Текст книги "Собственность и государство"
Автор книги: Борис Чичерин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 67 страниц)
Менее всего при таком порядке может быть достигнута та гармония интересов, во имя которой ратуют социалисты. Гармония в промышленной области состоит в возможно лучшем удовлетворении потребителя с выгодою для производителей. Эта цель достигается там, где производители принуждены состязаться между собою, чтобы получить награду из рук потребителей, то есть при системе конкуренции. Но она не достигается там, где потребители совершенно устраняются от решения вопроса, а производителем является монополист, полновластно распоряжающийся как производством, так и потреблением. То, что в системе конкуренции составляет главное, именно, удовлетворение потребителя, то здесь становится зависимым началом. Замена суда потребителя судом чиновника, свободы – опекою, конкуренции – монополиею, таковы существенные черты социалистического порядка. О промышленном развитии тут не может быть речи, и еще менее может быть речь о надлежащем удовлетворении человеческих нужд.
Глава IX. ДОХОД
В цене произведений заключается как возвращение затраченного капитала, так и доход производителей. За вычетом капитала все остальное образует доход, который распределяется между производителями. Некоторые из них однако получили уже свое вознаграждение заранее, в виде аванса; вследствие этого то, что для них составляете доход, то для других является тратою капитала, которая возмещается в цене произведений. Но этот аванс не изменяет расчета, а имеет лишь то последствие, что затраченный таким образом капитал должен возвратиться с прибавлением к нему процентов, которые составляют с него доход.
Спрашивается: в какой пропорции и по какому закону совершается распределение дохода между производителями?
Мы видели, что в производстве участвуют четыре деятеля: природа, капитал, труд и направляющая воля. Сообразно с этим существуют четыре вида промышленного дохода: поземельная рента, процент с капитала, заработная плата и прибыль предприятия. Рассмотрим отдельно каждый из них.
1. Поземельная рентаПод именем поземельной ренты разумеется плата за землю как орудие производства. Этот доход принадлежит землевладельцу как землевладельцу[221]221
Рошер (Roscher W. G. F. Grundlagen der Nationalokonomie. § 149) определяет поземельную ренту как ту часть частного дохода с земли, которая остается за вычетом заработной платы и процентов с капитала. Это не совсем верно, ибо за вычетом этих издержек остается прибыль предпринимателя, который часть дохода выплачивает землевладельцу в виде поземельной ренты.
[Закрыть].
В экономической науке с теориею поземельной ренты неразрывно связано имя Рикардо. Мы видели уже выше эту теорию. Она заключается в том, что поземельная рента составляет плату за действие производительных и непогибающих сил природы, плату, которая получается тогда, когда возвышение цен на произведения земли заставляет перейти к обработке земель худшего качества и с менее выгодным положением. Эти последние не приносят ренты, а вознаграждают только затраченные в них капитал и труд; лучшие же или ближайшие к сбыту земли представляют избыток дохода, который идет землевладельцу и составляет поземельную ренту. Последняя равняется таким образом разности между доходностью земель первого и второго разряда. Когда вследствие умножения народонаселения и увеличившихся потребностей цена произведений земли поднимается еще выше, то производители находят выгодным перейти к обработке земель третьего разряда; тогда земли второго разряда вследствие большей доходности начинают также приносить ренту, а рента с земель первого разряда соответственно возвышается. Таким образом, поземельная рента равняется всегда разности между доходностью данного участка и доходностью земель последнего разряда, не приносящих никакой ренты, а только вознаграждающих капитал и труд.
То же самое действие имеет последовательное обращение на один и тот же участок капиталов, приносящих все менее и менее дохода, что, как мы видели, составляет необходимое явление в интенсивном хозяйстве. Возвышение цен делает выгодным приложение к земле капиталов даже с меньшим доходом; прежний же капитал вследствие этого дает избыток, образующий ренту.
Все это вытекает, как необходимое следствие, из умножения народонаселения. А так как по естественному ходу вещей народонаселение постоянно растет, количество же земли остается одно и то же, то поземельная рента, по учению Рикардо, должна постоянно возвышаться. Таким образом, поземельный собственник как монополист, имеющий в руках производство предметов первой необходимости, один пользуется выгодами, проистекающими от развития народной жизни.
