Текст книги "История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века"

Автор книги: Бернд Бонвеч

Соавторы: Юрий Галактионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 56 страниц)

В 1875 г. было принято также решение об объединении профсоюзов литейщиков, машиностроителей, каменщиков, плотников. К 1878 г. в Германии действовало 27 отраслевых профсоюзов социал-демократической направленности, получивших позднее название «свободных» (от буржуазного и клерикального влияния). Они приобщали рабочих к участию в общественной жизни, служили связующим звеном с СДРП.

Преодоление раскола в рабочем движении произошло в период экономического кризиса и повысило способность рабочего класса к защите своих интересов. В правящих кругах в это время обсуждался вопрос о протекционистских тарифах на импортное зерно, скот, ряд промышленных товаров. Правительство учитывало, что их введение приведет к удорожанию стоимости жизни рабочих и вызовет стачечное движение. Чтобы предотвратить его подъем, по инициативе правительства рейхстаг принял в октябре 1878 г. «Закон против общественно опасных устремлений социал-демократии», получивший впоследствии название «исключительный». Он запрещал социал-демократам всякую политическую деятельность, кроме участия в избирательных кампаниях. Закон неоднократно продлевался и действовал до 1890 г.

После вступления в силу «исключительного закона о социалистах» СДРП оказалась на нелегальном положении, ее организации были распущены, почти все издания закрыты, проведение собраний, митингов запрещено. Из промышленных центров были высланы активные участники движения. Репрессивный закон вызвал вначале растерянность в партии. Группы анархистов призывали к вооруженному выступлению против правительства. Некоторые лидеры СДРП, например Эдуард Бернштейн (1850-1932), наоборот, призвали отказаться от революционных целей, от пролетарского характера партии, открыть в нее доступ представителям широких слоев населения. К. Маркс и Ф. Энгельс в так называемом «циркулярном письме» настоятельно рекомендовали руководству СДРП сохранить политическую самостоятельность.

Руководству партии во главе с А. Бебелем, В. Либкнехтом удалось организовать не только участие СДРП в избирательных кампаниях и в деятельности рейхстага, но и наладить внепарламентскую работу с использованием ее легальных и нелегальных форм. Постепенно были восстановлены местные организации СДРП, организована система нелегальной доставки в Германию газеты «Социал-демократ», издававшейся вначале в Цюрихе, а затем Лондоне. Позднее в Германии были созданы подпольные типографии. Партийные собрания проводились под видом заседаний профсоюзных, певческих, просветительских объединений, клубов курильщиков и пр. СДРП публично подчеркивала свою приверженность легальным методам работы. Она не только избежала разгрома, но значительно укрепила и расширила свои ряды, усилила влияние на трудящихся.

Бисмарк понимал, что с рабочим и социал-демократическим движением невозможно справиться одними репрессивными мерами, поэтому он стал сочетать их с социальными реформами для рабочего класса. Он изучил программу СДРП и заявил, что правительство способно самостоятельно решить «рабочий вопрос». В 1881 г. Вильгельм I подтвердил, что правительство намерено содействовать развитию и финансированию системы социального обеспечения рабочих. Эта реформа была призвана убедить их в том, что государство в состоянии создать «общество социальной справедливости». Сам Бисмарк соглашался, когда его социальную политику в пропагандистских целях называли «государственным социализмом». Она была направлена против распространения идей социализма в рабочем движении.

