Текст книги "Созвездие гончих псов"

Автор книги: Борис Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Матонви. I

I.

Захлопнув книгу, я сердито встал из-за стола и приблизился к книжному шкафу. Потом, подумав, немного, изменил свой маршрут и подошел к мусорной корзине. Книга была просто отвратительной. Герои – шаблонны, мораль – насквозь прогнила, язык местами неплох, а местами – хочется сказать автору, что иногда лучше помолчать. Таким книгам не место в моем доме.

Хотя постойте, есть еще кое-что. Я внимательно изучил обложку, запоминая иностранную фамилию автора, на которую раньше как-то не обратил внимания, а потом отсчитал нужное количество страниц и резко дернул, выдирая одну из них. Остальная книга полетела в мусор окончательно и бесповоротно, а вот страницу я разгладил и аккуратно положил на стол.

Нет, убивать или калечить за плохо написанную книгу – это не дело. А вот сделать, чтобы у горе-автора и правда отпало желание что-то писать – хотя бы временно – можно. Особенно если это будет сочетаться с чередой не смертельных, но неприятных случайностей вроде пальца в мышеловке или врезания лбом в фонарный столб. За глупость и жадность нужно расплачиваться, и мне не привыкать выступать в подобном случае предъявителем счета.

Все нужные действия с листом бумаги были совершены, и я, сложив его голубком, раскрыл окно и выпустил получившуюся фигурку на волю. Голубку предстоит долгий путь… Мне же лучше избавиться от содержимого мусорной корзины как можно быстрее. Мало ли что…

С чего вообще я решил купить эту книгу? В нынешнее время на прилавках выложено гигантское количество романов и романчиков, мистических, фэнтезийных и фантастических, претендующих на звание самого громкого бестселлера года и самого откровенного и правдивого произведения, повествующего о мире магов, ангелов, демонов и кого-там-еще только придумает фантазия авторов, смахивающая порой на бред буйнопомешанного. Обычно я прохожу мимо подобных изданий, даже не глядя. Ну а тут… Чем-то зацепило. То ли шумихой вокруг книги, то ли аннотацией, то ли даже аурой. Так бывает – даже самые плохие книги могут обладать своей, особой и уникальной аурой, и то, что в них заложен какой-то неправильный смысл, только усугубляет ситуацию. При должном количестве внимания такая книга может даже начать менять мир вокруг себя… Впрочем, до такого доходит редко, да и мы не даем этому случиться. Но все-таки такая аура, даже будучи не слишком сильной, может настроение испортить. А может приманить к себе. Так или иначе, эта книга как-то привлекла мое внимания, да и темной – порченой – аурой она обладала немалой. Не Некрономикон, конечно, но… И я подошел и купил книгу – стоила она для такого «бестселлера» (ненавижу это слово) довольно немного.

Поначалу читалось еще ничего так, но чем дальше иностранный автор закручивал свой сюжет, уходя в дебри новомодного жанра «городское фэнтези», тем больше я видел, что именно кроется за отпечатанными на среднего качества бумаге страницами. Сюжет, помогающий наивному и беспечному читателю обрести… Как бы это… Альтернативное видение стандартной схемы добро-зло. Подмену понятий и смену моральных полюсов. Что может закончиться для означенного наивного читателя очень и очень плачевно.

В горле немного пересохло, и я, подойдя к заветному шкафчику, достал оттуда стакан и запотевший графин. Нет, ничего такого – просто яблочный морс. Я не слишком увлекаюсь горячительными напитками, хотя и не являюсь убежденным трезвенником. Налив полный стакан напитка, я медленно поднес его к губам и начал смаковать. Холодный морс в жаркий летний день – что еще нужно?

