Текст книги "Созвездие гончих псов"

Автор книги: Борис Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Он встал и развернулся к дверному проему. Я окликнул его:

– Вы куда?

– Понятно куда. За ружьем – еще раз хмыкнул хозяин дома.

– Вы что, хотите застрелить его? – удивился я.

– А что еще – лимонаду ему налить, как вам? – старик недовольно повернулся ко мне. – Он же жрет наших кроликов.

– Всех не съест, – буркнул Падди, соглашаясь со мной, а я добавил:

– Их тут все равно пруд пруди. Десятком больше, десятком меньше – какая разница?

– А такая. – Старик мало что мог возразить, но спорил – больше из упрямства. – Он наших кроликов режет, а нам на это смотреть и любоваться?

– Кролики не ваши. – внезапно ввернула Айлин, внимательно рассматривая сквозь линзы очков отчаянно бьющегося динго.

– Наши, не наши – я его просто пристрелю и все. – Ворчливо сказал старик.

– Он – хищник. Ему тоже нужно есть. Вы и сами не прочь приготовить парочку этих кроликов на воскресный ужин! – рассердившись, вскочил я. На лице старика отразились первые сомнения, и я, обрадованный успехом, продолжал. – И к тому же, если хищники не будут поедать травоядных – те сожрут все растения в округе, не сейчас, так через пару десятков лет.

– Совершенно верно. – Поддержала меня Айлин. – Хищники являются важной частью экосистемы, и если исключить их из пищевой цепочки, может случиться непоправимое.

Старик колебался. На его лице ясно была написана внутренняя борьба между желанием застрелить ненавистную собаку, режущую его кроликов, и уважением и мистическим страхом, которые он испытывал перед серьезными научными словами. Айлин знала, что нужно говорить.

Решающей каплей стал донесшийся из дома голос Джудит:

– Да отпусти ты эту собаку, не огорчай детей! И веди себя потише, от ваших криков моя мигрень точно не пройдет.

– Как скажешь, милая. – Старик махнул рукой, устало опускаясь в кресло и снова берясь за свою работу. – Только учти, – обратился он уже ко мне, – освобождать его из сетки я не намерен – еще тяпнет, мне мои руки нужны. А с сеткой он все равно не жилец – какая тут охота? Так что лучше все-таки было бы его…

– Нет. – Прервал я старика. – Я сам пойду и освобожу его.

Динго тем временем застыл, словно прислушиваясь к нашему разговору. Даже странно было наблюдать, как он смотрит на нас – внимательно, в упор.

Я осторожно встал и пошел навстречу к псу, стараясь не делать резких движений. Падди и Айлин сзади напряглись, но я дал им знак не двигаться с места. Я чувствовал себя сапером, идущим обезвреживать бомбу.

– Спокойно… Хороший пес… – бормотал я, приближаясь к динго. Тот замер, не рычал и не рвался. Подойдя поближе, я снова ощутил на себе его взгляд – тревожный, настороженный, и в то же время – будто бы изучающий. И… Разумный? Мне показалось, что в блеске собачьих глаз я разглядел ответ на свои фразы – мол, не бойся, я понимаю, зачем ты пришел, и я не укушу. Сними с меня эту сеть – и я убегу в лес.

Я осторожно взялся за край сети. Айлин и Падди за спиной перестали дышать. А этот динго действительно все понимал – он послушно шевелил лапами, переступая с одной на другую и помогая мне распутать держащие его оковы. Тушку убитого им кролика он отложил вбок, чтобы не мешала.

Наконец, сеть была снята. Я распрямился и отбросил ее в сторону, на дорогу. Пса я не боялся совершенно. Тот же, исполненный собственного достоинства, благодарно кивнул мне на прощание, подхватил кролика и, вильнув бедрами, в несколько секунд скрылся в чаще леса.

Интересно, думал я, потрясенно стоя все там же. Если все динго такие умные – почему же их до сих пор не приручили? Может, они сами этого не хотят?

IV.

