Текст книги "Путь повстанца"

Автор книги: Бет Рэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– В любом случае после этого рейса мы улетаем из системы. Есть и другие отряды, с которыми мы работаем, другие партизаны. Я хочу познакомить тебя с ними. Думаю, тебе придется по душе то, что мы делаем.

Сердце Джин сжалось. Так. Ее наконец-то повезут на главную базу. Но Блю ей нравилась, и она хотела быть честной.

– Блю, – медленно произнесла девушка, – я тебя не понимаю. У тебя есть корабль, у тебя есть команда. Почему ты пытаешься победить Империю своими силами?

Деваронка заговорщически склонилась к ней:

– Кто сказал, что только своими?

«Проклятие», – подумала Джин.

– Послушай, Блю, ты мне нравишься. Но я здесь не ради великой цели, не во имя идеалов или чего-нибудь подобного. Меня интересуют лишь деньги. Я не хочу влезать во что-то масштабное. Я видела, как все может обернуться, и не хочу в этом участвовать.

– Леана, ты видела Вотассей. Ты видела, чего мы смогли там добиться.

– Я видела жителей, которым давным-давно следовало забыть о своих притязаниях и убраться с планеты, – огрызнулась Джин. – Сейчас тебе лучше разорвать любые связи с той группировкой, в которой состоишь, и прекратить плодить себе врагов в Империи.

«И союзников среди повстанцев», – мысленно добавила она.

Несколько долгих секунд Блю пристально глядела на нее.

– Я в это не верю, – сказала она. – И сомневаюсь, что ты сама в это веришь.

– Ты ошибаешься, – заверила ее Джин.

Деваронка улыбнулась:

– Посмотрим.

Капитан закрыла за собой дверь, и Джин долго молча смотрела на нее.

«Я попыталась», – подумала девушка. Блю была хорошей.

Жаль, что она повстанец.

***

– Я всегда нервничаю при виде звездных разрушителей, – призналась Шоуберн, глядя на корабли блокады вокруг Вотассея. – Нормальные корабли не могут быть таких размеров!

– Расслабься, – откликнулась Блю с места второго пилота. – Леана нас прикрыла.

Она оглянулась через плечо и улыбнулась Джин.

Джин сглотнула. Как же она будет счастлива, когда наконец-то окажется подальше от двух противоборствующих сторон, которые она ненавидела всем сердцем. Скоро все закончится. И тогда Джин покинет систему Пяти портов, даже если для этого придется потратить все свои кредиты.

– Загружаю наши коды доступа и документы на груз, – сообщила Шоуберн.

– Нас зафиксировали лучом захвата, – напряженно отозвалась Блю.

– На этот раз коды не сработали. – Бурта вперила в Джин гневный взгляд.

– Должны сработать, – ответила удивленная девушка.

– Они просто проводят детальное сканирование, – предположила Блю, нарушая повисшую тишину. – Они все равно примут коды Леаны.

Миновало еще несколько томительных секунд, наконец Шоуберн произнесла:

– Коды доступа приняты.

Бурта пристально посмотрела на Джин, когда та громко выдохнула.

– Луч захвата никуда не делся, – заметила Блю.

– Нас вызывают с разрушителя, – добавила Шоуберн.

В кабине запищал звуковой сигнал.

– Надо ответить, – проговорила Шоуберн.

«Бип. Бип. Бип».

– Надо, – согласилась Блю. Но все же, прежде чем принять входящее голосообщение, она еще секунду поколебалась.

– Говорит адмирал Роквин, звездный разрушитель «Властный», – раздался четкий голос адмирала. – Ваш корабль идентифицирован как принадлежащий к антигосударственной партизанской группировке.

– Откуда они узнали? – спросила Шоуберн. Вопрос и тон, которым он был задан, разбили Джин сердце.

– Приготовьтесь к стыковке. Не оказывайте сопротивления.