Социальная поддержка трудящихся не была новым явлением в Германии. В 1871 г. в Германии был принят закон, обязывающий владельцев железных дорог, горных предприятий выплачивать небольшие компенсации рабочим либо их семьям в случае травм, инвалидности и смерти. Однако социальное законодательство, принятое в 1880-е гг. по инициативе правительства Бисмарка, было более масштабным, учитывало разнообразные ситуации. Оно натолкнулось на сопротивление консервативных сил, и для его проведения понадобилось около десяти лет. Формирование системы социального обеспечения началось с закона о несчастном случае. После трехлетнего обсуждения закон был принят в 1884 г. Он вводил обязательное страхование всех рабочих и ряда групп служащих с годовым доходом не более 2 тыс. марок и гарантировал им помощь при несчастном случае, произошедшем на работе. Закон предусматривал оплату лечения пострадавшего в течение 14 недель, пенсию в случае нетрудоспособности. Размер пенсии инвалида составлял две трети его заработка. В случае смерти работника его семье полагалась пенсия, не превышающая 60 % зарплаты погибшего. Но закон не включил в сферу своего действия работников сельского хозяйства.

Закон о медицинском страховании обсуждался всего два месяца и был принят в июне 1882 г. Его действие распространялось на рабочих и служащих большинства отраслей, чей дневной заработок не превышал 6,6 марок. Медицинское страхование вступало в силу только в случае профессиональной болезни или производственной травмы, которая не излечивались более 13 недель. Финансирование медицинского страхования на две трети осуществлялось за счет взносов трудящихся и на одну треть – предпринимателей. Страхование обеспечивало лечение, в том числе стационарное, бесплатное обеспечение лекарствами, выплату пособия с четвертого дня болезни в размере 50 % от заработка.

Законопроект о пенсионном обеспечении пожилых рабочих и опеке над инвалидами обсуждался в рейхстаге с 1881 г. по 1889 г. В силу закон вступил 1 января 1891 г., его основу составляло положение об обязательном страховании широкого круга рабочих и служащих с годовым доходом не более 2 тыс. марок. Позднее было внесено дополнение о страховании владельцев ремесленных и мелких предприятий, а также мастеров, работающих на дому. Лица, не подлежащие обязательному страхованию, могли оформить страховку добровольно, если они не достигли 40 лет. Этот вид страхования после пяти лет уплаты взносов давал право на получение пенсии по инвалидности и по старости. Пенсия по старости полагалась с 70 лет, если трудящийся регулярно платил не менее 30 лет. В создании страхового фонда участвовали в равных долях предприниматели, рабочие и государство.

Под давлением рабочего и профсоюзного движения эта система развивалась до Первой мировой войны. За 1885-1903 гг. в социальное законодательство было внесено 11 дополнений. В 1885 г. страхованием по болезни было охвачено 4,7 млн трудящихся, в 1913 г. – 14,6 млн. Число застрахованных от несчастного случая составляло в 1887 г. 269 тыс., в 1910 г. – 6,2 млн человек. Численность имеющих страховку по старости и инвалидности выросла с 1892 г. по 1915 г. с 11,7 млн до 16,8 млн человек. Началось вовлечение в эту систему и семей застрахованных. Германское социальное законодательство было весьма прогрессивным для своего времени, и улучшило положение трудящихся. Были заложены основы «социального государства», получившего развитие в XX в. «Германская модель» социального страхования была заимствована рядом европейских стран, а Бисмарк получил характеристику «белого революционера».

Однако ожидания правительства, что социальные реформы приведут к снижению активности рабочего класса, не оправдались. Под воздействием агитации социал-демократов во второй половине 1880-х гг. не прекращались забастовки с требованиями повышения зарплаты и сокращения рабочего дня. Некоторые из них закончились частичной победой. За годы действия «исключительного закона» в шесть раз выросло число членов «свободных» профсоюзов, достигнув в 1890 г. 300 тыс. членов. На выборах в рейхстаг в 1890 г. за СДРП проголосовало около 1,4 млн избирателей, и она получила 35 депутатских мест. Радикализация СДРП проявилась в изъятии из Готской программы тезиса о том, что партия будет стремиться к выполнению своих целей исключительно «законными средствами». Итоги выборов и состояние рабочего и социал-демократического движения свидетельствовали о банкротстве «исключительного закона», который не был продлен рейхстагом в 1890 г.

