Текст книги "Ранние беседы. Дикие гуси и вода"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Только Бога можно считать волей. Мы никогда не владеем волей, у нас есть одни только желания. Даже если желание концентрированное, это сила желания. Воля это сила. У воли нет желания, нет движения, нет внутреннего движения. Это сила без направлений и измерений. Когда мы говорим о том, что Бог это сила, это не означает, что Бог могущественен. Нет, просто Бог – синоним силы. Это и есть сила. Поэтому, когда я говорю о том, что воля есть сила, то не подразумеваю, что у воли есть сила. На самом деле, воля и есть сила, энергия. Он подобен энергии. Вы сможете только достичь ее, только когда потеряете себя. До того момента вы будете испытывать лишь желания, и всякая сила в вас будет просто силой желания, отрывочной силой, порожденной сосредоточением, концентрацией, исключением.

Эта сила не может быть вашей жизнью. У вас будут также мгновения бессилия. Сила всегда противостоит вашему бессилию. Сила придет и уйдет. Но когда приходит воля, идти некуда, все просто есть. Даже течение сильно. Даже бессилие обретает мощь. Поэтому мне больше нравится слово «Дао», чем «воля» или «Дхарма», «закон». Дао сочетает в себе тьму и свет, силу и слабость.

Только тогда сила становится абсолютной. Но сила воли, как о ней обычно говорят, представляет собой всего лишь силу, созданную конфликтом, сосредоточением. Это не настоящая сила. Она просто вызывает в вас конфликт, ставит один ваш ум против другого вашего ума. Благодаря этому вы обретаете определенную энергию, в вас создается некая сила. Вы можете пользоваться ею, но иногда вы будете переживать упадок сил, депрессию. А когда нет направления, нет желания, вы и есть сила. Вы не стремитесь ни к какой цели. Вы и есть энергия, жизнь. Тогда тени нет. В таком случае вы существуете без тени. Вы живете без противоположного стремления. Поэтому мудрецы говорят, что у Бога нет тени. Бог есть, но тени у него нет. И это выражение очень символично.

Когда вы выходите за пределы тела, то переживаете расширение. Тело это всего лишь условная граница. Не думайте, что дерево или цветок – вне вас, потому что только тело заставляет вас думать, что они другие. В тот миг, когда вы становитесь бестелесными, когда чувствуете, что вы не тело, все становится единым целым, поскольку теперь ничто не мешает вам расширяться, распространять свои границы вовне. То реально, а это ложно. Вы считаете меня другим, а я считаю вас другими – это ложное восприятие. Эта ложь возникла потому, что я отождествляю себя со своим телом. Если я откажусь от такого отождествления, тогда препятствия уже не будет, и тогда вы будете мною, а я – вами. Это очень странное явление.

Расскажите, пожалуйста, о мгновенном просветлении, и в частности о школе Сотто с ее медитацией задзен.

Хорошо. В японской школе дзен Сотто используется медитация «задзен», но японцы не просто сидят. Это одно лишь название. По сути же, они что-то делают. Об этом мы уже говорили. В школе Сотто японцы чем-то занимаются. Они медитируют, созерцают, сосредоточиваются, а не просто сидят. Складывается впечатление, будто японцы просто сидят, но в действительности они все время чем-то занимаются. Но медитация задзен предполагает просто сидение. Вы просто сидите.

На самом деле, у медитации задзен не может быть школы или организации, это невозможно. Кто может практиковать задзен? Мастера просто сидят. Будда просто сидел, и Бодхидхарма просто сидел. Всякий раз, когда мы к ним приходим, то спрашиваем их, что нам делать. Мы нарушаем их задзен. Будда вынужден отвечать нам. Если мы просто сидим, тогда нам нечего отвечать, поскольку откуда здесь взяться вопросам? Вопросы неуместны. Мы спрашиваем, как нам сидеть, и слышим в ответ, что мы должны просто сидеть, тогда что-то произойдет.

Извне будет казаться, что мы сидим, но ничего не происходит. Мы никогда не сидели просто так, сидеть труднее всего на свете. Всякий раз, когда мы приходим к такому человеку, как Будда, он учит нас просто сидеть. Но когда мы приходим в храм и видим Будду, то говорим, что он медитирует, поскольку он сидит в сиддхасане или падмасане. Будда медитирует, сосредоточивается... Все это чепуха. Он просто сидит и ничего не делает, даже не концентрируется! Ничего подобного он не делает. Он просто пребывает в дхъяне, то есть практикует медитацию ничегонеделания.