Голос адмирала резко оборвался.

– Как они узнали? – прорычала Бурта, сверля взглядом Джин.

– Спокойно, – приказала Блю. – Пока что мы ничего не знаем. У них нет доказательств. Наши документы пройдут проверку.

Она коротко улыбнулась Джин.

– Вы двое – со мной, – сказала капитан Бурте и Джин после того, как дала распоряжение разблокировать люк.

Шагая по металлическому коридору к стыковочному рукаву, все трое молчали. Деваронка вытянулась по струнке и не спускала глаз с люка, а когда тот наконец распахнулся, на борт корабля четким шагом взошли двое штурмовиков. Джин поняла: капитан собрала всю свою волю в кулак, чтобы показать, что она не боится.

Вслед за штурмовиками появились два имперских офицера, затем адмирал Роквин и еще двое солдат. Они окружили Блю, Бурту и Джин.

– Обыщите корабль, – скучающим тоном распорядилась адмирал, и три штурмовика отправились выполнять приказ.

– Адмирал, – сказала Блю; голос ее не дрожал, – наши документы в порядке. Мы осуществляем законные поставки грузов по всей системе. Мы оплачиваем все сборы, и...

Роквин оборвала ее взмахом руки:

– Вы арестованы за организацию заговора против Империи.

Говоря это, она даже не соизволила посмотреть Блю в лицо.

Прежде чем деваронка успела возразить, четвертый штурмовик выступил вперед и защелкнул на ней наручники.

– Эй! – взревела Бурта.

Штурмовик выстрелил в нее, и она упала. Блю вскрикнула, но выстрел оказался оглушающим. Солдат надел наручники и на бесчувственную Бурту.

А Джин просто стояла и смотрела.

Штурмовик двинулся к ней с третьей парой наручников.

– Нет, – сказала Джин, отступая назад и отрицательно качая головой.

Блю прищурилась.

– Ее тоже, – лениво бросила адмирал Роквин.

– Нет! – громче повторила Джин, попятившись.

– Как вы вышли на нас? – прорычала Блю, силясь поудобнее устроить руки в оковах.

Губы адмирала медленно изогнулись в зловещей усмешке.

– Как? – выкрикнула деваронка.

Трое штурмовиков вернулись к люку, ведя оставшуюся часть команды, тоже закованную в наручники.

– Этот мерзкий рейет выдал вас перед смертью, – пояснила адмирал Роквин. – Но даже если бы он этого не сделал, Леана любезно загрузила вам в компьютер отслеживающий код. Мы знаем все. Как капитана вас казнят за государственную измену.

Она сообщила об этом спокойным, сухим тоном, не допускающим возражений.

– Остальные... – Роквин пожала плечами.

– Предательница! – крикнула Блю в сторону Джин.

– Я пыталась тебя предупредить, – начала оправдываться Джин. Она посмотрела на деваронку, но увидела в ее глазах лишь гнев и отвращение.

– Не очень-то ты пыталась, – прорычала Блю. Глаза мятежницы пылали чистой яростью, и Джин содрогнулась. Но было в них и что-то знакомое, навевавшее мысли о Со. В нем жила та же неистовость.

И Джин потрясенно поняла, что тоже когда-то горела верой. Сердце гулко стучало в ее груди.

– Ее тоже, – раздраженно повторила Роквин, махнув рукой на Джин. – Быстрее.

– Я сделала, что вы сказали! – воскликнула девушка и развернулась к адмиралу лицом, со стыдом осознавая, как звучит мольба в ее голосе и каким отвратительным образом экипаж XO1 узнал о ее предательстве.

– Ты думаешь, это тебя спасет? – с притворным замешательством спросила адмирал. – Не глупи, девочка. Ты в лучшем случае мелкая преступница. Ты нам больше не нужна. Ну а если вдруг понадобишься, – добавила она, пожимая плечами, – я буду прекрасно знать, где тебя искать.

