Текст книги "Дарвинизм в XX веке"

Автор книги: Борис Медников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Многочисленные попытки приучить шимпанзе произносить слова не увенчались успехом, может быть, потому, что гортань обезьяны для этого неприспособлена. Обезьяны издают свойственные им звуки «на вдохе», а не «на выдохе», как это делаем мы. В последнее время появились сенсационные сообщения об успешных попытках научить шимпанзе азбуке глухонемых; если они подтвердятся, это может означать одно: у весьма древних наших предков уже существовали зачатки склонности к абстракции, и некоторые из австралопитеков могли иметь что-то вроде языка, пусть сверхпримитивного.

Я умышленно говорю об австралопитеках во множественном числе: их было несомненно несколько видов, если не родов. Описанный южноафриканским палеонтологом Р. Брумом парантроп был явно растительноядной формой с мощными коренными зубами, истертыми жесткой растительностью, Парантроп (теперь его называют чаще австралопитеком мощным), по-видимому, не применял орудий. Эта ветвь отклонилась от генерального направления «очеловечивания». По образу жизни растительноядные австралопитеки напоминали, вероятно, современных горилл. Одновременно с ними существовали и всеядные, хищные формы. Эволюция прямоходящих обезьян пошла несколькими путями – и на одном из них, приблизительно 3 миллиона лет назад, было изготовлено первое каменное орудие.

Люди или животные?

В превосходном фильме Стэнли Кубрика «Космическая одиссея» дается гениальное по краткости изображение человеческой эволюции. Обезьяночеловек смотрит на кость, которой только что убил врага, и вдруг понимает, что это оружие (или орудие). Он в восторге подбрасывает кость вверх, она взлетает – и превращается в космический корабль. Мы переносимся в 2001 год нашей эры.

Это очень впечатляюще и красиво, хотя и не совсем точно. Человек начинается с изготовления орудий, а не с использования в качестве их каких-либо предметов. Вспомним слова Ф. Энгельса: «Ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа»[13]13
  Фридрих Энгельс. Диалектика природы. М., Политиздат, 1969, стр. 145.


[Закрыть]. Поэтому рубежом развития разума должно быть появление в земных слоях каменных орудий (дерево в отложениях не сохраняется). Самые древние, самые примитивные орудия искали давно и присвоили им название эолитов (камней зари, то есть зари разума) до того как нашли. Еще аббат Буржуа доказывал в 1863 году, что кремни, найденные им в олигоценовых отложениях, обработаны человеком. Впоследствии, однако, оказалось, что эолиты «обработала» текучая вода и увлечение ими сошло на нет.

Древнейшие орудия, изготовленные человеком («галечная» культура).

Иное дело так называемая «галечная» культура, следы которой были обнаружены в Африке еще в 20-х годах нашего столетия. Это гальки из кварца или лавы, несомненно обработанные сколами под острым углом (природные изломы такими не бывают) и превращенные в режущие или рубящие орудия. Их характеризуют три особенности:

1) необыкновенная примитивность; по сравнению с ними ручные рубила архантропов кажутся верхом совершенства;

2) разнообразие, отсутствие повторяющихся форм. Некоторые кажутся брошенными после однократного использования;

3) феноменальная древность – первые из них (пока первые!) открыты в районе озера Рудольф в слоях, отложенных более двух с половиной миллионов лет назад. Они в пять раз древнее орудий архантропов.

Кто же изготовлял их? Лишь в последнее время мы получили ответ на этот вопрос!

Наиболее известна олдовайская или олдованская «галечная» культура, названная так по месту обнаружения – ущелью Олдовай (Танзания). После многолетних раскопок знаменитый английский антрополог Луис Лики обнаружил в 1959 году в слое, имевшем возраст 1,75 миллиона лет, галечные орудия и останки существа, названного зинджантропом (зиндж – арабское название Африки, антропос – человек). Однако череп зинджантропа был примитивен, и объем его мало отличался от обычного для австралопитековых (530 см³). Поражали огромные коренные зубы (Лики дал находке фамильярное название «щелкунчик») и необычайно развитые скулы.