Против этой теории последовали весьма существенные возражения. Они хорошо резюмированы у Леруа-Болье[222]222
Leroy-Beaulieu P. Essai sur la repartition des richesses... Ch. II.
[Закрыть].
Прежде всего, фактически неверно, что обработка земель исторически идет от лучших к худшим, как предполагал Рикардо. Напротив, самые тучные земли, дающие наиболее дохода, обыкновенно поступают в обработку позднее, ибо они требуют некоторого умения и приложения капитала, для того чтобы привести их в надлежащее состояние. На это обстоятельство указал в особенности американский экономист Кэри.
Этим однако не опровергается основное положение Рикардо, именно, что большее плодородие почвы и выгоды местности дают известным участкам преимущество, которое и выражается в поземельной ренте. Это положение остается верным, каким бы порядком ни шла последовательная обработка земли. Если земледелие позднее переходит к более плодородным почвам, и последние оказываются достаточными для удовлетворения потребностей, то менее плодородные покидаются или перестают приносить ренту. Закон от этого не изменяется. У самого Рикардо изображение последовательного развития земледелия имело значение более гипотезы, служащей для выяснения закона, нежели исторического факта. Гораздо важнее другое обстоятельство, которое более существенным образом видоизменяет теорию Рикардо, именно, что только на первобытных ступенях земледелия производительность почвы зависит исключительно от сил природы. На высших ступенях главным деятелем является положенный в землю капитал. Мы уже говорили об этом выше. Посредством капитала бесплодные почвы обращаются в плодородные. Самые производительные силы земли истощаются; человек должен с помощью труда и капитала возвратить природе то, что он у нее отнял. Вследствие этого поземельная рента перестает быть платою за действие усвоенных человеком сил природы: существеннейшую часть ее составляет процент с положенного в землю капитала, и эти два элемента так тесно связываются друг с другом, что их нельзя даже разделить.
Кроме того, с расширением промышленности и торговли невозможность увеличить пространство земли, состоящей во владении данного общества, перестает иметь существенное значение, ибо с местными произведениями могут конкурировать произведения плодородных земель, находящихся в других местах земного шара. Только искусственными стеснениями туземные землевладельцы ограждают себя от иностранного соперничества. За ними, конечно, остается выгода положения, но и эта выгода значительно сокращается с умножением капитала и с усовершенствованием путей сообщения. При удешевлении перевозки близость расстояния теряет в значительной степени свое преимущество. Если прибавить к этому, что именно на близких расстояниях от больших центров господствует интенсивное хозяйство, требующее огромных издержек и удобрений, которые выписываются нередко из далеких стран, тогда как конкурирующие отдаленные, но первобытные почвы дают обильные жатвы почти без всяких расходов, то легко убедиться, что выгода, проистекающая от близости расстояния, может перевешиваться другими условиями и даже низойти на степень нуля.
Европа в последние годы испытала на себе действие этих новых элементов. Конкуренция Америки при удешевлении средств перевозки заставила английских и французских землевладельцев значительно понизить получаемую ими ренту. В Англии это понижение произошло в размере от 10 до 20 процентов. Один герцог Бедфорд в прошедшем году уменьшил свой доход на 70 000 фунтов. А так как удешевление может идти еще далее, то и дальнейшее понижение ренты представляется весьма вероятным.
При таких условиях не только нельзя сказать вместе с последователями Рикардо, что землевладельцы в качестве монополистов одни пользуются выгодами, проистекающими от умножения народонаселения и богатства, но можно, напротив, опасаться, что землевладение сделается слишком невыгодным помещением капитала. Мы видели эти опасения у Штейна. Уже в настоящее время рассчитывают, что происшедшее в нынешнем столетии возвышение поземельной ренты едва равняется обыкновенным процентам с положенного в землю капитала[223]223
ibid. Ch. in. P. 110-111.
[Закрыть]. С понижением же ренты затраты сделаются еще непроизводительнее и рискованнее. А между тем только большая или меньшая верность дохода с земли может до некоторой степени уравновесить те значительные прибыли, которые нередко получаются при помещении капиталов в другие предприятия. Если и на эту верность нельзя рассчитывать, то на стороне землевладения останется одно нравственное положение, которым люди могут дорожить, хотя бы оно было сопряжено с материальным ущербом. А так как уменьшение дохода землевладельцев при понижении цен идет в пользу массы населения, то государство, с своей стороны, не может не дорожить этими нравственными выгодами, которые заставляют высшие массы довольствоваться меньшею долею дохода, нежели какая приходилась бы им в силу простого действия экономических законов. Мы здесь опять приходим к тому положению, что для государства нет никакого расчета взять в свои руки эту мнимую монополию. На низших ступенях, когда действуют одни естественные силы, при обилии земель, она имеет мало значения и едва достаточна для привлечения к земледелию образованных элементов; на высших же ступенях она может поддерживаться только постоянным вкладом капитала, приносящего меньшие проценты, нежели в других отраслях.
