Текст книги "История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века"

Автор книги: Бернд Бонвеч

Соавторы: Юрий Галактионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 56 страниц)

ГДР во второй половине 1950-х гг.

Кризис июня 1953 г. продемонстрировал, что утверждение официальной пропаганды о ГДР как «государстве рабочих» являлось мифом и привело к подрыву легитимности власти СЕПГ. Партия теперь была вынуждена уменьшить темпы социально-экономической трансформации. Советское руководство во главе с Н. С. Хрущевым в отношении ГДР предпочитало действовать осторожно. Москва убедилась в необходимости отказа от прямой опеки немецких «друзей» и перешла к косвенному контролю над Восточной Германией. Советский Союз, признав государственный суверенитет ГДР, сохранил контроль над безопасностью и ее внешней политикой, оставив на ее территории свои войска (подробнее см. раздел о внешней политике ГДР). На заседаниях Политбюро и пленумах ЦК СЕПГ продолжали присутствовать советские представители.

Повышение статуса ГДР в отношениях с Советсим Союзом повлекло за собой усиление позиций Ульбрихта в восточногерманском руководстве. Используя опасения Хрущева по поводу возможности возникновения нового кризиса в «социалистическом лагере», как это было в Польше и Венгрии осенью 1956 г., а также свои личные доверительные отношения с Хрущевым, Ульбрихт быстро расправился с новой внутрипартийной оппозицией, которая возникла как ответ на десталинизацию, начатую в СССР.

В феврале 1956 г. Хрущев на XX съезде КПСС осудил «культ личности» Сталина. Советская критика сталинизма была для СЕПГ полной неожиданностью. Но Ульбрихт быстро сумел найти нужный стиль поведения. Уже 4 марта 1956 г. в газете «Нойес Дойчланд» Ульбрихт вычеркнул Сталина из списка «классиков» марксизма-ленинизма. Он критиковал официальный образ Сталина и требовал от СЕПГ покончить с культом личности отдельных руководителей в ГДР.

Гибкость Ульбрихта не могла скрыть растущего беспокойства в руководстве СЕПГ по поводу десталинизации. Оно уклонилось от дискуссии о сталинизме на III партийной конференции (март 1956 г.), которая была посвящена проблемам экономики. Доклад Хрущева был представлен делегатам конференции в виде выдержек. Политбюро ЦК СЕПГ утверждало, что в партии никогда не было культа личности и массовых репрессий, поэтому нельзя допускать «уничижительной критики ошибок». Пленум ЦК в июле 1956 г. пересмотрел более ранние решения в отношении «титоизма» и потребовал преодолеть догматизм в работе. «Борьба против догматизма» заменила в ГДР открытую критику сталинизма как системы.

Были освобождены из тюрем около 21 тыс. заключенных. Последовала реабилитация бывших партийных руководителей, которые в 1953-1954 гг. были выведены из состава Политбюро и уволены с других партийных постов. Но заметного политического влияния реабилитированные противники Ульбрихта уже не могли достичь.

Понимание Ульбрихтом десталинизации как угрозы его личной власти привело к ужесточению борьбы против инакомыслия. В конце 1956 г., после подавления «контрреволюции» в Венгрии, философ Вольфганг Харих (1923-1995) и ряд известных публицистов были арестованы. Их осудили в марте-июле 1957 г. на длительные сроки, как членов «антигосударственной группы». Харих был приговорен к десяти годам тюремного заключения.

Оппозиция «группы Хариха» была антисталинской, но не антикоммунистической. В своей «платформе» она провозглашала: «Мы хотим оставаться на позициях марксизма-ленинизма. Но мы хотим уйти от сталинизма». Эти взгляды отражали реформистскую эйфорию интеллектуалов, рожденную XX съездом КПСС.

Но, в отличие от июня 1953 г., с оппозицией интеллектуалов была связана оппозиция в руководстве СЕПГ. Второй человек в партии, член политбюро Карл Ширдеван (1907-1998), шеф госбезопасности Эрнст Волльвебер (1898-1967), секретарь ЦК Герхарт Циллер (1912-1957) в целом разделяли идеи «платформы Хариха». Поддержку им в политбюро оказал также заместитель главы правительства Фриц Зельбманн (1899-1975).