Ошеломленная Джин застыла, и штурмовик наконец защелкнул наручник на одном ее запястье.

– В одном из чудесных имперских трудовых лагерей, – закончила Роквин.

Джин захлестнула дикая паника. Когда штурмовик потянулся к ее второй руке, девушка резко развернулась и с силой впечатала кулак в его шлем.

– Пойдем по-хорошему, – приказал солдат.

– Спешу и падаю, – огрызнулась девушка.

Она пнула солдата в ногу, повалив его на пол. На нее бросился другой штурмовик и больно выкрутил руку в наручниках за спину, но Джин, вывернувшись, оттолкнула его. В ее крови проснулось что-то первобытное: она неистово дралась с солдатами, куда отчаяннее, чем когда бы то ни было. Она ощутила, что рок наконец настиг ее, и если не сбежать сейчас, то сделать это уже никогда не удастся.

Но у нее ничего не получилось.

С помощью оглушающего разрядника и резкого удара ноги под ребра штурмовик оттеснил Джин к стене и поставил рядом с Блю. Адмирал же тем временем вернулась на свой звездный разрушитель, а остальные солдаты приготовились вести пленников в карцер.

У уставившейся в металлический пол Джин защипало глаза. Она чувствовала, что Блю наблюдает за ней, и осмелилась поднять взгляд на деваронку и Шоуберн. Они приняли ее. Они хотели, чтобы она стала частью их команды, частью их общего дела. Они вверили ей свою надежду.

А она ее растоптала.

Напрасно. В итоге она не помогла ни Блю, ни ее делу, ни даже самой себе. Она всего лишь хотела покончить с такой жизнью, но в результате эта жизнь раздавила ее.

«Если мне все равно уготовано закончить вот так, – думала Джин, пока солдаты вели ее в карцер, – это хотя бы должно было быть не напрасно».

Пятый месяц

ИМПЕРСКИЙ ИЗОЛЯТОР И ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ LEG-817

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ: Вобани

ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Леана Халлик, № 6295А

ПРЕСТУПЛЕНИЯ: Подделка имперских документов, сопротивление аресту, насилие при отягчающих обстоятельствах, незаконное хранение оружия (два эпизода)

Суд над ней походил на пародию. Адмирал Роквин зачитала обвинительное заключение, удостоив Джин лишь одного мимолетного взгляда. Подсудимой не позволили ни сказать что-нибудь в свою защиту, ни возразить против обвинений в подделке документов и сопротивлении при аресте. Когда она попыталась объяснить, что фальсифицировала документы по требованию Империи, а сопротивлялась незаконному задержанию, коммандер Соланж заволновалась и предложила адмиралу надеть на обвиняемую изолирующий кляп. На голову Джин нацепили холодное стальное кольцо, закрыв ей рот, и не позволили сказать ни слова, пока адмирал не вынесла решение, приговорив осужденную к лишению свободы с отбыванием наказания в лагере LEG-817 на Вобани.

Тем не менее Джин дважды улыбнулась удача. Во-первых, адмирал Роквин решила, что личные документы девушки настоящие и ее действительно зовут Леана Халлик. Во-вторых, досматривавшие ее в поисках скрытого оружия штурмовики посчитали, что кулон – просто бесполезная стекляшка.

Когда Джин уводили, она задалась вопросом, сможет ли отбиться. Изолирующий кляп впивался в тонкую кожу лица, тяжелые кандалы на запястьях не поддавались взлому. Когда она попыталась вырваться из хватки ведущих ее за локти солдат, они лишь крепче вцепились ей в руки, а один напомнил, что вооружен оглушающим разрядником. Он включил его перед лицом осужденной, и этого вполне хватило, чтобы Джин больше не пыталась испытывать чужое терпение.

Больше ей так и не довелось встретиться с Блю или с кем-то из ее команды. Девушка утешала себя мыслью, что им каким-то чудом удалось бежать. Но на самом деле она никогда в это не верила.

