Текст книги "История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века"

Автор книги: Бернд Бонвеч

Соавторы: Юрий Галактионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 56 страниц)

Канцлерство Л. фон Каприви

В 1890-1894 гг. имперским канцлером был генерал Лео фон Каприви (1831-1899). В своем первом выступлении перед рейхстагом Каприви провозгласил «новый курс». Он обещал, что политика его правительства будет надпартийной, направлена на «примирение классов» и кооперацию со всеми «невраждебными государству» партиями и политическими силами. Эта установка радикально отличалась от политической практики Бисмарка, который опирался лишь на три «картельные партии». Одной из основных задач «нового курса» Каприви явилось стремление освободить рабочий класс от влияния социал-демократии и вовлечь его в орбиту буржуазных партий. Одним из первых шагов в этом направлении стала отмена исключительного закона 30 сентября 1890 г.

В области экономической политики при Каприви был осуществлен переход к индустриально-аграрному развитию. Канцлер поставил задачу создать лучшие возможности для развития промышленности, порой даже в ущерб крупным землевладельцам, традиционно находящимся под патронажем государства. Он был убежден, что статус Германии на мировом рынке будет определяться развитием новых, экспортных отраслей промышленности, поэтому необходим отход от политики аграрного протекционизма. Каприви создал систему двусторонних торговых договоров с твердо обусловленными пошлинами на 12 лет. Германия снизила ввозные пошлины на сельскохозяйственную продукцию, некоторые виды сырья и полуфабрикаты, а ее европейские партнеры открыли свои рынки для германских товаропроизводителей.

Каприви придавал торговым договорам большое политическое значение. Он был убежден, что они будут содействовать экономическому сближению Германии с европейскими государствами. Экономическая «Срединная Европа» проектировалась им и как альтернатива колониальной политике. В 1891 г. были заключены договоры с Австро-Венгрией, Италией, Бельгией, Швейцарией, в 1893-1894 гг. – с Испанией, Сербией, Румынией и Россией. Снижение тарифов на пшеницу и рожь в полтора раза имело и социальные последствия. Оно несколько компенсировало ущерб трудящимся, нанесенный подорожанием продуктов питания в период экономического кризиса начала 90-х гг. Политика «нового курса» Каприви, которая в центр внимания поставила приоритеты развития промышленных отраслей, вызвала сопротивление юнкеров. Оно ожесточилось после включения в торговую систему России, договор с которой предусматривал понижение импортных тарифов на зерно на 30-50 %. Впервые в истории империи канцлер лишился поддержки восточно-прусских юнкеров, что, с учетом особого положения Пруссии, означало серьезное ослабление его позиций. С целью противостояния политике Каприви остэльбские аграрии использовали Союз сельских хозяев, который начал вербовку своих сторонников среди крестьянства, положение которого в условиях индустриализации было крайне нестабильным. На рубеже XIX-XX вв. крестьяне составляли 90 % из его 200 тыс. членов.

В области социальной политики реформы Каприви дали относительно скромные результаты. В 1891 г. при поддержке Вильгельма II канцлер провел через рейхстаг закон об охране труда. Он устанавливал обязательный воскресный отдых, 11-часовой рабочий день для женщин и 10-часовой для подростков, запрещал фабрично-заводской труд детей младше 13 лет. Закон учреждал арбитражные суды, формируемые из представителей государства, предпринимателей и рабочих, призванные разрешать производственные конфликты. В Пруссии удалось провести налоговую реформу. Прежняя система разделяла население на группы, каждая из которых платила почти равную сумму налога. Реформа вводила прогрессивный подоходный налог, который несколько облегчил положение неимущих слоев. Часть налогов передавалась местному самоуправлению на решение проблем городов и общин.

В течение всего своего канцлерства Каприви пытался провести в рейхстаге военный законопроект. Он считал экономику важным, но недостаточно прочным фундаментом межгосударственных отношений. По его мнению, Германия в первую очередь нуждалась в сильной армии. Законопроект правительства предусматривал увеличение армии при сокращении срока службы с трех до двух лет, чтс позволяло обучить большее число призывников. Правительство не имело большинства в парламенте, и было вынуждено лавировать. Чтобы получить поддержку законопроекта депутатами польской фракции в рейхстаге, Каприви добился отмены проведенного Бисмарком закона о преимущественной продаже земель в польских областях немецким претендентам. Канцлер внес также законопроект, предусматривающий возвращение католической церкви средств, выплата которых ей была прекращена во время действия законов «культуркампфа». Этот проект вызвал противодействие свободомыслящих и национал-либералов, а его изъятие из обсуждения настроило против канцлера партию Центра. В результате, большинство депутатов этих партий в мае 1893 г. проголосовали в рейхстаге против военного законопроекта. Каприви, недовольный итогами голосования, назначил новые выборы в рейхстаг.

