Текст книги "Военные противники России"

Автор книги: Борис Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 68 страниц)

Макдональд Жан Этьен Жозеф Александр

Французский военный деятель Макдональд (Macdonald) Жан Этьен Жозеф Александр (17.11.1765, Седан, департамент Арденны, область Шампань – 25.09.1840, Курсель-ле-Руа, департамент Луаре), маршал Франции (1809), герцог Тарентский (1809), пэр Франции (1814). Сын шотландского эмигранта-дворянина. Получил хорошее домашнее образование и воспитание. Военную службу начал во французской королевской армии в 1784 году. Через год был произведен в офицеры и в составе легиона Мальбуа участвовал в походе в Голландию. С 1786 года волонтер ирландского полка Диллона, состоявшего на французской службе, затем служил в 87-м пехотном полку.

С началом Великой французской революции Макдональд остался в полку и перешел на сторону восставшего народа, тогда как большая часть его сослуживцев-офицеров покинула Францию. В 1792 году произведен в капитаны.

С началом войны революционной Франции против 1-й антифранцузской коалиции европейских держав (1792) сражался с интервентами в рядах Северной армии. Будучи адъютантом командующего армией генерала Дюмурье, капитан Макдональд особенно отличился в сражении при Жемапе (6 ноября 1792 года), за что получил чин подполковника. Вскоре был произведен в полковники и назначен командиром Пикардийского пехотного полка. Военные способности Макдональда, его храбрость, отвага и патриотизм были замечены и оценены по достоинству.

Уже в начале 1793 года ему доверяют командование бригадой, которая почти бессменно находилась в авангарде Северной армии. Во главе ее Макдональд отличился в целом ряде боев и сражений, за что в августе 1793 года получил чин бригадного, а в ноябре 1794 года – дивизионного генерала. Командовал дивизией в Северной, а затем в Самбро-Мааской армиях. В 1798 году переведен в Итальянскую армию. Командуя войсками в Риме и Папской области, вел борьбу с неаполитанскими войсками, а также с местными повстанцами, применяя против них нередко крайне жесткие меры.

В начале начале 1799 года назначен командующим французской Неаполитанской армией, которая летом того же года была переброшена на север Италии против русско-австрийских войск А. В. Суворова. 1 (12) июня был ранен в бою под Моденой, а 6—8 (17—19) июня 1799 года его армия была наголову разгромлена войскам Суворова во встречном сражении на реке Треббия. За это поражение Макдональд был снят с должности и отозван в Париж. Участвовал в государственном перевороте 18 брюмера 1799 года, за что получил в награду от Наполеона Бонапарта почетную саблю и должность заместителя командующего вновь формируемой Резервной армии, предназначавшейся для вторжения в Северную Италию через Альпы. Участвовал в Итальянской кампании 1800 года Наполеона. С августа 1800-го командующий армией в Швейцарии, которую очистил от австрийцев. Особенно прославился зимним переходом через Альпы. В 18011803 годах – посол в Дании.

По возвращении во Францию награжден орденом Почетного легиона (1803) и командорским крестом ордена Почетного легиона (1804). Но активность, с которой Макдональд защищал на суде обвиненного в государственной измене своего старого боевого соратника генерала Ж. Моро, навлекла на него гнев Наполеона. Это послужило причиной того, что при первом производстве 18 генералов в маршалы Франции (1804) Макдональд оказался обойденным. Обиженный этим, он подал в отставку и удалился в свои поместья. В начале 1807 года Макдональд поступает на службу к неаполитанскому королю Жозефу Бонапарту (старший брат Наполеона) и оказывает ему помощь в формировании армии нового королевства.

Накануне войны 1809 года с Австрией Наполеон предложил Макдональду вернуться во французскую армию. После согласия Макдональда он был назначен командиром корпуса в Итальянской армии, которой командовал пасынок Наполеона вице-король Италии Евгений Богарне. Командуя правым крылом Итальянской армии во время кампании 1809 года в Северной Италии, Макдональд успешно руководил боевыми действиями подчиненных войск, участвовал во многих боях и сражениях, был ранен в одном из них (8 мая 1809 года).

Особо отличился в сражении при Ваграме (5—6 июля 1809 года), за что был произведен Наполеоном в маршалы Франции прямо на поле битвы, награжден Большим крестом ордена Почетного Легиона (высшая награда в наполеоновской Франции) и высшим итальянским орденом Железной короны, а вскоре пожалован и титулом герцога.