Десять лет спустя сын Луиса Лики – Ричард Лики нашел в районе озера Рудольф череп весьма схожего существа, но на 800–900 тысяч лет более древнего. Там же нашлись и режущие обломки базальта того же возраста. Но их уже никто не приписывал зинджантропу – тот оказался заурядным австралопитеком.

Через год после открытия зинджантропа Луис Лики нашел в том же Олдозайском ущелье, но в слоях более древних – около двух миллионов лет – останки существа, гораздо более прогрессивного по объему черепа и строению конечностей. Сначала его называли презинджантропом, но потом повысили в ранге, переведя в род гомо габилис, человек умелый. По-видимому, ему и принадлежат изделия «галечной» культуры. Если это так, то габилис изготовил орудия у озера Рудольф 2,6 миллиона лет назад, если не раньше.

Череп древнейшего человека, найденный Лики-младшим в окрестностях озера Рудольф. Около трех миллионов лет назад обладатель этого черепа изготовлял примитивнейшие орудия «галечной» культуры.

Тем самым возраст человека значительно увеличился. Древнейшие архантропы с Явы имеют возраст лишь 700 тысяч лет, а габилис более чем втрое древнее. Темпы эволюции человека становятся более или менее приемлемыми, не представляющими исключения среди других млекопитающих. Медведи, например, в четвертичном периоде эволюционировали много быстрее.

Л. Лики в содружестве с учеником и преемником Дарта Ф. Тобайасом и Дж. Нэйпиром исследовал кусок нижней челюсти, две теменные кости, кисть, стопу и ключицу – то, что осталось от габилиса. Как и австралопитек, габилис был прямоходящим существом с оригинальными руками, в которых причудливо сочетались человеческие и обезьяньи признаки. Но объем мозга у него был значительно – приблизительно на 100 см³ – выше, чем у среднего австралопитека (652 см³).

В 1973 году мир облетела потрясающая сенсация: младший Лики нашел у озера Рудольф останки творца базальтовых орудий, близкого к габилису! Самые древние имели возраст в 2,9 миллиона лет. Это в четыре раза больше возраста яванских обезьянолюдей! Но, как писал еще Дарвин, в палеонтологии можно доверять лишь положительным данным. Находка Лики говорит о почти трехмиллионной древности рода «человек», но где гарантия, что габилисы с озера Рудольф были первыми? Корни человека явно уводят нас все дальше и дальше в третичный период – согласно тому же Дарвину[14]14
  К тому же, в последнее время выяснилось, что «человек» с озера Рудольф гораздо совершеннее олдозайского (объем мозга свыше 800 см³), а по строению черепа более человекоподобен, чем неандерталец.


[Закрыть].

Вокруг габилисов в научной литературе вспыхнула оживленная дискуссия. Люди это или животные? Как в известном романе французского писателя Веркора, столкнулись противоположные мнения. Любознательный читатель может ознакомиться с примером такой дискуссии в № 2 журнала «Природа» за 1973 год: там со счетом 5: 2 «победили» сторонники человеческой природы габилиса. К сожалению, в науке проблемы голосованием не решаются. Хотя аналогичный казус в антропологии был: в 1895 году на Лейденском конгрессе голосованием решали – куда отнести питекантропа.

Что и говорить, доводы в пользу габилиса как первого человека весьма веские. Он не только применял орудия, как австралопитек, но и сам изготовлял их (напомню слова Энгельса, сказанные по этому поводу). Противники приема габилиса в род «Человек» указывают на весьма большое сходство его с австралопитеками, малый объем мозга. В частности, они говорят о том, что мозг австралопитеков имел гладкую сферическую поверхность (на внутренней стороне черепа нет отпечатков лобных и теменных долей). Однако череп габилиса дошел до нас в весьма фрагментарном состоянии, а использовать в качестве довода в споре лучше сохранившиеся черепа австралопитеков нельзя (тогда мы автоматически придем к выводу, что габилис – не человек). Австралопитеки, в частности, зинджантроп, по-видимому, служили добычей габилису и были в конце концов вытеснены им в южные районы Африки, где дожили до появления архантропов.