Дни летели. Время моего отдыха неумолимо кончалось. Это ощущалось на и моем настроении, и на настроении моих друзей. Расставание никого не радовало. Конечно же, мы обменялись электронными адресами (да и не только электронными), но все мы прекрасно понимали – это никогда не заменил нормально общения, настоящего, такого, какое было все это время. И в конце концов наше общее настроение выразил Падди, заявив, что нам нужно напоследок совершить что-нибудь такое, чтобы воспоминания на всю жизнь. Забегая вперед, скажу, что забыть все случившееся в дальнейшем нам действительно вряд ли когда-нибудь придется.

По взаимному согласию было решено пойти в джунгли с ночевкой. Отойти недалеко, но так, чтобы почувствовать себя все-таки на дикой природе.

Проблемы с родителями возникли, но легко устранились. Мой отец не хотел пускать меня, но ситуацию спасла мама Падди, сказавшая, что детей нужно приучать быть самостоятельными и что, не пустив меня сейчас, папа может вырастить меня слабым и неподготовленным к жизни. Поколебавшись немного, папа сдался, сказав только, чтобы мы были осторожны и не заходили слишком далеко. Что до отца Айлин, то он доверял своей дочери полностью – видимо, отпускал ее вот так уже не в первый раз.

Собираться долго не пришлось – консервы на два дня, походный котелок, компас, фонарик, спички и тому подобные мелочи собрать было пустячным делом. Рано утром, за три дня до моего предполагаемого уезда, мы поднялись и выступили в поход.

Поначалу мы шли молча. Может быть, было еще действительно слишком рано, и мы все еще позевывали. Но по мере погружения в джунгли природа становилась все интереснее, ярче и… Агрессивнее. Нет, никакие хищники на нас с воем не кидались. Но лианы и заросли элементарно не хотели пускать нас дальше. Приходилось искать обходные пути, рвать растения голыми руками (никто из нас не догадался взять даже ножа), но они не поддавались. В итоге еще до полудня мы были злые, усталые и с дико чешущимися руками – лианы оказались еще и ядовитыми.

– Знал бы, что эти веники такие коварные – в жизни бы к ним не притронулся! – проворчал Падди. – Это же нам теперь так все время ходить?

– Да, жаль, не взяли защитной мази… – протянула Айлин. – Это я виновата, могла бы и сообразить…

– Да нож, нож надо было брать! – пробормотал я, отводя рукой очередную ветку. Как старший, я шел впереди, принимая на себя основные удары природы-матушки. – Во всех фильмах герои не ходят по джунглям без мачете, а мы даже складного ножика взять не удосужились…

– Ладно, идем, – успокаивающе сказал Падди. Мы помолчали еще. Хорошенькое же начало «последнего приключения»!

Дальше на какое-то время стало немного полегче. И руки уже притерпелись, и мы вышли на более-менее свободную от засилья лиан и веток территорию. Решено было устроить привал на ближайшей поляне.

Обустраивая территорию, на которой решено было развести костер, я внезапно подскочил. Палатки! Мы забыли взять палатки! Как мы не вспомнили за целый день?!

– Да ладно, тут же и так тепло, – махнул рукой Падди, когда я сказал ему и Айлин об этом.

– Тепло-то тепло. – Айлин нахмурилась: она не была такой легкомысленной. – Но комары и жуки, например, очень неудобны. Да и тепло только днем, а ночью может быть совсем по-другому. Теперь придется поддерживать костер всю ночь. Одеяла-то хоть на месте?

– Они-то да… – я никак не мог простить себе подобной промашки. – Но как же это…

– Не расстраивайся. – Айлин успокаивающе посмотрела на него, поправив перед этим очки. – Одна ночь. Ничего страшного. Жуки? Потерпим.

Я согласно кивнул, рассеяно вороша палкой угли в уже прогоревшем костре.

Наконец, мы окончательно успокоились (ведь действительно – что может случиться за одну-единственную ночь?), перекусили чем попало и тронулись дальше.

Может быть, после завтрака нам было веселее идти, а может, джунгли приняли нас за своих, но теперь путь протекал куда веселее. Мы болтали по пути, шутили, оживленно что-то обсуждали. Из головы выветрилось даже колющее напоминание о том, что скоро ехать домой. Мы отдыхали.

