Текст книги "Я праздную себя. Будь спокоен и знай"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Глава 5
He стучи – жди!

17 февраля 1989 года

Наш Возлюбленный Мастер,

Став монахом под руководством Ма-цзы, Гозецу пришел к Секито и сказал:

– Если ты разрешишь это одним словом, я останусь. Если нет – уйду.

Секито, видя, что этот человек подает надежды, сделал жест, но Гозецу его не понял. И Гозецу простился и пошел к воротам, но Секито позвал его:

– Учитель!

Гозецу обернулся, и Секито сказал:

– От рождения до старости есть лишь единственный человек, ничего больше – не ищи больше нигде.

При этом Гозецу был очень просветлен. Он сломал свой посох, наступив на него ногой, и остался.

Однажды Секито сказал собравшимся монахам:

– Даже если использовать язык, это не коснется сути.

Услышав это, Якусан сказал:

-Даже если не использовать язык, это не коснется сути.

– Здесь не пройдет даже иголка, – сказал Секито.

– Это все равно что посадить цветок на камнях, – сказал Якусан.

Секито выразил одобрение сказанному Якусаном.

Друзья,

Я вам говорил, что Бог был величайшим ядом для человечества в его эволюции к величайшим вершинам сознания. Аятолла Хомейни подтвердил мои слова тем, что вынес смертный приговор Салману Рушди и трем остальным просто за публикацию фактической констатации. Ни один закон ни одной страны этого не поддерживает. Ни одна конституция мира этого не поддерживает. Но именно таким во всей истории был подход священников.

Второй аятолла... аятолла просто значит “религиозный лидер”. Не Хомейни, другой аятолла, – а их в Иране две тысячи, – предложил еще лучшее подтверждение моему доводу. Он только что объявил, что если ему представят голову Салмана Рушди, он даст два и шесть десятых миллиона долларов человеку, который ее принесет, если он окажется иранцем. Если он будет не-иранцем, тогда – миллион долларов.

Из каждой мусульманской страны, включая Пакистан, в Англию отправились эскадроны смерти, чтобы убить этих четырех людей -если не всех четверых, то, по крайней мере, Салмана Рушди, за то, что он написал этот роман – и привезти в Иран его голову.

Это вам покажет, почему я осуждал все ориентированные на Бога религии, – потому что, в конечном счете, все ориентированные на Бога религии оказываются в руках священников. Бога не существует, существует священник. А священник не знает никакой культуры, никакой цивилизации. Убийство человека – это не аргумент, это просто признание собственного поражения. Культурному обществу нужен диалог. Если вы что-то имеете против Рушди, у вас есть все права высказать это и подвергнуть его критике – это человечно. Если вы чувствуете, что он неправ, вы совершенно свободны его критиковать.

Но религии не верят в диалоги, они верят в убийство, в меч – и это их аргумент. Для меня, это их поражение.

Эти люди удерживают мир в умственно отсталом состоянии. Некоторые люди в Индии и в других странах, осудившие Аятоллу Хомейни, получили анонимные телефонные звонки, что они тоже будут убиты.

Здесь, в Индии, один из моих друзей, Мадху Мехта, сделал заявление в осуждение Аятоллы Хомейни. Это человек огромного разума, культуры, образованности. Он возглавляет движение, называемое Хиндустани Андолан, движение за новый язык, который будет не хинди, языком индуистов, и который будет не урду, языком мусульман, но сочетанием обоих языков, хиндустани. Конечно, его никто не поддерживает. Его не хотят поддерживать ни индуисты, ни мусульмане, но он продолжает. Он работает над этим много лет.

Это кажется самым простым решением: чтобы у Индии был национальный язык, иначе эта страна никогда не будет иметь национального языка, во веки вечные. Вот уже сорок лет – более сорока лет – как конституция объявила хинди национальным языком. Но правительство не смогло воплотить этого в жизнь, потому что мусульмане против, они считают, что национальным языком должен быть урду. И еще тридцать два языка приняты конституцией в качестве государственных. Все они претендуют на право быть национальным языком. Тридцать два языка, борющиеся друг с другом... кажется, никакого выхода нет.