А может быть, они дожили и до появления современных людей? Среди населения Южной Африки до сих пор ходят легенды о том, что в самых диких горных лесах живут загадочные рыжие человечки – агогве. Некоторые охотники клянутся, что видели их, – по описанию агогве разительно схожи с австралопитеками, образ которых можно восстановить по скелетным останкам (за исключением цвета волос, разумеется).

Что же было после габилиса? Когда и где возникли обезьянолюди – архантропы типа яванского и китайского? В 1961 году французский палеонтолог Ив Коппен открыл в весьма древних озерных отложениях на севере Республики Чад фрагмент черепа загадочного примата, которого он сначала назвал Чадантроп супруги (в честь своей жены Франсуазы Коппен, обнаружившей кости). Кстати, зинджантропа обнаружила тоже жена Луиса Лики – Мэри Лики (но более практичный Лики назвал находку в честь мецената Бойса, финансировавшего экспедицию). По-видимому, антропологам полезно брать в экспедиции жен.

Но мало дать находке название – нужно еще и определить ее положение в системе. Коппен долго колебался, считать ли чадантропа прогрессивным последним австралопитеком или примитивным первым питекантропом, и в конце концов пришел к соломонову решению, объявив его промежуточным звеном между архантропами и австралопитеками. Это могут подтвердить лишь последующие более полные находки. Однако уже сейчас известно, что обезьянолюди типа яванских жили и в Африке – телантроп в южной и атлантроп в северной; что же касается олдовайского питекантропа, то он был найден в том же ущелье, что и зинджантроп и габилис, но в слоях на миллион лет моложе. Вероятно, они были современниками древнейших азиатских обезьянолюдей.

Не пора ли вернуться к мнению Дарвина об африканском происхождении человека? По-видимому, так и будет – если будут найдены на африканском континенте останки питекантропов древнее азиатских. Указания на это уже имеются.

Итак, Дарвин (в который раз!) оказывается ближе к истине, чем его последователи. Род человеческий скорее всего имеет африканское происхождение и много древнее, чем считалось раньше. Справедливо, по-видимому, и утверждение Дарвина об отборе, как причине «очеловечивания». В самом деле, что было движущей силой эволюции австралопитека к габилису и габилиса к питекантропу? Вряд ли мы ошибемся, если признаем, что это был жесткий отбор особей, лучше владеющих руками и мозгом, отбор на повышение роли орудийной, разумной деятельности, на превращение стаи обезьян в общество примитивных людей. Борьба за существование могла иметь разные формы. Популяции, лучше изготовляющие орудия и более умело использующие их, вытесняли отстающих в развитии в бесплодные районы.

Однако борьба могла принимать на всем протяжении человеческой истории более жестокие формы, как мы увидим из следующего раздела.

Эволюция и диета

Как писал Ф. Энгельс, «…человек не мог стать человеком без мясной пищи, и если потребление мясной пищи у всех известных нам народов в то или иное время влекло за собой даже людоедство… то нам теперь до этого уже никакого дела нет»[15]15
  Фридрих Энгельс. Диалектика природы. М., Политиздат, 1969, стр. 150.


[Закрыть].

Утверждение Энгельса звучит несколько парадоксально и может вызвать обвинение в ламаркизме. К тому же мы знаем целые народы, питающиеся практически одним мясом (эскимосы) и живущие на строгой вегетарианской диете (индусы). И те и другие принадлежат к одному виду, и умственные способности у них одинаковы. Не придавал ли Энгельс пище большее значение, чем она заслуживает?

Нет, дело обстоит гораздо сложнее. Энгельс, во многом интуитивно, но совершенно правильно, подметил значение мяса.