В 1810—1812 годах Макдональд командовал 7-м корпусом в Испании, где одержал ряд побед и овладел несколькими крепостями. Весной 1812 года отозван из Испании и назначен командиром 10-го корпуса Великой армии, большую часть которого составляли прусские войска. Во главе этого корпуса Макдональд участвовал в войне с Россией 1812 года. Прикрывая левый фланг и тыл французской армии, он с началом военных действий занял часть Прибалтики (до реки Западная Двина), но затем всю войну простоял под Ригой. Присоединился к остаткам главных сил Великой армии лишь во время их отступления из России, но при этом от него отделились все прусские войска под командованием генерала Г. Йорка, отказавшиеся дальше воевать на стороне Наполеона и заявившие со своем нейтралитете.

В кампании 1813 года Макдональд командовал 11-м корпусом, во главе которого сражался под Лютценом и Бауценом. После прекращения перемирия летом 1813 года Макдональд возглавил отдельную армию, перед которой была поставлена задача отвоевать Силезию. Выполнить эту задачу он не сумел, будучи разбит союзной Силезской армией генерала Г. Блюхера в сражении на реке Кацбах [14 (26) августа 1813 года].

Мужественно сражался со своим корпусом в Лейпцигском сражении («битва народов») [4—7 (16—19 октября 1813 года]. Под ним в ходе этого сражения были убиты 5 лошадей, но сам маршал уцелел, даже не был ранен. Разбитая под Лейпцигом французская армия отступала. Макдональд со своим корпусом прикрывал ее отход. Медленно отступая к реке Эльстер, возглавляемый им арьергард армии стойко сдерживал мощный натиск противника, напирающего со всех сторон. И вдруг, когда до реки оставалось уже совсем немного, в тылу французов раздался мощный взрыв – то взлетел в воздух единственный мост, по которому арьергард должен был отойти за Эльстер. Путь к отступлению оказался отрезанным. Арьергард был обречен. Дальнейшее сопротивление в городе Лейпциге потеряло всякий смысл. В сложившейся обстановке, которая по существу стала безвыходной, так как выбор был невелик – плен или смерть, – каждый мог рассчитывать только на себя. Маршал Макдональд бросается в клокочущую под вражескими пулями и ядрами реку и вплавь преодолевает ее. С того берега до него доносятся душераздирающие крики: «Господин маршал, спасите нас!» Там погибали в неравной борьбе последние остатки его корпуса, вчерашние новобранцы, еще мальчишки, досрочно призванные в армию по приказу Наполеона. Они не просили пощады у врага, да он, особенно пруссаки, ее и не давал. Разъяренные упорным сопротивлением противника солдаты союзников расстреливали прижатых к реке французов почти в упор, рубили их саблями, раненых добивали штыками. И он, их командир, ничем не мог им помочь. Едва успев переодеться после ледяной купели, маршал предстал перед императором, чтобы доложить ему о преступной халатности саперов, преждевременно взорвавших мост, и гибели арьергарда.

Он нашел Наполеона в небольшом сельском домике сидевшим в глубокой задумчивости за столом, подперев голову рукой. При виде вошедшего в комнату маршала, которого уже считали погибшим, император проявил полное безразличие и не стал даже его слушать. В ответ на приветствие только что вернувшегося из пекла битвы Макдональда Наполеон сухо произнес: «Идите, отдыхайте» и отвернулся. Макдональд был буквально потрясен таким безучастием и холодным равнодушием своего главнокомандующего. Круто развернувшись, он вышел из комнаты и почти бегом пробежал мимо штабных офицеров, не стыдясь застилавших глаза слез.

С присущей ему неустрашимостью Макдональд действовал и в сражении при Ганау [18 (30) октября 1813 года], где остатки Великой армии, с боем проложили себе путь во Францию. В конце 1813 года получил приказ сформировать в районе Кельна новый корпус, но выполнить его не смог и был вынужден с небольшим отрядом отступить во Францию.