Поэтому медитирующий человек не ищет результат, ничего не просит и не требует. Но как только создается общество, в нем сразу же появляется технология. Все люди, которые приходят ко мне, спрашивают, как медитировать, я же всякий раз лишь советую им просто сидеть.

Ко мне будут приходить все больше людей, но религиозной организации у нас все равно не будет. Меня просят дать технологию, но я отвечаю, что никакой технологии нет. Сидите, как вам нравится, просто сидите. Люди считают такое занятие бессмысленным. Организация образуется в тот момент, когда люди просят технологию. Но как только возникает технология, уже нет возможности практиковать за-дзен. В школе Сотто прибегают к задзен, но в действительности там нет задзен. Дзен говорит, что человек не должен прилагать усилия, и все же практикующие люди напрягаются. Сначала они говорят, что в медитации не должно быть никаких усилий, а затем развивают методы достижения покоя, причем через усилия. Невозможно создать по-настоящему религиозную организацию. Получится лишь карикатура на религиозную общину. Всякая религиозная организация нелепа и противоречива. Такая организация не может сохраняться долго. Если религия чиста, тогда она испаряется, вы не можете поймать ее. Стоит вам коснуться религии, и она сразу же загрязняется, и тогда это уже не религия.

Значит дзен и прочие направления – не два, но одно...

Конечно, они не два, вопрос лишь в подходе. Все различие всегда в методиках, но всякая технология в своей основе абсурдна. Самореализация всегда происходит в полном покое. Знание приходит только в тот миг, когда действия нет. Бытие открывается, когда действие прекратилось. Поэтому это чистейшая концепция, чистейшее явление. Но когда я говорю с людьми, они спрашивают меня, как достичь этого состояния. Тогда мне приходится говорить противоречиями. Я буду постоянно повторять вам, что единственная реальная вещь – сидеть, и в то же время я буду показывать вам методы, которые представляют собой не одно только сидение. Но когда вы прибегаете к этим методам, наступает миг, когда вы сами осознаете их абсурдность. Что вы делаете? Вы не можете погрузиться в бытие через действие. Вы должны пресечь все действия. Но благодаря самим действиям вы можете осознать их абсурдность. В тот миг, когда медитация становится абсурдной, вы начинаете по-настоящему медитировать. Когда вы не испытываете никакой потребности в дхъяне, вы достигаете самадхи.

Глава 5
Осознанность

(Бомбей, Индия, 22 сентября 1970 года)

Всю свою жизнь я провожу в полусне. Я приехала к вам из США по двум причинам. Во-первых, мне хотелось бы получить от вас психологическую помощь. Во-вторых, я хочу помогать и другим людям обретать душевный покой, потому что я работаю с психически нездоровыми людьми. Но не с клинически глупыми людьми, а с теми, кто просто лишился душевного покоя. Я уверена в том, что ваша работа очень поможет мне. Поэтому мне хотелось бы узнать, не могли бы вы указать мне способы, как поддерживать бодрствование. Я уже много лет хожу в полудреме.

Это не очень сложное дело. Прежде всего вам следует понять, что вы неосознанны. Это единственное возможное начало. Если человек понимает, что он неосознан, тогда в его жизни что-то начинает меняться. Будьте же внимательны к своей невнимательности.

Легко начать с тела. Мы не осознаем тело до тех пор, пока оно не заболеет. Но и тогда мы осознаем болезнь, а не тело. Если у вас болит голова, вы начинаете осознавать, но только головную боль, а не голову. Итак, лишь болезнь создает ситуацию, в которой мы осознаем свое тело, в других случаях ничего подобного не происходит. А тело – самое легкое место, с чего можно начать, ведь душевное заболевание развивается позже. Когда вы ходите, осознавайте свое перемещение. Когда вы принимаете ванну, едите или что-то делаете с телом, просто осознавайте это действие, пока запоминаете его, пока оно происходит.

Вся наша жизнь стала механической, она идет своим чередом. Осознанность с нашей стороны вовсе не требуется. Жизнь это рутина, привычная колея. Жизнь сама по себе, мы лишь повторяем шаблоны. Механизм повтора удобен, поэтому нам так трудно сломать старые привычки и создать новые, ведь для этого необходимо внимание.