Теперь мы знаем то, что не знали в XIX веке: человеку, как и другим млекопитающим, нужны незаменимые аминокислоты, синтезировать которые его организм не может (например, лизин). Содержание незаменимых аминокислот в растительной пище далеко от оптимального. Чтобы получить необходимую норму, нужно съесть очень много растений. В диких, неокультуренных растениях (мы здесь не говорим, например, о плодах бобовых, богатых белком) незаменимых аминокислот очень мало. Жизнь превращается в непрерывное поедание, ни на что другое времени уже не остается.

Что это так, доказывают блестящие наблюдения американского зоолога Г. Шаллера. Шаллер 20 месяцев наблюдал за горными гориллами во влажных горных лесах Африки, встречался с ними каждый день и каждую особь в стае узнавал в лицо (для удобства присваивая им клички: Джи-Джи, Папаша, Кривомордая). Такую работу иначе как подвигом назвать нельзя – ведь до его исследований горилл считали свирепыми созданиями, способными на все худшее. На деле они оказались весьма спокойными и миролюбивыми. Проснувшись, они немедленно начинали поедать в неимоверных количествах всевозможную зелень – молодые побеги бамбука и крапиву, крестовник и подмаренник (более ста разных видов растений). Птенцов, птичьи яйца и мелких животных они никогда не трогали (хотя в неволе они могут есть мясо). Набив до отказа свои громадные животы, они устраивали «мертвый час», после чего снова начинали есть, чтобы не остаться голодными на ночь.

Такая жизнь явно не способствует развитию разума. Иное дело – шимпанзе. Они питаются в основном более калорийными плодами и при случае оказываются настоящими хищниками. Шаллер описывает ужасный случай, когда шимпанзе отнял у негритянки, шедшей в лес, ребенка и убил его. Если лесные шимпанзе ограничивают свое меню плодами, цветами, листьями и улитками, шимпанзе разреженных лесов, переходящих в саванны, несравненно более агрессивны. Вооруженные дубинами, они нападают даже на леопардов. Такая жизнь оставляет шимпанзе значительно больше досуга – они не пережевывают весь день малокалорийную растительную жвачку, а охота на дичь стимулирует отбор на сообразительность.

Джейн Гудолл, сделавшая для изучения шимпанзе не меньше, чем Шаллер для изучения горилл, неоднократно наблюдала, как шимпанзе убивают и съедают поросят диких кабанов, молодых антилоп и обезьян других видов, причем порой далеко не безобидных, таких, как павианы.

При дележе добычи соблюдается строгий ритуал: первым ест самец, добывший ее, хотя бы он и не занимал первое место по иерархии в стае, и лишь когда он насытится, начинается раздел, сопровождаемый ожесточенной дракой. Любопытно, что в то время, когда шимпанзе считали безобидными поедателями плодов, лишь иногда разнообразящими свою диету птенчиком, автор бесчисленных ремесленнических поделок о Тарзане Берроуз весьма точно описал подобную сцену. Интуиция писателя порой оказывается ближе к истине, чем логические выкладки ученого – позже мы еще раз убедимся в этом.

Австралопитеки, вооруженные дубинами, костями и рогами антилоп, были, по-видимому, еще более хищными, чем шимпанзе. Но выделившийся из них габилис со своими кремневыми орудиями оказался для них опасным противником. Несомненно, на этой стадии и возник каннибализм, черной тенью прошедший через всю историю человечества.

В пещерах Чжоукоудянь под Пекином останки китайского обезьяночеловека синантропа нашли в виде обломков – в том же слое с углями и золой, где были найдены и обожженные расколотые кости животных. На черепах сохранились следы, оставленные каменным инструментом – их взламывали, чтобы добыть мозг. Синантроп, несомненно, охотился на себе подобных – особей из других коллективов, не делая разницы между ними и животными. Это была жестокая борьба за существование.