В одном автор книжонки все-таки оказался прав, если так подумать. Третья сторона действительно существует… И я, можно сказать, ее представляю. Несомненно, представляю. Но это – совсем не то удушающее безразличие, которое изобразил автор, а нечто вполне деятельное и более склонное к добру (порой – даже более, чем официальное Добро, которое, увлекаясь всякими туманными, чрезвычайно важными и глобальными целями, забывает о рядовом и бытовом добре). Мы – не Добро и не Зло. Мы скорее ближе к Справедливости, нежели к Равновесию. А это вещи порой диаметрально противоположные, и пусть похожесть в некоторых пунктах никого не путает. Мы – именно те, кто награждает, когда есть за что награждать, и наказывает, когда есть за что наказывать. Мы – те, кто разгребает то, что происходит после деятельности Добра или Зла (особенно много работы у нас оказывается после их стычек). У нас нет какого-то специального названия. Мы – просто мы, существующие и наводящие порядок. Уборщики Вселенной. А что? Тоже, если задуматься, достаточно пафосное название.

Отхлебнув еще немного морса, я посмотрел на лежащие на моем столе стопки бумаг. От бумажной волокиты не избавляет даже самая древняя магия, надо признать… Память даже у мага не может быть бездонной, и что-то где-то все равно придется записывать. Особенно если делаешь сразу десяток дел.

Нет. Сейчас работать не стоит – отдых выдался крайне неудачной. В следующий раз стоит лучше подходить к выбору литературы – от прочитанной халтуры у меня начала болеть голова (я еще раз приложился к стакану). Если бы не моя застарелая привычка дочитывать начатые книги до конца – я бы выбросил ее еще на первой части (их в книге было три). Но… Увы, эта привычка есть и от нее так просто не деться. Я одним решительным глотком допил морс и, отставив стакан, вытащил одну бумагу из стопки – просто так, наугад. Ага. Это дело мне нравится. Если все выгорит, то есть шанс исправить несколько старых и досадных ошибок – очень старых и очень досадных, острыми занозами торчащих в моих самолюбии и профессиональной репутации. Такой шанс, скажем прямо, не каждый день выдается. Будем думать, что еще можно сделать в этом случае – достаточно любопытном, кстати – помимо того, что уже сделано.

В этот момент я обратил внимание на то, что окно в кабинете все еще открыто, а погода на улице начинает портиться. Ох уж этот Лондон… И за что только я его люблю, вздохнул я. Может быть, за эти самые дожди и снега в том числе.

Конечно, я мог бы и колдануть в раскрытое окно, призывая погоду успокоиться и родить маленькие уютные облачка на голубом небе. Но смысла в этот особого не было, и я предпочел просто встать и закрыть окно. Иногда проще обходиться простыми человеческими методами, и пример с окном прекрасно иллюстрировал этот догмат. Проще. Иногда нужно быть всего лишь немного проще.

Итак… Вернувшись за стол, я сделал на бумаге пару пометок, распланировав последующие несколько шагов, которые должны будут привести меня к желаемому результату. Вмешиваться в игру мне давненько не приходилось… Хотя не буду врать, что я в этом деле новичок. И я не слишком люблю делать это – игра является излюбленным занятием тех самых хваленых и пафосных сил Добра и Зла. А значит – вмешательство в нее даже на самом незначительном уровне сопряжено с общением с их представителями самого разного уровня. Не люблю. И те, и другие, вне зависимости от своих целей, нравов и привычек обладают такой неприятной чертой, как ярко выраженный снобизм по отношению к нам – представителям третьей стороны. Мол, они могущественнее и древнее нас, а значит, мы для них – что муравьи. Да, они сильнее, спору нет. Но это не причина столь опасно недооценивать нас. В конце концов, источник сил у нас общий. И постоять за себя и свои интересы мы умеем, что неоднократно доказывалось нами. Но все эти примеры ничему не научили так называемых Высших с обеих сторон, и они, как всегда, смотрят на нас с не высказываемым вслух, но очень уж ярко подразумеваемым пренебрежением и снисхождением.

