Текст книги "История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века"

Автор книги: Бернд Бонвеч

Соавторы: Юрий Галактионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 56 страниц)

ФРГ в 1960-е гг.: признаки перемен

«Народный канцлер» Л. Эрхард

Три года правления кабинета Людвига Эрхарда (октябрь 1963 г. – октябрь 1966 г.) – это начало перелома в западногерманской внутренней и внешней политике, начало поворота в общественных настроениях к важным политическим преобразованиям. В правительственном заявлении он говорил о «конце послевоенного времени», о сильном государстве, и о себе, как о стоящем над партиями «народном канцлере».

На пользу кабинета пошла оживившаяся экономическая конъюнктура. Это позволило повысить выплаты жертвам войны и пособия на детей, введенные в середине 1950-х гг., снизить подоходный налог, внедрить не облагаемой налогом минимум оплаты труда и увеличить размер дотации на аренду жилья.

Эрхард, в отличие от «раннего» Аденауэра, действовал в иной общественной атмосфере. Молодое поколение по-новому относилось к нацистскому режиму и оценивало его с позиции морально-этического осуждения. Парадоксально, но Эрхард, вольно или невольно, провозгласив «конец послевоенного времени», способствовал тому, что перестало действовать прежнее табу, и общество вновь обратилось к теме нацистского прошлого.

Новым поводом для обращения к истории Третьего рейха стал франкфуртский процесс над охранниками концлагеря Аушвиц (Освенцим), начавшийся в декабре 1963 г. Этот судебный процесс, подготовка которого велась в течение 4 лет, вновь поднял тему массового уничтожения «неарийских народов» и открыл дорогу общественной дискуссии о вине немцев. Причины, сущность и последствия Третьего рейха обсуждались страстно, и выдвигалось требование очистить гражданское общество от реликтов коричневого прошлого.

В 1964 г. началась дискуссия о необходимости продления срока давности за нацистские преступления. Поскольку 8 мая 1965 г. истекал 20-летний срок давности, в обществе обсуждалось, имеет ли этот срок значение для преследования нацистских преступников. Решение этой проблемы стало еще более необходимым после того, как Народная палата ГДР приняла в сентябре 1964 г. закон о неприменении срока давности для преступлений, совершенных в годы нацистского режима.

Правительство ФРГ обратилось ко всем заинтересованным странам с призывом представить доказательства вины конкретных лиц для возбуждения уголовных дел. По данным министерства юстиции, внутри страны и за границей было возбуждено более 61 тыс. судебных дел против лиц, которые обвинялись за преступления в годы нацистского режима. После дискуссии в бундестаге, которая считается одной из самых ярких страниц истории боннского парламентаризма, министр юстиции Эвальд Бухер (1914-1991) и его фракция (СвДП) голосовали против продления срока давности. Но большинство депутатов фракций ХДС/ХСС и СДПГ утвердили закон, который сдвинул время отсчета срока давности преступлений с 8 мая 1945 г. на конец 1949 г.

На выборах в бундестаг 19 сентября 1965 г. ХДС/ХСС, вопреки пессимистичным прогнозам, добился убедительной победы (47,6 %) благодаря своему «локомотиву» – Эрхарду, увеличив долю голосов на 2,3 %. Хотя СДПГ получила 39,3 %, добавив 3,1 %, она не преодолела «магический» 40-процентный барьер. СвДП набрала 9,5 %, потеряв 3,3 %.

Эрхард вновь был избран канцлером. В правительственном заявлении он призвал обновить немецкую демократию, обосновав свою концепцию «сформированного общества». По его мнению, развитое индустриальное общество могло преодолеть старые классовые противоречия в новом приобретенном консенсусе. В «сформированном обществе» конфликты интересов, по мнению канцлера, не разрушали единство общества, а становились «мотором» согласия и подталкивали к поиску компромиссов. Концепция Эрхарда, однако, понималась в либеральной части общества как стремление канцлера регулировать немецкую демократию «сверху».