Мадху Мехта получил анонимный телефонный звонок, что каждый, кто что-нибудь скажет против Аятоллы Хомейни, будет убит. Мы живем в двадцатом веке или тысячу лет назад, когда аргументом были только угрозы и убийства? – прав тот, кто убьет, кто победит в убийстве.

Очень легко убить Гаутаму Будду. Это может сделать любой идиот – фактически, только идиот может это сделать. Но это не доказывает, что идея религиозности этого идиота правильна, и смерть Гаутамы Будды не доказывает, что его философия неправильна. Фактически, это доказывает обратное. Это доказывает, что бессознательное и умственно отсталое человечество – за состояние которого ответственны религии – невероятно бедно в философии, в искусстве спора, культурного и цивилизованного диалога. И так было всегда, сколько хватает глаз.

Сократ был отравлен – что не было доводом против его философии – отравлен массами. Причина? Причиной было: “Он разрушает нашу религию и мораль, развращает молодежь”. Сократ был одним из самых разумных людей, которые только ходили по этой земле. И каждый, у кого есть разум, не станет поддерживать ориентированную на Бога религию, или ориентированную на Бога мораль, потому что они исходят от священников, не от Бога. Священник заинтересован в том, чтобы удерживать человечество в как можно более умственно отсталом состоянии. Именно это придает ему власти, делает его более святым, высшим, превосходящим окружающих.

Есть два способа добиться превосходства: первый – развить свое сознание и стать буддой; второй – удерживать человечество в настолько умственно отсталом состоянии, чтобы на фоне его создавалась видимость собственного превосходства.

Это мне напоминает небольшой случай с одним из самых важных императоров Индии, Акбаром. Он был мусульманином, но не фанатичным мусульманином, и он собрал при своем дворе всевозможных религиозных людей, из разных религиозных течений. При его дворе собрались все разумные люди страны, без всякой дискриминации по религии или касте.

Однажды он пришел ко двору и спросил придворных мудрецов:

– Я пытаюсь разрешить проблему, и мне нужна ваша помощь.

И он прочертил линию на стене и спросил этих людей:

– Можете ли вы сделать ее меньше, не касаясь ее?

Очевидно, ничто нельзя сделать меньше, не касаясь его, и они были в растерянности. Но при каждом дворе прошлого обычно был человек с большим чувством юмора, чтобы удерживать двор в равновесии, чтобы он не становился серьезным, напряженным, не подвергался стрессу.

У Акбара человеком чувства юмора был Бирбал. В конце концов он встал, подошел к стене и провел под линией Акбара еще одну линию, которая была длиннее, и тем самым сделал первую меньше, не касаясь ее.

Священники пытались всеми возможными способами удерживать человечество на самом низком уровне разума. Для них это способ чувствовать себя высшими и святыми.

Если каждый начнет расти в сознании, разуме, осознанности, это разрушит все вымыслы о Боге, рае и аде, это разрушит весь бизнес, которым веками занимаются священники всего мира. Миллионы и миллионы священников – просто паразиты. Пока мы не избавимся от священников, очень трудно будет избавиться от Бога – они очень глубоко связаны. Очень легко избавиться от Бога, если нет священника, потому что Бога не существует, но священник существует.

Именно священники запрограммировали ваши умы христианством, индуизмом, мусульманством – прикрываясь именем Бога. И это продолжалось веками.

Что касается меня, я не думаю, что умственный возраст человечества превышает семь лет.