Конечно, при этом мы шли, уставая и спотыкаясь – но это все равно был отдых, потому что каждое такое спотыкание давало нам куда больше положительных эмоций, чем ленивый часовой просмотр какого-нибудь сериала на диване, причем больше всего смеялся и радовался тот, кто споткнулся. Плохие мысли бежали от нас с огромной скоростью, так как мы трое были сейчас их худшим кошмаром.

В какой-то момент мне показалось, что я вижу за деревьями чье-то рыжее тело. Был ли это давешний динго или другой его сородич – я не знал, но радостно сообщил об этом ребятам. Лично я после той встречи динго совершенно не боялся. Падди тоже обрадовала перспектива такой встречи, а вот Айлин немного передернула плечами:

– А вдруг конкретно этот – больше и кровожаднее того? Пусть даже он нас не съест, но откусить руку или ногу… Не лучшая перспективка.

– Брось, – я засмеялся. – Ты не видела глаза того динго, которого я распутывал. Они умнее, чем кажутся. Куда умнее.

– Если что – обороняться от них будете вы, мальчишки. – Серьезно сказала Айлин. – Если согласны – лезьте, ищите своих динго.

– Согласны, согласны! – заверил я ее. Падди тоже кивнул.

Но найти нам никого не удалось. Рыжий зверь, которого я видел за деревьями, уже скрылся, да и вообще начинало темнеть. Мы и не заметили, как прошел целый день! Нет, то есть мы заметили – мы останавливались раз пять или даже больше, купались в двух озерах, регулярно сверялись по компасу, куда мы идем, оставляя зарубки и камешки. Но время пролетело так быстро, что все мы очень удивились, заметив, как солнце медленно и гордо заходит за горизонт.

– Привал? – утвердительно спросила Айлин, когда мы вышли на более-менее подходящую полянку.

– Угу, – я кивнул, скидывая рюкзак с плеч. Он был небольшой, но за целый день пути спину мне натер изрядно. – Раскладываемся.

Внезапно я что-то уловил краем глаза. Опять мелькнула рыжая спина? Но пока я вглядывался, динго – если он и был – уж точно убежал.

Зато еще позже – где-то через час – нас ожидала другая встреча. Крайне неприятная, совершенно неожиданная… И с самыми разительными последствиями.

К тому времени мы уже давно развели костер, утолили первый голод и сейчас сидели, завернувшись в одеяло (с наступлением темноты действительно стало прохладно) и рассказывали байки. Такая традиция вечерних посиделок у костра есть у всех, кто ходит в походы с ночевкой. И именно к этому нашему костру и вышел незваный гость.

Сперва мы услышали просто шелест раздвигающихся веток. Насторожившись, мы замолчали и подняли головы, а Падди даже вскочил. Шум нарастал – тот, кто шел по направлению к нам, приближался. Наконец, когда треск веток достиг апогея (глаза упорно отказывались различать в чаще кого бы то ни было), кусты, на которые мы все трое пристально смотрели, раздвинулись, и вышел незнакомец.

Мы широко распахнули глаза. Айлин приоткрыла рот, а Падди, все еще стоявший, от неожиданности сел на месте, айкнув. И было от чего.

Уж очень необычно в дебрях австралийского леса смотрелся импозантный мужчина в черном костюме-тройке и с тростью в руке.

V.

– Эээ… Здравствуйте. – После минутной паузы произнес Падди. Мы все просто сидели и смотрели на незнакомца, а он будто бы и не видел нас – стоял и что-то изучал на своем рукаве. Наконец, он оторвался, скользнул по нам чуть ленивым взглядом и как бы нехотя ответил:

– Ну… Можно и так сказать, да. И вам… Не кашлять, что же.

Он неуловимым жестом положил трость под мышку и пружинящей походкой подошел к костру.

– Я присяду, не возражаете? – нет, никто не возражал, но незваный гость все равно сел раньше, чем кто-то успел что-то ответить ему.

– Вы кто? – тупо глядя на него, спросил я.