На внутриполитическом развитии империи сказалось отсутствие у рейхстага права контролировать исполнительную власть. Бисмарк в период своего канцлерства умело использовал свои широкие полномочия и стремился ослабить рейхстаг, направляя против него общественное мнение, угрожая роспуском. Он искусно применял тактику маневра и уступок, вступал во временные соглашения с отдельными политическими партиями и парламентскими группами, раскалывал оппозицию, привлекая на свою сторону одну ее часть, изолируя другую. Так, осторожно, но действенно используя противоречия между либералами и партией Центра, он добился поддержки католиков при проведении защитительных тарифов. Канцлер небезуспешно лавировал между различными социальными силами, прежде всего между юнкерами и крупной буржуазией.

Политика «культуркампфа»

В 1870-е гг. Бисмарк сотрудничал в рейхстаге с национал-либералами. Опиралась на них и часть консерваторов, в декабре 1871 г. Бисмарк начал кампанию против католической церкви и партии Центра. В качестве повода было использовано заявление папского секретаря Д. Антонелли, выражающее солидарность Центру. Хотя партия не была послушным орудием Ватикана и не ставила под сомнение существующий порядок, официальная пропаганда стала создавать из нее «образ врага», который угрожает безопасности империи. Католическую церковь и Центр обвиняли в пособничестве Ватикану, в «возбуждении» польского освободительного движения, в тяготении к Австро-Венгрии. В туманных выражениях речь шла об их участии в международном заговоре католических стран, направленном против Германии с целью ее разрушения. Эта кампания обозначила переход к политике, направленной на подавление сепаратистских настроений среди католического населения, на утверждение прусской гегемонии в Германии, на скорейшую централизацию империи и подчинение католической церкви государству. Она получила название «культуркампфа» (борьба за культуру). Еще одной важной, но тщательно скрываемой, причиной «культуркампфа» явилось стремление переключить внимание общественности от проблем, связанных с грюндерством – коррупцией, взяточничеством, созданием фиктивных фирм и банков с целью наживы – на духовные проблемы.

В июне 1872 г. Бисмарк открыто «объявил войну» партии Центра и папской курии. Первым его мероприятием было упразднение отделения католиков в прусском министерстве культов, и запрет деятельности ордена иезуитов. Затем был отменен надзор всех конфессий над начальным образованием. Духовные лица и организации лишались права делать публичные заявления по проблемам политического развития страны. Новое законодательство не вызвало возражения ни у одной из парламентских партий. Кульминацией кампании «культуркампфа» явились законы, принятые прусским ландтагом в мае 1873 г. – так называемые «майские законы» против католицизма. Они устанавливали контроль государства над назначением священнослужителей на церковные должности. Претендующие на них духовные лица должны были представлять свидетельства об окончании гимназии, университета или сдаче экзаменов по философии, истории, германской литературе. Государство получило право налагать на священнослужителей дисциплинарные взыскания. Епископства, иерархи которых были уволены, переходили под управление государства. С 1874 г. вводился обязательный гражданский брак. Последним в этом ряду был «закон о корзине хлеба» 1875 г., который прекращал финансирование католической церкви в случае ее нелояльного отношения к государству.

Поводом для применения принятого законодательства явилось покушение на Бисмарка в 1874 г., совершенное подмастерьем католиком Кульманом. Канцлер использовал это событие для роспуска 300 католических объединений, в которых состояло 400 тыс. человек. В 1875 г. арестам, гонениям, смещению с постов подвергались епископы и множество рядовых духовных лиц, было закрыто 20 газет. В 1876 г. около 1300 католических приходов (из них треть в Пруссии) не имели священнослужителей. Несмотря на эти меры, Бисмарку не удалось добиться ослабления католической церкви. Католическое духовенство не подчинялось законам, несмотря на преследования. Политика «культуркампфа» во многих районах лишила верующих возможности совершать религиозные обряды, что потрясло приверженцев не только католицизма, но и других конфессий. Недовольство политикой Бисмарка широко распространилось в стране. Многие жители Германии считали, что эта политика подрывает основы религиозной жизни страны и процесс формирования национального государства. Гонения усилили солидарность католиков: на выборах в рейхстаг 1874 г. Центр завоевал вдвое больше голосов избирателей, чем в 1871 г. сумел получить поддержку датских, польских, эльзасских депутатов и увеличил свою фракцию до 95 человек. Результаты выборов показали, что партия не только не была вытеснена из политической жизни, но стала второй по значимости в рейхстаге, и превратилась в фактор, с которым канцлер должен был считаться.