Если бы сейчас был какой-то другой способ узнать необходимую мне информацию – я бы им непременно воспользовался. Но попытка вызнать что-то у Высших посредством магии будет с очень большой вероятностью замечена ими, что обернется еще большими проблемами и неприятностями. Если есть возможность просто прийти и спросить – нужно так и делать. В ответе вряд ли откажут… Особенно если знать, на что жать. Насколько полную информацию я смогу выудить из собеседников – другой вопрос, ну да только я и сам не дурак и сделать какие-то логические выводы на основе фактов всегда смогу. В снисходительности Высших есть все-таки плюс: сильно недооценивая нас, они могут поведать нам какие-нибудь свои Высшие загадки, раз за разом забывая, что мы, в отличие от обычных людей, щелкаем их как орешки. Люди тоже иногда их разгадывают их… Ну да это же на то и загадки. Скучно было бы, если бы у оппонента не было ни одного шанса. Это – тот же принцип, на котором базируется и их игра – та самая, в которую я сейчас собираюсь вмешаться.

Я собрал необходимые предметы – старую шахматную доску, привезенную одним моим другом из Китая, ключ от какой-то давно забытой двери, хранящийся в моем кабинете как раз для таких случаев, стеклянный шарик со снегом, уместившийся в кармане моего пальто, а также коробку шоколадных конфет и бутылку коньяка. Будем играть в хорошее воспитание и изысканные манеры.

Но остатки книги все-таки следовало убрать, и идя к двери, я на секунду задержался и щелкнул пальцами, чтобы увидеть, как бумага в корзине загорается и распадается на отдельные крупицы пепла.

II.

Конечно, не смотря на общий источник сил, определенные преимущества у Высших есть, и одним из них является возможность находиться в нескольких местах одновременно. Мне вот, например, приходится подыматься, идти куда-то. А мои будущие собеседники при этом, помимо цели моего похода, могут сидеть где-нибудь у себя – один в карпатских горах, другая в Уэльсе, скажем. И при этом оба, конечно, еще и в Австралии, где сейчас и разворачивается все действие. Лично мне туда нельзя – в пещере меня не ждет ничего хорошего, кроме старых воспоминаний и большой опасности, я же слишком дорожу своей жизнью.

Итак, я открыл дверь. Нет, сначала я, конечно, сделал тайный жест ключом. И, благодаря этому, когда я потянул дверь на себя, за ней оказался не коридор моего дома, а другое измерение – астрал, или как вам еще угодно будет его называть.

Астрал я тоже не любил. Уж слишком беспорядочно он выглядел. Конечно, любая сильная магия выглядит так же. Но использовать – не значит любить, и я поморщился, входя в прохладное и пестрое пространство. Шарик моем в кармане сжался и затрещал, я ощутил это физически. Он был нужен для того, чтобы защитить меня от губительного воздействия астрала. Причин этого не знают даже самые старые маги, но только для этой цели годится любой шарообразный предмет, лучше стеклянный. Возможно, суть была в идеальной форме, возможно, в чем-то еще. Шар всегда был магическим и таинственным предметом.

Оставалась шахматная доска. Я, прошептав пару слов, вынул ее из-за пазухи, и, стараясь не уронить конфеты и коньяк, поставил на воздух перед собой. Доска, как ни в чем не бывало, зависла. Потом астрал немного замерцал, и сквозь мою доску стала проглядывать другая – вроде бы такая же по размеру, но в то же время намного больше. Я бы даже сказал, несоизмеримо больше. Сбоку от доски зависли прямо в пространстве два кресла и столик с бокалами и еще чем-то. В креслах сидели те, к кому я собирался обратиться за информацией.

– Разрешите? – начал я, обходя доску (прямо по воздуху, здесь это было в порядке вещей) и ставя на столик свои скромные дары.

Сидящая справа дама в строгом сером платье кивнула, не отрывая взгляда от доски, на которой двигались фигуры:

– Разрешаем.

Тот, кто сидел слева, отреагировал тоже довольно лаконично. Взяв в руки бутылку, он бегло осмотрел ее и заметил:

– Мог бы принести чего получше, Матонви.

– Что было под рукой, – ответил я, создавая себе кресло – такое же, как и у собеседников.

Пару минут (здешних минут) мы молчали, напряженно глядя на доску. Свою доску, кремового цвета клеточки которой, изготовленные из слоновой кости, перемежались с клетками из малахита, видел только я – однако основная доска и фигуры были общими для всех.