В качестве ответа на появление оппозиции Ульбрихт на пленуме ЦК СЕПГ в октябре 1957 г. провозгласил начало борьбы с «ревизионизмом». Волльвебер был заменен своим заместителем Эрихом Мильке (1907-2000), а затем исключен из состава Центрального комитета, Ширдеван – из Политбюро. Циллер совершил самоубийство. Все они были обвинены Ульбрихтом в «создании фракции» и нарушении единства партии: проступок, за который коммунистические партии со времен Ленина безжалостно карали отступников.

Внутрипартийная чистка, которая последовала после исключения высших функционеров, свидетельствовала о том, что оппозиционеры рассчитывали на поддержку многих членов партии и деятелей науки и культуры. В 1958-1961 гг. со своих постов были удалены 105 ответственных работников окружных комитетов СЕПГ, в том числе 7 первых и 16 других секретарей. В различных университетах было арестовано 65 человек, которые принадлежали к оппозиционным группам.

Позиция «немецкого Ленина», как иронически называли Ульбрихта, после устранения его критиков стала еще более сильной, чем прежде. Столяр из Лейпцига, которому 30 июня 1958 г. исполнилось 65 лет, увидел на примерах польского и венгерского кризисов необходимость самому определить рамки процесса обновления и провозгласить борьбу против «ревизионизма». Его позиции заметно укрепились еще и потому, что польские и венгерские события 1956 г. стали серьезным потрясением коммунистической системы и подтолкнули Хрущева к постепенному отказу от радикальной десталинизации. Боязнь Москвы потерять Восточную Европу дала шанс таким догматикам, как Ульбрихт, сохранить свою власть. Главной же причиной не только сохранения, но и упрочения власти СЕПГ и ее лидера были некоторые вполне реальные достижения в развитии народного хозяйства ГДР. К концу 1955 г. (года окончания первой пятилетки) ГДР вышла на второе место после СССР среди социалистических стран по уровню промышленного производства. Была создана собственная металлургическая база (крупные комбинаты «Ост» и «Вест»), в Ростоке, Варнемюнде, Штральзунде были построены новые морские порты. Экспорт ГДР за годы первой пятилетки увеличился почти в три раза, в основном это была продукция машиностроения, электротехники и точной механики, которая экспортировалась в 112 стран.

Все это позволило увеличить зарплату рабочим и служащим. Если средний уровень доходов населения в 1954 г. составлял 311 марок в месяц, то в 1955 г. – 432 марки. Уровень жизни постепенно повышался. В октябре 1957 г. были снижены розничные цены, в мае 1958 г. были отменены продуктовые карточки. Значительные средства были израсходованы на строительство больниц, домов культуры, университетов, детских садов и т. д. Число студентов увеличилось с 30 тыс. в 1951г. до 75 тыс. в 1955 г.

ГДР на рубеже 1950-1960-х гг.

Строительство Берлинской стены. Свое первое десятилетие ГДР отметила утверждением нового государственного флага. Черно-красно-золотой государственный флаг был дополнен эмблемой: молот и циркуль в обрамлении венка пшеничных колосьев. Это должно было не только символизировать союз рабочего класса, крестьян и интеллигенции, но и способствовать оформлению национальной идентичности восточных немцев. Более крепко привязать граждан к государству СЕПГ надеялась за счет улучшения их благосостояния.

Многие люди, казалось, свыклись теперь с условиями жизни. По данным западногерманских опросов беженцев из ГДР, трудящиеся считали дома отдыха, культуры или поликлиники «достижениями социализма». Для многих опрошенных возможность профессиональной самореализации в различных сферах жизни и отсутствие безработицы имели большее значение, чем режим СЕПГ. Ситуация не соответствовала распространенному на Западе стереотипу, что произвол коммунистов подавлял население, ориентированное на Запад. Если большинство граждан и не идентифицировало себя с ГДР, то многие постепенно свыклись с режимом.