Бисмарк вскоре осознал, что политика «культуркампфа» не дала ожидаемых результатов. Признаки смены курса проявились в выступлении канцлера в рейхстаге в апреле 1875 г. К удивлению слушателей, он высказал надежду, что настанет день, когда можно будет иметь дело с главой римско-католической церкви, готовым к взаимопониманию. Однако, лишь в 1878 г. новый глава Ватикана Лев XIII направил в Берлин послание с выражением надежды на восстановление дружественных отношений, но одновременно давал понять, что они установятся лишь в случае отмены «майских законов». Отказаться от политики «культуркампфа» Бисмарк мог лишь с согласия своих союзников – национал-либералов, имевших большинство в рейхстаге, которые, однако, были настроены на продолжение этого антиклерикального курса.

К этому времени Бисмарк уже тяготился партнерством с либералами, которые постоянно требовали постов в кабинете, противодействовали политике протекционизма, и начал поиски более приемлемых союзников. Весной 1879 г. началось сближение правительства с партией Центра. Бисмарку удалось привлечь ее к поддержке своей таможенной и налоговой политики. Одновременно происходило сближение партии Центра с консерваторами, при поддержке которых католик Франкенштейн был избран вице-президентом рейхстага.

В 1880-1883 гг. большинство законов «культуркампфа» было отменено. От этой эпохи сохранился лишь гражданский брак и надзор государства над школьным образованием. Политика «культуркампфа» ухудшила духовное состояние германского общества, взаимоотношения между двумя христианскими конфессиями и поколебала доверие католического населения к новому государству. Отход от политики «культуркампфа» был обусловлен как ее крахом, так и подъемом рабочего движения, в котором Бисмарк видел главную опасность для существующего строя.

В 1880-е гг. фракция Центра заняла ключевое место в парламенте и оказалась приемлемой как для правых, так и левых группировок в рейхстаге. Ее консервативное крыло предпринимало попытки обновить средневековый «союз алтаря и монархии» и нередко поддерживало политику Бисмарка. Группы, близкие к либералам, неоднократно пытались провалить или, по крайней мере, изменить содержание проектов правительства. Руководство партии противостояло давлению Бисмарка и, чтобы пресечь обвинения в связях с Ватиканом, добилось от папы признания независимости германских католиков от римско-католической церкви. Лавирование между правыми и левыми силами позволило Центру после выборов 1890 г. стать крупнейшей фракцией рейхстага.

Обеспокоенность Центра ростом влияния в Германии социал-демократии побудила его создать свои организации для работы с массами. В 1890 г. был учрежден «Народный католический союз Германии», в который за год вступило 100 тыс. человек; к 1914 г. в нем было уже 850 тыс. членов. Своей главной целью союз объявил противодействие СДРП и проведение политики «христианских социальных реформ». Он развернул кампанию по привлечению членов и избирателей к партии Центра, наладил просветительскую работу, издательскую деятельность. В Западной Германии Центру и церкви удалось создать христианское крыло в профсоюзном движении. Католические клерикалы способствовали выдвижению представителей трудящихся в ландтаги и рейхстаг, разрабатывали проекты социальных реформ. В 1902 г. по инициативе Центра был принят закон, предусматривавший передачу части прибыли от аграрных тарифов в страховые кассы вдов и сирот. В 1890-е годы партия Центра, при помощи Союза сельских хозяев, создала объединения крестьян.