– Ой, вот только давайте без имен, – человек в черном поморщился. – Если я назову вам свое имя, вы будете считать, что узнали меня, но что такое «узнали»? Для вас все равно останутся загадкой мои мысли, мои поступки, мой характер. Но вы – вы будете считать, что знаете меня, опираясь на несколько ветхих книжек сомнительного авторства да свидетельства десятка неизвестных «очевидцев». Нет, давайте без имен. Достаточно того, что я знаю вас троих. Седрик, Айлин, Патрик. – он ткнул в каждого из нас пальцем, тонким и немного крючковатым.

Мы еще больше обалдели от такой тирады. В голове закопошились какие-то робкие мысли, но их никак не удавалось сформулировать или свести воедино.

– Но… Но кто же вы такой, наконец? – сердито воскликнул я. Незнакомец явно темнил. И что ему было нужно?

– Я – часть… Я – тот… – не мог подобрать нужного слова человек в черном, шевеля в воздухе пальцами. Наконец, он сообразил:

– Я – Игрок.

– Игрок?! – удивленно спросил Падди.

– Да. Сейчас поясню, – незнакомец – или его так и нужно было называть, Игроком? – выудил откуда-то черную курительную трубку и начала ее прочищать, высыпая пепел прямо в огонь, от чего сразу пошел неприятный запах. – Вы, думаю, уже могли понять, что мое появление тут далеко не случайно, и к вам я вышел не просто так. Думаю, каждый из вас хотя бы раз в этой жизни – да что там, гораздо больше! – задумывался о высших силах. О тех, кто командует человеческими судьбами. Так вот, я один из них.

Вряд ли можно было удивить нас больше, чем мы уже были удивлены. Поэтому лично я (на других я не смотрел) так и не изменил выражение лица, а только спросил:

– И… Зачем вам мы?

– Нуу… – Игрок изобразил скуку на лице. – То, чем я занимаюсь обычно – занимательно, но… Я не зря назвал себя Игроком. Мне нравятся экстремальные способы развлечения. Экзотические. Скажем, – он вычертил рукой в воздухе странный знак, – скажем, поместить обычных людей в необычные обстоятельства. И – наблюдать, что из этого получится. Играть.

– И… – я уже сообразил, что ничем хорошим это для нас не обернется, но хотел все-таки уточнить. Айлин слушала, вцепившись в очки, а Падди угрюмо сопел. Видимо, ему очень хотелось сказать незнакомцу в черном что-нибудь этакое, но пока он сдерживался.

– Например – этими обычными людьми будут три подростка, а обстоятельствами – самое сердце австралийских джунглей. – продолжил Игрок.

– Скажете тоже – сердце… – подала голос Айлин. – Мы же только отошли.

– Это сейчас. – Игрок наклонился к костру и голыми руками подцепил горящую щепку. – Видишь эту щепку? А теперь?

Щепка медленно растворилась в воздухе. У меня пересохло в горле. То есть, я уже догадался о многом, но все-таки это… Это…

– Она теперь в Австрии, в сухом лесу. – Не меняя развязно-самодовольного тона, произнес Игрок. – Лесные пожары даже полезны для экологического равновесия… Можно и так сказать, да.

– То есть… – я поморгал, чтобы убрать пляшущие пятна отсветов.

– Да. Я прямо сейчас перемещу вас в самые джунгли. До цивилизации недели пути. У вас почти нет еды, нет палаток, нет ножей – или вы думаете, что просто так это все забыли, сами?

– Но… – я попытался возразить, но Игрок меня перебил:

– Кстати, о забывании. Я немного дам вам фору: ваши родители, да и вообще все, кто вас знает, забудут о вашем существовании. Ну… По меньшей мере – на то время, пока вы будете плутать в дебрях леса. И, если вы успешно выберетесь – у вас будет шанс напомнить им обо всем этом.

– Но как… Почему… – забормотал я. Сознание говорило о том, что ситуация безвыходная. – Вы не можете…

– Могу, – хищно улыбнулся Игрок. – В том-то и дело, что могу. К сожалению для вас.

