Текст книги "Я праздную себя. Будь спокоен и знай"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Эта книга, “От секса к сверхсознанию”, не о сексе – она о сверхсознании. Но единственный возможный для человека способ узнать, что есть некая дверь, некий путь за пределы мыслей в вечное молчание... Даже если оно длится лишь одно мгновение, это мгновение есть вечность – все останавливается. Вы забываете все тревоги, все напряжения.

Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы человек перенес сердечный приступ, занимаясь любовью? Если бы религии говорили правду, это должно было бы случаться чаще. Бог гневался бы, и, по меньшей мере, мог бы ниспослать сердечный приступ. Адский огонь будет после смерти; а пока...

Но ни один человек еще не умирал, занимаясь любовью, потому что секс снимает стресс. Именно из-за стресса случаются сердечные приступы. Именно стресс может заставить человека сойти с ума или потерять рассудок. А секс сохраняет вас здоровыми, нормальными, в пределах рамок нормальности. Иначе вы станете извращенными, а извращение не дает никакого ключа к сверхсознанию.

Гомосексуалисты не могут испытывать того же опыта, который возможен в гетеросексуальных отношениях. Не могут испытать этого оргазмического опыта и лесбиянки. Но десять процентов американских мужчин приняли, что у них есть гомосексуальные тенденции, и тысячи женщин женятся на женщинах – лесбийские пары. Откуда берутся дети? С помощью искусственного оплодотворения. Теперь больницы содержат не только банки крови, но и банки спермы. И когда лесбийская пара хочет ребенка, женщина, которая готова к девятимесячной работе, получает оплодотворение от кого-то, кто остается анонимным. Просто инъекция, никакой радости. Инъекция не даст вам никакого оргазма. Хотя доктора и называют это “уколом”, это не член[2]2
  Англ. prick: 1) укол; 2) сленг., половой член. – Прим. перев.


[Закрыть].

Когда мой личный врач, Амрито, впервые приехал из Англии – а он состоит в высокоученом Королевском Медицинском Колледже, – он говорил мне: “А теперь укол!” Тогда я смеялся и говорил: “Амрито, это не член. Тебя ввели в заблуждение”. Теперь он делает уколы молча, ничего не говорит.

В этом году в Америке родится сорок тысяч детей, зачатых путем инъекции. Все эти женщины совершенно лишены возможности испытывать оргазм. И во всем мире есть гомосексуалисты, и даже очень разумные люди.

Я выбрал это название, “Я праздную себя”, позаимствовав его у одного из самых значительных поэтов Америки, Уолта Уитмена. Он был гомосексуалистом – вот в чем он неправ. Вся его поэзия становится поверхностной; он ничего не знает об оргазмической радости. Но вы удивитесь, узнав, что даже такой человек, как Сократ, был гомосексуалистом; поэтому ему не удалось стать Гаутамой Буддой. Как бы он ни был разумен и как ни хороша его логика... его диалоги великолепны, но в них чего-то недостает. Он – не человек большого сознания. Он стал неестественным, он пошел против природы.

Но религии вынуждают людей идти против природы. Третий человек в церковной иерархии Англии... архиепископ церкви Англии равнозначен польскому Папе. Всего один пост отделяет его от архиепископства, и очень возможно, что этот епископ однажды станет архиепископом Англии. Он выдвинул идею, что безбрачие просто означает отсутствие гетеросексуальных отношений, но не исключает гомосексуализм, мастурбацию, не исключает секс с животными – содомию, скотоложество. Оно ничего не исключает. Безбрачие просто запрещает вам быть гетеросексуальными. Потрясающие религиозные лидеры!..

Пятьдесят процентов монахов в монастырях гомосексуальны. И есть такие монастыри, как гора Афон, где живут тысячи монахов... Они не видели женщин с тех пор, как стали монахами, потому что женщинам не разрешается туда входить – в монастырь не пустили даже шестимесячного ребенка женского пола. Когда я это услышал, я подумал: “Что это за монахи: они люди или чудовища?” И у них есть собственное церковное государство, собственная охрана и полиция.

