годам имел уже чин офицера. Получил блестящее образование и воспитание. Юность провел в путешествиях по Европе и Западной Африке. Затем окончил военное училище и служил в королевской гвардии. Красивая внешность, живой острый ум и обширные познания сочетались в нем с пылким темпераментом и ветреностью. В период бурно проведенной молодости Бирон до того расстроил свое огромное состояние, что уже к 25 годам не имел возможности прилично содержать себя в Париже. Это стало одной из причин того, что в 1778 году он вышел в отставку и уехал в Северную Америку сражаться под знаменами Д. Вашингтона за свободу и независимость находившихся там английских колоний.

По примеру казаков и уланов, увиденных им во время путешествий по России и Польше, Бирон сформировал там конный отряд, вооруженный пиками, во главе которого он довольно удачно действовал против английской кавалерии. Участвовал во многих боях и сражениях сначала в рядах американской армии Вашингтона, а затем в составе французского экспедиционного корпуса генерала Ж. Рошамбо, прибывшего на помощь американцам. Всего Бирон провел в Америке более 5 лет. В войне за независимость английских колоний в Северной Америке он проявил себя как храбрый, мужественный и решительный офицер, обладавший весьма незаурядными военными способностями.

Снискал известность как один из лучших кавалерийских офицеров американской и французской армий. Восстановился на службе во французской армии еще в период пребывания в Америке, когда его отряд вошел в состав корпуса Рошамбо (1781). Вернулся во Францию в 1783 году увенчанным боевой славой. За свои подвиги в Америке был награжден высшей французской боевой наградой – орденом Св. Людовика.

Пребывание в Америке не прошло для Бирона даром– его мировоззрение изменилось кардинальным образом: он стал убежденным республиканцем. В 1784 году был произведен в полковники и назначен командиром гусарского полка.

После смерти в 1788 году своего дяди, маршала, принял фамилию Бирон вместе с его титулом. В 1789 году получил чин генерал-майора. Находившийся еще с молодых лет в тесной дружбе с герцогом Орлеанским Бирон воспринял его образ мыслей и сделался членом возглавляемой им оппозиции при королевском дворе.

Начавшуюся во Франции революцию принял восторженно, поскольку провозглашенные ею лозунги во многом соответствовали его взглядам и нравственным принципам. В бурных политических событиях, развернувшихся в стране с началом Великой французской революцией, Бирон активного участия не принимал, находясь в армии. Ему удалось сохранить относительный порядок и дисциплину в подчиненных частях. В первые годы революции Бирон не пожелал подобно многим офицерам-дворянам и тем более генералам эмигрировать из Франции и остался служить своему отечеству. В 1791 году был назначен начальником штаба Северной армии, которую возглавил его бывший начальник по войне в Северной Америке маршал Ж. Рошамбо.

В преддверии войны революционной Франции с коалицией феодально-абсолютистских государств Европы Бирон провел большую организационную работу по формированию армии и ее укомплектованию личным составом, организации снабжения войск, сколачиванию частей и соединений, укреплению приграничных крепостей.

В конце 1791 года назначен командиром дивизии в Северной армии и вскоре произведен в генерал-лейтенанты. С началом войны (апрель 1792 года) получил приказ выдвинуться к крепости Монс (Бельгия) и атаковать находившиеся в том районе австрийские войска. Вторжением дивизии Бирона в Австрийские Нидерланды (Бельгия) начались боевые действия на Северном фронте. Однако выбить австрийские войска (генерал Ж. Болье) с занимаемых ими укрепленных позиций в районе Монса Бирону не удалось. Когда же противник перешел в контрнаступление, войска Бирона не выдержали его удара и обратились в беспорядочное бегство. Лишь с большим трудом через несколько дней, уже на территории Франции, Бирону удалось собрать их остатки. Такое положение в то время не было чем-то из ряда вон выходящим. Бывшая королевская армия была основательно деморализована революционными потрясениями, ее наемники обладали низким морально-боевым духом и, почти не оказывая сопротивления, повсюду отходили при первом же соприкосновении с противником. Французов в этот тяжелый для них период спасло лишь то, что австрийские войска и их союзники, придерживавшиеся уже устаревшей линейной тактики и кордонной стратегии, действовали очень медленно, проявляя излишнюю осторожность. Они часто останавливались для выравнивания своего фронта, подтягивания отставших частей и огромных обозов, растянувшихся на многие десятки километров. Иногда на это уходили целые недели. К тому же интервенты выделили крупные силы для осады или блокады оставшихся в их тылу французских крепостей, чем существенно ослабили свою ударную группировку, развивавшую наступление в глубь Франции. В соответствии с принципами кордонной стратегии оставлять в своем тылу вражеские крепости не рекомендовалось. Только после овладения ими можно было продолжать наступление в глубь территории противника. Выигранное время французское командование использовало для проведения реорганизационных мероприятий в своих войсках и повышения боеспособности войск.