Конечно, есть условия, при которых землевладельцы могут получить более или менее значительные выгоды: цены на земли растут, когда вследствие умножения народонаселения или улучшения средств перевозки земледельческим произведениям открывается новый сбыт. Таков закон для всех отраслей производства: усилившееся требование возвышает ценность произведений, а вместе и доход производителей. Но точно так же доход может падать, когда вместо сбыта является внешняя конкуренция, понижающая цены. Так например, в Англии арендная плата за землю после 1815 г. понизилась на 50%. То же самое произошло и после отмены хлебных законов и, наконец, как сказано, в новейшее время вследствие конкуренции Америки. Временные колебания могут быть в ту или другую сторону, но общий ход – указанный выше.
В итоге, теория Рикардо, верная, если принять в соображение одни силы природы, существенно видоизменяется действием капитала, который, умножая производство, восстановляя истощающиеся естественные силы, превращая бесплодные земли в плодородные, и наконец, удешевляя издержки перевоза, делает неравенство естественных условий второстепенным фактором промышленного производства. Некоторое значение это неравенство всегда сохраняет, вследствие чего на лучших землях рента все-таки выше, нежели на худших. И в этом отношении теория Рикардо остается верною. Но, во-первых, это неравенство проистекает не только от естественных условий, но и от положенного в землю капитала. Во-вторых, оно с развитием земледелия идет не увеличиваясь, а уменьшаясь. Плодородие почвы не может возвышаться до бесконечности, и предел его скорее достигается на лучших землях, нежели на худших. Последние посредством усовершенствованной обработки постепенно переходят в высший разряд и через это приближаются к первым. Так например, по исчислениям Пасси, в некоторых местностях Франции с 1829 г. по 1852 арендная плата за лучшие земли возвысилась на 32%, а за худшие на 250 и даже на 500%[224]224
Приведено у Леруа-Болье (Leroy-Beaulieu P. Указ. соч. S. 98). Рошер, напротив, полагает, что разность идет увеличиваясь (Roscher W. С. F. Указ. соч. § 150); но это положение, неверное в теории, опровергается приведенными в тексте фактами.
[Закрыть]. Таким образом, доход землевладельца получается не столько от того, что сделано природою, сколько от того, что сделано самим человеком.
Совершенно с иной точки зрения восстает против теории Рикардо Родбертус. Принимая за аксиому основное положение Рикардо, что ценность произведений определяется количеством положенной в них работы, но извращая смысл этого положения, он выводит отсюда, что капиталист совокупно с землевладельцем, пользуясь монополиею, берут себе в виде поземельной ренты и процента с капитала часть того, что принадлежит рабочим. Распределение же между ними этого похищенного достояния определяется особенностями земледельческой и обрабатывающей промышленности. Доля, причитающаяся каждой из них в совокупном <наборе> произведений, в силу общего экономического закона соразмерна с количеством положенной в произведения работы, как в той, так и в другой. Та же пропорция существует и между доходами землевладельца и капиталиста. Так например, если количество работы, положенной в произведения земледелия и обрабатывающей промышленности, одинаково, то и доля, причитающаяся владельцам этих произведений в силу права собственности, будет одинаковой. Но отношение этой доли к затраченному капиталу будет разное, вследствие того что обрабатывающая промышленность принуждена делать большие затраты, нежели земледельческая. Первая кроме издержек на орудия производства и на заработную плату покупает еще материал; второй же материал дается природою. А так как отношение прибыли к затраченному капиталу составляет процент, и в действительности этот процент исчисляется одинаково для обеих отраслей, причем за норму принимается промышленность обрабатывающая, то очевидно, что в земледелии всегда останется излишек дохода, соответствующий сбережению на покупку материала. Этот именно избыток представляется в виде поземельной ренты, которую землевладелец получает с земледельческого дохода, за вычетом обыкновенного процента с затраченного капитала. Из этого ясно, заключает Родбертус, что поземельная рента существует всегда, какова бы ни была ценность произведений и каковы бы ни были издержки производства. Она проистекает не из различия доходности земель, как утверждает Рикардо, а из того, что капиталист и землевладелец присваивают себе часть того, что принадлежит работникам, причем землевладелец, не имея надобности покупать материалы, получает большую прибыль в сравнении с своими издержками; одна часть этой прибыли представляется доходом с затраченного капитала, другая же часть, составляющая излишек, является доходом от земли[225]225
Rodbertus-Jagetxow К. I. Zur Beleuchtung der socialen Frage. S. 105-113.