Тысячу лет ни одна женщина не входила в этот монастырь. И человек, который становится монахом в монастыре горы Афон, уже не может выйти из него живым. Его тело выносят, только когда он умирает; это пожизненное решение. Ни один разумный человек не может принять решение даже о завтрашнем дне. Кто знает, что случится завтра?

Именно это я называю ответственностью. Человек, который ответствен, не станет принимать никаких решений на будущее, не станет ничего обещать, поскольку что можно знать о завтра? “Пусть завтра придет, тогда увидим. Я откликнусь со всей тотальностью на любую ситуацию, но не могу ничего решать наперед”. Я никогда ничего никому не обещал. Я никогда не принимал никаких решений на всю жизнь. Пусть придет завтра. Человек никогда не знает, может быть, этот день будет последним, и завтра меня здесь не будет, чтобы выполнить обещание.

Время меняет все – может быть, завтра я не буду прежним, может быть, завтра вы не будете прежними. Сегодня между мной и вами большая любовь. Завтра – кто знает? Любовь исчезает; не только исчезает, но иногда и превращается в ненависть.

Человек осознанности живет от мгновения к мгновению – в этом его празднование. Он наслаждается миром без всякого ограничения. Поскольку Бог умер, ему не о чем тревожиться. И вместе с Богом умер и ад, адский огонь погас. Вместе с Богом умер и рай. Поэтому пусть рай не вызывает в вас жадности, пусть ад не вызывает в вас страха. Просто живите из мгновения в мгновение в танце, в радости, в веселье, в храбрости.

Встречайте каждую ситуацию со всей полнотой сознания, без всякого чувства вины. Наслаждайтесь музыкой, наслаждайтесь едой, наслаждайтесь любовью – наслаждайтесь всем, что естественно.

Бог был против природы, Бог был против просветления, Бог был против того, чтобы вы испытали опыт вечности.

Бог был вашим врагом.

Хорошо, что он умер.

Это хорошая новость сегодняшнего вечера.

А теперь – ваши вопросы.

Первый вопрос:

С самого детства меня окружали люди, которые хотели, чтобы я верил в Бога и следовал его заповедям. Почему верующие в Бога всегда пытаются обратить других?

Это очень тонкий вопрос.

Может быть, ты не поймешь сразу, почему верующие в Бога пытаются обратить других. Причина в том, что они сами сомневаются и, обращая других, получают возможность подавить эти сомнения. Если им удастся обратить большое число людей... обращая других, они также обращают самих себя. Когда они видят, что тысячи людей начали верить в Бога – “Может быть, Бог есть. Мое сомнение было беспочвенно”. Если они видят, что весь мир верит в Бога – весь мир не может ошибаться. Это их аргумент, очень древний, древний, как сам человек: весь мир не может ошибаться. А я говорю вам: лишь немногие индивидуальности, редкие индивидуальности были правы. Если во что-то верит весь мир, помните: это несомненно неправильно! Массы живут как сомнамбулы, ходят во сне, оставаясь в полной бессознательности. Их система верований не может быть правильной.

Я вам рассказывал небольшую историю...

Один журналист умер, а так как журналисты – люди пробивные, он тут же постучался в Жемчужные Врата. Он принял как должное, что ему полагается рай и причитается интервью с Богом. Это было первое интервью за всю историю.

Святой Петр открыл дверь. Он спросил:

– Что вам угодно?

– Интервью с Богом, – ответил журналист, – вот моя визитная карточка.

Но Святой Петр сказал:

– Вам в Рай нельзя. Вашего имени нет в списке. И, в любом случае, нам не нужны журналисты. У нас есть квота: дюжина журналистов, и все они уже здесь,

А в раю они бесполезны, потому что там ничего не происходит, не бывает никаких сенсаций. Святые все равно что мертвые – сидят себе на белых облаках, играют на арфах: “Аллилуйя! Аллилуйя!” – и так продолжается вечно. Какие могут быть новости?..