На практике Эрхард не смог ни создать новое, построенное на солидарности, индустриальное общество, ни блокировать групповые интересы. В 1966 г. наступил первый экономический спад. Сокращение производства привело к росту числа безработных от 100 тыс. в сентябре 1966 г. до 673 тыс. в феврале 1967 г. Эрхарду, оставшемуся без общественной поддержки, не удалось справиться с ситуацией. Он убеждал население в необходимости экономии: «государство-диспетчер» оказалось финансово несостоятельным, поскольку рост совокупного общественного продукта не успевал за ростом государственных расходов. «Толстяка» Эрхарда упрекали в нерешительности и слабости руководства перед лицом экономических трудностей. Канцлер же только критиковал завышенные требования «групп интересов» к государству, но не мог изменить ситуацию.

Летом 1966 г. скандал, связанный с многочисленными катастрофами военных самолетов Ф-104-Старфайтер американского производства, бросил тень на ранее безупречную репутацию Эрхарда. В 1963-1966 гг. западногерманские ВВС в результате катастроф потеряли 60 самолетов и 15 пилотов. Проблема превратилась в кризис, когда несколько генералов ушли в отставку, критикуя медлительность министерства обороны в решении неотложных задач.

Однако более тяжелые последствия для Эрхарда имел бюджетный кризис. Осенью 1966 г. кабинет разработал новый проект федерального бюджета. Он предусматривал радикальные мероприятия в целях экономии, но партнеры по коалиции разошлись в способах увеличения доходной части бюджета. ХДС/ХСС были готовы повысить налоги, но СвДП повышению налогов сказала категорическое «нет». Бюджетный кризис превратился в кризис канцлера. 27 октября 1966 г. 4 министра-либерала ушли в отставку. Кабинет Эрхарда стал теперь правительством меньшинства и потерпел поражение в бундесрате, который отклонил правительственный проект бюджета. Тогда заявил об отставке и сам Эрхард. Впервые сложилась ситуация, в которой оказались возможны различные варианты формирования нового правительства: возобновление коалиции ХДС/ХСС-СвДП, правительство блока ХДС/ХСС, коалиция СДПГ-СвДП, наконец, правительство в составе трех партий.

«Большая коалиция»

Наиболее реальным стало создание коалиции двух «больших» партий, готовых взять на себя ответственность за решение неотложных задач. Опираясь на поддержку большинства фракции ХДС/ХСС, Аденауэра и президента ФРГ Любке, христианско-демократический кандидат на пост канцлера Курт Георг Кизингер (1904-1988) решил создать коалицию с СДПГ. Руководство ХДС/ХСС в целом поддержало разработанную СДПГ программу, которая легла в основу действий будущего правительства. В области внешней политики в программе подчеркивалась необходимость нормализации отношений с восточными соседями ФРГ. Приоритетами внутренней политики должны были стать мероприятия по обеспечению стабильности и роста экономики, а также оздоровления финансовой системы. 1 декабря 1966 г. новым федеральным канцлером был избран Кизингер (340 голосов «за», 109 – «против», 23 депутата воздержались). СДПГ впервые со времен Веймарской республики вошла в правительство, получив 9 министерских постов из 19. Вице-канцлером и министром иностранных дел стал Вилли Брандт.

«Глобальное регулирование»

Первоочередной задачей «большой коалиции» стало улучшение финансово-экономической ситуации: необходимо было остановить спад производства и устранить существующий дефицит федерального бюджета (3,3 млрд марок в бюджете на 1967 г.). Основой экономического курса стала предложенная министром экономики социал-демократом Карлом Шиллером (1911-1994) политика «глобального регулирования». Она соединила идеи выдающегося экономиста первой половины XX в. Д. М. Кейнса о возможности регулирования экономики со стороны государства, особенно в кризисных ситуациях, с основополагающими принципами «социальной рыночной экономики» в рамках формулы: «конкуренция насколько возможно, планирование насколько необходимо».

Главными инструментами этой политики стали «Закон о содействии стабильности и росту экономики» («Закон о стабилизации»), принятый бундестагом в мае 1967 г., и «согласованная акция» в качестве компромисса между основными участниками экономического процесса – работодателями и работающими по найму, при посредничестве государства. «Закон о стабилизации» предполагал снижение налогов и увеличение государственных инвестиций, гибкую кредитную и тарифную политику для стимулирования экономики и регулирования внутри– и внешнеэкономической активности.