В кампании 1814 года, командуя корпусом, отважно сражался при Мормане, Ножане, Лаферте-сюр-Об и Сен-Дизье. В ходе этой короткой кампании Наполеон превзошел самого себя. В почти безнадежной, казалось бы, ситуации он с ничтожными силами раз за разом громил противника, имеющего огромное превосходство в силах, одержал целый ряд блестящих побед, следующих одна за другой. Его маршалы по-прежнему храбры и отважны. Кампания 1814 года изобилует примерами, когда они со шпагой в руке лично водили в атаку не только полки и дивизии, но даже и отдельные батальоны. Но вместе с тем все эти испытанные в многочисленных битвах боевые соратники императора были до предела переутомлены, а их моральный дух надломлен. Они больше уже не верили в успешный исход войны и считали ее дальнейшее продолжение бессмысленным. Во всех своих бедах высшие военачальники наполеоновской армии винили только императора, одержимого, как они считали, непомерной гордыней и невероятным упрямством. И от внимания Наполеона эти изменения в настроении его ближайших боевых сподвижников не ускользают. Он интуитивно чувствует, что маршалы пытаются в той или иной форме саботировать его усилия, направленные на то, чтобы переломить ход событий в свою пользу. Когда требовалось проявить инициативу и решительность в боевой обстановке, пойти на обоснованный риск, маршалы обычно проявляли пассивность и нерешительность, ссылаясь на разного рода обстоятельства. Иногда дело доходило даже до прямого неповиновения. Так, храбрый Макдональд просто отказался выполнить приказ Наполеона пойти на штурм Витри. «Рискуйте своей гвардией, если хотите, – заявил он императору, – а мои войска не в состоянии выполнить сейчас эту задачу». И маршал демонстративно повернулся спиной к своему главнокомандующему. Поступок военачальника в боевой обстановке просто немыслимый! Но стесненный в средствах воздействия на своих подчиненных и даже в какой-то мере зависимый от них в сложившейся обстановке Наполеон, хотя и скрепя сердце, был вынужден с этим мириться.

После падения Парижа Макдональд (31 марта 1814 года) был в числе маршалов, потребовавших от Наполеона отречения от престола. Входил в состав делегации, направленной Наполеоном к союзникам для согласования условий отречения его в пользу малолетнего сына. В результате предательства маршала О. Мармона переговоры закончились неудачей – русский император Александр I от имени всех союзных монархов потребовал безусловного отречения Наполеона.

Макдональд оставался с Наполеоном до конца, приложив немало усилий, чтобы смягчить участь членов семьи павшего императора. Он покинул его последним из маршалов. Наполеон оценил преданность Макдональда. Прощаясь с маршалом, он подарил ему на память драгоценную саблю, привезенную из Египта. Растроганный до глубины души Макдональд не мог сдержать своих чувств. «Сир, если у меня когда-нибудь будет сын, я передам эту саблю ему как самое ценное фамильное достояние!» – дрожащим от волнения голосом заверил он своего императора. Сцена прощания растрогала и самого Наполеона. Забыв об этикете, он молча стиснул маршала в своих объятиях…

После отречения Наполеона (6 апреля 1814 года) Макдональд перешел на сторону Бурбонов. Король Людовик XVIII сделал его пэром Франции, наградил орденом Св. Людовика, назначил командующим 21-м военным округом (Бурж) и ввел в состав Высшего военного совета. Когда в Париже было получено известие о бегстве Наполеона с острова Эльбы и высадке его во Франции (март 1815 года), Макдональд получил приказание отправиться вместе с графом д’Артуа (брат короля) в Лион, возглавить находившиеся там войска и уничтожить «дерзкого авантюриста». Выполнить этот приказ короля Макдональду не удалось: войска, которые он возглавил на востоке Франции, при первом же соприкосновении с крохотным отрядом Наполеона перешли на его сторону. Сам маршал вынужден был бежать в Париж, где по поручению короля вместе с герцогом Беррийским возглавил еще одну армию, собранную близ столицы. Однако и эта армия перешла на сторону Наполеона, как только тот приблизился к Парижу. Проводив бежавшего из страны короля до границы, Макдональд вернулся в Париж и поступил рядовым солдатом в Национальную гвардию. От предложения вновь поступить на службу к Наполеону он отказался, сославшись на болезнь. Его «болезнь» продолжалась ровно сто дней, до возвращения Бурбонов. Вступление же Макдональда в Национальную гвардию, да еще рядовым солдатом, являлось не более чем красивым жестом. В событиях «Ста дней» он никакого участия не принимал.