На V партийном съезде СЕПГ в июле 1958 г. Ульбрихт выдвинул тезис, что народное хозяйство ГДР должно развиваться так, чтобы доход на душу населения превзошел уровень Западной Германии. Формула «догнать и перегнать ФРГ» принимала в расчет установки Хрущева, который хотел «догнать и перегнать Америку». Для достижения намеченной цели СЕПГ в 1958 г. инициировала проведение реформы управления экономикой. Большинство промышленных министерств было передано под контроль Государственной плановой комиссии. По примеру СССР, второй пятилетний план (1956-1960) был заменен новым семилетним планом (1959-1965). Он включил в себя два последних года второй пятилетки, что свидетельствовало о желании СЕПГ скрыть невыполнение завышенных заданий: даже при безупречном функционировании экономики нельзя было к 1961 г., как планировалось ранее, наверстать отставание от западногерманского уровня. Потребление ГДР составляло 25 % потребления ФРГ, а производство – 30 %.

Правительство активизировало меры по кооперированию крестьян. Если за 1955-1957 гг. было образовано 5444 СХПК, то только за 1958 г. их было создано свыше 3 тыс. Хотя СЕПГ заявила, что при вступлении в кооперативы действует «закон добровольности», ее «агитационные» бригады подталкивали крестьян к «добровольному» вступлению в СХПК. Министерство госбезопасности провело аресты крестьян, открыто сопротивляющихся коллективизации.

В начале 1960 г. СЕПГ поставила задачу вовлечения в кооперативы всех крестьян-единоличников. К лету 1960 г. в СХПК вступили почти все крестьяне ГДР. Теперь 19 345 кооперативов обрабатывали около 85 % сельскохозяйственных угодий ГДР (государственные предприятия – 6 %). В 1961 г. «социалистический сектор» (народные имения и кооперативы) производил 90 % валовой аграрной продукции. Аналогичные перемены происходили в ремесленном производстве и в розничной торговле.

Главным экономическим и политическим препятствием на пути «строительства социализма» в ГДР, по мнению ее руководства, было бегство восточных немцев в ФРГ. В 1949-1961 гг. из ГДР бежали 2,7 млн человек. Поскольку бежали, прежде всего, люди работоспособного возраста, то это оказывало на экономику ГДР негативное влияние. Только в 1954-1961 гг. страну покинули около 5 тыс. врачей, 960 аптекарей, 132 судьи и прокурора, 679 адвокатов и нотариусов, 752 преподавателя высшей школы, 16 724 преподавателя средней школы и 17 082 инженера и техника. Руководство страны все более опасалось экономического кризиса: убытки, понесенные в связи с бегством, составили до августа 1961 г. 120 млрд марок.

Бегство почти всегда осуществлялась через Берлин: на электричке или метро, на велосипеде или пешком можно было просто и почти безопасно проникнуть из восточной части города в западную. Пересечение же хорошо охраняемой межзональной границы между ГДР и ФРГ было сопряжено с высоким риском. Западный Берлин был «витриной Запада», которая снижала эффективность официальной пропаганды, поскольку программы радио и телевидения, которые транслировали западногерманские СМИ, принимались на большей части ГДР. Западный Берлин был также форпостом многочисленных западных спецслужб.

Берлинская проблема была головной болью и для советского руководства. В ноте от 27 ноября 1958 г. СССР потребовал в ультимативной форме от западных держав в течение 6 месяцев предоставить Западному Берлину статус «демилитаризованного вольного города». В противном случае Советский Союз готов был действовать в одностороннем порядке. Так начался второй Берлинский кризис.

Советский ультиматум, форсирование коллективизации сельского хозяйства и кооперирования ремесленников привели к лавинообразному росту числа беженцев. В 1959 г. ГДР покинули 144 тыс., в 1960 г. – 203 тыс., в июле 1961 г. – 30 тыс., а лишь за 12 дней августа 1961 г. – 48 тыс. граждан.

Чтобы остановить этот процесс, в марте 1961 г. на заседании руководителей Организации Варшавского Договора (ОВД) Ульбрихт предложил план установления барьера из колючей проволоки вокруг Западного Берлина. Хотя Хрущев отклонил предложение Ульбрихта, руководство ГДР вело в тайне подготовку к блокаде Западного Берлина. За подготовительные мероприятия отвечал секретарь ЦК по вопросам безопасности Эрих Хонеккер (1912-1994). На встрече первых секретарей ЦК коммунистических и рабочих партий стран – участниц ОВД в Москве 3-5 августа 1961 г. Хрущев призвал страны блока оказать срочную экономическую помощь ГДР. Но они воздержались от предоставления немедленной помощи и согласились с планом Ульбрихта блокировать Западный Берлин.