Воздух вокруг загустел, будто стал водой. Огонь стал отдавать какими-то неземными красками. Я посмотрел на друзей (для этого пришлось приложить ощутимые усилия). Айлин смотрела так, будто у нее отобрали очки – растеряно и ничего не видя. Падди весь покраснел, словно готов был взорваться.

– Ну что же, вы готовы? – голос Игрока разрезал вязкое пространство. Мы все трое, как по команде, повернули головы к нему. Игрок встал, спрятал трубку обратно куда-то в карман и с видимым удовольствием размял руки. – Хотя ваша готовность тут роли не играет. Да, я не указал: в этой игре я поставил на ваш проигрыш. Я редко ставлю на выигрыш обычных людей.

У меня окончательно закружилась голова. Но сказать я почему-то ничего не мог. Но Игроку это и не требовалось. Он щелкнул тонкими пальцами, и…

В глазах полыхнуло. А в следующую секунду я треснулся черепом о какой-то ствол. Судя по двум вскрикам рядом, Айлин и Падди тоже приземлились ненамного удачнее.

– Все живы? – осведомился я, вставая на ноги и осматриваясь. Игрока рядом не было, но я чувствовал, что он где-то рядом – не совсем здесь, но он видит нас и следит за каждым нашим шагом. Это очень напрягало, но поделать ничего было нельзя. Насчет личности нашего незваного гостя, столь грубо вмешавшегося в естественный ход событий, я уже не сомневался и думал, что мои друзья тоже.

Вокруг действительно все изменилось. Деревья стали выше, лианы – чаще, звуки – страшнее.

– Я тут… – озадаченно отозвалась Айлин. – И что будем делать?

– Ну вы же слышали его. Нам надо добраться до цивилизации, – я присел на упавший ствол дерева – делать что-нибудь или идти куда-то не было уже никаких сил, да и ночь уже стояла.

– Слышал… – Падди плюхнулся рядом. – Но не знаю…

– А у нас есть варианты? Оставаться тут? – я обернулся, услышав какой-то шорох. Никого не увидев, я повернулся обратно и продолжил:

– Остается только надеяться на то, что он сдержит свое обещание и наши родные вспомнят нас, когда вы вернемся.

– Если мы вернемся. – Озабоченно произнесла Айлин. – Это будет не так легко сделать.

Шорох сзади повторился. Тут уже мы все трое подскочили – не хватало сейчас только еще одного явления!

– Это… Что было? Вы все слышали, да? – спросила Айлин, отступив назад. Ее голос дрожал.

– Слышал… – подтвердил Падди.

Кусты все явственней шуршали. Кто это мог быть теперь? Мы инстинктивно сжались, и…

Из раздвинувшейся зелени аккуратно вылез динго.

Нет – Динго. Тот самый. Я узнал его сразу. Это действительно был тот самый пес, которого я еще совсем недавно (хотя после разговора с Игроком мне казалось, что прошла целая вечность) освободил от сетки.

Ни слова не говоря (хотя о чем это я? Что он мог сказать?), он сел на землю рядом с нами и замер.

– Э… Чего это он? – удивленно спросила Айлин в повисшей тишине.

Динго. II

I.

Путь до ближайшего города занял еще три дня. Три дня пешего пути: может быть, как результат более чем недельного забега, а может, просто, но когда я добежал до плато (я наконец вспомнил, как называются такие плоские красные горы), бежать дальше мне резко расхотелось. Идти – да, это я был не против, тем более, что по мере приближения к городу запахи и звуки, да и сама атмосфера присутствия людей стремительно нарастали. Я веселел, вспоминал прежнюю жизнь (не скучал или грустил по ней, а именно вспоминал, вызывая в себе только позитивные эмоции), с любопытством думал о том, что это может быть за город и кто в нем может жить. Путь не был однообразен – может быть, именно потому, что я сам стал животным, стал ближе к природе, природа перестала казаться мне одинаковой. Каждое дерево, каждый куст были уникальны и неповторимы. Я уже не говорю про мелькающие вдали леса или реки!