После второго отречения Наполеона и повторного занятия союзными войсками Парижа на Макдональда была возложена очень трудная, опасная и весьма деликатная задача – распустить отступившую за реку Луару французскую армию. Эта задача была им успешно выполнена.

Лояльность Макдональда по отношению к Бурбонам, его демонстративный отказ вновь встать под знамена императора получили с их стороны должную оценку. Сразу же после 2-й Реставрации (1815) он был назначен Великим канцлером Почетного легиона (занимал эту необременительную, но очень почетную должность до 1831 года), генералом королевской гвардии и государственным министром, а также награжден командорским крестом ордена Св. Людовика. В 1820 году последовали новые награды: Большой крест ордена Св. Людовика и орден Св. Духа, в 1825-м – Большой крест ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Из иностранных наград имел только орден Железной короны (Италия).

Все годы правления Бурбонов Макдональд заседал в палате пэров, был вхож в королевский дворец и пользовался большим влиянием в правящих кругах. Крест на его карьере государственного деятеля поставила Июльская революция 1830 года. Он лишился всех занимаемых постов и поместье Курсель-ле-Руа, где в полном уединении и провел последние годы жизни. Написал мемуары. Скончался маршал Макдональд на 75-м году жизни в окружении своего многочисленного семейства. Когда в Париж пришла, весть о кончине Макдональда, то там были нимало удивлены, так как все считали, что он уже давно ушел из жизни.

Как и многие наполеоновские маршалы, был похоронен в Париже на кладбище Пер-Лашез. Память о маршале Макдональде французы увековечили в названии одного из парижских бульваров, названных именами героев великой эпопеи Первой империи.

* * *

Храбрый и мужественный офицер, отважный генерал республиканской, а затем наполеоновской армий, маршал Империи, Макдональд, как и большинство наполеоновских маршалов, обладал незаурядным военным талантом, но его военные дарования, как правило, не выходили за рамки тактического масштаба, отдельно взятого боя или небольшого сражения. Он был от личным дивизионным и неплохим корпусным командиром в могучих руках Наполеона, умелым исполнителем его приказов, распоряжений и предначертаний, но как полководец, способный самостоятельно решать крупные оперативно-стратегические задачи, выглядел довольно слабо. Трижды за свою долгую боевую карьеру Макдональду довелось возглавлять армейские объединения и 2 раза из них он потерпел полное фиаско, завершившееся снятием с должности. Первый раз это произошло в Италии в сражении на реке Треббия (1799), второй раз – в Силезии в сражении на реке Кацбах (1813). Правда, в первом случае есть смягчающее обстоятельство: победителем молодого французского генерала был великий русский полководец А. В. Суворов, который перед этим с таким же успехом разгромил куда более опытного по сравнению с Макдональдом полководца – Ж. Моро, считавшегося во французской республиканской армии звездой первой величины. Однако во втором случае победителем Макдональда стал ничем особо не примечательный до того прусский генерал Г. Блюхер, боевая репутация которого была не сопоставима с боевыми заслугами Макдональда. Тогда, в конце лета 1813 года, Наполеон осознал ошибочность своего выбора и уже больше не пытался использовать Макдональда в роли командующего армией.

Но в боевой биографии Макдональда было немало и славных страниц. К ним в первую очередь следует отнести его легендарный Швейцарский поход 1800—1801 годов, когда, командуя сравнительно небольшой армией (2-я Резервная, затем Швейцарская армия), он показал себя как блестящий мастер горной войны. Затем следуют успешные действия в роли корпусного командира в войне с Австрией в 1809 году, в Каталонии (Испания) в 1810—1812 годах и в целом ряде сражений. Что касается похода в Россию в 1812 году, то откровенная пассивность Макдональда в ходе его объясняется не столько недостатком сил, выделенных Наполеоном в его распоряжение, как это пытаются иногда представить, сколько его недоверием к новому союзнику – пруссакам, в надежности которых он, не без оснований, сомневался.