[Закрыть].
Эта запутанная софистика представляет живой пример способа аргументации Родбертуса. Не станем говорить о совершенно произвольном положении, что ценность произведений определяется исключительно количеством положенной в них работы, то есть заработного платою и тратою орудий, не принимая в расчет процента с капитала и дохода с земли. Этот вопрос мы уже разбирали выше. Но из чего следует, что доход собственников соразмеряется точно так же с количеством положенной в произведения работы, а не с сделанными ими затратами? Если в обрабатывающей промышленности капиталист исчисляет свою прибыль соразмерно с своими издержками, то и землевладелец должен делать то же самое, и если на одной стороне окажется избыток дохода, то при свободном передвижении капиталов положение их скоро уравняется. Сам Родбертус признает, что и в земледелии прибыль с капитала исчисляется на основании общеупотребительного в обрабатывающей промышленности процента; в силу чего же это совершается? Причина та, что если в одной отрасли прибыль больше, нежели в другой, то капиталы устремляются туда, где производство выгоднее, до тех пор пока не установится общий уровень. При таких условиях, если бы действительно капиталисту в обрабатывающей промышленности приходилось получать одинаковую прибыль при больших затратах, то единственным результатом такого порядка вещей было бы то, что значительная часть капиталов перешла бы к земледелию, пока не восстановился бы уровень. Избытка не оказалось бы никакого.
Мало того, если мы, как требует Родбертус, при исчислении доли каждого производителя должны отправляться не от отдельных отраслей, а от совокупного производства, разделяя между производителями окончательный результат, полученный в цене произведений, то мы неизбежно придем к заключению, что прибыль землевладельца в сравнении с капиталистом должна быть не больше, а меньше. В самом деле, отчего капиталист в обрабатывающей промышленности принужден делать большие затраты? Оттого что он покупает материалы у владельца земледельческих произведений. Но по этой теории, покупая у последнего материалы, он дает ему вперед то, что должно причитаться ему, только когда произведение поступит в руки потребителя. Если же капиталист делает землевладельцу аванс и на этот аванс насчитывает известный процент прибыли, то этот процент должен быть уплачен ему никем иным, как тем самым лицом, кому делается аванс, то есть землевладельцем. Через это доля последнего должна не увеличиться, а уменьшиться. Из своего дохода он должен вознаградить капиталиста за сделанную в его пользу затрату. Опять избытка не окажется.
Таким образом, с какой стороны мы ни возьмем теорию Родбертуса, поземельная рента ею не объясняется. В теории Рикардо при некоторой ее односторонности видна ясная мысль и понимание дела. У Родбертуса кроме кривых понятий, вытекающих из странного сочетания фантастических представлений с противоречащими им явлениями жизни, мы ничего не находим.
В действительности, поземельная рента определяется, с одной стороны, ценою произведений, с другой стороны, отношением земли к другим деятелям производства. Землевладелец получает как плату за землю ту долю дохода с произведений, которая остается за вычетом заработной платы, процента с капитала и прибыли предпринимателя. Там, где цена произведений вознаграждает только текущие издержки и дает обыкновенную прибыль, поземельная рента доходит до нуля. В таких случаях хозяин может сам пользоваться землею, которая дает ему вознаграждение за положенные в нее труд и капитал; но сдавать ее в аренду он не может, ибо никто ее не возьмет, иначе как себе в убыток. Если с землею соединился капитал постоянный, то известная поземельная рента, составляющая процент с этого капитала, принадлежит уже к издержкам производства; иначе затрата капитала не окупится. Такого рода рента составляет наименьший предел безубыточного производства. Затем по мере возвышения цены произведений при одинаковых других условиях возвышается и рента, а так как цена зависит от предложения и требования, то основной закон экономического оборота является вместе и определяющим началом дохода.