В ночь с 12 на 13 августа 1961 г. народная полиция и подразделения армии ГДР окружили Западный Берлин заграждениями из колючей проволоки. Позже была построена бетонная стена высотой до 4 м и протяженностью более 150 км, из них свыше 45 км – внутри города. По сути, это были две параллельные стены, отстоявшие друг от друга примерно на 100 м. По всему периметру стены были установлены наблюдательные вышки, а ее охрана получила приказ стрелять в нарушителей. Стена унесла жизни 80 человек: пограничники ГДР стреляли в тех, кто пытался эту стену перепрыгнуть, перелететь, сделать подкоп. В официальном заявлении Совет министров ГДР назвал закрытие границы ответом на «обострение реваншистской политики» Западной Германии и «систематическую вербовку граждан ГДР». СЕПГ в своей пропаганде называла Берлинскую стену «антифашистским валом». В тех условиях для сохранения стабильности существующей системы руководство ГДР не видело иной альтернативы. В глазах общественного мнения стран Запада Берлинская стена стала символом раскола Европы и мира, самым ярким символом холодной войны.

«Жизнь за стеной». ГДР в 1960-е гг.

Изменения во внутренней политике

Для немцев в ГДР 13 августа 1961 г. началась новая эпоха. СЕПГ продолжала укреплять силовые структуры. В январе 1962 г. Народная палата ввела всеобщую воинскую обязанность. Идеологическая обработка офицерского корпуса должна была сделать более сильной Национальную народную армию (ННА), созданную в 1956 г. Ее численность увеличилась со 100 до 140 тыс. человек. Поскольку Советский Союз гарантировал военную защиту ГДР, на армию возлагались в основном внутриполитические функции. ННА и по социальному составу, и по традициям заметно отличалась от бундесвера. Данные о социальной структуре офицерского корпуса свидетельствуют о беспрецедентно высокой доле офицеров – выходцев из рабочего класса: в 1963 г. – 82,7 %. К 1971 г. офицеры-коммунисты составили 98 %.

СЕПГ опиралась не только на силовые структуры, но усиливала идеологическую работу, прибегая при этом к все более гибким методам контроля над обществом. Это стало следствием развития ситуации в СССР, в частности решения XXII съезда КПСС (1961) о выносе тела Сталина из мавзолея. На этот раз Ульбрихт осудил не только культ личности Сталина, но и открыто говорил о его преступлениях. Мертвый диктатор потерял к тому времени свою роль в качестве символа. Шталинштадт-на-Одере был переименован в Айзенхюттен-штадт, центральная восточно-берлинская улица Шталиналлее – в Карл-Маркс-Аллее. Был снесен памятник Сталину в Восточном Берлине.

СЕПГ пыталась привлечь новых сторонников посредством шумных идеологических кампаний, в центр которых выдвигались национальные традиции и история рабочего движения. В 1962 г. был принят документ «Историческая задача ГДР и будущее Германии». В нем указывалось, что «победа социализма» в ГДР является предпосылкой для «решения нашего национального вопроса». Документ предлагал в перспективе достичь воссоединения Германии в форме «конфедерации» при сохранении «завоеваний социализма».

В то же время проводилась линия на разграничение немцев двух государств: с января 1964 г. было введено новое удостоверение личности «гражданина ГДР», в 1967 г. был принят закон о «гражданстве ГДР», который идентифицировал два «государственных народа» (ГДР и ФРГ) и «население» Западного Берлина.

Апогеем идеологической кампании, которая велась после установления Берлинской стены, стал VI съезд СЕПГ в январе 1963 г. На нем была утверждена первая программа партии – программа «развернутого строительства социализма». Целью СЕПГ провозглашались создание бесклассового общества и воспитание нового человека. Более молодые функционеры с высшим образованием, среди которых был председатель государственной плановой комиссии Эрих Апель (1917-1965), были избраны кандидатами в члены политбюро, что свидетельствовало о новациях в кадровой политике.