Итак, просто будьте осознанны во всех своих рутинных делах, во всех мелочах. Осознавайте действие, пока оно происходит, а не постфактум – не как воспоминание, а как происходящее сейчас событие, когда я говорю с вами. Вы можете слушать меня как осознанно, так и неосознанно. Если вы слушаете меня неосознанно, тогда вы просто слышите меня, но не слушаете. Будет работать только слух. Вы можете повторить мои слова, можете прочувствовать то, что услышали, но это иллюзия, потому что вы просто уловили смысл. Слушание -тот же слух, только с внимательностью, осознанностью. Слушая, вы не должны засыпать. Вы должны сосредоточиться на моих словах. Вы должны быть здесь и сейчас: открытыми, осознанными. Вам следует не только слушать меня, но и параллельно осознавать, что вы слушаете. Тогда акт слушания становится обоюдоострым. Одна стрела летит ко мне, а другая стрела – к вам, слушателю. Тогда действие становится сознательным.

Итак, что касается тела, то первым делом будьте осознанным. Когда вы вспоминаете о том, что вы потеряли осознанность, снова становитесь осознанным. Осознанность придет и уйдет. Даже на мгновения человек может стать осознанным. Это откровение: все становится совершенно другим.

В качестве второго шага осознавайте свое дыхание. Так осознанность погружается вглубь. Тело – наша внешняя часть. Второе тело -дыхание. Поэтому осознавайте его. Когда вы ничего не делаете, осознавайте свое дыхание. Просто смотрите на него, наблюдайте за ним. Вы совершаете вдохи и выдохи, воздух входит и выходит. Просто осознавайте этот процесс. Сама осознанность создает расстояние между вами и миром. Существует промежуток. Вы становитесь (в ка-ком-то смысле, впервые) человеком. Если вы будете осознавать свое дыхание, тогда между вашим сознанием и вашим телом возникнет новый промежуток.

Только после того, как человек начал осознавать свое дыхание, он начинает осознавать свои мысли. Далее он погружается на все более тонкие уровни. После тела человек должен осознавать свое дыхание. Он должен отмечать вдохи и выдохи, должен быть наблюдательным. Тогда вы можете направить свое внимание на свои мыслительные процессы.

На третьей стадии человек должен осознавать свои мысли. Но ему не следует начинать с мыслей, пусть он начнет с тела. Потом дыхание. Потом мышление. Тогда у вас все будет получаться. Если вы сразу начнете с мыслей, вам придется довольно туго.

Но мы всегда начинаем с мыслей. Тогда у нас возникают трудности, ведь тот, кто не осознает свое тело, дыхание, не может осознавать такой тонкий процесс, как мышление. Сознание не удастся сосредоточить на таком тонком объекте до тех пор, пока вы не сосредоточитесь на более материальных, вещественных объектах. Тогда шаг за шагом ваш путь становится все более легким, и у вас уже нет никаких трудностей. Но скачок неосуществим.

Обычно мы начинаем с мыслительных процессов, но тогда мы терпим неудачу. Это еще более тонкая область нашего бытия. Лишь после того, как человек начал осознавать свое мышление, он может осознать свои чувства. Дело в том, что чувства не столь искусны. Они не настолько вербальные, не настолько формальные. Они бесформенные. У мысли есть форма, она устойчива; мысль не настолько тонка, как чувство. А чувство более туманное, более текучее. Оно лишено формы. Чувство течет; и только когда оно становится мыслью, вы осознаете его.

Первый круг в вашем бытии начинается с чувства. Затем чувство становится мыслью, которая воздействует на дыхание, которое в свою очередь влияет на тело.

Первый круг начинается от сердца, или от чувства. Тот, кто начал осознавать свое чувство, может осознать свое бытие. Это главная сила, бытие абсолютно бесформенно.

Эти пять указателей (сначала тело, затем дыхание, затем мышление, затем чувство, затем существо) представляют собой пять состояний, ярлыков вашего существования. И тот, кто осознает свое существо, также осознает высшую истину, божественность. В противном случае всякие разговоры бесполезны. Мы постоянно говорим о Боге и Брахме, но все это глупости. Тот, кто не осознает себя как естество, не может осознавать естество мира – шестую стадию. После пятой стадии можно осознать божественность. И при этом еще остается одна стадия: высшая истина. Даже Бог – не конечная стадия. Седьмая стадия – нирвана. Это сущностное (или нематериальное) существование, вся полнота бытия. Это даже не божественность. Целое постигает все противоречия в себе. Бытие и небытие, жизнь и смерть...