Основная доска представляла собой нечто вроде стилизованной карты. Австралийские мотивы угадывались невооруженным глазом – Высшие любят обыгрывать особенности своей игры (прошу прощения за тавтологию) такими вот мелкими деталями.

Фигур было много. Чтобы разглядеть, кого именно они изображают, нужно было либо наклоняться, либо брать их в руки, и я предпочел этого не делать, тем более, что большинство из них я знал. Меня интересовали центральные четыре фигуры, а также те, кто находился к ним наиболее близко.

– Итак… – первым откинулся на спинку кресла сидящий слева. – Зачем ты хочешь вмешаться в игру, Матонви?

– Уже вмешался, – я махнул на единственную, наверное, большую фигуру на доске – черного дракона, находившегося как раз в опасной близости от центральной четверки. – У меня здесь старые счеты. И, кстати, я немного посвятил главных героев в то, что происходит. В плане того, что им предстоит не только выбраться из лесов и прерий.

– Опять, – дама справа с неудовольствием взглянула на меня сквозь свои очки. – Ну почему вы так любите в это лезть и все портить?

Вот об этом я и говорил. Ну кому такое понравится? И я отвечал:

– Дети имеют право знать, во что вы их втянули. Я не говорю о тебе, Игрок, ты у нас моралью особо не связан. Но тебя, Гортензия, я решительно не понимаю. Все то, что подразумевает игра – насколько оно сочетается с принципами Добра?

– Матонви Друрбин. – Гортензия приняла выражение лица человека, которому предстоит необходимая, но крайне неприятная процедура. – Ты здесь для того, чтобы поучать меня? Или ты считаешь, что ты эти принципы знаешь лучше меня?

– Нет-нет, я, конечно, все помню, – я иронически взглянул на собеседницу. – Цель всегда должна вести к Добру. Но, может быть, иногда стоит уделять внимание и средствам?

– Ключевое слово – иногда, – кивнула Гортензия. Надо же, мы тоже способны на сарказм. – Но уж точно не в данном случае. Ты прекрасно знаешь, что есть цель игры.

Знаю, конечно. Если уж совсем начистоту, то весь мой путь к тем вершинам магии, которых я достиг ныне, начался именно в такой же игре, множество лет назад. И пусть Высшие относятся к нам снисходительно – они нас, можно сказать, и создают. Не все, конечно, кто проходит через испытания игры и остается живым, связывает свою последующую жизнь с чародейством – но все-таки тем, кому уже приоткрылась часть завесы, закрывающей мир потустороннего, сложно отказаться от всего этого и зажить жизнью обычного человека.

А еще, если вспоминать самые корни, то нельзя забывать и о том, что помогал (хотя помощь эта порой и напоминала навязывание своей воли и своих правил) мне и тем, кто был со мной, тогда, в те далекие дни. Тогда Гортензия носила другое имя, да и выглядела иначе… Но суть была той же – строгая дама, у которой все учтено и не должно быть никаких случайностей и отступлений от правил. Именно поэтому, наверное, мое вмешательство Гортензии так неприятно. Что до Игрока, то тому все равно – лишь бы побольше хаоса и деструктивных начинаний. Сейчас он тоже не вмешивался, с легкой усмешкой наблюдая за нашей с Гортензией словесной дуэлью.

– Знаю. Помню. Все помню, – я кивнул. – И – до сих пор – считаю игру занятием, совершенно не совместимым с моралью.

– Видишь ли, Матонви… – Игрок отхлебнул из бокала (кажется, там было шампанское) и взглянул на меня, сверкнув глазами. – У Добра не всегда есть выбор. Если они прекратят играть по моим правилам – я начну раскручивать игру единолично. Думаю, ты достаточно хорошо представляешь, что тогда начнется.

– Ты хитро все сделал, – согласился я. – Но сколько уже идет игра? Неужели за эту вечность у Добра не было шанса изменить ситуацию? Они тоже явно получают от нее удовольствие… Возможно, не отдавая себе об этом отчета, но все-таки.