В июне 1792 года из-за разногласий с военным министром генералом Ш. Дюмурье покинул свой пост маршал Рошамбо. Командование Северной армией до прибытия нового командующего временно принял Бирон. Он предпринял энергичные меры, чтобы не допустить вторжения врага в центральные районы страны. В какой-то мере ему удалось временно стабилизировать фронт. Через несколько дней Бирон был назначен командующим Рейнской армией (июнь 1792 года).

Обстановка на Рейне для французов к тому времени сложилась очень тяжелая. Вручая Бирону командование войсками на Рейне, французское правительство рассчитывало, что он со своей энергией и решительностью сумеет в кратчайший срок исправить создавшееся положение. Однако сделать этого Бирону не удалось. В августе 1792 года он был заменен генералом А. Кюстином и получил новое назначение – командующим Итальянской и Альпийской армиями. Вступив в командование ими, Бирон первым делом занялся восстановлением их боеспособности, которая находилась в крайне плачевном состоянии. В сравнительно короткий срок он сумел решить эту задачу, восстановил дисциплину в войсках, наладил снабжение и вдохнул в подчиненных уверенность в своих силах. После этого Бирон перешел к активным действиям. Его войска заняли графство Ницца, подавили ряд контрреволюционных мятежей на юго-востоке Франции и отбросили австро-сардинские войска к востоку от реки Вар. В феврале 1793 года командование Альпийской и Итальянской армиями было разделено. Бирон остался командующим Итальянской армией (15 февраля 1793 года).

После упразднения монархии (10 августа 1792 года) и провозглашения во Франции республики (22 сентября 1792 года) старые воинские звания были отменены и введены новые. Так, вместо чина генерал-лейтенанта введено звание дивизионного генерала, ставшее высшим воинским званием в революционной армии Французской республики. Боевые успехи Бирона на Восточном фронте в начале 1793 года серьезно упрочили его боевую репутацию. В руководящих кругах Республики о нем заговорили как о подающем большие надежды полководце.

Весной 1793 года резко осложнилась обстановка в Вандее, где вспыхнул крупный контрреволюционный мятеж. Республиканские войска потерпели там ряд тяжелых поражений, мятеж охватил обширную территорию и продолжал разрастаться. В мае 1793 года командующим войсками в Вандее был назначен Бирон. Его войска составляли южный участок фронта, созданного правительством Республики против мятежников. Войсками северного участка, находившегося на правом берегу Луары, командовал генерал Канкло. 29 июня вандейские мятежники предприняли штурм Нанта. Овладение этой важной приморской крепостью обеспечивало им прямую связь с блокировавшим побережье Франции английским флотом. Однако, несмотря на подавляющее превосходство в силах (38 тысяч человек против 12 тысяч), вандейцы потерпели сокрушительное поражение. Возглавляемые Канкло республиканские войска не только успешно отразили штурм города, но и нанесли противнику тяжелые потери. В частности, при штурме Нанта был смертельно ранен главнокомандующий войсками вандейских мятежников Кателино. Используя возникшее после этой неудачи смятение в рядах противника, войска Бирона перешли в наступление и в начале июля овладели городом Сомюр. Однако через несколько дней, атакованные западнее Сомюра многократно превосходящими силами вандейцев, они потерпели поражение в сражении при Вийе (18 июля 1793 года). К этому времени в стране уже установилась якобинская диктатура (якобинцы пришли к власти 2 июня 1793 года) и начался беспощадный террор против «врагов отечества». Его основной удар был направлен против врагов революции и их сторонников, но при этом, как это часто бывает, пострадало и множество безвинных людей, в том числе искренне преданных делу революции. Первыми такими жертвами террора стали бывшие дворяне, включая и перешедших на сторону революции. Самым популярным во Франции тогда стал лозунг «Аристократов на фонари!» Якобинские правители не считались ни с какими заслугами «бывших» перед революцией. Малейшее подозрение являлось основанием для немедленной расправы. Широко практиковались поощряемые властями доносы, в том числе и анонимные. Постепенно репрессии стали приобретать массовый характер. Кровавые расправы над «врагами народа» были поставлены на поток, гильотина работала безотказно, не останавливаясь ни на день.