Этот правительственный кризис имел последствия и для развития партийной системы Германии. При обсуждении законопроекта об армии произошел раскол партии свободомыслящих. Незначительное большинство, выступившее против увеличения армии, преобразовалось в Народную партию свободомыслящих, которая отражала настроения в основном мелкобуржуазных слоев. Меньшинство учредило Объединение свободомыслящих, которое опиралось в основном на буржуазную интеллигенцию. Этот раскол ослабил леволиберальный лагерь, в новом рейхстаге бывшим картельным партиям удалось усилить свое представительство и провести проект увеличения армии. Этот относительный успех ненадолго упрочил положение Каприви. Но, в 1894 г. начался конфликт имперского канцлера с главой прусского правительства графом Бото фон Эйпенбургом (1831-1912), который ратовал за новый, более жесткий закон против социалистов, получивших на выборах 1893 г. 1786 тыс. голосов (на 300 тыс голосов избирателей больше чем в 1890 г.), и поддерживал планы кайзера о государственном перевороте. Каприви категорически отверг оба проекта. Ситуация исключала возможность сотрудничества между ними и окончилась увольнением обоих. Отставка Каприви означала конец «нового курса».

Германия в годы канцлерства X. фон Гогенлоэ

В октябре 1894 г. Вильгельм II назначил канцлером империи и премьер-министром Пруссии князя Хлодвига фон Гогенлоэ (1819-1901), своего дальнего родственника. Канцлеру было почти 76 лет, поэтому его рассматривали как переходную фигуру, которая вскоре будет заменена более способным и динамичным политиком. Гогенлоэ был на свой лад поклонником Бисмарка, но настолько отличался от него отсутствием бойцовских качеств, политической мудрости, внутренней силы, что даже сам сомневался, имеет ли он право занимать его место. Политические взгляды Гогенлоэ не были четко выражены, что вполне подходило Вильгельму II, который надеялся, что новый канцлер будет более управляемым, чем его предшественник. Но Гогенлоэ было трудно вовлечь в то, что не соответствовало его взглядам, и это свойство характера помогало новому канцлеру блокировать наиболее рискованные проекты кайзера. Со временем же его зависимость от императора, не без фамильярности называвшего Гогенлоэ «дядюшкой», возрастала.

Приход Гогенлоэ означал резкий сдвиг правительственной политики вправо, поскольку «новый курс» не привел к снижению влияния социал-демократии среди рабочего класса. Предпринимательские круги, среди которых особую известность получил крупный промышленник из Саара, депутат рейхстага барон фон Штумм, требовали прекратить социальные реформы, потому что, они, якобы, только повышают авторитет социал-демократии. По требованию Вильгельма II канцлер отверг предложения группы прусских чиновников, поддержанных рейхстагом, не ограничиваться реформами в области социального страхования, а принять более обширное трудовое законодательство, привлечь рабочих к участию в коммунальном самоуправлении, гарантировать им подлинное равенство в правах. Имперское правительство не только отклонило эти предложения, но в течение 1894 г. уволило в отставку всех инициаторов проекта. Эта акция означала замораживание курса социальной политики.

В период канцлерства Гогенлоэ при поддержке кайзера был предпринят ряд попыток наступления на социал-демократию. В декабре 1894 г. правительство внесло в рейхстаг проект закона «о предотвращении государственного переворота», который предусматривал суровые наказания за «развязывание классовой ненависти», оскорбление монархии, религии и церковных учений, покушение на собственность, брак, семью и пр. Он был направлен не только против социал-демократии, но и всех, кто выступал с критикой политики правительства. Законопроект был настолько реакционным, что оказался неприемлемым для большинства депутатов парламента, которые в мае 1895 г. отвергли его. Позднее в рейхстаг поступило еще несколько проектов подобного рода. Они содержали требования лишить социал-демократов избирательных прав, выслать их лидеров из страны, ограничить свободу прессы, право на союзы и собрания, ссылать на каторгу рабочих, выступающих против штрейкбрехеров, агитирующих за участие в стачках, ужесточения уголовного законодательства.