В Америке, где наша коммуна была разрушена христианскими фундаменталистами... самим Рейганом – христианским фундаменталистом, фанатиком. Единственной причиной, чтобы разрушить нашу коммуну, было то, что они не могли потерпеть, что лишенная Бога коммуна живет так счастливо, так радостно, поет песни, танцует и празднует без всякого страха, без всякого ограничения, без всякого чувства вины.

Министр юстиции США, Эд Миз, признал это на пресс-конференции. Когда меня депортировали, он признал, что я не совершил никакого преступления, но меня пришлось депортировать. Он сказал:

– Нашим первым приоритетом было разрушить коммуну, но мы не могли разрушить коммуну, не депортировав Раджниша”.

Почему их приоритетом было разрушить коммуну и возвести против меня обвинения в тридцати двух придуманных преступлениях?

Фактически, они совершили преступление против пяти тысяч человек, которые просто бежали из многовекового рабства и провозгласили свое достоинство и свободу. Это было нестерпимо. Люди, провозглашающие независимость и свободу? Этого не может потерпеть никакой фанатичный так называемый религиозный человек.

Я сказал на пресс-конференции, что в Орегоне, где была расположена коммуна, люди – умственно отсталые. Все политики разозлились; разозлился весь Орегон. В конце концов Университет Орегона решил провести опрос – потому что это было единственным цивилизованным методом, чтобы доказать, прав я или нет. И их заключения имеют огромную ценность.

Они произвели опросы в разных секторах общества Орегона и произвели опрос в коммуне. Они были озадачены. Они нашли, что средний умственный возраст орегонцев равнялся семи годам, а средний умственный возраст саньясинов – четырнадцати; вдвое больше орегонцев. И я не думаю, что если мы примем в расчет все человечество, средний умственный возраст окажется выше семи лет. Он будет меньше семи лет, потому что миллионы людей – еще более умственно отсталые, чем орегонцы. Если взять среднюю величину, может быть, она составит, самое большее, три с половиной года.

Люди удерживались в этом рабстве только ради того, чтобы несколько человек чувствовало собственное превосходство. Очевидно, люди, которые наслаждались чувством собственного превосходства – брамины, священники, аятоллы, имамы, раввины, папы, – не позволят людям так легко провозгласить свою независимость.

Вы должны понять это глубоко. Вся моя работа здесь состоит в том, чтобы позволить вам провозгласить свою свободу и полную независимость от всех тюрем – религиозных, национальных, расовых. Только это даст вам жизнь празднования. Ваша свобода даст вам пространство, чтобы танцевать, петь, праздновать. Мое видение религиозности – в сущем праздновании, в безмерной радости жизни, в любви, в творческих действиях. Это мой манифест, Манифест Дзен.

Пока человечество не будет освобождено из тюремных камер – мы живем в темные века – каждый из членов круговой поруки будет против меня, будет против вас. Каждый манифест свободы будет раздавлен.

Не случайно Сократ был отравлен, Аль-Хилладж Мансур убит, Иисус распят, Сармад умерщвлен, и много покушений было совершено на жизнь Махавиры, на жизнь Гаутамы Будды, который в конце концов умер от пищевого отравления. Есть подозрение, что это отравление было преднамеренным. Гаутама Будда был, несомненно, религиозным человеком. И умирая, он сказал своим ученикам, особенно Ананде – он подозвал его близко и прошептал ему:

– Неважно, что я умираю. Меня беспокоит человек, который дал мне еду, которая меня отравила. Ты должен его защитить, иначе люди, которые меня любят, убьют его.

Поэтому распространи среди моих учеников, среди тех, кто меня любит, тех, кто мне сопереживает, слух, что двое людей более всех благословенны: один, который впервые дает пищу просветленному -конечно, это мать, – и второй, который дает ему пищу в последний раз. Эти двое людей – самые благословенные. Создай этот слух, чтобы человек, отравивший меня, не пострадал напрасно.

Это образ действия религиозного человека – полная забота даже об убийце. Пока мы не наполним землю такими людьми, человечество не получит великих опытов, достичь которых имеет право от рождения каждый человек.