Затем Джин погрузили в тюремный транспортник и отвезли на Вобани, где надзиратель отвел ее в камеру.

Шансов на побег больше не осталось.

После смерти Зорады у Джин было время поразмышлять. Об Акшайе, которая считала, что гигантская Империя никогда не обратит внимания на муравьев вроде нее. Об отце, который выбрал Империю, потому что уже тогда понимал, что на самом деле никакого выбора у него не было. О Блю, которая решила бороться и считала, что это единственный выход.

Уверена Джин была лишь в одном: ее мать считала надежду важнейшей вещью во вселенной, а у самой девушки ее больше не осталось.

***

– Я собираюсь сбежать отсюда, – сообщила ее новая соседка, мириаланка, чья гладкая бледно-желтая кожа и узор из черно-синих ромбиков на лице выделялись в сумраке камеры.

– Ну и хорошо, – устало произнесла Джин.

– Собираюсь, – повторила Ялла уже чуть громче. – А ты можешь помочь.

– Я просто хочу спать. – Джин перевернулась на другой бок.

Мириаланка издала какой-то неодобрительный горловой звук.

– Как ты можешь просто взять и смириться? – прошептала она из темноты.

«Потому что больше ничего не остается», – подумала Джин.

– Что ты за зверь? – спросила Ялла, нарушив столь долгое молчание, что Джин уже было понадеялась на окончание разговора.

– Я человек, – ответила Джин в полумрак, не уверенная, что поняла вопрос соседки.

– Нет, я имею в виду, ты была повстанцем? Как оказалась на Вобани?

Из матраса Джин пахнуло затхлостью, когда она снова повернулась к мириаланке. В сумраке было видно, как огромные синие глаза Яллы наблюдают за сокамерницей.

Была ли Джин повстанцем? В общем-то, нет. И ей даже довелось поработать на Империю, а не против нее.

Но когда это имело значение – когда над Хаддером и Акшайей нависла угроза, когда Джин оказалась на корабле работорговцев, – когда это имело значение, она инстинктивно занимала нужную сторону. Она предпочитала сражаться. Достаточно ли этого, чтобы стать повстанцем?

Ялла ждала ответа.

Джин отвернулась обратно к стене.

***

Ялла появилась в лагере вместе с новой партией заключенных. У нее были знакомые на Вобани – небольшая часть повстанческого ополчения с планет системы Мириал. Имперцы распределили их по разным тюрьмам, но этого оказалось недостаточно. Ялле удалось связаться с другими заключенными и обмениваться с ними короткими зашифрованными сообщениями.

И каждый вечер Ялла с презрением смотрела на Джин.

– Ты могла бы сделать столько всего, – разочарованно шипела мириаланка. – Мы могли бы поднять бунт. Охранников здесь не так много. Тюрьма переполнена.

Джин пропускала ее слова мимо ушей.

Зато обращала внимание, с кем и как Ялла общается. Она заметила, что соседка утащила с работы лазерную кирку и спрятала ее под матрасом. От ее внимания не ускользнуло и то, что Ялла все больше и больше нервничает, в ожидании некоего сигнала.

Мириаланка напомнила Джин о Со. Однажды он сказал, что одиночка, вооруженный лишь заостренной палкой, может переломить ход войны. Тогда Джин считала, что он верит в нее и в ее способность творить подобные чудеса. Теперь она понимала, что это не в ее силах. Но возможно, Ялле это по плечу.

И нужный момент настал. Ялла и ее сообщники выбрали время перед началом работы. На верхнем и нижнем уровнях взвыла сирена, мириаланка вскочила, откинула матрас в сторону и вытащила лазерную кирку и большую отбойную дрель, появление которой в камере Джин удивительным образом упустила.

– Время пришло, – произнесла Ялла. Ее голос был полон решимости, которую так и не сумела вытравить из нее тюрьма. – Ты идешь или остаешься?