«Новая экономическая система»

С июля 1963 г. начались изменения экономической политики в рамках «новой экономической системы планирования и руководства» (НЭС). Государственная плановая комиссия после консультаций с нижестоящими органами разрабатывала перспективный план на срок от 5 до 7 лет, а также годовые планы. Расширенное самоуправление 82 объединений народных предприятий и самостоятельность предприятий в привлечении сырья и кредитов во внешней и внутренней торговле, а также их полномочия в вопросах цен и сбыта, должны были сделать систему более гибкой. В центр производственной деятельности выдвигалась «материальная заинтересованность» отдельного рабочего и предприятия. «Прибыль» – «капиталистический» стимул – должна была поощрять рабочих к более высоким достижениям. В НЭС просматривались отголоски концепции советского экономиста Е. Г. Либермана, которая легла в основу экономической «реформы Косыгина».

В ходе реформы национальный доход рос ежегодно на 5 %, производительность труда – более чем на 6 %. С 1961 по 1970 гг. производство чугуна увеличилось с 3,8 до 5 млн т, электроэнергии – с 42 до 67 тыс. кВт-ч. Выросло производство легковых автомобилей (в 1961 г. – 64 тыс., в 1970 г. – 126 тыс.).

Подготовка нового семилетнего плана не дошла до завершения. Когда Советский Союз вернулся в 1965 г. к пятилетнему планированию, ЦК СЕПГ последовал за ним. Кроме того, когда партийная номенклатура увидела, что новая система поставила под вопрос ее руководство экономикой, она стала сворачивать НЭС. В июле 1965 г. Ульбрихт назвал председателя Государственной плановой комиссии Апеля ответственным за недостатки НЭС, которые в действительности были связаны с провалом поставок сырья из Советского Союза. 3 декабря 1965 г. Апель был найден в своем рабочем кабинете застреленным. Был ли он самоубийцей или жертвой, до сих пор точно неизвестно. Спустя 12 дней состоялся пленум ЦК СЕПГ. Провозглашенная на нем «вторая фаза» НЭС означала возврат к централизму в управлении экономикой.

Социальная трансформация

Партийно-государственная политика создания «социалистического общества» посредством ликвидации частного сектора в промышленности и кооперирования крестьян привела к значительным социальным изменениям. В 1949 г. в ГДР было 4 млн рабочих и 1,7 млн служащих, в 1955 г. статистика насчитывала 6,5 млн рабочих и служащих (но разделения больше не было). Если в 1949 г. было 1,1 млн самостоятельно занятых и 1 млн помогающих им членов семьи (в том числе 1,4 млн фермеров и членов их семей), то затем число самостоятельно занятых понизилось до 900 тыс., помогающих членов семьи до 650 тыс. Убыль самостоятельно занятых и увеличение числа работающих по найму вело к прямой зависимости большинства занятых от государства-работодателя. Из общего числа рабочих и служащих в 1955 г. в государственном секторе были заняты 68 %.

Доходы трудящихся заметно выросли, система социального обеспечения и уровень жизни были образцовыми для стран СЭВ. Средний ежемесячный заработок рабочего и служащего вырос к 1970 г. до 762 марок. Примерно половина имеющегося в распоряжении граждан денежного дохода расходовалась на питание и предметы первой необходимости. В 1966 г. на каждые 100 семей приходилось 9 легковых автомобилей (в 1955 г. – 0,2), 54 телеприемника (в 1955 г. – 1), 32 стиральные машины (в 1955 г. – 0,5) и 31 холодильник (в 1955 г. – 0,4). В апреле 1966 г. нерабочим днем была объявлена каждая вторая суббота. Увеличилось количество мест в детских садах и продленных группах школ. По данным ЮНЕСКО, ГДР к концу 1960-х гг. заняла одно из первых мест в мире по обеспеченности детскими садами и яслями.

Социальные изменения и повышение уровня жизни дали Ульбрихту основание заявить, вслед за советским руководством, о возникновении в ГДР новой, «социалистической общности людей».

Новации в законодательстве

Этому обществу должны были соответствовать иные правовые нормы. В 1968 г. в ГДР был принят новый уголовный кодекс. Наказание каторжной тюрьмой упразднялось, применение условного наказания расширялось, наказания за преступления на сексуальной почве были смягчены, параграф о богохульстве был вычеркнут. Список деяний, содержащих состав государственного преступления, охватывал «преступление против суверенитета ГДР, мира, человечества», «саботаж», «антигосударственную миграцию» и «антигосударственную пропаганду».