Во время остановок я тоже не скучал: по неизвестной мне причине, но к моему великому удовольствию, количество кроликов было прямо пропорционально оставшемуся до города (точнее – отсюда уже было ясно видно, что городка; тем лучше, зачем мне сразу и в мегаполис?), и в последний день я просто перепрыгивал через белые и серые тушки – обожравшиеся и невероятно наглые. Уж не знаю, кто их так раскормил и почему здесь не было никаких хищников (тоже хорошо – конкуренции минимум, компанию не навяжут), но я едва сдерживался от желания сожрать всех, кто попадался мне под ноги. А они порой даже не реагировали на меня, лениво и медленно уходя с места только когда, когда я, в буквальном смысле слова, шел по их головам. Ужас!

Зато следующий день, когда я, пройдя с утра всегда часа три, понял, что дошел, был торжественно объявлен Днем Охоты на наглых кроликов. Я, решив, что изучение города (точнее, его рассматривание издалека – внутрь соваться я все-таки не хотел, рискованно это было) подождет, носился по окраине леса за кроликами, ловил их и торжественно поедал. Когда солнце начало спускаться к горизонту, а мои лапы были темными от кроличьей крови, я нашел небольшое озерцо и залез в него полностью, оставив снаружи только голову (которую, впрочем, тоже несколько раз окунал с брызгами и фырканьем). Вода в озере оказалась на удивление холодной, но я стоически вытерпел это – на встречу с цивилизацией надо было идти в приличном виде, а не в грязи, крови и еще Бог весть чем. Наконец, замерзнув до полусмерти и скукожившись, я вылез. Вечер был теплым, и, немного побегав по округе, я согрелся и высох менее чем за полчаса. Вернувшись к озерцу, я погляделся в него. Мощный, статный рыжий динго. Красавец! Вот так мне нравится. Я тронул лапой водную гладь, и по ней пошли круги. Я фыркнул от смеха, глядя, как мое отражение колеблется и расходится.

Вот так. Отражение мохнатого четверолапого зверя с пастью и хвостом я уже считаю своим. Эх, как время быстро летит!

Заснув пораньше, чуть только солнце зашло окончательно, я и встал рано. Залюбовавшись красивейшим австралийским рассветом, я постоял немного на открытом поле, а потом неторопливо направился в сторону города. Что я там буду выискивать, я понятия не имел. Но – видно будет. Не ускоряя шага, я беззлобно рычал на вновь попадающихся под лапами кроликов, которые вскакивали и, вместо того, чтобы опрометью бежать от меня, такого грозного и кровожадного, начинали глупо озираться по сторонам – мол, кто или что было источником этого странного звука? Выглядело это очень смешно, и я, пока смотрел на весь этот цирк, весь изфыркался. Пусть живут пока… Пока я не голоден. Я же вчера натрескался так, что даже мысль о том, чтобы использовать хоть одного из них в гастрономических целях, была мне сейчас противна.

Город находился в низине, в каком-нибудь десятке километров от плато, держаться ближе к которому я старался до сих пор. Размером он был… Ну, в общем, мне, как жителю пусть не самого крупного, но все-таки нормального европейского города, стало смешно. Больше всего это напоминало деревню, в которую я ездил пару раз. С той только разницей, что климат английской деревни невыгодно отличается от климата деревни австралийской. По-моему, такие вот городки – идеальное место для тех, кто хочет отдохнуть от цивилизации и все такое. Лично я по ней почти не скучал – каким-нибудь техноманьяком я не был никогда, а изменения моего характера, слившегося с характером динго, убили остальное. Не знаю уж, хорошо или плохо это, но сейчас – когда я был в дикой, первозданной природе, мне почти не хотелось становиться человеком и возвращаться куда-то там в Англию. Я не думал ни о родителях, ни о друзьях, ни о ком-то или чем-то еще – я просто наслаждался жизнью и был этим счастлив. Даже невозможность объясниться с людьми в случае чего меня сейчас не огорчала – с кем мне сейчас было болтать? Совершенно верно. Я был один, и эта самостоятельность и самодостаточность были фундаментом моего нехитрого звериного счастья.