Случилось невозможное – дверь их камеры распахнулась. Потрясенная Джин уставилась на открытый проем.

Не дожидаясь ответа соседки, Ялла сунула ей в руки отбойную дрель.

– Бежим! – крикнула она и вылетела из камеры, вскинув лазерную кирку.

Мириаланка пробежала метров шесть, когда начался бластерный огонь. Две короткие очереди, и Джин увидела, как Ялла падает на пол. Коридор заполонили штурмовики, двое вбежали в раскрытую дверь ее камеры.

– Она вооружена! – крикнул один из солдат.

Широко распахнув глаза, Джин бросила отбойную дрель на пол и подняла руки.

***

У нее появилась новая сокамерница. Джин не знала, к какой расе принадлежала Гвоздила, а завязывать с ней дружескую беседу определенно не хотелось. Соседка была низкорослой, со свисающими ротовыми щупальцами, студенистыми глазами и длинными пальцами. И она без всякой видимой причины ненавидела Джин.

И тем не менее Джин была рада новой знакомой.

Та не будила в ней ложную надежду.

Шестой месяц

ИМПЕРСКИЙ ИЗОЛЯТОР И ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ LEG-817

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ: Вобани

ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Леана Халлик, № 6295А

ПРЕСТУПЛЕНИЯ: Подделка имперских документов, сопротивление аресту, насилие при отягчающих обстоятельствах, незаконное хранение оружия (два эпизода), побег из-под стражи

Надежда, как выяснила Джин, оказалась в тюрьме самой большой опасностью. Она толкала заключенных совершать глупости. Она внушала им мысль, что существует жизнь за пределами этих стен.

И самое главное, надежда приносила боль.

Сильную физическую боль где-то глубоко в груди. В те редкие дни, когда ее отправляли работать на фермы, девушка, кашляя от пыли, ощущала, как эта боль разъедает легкие. Она терзала желудок, когда пищевые кубики не могли утолить голод. От нее у Джин горело горло, когда штурмовики забывали наполнить фильтрующие фляги узников. Она жгла ей глаза всякий вечер, пока девушка не отключалась от изнеможения.

В камере появились муравьи, наверняка привлеченные исходящим от Гвоздилы зловонием. Ужиться с новой сокамерницей оказалось не так-то просто. Она даже угрожала убить Джин. Еще одно обстоятельство, которое придется как-то пережить.

Джин наблюдала за муравьями, спешащими по стене в угол под потолком. Там было нечего есть, но они все шли и шли. Джин положила руку на стену, прямо поперек муравьиной тропы, и насекомые изменили путь, огибая ее пальцы.

Муравьи напомнили ей об Акшайе, Акшайя напомнила о Хаддере, а Хаддер напомнил о том, сколь многое она потеряла.

Девушка свернулась калачиком, ее ладонь скользнула по стене и опустилась на кожаный шнурок на шее. Кулон так и остался с ней. А ведь она была уверена, что его заберут. Это была ее последняя связь с матерью, связь со своим прошлым.

Умереть несложно. На Вобани она каждый день сталкивалась со смертью. Достаточно всего лишь отложить в сторону инструменты и отказаться работать. Появлялся штурмовик, поднимал бластер, и все было кончено.

Просто.

Джин чувствовала, что ее грудь словно заполнена пеплом. Но где-то там еще оставался уголек, тлеющий оранжево-красным светом и никак не желавший гаснуть.

Джин сжала кайбер-кристалл, его твердые грани впились в мозоли на ладони. Мама дала ей этот кристалл, считая, что дочь выживет. Будет жить.

Не потеряет надежду.

Прозвучал сигнал к началу рабочей смены. Джин встала. Поднялась и ее сокамерница. Они ждали у двери. Если повезет, их выберут для полевых работ.

Им повезло.