Это состояние без личности?

Да. Таковы семь стадий. До пятой стадии эго сохраняется. На шестой стадии эго уже не будет, зато появится космическое эго. А после шестой стадии проявляется естество, безличность, пустота. Будда называет это нирваной.

До пятой стадии вы существуете, на шестой стадии есть божественность, а после шестой стадии есть просто бытие, простое и чистое, постигающее и небытие. Первая стадия – ваше тело, последняя стадия – ваша пустота.

Людям, которые испытывают душевные трудности (но не клинические глупые, как вы утверждаете), медитация может оказать большую помощь.

В каком-то смысле, в мире вообще нет ментально здоровых людей, все больны. Различие заключается только в степени недуга. Мы нормально больны, а кто-то становится ненормально больным – вот и вся разница. Коренной причиной ментального недуга становится неосознанность, потому что неосознанность создает в уме противоречивые склонности. И чем противоречивее ум, тем сильнее напряжение. Если вы здоровы в ментальном отношении, значит ваша психика гармонична.

Здоровье – это прежде всего гармония. Ваш ум не разделен против себя или против других своих частей. Ваш ум не раздроблен, он не представляет собой поделенный перегородками дом, но является единым целым. Эта цельность и есть здоровье. Поэтому психика душевно больного человека распадается на части, которые противоречат друг другу. Если говорить точнее, то он уже не ум, а совокупность умов, каждый из которых обладает собственной ментальностью. У него не одно, а много «я». В нем так много «я»... И каждое «я» тянет человеку в одну сторону, тогда как все остальные «я» упираются. Этот конфликт становится болезнью, человек теряет душевный покой.

Нужно сделать три вещи. Первым делом, человек должен осознать свою внутреннюю раздробленность, свои противоречивые «я». Если человек осознает, что он разделен на части, тогда само это осознание начинает создавать новое «я». Осознанность становится новым «я», новым атомом консолидации. Но как сделать осознанным больного человека? Он может оказаться настолько больным, что просто не достигнет осознанности.

Что касается душевнобольного, то его болезнь следует увеличить – только тогда он сможет стать осознанным.

Например, если какой-то человек болен, и вы чувствуете, что он что-то подавил в себе (разумеется, душевнобольные что-то подавляют в себе, иначе они не болели бы), тогда подавленный материал надо будет высвободить. Если он подавил гнев, пусть он выплеснет гнев. Позвольте ему быть абсолютно гневным. Такому человеку очень поможет терапевтическая группа.

Такая группа поможет человеку быть гневным, в высшей степени гневным, чтобы он выразил весь свой подавленный материал. Если он выразит все, что подавил в себе, то сможет осознать это. Только то, что выражается, можно сделать объектом осознания. То, что подавляется, невозможно сделать объектом осознания. Все наше общество что-то подавляет, поэтому все люди больны. Все общество ненормально, как и вся культура. Мы толкаем всех людей в безумие.

Итак, необходима группа, которая позволяет... Она не навязывает никакого подавления. Это группа друзей, которые разрешают вам делать что угодно. Если вы хотите плакать, мы разрешаем вам плакать. Единственное условие – плакать навзрыд, от всего сердца. Будьте в плаче, выразите свое состояние. Все, что подавляется, высвобождаясь, набирает такую большую силу, энергию, что ее может заметить кто угодно.

Обычно, если вы гневаетесь, значит у вас есть причина для гнева, но эта терапевтическая группа создает ситуацию, а не причину. Гнев провоцируется для того, чтобы его можно было выразить без всякой причины. Если кто-то хочет что-то сделать, пусть сделает. И когда он выражает свое состояние во всю силу, напомните ему: «Осознавай свое состояние, свои действия». Вы плачете – осознавайте свое состояние. Вы рыдаете – осознавайте свое состояние. Не подавляйте его, не оценивайте его, не осуждайте его. Группа должна приветствовать самовыражение человека. Даже в ваших глазах не должно быть осуждения, подавления. Пациент должен чувствовать, что вся группа позволяет ему выразить то, что он представляет собой, каким бы он ни был. Ему разрешают выражать свою природу. Мало того, что ему позволяют самовыражение, но его любят и хвалят за самовыражение.