Африканский питекантроп – телантроп, найденный Р. Брумом и Д. Робинсоном в пещере Сворткранс (ЮАР), по-видимому, истреблял отставших от него в развитии австралопитеков и своего предшественника – габилиса.

Неандертальцы – палеоантропы достаточно известны многим хотя бы из школьного курса. Среди их останков имеются явные свидетельства людоедства (стоянки Эрингсдорф, Фонтешевад и Крапина – 80–100 тысяч лет назад).

Человек современного типа – гомо сапиенс – также был людоедом до весьма недавнего времени. Уходя в прошлое, каннибализм долго задерживался в самых консервативных человеческих институтах – религиозных обрядах.

Считалось, что поедающий врага наследует его храбрость, силу и ум (обычай, воскрешенный японскими самураями во вторую мировую войну). На Новой Гвинее, в районе, населенном племенем форе, еще в 1953–1957 годах до половины смертей падало на куру – «хохочущую смерть», вызываемую вирусом, поражающим нервную систему. Оказалось, что папуасы заболевали куру, «разделывая» для поминок умершего от нее родственника. В племени форе, во всяком случае до 1966 года, был обычай поедать трупы близких, как в античное время в племени массагетов (и, как писал Энгельс, у предков берлинцев – велетабов или вильцев)[16]16
  Подобные, известные с давних времен факты, и вызвали ядовитую шутку Анатоля Франса о том, что дикари ускоряли прогресс, поедая стариков; мы же его тормозим, создавая академии. Что Франс был в данном случае неправ, мы убедимся в дальнейшем.


[Закрыть].

Хотим мы этого или не хотим, но нужно признать, что борьба между стаями обезьянолюдей и между общинами первобытных людей была разнообразной и принимала порой самые жестокие формы. И все же мне кажется, что Станислав Лем (весьма глубокий философ, лишь по ошибке считаемый писателем-фантастом, так же как и сатирик Свифт) увлекается, считая, что каннибализм – непременное условие становления человека («людоедство вывело человека в люди»).

Ход рассуждений здесь примерно таков: поедание растений не стимулирует отбора на ловкость, сообразительность, лучшее изготовление и применение орудий. Охота на опасную и сообразительную дичь и была двигателем прогресса – а что может быть опаснее и сообразительнее другого человека?

Внешне логично, но этически неприемлемо, и тут уж я ничего не могу с собой поделать. Все же нужно согласиться, что зерно истины в этом есть. «Стадиальная» теория в основном своем принципе не права. Стадии австралопитеков, архантропов, палеоантропов не сменяли друг друга, подобно тому как дети одного года рождения сменяют ясли на детсад и школу на вуз. Они продолжительное время могли существовать совместно и сосуществование порой не было мирным. Одна «стадия», более прогрессивная, или поглощала, растворяла в себе предыдущую, или же вытесняла ее в бесплодные местности, обрекая на вымирание, или же попросту истребляла физически. Одновременно жили разные человекоподобные; нужно помнить, что в природе нет «стадий» (их устанавливаем мы сами), а лишь более или менее подвинутые филогенетические линии. Фактов, подтверждающих эту точку зрения, накопилось более чем достаточно.

Габилис жил совместно с австралопитеками вроде зинджантропа и истреблял их. Архантропы (капский телантроп), по-видимому, охотились на габилисов и последних травоядных австралопитеков – парантропов.

Удивительна находка так называемого родезийского человека (Родезия, Восточная Африка). Этот палеоантроп имел большой, не уступающий по объему современному человеку мозг, но необычайно примитивный череп (примитивнее по ряду признаков даже черепа австралопитека!). А жил он, по-видимому, не позже 30 тысяч лет назад, когда в Европе уже появились первые люди современного типа – кроманьонцы.

В отложениях реки Соло на Яве найдены 11 черепов с проломами оснований (свидетельство людоедства!), принадлежащих, судя по всему, весьма ранним палеоантропам, близким к обезьянолюдям – архантропам. И рядом с ними – костяные гарпуны, орудия человека современного типа.