Джордж Бернард Шоу дал точное определение, что такое новость: “Когда собака кусает человека, это не новость; новость – это когда человек кусает собаку”. Но в раю – никаких собак, только полумертвые недоумки-святые.

– Так вот, газета уже печатается, – сказал ему Святой Петр, – но пока вышел только один выпуск. Для второго выпуска новостей пока не нашлось. Поэтому даже эти двенадцать журналистов ждут и ничего больше не дождутся. Вам лучше постучаться вон в те двери; это ад, и там всегда много новостей. Там происходит такое, чего вы даже представить себе не можете, потому что там – все великие интеллектуалы, все великие политики, все великие преступники... все, кто имеет хоть какую-то важность, там! Идите туда и вы.

Тот ответил:

– Но я ведь журналист, я не могу так просто уйти. Вы должны дать мне хотя бы двадцать четыре часа, чтобы осмотреть рай. Если я смогу убедить какого-нибудь журналиста из вашей дюжины переселиться в ад, примете вы меня?

Святой Петр сказал:

– Нам это все равно. Если кто-то захочет переселиться в ад, можете занять его место. Ладно, двадцать четыре часа можете пробыть здесь.

Не успел он войти в рай, как тут же начал распускать слух, что в аду скоро будет издаваться потрясающая газета, и для нее требуется главный редактор, заместитель главного редактора, помощники редактора и всевозможные журналисты. Он продолжал распространять эту новость, пока она не дошла до всех двенадцати журналистов.

Через двадцать четыре часа он явился к Святому Петру, чтобы узнать, не ушел ли кто-нибудь. Святой Петр тут же запер дверь и сказал:

– Вы остаетесь. Ушли все двенадцать.

– Боже мой! – воскликнул журналист. – Неужели ушли все? Тогда и я не хочу оставаться. Наверное, в этом есть доля правды, если мне удалось убедить двенадцать человек.

Святой Петр сказал:

– Вы что, с ума сошли? Вы же сами это придумали.

– Я и сам знаю, что придумал, но, наверное, что-то похожее действительно происходит. Я не могу здесь оставаться, откройте мне дверь!

Вот причина того, что каждая религия так заинтересована в обращении людей: каждая религия, каждый священник, каждый папа, каждый святой, каждый Аятолла Хомейни, каждый шанкарачарья – все они в глубине души полны сомнения, потому что верование не может разрушить сомнения. Верование может только подавить сомнение. Слепой человек может верить в свет, но это не значит, что он знает свет. Все ваши верующие – слепые люди, которые ничего не знают об истине. Следовательно, сомнение лишь подавлено гнетом верования.

Чтобы поддерживать свою веру, человек должен постоянно ее пропагандировать. Именно поэтому все религиозные пропагандисты, которых вы видите – это фундаменталисты, почти фанатики, фашисты. Видели вы Свидетелей Иеговы? Они непрерывно кричат и бьют в барабаны, они продолжают кричать – неважно, слушает их кто-нибудь или нет. Они не смотрят вам в глаза, они просто смотрят в землю и продолжают кричать, продолжают читать выдержки из Библии. У них покупают Библии, только чтобы отделаться от них.

Почему эти люди так заинтересованы в обращении других? Психологическая причина состоит в том, что они боятся. Их собственное верование очень шатко; в любой момент может возникнуть сомнение. Сомнение очень экзистенциально. Вера – это только программа, данная вам родителями, священниками, учителями, обществом. Но это всего лишь программа.

В Советском Союзе дают другую программу: Бога нет. Каждый ребенок верит, что Бога нет. Все коммунисты верят, что Бога нет.

Теперь половина мира стала коммунистической, и впервые пол-мира верит, что Бога нет. Не потому, что эти люди знают, не потому, что они исследовали внешнее небо, исследовали внутреннее сознание и открыли, что Бога нет. Им просто это сказали, точно так же как вам сказали, что Бог есть.