Душевное заболевание в своей основе порождено обществом, общиной. Все дело не в заболевшем человеке, а в обществе, которое довело его до болезни. Поэтому душевное заболевание можно преодолеть только с помощью общины, посредством группы. Ни одно индивидуальное лечение не поможет. Все, что можно сделать в индивидуальном порядке, вернет его в рамки нормальности, и он станет прежним. Но как только мы вернем его в прежнее общество, он снова начнет что-то подавлять и придет к такому же результату. От такого метода нет никакой пользы.

Необходима групповая терапия – работа, которую можно выполнять очень легко. В группе человек очень быстро выздоравливает. Ему достаточно две или три недели, если группа абсолютно доброжелательна. Если он чувствует покой (ведь он может делать что угодно, и его никто не будет порицать и осуждать за это), тогда все подавленное будет им выражено, и пациент переживет катарсис. А катарсис необходим, потому что только через катарсис можно осознать свой подавленный материал, свое подсознание, свое разделение.

Теперь второй момент: если он осознает свое внутреннее разделение, свой раздробленный ум, если выразит свои части и освободится благодаря самовыражению, этого всего равно недостаточно, так как это негативная фаза работы.

У душевной болезни есть и позитивный аспект. Негативный аспект связан с подавлением, а позитивный аспект – с замедленным развитием.

У каждого человека есть способность расти в определенном измерении. Если это не произошло, если человек не стал тем, кем ему следует быть, тогда в нем развивается болезнь. Он жаждет того, что он ни осознает, ни в принципе может реализовать. Он не может осуществить свое предназначение. Тогда нужно осознать положительное, творческое измерение роста.

Все больные люди, душевнобольные, разучились заниматься творчеством. Такой человек еще не рожден. Он где-то сбился с пути, не реализовал возможность, его цветение замедлилось. Невозможно быть спокойным, если твое семя до сих пор не пустило росток.

Итак, во вторую очередь нужно помнить о том, что человеку недостаточно сбросить свое напряжение, потому что такое здоровье не будет стабильным. Его творческие измерения необходимо открыть. Он должен прийти в ту точку, в которой он сможет начать расти. Таким образом, ему следует открыть творческий подход. Человек должен творить себя или творить то, через что он сможет реализоваться.

Вместо того чтобы заниматься всякими глупостями...

В жизни много глупости. Человек как-то живет, но все равно не реализует свои таланты. Мы проводим всю свою жизнь в приготовлениях. Мы готовимся жить, но этот миг никогда не наступает. Мы неизменно ощущаем душевное напряжение. Жизнь ускользает из наших рук. Она течет все время, мы же только готовимся к ней. Мы никогда не живем. Мы живем лишь в отдельные минуты, когда занимаемся творчеством. Когда мы что-то создаем, возникает живой миг. И не важно, что именно создается, главное – ощущение того, что вы что-то создали. Вы стали творцом. В тот миг, когда вы чувствуете, что стали творцом (может быть, вы просто придумали игрушку, нарисовали картину, написали портрет), вы понимаете, что отныне вы созидатель. И тогда в вас что-то реализуется, что-то начинает цвести.

Болезнь развивается потому, что мы разучились творить, никто ничего не творит. И чем активнее идет технический прогресс, чем выше уровень нашей цивилизованности, тем меньше возможностей творить, ведь нам и так все дают. Пассивность стала правилом.

В старину люди часто танцевали, а в наше время мы смотрим, как танцуют другие. Мы стали пассивными зрителями. Жизнь не может приносить вам довольство, если вы просто зритель. Вы должны принимать участие в ней. Вы должны жить в полную силу, должны проживать ее полностью, должны все поставить на кон ради нее. Но мы просто зрители. Один человек поет, другой танцует, третий пишет картины, а мы смотрим на все это. Все человечество превратилось в армию зрителей, которые пассивны, которые ни в чем не принимают участие. Пассивность убивает дух. Невозможно почувствовать свою ценность, если ты не создаешь что-то.

Итак, душевнобольного (а все мы в той или иной степени испытываем психологические трудности) надо научить жить творчески. Он должен почувствовать, что в нем нуждаются другие люди, что он делает что-то нужное – не просто утилитарное, но достойное. Мы создаем утилитарные вещи, но через них мы не можем стать творцами. Нечто достойное это то, что самоценно. Например, вы что-то нарисовали. У вашей картины нет утилитарной ценности, но именно поэтому она приобретает большую ценность. Она становится самоцелью. Она больше не преследует никакой цели.