Зуб человека современного – гомо сапиенса – найден в Ахтырской пещере, неподалеку от Адлера. Возраст его около 35 тысяч лет; это эпоха мустье, век расцвета неандертальцев. Более ранние находки в Крыму и Палестине также свидетельствуют: неандерталец и современный человек, несомненно, сосуществовали.

Кроме нескольких перекрещивающихся линий, ведущих к человеку разумному, в то же время существовали боковые, тупиковые ответвления. Таковы гигантские формы – гигантопитеки и мегантропы, много крупнее гориллы, останки которых найдены в Южной Азии, – современники архантропов, а может быть и более поздних людей.

В целом это никак не напоминает стадиальную теорию, согласно которой человек современного типа не мог увидеть неандертальца, так же как мы не можем увидеть живого прапрадедушку. Остается еще раз подивиться мощи воображения писателей. Рони-старший в известной повести «Борьба за огонь» описывает встречи своего героя Нао с самыми разнообразными представителями рода человеческого (в широком смысле слова). Нао, по-видимому, человек современного типа (кроманьонец). Но страшные людоеды-кзаммы, у которых он добывает огонь, напоминают неандертальцев, свирепые рыжие карлики – габилисов, люди с синими волосами – гигантопитеков. Не находят аналогов в человеческой летописи лишь люди без плеч – вахн. Фантазия писателя опять оказывается ближе к истине!

Адепты стадиальности порой распространяют ее и на человеческую культуру: древний каменный век (палеолит) должен быть повсеместно древнее новокаменного века (неолита). Однако в 1971 году, когда Нейл Армстронг уже ступил на поверхность Луны, на острове Минданао (Филиппины) открыли племя тасадай, живущее в каменном веке. Если даже сейчас космический век сосуществует на Земле с каменным, несомненно, раньше разрыв между культурами одновременно живущих племен был еще больше.

Сколько видов людей жило на Земле? Сейчас – один; все человечество представлено одним видом – гомо сапиенс, человек разумный (не будем говорить о весьма проблематичном «снежном человеке»). А раньше? Ответить трудно, и не только из-за неполноты палеонтологической летописи. Мешает пристрастие палеонтологов завышать ранги при описании своих находок, называть виды родами, а роды – семействами. По-видимому, австралопитеков было несколько видов, но все они объединяются в две группировки – австралопитек африканский (куда относится и зинджантроп) – мелкие, около 25 кг веса прямоходящие обезьяны, у которых самцы и самки были приблизительно одинаковой величины, и австралопитек мощный (парантроп) – крупные, до 50 кг формы с резко выраженным половым диморфизмом, растительноядные и как будто не применявшие орудий.

В роде гомо (человек) реальны по меньшей мере три вида:

1. Гомо габилис (человек умелый) – переходная ступень между австралопитеками и людьми (некоторые и относят его к австралопитекам).

2. Гомо эректус (человек выпрямленный) – архантропы типа питекантропа, синантропа, атлантропа, телантропа и т. д. В русской научной литературе их называют обычно обезьянолюдьми.

3. Гомо сапиенс (человек разумный). К нему относимся мы с вами и палеоантропы – неандертальцы и близкие формы. Некоторые исследователи считают неандертальцев отдельным видом, причем даже не предковой формой современного человека (особенно широко этот взгляд распространен у зарубежных антропологов).

Какими же путями шло становление человека разумного? Это сложный и касающийся не одной биологии вопрос.

Человек разумный и человек социальный

Сначала только факты. Нам на планете предшествовали люди, значительно отличающиеся от нас – с грубым и массивным скелетом, говорящим об огромной физической силе. Черепа их явно примитивны и характеризуются низким, убегающим назад лбом, надбровным валиком, слабо развитым подбородочным выступом.