Как человеку Макдональду были присущи такие характерные черты, как исключительная порядочность, принципиальность, гражданское мужество, высокое чувство патриотизма, верность присяге и воинскому долгу. Весьма показательным является один эпизод, характеризующий Макдональда как личность. Однажды он был приглашен на обед к королю. Во время трапезы брат короля граф д’Артуа вдруг неожиданно спрашивает маршала: «А правда ли, что до революции вы служили в Ирландском полку королевской армии?» – «Да, монсеньор», – следует ответ. Но принц не унимается – «А почему же вы тогда не эмигрировали вместе с большинством офицеров вашего полка из взбунтовавшейся страны?» Макдональд попытался уклониться от неприятного ему вопроса. Не удалось. Д’Артуа выжидающе смотрел на маршала, ожидая ответа на свой вопрос. И тогда, отбросив всякую придворную учтивость, Макдональд рубанул прямо, по-солдатски: «Да потому что в этом случае я бы сейчас не был приглашен на королевский обед и не сидел бы за одним столом с его величеством королем». Этим было сказано все. При старом режиме у захудалых дворян типа Макдональда особых перспектив сделать хорошую военную карьеру не было. Революция же дала им такую возможность. Герои Революционных войн и наполеоновских походов снискали такую громкую боевую славу и широкую известность, что с ними не могли не считаться новые хозяева страны, бывшие эмигранты, вернувшиеся во Францию лишь при помощи иностранных штыков, в обозе вражеских армий.

Мармон Огюст Фредерик Луи Вьесс

Французский военный деятель Мармон (Marmont) Огюст Фредерик Луи Вьесс де (20.07.1774, Шатильон-сюр-Сен, департамент Кот-д’Ор, Бургундия – 3.03.1852, Венеция, Италия), маршал Франции (1809), герцог Рагузский (1808), пэр Франции (1814).

Сын офицера. Происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода, известного в Бургундии уже более трех столетий. Многие предки Мармона служили французским королям, начиная с XV века. Военная служба в их роду считалась семейной традицией. Отец будущего маршала тоже был военным, служил в пехоте и вышел в отставку в чине капитана. Разорение французского дворянства в XVIII веке было явлением обычным для той эпохи. Не миновало оно и семейство Мармонов де Вьесс. Поскольку средств на получение достойного для благородного человека образования у родителей Мармона, по-видимому, не хватало, то отец сам взялся за обучение своего сына. В результате Мармон получил довольно приличное домашнее образование. Он очень любил чтение, особенно привлекали его военно-исторические труды, а также точные науки. Еще в детстве Мармон увлекся верховой ездой и уже в 12 лет хорошо держался в седле. Однако будущее особо радужных перспектив ему не сулило. Как истинный дворянин, он по примеру своих предков мечтал посвятить себя военной службе. Но у отца были свои представления о «прелестях» жизни небогатого армейского офицера. И он, невзирая на мольбы и уговоры сына, отправил его на учебу сначала в частный пансион, а затем – в религиозный коллеж.

Летом 1789 года в стране грянула Великая французская революция. Как и большинство учеников коллежа, юный Мармон позитивно воспринял наступившие в стране перемены. Завершив учебу, он, все эти годы на расстававшийся с мечтой о военной карьере, все же добился своего и в 16-летнем возрасте поступил на военную службу. Дед выхлопотал ему патент сублейтенанта Шартрского гарнизонного батальона (июль 1790 года). Уже через 2 месяца Мармон получает чин 2-го лейтенанта и вскоре переходит на службу в 1-й артиллерийский полк, дислоцированный в Меце. К этому времени социальное положение юного офицера претерпело существенные изменения. 19 июня 1790 года Учредительное собрание Франции отменило все феодальные атрибуты, в том числе и институт наследственного дворянства, вследствие чего представители «благородного» сословия стали обычными гражданами. А Мармон де Вьесс стал просто Мармоном.

После недолгой службы в крепости Мец Мармон блестяще выдержал вступительный экзамен в Шалонскую артиллерийскую школу, после окончания которой в конце 1792 года получил назначение в Альпийскую армию.

Еще в период обучения Мармона в артиллерийской школе или, как теперь принято говорить – в артиллерийском училище, началась война революционной Франции против 1-й коалиции европейских монархических государств, вознамерившихся силой оружия подавить революцию в мятежной стране и восстановить в ней прежние порядки (апрель 1792 года).

С началом войны революционные события во Франции продолжали нарастать. Вместе с ними в стране нарастало и недоверие к «бывшим», особенно усилившееся после неудачной попытки бегства короля Людовика XVI за границу (т. н. «Вареннский кризис») и начала массовой эмиграции дворян. Этому во многом способствовали также далеко нередкие случаи измены и переходы на сторону врага офицеров-дворян в действующей армии.