Национальный вопрос

Заметное место во внутренней политике правительства Бисмарка занимал национальный вопрос. Правительство не имело концепции решения проблем народностей, входивших в состав империи. Тема наций, как правило, возникала в зависимости от других важных внутри– и внешнеполитических проблем. Так, в период грюндерства в центре внимания общественности оказалось еврейское население, которое, наряду с католической церковью, социал-демократами и поляками, было причислено к «врагам империи». Многие из евреев, получивших по конституции гражданские права, успешно интегрировались в германское общество, утвердились в банковском деле, предпринимательстве, в сфере культуры и науки. Они получали доступ к университетскому образованию и таким «закрытым» ранее для них профессиям, как юристы и врачи, составляя все более серьезную конкуренцию коренным немцам.

Крах грюндерства в мае 1873 г. подвел черту под сравнительно коротким периодом, способствовавшим эмансипации евреев. В широких кругах населения возросли недовольство отсутствием «духа подъема» в экономике и даже агрессивность. Пострадавшие ставили вопрос о виновниках краха. Творцы грюндерства, опасаясь ответственности, стремились переложить ее на либералов, неспособных, якобы, защитить национальные интересы, и евреев. Оки доказывали, что, используя совокупный финансовый капитал, евреи подготовили кризис 1873 г., подорвали позиции Германии; что произошла «иудаизация либерализма». Дело в том, что самыми авторитетными лидерами национал-либералов были некрещеные евреи Эдуард Ласкер (1829-1884) и Людвиг Бамбергер (1823-1899), а в 1873 г. огромный резонанс получило дело «короля железных дорог», еврея Бетеля Генри Штроусберга, выпустившего спекулятивные акции. Его банкротство обернулось разорением множества мелких держателей акций. И хотя именно национал-либералы, в частности Ласкер, выступили в прусском ландтаге с разоблачением махинаций периода грюндерства, часть людей была убеждена, что за спиной либералов действовал «международный еврейский заговор». В общественном мнении 1870-х гг. антисемитизм и антилиберализм оказались неразрывно связанными. Национал-либералы были сторонниками модернизации страны и поддерживали эмансипацию евреев. Поэтому консерваторы превратили антисемитизм в средство наступления на своих противников – либералов, выступавших за обновление страны, против устаревших традиций. Консерваторы, используя антисемитизм и антилиберализм, мобилизовали в свою поддержку те социальные слои, которым угрожала индустриализация: крестьян, мелкую буржуазию города.

Антисемитскую кампанию в 1874 г. начали известные журналисты – Константин Франтц (1817-1891) и Вильгельм Марр (1818-1904). Они утверждали, что при доминирующих в рейхстаге национал-либералах «евреи стали центральным пунктом развития» страны. Франтц писал, что «на глазах у всех возникает германский рейх еврейской нации». Марр в своей книге «Победа еврейства над германством» нападал на евреев как на расу, которая «стала мировой силой первого ранга» и стремится к вселенскому господству. Прусский журналист Фердинанд Перро в 1875 г. в серии статей внушал читателям, что сограждане семитской расы перехватили духовное руководство в германском рейхстаге, а евреи Ласкер и Бамбергер дирижируют большинством депутатов. Публицист Отто Глагау (1834-1892) убеждал тех, кто понес ущерб от грюндерских махинаций, что евреи являются носителями «хищнического» капитала, который противостоит «производительному», «созидательному» капиталу немцев. Он возлагал на еврейство ответственность за тяжелое положение трудящихся. В антисемитскую кампанию с целью дискредитации либералов включились и лидеры Центра, идеолог партии Вильгельм Эммануил фон Кеттелер (1811-1877) характеризовал «культуркампф» как «масонско-еврейско-либеральный заговор». На германских обывателей обрушилась лавина изданий, в которых евреи сравнивались с вампирами, заразой. В них содержались призывы к их изгнанию, стерилизации и даже уничтожению.