Закон предполагал, что правительство будет предоставлять информацию о состоянии экономической конъюнктуры союзам предпринимателей, профсоюзам и другим заинтересованным объединениям, чтобы содействовать выработке ими согласованных позиций. Предметом переговоров становились вопросы налогообложения, ценовой политики, тарифных ставок и другие, которые в случае кризисной ситуации предполагали взаимные уступки. Правительство получило возможность косвенно влиять на соотношение спроса и предложения, а, в случае необходимости, стимулировать либо покупательский спрос, либо производителей. Механизм «согласованной акции» достаточно эффективно функционировал до середины 1970-х гг., когда в условиях глубокого экономического кризиса оказалось невозможной координация интересов ее участников.

В качестве важной меры была признана необходимость средне– и долгосрочного экономического планирования. В июле 1967 г. было принято решение о среднесрочном финансовом планировании на период 1967-1971 гг. и выделении значительных государственных инвестиций: 2,8 млрд марок из федерального бюджета плюс 1,5 млрд марок из бюджетов земель и общин. В развитие этого направления в мае 1969 г. была проведена финансовая реформа, которая по-новому регулировала бюджетно-финансовые отношения между федерацией, землями и другими региональными структурами с целью более эффективного решения финансовых проблем, а также содействия выравниванию между богатыми и бедными землями. Было введено понятие «общественные задачи» с обязанностью их совместного финансирования федерацией и землями. К ним были отнесены планирование в сфере образования и научных исследований, развитие существующих и строительство новых вузов, улучшение региональной экономической структуры, аграрный сектор и охрана морского побережья.

Благодаря согласованной политике и энергичным действиям правительства, уже к осени 1967 г. удалось преодолеть кризисные финансово-экономические явления, а в конце этого же года начался экономический подъем. В 1968 г. рост ВВП составил 7,3 %, в 1969 г. – 8,2 %. Оживление экономики привело к сокращению безработицы с более чем 600 тыс. чел. в начале 1967 г. до менее 180 тыс. чел. в 1969 г., а также к росту заработной платы. Меры по поддержанию устойчивости национальной валюты способствовали стабильности цен и росту экспорта. Важное значение имел принятый в 1969 г. «Закон о содействии занятости», в основу которого легла новая концепция политики на рынке труда. Во главу угла были поставлены превентивные меры и взаимосвязь трудовой деятельности с уровнем образования. «Закон о профессиональном образовании» 1969 г. создал единые для всех земель правила и условия профессионально-технического обучения.

«Закон об изменениях страхования на случай болезни» уравнял положение рабочих и служащих: в течение 6 первых недель болезни выплачивалась полная компенсация работодателями, то есть полный заработок. Были улучшены условия страхования от несчастных случаев на производстве из средств работодателя. Ряд законов улучшил систему пенсионного страхования. Была усилена социальная поддержка бывшим военнопленным и вдовам погибших в годы войны, облегчены условия получения кредитов для семей со средним и низким уровнем доходов на строительство жилья. В целом экономическая и социальная политика «большой коалиции» была весьма успешной: удалось в короткий срок оздоровить финансово-экономическую ситуацию, обновить инструментарий государственного регулирования, определить основные ориентиры на будущее.

«Чрезвычайные законы» и «внепарламентская оппозиция»

Одной из самых сложных внутриполитических задач «большой коалиции» было принятие законов на случай чрезвычайного положения в стране. Это означало бы прекращение действия соответствующих компетенций США, Великобритании и Франции, которые, по условиям Общего договора, имели право в случае внешней или внутренней угрозы правопорядку взять на себя верховное управление и использовать свои войска на территории ФРГ. Вопрос о «чрезвычайных законах» стал предметом острых дискуссий в политических и общественных кругах с конца 1950-х гг. В 1960,1963 и 1965 гг. фракция ХДС/ХСС вносила соответствующие законопроекты на рассмотрение бундестага, однако набрать необходимые две трети голосов они не смогли. Против «чрезвычайных законов» выступала СДПГ, усматривая в них потенциальную угрозу демократическим порядкам. Значительная часть общественности, прежде всего левые интеллектуалы, а также профсоюзы резко критиковали план принятия «чрезвычайных законов», как шаг в направлении к авторитарному «полицейскому» государству, чреватый возможностью повторения опыта Веймарской республики и угрозой новой диктатуры. Широкую дискуссию вызвала книга известного философа Карла Ясперса «Куда движется Федеративная Республика?» (1966), в которой, в частности, отмечалась возможность злоупотребления «чрезвычайными законами» со стороны государственных структур. По мнению автора, стремление к принятию таких законов свидетельствует о недоверии со стороны власти к собственному народу и несет в себе опасность для демократии.