Когда распахнулась дверь, они вытянули руки, чтобы штурмовик надел на них наручники. Джин не дрогнула, когда тяжелые металлические оковы защелкнулись на ее запястьях, сменив цвет контрольного индикатора с зеленого на красный. Они с Гвоздилой пристроились к прочим заключенным. Колонна шагала, отбивая ногами равномерный ритм, от которого содрогались стены. Джин знала, что делать, – выполнять приказы. Она знала, что говорить, – ничего. Но она наблюдала. Ее взгляд скользил по сторонам, замечал солдат, других заключенных, стены. Она ждала.

Ждала, когда представится возможность.

***

Тюремный транспортный танк не отличался комфортом, но он и не должен был быть удобным. Каждому арестанту выделялось маленькое, жесткое откидное сиденье. Друг от друга места отделяли металлические прутья, а по широкому проходу между ними постоянно курсировали штурмовики. Джин неловко откинула сиденье скованными руками и втиснулась в свой закуток. К ней подошел штурмовик и приковал наручники к сиденью магнитным замком.

На Вобани было на удивление холодно. Холод проникал сквозь корпус и вентиляцию турботанка. Он пробирал Джин до костей. Она согнула пальцы. Перчатки, которые выдавали работникам, плохо спасали от мороза и предназначались лишь для того, чтобы кожа ладоней стиралась не так быстро и заключенные могли работать дольше. Джин вспомнила о синтекожаных перчатках, доставшихся ей от Маи, и испытала острый приступ тоски.

Сидевшая напротив сокамерница уставилась в пол. Ее длинные ротовые щупальца красновато-коричневого цвета нервно подрагивали. Джин откинулась назад. Узник-аквалиш злобно ругался, потому что штурмовик так примагнитил его кандалы, что они врезались в запястья, причиняя сильную боль.

Двигатель тюремного танка прогрелся, и транспорт тронулся с места. Он трясся по грязной, немощеной дороге, а сидевшие в нем узники подскакивали на каждом ухабе.

А потом Джин почувствовала совсем иной толчок.

Она резко обернулась к большой серой двери в конце прохода. За ней появилось какое-то сияние, словно в щели заглядывало восходящее солнце.

Затем дверь выбило взрывом.

Метнувшегося ко входу штурмовика отбросило назад, опрокинув грудью на пол. Джин распахнула глаза и дернулась, мысленно проклиная свои оковы на все лады. В транспорт ворвалось несколько человек, первым оказался высокий мужчина с темными волосами и щетиной на подбородке. Пока двое других занимали оборонительные позиции с бластерами наготове, он быстрым взглядом окинул отсек, явно ища кого-то конкретного.

Ее.

Эпилог

Джин сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом и ароматами леса, смешанными с парами топлива и резким запахом машинного самогона.

– Пошли, – бросил главный организатор ее побега, указывая вперед.

– Что это? – спросила девушка, изо всех сил стараясь не отставать.

– Это Восстание, – просто ответил он.

Джин изумленно таращилась по сторонам, пока шла через ангар, забитый истребителями классов Х и Y, что-то взволнованно кричащими повстанцами, спешащими дроидами. Ее глаза уловили отблеск внешнего мира, раскинувшегося за открытыми воротами ангара: пышную зелень, низкие горы и ступенчатую каменную пирамиду, возвышающуюся над джунглями.

Ее повели вглубь базы, где обстановка оказалась совсем иной. Исчезли пилоты, откалывавшие шутки и хваставшиеся друг перед другом своими подвигами. Эта часть базы была темнее и официальнее. В памяти всплыли Идрисса и Зосед со своими намеками на то, что происходит нечто грандиозное, что формируется альянс. Но она не представляла, насколько он масштабный и организованный.

Насколько реальный.

Ее сопровождающий остался за дверью, а Джин нерешительно вошла в зал, который оказался командным центром. На световых досках сияли зеленым цветом карты и стратегические планы. Собравшиеся в зале тихо переговаривались, их голоса были преисполнены озабоченности и тревоги.