Городок сначала даже показался вымершим (ну, или захваченным кроликами, что в прочем, одно и то же), и я даже хотел уже пройтись по его улицам, но потом заметил, что он все-таки не совсем пуст. Десятка три-четыре местных жителей тут все-таки было. Жили они как будто бы в прошлом, практически по образцу Дикого Запада, а это значило, что у всех у них имеются ружья. Значит, в сам город я все-таки не сунусь (ну, разве что, ночью)… Жаль. Хотя, в другой стороны, что мне там делать? К кому идти? Буду жить здесь, неподалеку, питаться не в меру расплодившимися кроликами, наблюдать за сонным городком. Авось что интересное и приключится.

Приехавших в город ребят я разглядел почти сразу. Сначала их было двое, девчонка и мальчишка, потом стало трое. Причем этот третий был таким рыжим, что меня даже взяла зависть – как это человек может быть более рыжим, чем я, динго?

Наша первая встреча состоялась, когда я ловил кроликов на самой окраине леса, практически граничащей с лесом, и одновременно наблюдал за троицей. Почему меня регулярно тянуло именно сюда, где меня могли заметить? Не знаю. Возможно, дело было именно в том, что все трое ребят здесь часто бывали. Итак, я ловил там кроликов. Судя по всему, они меня не видели… Пока. Но мне следовало быть осторожнее… Да еще бы уметь быть осторожнее во время охоты. На кролика я прыгнул так, что меня уж точно все увидели и услышали. Так. Только спокойно. Берем мясо и утекаем. Ну заметили и заметили. В конце концов, я динго, и я должен водиться в Австралии и охотиться на кроликов. Я цапнул зубами теплую пушистую тушку и попытался рвануть обратно в лес. Но – не тут-то было. Сетка! Я рванулся еще раз и только больше запутался. Меня поймали, элементарно поймали! Вот что значит, расслабился! Дурак! Идиот! Чем я только думал?! Распалившись и следя краем глаза за засуетившимся на крыльце стариком, я стал пытаться разорвать сеть.

Конечно, выходило это плохо. Он была крепкой, и только больше впивалась в мое тело, не поддаваясь ни когтям, ни клыкам. Ну вот… Этого только не хватало. И чего мне на месте не сиделось? Зачастил, значит… Все, если выберусь отсюда живым – больше никакой охоты на краю города! Вот только выбраться бы отсюда… По всей видимости, старик пошел за ружьем.

Но тот вроде бы еще не ушел. Я замер и прислушался к происходящему на крыльце спору. Да! Да! Молодцы, ребята! Правильно, если я не буду жрать этих кроликов, все будет именно так, как вы сказали – эти чертовы кролики сами всех тут жрать начнут, порушив к чертям экосистему! Да!!! Старший из троицы – лидер, судя по всему – встал и медленно пошел по направлению ко мне. Молодец! И не надо так меня бояться, я не буду тебя кусать! Я окончательно перестал дергаться, замерев всем телом, и принял наиболее благообразный вид (ну, или то, что в моем понимании было таковым). Взгляд был мой направлен прямо в глаза приближающегося парня (вблизи он показался мне даже старше меня). Я словно бы сигналил ему: не бойся! Я свой! Освобождай меня быстрей!

– Спокойно… Только спокойно, не рычи… – начал он шептать, как только оказался более-менее близко от меня. – Хороший мальчик…

Да! Я готов стерпеть даже такое, если ты меня освободишь!! Давай!

Мы, наконец, оказались лицом к лицу. Или, если быть точнее, лицом к морде (и морда, как вы можете догадаться, принадлежала не ему). Он очень внимательно посмотрел в мои глаза, после чего начал медленно, осторожно распутывать сетку. Я послушно поднимал лапы, помогая ему и не спуская с него взгляда. И вот, наконец, все было готово. Я пару раз махнул хвостом и кивнул – а как еще я мог выразить благодарность? – после чего схватил кролика (терять мясо я не собирался) и скрылся в лесу, оставив удивленного спасителя размышлять на тему моей разумности. Ничего, это будет только полезней, особенно, если я собираюсь и дальше здесь жить.