10 августа 1792 года в Париже произошло народное восстание, завершившееся свержением королевской власти. Но обстановка на фронте продолжала ухудшаться.

19 августа 1792 года прусско-австрийская армия герцога Брауншвейгского вторглась во Францию. 2 сентября пал Верден. Дорога на Париж для врага оказалась открытой. Он был уверен в победе. В эти дни Парижская коммуна (городское правительство столицы) обратилось к народу к воззванием «К оружию, граждане! Враг у порога!» Пламенный клич бросает народный трибун того времени Ж. Дантон: «Для победы нам нужна смелость, смелость и еще раз смелость!»

В обстановке смертельной угрозы, нависшей над Революцией, Законодательное собрание Франции принимает декрет «Отечество в опасности!», в соответствии с которым все мужское население страны, способное носить оружие, объявляется подлежащим призыву в армию. Однако многие французы, вдохновляемые патриотическим порывом, не дожидаясь мобилизации, идут на фронт добровольцами. По всей стране начинается формирование батальонов волонтеров (добровольцев). Оказавшаяся в огненном кольце фронтов Республика превращается в военный лагерь, осажденный со всех сторон врагами. Но народ Франции преисполнен решимости сражаться за свою свободу и независимость до конца. Именно в те грозные для Республики дни рождается знаменитая «Боевая песня Рейнской армии» (Chant de querre de J’armee du Rhin»), вошедшая в вечность под названием «Марсельезы». Ее принесли на берега Рейна марсельские добровольцы. Впоследствии она стала национальным гимном Французской республики. Эта песня в то время как нельзя лучше отражала всенародный подъем широких народных масс, поднявшихся с оружием в руках на защиту своих революционных завоеваний. Кстати, автором «Боевой песни Рейнской армии» был офицер-дворянин (капитан инженерных войск) К. Руже де Лилль.

Энергичные меры революционного правительства Франции дали свои результаты. 20 сентября 1792 года в сражении при Вальми была одержана первая в войне крупная победа французских войск над интервентами, а через 2 дня (22 сентября 1792 года) во Франции была провозглашена Республика. Ликующий клич «Да здравствует нация!» стал паролем победы. Кампания 1792 года завершилась победами армий Французской республики. Территория Франции была очищена от врага. Более того, французские революционные войска отбросили интервентов за Рейн, заняли Бельгию, вторглись в Германию и Голландию. На юге они овладели Савойей и Ниццей, отбросили врага за Пиренеи и Альпы.

Но зимой 1792/93 годов обстановка изменилась в худшую сторону. Армия Республики сокращалась с ужасающей быстротой. С декабря 1792 года по февраль 1793 года ее численность уменьшилась с 400 тыс. до 228 тыс. человек. Она утратила свое численное превосходство над противником. Дезертирство и эмиграция офицеров принимают массовый характер. Все это привело к развалу и хаосу в качественно ослабевшей республиканской армии. Деморализованные французские войска отступают на всех фронтах.

Кампания 1793 года началась с крупных военных неудач революционной армии. Недавний герой Вальми и Жемапа генерал Ш. Дюмурье потерпел поражение в Нидерландах, затем неудачи французских войск последовали одна за другой. Одной из немаловажных причин сложившегося положения являлось то, что у большей части волонтеров (а они составляли чуть ли не половину французской армии – на 135 тыс. линейных войск приходилось 105 тыс. добровольцев) истек срок контракта, заключенного на год, и они, покинув армию, вернулись домой. Другой причиной являлась все усилившаяся рознь между регулярными войсками и добровольцами, получавшими более высокое жалованье. И, наконец, права волонтеров самим выбирать себе командиров весьма болезненно воспринимались армейскими офицерами, служебный рост которых не мог идти ни в какое сравнение со стремительным продвижением по службе офицеров добровольческих частей.

Все это, а также ряд других причин не способствовали повышению боеспособности французской революционной армии. Положение усугубляли начавшиеся в стране и армии репрессии. Бывшие адвокаты, журналисты, лавочники и другие представители мелкой буржуазии, пришедшие к власти, давно уже испытывали недоверие ко всем «бывшим». Им всюду мерещились заговоры и измена. После измены генерала Дюмурье они сочли, что пришло время нанести сокрушительный удар по всем «врагам народа». Один из ближайших сподвижников вождя якобинцев М. Робеспьера, Ж. Кутон, выступая в Конвенте, прямо заявил: «Дело не в том, чтобы дать несколько примеров, а в том, чтобы истребить всех непримиримых врагов, поборников тирании». Это заявление бывшего адвоката стало как бы теоретическим обоснованием Большого террора революции, развязанного пришедшими к власти якобинцами.