Отсюда вывод: если человек хочет поддерживать свое душевное здоровье, он должен заниматься творчеством. Это второй момент.

А теперь третий момент. Мы так напряжены не только из-за условий своей жизни, но главным образом потому, что совсем разучились расслабляться. Поэтому, вы остаетесь напряженными, даже если уже нет обстоятельств, способствующих вашей скованности. Мы постоянно напряжены. Мы забыли, как следует расслабляться, забыли искусство внутренней свободы.

Этому искусству надо учить. Расслабление это язык, которому не учат, забытый язык. Все образование общества призвано делать людей напряженными, потому что напряженность хорошо оплачивается.

Люди называют эту напряженность бдительностью. Вы тоже считаете это бдительностью?

Нет, это никакая не бдительность. Напряженность не есть внимательность. Внимательный человек все время расслаблен, а напряжение всякий раз мобилизует его на достижение цели в будущем. Внимание никогда не устремлено в будущее, оно всегда остается в настоящем. Вы можете расслабиться только в этом самом мгновении. Если вы напряжены, ваше состояние вызвано вашей защитной реакцией в отношении прошлого или будущего. В настоящем быть напряженным невозможно.

Животные не бывают напряженными, деревья не бывают напряженными, птицы не бывают напряженными, потому что у них нет будущего. Настоящее – их единственное время. У природы нет ни прошлого, ни будущего. Поэтому все эти существа не могут быть напряженными, они постоянно расслаблены.

Нужно учить людей искусству пребывать в настоящем мгновении, сохраняя внутренний покой.

Вы можете научиться расслабляться, это искусство не очень сложное. Если человеку трудно даже расслабиться, тогда что же ему будет даваться легко? Но когда мы начинаем думать о расслаблении (поскольку мы напряжены), то создаем о покое науку, искусство. Появляются книги с заголовками типа «Вы должны расслабиться!». Самое слово «должны» противоречит покою. Ум, в котором сидит какая-то жесткая установка, никогда не сможет расслабиться.

Мы работаем над расслаблением.

Вы не можете работать над расслаблением. Расслабление это искусство. И есть так много способов... Любая деятельность, которая поглощает вас целиком, позволяет вам расслабиться.

Поэтому вы должны создать группы, которые увлеченно занимаются каким-то родом деятельности. И пусть больные, душевнобольные люди тоже будут участвовать в этих проектах. Группа идет на реку... Люди начинают плескаться и строить песочные замки. Все играют. Люди расслабляются, ведь это не работа, им нечего достигать, это самоцель... Но играют только дети, мы же никогда не играем. Даже если мы играем, то сразу же придумываем правила игры. И тогда игра уподобляется работе, ведь мы должны вести себя подобающе и добиться некой цели. Но из-за этого в нас снова возникает напряжение. Кто-то неизбежно потерпит поражение, поэтому дело приобретает весьма серьезный оборот. В настоящей игре никто не проигрывает. Даже поражение вызывает веселье, здесь нет места серьезности.

Итак, мы должны создать несерьезную атмосферу. И ее можно создать. Поэтому вам следует играть в несерьезные игры. Группа играет несерьезно, как дети, без всякой цели... Душевнобольные люди могут принимать участие в таких играх. Человек с психологическими трудностями расслабится. Вы не сможете справиться с напряжением напрямую, не сможете одолеть его наскоком. Это побочное явление. Напряжение появляется окольными путями, как следствие, тень. Напряжение становится производным чего-то другого. Если в уме нет жестких установок, он расслабляется сам собой. Мы можем придумать новую игру, без правил. Дело в том, что правила игры снова вызовут болезнь серьезности.

У игры может быть очень много психологических форм... Лучше называть их психологическими драмами. Эти драмы могут создать замечательные ситуации, в которых человек расслабится. Можно разыгрывать психологические драмы. Сейчас мы сидим в этом зале. Все мы, например, можем разыграть драму – спектакль, в котором не должно быть ничего значительного. Каждый человек должен говорить что-то пустяковое, полную чепуху. Так мы начнем играть.