С созданием «большой коалиции» у СДПГ появилась возможность усилить свое влияние на содержание законопроектов о чрезвычайном положении, «смягчить» их, и она была готова поддержать их принятие. В этой ситуации роль оппозиции взяла на себя часть общественности, которая не вняла доводам о наличии подобных законов во многих демократических государствах и обостренно воспринимала любую потенциальную угрозу демократическим порядкам в ФРГ. Опыт антивоенных «пасхальных маршей» и «Движения против атомной смерти» во второй половине 50-х гг., в которых участвовали представители широких кругов общественности, во многом способствовал созданию «внепарламентской оппозиции», которая выступала против принятия «чрезвычайных законов».

В 1966 г. был создан Попечительский совет «Чрезвычайное положение демократии», в который вошли известные ученые, писатели, церковные деятели. Во Франкфурте-на-Майне был проведен конгресс, собравший более 20 тыс. противников «чрезвычайных законов», разработана программа действий, почти в 150 городах были созданы координационные центры. 11 мая 1968 г., во время обсуждения бундестагом законопроектов о чрезвычайном положении в третьем чтении был организован марш протеста в Бонне, в котором участвовали, по разным оценкам, от 30 до 70 тыс. человек.

Предметом дискуссий и акций «внепарламентской оппозиции» были и другие общественно-политические проблемы: гонка вооружений, политика США во Вьетнаме, права человека и народов. Несмотря на разные интересы и политические установки, участников «внепарламентской оппозиции» – либеральную интеллигенцию, студенчество, профсоюзы, пацифистов – объединяло стремление к защите и укреплению демократии.

Серьезную тревогу демократической общественности вызывала активизация правого радикализма. Созданная в 1964 г. из ряда мелких праворадикальных партий и групп Национал-демократическая партия (НДП) использовала экономические и политические трудности середины 1960-х гг. для активной пропаганды и привлечения сторонников. Спад в экономике, обострение финансовых проблем, появление массовой безработицы свидетельствовали, по мнению НДП, о неспособности власти заботиться о нуждах и интересах народа. Правительственный кризис 1966 г. и создание «большой коалиции» НДП интерпретировала как показатель несовершенства парламентско-демократической системы. Акции студенческого движения и «внепарламентской оппозиции» использовались для запугивания угрозой хаоса и полного краха конституционного порядка при бездействии властей. Праворадикальные силы попытались создать свою избирательную базу за счет недовольных и разочарованных сторонников ведущих партий, прежде всего ХДС/ХСС. На выборах в ландтаги в 1966-1967 гг. НДП удалось провести своих депутатов в 6 земельных парламентов, наивысшим достижением стали 9,8 % голосов, полученных в апреле 1968 г. на выборах в Баден-Вюртемберге. Эйфория от успехов питала надежды НДП на преодоление 5-процентного барьера на очередных выборах в бундестаг осенью 1969 г.

30 мая 1968 г., после бурных дискуссий и многочисленных поправок, внесенных СДПГ, бундестаг принял законы о чрезвычайном положении, внеся соответствующие изменения в Основной закон. «За» проголосовали 384 депутата, «против» – 100 (вся фракция СвДП, а также более четверти депутатов от СДПГ). Был утвержден комплекс мер на случай кризисной ситуации в связи с внешней угрозой, катастрофой или для защиты внутренней безопасности («при угрозе свободному демократическому правопорядку»). Они предусматривали возможность ограничения ряда основных прав граждан – свободы собраний, тайны переписки, телефонных переговоров и других, а также полномочий земель. Вместе с тем прекратили свое действие права трех западных стран на вмешательство во внутренние дела ФРГ, что упрочило ее суверенитет.