Каждая религия стремится обращать людей, потому что те, кто уже внутри конгрегации, полны сомнения. Когда конгрегация начинает расти, их сомнения стихают, верование становится крепче, увесистее: “Столько людей не может ошибаться”.

Вы этого не замечали? Каждый раз, когда человек переходит из одной религии в другую, новая религия, в которую он вступил, оказывает ему уважение и почет. Прежняя религия осуждает его, говорит, что он ее предал, но новая воздает ему почести, потому что он подтвердил их верование: “Даже люди, принадлежащие к другим религиям, переходят в нашу конгрегацию. Наша конгрегация должна обладать истиной, иначе почему к нам приходят люди?”

Все эти миссионеры всего мира, приводя людей в католичество, просто позволяют тем, кто уже внутри католической конгрегации, верить: “Мы – настоящая религия, остальные религии – так себе”.

Человек истины никогда не пытается никого обратить.

Человек истины передает собственный опыт. Он делится опытом, но это не значит, что вы должны с ним соглашаться. Это не значит также и что вы должны с ним спорить. Для него было радостью этим поделиться, и это все.

Ни один человек истины никогда не был миссионером. Все миссионеры пытаются уверить уже верующих в собственной правоте, показывая, что неверующие начинают верить. Все миссионеры пытаются убедить и самих себя в том, что в их системе верований, наверное, есть доля истины; иначе разве можно было бы обращать других?

И именно по этой причине верующие в Бога всегда пытаются обращать других, хотя обращение – это вмешательство в свободу других людей. Вы можете наслаждаться, делясь с друзьями – с их согласия – всем, что вы пережили; не своими верованиями, но опытом. А если у вас нет опыта, будьте честными, будьте правдивыми. Скажите: “У меня нет никакого опыта. У меня есть только груда верований, которые дали мне другие и которые не являются моим опытом. Я ношу заимствованное знание, я ничего не знаю сам, следовательно, ничего не могу вам рекомендовать”.

Что я делаю здесь? Я не пытаюсь вас обратить ни в какую религию, ни в какой культ, ни в какое кредо. У меня нет никакой системы верований, никакой теологии, никакой философии, никакой религии.

То, что я пытаюсь передать – мой опыт истины. Если он может быть вам чем-нибудь полезен, вы им воспользуетесь. Если вы видите, что он для вас бесполезен, все в полном порядке. Это ваша свобода, я не стану вмешиваться в вашу свободу. Я не стану вторгаться в вашу индивидуальность. Я уважаю вас, я люблю вас. Как я могу вас обращать?

Таким образом, ни один человек истины, ни один человек сострадания, ни один человек подлинного опыта никогда не пойдет путем обращения. Только все эти верующие, боящиеся собственных сомнений, желающие удержать уже верующих в веровании, продолжают приводить извне новых людей. Это помогает верующим упрочить свои верования, а упроченные верования притупляют их разум. Чем прочнее верование, тем более отсталым остается разум. Никакое верование не помогает разуму расти, даже если у него достаточно места, чтобы расти. Продолжая набивать себя верованиями и скрывать сомнение в темных углах бессознательного, вы калечите себя. Вы разрушаете собственную природу будцы, разрушаете собственный потенциал.

Вы могли бы быть просветленными, но остаетесь всего лишь католиками, или индуистами, или мусульманами. А все это – вымыслы, красивые вымыслы. Вы можете наслаждаться ими как историями, романами, но не называйте их “священными” писаниями.

Четыреста восемьдесят восемь страниц из Священной Библии -сущая порнография. Иногда я недоумеваю, почему люди упускают из виду эти четыреста восемьдесят восемь страниц – не одну, не две. Я попросил одного из моих друзей выбрать эти четыреста восемьдесят восемь страниц, и он опубликовал книгу из этих четырехсот восьмидесяти восьми страниц, взятых из Ветхого Завета. Каждое выражение так непристойно, так безобразно, а вы продолжаете называть это Священной Библией. Даже плейбои со своим журналом “Плейбой”, “Плейгел” и “Пентхауз” – ничто в сравнении с Священной Библией.