В 1879 г. антисемитская кампания достигла кульминации. К ней присоединился известный историк Генрих фон Трейчке (1834-1896). Он выразил озабоченность тем, что антисемитизм приводит к расколу германского общества, но в то же время резко выступил против потока еврейских переселенцев из Восточной Европы. По его мнению, они представляют «банду целеустремленных молодцев, не имеющих приличных штанов... дети которых рано или поздно поставят под свой контроль германские биржи и прессу». В итоге, Трейчке, сделав традиционное для идеологов антисемитизма заключение «евреи – наше несчастье», предложил концепцию «интегрального национализма», который укрепит единое государство и одновременно решит этнические проблемы. По его мнению, необходимо добиться «высокого уровня этнической и культурной однородности внутренней жизни» общества, которая будет содействовать росту мощи Германии во внешней политике. Для реализации этой стратегии евреи должны отказаться от своей культурной и религиозной идентичности и стать составной частью интегрированной германской нации. Взгляды Трейчке вызвали критику части германской интеллигенции. Профессор Берлинского университета Теодор Моммзен (1817-1903) назвал его позицию «евангелием нетерпимости».

В конце 1870-х гг. в Германии стали возникать антисемитские организации. Наиболее известной из них была Христианско-социальиая рабочая партия– (ХСРП), организованная в 1879 г. духовником кайзера Адольфом Штеккером (1835-1909). Он назвал современное еврейство «огромной опасностью для всей немецкой народной жизни», так как оно было и остается «народом в народе, государством в государстве, племенем для себя среди чужой расы», притязающим на господство в Германии. В программе ХСРП содержалось требование контролировать рост состояния евреев, ввести квоту для евреев-юристов, уволить учителей-евреев из системы школьного образования. Она положила начало более массовому антисемитскому движению в стране. Интерес к ХСРП проявила часть мелкой и средней буржуазии, студенчество, напуганное притоком еврейской молодежи в университеты. Только в Берлине численность партии достигла в 1884 г. 56 тыс. человек. Поддержка двора способствовала сближению ХСРП с привилегированными слоями общества, в котором антисемитизм стал признаком респектабельности. В среде трудящихся вражда к еврейскому населению практически не проявилась. В начале XX в. ХСРП стала терять свое влияние, так как в империи появились другие националистические и шовинистические организации. Но Германия стала своего рода «образцом» проведения антисемитских кампаний для европейских стран.

На протяжении всех лет своего канцлерства Бисмарк проводил в Познани и других районах компактного проживания поляков последовательную антипольскую политику. Он относил полякои, наряду с социал-демократами и католиками, к силам, которые представляли угрозу созданной им империи. Для подавления оппозиции проводилась политика германизации в области культуры. В 1876 г. в Пруссии был принят закон, запрещающий использовать польский язык в делопроизводстве. В 1877 г. рейхстаг утвердил закон о проведении судебных процессов на немецком языке. Затем политика германизации приняла более широкие масштабы. В 1898 г. власти империи запретили применение польского языка в школах, при проведении собраний, а в 1906 г. – даже в системе религиозного образования. Эта политика рассматривалась как «народническая борьба германцев против славян» и являлась, по сути, расистской.