Каждому запрещают сделать землю раем лотосов, пережить в собственном теле само сознание Гаутамы Будды. Все религии против вас, потому что они против свободы, против человеческой культуры, цивилизации. Они против любого рода диалога. Их аргумент – убийство.

Это просто показывает бедность всех религий, и это также показывает, что человечество должно взбунтоваться против этих религий, этих церквей, этих храмов, этих мечетей. Только огромный бунт, восстание могут дать вам возможность расти, иначе вы будете просто стариться, не взрослеть. И помните разницу между этими двумя вещами.

Старение не имеет никакой ценности; это делает любое животное, для этого не требуется разума. Взросление – это совершенно другой опыт. Старение горизонтально; взросление вертикально; оно приводит вас к высотам, ведет вас в глубины.

И довольно странно... вы будете удивлены, узнав, что время горизонтально. Проходит одно мгновение, приходит другое, за ним еще одно, еще одно... по линии, горизонтальной линии. Время горизонтально, и ум тоже горизонтален. Одна мысль следует за другой, за ней – еще одна, за ней – еще одна, по линии, в ряд, в последовательности, точно как транспортный поток, – но это горизонтально.

Медитация вертикальна; это выход за пределы ума и времени. И, может быть, в конечном счете вы найдете, что время и ум равнозначны, два названия одного и того же явления – горизонтальной последовательности мыслей, мгновений. Медитация – значит остановить и время, и ум; и внезапно вы начинаете подниматься в вечность. Вечность – не часть времени, вечность – не мысль; это опыт.

Это трудная задача: избавиться от Бога и ориентированных на Бога религий, и священники, которые поддерживают эту ложь, угрожают людям убийством. Эти убийцы должны быть разоблачены, они должны быть низложены. Совершенно необходимо глубокое понимание вами собственной божественности. Тогда нет надобности ни в каком внешнем Боге, и нет надобности ни в каких посредниках между вами и Богом.

Медитация – это бунт, может быть, самый радикальный бунт против всех вымыслов, против всех видов лжи, против всех тех, кто живет этими вымыслами и ложью.

Я учу вас восстанию, я учу вас бунту.

Я учу вас свободе собственной индивидуальности. Разрушьте все виды тюрем, разрушьте все виды лжи – а вы можете их разрушить только путем медитации. Поднимитесь над временем и умом, и вы найдете, что божественны не только вы сами, но божественно и все существование, божественна жизнь. И вы войдете в жизнь в совершенно новом измерении, вход в которое был совершенно загорожен писаниями, священниками, Богом, раем и адом, всеми видами страха, всеми видами жадности.

Очень неестественное явление – что человек продолжает расти физически, но его ум останавливается где-то в районе семи лет. Это не может быть естественным! Ум удерживается отсталым искусственно, иначе с ростом вашего тела, с физиологическим ростом одновременно рос бы и умственный возраст. Когда вам семьдесят лет, ваш умственный возраст должен быть семьдесят лет. Но он остается семилетним возрастом...

Однажды Эмерсона спросили:

– Сколько вам лет?

– Триста шестьдесят лет, – ответил он.

Человек, задавший вопрос, не мог поверить. Триста шестьдесят лет?.. Он сказал:

– Я не расслышал, пожалуйста, повторите, что вы сказали.

Эмерсон сказал:

– Вы слышали: триста шестьдесят лет.

– Но я не могу поверить. Наверное, вы шутите... по виду вам не больше шестидесяти.

Эмерсон сказал:

– Да, моему телу только шестьдесят лет, но мое сознание в шесть раз старше шестидесяти. Я считаю свой возраст по разуму, не по телу, потому что я – не тело, я – разум.

Религии удерживают вас в цепях, потому что человек разума не станет верить в ложь. Должен быть искалечен разум, и все религии участвовали в этом калечащем процессе.