Распределение этого дохода между различными деятелями, участвующими в производстве, зависит от взаимного их экономического отношения. В производствах, связанных с землею, это отношение определяется тою мерою, в какой требуется содействие других деятелей, и тою платою, которую они берут за это содействие.
Первое находится в обратном отношении к качествам самой земли, разумея под этим словом все доставляемые ею выгоды. Чем выше качества земли, тем меньше требуется участие других деятелей для одинакового количества произведений.
К числу этих качеств принадлежит прежде всего производительность почвы. На плодородной почве при меньших издержках получается большее количество произведений, а потому поземельная рента при одинаковых других условиях здесь выше, нежели в других местах. Производительность почвы может увеличиваться вследствие технических усовершенствований, которые дают возможность извлекать из действия сил природы большие результаты. В таком случае с землею соединяется капитал, и тогда при исчислении ренты надобно принять в расчет проценты с этого капитала. Если капитала положено много, то возвышение ренты может быть мнимое. Рента исчисляется на известное пространство земли, которое всегда остается одно и то же, а потому может казаться, что рента растет, тогда как в сущности она составляет доход с гораздо большего капитала, положенного в землю. Вследствие этого доход собственно с земли в действительности может быть даже меньше прежнего, тогда как номинально, сравнительно с данным пространством, он представляется больше.
Кроме плодородия почвы к качествам земли принадлежит выгодность положения, то есть близость или дальность от мест сбыта, а также удобство и дешевизна сообщений. Земли, находящиеся ближе к месту сбыта или пользующиеся более удобными и дешевыми сообщениями, приносят более дохода, нежели те, которые не имеют этих преимуществ. Издержки для доставления произведений на рынок тут меньше, следовательно требуется меньшее участие труда и капитала, соразмерно с чем уменьшается и доля последних в доходе, получаемом с произведений.
Эта доля зависит не только от меры, к какой требуется участие других деятелей в производстве, но и от высоты той платы, которую они взимают за это участие. Высота же платы определяется опять законом предложения и требования. Чем больше земли в сравнении с народонаселением, тем выше будет заработная плата и тем меньше останется для ренты, и наоборот. То же самое имеет место и в отношении к капиталу. Когда говорят, что высота процента с капитала в земледелии всегда определяется высотою процента в обрабатывающей промышленности, то упускают из виду, что требование капитала в земледелии возвышает процент и в других отраслях, так же как и наоборот, требование капиталов в других отраслях, уменьшая предложение их в земледелии, тем самым поддерживает высоту процента, хотя бы при уменьшении количества земли рента имела стремление к возвышению. Наконец, тот же закон управляет и отношением поземельной ренты к прибыли предпринимателя. Тут является отношение предпринимателя, с одной стороны, к земле, с другой стороны, к капиталу. Там, где предприятия обращаются преимущественно на землю, там неизбежно растет поземельная рента, которая может достигнуть даже неестественной высоты вследствие конкуренции соискателей. Предприниматель готов иногда довольствоваться самым малым, лишь бы получить клочок земли. Таково отчасти положение дел в Ирландии. Там же, где рядом с земледелием возникают и всякого рода другие предприятия и где поэтому небольшой капиталист не поставлен в необходимость влагать свой капитал непременно в землю, а может выбирать между различными отраслями, там поземельная рента держится на умеренной высоте, и положение предпринимателя становится выгоднее. Это именно замечается в странах, где производительность развивается равномерно. В Англии и Франции, как мы видели, положение фермера в настоящее время несравненно лучше, нежели прежде; увеличение производительности земли идет главным образом в его пользу. А с другой стороны, от этого не страдает и землевладелец, ибо, если конкуренция других отраслей в требовании труда, капитала и предприимчивости ведет к понижению поземельной ренты, то это стремление уравновешивается возрастающим требованием на произведения земли, которое рождается при развитии других отраслей производства. Тут является новый сбыт, вследствие которого возвышается цена произведений, а соразмерно с этим и поземельная рента. Таким образом, обоюдная выгода достигается всесторонним развитием производства, а так как развитие других отраслей зависит главным образом от накопления капиталов, то и в этом отношении возрастание капитала является существеннейшим условием народного богатства.