– Тоже верно подмечено, – кивнул Игрок. От его спокойствия и уверенности в себе мне было не по себе. Честно говоря, тот факт, что силы Добра (а также силы третьей стороны) так просто сидят и пьют шампанское с тем, кто… Короче, этот факт меня действительно смущал. Но я предпочитал об этом вслух не говорить (Игрок все равно прекрасно знал о моих чувствах, но тоже делал вид, что ни о чем не догадывается), да и немного успокаивало то, что в это же самое время этого же самого Игрока бьют и преследуют другие представители Добра. А что до Гортензии… Может быть, я и впрямь слишком строг к ней? У Добра все зиждется на иерархии и дисциплине; так виновата ли она в том, что ей досталась именно такая должность? Пожалуй, не слишком.

– Ладно, – я успокаивающе поднял руки. – Я здесь действительно не за этим.

– Ты здесь затем, чтобы сообщить мне о том, что поломал мои планы сообщить компании все в строго определенный момент? – язвительно откликнулась Гортензия. А может, я и поторопился оправдывать ее…

– И это – тоже нет, – начинать обмен колкостями заново решительно не хотелось. – Мне, как ты прекрасно знаешь, нужна информация по этой игре. Если уж я принял в ней участие – то не стоит ограничиваться одним этапом.

– Умно, – кивнул Игрок. – Но все, опять-таки, зависит от того, что ты уже знаешь и что ты уже предпринял.

– Я привел детей в Антрум. – я указал пальцем на фигуру твари. – Если вы подзабыли, я там провел достаточно долгое время. Пытался выяснить, откуда это вот чучело взялось и как его вернуть в родное измерение.

– И ты еще обвиняешь нас в манипуляции и нарушении морали?! – Игрок хохотнул. – Стравил демона и четверку детей и строишь из себя моралиста?! Ну ты и даешь, Матонви!

– Действительно. – Гортензия тоже сдержано улыбнулась. – Что ты им там наговорил?

– Пообещал вывести в исходный пункт в случае победы, – я старался не обращать внимания на подколки, но голова уже побаливала, – и я, в отличие от некоторых, сделал что-то для помощи детям. Что-то более реальное, нежели явления во сне и загадки.

III.

При упоминании загадок Игрок с Гортензией – как в унисон – нахмурились. Они тоже не любили эту тему.

– То есть ты хочешь сказать, Матонви, что им нужно было выдать четкие инструкции, вплоть до каждого действия? – все так же холодно поинтересовалась Гортензия, взяв со столика пару виноградин.

– У игры есть свои правила. – Игрок весомо кивнул. – Даже я их не нарушаю. А если уж я не нарушаю каких-то правил – эти правила стоит, по меньшей мере, уважать.

– Ага. Учитывая, что ты же их сам и выдумал, – парировал я.

– А когда это меня останавливало, Матонви? – Игрок выглядел бесстрастным. – Нет, прелесть игры именно в твердом и неукоснительном исполнении установленных правил. Иначе же…

– Начнем с того, что лично я не вижу в игре никакой прелести.

– Отнесем это к твоему дурному вкусу, Матонви. – Игрок махнул рукой. – Но это не столь важно. Важно то, что, вмешавшись слишком сильно, зайдя слишком далеко, ты можешь вынудить нас изменить твой статус. Ты ведь этого не хочешь?

– Изменить статус, Игрок? – я вопросительно посмотрел на демона. – Что ты под этим подразумеваешь?

– Нам надоело, что ты и другие маги любят слишком много на себя берут. – Игрок отхлебнул еще из бокала. – Вы часто вмешиваетесь в игру, путаете все, делаете, что вам заблагорассудится… Обычно я только за, как ты знаешь, хаос – это мое хобби. Но – это исключение.

– Именно. – Гортензия махнула узлом на макушке. – Я первой предложила ввести новое правило, если тебе интересно. Отныне, если тебе захочется изменить что-то в игре без нашей на то санкции – ты превращаешься из стороннего наблюдателя в ее нового участника.

– А как же возможность вмешаться в качестве третьей стороны? Или вы скажете, что отменили ее?