В Японии был один метод, который кажется мне очень уродливым, но которым японцы очень гордятся. Они выращивают деревья, которым четыреста лет, но они высотой всего в шесть дюймов. Они выглядят очень древними, но в них всего шесть дюймов. И стратегия, которая к ним применялась, была стратегией, применяемой против всех людей всеми вашими религиями, вашим Богом и ориентированными на Бога теологиями.

Трюк очень прост. В продолжение четырехсот лет семья, поколение за поколением, растит дерево. Его держат в горшке без дна, и ему постоянно снизу подрезают корни. Если не позволять расти корням, дерево не сможет расти вверх. Остальной части дерева не касаются; оно просто становится старше, старше и старше. Но дерево не достигает высоты, которая была его потенциалом, потому что ему постоянно подрезают корни.

Разум – это ваши корни.

Японцы показывают эти деревья словно произведения искусства.

По-моему, это против природы, против этих бедных корней. Вы не позволяете им расти. И, может быть, у этих деревьев тоже есть ум, определенного рода разум, и они думают: “Такие мы и есть: шесть дюймов росту”. Они не могут обнаружить, что их удерживают в тюремном заключении, подрезая корни – потому что они не видят своих корней.

Вы не видите своих корней в существовании.

Только медитирующий приходит к тому, чтобы видеть свои корни в существовании. Эти корни совершенно обрублены, обрубаются постоянно, век за веком, поколение за поколением, – священниками. Вас удерживают в умственно отсталом состоянии.

Люди меня спрашивают, почему ко мне не приходят массы. Они не могут меня понять. Только очень разумные люди, в которых есть определенная индивидуальность и определенное чувство свободы, могут меня понять. Массы могут только меня убить. Только самые разумные, элита...

Чтобы меня понять, вам придется пережить преображение, вам придется заглянуть в собственные корни: Кто обрубил эти корни? Кто те крысы, что обрубали ваши корни? Все ваши раввины, ваши епископы, ваши аятоллы, ваши шанкарачарьи... вот крысы, обрубавшие ваши корни. И они не дают вам ни малейшего шанса достичь более полной жизни. Иначе каждый человек жил бы неизмеримой жизнью, жизнью такой огромной осуществленности, что ему не было бы дела до того, что случится после смерти! Он жил так тотально, любил так тотально, что какая ему разница, что будет после смерти?

Есть только две возможности: вы либо умрете, и тогда не будет никакой проблемы, – либо будете продолжать жить. А если вы умеете жить, умеете быть тотальными, то будете жить еще более тотально без тела. Тогда для вас будет доступно все небо. Атеисты вы или теисты – это не имеет значения. Значение имеет лишь то, чтобы жить так тотально, чтобы смерть стала абсолютно неважной, потому что останутся только две альтернативы: либо вы умрете... тогда в чем проблема?

Думаете ли вы, что была какая-нибудь проблема, прежде чем вы родились? Просто подумайте об этом. У вас не было никакой проблемы, не было вас. Как проблема может существовать без вас? Помните ли вы какую-нибудь проблему до того, как родились?

Я вам говорю: это одна сторона; другая сторона – смерть. У вас не будет никакой проблемы, если вы действительно умрете. Если вы не умрете, у вас будут все возможности, больше, чем есть теперь. Но вы должны дисциплинировать себя, чтобы жить как возможно более изобильно, потому что тогда у вас будет больше места, чтобы танцевать, больше места, чтобы праздновать.

Что касается меня, я знаю, что смерти нет. Но я не хочу, чтобы вы в это верили; я хочу, чтобы вы это пережили.

Религии прибегали ко всем возможным средствам, чтобы удерживать вас в слепоте и темноте.

Древняя поговорка, описывающая философа, говорит: Философ – это человек, который слеп, и в темном доме, где нет света, ищет черную кошку, которой там нет.