При дворе и в Генеральном штабе не прекращалось обсуждение возможности государственного переворота с целью установления «личного правления» Вильгельма II. Подобного рода инициативы не находили поддержки большинства партий рейхстага, трезво учитывающих силу социал-демократии, несмотря на враждебность к ней как политическому противнику. В 1895 г. Вильгельм II отреагировал на очередное отрицательное голосование парламента открытой телеграммой канцлеру: «Как последнее средство остаются брандспойты и картечь». В итоге правительству Гогенлоэ не удалось решить ни одной крупной внутриполитической проблемы, исчерпав себя в попытках реанимировать репрессивный курс против социал-демократии.

В конце правления Гогенлоэ придворные интриги, борьба политических группировок, в которой участвовал и кайзер, приобрела такие масштабы, что стала невозможна какая-либо разумная политическая инициатива. С 1895 г. Гогенлоэ, больной, почти 80-летний, тратил все свои силы на предотвращение отмены конституции путем государственного переворота и сдерживание сумасбродств и опрометчивых решений императора.

Еще в период пребывания Гогенлоэ на посту, ему стали подыскивать более способного и энергичного преемника. Выбор пал на Бернхарда фон Бюлова (1849-1929). Оп был воплощением вильгельмовской эпохи. Бюлов происходил из старинного мекленбургского рода, имел университетское образование, широкие связи в обществе, большое состояние, добровольцем участвовал во франко-прусской войне. Аристократическое происхождение и связи помогли ему сделать дипломатическую карьеру. Б. фон Бюлов был послом Германии в Италии, а в 1897 г. был назначен статс-секретарем ведомства иностранных дел. Одновременно с ним в высшее руководство Германии были введены контр-адмирал Альфред фон Тирпиц (1849-1930), получивший пост статс-секретаря имперского ведомства морского флота, граф Артур Адольф фон Посадовский-Венер (1845-1932) – пост статс-секретаря ведомства внутренних дел и Иоганнес фон Микель (1829-1901) – пост вице-президента правительства. Они и стали творцами вильгельмовской «мировой политики», гонки морских вооружений.

Во внутриполитической сфере И. фон Микель выступил одним из инициаторов проведения нового витка «политики сплочения». Она не была новым явлением в Германии и в разных вариантах проводилась на протяжении 1876-1918 гг. с целью противостояния процессам политической и социальной модернизации, а также рабочему и социалистическому движению. Бисмарк еще в 1876 г. провозгласил стержнем своей политики «картель производительных сил, поддерживающих государство». Отчасти это ему удалось путем создания «картеля правительственных партий» в 1887 г. Торговая политика Каприви, благоприятная для промышленников, заложила основы нового компромисса верхов общества, который действовал до 1918 г. Микель продолжил формирование альянса промышленников и аграриев, стремясь усилить его за счет широкой поддержки средних слоев. Он сделал ставку на «старые средние слои», нуждавшиеся в защите государства в условиях индустриализации. В 1897 г. правительство утвердило дополнения к промысловому уставу, которые повышали статус гильдейских объединений ремесленников. Они были преобразованы в корпоративную ремесленную палату, получившую право представительства в органах управления и принудительного вовлечения в нее ремесленников.

Нелегкой оказалась задача «сплочения» верхушки общества – крупных землевладельцев и различных групп буржуазии. Магнаты индустрии и юнкеры для обеспечения сотрудничества с правительством создали в 1897 г. при имперском ведомстве внутренних дел Экономический комитет во главе с Посадовским. В него вошли представители Союза сельских хозяев, Центрального союза германских промышленников и торговой буржуазии. Комитет получил право участия в подготовке закона о новых, более благоприятных для его учредителей таможенных тарифах. Они должны были вступить в силу после истечения срока договоров, заключенных Каприви в 1903-1904 гг. Эта акция натолкнулась на сопротивление созданного в 1895 г. Союза промышленников и Объединения в защиту химической промышленности, представлявших интересы экспортных отраслей. В воззвании, направленном Вильгельму II в марте 1898 г., они выступили за свободу торговли и критиковали отстаивание правительством интересов крупных аграриев, что наносит ущерб всему обществу и влечет за собой удорожание жизни населения. В ноябре 1900 г. в Берлине они объединились в защиту действующих торговых договоров, назвав себя «форумом антиаграриев». Таким образом, таможенная политика Микеля сплотила лишь отдельные группы влиятельных в обществе классов.