Принятие «чрезвычайных законов» вызвало разочарование многих участников «внепарламентской оппозиции», ее внутренний кризис и распад. Небольшая часть сторонников леворадикального направления стала членами различных «К» (коммунистических) – групп маоистского и троцкистского толка, а также созданной в октябре 1968 г. при поддержке восточногерманской СЕПГ легальной Германской коммунистической партии. Многие активные участники «внепарламентской оппозиции» избрали другие формы общественной активности, в частности в различных «гражданских инициативах» и «альтернативных проектах», ориентированных на решение конкретных проблем повседневной жизни. В целом «внепарламентская оппозиция» стала выражением роста общественно-политической активности, стремления к либерализации и демократизации общества.

Студенческое движение

Ярким явлением, наложившим существенный отпечаток на общественно-политическую ситуацию в 1960-е гг. и оказавшим значительное влияние на ее последующее развитие, было студенческое движение, которое стало отражением сдвигов в обществе. В 60-е в сознательную жизнь вступало поколение родившихся после войны, чьи представления и ценности были иными, чем у их родителей. «Конфликт поколений» ярко проявился во всех развитых странах, он сопровождался попытками молодежи поставить под сомнение утвердившиеся правила и авторитеты, создать свою «контркультуру», отличную от ценностей и норм старших поколений. Вместо конформистских настроений, стремления сохранить и приумножить достигнутое, прежде всего в материальной сфере, характерных для 1950-х гг., дух времени стали определять требования «перемен» и готовность активно им содействовать.

Важным фактором активизации студенческого движения стала растущая значимость образования в процессе социализации личности и общественного прогресса. Но в международном сравнении ФРГ существенно уступала другим ведущим странам по количеству учителей, студентов, по доле расходов на образование в ВНП. Активная часть студенчества ставила вопрос о демократизации высшей школы, что предполагало не только ее большую доступность для всех социальных слоев, но и возможность «соучастия» в решении вопросов внутривузовской жизни со стороны студентов.

Значительная часть студенческого движения оказалась на леворадикальных позициях. Его ядром был Социалистический немецкий союз студентов (СНСС), который за попытки дать свою интерпретацию социалистической теории и практики в 1961 г. был официально отлучен от СДПГ. Его позиции стали определять «новые левые», взгляды которых представляли собой смесь левосоциалистических, коммунистических, анархистских и романтически-утопических идей. Существенное влияние на взгляды «новых левых» оказала «критическая теория», сформулированная в трудах философов и социологов Макса Хоркхаймера (1895-1973), Герберта Маркузе (1898-1979), Теодора Адорно (1903-1969) и др.

Эта теория резко критиковала капиталистическую систему как несправедливую, бесчеловечную и даже авторитарную. Насаждаемое властью потребительство, по мнению ее авторов, формирует «ложное сознание», превращает индивида в объект манипуляции. В отличие от «старых левых», которые считали главной задачей изменение форм собственности на средства производства, «новые левые» в качестве приоритета выдвигали децентрализацию и демократизацию общественных отношений. Общество «прямой демократии» – таков был романтизированный политический идеал «новых левых». Путь к нему они видели в пробуждении общественного сознания, в «раскачивании» буржуазного общества с помощью «провокативных действий». «Новым левым» удалось увлечь значительную часть политически активного студенчества, в немалой степени благодаря одному из лидеров «антиавторитарного движения» Руди Дучке (1940-1979), обладавшему ярким политическим темпераментом, блестящими ораторскими и организационными способностями.

Акции студенческого движения первоначально были направлены против устаревших структур, содержания и форм образования. Массовые выступления студентов Свободного университета в Западном Берлине в 1965 г. против ректората и профессуры под лозунгом «Под мантиями – тысячелетняя затхлость», благодаря средствам массовой информации, в первую очередь телевидению, стали широко известны и распространились на другие университеты. Спектр объектов студенческого, протеста был широк: от традиционного авторитета преподавателей и родителей до войны США во Вьетнаме и диктаторских режимов.