Генералы Вестерман и Россиньоль (незадолго до этого один из них был мясником, а другой – подмастерьем часовщика), поддержанные некоторыми другими, из карьеристских соображений и личной неприязни к «аристократу» обвинили своего командующего Бирона в измене. В качестве основного «доказательства» они использовали поражение, понесенное республиканскими войсками при Вийе. Узнав о доносе, Бирон оставил армию и поспешил в Париж, чтобы оправдаться. Но едва он прибыл в столицу, как сразу же был арестован по обвинению в государственной измене и брошен в тюрьму (июль 1793 года). Поскольку веских доказательств вины Бирона не было, следствие по его делу затянулось. В конце концов революционный трибунал все же вынес ему смертный приговор. Бирон был казнен 1 января 1794 года.

Представитель высшего слоя французской аристократии по происхождению и республиканец по убеждениям Бирон с началом Великой французской революции решительно порвал со своим классом и перешел на сторону восставшего народа. Когда над Францией нависла угроза иностранной военной интервенции, он без колебаний встал в ряды вооруженных защитников отечества и революции. Оценки Бирона как военачальника крупного масштаба в исторической литературе неоднозначны, а зачастую и противоречивы. Так, в большинстве трудов по истории Революционных войн Французской республики отмечается, что Бирон хорошо проявил себя на посту командующего Итальянской армией в 1792—1793 годах. Но, направленный республиканским правительством в Вандею, он не оправдал возлагаемых на него надежд. От него там ожидали быстрой и решительной победы над мятежниками, однако недостаток сил и невысокая боеспособность правительственных войск не позволили Бирону добиться немедленного перелома в ходе боевых действий в Вандее.

Что касается Северной и Рейнской армий, то судить о полководческих способностях Бирона из-за кратковременности пребывания его в должности командующего этими армиями довольно сложно. Можно сказать лишь одно: никаких опрометчивых шагов в оба этих периода он не допустил. В целом же, анализируя боевую деятельность Бирона в годы революционных войн, можно сделать вывод, что это был скорее способный дивизионный генерал, нежели военачальник, обладающий крупными военными дарованиями. Во всяком случае, даже если таковые у него и имелись, проявить их во время кампаний 1792 и 1793 годов Бирону не удалось. Почему и в силу каких причин – это уже другой вопрос.

Бирон был профессиональным военным, посвятившим военной службе многие годы своей жизни. Проявив себя как доблестный офицер во время войны за независимость английских колоний в Северной Америке, он имел к началу революции во Франции довольно высокую боевую репутацию и входил в очень узкий круг лиц, составлявших высшее командование (приближенный к королевскому двору генералитет) французской армии.

С началом войны Франции против 1-й коалиции европейских держав Бирон, в отличие от многих своих сослуживцев по королевской армии, сохранил верность родине и принял активное участие в борьбе с вражеским нашествием. Уже в первые месяцы войны, когда большинство французских военачальников проявило полную пассивность перед лицом вторгшегося во Францию врага, Бирон показал себя довольно деятельным и энергичным генералом, не потерявшим присутствия духа при первых же неудачах и приложившим немало усилий, чтобы изменить неблагоприятно сложившуюся для французов с началом войны обстановку. В определенной мере в масштабах своей компетенции это ему удалось. К лету 1792 года наступление врага на севере Франции было остановлено, и в это большой вклад внес Бирон. Поэтому далеко не случайно, что после ухода в отставку Рошамбо его временно на посту командующего Северной армией заменил Бирон. Из числа всех других генералов этой армии его кандидатура была признана наиболее подходящей. Затем перед Бироном была поставлена задача остановить, и притом немедленно, наступление интервентов на северо-востоке Франции. С этой задачей он не справился, т. к. в сложившейся к тому времени в полосе действий Рейнской армии обстановке она была заведомо невыполнимой. Для ее успешного решения необходимо было сначала провести целый комплекс подготовительных мероприятий и пополнить армию свежими войсками, на что требовалось определенное время, которым новый командующий не располагал. Бросать же армию в наступление, заранее обреченное на неудачу, Бирон наотрез отказался. Его попытка доказать правительству невозможность выполнения поставленной задачи в отведенное время успехом не увенчалась. Политикам в Париже нужен был результат, а цена его их не интересовала. В конечном счете в случае неудачи крайним всегда можно было выставить командующего, якобы не выполнившего мудрых предначертаний «вождей нации» и провалившего их «гениальный замысел».