Прусским правительством ставилась задача ассимиляции поляков и колонизации польских земель. Эта проблема возникла в связи с ростом потока переселенцев из аграрной Восточной Пруссии в район «индустриального сердца» Германии – Рурскую область, или в США. Многие переселенцы являлись немцами, а не поляками, поэтому в остэльбских областях и Познани снизилась доля германского населения. Прусское правительство забило тревогу по поводу «полонизации» востока страны и развернуло кампанию с требованием провести «германизацию» этих регионов. Прусский ландтаг под давлением юнкеров в апреле 1886 г. принял закон о создании фонда, контролируемого Колонизационной комиссией. Его средства предназначались для скупки земель у польской аристократии, чтобы лишить ее имений и влияния. Затем Бисмарк подхватил идею либералов о переселении в Восточную Пруссию германских крестьян. На переселенческую кампанию в 1886-1914 гг. Пруссия выделила около 1 млрд золотых марок. Результаты ее, вопреки ожиданиям, были сравнительно скромными. Созданному для этой цели в 1894 г. «Союзу Восточной марки» за 20 лет удалось переселить всего 22 тыс. «германских хозяев», что вместе с семьями составило около 120 тыс. человек.

Политика германизации проводилась и по отношению к датскому населению в Северном Шлезвиге, франкоязычному – в Эльзасе и Лотарингии, хотя в этих районах дискриминация не носила столь жесткого характера. В 1871-1873 гг. империю покинули около 60 тыс. жителей Эльзаса и Лотарингии, получивших право выбора подданства. Права остальных были ограничены по сравнению с коренными жителями Германии. Лишь в 1911 г. Эльзас и Лотарингия получили самоуправление, в бундесрате они располагали только совещательным голосом. Штатгальтер, управлявший ими, был подотчетен только кайзеру.

***

1878-1879 гг. явились гранью во внутриполитическом развитии «эры Бисмарка». Канцлер пошел на разрыв с сильнейшей до этого времени партией национал-либералов, опираясь на которых он создавал национальное государство и проводил политику «культуркампфа». Противодействие НЛП протекционистскому курсу обусловило союз Бисмарка с партией Центра и консерваторами, которые сплотились перед угрозой «красной опасности».

Чтобы закрепить новую расстановку политических сил, Бисмарк распустил 11 июня 1878 г. рейхстаг, используя в качестве повода покушение одного психически больного на Вильгельма I. В предвыборной кампании консерваторы запугивали немецких обывателей революцией и кризисами. В итоге либеральные партии утратили 38 мест в парламенте, консерваторы на столько же увеличили свое представительство. Хотя либералы сохранили перевес над консерваторами – 125:105, принятие решений стало зависеть от партии Центра, которая получила 93 мандата.

Бисмарк использовал сдвиг вправо в расстановке сил рейхстага, оказывал давление на депутатов, добиваясь одобрения протекционистских тарифов, закона против социалистов, мер по укреплению армии. Он угрожал роспуском рейхстага, ревизией конституции, введением монархического либо военного правления. В октябре 1878 г. в рейхстаге 204 из 397 депутатов от консервативных партий и Центра, а также 27 членов правого крыла НЛП, образовали Народнохозяйственный союз с целью проведения высоких тарифов. Бисмарк, опираясь на поддержку этого союза, начал переговоры с бундесратом, доказывая, что высокие тарифы стабилизируют положение Германии. После принятия рейхстагом в июле 1879 г. первых протекционистских законов последовал не только окончательный разрыв Бисмарка с национал-либералами, но и распад их партии. Она раскололась в ходе дебатов о тарифах на сторонников протекционизма и фритреда. В 1880 г. из НЛП вышли представители левого крыла и образовали в 1884 г. вместе с прогрессистами Германскую партию свободомыслящих. Правые же национал-либералы перешли на позиции безоговорочной поддержки правительства.

События 1878-1879 гг. создали условия для перехода правительства к консервативной политике, которая опиралась на социальный блок крупных промышленников и землевладельцев – «союз фабричных труб и петухов». Бисмарк, укрепив свои позиции, оказал содействие министру внутренних дел Пруссии Роберту фен Путткамеру (1828-1900) в проведении чистки прусского государственного аппарата от либерально мыслящих чиновников и назначении на все важные посты выходцев из знати, верноподданных монархистов. В итоге, с конца 70-х гг. в Германии резко сократились предпосылки для развития парламентарно-демократической системы.