В ходе студенческих митингов и демонстраций звучали требования слома существующих общественных структур с их разделением на «верхи» и «низы», с устаревшими моральными нормами и правилами. Полицейские, обязанные сохранять общественный порядок, рассматривались участниками акций как олицетворение власти и силы «истэблишмента» и поэтому вызывали особую ярость. Когда 2 июня 1967 г. во время демонстрации протеста в Западном Берлине от пули полицейского погиб один студент, последовала эскалация студенческого протеста с применением силы. Был совершен поджог здания издательства медиамагната Акселя Шпрингера (1912-1985), который считался столпом «системы», и выдвинут лозунг «Экспроприировать Шпрингера!». Проводились захваты аудиторий и целых вузов с тем, чтобы нарушить учебный процесс; вместо лекций и семинаров велись дискуссии по общественно-политическим проблемам, получившие название «критические университеты». Демонстративные сидячие забастовки на улицах и площадях нарушали движение транспорта. Новую волну беспорядков и столкновений с полицией вызвало покушение на Дучке в апреле 1968 г.

Студенческое движение было активным участником «внепарламентской оппозиции», выступавшим с наиболее радикальных позиций. Создание «большой коалиции» расценивалось как бессилие существующей системы, как симптом «дедемократизации», а активизация НДП – как угроза нового фашизма. Часто акции студенческого движения носили вызывающий характер, отличались нетерпимостью и ожесточением. Распад «внепарламентской оппозиции» ускорил идейный кризис студенческого движения. Большинство его участников разделяло выдвинутую Дучке идею о «долгом марше» по институтам буржуазного общества (госаппарат, судебная система, учреждения образования, бундесвер, СМИ) для изменения их характера путем замены прежних кадров новыми, с «базисно-демократическим» сознанием, что должно привести к «преодолению» существующей системы и замене ее «демократией граждан». Формой их общественно-политической активности стали различные «альтернативные проекты», а также феминистское, экологическое, антиядерное и другие движения. Радикальное меньшинство сделало ставку на террор как способ борьбы с «системой».

Студенческое движение стало катализатором изменения общественно-политического и духовного климата в ФРГ, и имело последствия долговременного характера: проведение реформ в системе образования, изменение взаимоотношений в семье и других структурах общества, активизацию дискуссии о прошлом и будущем Германии. Оно стало своего рода «культурной революцией», способствовало слому многих стереотипов и догм, либерализации общества, выявлению новых ценностных ориентации, прежде всего молодого поколения. Молодежь стала активным участником политического процесса. В целом, «движение 68-го» стало вехой в истории ФРГ. Требования изменений, «новой политики» во многом подготовили смену политического курса, при этом большинство молодежи связывало свои надежды с СДПГ.

Конец «большой коалиции»

Отношения между ХДС/ХСС и СДПГ с течением времени изменились, особенно после того, как были решены наиболее острые финансово-экономические проблемы. Все больше обнаруживались различия в позициях обеих партий по принципиальным, а также конкретным вопросам внешней и внутренней политики. Приближение очередных выборов в бундестаг, намеченных на осень 1969 г., существенно влияло на отношения внутри «большой коалиции» и на расстановку политических сил в целом. При очевидном росте взаимного дистанцирования между ХДС/ХСС и СДПГ важное значение приобретала позиция СвДП.

После разрыва коалиции с ХДС/ХСС в 1966 г. партия либералов начинает поиск нового места в политической системе на основе более четкого определения собственных позиций. Создание «большой коалиции» стимулировало этот процесс, поскольку СвДП оказалась перед опасностью утратить политическую роль третьей из ведущих партий и лишиться шансов на участие в правительстве. Экономический спад 1966-1967 гг., студенческое движение, активизация правого радикализма также оказали влияние на ее позиции. Пересмотр подходов СвДП был обусловлен и изменениями в социальной структуре общества: численность и значение так называемых «старых средних слоев» , «самостоятельных», которые были традиционной опорой СвДП и составляли большинство ее избирателей, уменьшились. В то же время стала расти численность «новых средних слоев» – связанных с НТР, квалифицированных, работающих по найму («белые воротнички»).