– Только при нашем обоюдном разрешении, – хором и чуть ли не нараспев процедили Гортензия и Игрок.

– Отлично, – я пожал плечами. – А что будет, если я откажусь принимать эти ваши правила?

– Если бы в твоих силах было отказаться – это бы здесь не появилось. – Игрок указал тонким, чуть загнутым пальцем куда-то на край доски. Я приблизил голову, чтобы разглядеть, что он там такое показывает.

– Фигурка еще не вступила в действие, Матонви. Можешь взять ее в руки, – улыбнулась тонкими губами Гортензия.

Я, наконец, разглядел, куда именно указывает палец Игрока. Точно. Эта доска – их доска – существует не в одном измерении, и не все фигуры, стоящие на ней можно разглядеть обычным взглядом. Фигура, на которую обратил мое внимание демон, находилась как раз в соседнем измерении. Я протянул руку и ухватил ее. Итак… Можно было догадаться. Это был я.

– Достаточно детально, – хмыкнул я. Спорить или доказывать что-то не было абсолютно никакого смысла. – Итак, чем же мне это грозит?

– Ты же не так давно прошел свою игру, Матонви. – неопределенно качнула плечами Гортензия. Интересно, это она рисуется, чтобы показать, что для нее несколько тысяч лет – недавно, или действительно воспринимает это так? – Не помнишь?

– Все просто, – подхватил Игрок. – Перед тобой ставится цель. Невыполнение означает прекращение земного существования.

– И что? – я еще покрутил фигурку в руках. – Вы отправите меня к той четверке?

– Что?! Нет, конечно! – Гортензия даже немного возмутилась. – Ты их моментально выведешь куда нужно, и все, конец игре! У тебя будет своя миссия, Матонви Друрбин, своя собственная!

– А что насчет моего обещания четверке? – нужно было узнать как можно больше о ситуации, в которую я попал. На данный момент это было самым разумным, потому как если уж фигурка уже наготове, то от участия в игре мне никак не отвертеться.

– Здесь все честно. – Игрок кивнул. – Обещал – сделаешь. Твой выход будет, когда они выберутся из Австралии. Там ты слишком силен, Матонви. Мы не можем допустить, чтобы ты попал туда.

– Допустим, – я поставил фигурку обратно на доску. – И откуда же я начну?

– Это ты выберешь сам. – Гортензия обвела все фигурки руками. – Якорьков много, как ты можешь видеть. Начинай с любого.

– Ты получишь кое-какую информацию по предстоящим этапам игры. – Игрок отставил бокал и тоже склонился над доской. – Не всю, конечно. Но немалую часть. Тебе, как тому, кто уже один раз прошел игру, будут сделаны кое-какие скидки, но и задача у тебя будет не из легких. С каждым пройденным этапом ты сможешь по своему усмотрению произвести в миссии центральной четверки одно изменение. В допустимых пределах, разумеется.

– Тогда, получается, я не совсем участник игры, – отметил я. – Я буду скорее промежуточным звеном между игроком и участником.

– Можно и так сказать, – согласился демон. – Можно. Твоих сил и знаний у тебя никто не отнимет, Матонви, и задавать те задания, который ты со своими друзьями получал в молодости, тебе задавать не бесполезно. Выбраться из гор или достать какую-нибудь корону для тебя – раз плюнуть, ты с тех пор и не такое проворачивал, старый плут.

– И не такое, – согласился я. – Но что же тогда вы будете мне задавать?

– Скажи, Матонви… – Гортензия изобразила пальцами какой-то сложный жест. – Ты же не боишься темноты? Ты столько времени провел в этих вот самых пещерах, что не должен бы.

– Я вообще мало чего боюсь, – отметил я, но, тем не менее, именно в этот момент мне было не по себе. Что они там задумали?

– Загадки зиккуратов, пирамид… Всяких культовых зданий… Ты понял, Матонви. – Игрок снова подхватил со столика бокал и взмахнул им, как дирижерской палочкой. – Первым твоим заданием будет выбраться. Магия, которой скованы двери монолитов – это тебе не шаманские танцы с бубном. Здесь тебе придется попотеть.