Это описывает и определяет не только философа. Это – точное описание и определение всех людей. Религии удерживали их в слепоте, в полной тьме, говоря им ложь, предлагая им найти ее: черную кошку, которой нет! Все религии говорили вам найти Бога, а у вас нет ни глаз, ни света, да и Бога тоже нет. Бог – это и есть кошка!

И вы продолжаете нащупывать и спотыкаться. Чем более вы нащупываете, тем больше спотыкаетесь; чем больше вы ломаете костей, тем больше отчаяния, тревоги и тоски, что, может быть, другие поймали кошку, а вы не выполнили обещания. Ваши руки пусты, и смерть с каждым мгновением подходит все ближе. Естественно, все человечество лишилось чувства юмора. Люди улыбаются только улыбками, нарисованными помадой. Дальше помады дело не идет. А помада делает женщин такими уродливыми – все, что фальшиво, делает людей уродливыми.

Даже мои саньясинки, возвращаясь на Запад, начинают красить губы. Когда они возвращаются, уходит несколько дней, чтобы очистить грязь, которую они наносили на губы. Я не могу представить себе, чтобы хоть сколько-нибудь разумный человек поцеловал женщину, у которой губы накрашены помадой! Эта помада создает почти что Китайскую стену – достичь этой женщины никак нельзя. По крайней мере, в отношении себя я уверен. В то мгновение, когда я вижу помаду, я знаю, что женщина поддельная. Избегайте ее; у нее нет души, это только маска.

Всего несколько дней назад очень богатая молодая индианка -вообще индианки не красят губы, если только они не очень богаты и не получили традиционного образования – пришла сюда, потому что она владелица журнала и газеты. Она собиралась написать обо мне статью, и хотела сфотографироваться со мной.

И Анандо – мой официальный секретарь – сказала мне, что это очень красивая женщина. Когда я ее увидел, я увидел только красную помаду и ничего больше. Я старался не смотреть ей в лицо, и я сказал Анандо: “Ты мне говорила, что эта женщина красивая. Разве ты не видела ее помады?”

Никакая подделка не может быть красивой, – только подлинность, искренность. Когда вы как есть, в полной наготе, в вас есть красота, в вас есть индивидуальность.

Но все религии порождают лицемеров. Мало того, что ложен их Бог, они заставляют и все человечество погрязнуть в глубоком лицемерии. Притворяйся – вот что они проповедуют. Показывай, что ты моралист, пуританин, святой. Они не позволяют вам пережить никакой трансформации. Они только дают вам маски, личности и лишают индивидуальности, которая является вашим исконным правом.

Воспользуйтесь же этим исконным правом, и это разрушит всех богов и священников, которые строят заговоры против всего человечества.

Ваш Бог – не создатель жизни; он враг жизни, потому что жизнь -это истина, а Бог – ложь! Но он продолжает жить – благодаря священникам. Именно поэтому у священников нет никакого доказательства, никакого довода в пользу Бога, – кроме убийства!

И вот эта бессмыслица, что человек, который никому не причинил никакого вреда и просто констатировал факт, принятый самим Мухаммедом... что дьявол вдохновил его написать несколько стихов, описывающих три женских божества. Если пророки Бога не могут даже понять, кто их вдохновляет, Бог или дьявол, – они не заслуживают того, чтобы называться пророками Бога. И какая уверенность может быть в остальных утверждениях этих людей? Может быть, они тоже были продиктованы дьяволом!

Это стратегия, та же самая, о какой я вам рассказывал по поводу американского телевизионного проповедника, Баккера, – который был одним из самых популярных телевизионных проповедников. В Америке возникает новая разновидность священников... Миллионы людей слушали его по воскресеньям. Он говорил о безбрачии, а сам он был пойман с поличным в отношениях с женщиной. Затем было также обнаружено, что он имел и гомосексуальные отношения со своим ассистентом. И поскольку он был пойман с поличным, – очень легко во всем обвинять дьявола, – он тут же сказал: “Меня принудил дьявол!”