В 1968 г. была принята новая «социалистическая» конституция. После опубликования проекта состоялось его «всенародное обсуждение» и одобрение на первом (и единственном в истории ГДР) референдуме. Новая конституция вводила понятие «социалистическое государство немецкой нации», что было еще одной попыткой СЕПГ определить идентичность ГДР, отодвинув тему объединения Германии на второй план. Впервые четко было закреплено право СЕПГ на руководящую роль в стране (ст. 1).

Конституционный порядок ГДР заметно отличался от демократического «социализма с человеческим лицом» в Чехословакии. Руководство СЕПГ решительно осудило новый курс ЧССР и расценило «Пражскую весну» как «отказ от социализма в пользу контрреволюции». Ульбрихт настойчиво убеждал советских лидеров в необходимости ввода войск ОВД в Чехословакию. Вооруженные силы ГДР не принимали участия в этой акции в августе 1968 г., ввиду того, что еще была жива память чехов и словаков о немецкой оккупации.

Летом и осенью 1968 г. многие, прежде всего молодые, граждане ГДР, которые симпатизировали «пражской весне» и протестовали против ее подавления, узнали на практике цену гражданских прав, провозглашенных в новой конституции. Сопротивление выразилось в лозунгах на стенах домов и в листовках. Среди протестующих были рабочие, старшие школьники, студенты и интеллектуалы, в том числе и члены СЕПГ. К декабрю 1968 г. было вынесено 522 партийных взыскания, 223 человека были исключены из СЕПГ.

Отставка Ульбрихта

С конца 1950-х гг. происходили медленные, но отчетливые изменения в социальном составе и политическом стиле руководства «партии рабочего класса». В СЕПГ шла борьба между старой политической элитой и более молодыми активистами, которые практиковали новый стиль руководства. «Старая гвардия», представители которой начали политическую деятельность в 1920 и 1930-е г., постепенно уступала ключевые позиции молодым, квалифицированным экспертам, которые получали контроль над государственным аппаратом.

Вначале 1960-х гг. позиции лидера «старой гвардии» Ульбрихта были незыблемы. В феврале 1960 г. он стал председателем Национального совета обороны. После смерти 7 сентября 1960 г. Вильгельма Пика должность президента была упразднена. Вместо нее был создан Государственный совет, председателем которого стал Ульбрихт. Сформировался культ личности Ульбрихта. Восхваление первого секретаря партии со стороны ее ведущих активистов принимало иногда гротескные формы, его сравнивали даже с греческим героем Антеем.

Отстранение в октябре 1964 г. от власти в СССР Хрущева ослабило позицию Ульбрихта. Новый советский руководитель Л. И. Брежнев постепенно уменьшал свою поддержку пожилого первого секретаря ЦК СЕПГ в пользу более молодого Эриха Хонеккера, второго секретаря ЦК СЕПГ, который стал рассматриваться в качестве наиболее возможного преемника Ульбрихта. В 1964-1965 гг. группе высших функционеров во главе с Хонеккером удалось ревизовать политику партии в отношении НЭС и в сфере культуры.

Поведение Ульбрихта во второй половине 1960-х гг. все более раздражало советское руководство. Лидер ГДР претендовал на роль ведущего теоретика марксизма-ленинизма, на представление восточногерманского социализма в качестве модели. Своими идеологическими построениями и демонстративным выпячиванием «развитого» социализма ГДР Ульбрихт бросал вызов советскому партийному руководству. В августе 1970 г. он заявил Брежневу: «Мы хотим развивать сотрудничество с СССР как самостоятельное немецкое государство. Мы не являемся Белоруссией, мы не являемся советской республикой».

Руководство СССР фактически отказало Ульбрихту в поддержке. В январе 1971 г. 13 из 20 членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК СЕПГ обратились с просьбой к советскому руководству подтолкнуть Ульбрихта к отставке, что и было сделано Брежневым в апреле во время работы XXIV съезда КПСС. На пленуме ЦК СЕПГ 3 мая 1971 г. Ульбрихт попросил, неожиданно для общественности, освободить его от исполнения обязанностей первого секретаря и избрать Хонеккера в качестве своего преемника. Он остался Председателем Госсовета и занял почетный пост Председателя СЕПГ, который отсутствовал в партийном уставе.