Когда дверь за Джин закрылась, в командном центре воцарилась тишина.

Двое мужчин – генералы – пристально вгляделись в новоприбывшую. Тот, что постарше, окинул ее оценивающим взглядом и, похоже, пришел к неутешительным выводам. Но Джин было не до него. Ее внимание приковала к себе женщина, стоящая у одной из световых досок. Она была одета во все белое, две тяжелые серебряные цепочки свешивались с ее плеч, а на груди лежал красивый кулон. Ее короткие волосы были безупречно уложены, а взгляд пронзил полутемное помещение и впился прямо в глаза гостьи.

Джин сделала вид, будто не знает женщину, хотя это было неправдой. Любой, у кого был доступ к Голосети, знал ее. Мон Мотма, сенатор в изгнании и предполагаемый руководитель Восстания.

«Слухи не врали», – подумала Джин. Она перевела взгляд на еще одного человека, которого знала благодаря Голосети, – Бейла Органу.

Слева от Мон Мотмы Джин уловила какое-то движение, и из тени вышел темноволосый капитан. Несмотря на суровое выражение его лица, он одарил девушку теплым взглядом. Что-то в нем напомнило ей о... она никак не могла понять о ком или о чем. Но у этого человека был знакомый тип лица, и она мгновенно была готова ему довериться. Казалось, он из тех, кто всегда может тебя рассмешить. Джин не могла отвести от него взгляда. Может быть, он хочет посмеяться над ней? Или же она просто забыла, как выглядят обычные лица? На Вобани никто никогда не смеялся.

– Присаживайся. – Холодный, ровный голос Мон Мотмы требовал внимания.

Джин села – медленно, нервно. Осторожно.

Один из генералов пристально посмотрел на девушку.

– Сейчас ты зовешься... – он сверился со своими записями, – Леана Халлик. Это верно?

Сердце Джин заколотилось. Она почувствовала себя загнанной в угол. Разоблаченной. Смущенной.

Дотошный генерал снова сверился с записями:

– Незаконное хранение оружия, подделка имперских документов, насилие при отягчающих обстоятельствах, побег из-под стражи, сопротивление аресту... – Он встретился взглядом с Джин. – Представь, что Империя узнает, кто ты на самом деле. Джин Эрсо.

Мир перевернулся, когда девушка услышала свое настоящее имя.

«Он знает». Ее взгляд заметался между остальными присутствовавшими. «Они все знают».

Генералу не требовалось подтверждение.

– Ведь при рождении тебя назвали Джин Эрсо, не так ли? Дочь Галена Эрсо. – Он сделал паузу. – Давнего пособника Империи в деле разработки оружия.

– У меня нет отца, – твердо заявила Джин, вложив в эти слова всю свою убежденность.

– Девочка, которую вырастили солдатом, – тихо произнесла Мон Мотма, чей голос казался печальным, а может, просто усталым.

Джин перевела взгляд на женщину. Неужели она ждала, что Джин будет сожалеть о том, что Со научил ее сражаться? Научил выживать?

Но первый урок ей преподал вовсе не Со. Джин видела жалость в глазах Мон Мотмы, но не видела самой женщины. Она видела своих родителей, покидающих Корусант, убегающих от Империи ради свободы. Они поселились на Ла’му, но ее мать так и не отделалась от мысли, что они все еще в бегах. Когда пришла Империя, отец Джин сразу же сдался. Молниеносно. А вот мама... мама продолжала бороться.

Папа сказал маме бежать.

Она не послушалась.

Империя сказала ей перестать бороться и тихо сдаться.

Она не послушалась.

Джин окинула взглядом окружавших ее повстанцев. Кто они такие, чтобы судить? Они не знали запаха дождя, поливающего грязь, смешанного с запахами крови и бластерных выстрелов. Они не могли распознать штурмовика по одному лишь звуку его шагов.