Странное дело. Он имел любовные романы всю жизнь, но никогда не говорил об этом во всех этих проповедях – каждое воскресенье, много лет. “Меня принудил дьявол...” Теперь вдруг, когда его поймали... если бы его не поймали, он оставался бы представителем Бога.

Но, странно, что этот человек обвиняет дьявола!.. Говорит, что дьявол принуждал его заниматься любовью с секретаршей, с ассистентом, который был мужского пола, заниматься любовью с женщинами, которые состояли в его конгрегации... все это был дьявол! Но как тебе знать, что это был дьявол, а не Бог? Если бы тебя не поймали – и это такая простая уловка...

Любой преступник может сказать в суде: “Меня вдохновил дьявол. Я не убивал, это дьявол заставил меня убить. Я не насиловал, это дьявол!” Тогда ни одного преступника не следует наказывать – “Если хотите кого-то наказать, накажите дьявола”.

И тот же самый Баккер, через год наказания, снова на телевидении – и снова в качестве представителя Бога!

Наблюдая всю эту стратегию, я вспомнил о женщине, которая исповедовалась католическому священнику...

– Меня изнасиловали, – сказала она.

Священник сказал:

– Тебя постоянно насилуют уже шесть недель. Ты приходишь каждое воскресенье... как тебе это удается?

Она сказала:

– Это один и тот же человек. И иногда это происходит не один раз за ночь, иногда он насилует меня дважды.

Священник сказал:

– Ты понимаешь, что значит изнасилование?

– Понимаю, – сказала она.

– Один и тот же человек, шесть недель? Иногда даже дважды за ночь... и ты просто исповедуешься? И снова продолжается изнасилование. Почему ты исповедуешься?

Она сказала:

– Мне нравится исповедоваться. Это приносит мне столько радости, почти столько же, как когда меня насилуют. Вся эта сцена...

И она описывала все в полных подробностях, в мельчайших подробностях.

Можете ли вы представить себе слепоту людей? Баккер вернулся...

Мухаммед в последней фазе своей жизни изменил эти стихи, и дело было не в дьяволе. Дело было в мужском шовинизме. Зачем тогда он написал эти три стихотворения? Причиной была его жена.

Он женился на очень богатой вдове, когда ей было сорок лет, а ему только двадцать шесть. Причиной его женитьбы на этой женщине были просто ее богатство, ее престиж, ее власть. У этой женщины, Хадии, было много власти. Она была первой мусульманкой.

Сам Мухаммед был эпилептиком. У него случались припадки, и однажды он пришел домой, дрожа в лихорадке. Хадия спросила:

– Что случилось?

Он был пастухом. Он каждый день выгонял коз и овец в горы, и это случилось в горах. Скорее всего, это был очередной эпилептический припадок, потому что нет никакого Бога, чтобы что-то кому-то говорить.

Он сказал:

– Я почти потерял сознание. Я покрылся пеной – когда я пришел в сознание, я увидел пену у себя на губах, и Бог говорил со мной. И с того момента я дрожу и чувствую сильную лихорадку.

И Хадия укрыла его всеми одеялами, но он продолжал дрожать. И она убедила его:

– Это был Бог! Не беспокойся! Я буду твоей первой ученицей.

Благодаря этой женщине – и ее богатству – Мухаммеду удалось распространить ислам в Саудовской Аравии. Насколько я понимаю, именно из-за этой женщины он включил эти три стихотворения о трех женственных божествах. Как только Хадия умерла, не стало причины сохранять эти стихотворения в Коране. Теперь его мужской шовинистский ум – как и во всем мире у каждого основателя каждой религии...