Они – ничто в сравнении с храмами Кхаджурахо в Индии. Даже Махатме Ганди было так стыдно, что он хотел, чтобы тридцать храмов Кхаджурахо... а это прекрасные скульптуры. Больше нигде в мире нет таких прекрасных изображений мужчин и женщин – но они занимаются любовью, они совершенно голые, миллионы статуй в этих тридцати храмах...

Изначально храмов было сто, семьдесят из них было разрушено мусульманами. Тридцать сохранилось, потому что их скрывал густой лес. Махатма Ганди хотел покрыть их грязью, чтобы их никто не видел.

Наверное, вы слышали о трех обезьянах Махатмы Ганди – он обычно держал их у себя на столе. Даже теперь, когда он умер, они все еще сидят у него на столе. Этих трех обезьян ему прислал друг из Японии. Это прекрасное скульптурное произведение, но незаконченное. Они пришли в Японию из Китая, и изначально обезьяны было четыре, а не три.

Четвертая обезьяна, кажется, была удалена из набора этим другом, или, может быть... я подозреваю, что сам Махатма Ганди убрал из набора четвертую обезьяну. Я должен описать этих обезьян, чтобы вы поняли, зачем ее было убирать... потому что изначальный набор состоит не из трех обезьян.

Первая обезьяна закрывает руками уши. Вторая обезьяна закрывает руками глаза. Третья обезьяна закрывает руками рот. Четвертой обезьяны недостает.

Четвертая обезьяна – я знаю четвертую обезьяну. В изначальном наборе четвертая обезьяна закрывает руками гениталии.

Махатма Ганди их истолковал – и я не согласен с его истолкованием. Он истолковал так, что первая обезьяна, закрывающая руками уши, говорит: “Не слушай ничего злого”. Вторая обезьяна, закрывающая руками глаза, говорит: “Не смотри на злое”. Третья обезьяна, которая закрывает руками рот, указывает: “Не говори ничего злого”. Теперь вы понимаете, почему четвертую обезьяну была выбросили -на самом деле, ее не следовало бы отбрасывать, если Ганди действительно был человеком истины. Четвертая обезьяна является логическим заключением: “Скрой источник всего зла”.

Но мое истолкование – другое. Зная людей и зная, что Чарльз Дарвин выдвинул прекрасную идею о том, что человек произошел от обезьяны... а это возможно, потому что ваш ум до сих пор работает, как у обезьяны. Когда я приехал в ашрам Махатмы Ганди... Он уже умер, но его сын Рамдас был моим другом, и он меня пригласил и показал мне окрестности. Это уродливое место – Махатма Ганди был великим самоистязателем и навязывал самоистязание другим.

Я сказал:

– Эти три обезьяны... Где же четвертая? – потому что я знаю весь набор.

– Я никогда не слышал о четвертой, – сказал он и рассказал истолкование Махатмы Ганди.

Я сказал:

– Это неверно. Глядя на человечество, зная человеческую психологию... Первая обезьяна говорит: “Не слушай истину, потому что она потревожит твою утешительную ложь”.

Вторая обезьяна говорит: “Не смотри на истину; иначе твой Бог умрет, и твои рай и ад исчезнут”.

Третья обезьяна говорит: “Не говори истину, иначе ты будешь осужден, распят, отравлен, подвергнут пыткам толпой, бессознательными людьми. Ты будешь осужден – не говори истину!”

И четвертая обезьяна говорит: “Скрывай свои удовольствия. Скрывай свое наслаждение – никому его не показывай”.

Люди могут вас уважать, только если вы несчастны, но если вы счастливы, все будут вам завидовать.

Меня спрашивали, почему моя попытка создать коммуну в Америке потерпела поражение. Никакого поражения не было. Причина, по которой она была насильственно уничтожена американским правительством, состояла в успешности этого эксперимента. Никогда еще в истории человека ни одна коммуна не была такой успешной.