Большей консолидации верхов и низов общества удалось добиться Бюлову и адмиралу Тирпицу, которые во главе с кайзером осуществляли переход Германской империи к «мировой политике». Правящие круги империи сознавали, что проведение «мировой политики» будет возможно лишь в случае, если Германия будет обладать военно-морским флотом, близким по мощи к британскому. Тирпица, главу военно-морского ведомства, называли «отцом» германского флота. Он учитывал, что многие депутаты рейхстага были настроены против крупномасштабного строительства военно-морских сил, так как по традиции считали морской флот лишь «вооруженной десницей» торгового флота. Он должен был охранять побережье и быть готовым разорвать в случае необходимости его блокаду. Поэтому Тирпиц начал формировать общественное мнение в поддержку создания крупных ВМС. По его инициативе в 1898 г. был создан Германский флотский союз, собравший промышленников, судовладельцев, представителей средней и мелкой буржуазии, лидеров политических партий. Лидеры Флотского союза призывали своих приверженцев проявить патриотизм и поддержать планы строительства военно-морского флота, с помощью которого будет решена великая национальная задача: превращение Германии в державу мирового ранга. В 1900 г. в союзе было 270 тыс. членов.

Пропаганду империалистических захватов развернул созданный в 1891 г. шовинистически настроенными элементами Пангерманский союз. Он призывал правительство не ограничиваться борьбой за охранные грамоты и лучшие инвестиционные условия для немецких предпринимателей за рубежом, как это было в эпоху Бисмарка. Пан-германцы требовали захватить английские, французские, португальские, бельгийские колонии и присоединить к Германии территории, заселенные австрийскими немцами, а так же территории Голландии, Бельгии, скандинавских стран, северо-восточных районов Франции.

Пропагандистская деятельность Флотского союза и других националистических организаций, наряду с экономическими интересами промышленников, сыграла свою роль, и в марте 1898 г. рейхстаг принял первый закон о строительстве ВМФ. Программа предусматривала создание в течение шести лет 19 линкоров, 8 канонерок, 12 больших и 30 малых крейсеров. В 1900 г. была утверждена вторая программа развития военно-морских сил, намечавшая удвоение их мощи. Реализация этих программ должна была обеспечить соотношение германского и британского флота как 2 : 3, а в Северном море – их равенство. Принятие второй программы стало возможно благодаря поддержке консерваторов, которые добились от правительства обещания вновь увеличить армию и повысить тарифы на зерно. Таким образом, переход к «мировой политике» юнкеры и представители монополистического капитала использовали для упрочения своего господствующего положения в германском обществе.

Канцлерство Б. фон Бюлова

В октябре 1900 г. Гогенлоэ добровольно ушел в отставку, и Бюлов был назначен имперским канцлером. Он боготворил императора и всегда помнил, что своим назначением обязан ему. Опыт дипломатической службы позволял ему избегать прямых возражений Вильгельму II, исподволь корректировать его импульсивные поступки и решения, оставляя кайзеру при этом возможность без помех осуществлять «личное правление». Вильгельм II писал Бюлову: «Бернхард, с тех пор, как ты появился у меня, я могу спать спокойно». Канцлер лавировал между противоборствующими социально-политическими силами, не позволяя ни одной из них получить перевес. Он был убежден, что время консервативных переворотов и «исключительного закона» прошло, и часто не упорствовал, а шел на минимальные уступки, добиваясь стабильности в обществе. Бюлов был более компетентен во внешнеполитических проблемах, поэтому внутреннюю и социальную политику поручил графу фон Посадовскому. Бюлов, подобно Дэвиду Ллойд Джорджу (1863-1945) в Англии и Джованни Джолитти (1842-1928) в Италии, избрал курс «сплочения» общественных сил, допускавший даже поэтапное примирение социал-демократии с правительством. Канцлер говорил о необходимости «вживления четвертого сословия (рабочего класса) в государственный организм».

Посадовский при поддержке партии Центра провел ряд законов, которые свидетельствовали о новом повороте к курсу социальных реформ. В 1899 г. была разрешена свобода коалиций между организациями. В 1900 г. расширился круг лиц, подлежащих страхованию от несчастного случая, в сельских общинах вводились арбитражные суды. В 1903 г. был запрещен труд детей до 12 лет в надомном хозяйстве. В 1904 г. – упразднен один из последних законов «культуркампфа», разрешающий властям высылать из Германии членов ордена иезуитов. С 1906 г. депутаты рейхстага стали получать вознаграждение за свой труд, что облегчило участие в работе парламента представителям СДПГ.