Они не просыпались от ночных кошмаров, в которых Джин видела свое прошлое, их не преследовал сделанный когда-то выбор.

Легко ли им, черно-белым, словно броня штурмовиков, было, когда они решили восстать против Империи?

Мон Мотма и ее сторонники объяснили, что им нужно от Джин, и назвали причину, по которой им потребовалась ее помощь. Призраки прошлого издевались над ней.

Ей никогда не выйти из длинной тени своего отца.

Она подумала о Блю, о Хаддере, о Со, о своей матери.

О своем отце, уходящем прочь вместе с человеком в длинном белом плаще.

Ее просили отыскать отца. Найти его и выяснить, что за оружие он помог создать. До конца выполнить задачу, которую когда-то поставил Со.

Джин почувствовала кайбер-кристалл на своей шее. Вспомнила, как мать дала ей этот кулон за несколько минут до гибели.

Но в памяти всплыло и более раннее воспоминание – как отец подарил матери этот кристалл. Это случилось на Корусанте. Мама была беспокойной и несчастной, но отец с радостью получал финансирование от Империи, благодаря которому у него появилась возможность осуществить свою мечту, с головой погрузившись в исследование таинственных кайбер-кристаллов.

– Вот это, – сказал отец, показывая кайбер-кристалл после того, как проверил его кристаллическим спектрометром, – не просто камешек.

– Правда? – рассмеялась мама. – А по-моему, обычный камень.

Папа покачал головой.

– Кайбер-кристаллы особенные, – объяснил он. – С виду они похожи на безобидные камешки, но в них может таиться намного больше энергии, чем ты способна представить. Каких только легенд о них не рассказывают, но факт остается фактом: потенциально они способны изменить всю Галактику.

– Всего лишь камешек, – сказала мама, обнимая отца. – Да еще и треснутый.

Папа быстро обмотал прозрачный кристалл проволокой, привязал к ней шнурок и надел маме на шею. Коснувшись губами ее щеки, он сказал:

– Попробуй догадайся, что что-то маленькое и дефектное на самом деле может быть таким мощным.

***

Последнее, о чем попросил папа, было довериться ему. Последнее, что сказала Джин мама: «Доверься Силе».

Девушка сомневалась, что сможет что-то из этого сделать, но впервые с восьми лет была готова попробовать.

Она сглотнула и всмотрелась в лица окружающих ее повстанцев, которые ждали ее решения. И на их лицах она увидела то, чего никогда не ожидала увидеть снова.

Надежду.

Она считала, что ее надежда умерла на Вобани. Потухла, словно пламя без притока кислорода. Джин ничем не смогла помочь Зораде, совершившей самоубийство, – не смогла даже ей солгать. Но встреча с повстанцами и их вера вопреки всему в свой шанс – шанс, связанный именно с ней, – снова запалили ту искру в ее сердце, которая, как считала девушка, давным-давно погасла.

Она не позволит своему бездействию затушить ее.

Они давали ей шанс. Он не изменит прошлое. Но возможно, поможет изменить будущее.

– Да, – решительно сказала Джин. – Я это сделаю.

Об авторе

Бэт Рэвис – автор серии-бестселлера «Сквозь Вселенную», связанного с ней романа «Электрическое тело», а также захватывающей современной прозы «Мир без тебя» и множества коротких рассказов. Она живет в сельской части Северной Каролины со своими мальчиками: мужем, сыном и двумя собаками размером с эвоков.

notes

Примечания

1

Анте – гивин, торговец информацией с планеты Антан-Прайм. Впервые появляется в 9-м номере серии комиксов «Дарт Вейдер» от издательства «Marvel».

2

В английском тексте Зосед использует слово fulcrum, тем самым явно намекая на Асоку Тано, которая в это время была известна среди повстанцев под псевдонимом Фалкрам.