Оказавшись в безопасности, я долго лежал под деревом, глодая столь хлопотно добытого кролика, и размышлял обо всем, что произошло.

Осторожнее надо быть. Осторожнее.

В следующий раз мне может повезти меньше.

II.

С того момента, как белобрысый паренек из компании туристов освободил меня от сетки, прошло около недели. Я уже совершенно освоился в прилегающем к городку лесу, в опасные места больше не совался и вполне довольствовался теми кроликами, сидели поглубже – благо, на вкус они были ничуть не хуже. А после того, как я набрел на брошенную (скорее всего, теми же кроликами, насколько я мог судить до запаху и размеру) нору и, немного расширив ее, поселился там, быт мой был окончательно устроен. Живи, как говориться, да радуйся. Но именно в этот момент на меня навалилась грозовой тучей ностальгия по человеческой жизни.

Началось все с того, что я, лежа в этой самой норе, уже на закате, почти засыпая, решил от нечего делать сосчитать: сколько времени я уже нахожусь в Австралии? По всему выходило, что с момента моего превращения прошло уже больше месяца. Как быстро время летит! От волнения с меня слетел весь сон, и я вылез из норы наружу (собравшиеся у входа кролики посмотрели на меня с немым укором, но разбежались). Глядя на заходящее солнце и проявляющиеся звезды, я снова обдумывал все произошедшее.

Итак. Прошел месяц или даже полтора. Я так и не разобрался, что было причиной моего превращения. Я устроился тут, как будто так и нужно. Я даже не пытаюсь ничего предпринять! Где-то на задворках сознания заскреблась мысль о том, что я ничего и не могу предпринять, но я ее отогнал. Я могу и должен искать выход! Я обязан! Хотя бы потому, что, несмотря на все лапы и хвост, я – человек! Не знаю, что делать? У меня же собачий нюх! Вот и буду искать! Буду! Завтра же! И никаких больше возражений!

Я шевельнул затекшими передними лапами. Эх, прошло-то и правда много. Английская жизнь начала забываться. Хорошо еще, думаю по-человечески, язык не забуду. Но скучно тут, скучнооо… Кролики, запахи и природа – это все хорошо, когда ты настоящий динго. А когда ты человек – это быстро надоедает. Нет, как бы сытно и комфортно здесь не было с собачьей точки зрения, с человеческой мне все равно будет скучно, и как человека меня всегда будет влечь вперед, так же, как оттуда, из моего прежнего «дома» в лесу меня манило сюда.

Странно, но, сильно скучая по человеческой жизни, я почти не скучал по родителям и друзьям. Да и вообще это больше была не та ностальгия, что заедает до смерти приятными воспоминаниями о том, что сложно или даже невозможно вернуть; нет, это был скорее жучок, сидевший в голове и сверливший мозги одним-единственным сигналом: ты человек! Ты человек! И ты должен быть человеком! Ты не должен прожить свою жизнь зверем! Ты должен искать способ снова стать человеком! И повинуясь голосу этого жучка, я готов был вскочить и бежать хоть на край света. Вот только знать бы – куда…

Что же до более конкретных воспоминаний, то их у меня не было. То есть, я все помнил, но они не приходили на ум, не всплывали в памяти более, чем нужно. Возможно, предположил я, сработал какой-нибудь защитный механизм мозга, защищающий мою и без того не самую нормальную собачью крышу от окончательного сдвига. Но это было не столь уж важно. Главное, что мне это не мешало и даже помогало (как бы я маялся, если бы этого механизма не было – и подумать страшно). Но куда больше всего этого убивала меня проклятая неизвестность и беспомощность. Отчего все произошло? Исчез я из дома или там все-таки осталось мое тело с сознанием динго? Что он там наделал, если это действительно так? Мысли об этом приходили редко, но метко – ухватив меня, они уходили уже нескоро, и в это время делать что-либо было бесполезно – не то что охота, но даже и такое просто действие, как попытка дойти до озера, превращалось во что-то невыполнимое и трудное, сродни подвигам Геракла. Выражаясь по-человечески – все из рук падало. И начхать, что рук у меня сейчас нету.