В этом и состояла трудность. Если бы мы потерпели поражение, никто бы о нас не беспокоился; но мы добились успеха. Пять лет мы боролись с величайшей властью в мире – а у нас не было никакой власти. Мы не были нацией, у нас не было армии... но на нашей стороне была истина.

Коммуна была разрушена, потому что она была успешной.

Четвертая обезьяна говорит: “Пусть твои удовольствия, твои радости останутся скрытыми. Не позволяй никому узнать, что ты веселый человек, блаженный человек, экстатичный человек, потому что это разрушит всю твою жизнь. Это опасно”.

И, глядя на человечество, я могу сказать без всякого сомнения, что мое истолкование гораздо лучше истолкования Махатмы Ганди. Он сам всю жизнь учил безбрачию. Но он был честным человеком, в этом у меня нет никаких сомнений. Его честность очевидна. Даже в возрасте семидесяти лет ему снились кошмарные сны о сексе, и во сне с ним случалась эякуляция – в семьдесят лет! Это целая жизнь подавления. В противном случае, когда человек достигает возраста сорока двух лет, если он прожил жизнь радостно, без чувства вины, без всякого Бога, без всякой религии, просто естественно, если он тек с природой в глубоком расслаблении, в позволении... к тому времени, как ему исполняется сорок два года, он осознает, что эти удовольствия были очень преходящими. Теперь приближается смерть, он должен найти что-то более вечное.

Эти удовольствия указали ему путь: если в сексуальном оргазме время и ум останавливаются, и вы чувствуете себя частью вечности... вы исчезаете как эго и становитесь просто единым с целым. Это происходит лишь на мгновение, но это может произойти... само собой, если вам удастся выйти за пределы ума и за пределы времени – женщина не нужна, мужчина не нужен. Каждый мужчина, каждая женщина способны выйти за пределы. Как только вы знаете, что это возможно, у вас это может получиться.

Именно в этом и состоит медитация – просто выбравшись за пределы ума и за пределы времени, вы входите в вечное молчание, в вечную жизнь. И как только вы испытали вкус этой жизни, все ваше существование становится празднованием.

Второй вопрос:

Согласился бы ты со Стендалем, когда он говорит: “Бога извиняет лишь то, что его нет”?

Абсолютно!

Если бы Бог существовал, его давно бы прикончили. Человек не смог бы его терпеть; он был врагом. Хорошо, что его нет, поэтому можете продолжать молиться... Только подумайте...

Есть одна история, очень древняя история...

Когда-то Бог жил на рыночной площади, но целыми днями и даже ночами люди стучались к нему в двери и жаловались на все: “Что за неправильный мир ты создал? Почему в нем столько болезней? Если ты его творец, почему ты не создал такие тела, которые не болеют? Почему есть старость, почему есть смерть?”

И люди так докучали ему, говорит эта старая история, что он созвал своих ангелов на совет и сказал: “Либо я умру от этих непрерывных мучений, либо покончу с собой! Не скажете ли вы, что мне делать? Эти люди не покидают меня ни на мгновение, а их требования таковы, что я не могу их удовлетворить. Одна женщина приходит и говорит: “Завтра, запомни, никакого дождя, потому что я сушу пшеницу”. Кто-то другой говорит: “Завтра мне совершенно необходим дождь, потому что я сею зерна”. И что я должен делать?

И миллионы людей кричат и злятся, потому что их желания не осуществились, их молитвы не были услышаны”.

И ангелы стали думать. Один ангел сказал:

– Будет хорошо, если ты переселишься на Эверест, самую высокую вершину Гималаев.

Бог ответил:

– Ты не знаешь, но я всевидящий, я все знаю: прошлое, настоящее, будущее. Вскоре появится человек, который достигнет самой высокой вершины Гималаев. И как только этот человек меня найдет, появятся автобусы, самолеты и всевозможный транспорт. Построят дороги и гостиницы, и снова все превратится в базарную площадь. Ты не понимаешь: у меня будет немного покоя лишь на короткое время. Это не подойдет. Мне снова придется сменить место жительства.