– Так, хорошо… – я подсчитал в уме, какие на Земле есть культовые здания, из которых я еще не выбирался – предварительно проникнув туда. Выходило, что достаточно много, даже если считать, что я ничего важного не забыл. – А потом, как выберусь?

– Это игра, Матонви Друрбин. – Гортензия опять наградила меня ироническим взглядом. – Здесь не принято раскрывать секреты следующего этапа до того, как пройден текущий.

– Хорошо, – я вспомнил, что так и не добился своей цели – не узнал, каким будут следующие хотя бы два-три этапа, предстоящие четверке, и вгляделся в карту-доску. Узоры на ней стали перетекать, когда я начал «листать» ее измерения, пытаясь нащупать путь неутомимой компании. Смотреть сразу через несколько измерений было не слишком просто, и я видел целую мешанину образов – то какие-то замки и холмы, то что-то футуристическое, вроде космодрома, то вообще полную темноту…

– Это ты сейчас свой путь смотришь, Матонви. – прокомментировала Гортензия. – Темнота – это твое заключение. Мы же сказали, ты получишь часть информации. Можно даже прямо сейчас, если ты планируешь что-то подготовить, – на последних словах оба моих собеседника чуть улыбнулись – очевидно, считая, что подготовить что-то более-менее важное я не успею и не сумею.

– Было бы не лишним, – я не спорил. Пускай недооценивают! Сейчас это мне на руку.

– Все ждет тебя на твоем рабочем столе. – Игрок прочертил пальцами в воздухе ломаную спираль – знак перемещения чего-то нематериально. – Найдешь сам. Пожалуй, тебе пора – изучать бумаги.

– И правда, – я поднялся с кресла, которое тут же растворилось в… Нет, не в воздухе – в пространстве. – Есть еще что-то?

Честно говоря, после последних слов Игрока я заволновался за сохранность своего дома (или, как минимум, кабинета). После того, как он что-то перемещает, могут – преднамеренно или даже нет – возникнуть разной степени разрушения, а мне еще нужно многое из его (кабинета) содержимого. Желательно – целым, незакопченным и на своем законом месте.

– Пожалуй, что нет. – Игрок поиграл пальцами. – Свой отправной пункт выберешь тоже там.

– В таком случае – готов покинуть ваше общество. Не скажу, что был рад вас видеть, но вы хотя бы не даете мне заскучать, – своеобразно попрощался я. Все, что мне было нужно, я узнал (или узнаю), можно и похамить напоследок. Оба Высших это заслужили.

– Я рад, что ты позитивно оцениваешь мою деятельность. Привет жене, Матонви! – Игрок подмигнул мне, и я, коснувшись старым ключом стеклянного шарика в моем кармане, вернулся обратно на Землю. В родное и естественное измерение.

IV.

Карман моего пиджака моментально намок. Ну да, подобные стеклянные безделушки слишком уж хрупки, их хватает на один раз. Нужно будет купить десятка два новых, подумалось мне, прежде чем контуры родного дома стали четкими и твердыми.

Опасения мои по поводу кабинета не были такими уж напрасными – от письменного стола шел дым, и я, подбежав, еле успел подхватить лежащие на нем бумаги, глядя, чем бы залить огонь. Но огня не было. Дымилось просто пустое место, рядом же лежала средних размеров бумажная папка, подписанная одним простым словом: «Игра».

Парой движений я убрал последствия дымления, вернул бумаги на место, и только после этого сел в кресло и развязал папку. Стопка бумажных листов выпала мне на колени. Я взял верхний лист и принялся читать.

«Дорогой Матонви!

Поскольку твое вездесущее любопытство все-таки затянуло тебя в игру (к моему глубочайшему сожалению), тебе стоит знать некоторые подробности дел, в которые ты вмешался. Я полагаю, что на тот момент, когда ты будешь читать это письмо, разговор между нами уже состоится, да что там – я знаю это. Поэтому я не считаю необходимым перечислять тебе основные положения, а только лишь осветить наиболее значимые для тебя детали.