Каждый человек говорит полную чепуху потому, что речь, полная значения, делает людей серьезными. А благодаря чепухе люди расслабляются. Затем все люди начинают смеяться, потому что нельзя и вообразить, что столь серьезный человек будет говорить такие глупости. Или мы начинаем разыгрывать драму, в которой каждый из нас делает что-то абсурдное. Один человек начинает танцевать, другой – плакать... И серьезность исчезает. Или же мы можем собраться вместе и начать смотреть друг другу в глаза. Затем мы станем смеяться -начнется веселье, и все расслабятся. Неуправляемые, нерегламентированные, несерьезные события будут происходить в атмосфере такой группы.

Тогда и сам терапевт сможет расслабиться.

Да. Если вы умеете делать эти три вещи, то окажете большую помощь не только другим людям, но и себе. Вы восстановите свои душевные силы.

В конечном итоге возникает вопрос... Кто будет терапевтом, если все мы больны, как вы утверждаете?

Мы действительно все больны! Поэтому группа и будет терапевтом. Никто больше не будет терапевтом. Группа сам исцеляет. Никто не болеет, никто не пытается помогать другим, но вся группа создает исцеляющую атмосферу.

Это очень похоже на психологический коллектив.

Да, это психологический коллектив. Такой метод очень помогает. Но не стоит заниматься ненужным психоанализом так долго...

В процессе психоанализа пациент становится еще более больным.

Вот именно! Еще более больным. Психоанализ длится слишком долго, он становится скучным. И просто из-за скуки человек говорит: «Я выздоровел».

Часто говорят, что мы должны наблюдать за половым влечением, гневом и т.д. Работает ли этот метод? Если человек переживает какой-то освобождающий опыт через созерцание, долго ли сохраняется благотворный эффект? Иначе какой смысл созерцать? Разве половое влечение, гнев и т.п. не овладеют снова человеком? Мой рассудок отказывается принять это.

Кришнамурти говорит то же самое. В ваших книгах я прочел это же.

Экспериментируйте и смотрите. Совсем не обязательно, чтобы ваш рассудок считал это разумным. Разве вы делали в жизни то, что кажется вашему рассудку разумным? Разве гнев кажется рассудку разумным? Вы поэтому гневаетесь?

Нет, гнев просто появился в какой-то момент. Тогда почему же вы хотите, чтобы именно в этот раз рассудок счел что-то разумным? Разве вы не замечали, что, какими бы ни были наши занятия по жизни, мы никогда не обращали внимание на то, считает ли их рассудок разумными? Напротив, мы совершали поступок, даже когда он не казался осмысленным. Но когда речь заходит о медитации, мы подчеркиваем, что наш рассудок непременно должен счесть ее разумной. Однако на протяжении всей своей жизни мы никогда не настаивали на этом условии... Если бы настаивали на нем, то сегодня не нуждались бы в медитации.

Вы не настаивали на этом условии в течение всей своей жизни, поэтому я не понимаю, почему ваш ум встревает, когда дело касается медитации. Все это фокусы, лукавые средства для побега. Просто делайте что-то и смотрите. Занимайтесь чем-то, и если ничего не происходит, тогда вы можете подумать об этом. Сначала делайте. Экспериментируйте три месяца, вы будете созерцать свой гнев. Я не призываю вас не гневаться, я ничего не отнимаю у вас. Вам предоставляется полная свобода гневаться. Гневайтесь сколь угодно сильно. Но осознавайте свой гнев. Экспериментируйте так три месяца!

Этот метод распространяется также на секс?

Он распространяется на всё. В сексе нет ничего дурного. По крайней мере, секс лучше гнева. Он гораздо лучше гнева, потому что он, по крайней мере, исполняет предназначение природы. Секс связан с биологией, природой, жизнью. Но у гнева нет такой связи. Если вы думаете о сексе, то это явление становится созидательной болезнью, тогда как гнев – болезнь разрушительная. Гнев это очень глупая вещь.

В сексе нет ничего плохого. Если бы ваш отец не интересовался сексом, вас бы не было на свете. Но если бы ваш отец меньше гневался, вы были бы более совершенным человеком. Однако в Индии секс считается наихудшим явлением. Мы переживаем большие трудности! Ваше половое влечение ничему особенно не вредит. От секса нет никому никакого вреда. Но гнев глубже. И еще очень важно то, что, чем сильнее человек подавляет половое влечение, тем более гневливым он становится. Дело в том, что прежде он избавлялся от напряжения через половой акт. Как же теперь выбрасывать напряжение? Отныне оно будет выбрасываться через гнев. Поэтому так называемые традиционные саньясины так гневливы.