Кто-то предложил:

– Почему бы тебе не переселиться на Луну?

Бог сказал:

– Ты не понимаешь, потому что не знаешь будущего – сразу после Эвереста люди отправятся на Луну. И мне снова придется переезжать. Покажите мне такое место, откуда мне не придется переезжать!

Тогда к нему приблизился старый ангел и прошептал ему на ухо:

– Единственное место, о котором человек может никогда не подумать – это его собственное сердце. Просто сиди там...

Он исчез отовсюду. Может быть, вы встретите нечто от божественного в собственном существе. В собственной жизни вы можете найти что-то, подобное богу. Вы не найдете Бога как личность, вы найдете качество, аромат, присутствие; определенную атмосферу, определенную энергию – она не ваша, она принадлежит космосу.

Стендаль совершенно прав: “Бога извиняет лишь то, что его нет”. Это его спасает; иначе нет никакой безопасности, никакой защищенности.

Фридрих Ницше в своей книге “Так говорил Заратустра” подходит к месту, где Заратустра выходит из горной пещеры, в которой прожил много, много лет. Он находит по дороге хижину отшельника, и отшельник молится Богу. Ранним утром, когда встает солнце, отшельник молится.

И Заратустра бормочет про себя: “Возможно ли, чтобы этот старый отшельник не слышал, что Бог умер?”

Заратустра спускается и говорит толпе: “Слышали ли вы новость, что Бог умер?” И люди начинают смеяться.

Они говорят: “Наверное, ты сумасшедший. Прожив много лет в пещере в одиночестве, ты тронулся умом”.

Сам Ницше в конце жизни сошел с ума, потому что он объявил действительно хорошую новость, но ему не удалось найти ничего, что заменило бы Бога. Он не смог найти празднования жизни, он не смог найти опыта живого потока внутри. Он остался в вакууме – а в вакууме вы сойдете с ума.

На Западе сходит с ума больше людей, чем на Востоке. На Западе больше людей совершают самоубийство, чем на Востоке. На Западе совершается больше убийств. Должно быть наоборот – Восток так беден, что люди должны совершать самоубийства, сходить с ума... но этого не происходит. Почему?

Западный ум узнал, что Бога нет – безмерный вакуум. А человек не может жить без смысла, не может жить без значения, не может жить без радости. Если Бог умер, человек становится абсолютно пустым, а человек не может жить в пустоте.

Ему нужно, чтобы в нем текли соки жизни. Ему нужно расцвести в прекрасные лотосы. Ему нужно петь песни, ему нужно играть музыку. Ему нужны все благословения, которые предоставляет вам существование.

Западный ум более образован, более богат, поэтому его телесные потребности почти удовлетворены. Он смотрит на небо и находит, что небо пусто – Бога нет. Понимание, что Бога нет, вместо того, чтобы стать хорошей новостью, для западного ума становится плохой новостью. Он чувствует себя случайным, ненужным – его бытие не имеет никакого смысла.

Восток знает три религии, в которых нет никакого Бога – джайнизм, буддизм, даосизм: эти три религии не центрированы вокруг Бога. И эти три религии кажутся гораздо более здравыми, чем религии, происшедшие от иудаизма – иудаизм, христианство, ислам. Эти три восточные религии кажутся более здравыми, потому что с самого начала Бога нет. И им не приходится возводить взгляд к небу, им приходится смотреть вовнутрь. Это единственное место, где они должны искать истину.

Путем является не молитва, путем является медитация.

И те, кто пришел к предельному цветению медитации – Гаутама Будда, Бодхидхарма, Махакашьяпа, Махавира, Лао-цзы, Ма-цзы, Секито... никто из них даже не говорит о Боге. То, чего нет – какой смысл даже говорить, что его нет? Просто речь вообще не заходит о том, чтобы обсуждать Бога, рай или ад.