Начиная со второй половины XVIII века в Европе, и прежде всего во Франции, большое влияние приобрел культ Разума. Люди самых разных сословий и профессий буквально преклонялись перед знаниями, овладев которыми они смогли бы переустроить не только свою жизнь, но и бытие всего человечества. Мыслители той эпохи были убеждены, что на смену мрачному Средневековью неизбежно должны прийти разумное понимание окружающего мира и грядущее царство справедливости. Добродетель должна непременно восторжествовать, убеждали они своих многочисленных читателей. Читать и цитировать труды Вольтера, Руссо, Дидро и других корифеев века Просвещения считалось признаком хорошего тона не только в либеральных кругах, но и в великосветских салонах. Именно тогда понятия Свобода, Равенство и Братство обрели конкретное содержание в умах представителей образованной части общества. Даже какая-то часть людей простых и бедных интуитивно пришла, к пониманию значения знаний и по мере сил стремилась дать образование своим детям, надеясь, что оно поможет им выбиться из беспросветной нищеты и кабалы. Но… как сказал поэт, «мечты, мечты, где ваша сладость?»… Вместо царства разума и Добродетели, восхваляемого на все лады апологетами переустройства общества на новых, рациональных и гуманных принципах, грянувшая в конце XVIII века Великая французская революция явила миру кровавый, зловеще-уродливый лик гильотины. Это в общем-то несложное приспособление стало самым весомым аргументом, используемым противоборствующими сторонами во внутриполитической борьбе.

Беспощадность революционных судов не знала предела. Кровь лилась рекой. Феодальная Европа с ужасом взирала на страну, где под мощными ударами «черни» содрогнулись и рухнули, рассыпавшись в прах, вековые устои старого мира. Представления о Франции как о земном местопребывании дьявола получили тогда во всех концах Европы широкое распространение.

В армии начались широкомасштабные чистки командного состава. Из ее рядов беспощадно изгонялись многие кадровые офицеры. Им не помогало даже то обстоятельство, что они, приняв идеи Революции, не эмигрировали, а остались со своим народом и без излишних раздумий встали на защиту новой Франции, не жалея своей крови и самой жизни, доблестно сражались с ее врагами на всех фронтах.

Под подозрение попадали не только бывшие дворяне, так называемое «благородное» сословие, но и представители всех слоев общества, в чем-либо не согласные с властями или сомневающиеся.

В ответ на якобинский террор многие десятки тысяч людей, стоявшие ранее в стороне от политики, берутся за оружие, не желая покорно ждать, когда придет их черед. По всей стране вспыхивают антиправительственные мятежи, которые подавляются с невероятной жестокостью. Противники не щадят ни пленных, ни раненых. Пощады не дают никому, да, впрочем, и сами ее не просят, оказавшись в руках врага. В стране по существу начинается самая кровавая и беспощадная из всех войн – гражданская война. Армия сохраняет верность режиму, поскольку ее солдаты и офицеры свято верят в то, что сражаются за идеалы Революции против ее врагов, поставивших своей целью восстановить во Франции прежние феодальные порядки. Это для основной массы народа было неприемлемо. Большая его часть, несмотря на все ужасы террора, продолжала поддерживать диктатуру якобинцев, ибо видела в них защитников своих коренных интересов.

Стремясь увеличить численность армии, Конвент, где доминировали якобинцы, издает декрет о призыве на военную службу 300 тыс. новобранцев. В ответ более 100 тыс. крестьян Вандеи, предводимые роялистами, берутся за оружие. Антиправительственный мятеж, начавшийся под лозунгом «Во имя Бога и короля», в считанные дни охватывает большую территорию на западе Франции. Правительству Республики в срочном порядке пришлось перебрасывать крупные силы на борьбу с повстанцами. На западе страны образовался новый фронт вооруженной борьбы. Такова была обстановка в стране, когда выпускник Шалонской артиллерийской школы 18-летний офицер Мармон прибыл для прохождения службы в Альпийскую армию Республики, сражавшуюся на юго-востоке Франции.