Однако мозг у этих людей – неандертальцев, названных так по месту первой находки, не уступал нашему по объему, а то и превосходил его (1200–1600 см³). Правда, насколько можно судить, он был примитивнее, ниже, с клювовидными лобными долями. Тем не менее, неандертальцы широко расселились по планете – в Европе, Африке и Азии и создали весьма совершенную по сравнению с рубилами архантропов культуру, именуемую мустьерской, или культурой отщепов. В окрестностях подмосковной дачи, где я пишу эти строки, валяется много подобных кремневых отщепов, а недавно мне посчастливилось найти два изящных листовидных остроконечника. Не теряю надежды найти и череп.

Эпоха господства «классических» неандертальцев – около 50 тысяч лет назад, эпоха последнего оледенения. Но возникли они из каких-то популяций обезьянолюдей много раньше. Первые их следы в Европе отмечены около 200 тысяч лет назад (находка в Свансхомбе). Однако вряд ли европейские неандертальцы были первыми. Загадочна находка близ венгерского городка Вертешселлер (50 км от Будапешта), оттуда описаны обломки черепа, весьма примитивного, но довольно большого объема. Венгерский ученый А. Тома оценивает его объем в 1463 см³ (почему не 1463,5 см³?) и считает останками человека разумного. Американец Уолкопф дает другой объем – 1325 см³ и относит находку к архантропам. А возраст евантропа, или еврантропа, как назвали эту форму, 350 тысяч лет, значит, он современник, а то и хуже – предшественник синантропа с его значительно меньшим (950–1150 см³) мозгом. Здесь какая-то загадка: мозг гораздо более молодых (200 тысяч лет) неандертальцев из Штейнгейма значительно меньше (1070 см³). «Первые будапештцы» сулят впереди много открытий. А тут еще загадочная находка в окрестностях Ниццы – 300 тысяч лет назад здесь кто-то (очевидно, неандертальцы) строил на морском берегу настоящие дома с двускатной кровлей, площадью до 90 квадратных метров. При этом они охотились даже не на мамонтов, а на их предшественников – южных слонов. Нет, дикарями неандертальцы не были!

С неандертальцами связаны две проблемы, которые до сих пор служат предметом ожесточенного спора.

Первая – направление эволюции. Если мы сравним черепа ранних неандертальцев (Сванскомб, Штейнгейм, Фонтешевад – 200–100 тысяч лет до нас) и поздних (Шапелль – 50 тысяч), нас поразит то, что ранние черепа гораздо более похожи на наши, менее обезьяноподобны. Они более сводчаты, с менее покатыми лбами, надбровный валик порой отсутствует. Шапелльские, «классические» неандертальцы выглядят несравненно более звероподобными, однако, объем их мозга выше нашего (1600 см³). Не произошли ли люди современного типа от ранних неандертальцев, а поздние – лишь тупик эволюции?

Вторая загадка связана с внезапным исчезновением неандертальца и быстрым появлением человека современного типа. За период от 40 до 32 тысяч лет назад неандертальцы как-то быстро исчезли, и взамен их появились первые настоящие люди – кроманьонцы в Европе, люди несколько иного типа в других местах. Последняя находка мустьерской культуры датируется 28 тысячами лет до нашей эры, первая находка классических сапиенсов – череп с острова Калимантан (Индонезия) – 40 тысячами лет. Очевидно, последние неандертальцы доживали век среди людей современного типа (родезийский человек!). Но что с ними стало? Были ли они поглощены последними или выбиты – ясно, что они не выдержали конкуренции. Вряд ли из-за нехватки интеллекта. Как остроумно заметил Д. Берман, неандерталец эпохи Шапелль вполне мог бы окончить колледж, тем более что по своим манерам и прическе он не очень выделялся бы среди других студентов.

Напрашивается одно объяснение – человек современного типа перешел от чисто биологической эволюции к эволюции социальной, разрешив тем самым все противоречия, вставшие перед родом человеческим с тех пор, как первый австралопитек поднялся с четверенек на ноги. А противоречий накопилось достаточно.