Я хочу, чтобы вы понимали: дзен случился как цветение, рожденное встречей Гаутамы Будды и Лао-цзы. Это встреча Дхаммы и Дао. Это смешение Бодхидхармы и Чжуан-цзы. Эти две религии достигли высочайшей вершины, и это были неорганизованные религии. Там, где они стали организованными, они стали мертвыми. Например, в Тибете они стали организованными – и стали мертвыми. В Шри-Ланке они стали организованными – и стали мертвыми.

Как только религия становится организованной, она мертвеет, потому что тотчас же она становится жаждой власти, жаждой главенствования. Она превращается из религии в политику.

Организация разрушает индивидуальность, жертвует индивидуальностью, а индивидуальность – единственное существо, способное знать величайшие вершины и глубины сознания.

Из встречи Гаутамы Будды и Лао-цзы родился дзен. Дзен не является ни буддизмом, ни дао; это то и другое, точно как вы сами – и мать, и отец. Вы ни то, ни другое – в вас течет что-то от отца, что-то от матери.

Дзен пришел к высочайшей точке выражения. Он стал почти синонимичным вечной жизни. Адам и Ева не могли съесть плод вечной жизни, они были изгнаны из Эдемского сада. Они съели только плод знания. Но дзен дает вам другое дерево, дерево вечной жизни.

Итак, в этой серии мы будем обсуждать дзен как равнозначность вечной жизни.

Бога нигде нет.

Жизнь здесь и сейчас.

А дзен – главный ключ, открывающий все двери таинств жизни.

Сутра:

Секито сказал:

Мое учение, происходящее от древних будд, не основано ни на медитации, ни на каких бы то ни было других стараниях и усилиях.

Здесь слово “медитация” может дать вам чувство непонимания, замешательства, потому что в английском есть три слова: концентрация, созерцание, медитация. Ни одно из этих трех слов не способно перевести санскритское слово дхиана, которое на языке Будды – а он говорил на пали, языке, отличном от санскрита, – превратилось в слово зхана. И когда Бодхидхарма принес послание в Китай, зхана превратилась в чань. А когда Ринзай принес послание из Китая в Японию, от чань или чана произошло слово дзен. Оно приблизилось к слову Будды зан или зхана.

Но в английском эквивалента нет, потому что даже слово “медитация” дает вам идею, что вы медитируете на что-то. Концентрироваться на чем-то, созерцать что-то, медитировать на что-то; но дхиана, или дзен лишены всякого объекта.

Дзен не означает ни что вы созерцаете, ни что вы концентрируетесь, ни что вы медитируете, потому что объекта нет. Вы просто есть – в молчании, без мысли, без ума.

Именно из-за этого Секито включает и медитацию: “Человеку не нужна медитация или усилие любого рода, чтобы стать просветленным”.

Но для вашего понимания и ясности, когда я использую слово “медитация”... это бедное слово, оно не обладает тем же качеством, что “дхиана” или “дзен” – я использую его потому, что в английском языке другого слова нет.

И тому, что другого слова нет, есть причина – Запад никогда не достигал точки дхианы. Он не пришел к точке, в которой человек просто есть – не делая ничего снаружи, не делая ничего внутри. Он просто есть – сущая естьность, чистое молчание. Это приводит вас в самый центр, и в то мгновение, когда вы в самом центре, вы начинаете расти в будду, в просветленного. Ваша осознанность впервые раскрывает свои лепестки, как раскрывает лепестки лотос, когда занимается день и начинает восходить солнце, когда кончается ночь...

Секито прав: не нужно никакой особенной дисциплины. Не требуется никакого рода стараний. Не требуется никакого ума – именно это он подразумевает под медитацией. Все, что вам нужно – это просто оставить все снаружи. Трансцендировать тело, ум, сердце. Просто трансцендировать, пока не придете к точке, которая становится концом дороги. Тогда вы просто есть.

Басе говорит:

Сидя в молчании,

Ничего не делая,