Для создания стабильной избирательной базы на перспективу, СвДП должна была соответственно скорректировать свои позиции. Были сформулированы новые подходы в области внешней, в частности восточной, политики. Пересмотр СвДП своих позиций во второй половине 1960-х гг. существенно сблизил ее с подходами СДПГ по основным принципиальным вопросам. Смена руководства – в 1968 г. вместо Менде председателем СвДП был избран Вальтер Шеель (род. 1919), сторонник сближения с СДПГ, – ускорила этот процесс.

Пробным камнем для возможной коалиции обеих партий стали выборы нового федерального президента в марте 1969 г. СДПГ впервые решила выдвинуть собственного кандидата – министра юстиции Густава Хайнеманна (1899-1976), который при поддержке депутатов от СвДП получил большинство голосов. Выборы федерального президента продемонстрировали, с одной стороны, фактический конец «большой коалиции», а с другой – готовность СДПГ и СвДП к совместным действиям. В последние месяцы перед выборами в бундестаг контакты между двумя партиями стали более интенсивными. Не только СвДП, но и СДПГ была заинтересована в коалиции: выборы в ландтаги в 1966-1969 гг. не принесли партии заметных успехов, поскольку часть ее традиционных избирателей не одобряли вхождения в коалицию с ХДС/ХСС; были сомнения относительно возможности СДПГ получить большинство на предстоящих выборах в бундестаг. В этих условиях решающее слово о желательности коалиции со СвДП принадлежало лидеру партии Брандту, который в первую очередь выступал за изменение восточной политики и отношений с ГДР.

«Большая коалиция» была временным союзом двух разных политических сил, который был создан в определенных общественных условиях для решения конкретных политических и экономических задач и который просуществовал недолго. Однако оценка «большой коалиции» только как «переходного» правительства не раскрывает в полной мере ее значения и места в истории ФРГ. Деятельность правительства «большой коалиции» была одной из самых успешных, она дала толчок модернизации во всех сферах общественной жизни. Последующая политика социал-либеральной коалиции во многом продолжила основные направления экономической и социальной политики правительства Кизингера.

Заслугой «большой коалиции» стало также совершенствование парламентской системы. Особое значение опыт компромиссов и ответственности имел для СДПГ, что подготовило смену власти. В то же время идеологические и политические разногласия между ХДС/ХСС и СДПГ делали коалицию непрочной. Не удалось согласовать подходы по ряду важных проблем, прежде всего в области внешней политики. После решения наиболее актуальных задач «большая коалиция» исчерпала себя.

На результатах состоявшихся 28 сентября 1969 г. выборов з бундестаг отразилось изменение политического климата в ФРГ, произошедшее во второй половине 60-х гг. Обещания ХДС/ХСС гарантировать сохранение достигнутого на основе большого опыта в управлении страной уже не находили прежнего отклика среди избирателей. На первый план вышли ожидания новых идей, реформ, перемен в области внутренней и внешней политики. Этим настроениям отвечал предвыборный лозунг СДПГ «Мы создаем современную Германию!». В отличие от ХДС/ХСС, делавших ставку на своих традиционных избирателей, СДПГ попыталась расширить круг избирателей, прежде всего за счет молодежи: ей были адресованы лозунг «Отважиться на большую демократию» и обещания широких реформ. Выборная кампания всех основных партий была отмечена убедительной агитацией против правого радикализма в лице НДП как угрозы демократическому порядку.

После подведения итогов выборов, которых напряженно ожидали все участники, стала очевидной смена политической власти. Больше других партий голосов в свою поддержку получила СДПГ – 42,7 % (в 1965 г. – 39,3 %), в значительной степени благодаря высокому авторитету Шиллера и его успешной деятельности в должности министра экономики, а также за счет поддержки большинства молодых избирателей. Показатели ХДС несколько ухудшились – 36,6 % (38,1 % в 1965 г.), ХСС – остались прежними: 9,5 %. СвДП получила 5,8 % голосов (в 1965 г. – 9,5 %). За НДП проголосовали 4,3 % избирателей, тем самым она не получила представительства в бундестаге, а в течение нескольких последующих лет потеряла мандаты и в ландтагах.