В приложенных бумагах ты найдешь достаточно полные досье на четырех главных участников игры, межмировую карту их маршрута и список ключевых лиц и объектов; также ты найдешь список тех объектов, с которых сможешь начать свой путь сам. Согласись, дать тебе самому выбрать первое задание – достаточно вежливо с нашей стороны. Надеюсь, ты не держишь за нас обиды.

Всегда твой – И.

П.С.: Не думай, что мы не заметили, как ты скопировал свою фигурку. Пускай. Лично мне даже интересно, что ты с ней сможешь сделать!»

Вот так вот. В этом весь Игрок – любит прикидываться импозантным, изысканным и учтивым, на деле же… Впрочем, что есть на деле знают все. Он и среди обычных людей личность известная, хоть и под другим именем.

Ну да. Я действительно сделал копию фигурки и тихо переправил сюда, в кабинет. Сейчас я отлично вижу ее, стоящей за стеклом, на одной из полок. Симпатичный останется сувенир, когда все это закончится. А в том, что игра закончится в мою пользу, я не сомневался – я за свою долгую жизнь выбирался из таких передряг, что любые книжные герои (я снова вспомнил о недавнем чтиве и поморщился) на стенку бы полезли. И ничего – жив, здоров. Так что выбираться из какого-то там зиккурата… Да достаточно вспомнить, где я вырос.

Итак, первым делом нужно определить, куда же могу отправиться я. Детишки детишками, а для меня выбраться самому важнее. Правда, тут же я вспомнил, что, скорее всего, теперь моя жизнь с их жизнями тесно сопряжена, но… Посмотрим по ситуации.

Первое наименование в списке зловещих культовых строений, напитанных древней магией, было мне незнакомо. Вчитавшись в отпечатанные на машинке строчки, я понял, что неудивительно: оно находилось за пределами нашего измерения. Этот вариант я отмел сразу – отправляться куда-то к черту на кулички я точно не собирался. Далее шли несколько погребенных под песком египетских пирамид, один давно затерянный зиккурат в Южной Америке, два ирландских сида, непонятный курган где-то в Сибири, затонувшая пять тысяч лет назад подводная лодка какого-то давно сгинувшего народа и еще более древний алтарь в нынешней Центральной Африке. Времен мезозоя, кажется. Вслед за иномирным святилищем полетела подлодка, курган и все три пирамиды. Немного поколебавшись, я добавил к ним оба сида: если мне, британцу, предлагают такое – значит, передо мной особый случай и надеяться на легкую победу не приходится. А уж какие проклятия могли вешать архитекторы подобных местечек – мне было прекрасно известно.

Оставались зиккурат и древний алтарь. Тяжело вздохнув, я выбрал последнее: гулять так гулять. В конце концов, зиккурат мне тоже легкий не подсунут. И вообще, возможно, подвох в том, что строение из иного мира окажется самым легким… Насколько я знаю Игрока. Впрочем, это могло оказаться и не так, а проверять не хотелось.

Африка так Африка. Нужно было попытаться рассчитать, сколько еще времени понадобится четверке, чтобы выбраться за пределы Австралии и за это время узнать об этом древнем алтаре как можно больше. Вот и выходит, что мое же собственное обещание помочь им с первым этапом обернулось против меня же… Ну, в любом случае, у меня есть пара дней: провести ритуал раньше назначенного судьбой срока они точно не смогут.

Теперь остальные бумаги. Досье на ребят я мог изучить и позже, благо, я и так достаточно к ним приглядывался. А вот их маршрут и его ключевые моменты… Когда я вступлю в игру, я смогу помогать им строго по регламенту, между тем как моя личная жизнь и свобода, надо признать, сейчас зависят от того, как скоро и насколько успешно четверка справится со всеми своими миссиями и заданиями. Значит, нужно заранее, до того, как моя сольная партия начнется, оставить им как можно больше подсказок и лазеек разного рода и размера. Вот, например, следующий после Австралии этап… Ну, до этого было несложно догадаться. А вот еще следующий – интереснее. Итак, что тут у нас…