Несмотря на поддержку кайзера, Бюлов столкнулся с противодействием юнкеров, без оглядки на которых в империи нельзя было управлять. Конфликт возник в 1899 г. по поводу строительства Средне-Германского канала между Рейном и Эльбой, сооружение которого отвечало потребностям национальной экономики и германской буржуазии. Против проекта сплоченно выступили консерваторы, опасавшиеся, что эксплуатация канала приведет к увеличению импорта в Германию дешевого зерна. Лишь в 1905 г. рейхстаг принял проект.

В очередной раз спорным вопросом оказалась тарифная политика. Ввиду скорого окончания срока действия торговых договоров, заключенных Каприви, аграрии настойчиво требовали повышения ввозных пошлин в два с лишним раза. Бюлов лавировал, не желая действовать в ущерб экспортным отраслям германской промышленности, что вызвало острую критику Союза сельских хозяев. В итоге в 1902 г. национал-либералами и консерваторами при поддержке Центра был принят компромиссный проект – «тариф Бюлова». Его последствием было повышение расходов трудящихся на продукты питания на одну треть. В политическом отношении таможенный закон 1902 г. являлся успехом «политики сплочения» Бюлова, объединившей юнкеров и магнатов тяжелой индустрии.

Канцлер нашел новый стиль поведения в рейхстаге, используя неформальные предварительные собеседования с лидерами фракций (кроме СДПГ), выясняя пределы возможных компромиссов. Уступками он привлек к себе партию Центра, без поддержки которой была бы невозможна ни флотская, ни таможенная политика. В период канцлерства Бюлова Центр приобрел статус «правительственной партии». Маневры и уступки Бюлова вызвали недовольство окружения кайзера. Интриги придворных ослабили позиции канцлера и вынудили его в 1906 г. разорвать сложившийся союз с партией Центра.

Поводом для разрыва послужили события в Юго-Западной Африке, где произошло восстание племен гереро, а затем готтентотов против германских колонизаторов. Повстанцы потребовали упразднения резерваций, возвращения отобранных земель. В 1904 г. 17-тысячный германский экспедиционный корпус превратил борьбу против восставших в уничтожение племен. Из 200 тыс. гереро и готтентотов живыми осталось 50-60 тыс. Депутат Центра Маттиас Эрцбергер (1875-1921) выступил с резкой критикой жестокого обращения колониальной администрации с местным населением. Клерикалы добивались участия в формировании колониальной администрации, но, получив отказ, в 1906 г. вместе с СДПГ и другими оппозиционными депутатами проголосовали против увеличения колониального бюджета, что вызвало роспуск рейхстага.

В предвыборной борьбе Бюлов избрал новую тактику: правительство объединилось с консерваторами и либералами всех направлений. На выборах в рейхстаг 1906 г., получивших название «готтентотских», новый консервативно-либеральный «картель» выступил с националистическими лозунгами и ополчился против всех сил, которые рассматривались правительством как неблагонадежные. Правительство выдвинуло лозунг «Борись за честь и благо нации против социал-демократов, поляков... и Центра». Оно грубо вмешивалось в избирательную кампанию, создавало агитационные группы, вменяло чиновникам в обязанность содействовать формированию блока. Особо активно в предвыборной борьбе выступил созданный в 1904 г. при содействии промышленников Имперский союз борьбы с социал-демократией.

Апелляция к националистическим чувствам масс обеспечила их мобилизацию, высокий уровень участия в выборах (84,7 %). Выборы принесли победу «бюловскому блоку», который получил 220 из 397 мест. Центр потерял лишь один мандат и остался сильнейшей фракцией. Представительство СДПГ сократилось на 38 депутатских мест, хотя число поданных за нее голосов уменьшилось всего на 2,8 %. В «бюловский блок» были вовлечены даже леволиберальные партии, так как поддерживающие их группы буржуазной интеллигенции в значительной мере оказались под воздействием обманчивой магии «мировой» и флотской политики. Лидеры левых либералов считали, что участие в «бюловском блоке» даст шанс выйти из затянувшегося состояния оппозиции и использовать его для проведения прогрессивных реформ. Канцлер же и не ставил задачу использовать большинство для развития парламентаризма, так как сознавал, что основой его власти является доверие монарха, а не поддержка рейхстага. Но Бюлов намеревался провести осторожную социально-политическую модернизацию существующей системы, устранить из нее наиболее одиозные явления.