Джайнизм, одна из самых утонченных религий в мире, заявляет, что ни одна женщина не может стать просветленной. Но одной женщине удалось стать просветленной. И вся причина того, что женщина не может быть безбрачной – в ее менструальном цикле. Мужчина может притвориться безбрачным, ухитриться, но как может женщина притвориться, что у нее нет менструального цикла? И особенно в религии джайнов, в которой нельзя стать просветленным, не начав жить голым?

Есть пять стадий... мало-помалу человек отбрасывает собственность, и в последней стадии становится муни – “муни” значит “обнаженный”. Обнаженная женщина – как ей обманывать людей, когда начинается менструация? В этом все затруднение.

Меня осуждают за то, что я слишком много внимания уделяю незначительным вещам – а Махавира и двадцать четыре тиртханкары джайнов были озабочены женской менструацией! И из-за менструации – поскольку ее нельзя скрыть, и в особенности если жить в наготе – женщина не может стать просветленной, не может быть безбрачной. Она не может изменить свою биологию – как не может изменить свою биологию и мужчина. Это за пределами контроля ума. Ни один мужчина никогда не был безбрачным... все это притворщики, лицемеры.

Но одна женщина, Маллибай, оказалась очень храброй, – хотя женщины не храбры, особенно в таком обществе как Индия, где женщина должна прятаться в сари... Сари очень красиво скрывает женщину, ее пропорции, изгибы ее тела. Сари – это прекрасное приспособление. Вы видите только лицо женщины, ничего больше. В такой стране, в такой культуре женщина должна стесняться наготы.

Но Маллибай, наверное, была чрезвычайно храброй женщиной. Я безмерно уважаю эту женщину, которая стояла в наготе. И неохотно им пришлось признать ее просветленной. Нельзя отрицать просветление, но им это удалось, как только она умерла. Они изменили ее имя с Маллибай на Маллинатх. Маллинатх – это мужское имя. Натх меняет все. Бай – значит женщина, и слово Маллибхай переделали в “маллинатх”.

И более того... В джайнских храмах вы найдете двадцать четыре статуи тиртханкар, но не найдете ни одной статуи женщины – все они обнажены, и вы можете провести исследование.

Я обычно донимал своего отца каждый раз, когда приходил с ним в храм:

– Где среди этих двадцати четырех статуй Маллибай?

И он говорил:

– Я этого не знаю, а ты спрашиваешь и спрашиваешь. Каждый раз, когда ты со мной приходишь, прежде всего ты спрашиваешь о Маллибай. Откуда я должен это знать? Все эти двадцать четыре статуи мужские, среди них нет ни одной женской.

Я говорил:

– Что случилось с Маллибай?

Изменили даже статую. Это не статуя женщины, это статуя мужчины. Изменено имя, изменена статуя – потому что джайны хотели сохранить мужскую шовинистскую идею, что только мужчина может стать просветленным.

Все религии, так или иначе, осуждали женщину. И Мухаммед, наверное, почувствовал, что когда Хадия умерла, пришло время изменить эти три стихотворения. Теперь во всем был обвинен дьявол.

Коран – одна из самых странных книг, потому что он не написан последовательно – один стих сегодня, другой – через десять дней... потому что Мухаммед был неграмотным. Он не писал сам. Он обычно диктовал каждый раз, когда находил что-то, стоящее записывания. Так называемые священные писания написаны самозваными пророками и мессиями – и они называются “священными”! Я не вижу в них ничего священного.

Столько друзей-мусульман приходит ко мне и говорит:

– Ты говорил о многих религиях – почему ты не говоришь о Коране?

Я говорю:

– Вы хотите, чтобы меня убили?

Мне еще кое-что нужно сделать. В конце концов, когда я решу, что пришло время покинуть тело, я прочитаю лекции о Коране. И я устрою так, чтобы меня убил один из моих саньясинов, чтобы получить два и шесть десятых миллиона долларов за мою работу! Пока моя работа не окончена, я не собираюсь комментировать священные писания, потому что это самый примитивный род литературы.