Первое из них связано с самим прямохождением. Четвероногие детеныши сразу после рождения начинают ходить, а то и бегать. Человеческого ребенка надо учить ходить, до того он попросту беспомощен. Адаптивный признак – двуногое хождение – в начале жизни оказывается неприспособительным.

Второе противоречие связано с изготовлением орудий – с первой фазой труда по Энгельсу. Даже простейшее рубило изготовить не так просто, этому надо долго учиться. Поэтому генетически жестко закрепленная программа поведения в процессе очеловечивания обезьяны должна была смениться поведением, основанным на обучении и привыкании.

Габилис был, очевидно, еще малоспособным учеником – недаром в «галечной» культуре нет устоявшихся форм орудий. Каждый новый габилис «доходил до всего» сам, методом проб и ошибок.

Короче, основные черты человека неизбежно влекут за собой увеличение периода младенчества и детства, периода, когда новое поколение беспомощно и нуждается в опеке со стороны родителей, беспрецедентной в природе. Этот, несомненно, неприспособительный феномен должен быть чем-то компенсирован, в противном случае человек не выдержал бы борьбы за существование.

Иная группа противоречий связана с концом жизни. В период, когда рефлекторная деятельность сменяется разумной, наибольшую ценность для популяции начинают приобретать старики – живое хранилище информации о традициях и обрядах, способах охоты, выделки орудий, короче – способах выжить. А естественный отбор безразличен к судьбам особей, не участвующих уже в размножении.

Иными словами, в борьбе за существование должны были побеждать не только самые ловкие и сообразительные, пожиратели других людей, а охраняющие слабых: беременных женщин и детей – будущее популяции, стариков и старух – кладезь информации, передающейся по каналу второй сигнальной системы. И чем лучше охраняли слабых, тем больший успех в борьбе имела популяция – пока отбор не привел к возникновению способности пожертвовать собой для блага племени. Нет, не людоедство, а альтруизм вывел человека в люди!

Еще Дарвин со всей отчетливостью понимал значение этой проблемы. Обезьянолюди, вооруженные острыми кремневыми орудиями, но не умеющие сдерживать звериные инстинкты, просто не смогли бы выжить – они истребили бы друг друга. Поэтому возникновение социальной среды в становлении разумного существа – процесс необходимый и неизбежный.

Дарвин указывал, что предпосылки для возникновения социальных отношений имеются уже у общественных животных, в первую очередь у обезьян: «…те общества, которые имели наибольшее число сочувствующих друг другу членов, должны были процветать больше и оставлять после себя более многочисленное потомство».

И самое главное: «…насколько вопрос касается повышения уровня нравственности и увеличения числа способных людей, естественный отбор имеет, по-видимому, у цивилизованных наций мало влияния, несмотря на то, что их основные общественные инстинкты были первоначально изобретены этим путем».

Короче, уже Дарвин понимал, что естественный отбор создал социальные отношения у человека, а затем уступил им место. В эволюции человека разумного есть парадокс – отбор шел на уничтожение самого себя, на уничтожение внутривидовой борьбы.

К сожалению, мало кто из считавших себя последователями и продолжателями дела Дарвина заметил эти строки. Апология «борьбы всех против всех, каждого против каждого» достигла предела в так называемом социал-дарвинизме, который, впрочем, задолго до Дарвина исповедовали люди, считавшие других людей лишь средством для достижения своей цели.

Еще в 1932 году Дж. Холдейн математически строго показал, что отбор по «генам альтруизма» был весьма эффективным. Шестью годами позже советский антрополог Я. Я. Рогинский создал стройную гипотезу о возникновении социальных качеств человека под действием отбора. Согласно Рогинскому, на заре первобытного общества выживали преимущественно особи, лучше других приспособленные к социальной организации, которые вовремя могли ликвидировать опасные для коллектива конфликты (изгоняя, например, чрезмерно агрессивных и антисоциальных членов). Эта точка зрения была поддержана в 1947 году известным генетиком и невропатологом С. Н. Давиденковым.