Однако в «бюловском блоке», едином по проблемам внешней политики, по внутриполитическим вопросам сохранялись глубокие разногласия. Взрывоопасными оказались дебаты о реформе трехклассной избирательной системы в Пруссии. Левое крыло либералов настаивало на ее демократизации; консерваторы сплоченно противостояли реформе, справедливо усматривая в ней угрозу основам своего господства. Бюлов был вынужден лавировать, откладывая решение этой проблемы. Противоречивого успеха либералы добились в апреле 1908 г. По их инициативе был проведен имперский закон о союзах и собраниях, который отменял ряд региональных запретов. Закон разрешил женщинам участие в политических союзах и в политических собраниях, но запрещал это молодежи до 18 лет. Он включал также положение, запрещавшее деятельность антимилитаристских организаций. Первоначально в законопроекте содержался пункт, предписывавший проведение общественных собраний в империи только на немецком языке. Он вызвал бурю критики, и окончательная его редакция приостанавливала на 20 лет введение этого положения в тех регионах империи (Познань, Северный Шлезвиг, часть Эльзаса и Лотарингии), где 60 % местного населения не владело немецким языком.

В конце 1908 г. Бюлов оказался в сложной ситуации, вызванной бестактным поведением Вильгельма II. При поисках путей сближения с Англией в октябре 1908 г. кайзер дал интервью лондонской газете «Дейли телеграф», в котором заявил, что сам он дружественно относится к Англии, хотя его в этом поддерживает лишь малая часть германского общества. Он заявил, что германский флот, который так беспокоит Англию, является только средством заставить мир считаться с немцами, а «в великих дебатах будущего» Германия и Британия могут объединить свои военно-морские силы. Одна часть английского общества восприняла это интервью с насмешкой, другая – как выражение вражды и высокомерия по отношению к Англии. Франция и Россия заявили официальный протест. Ситуацию усугубило то, что кайзер предварительно отправил текст интервью в ведомство иностранных дел и Бюлову, и возражений от них не последовало.

Это событие переполнило чашу терпения германской общественности. Вильгельму II припомнили многочисленные промахи за годы его «личного правления» и предостережения Бисмарка о том, что неосторожные действия императора приведут к катастрофе. В ноябре 1908 г. состоялось обсуждение скандала в рейхстаге, и все фракции осудили кайзера. Бюлов не взял на себя ответственности, а наоборот призвал Вильгельма II к большему благоразумию. Прогрессивная часть общества ожидала, что рейхстаг использует ситуацию для ограничения прерогатив монархии и усиления полномочий парламента. Но этот шанс не был использован, так как противоречия между парламентскими партиями оказались сильнее. Дебаты ограничились критикой «личного правления» императора. Последствием истории с «Дейли телеграф» была утрата доверия кайзера к Бюлову. Вильгельм II ждал повода для его отставки.

«Бюловский блок» развалился при попытке проведения канцлером финансовой реформы в 1908 г. Гонка морских вооружений привела к дефициту государственного бюджета в 4 млрд марок. Для его погашения срочно требовалось 500 млн марок в год. Правительственный законопроект, представленный в рейхстаг, четыре пятых этих средств изыскивал посредством повышения косвенных налогов на потребительские товары (пиво, водка, табак) и одну тятую – через повышение налога на прямых наследников: супругов и детей. Либералы в целом поддержали проект. Социал-демократы и левые либералы выступили против налогов на потребительские товары. Консерваторы усмотрели в реформе покушение на право земельной собственности, Центр – посягательство на брак и семью. Союз сельских хозяев назвал реформу «антигерманским», «социалистическим» мероприятием.

Дебаты по налоговой реформе выявили, что в рейхстаге произошла перегруппировка сил. Консерваторы, главный элемент «бюловского блока», продемонстрировали свою нелояльность по отношению к нему. С консерваторами активно искала сближения партия Центра, чтобы ослабить неприемлемого для нее канцлера и взять реванш за «готтентотские» выборы, которые исключили ее из числа правительственных партий. В результате оформился «черно-голубой блок», состоявший из депутатов партии Центра и консерваторов (название происходит от черной одежды духовенства и «голубой» крови аристократии). 24 июня 1909 г. законопроект был отклонен. Бюлов, который с его принятием связывал свою дальнейшую политическую судьбу, подал в отставку. В принятом в июле 1909 г. законе налог на наследство был заменен налогом на ценные бумаги и биржевые сделки. Прусские юнкеры в очередной раз отстояли свои интересы и переложили груз военных расходов на плечи рядовых налогоплательщиков и части буржуазии.