Текст книги "Кровавая Земля (ЛП)"

Автор книги: Бернард Корнуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Старбак побежал в лес. Несколько раненых мятежников укрылись за ближайшими деревьями, а некоторые присоединились к ним, хотя и не были ранены, но у Старбака не было времени, чтобы отправить прохлаждающихся обратно исполнять свой долг. Он бежал на север под защитой толстых стволов, туда, где слышал стрельбу застрельщиков. Она была очень близко, а значит, янки и правда сильно их оттеснили. Люди Траслоу находились среди солдат Поттера, которые, в свою очередь, смешались с ротой застрельщиков из Джорджии, отступившей к лесу, чтобы не попасть под срезающую кукурузу картечь. Теперь все дрались вместе. Старбак увидел, как за иссеченным пулями вязом перезаряжает винтовку Траслоу. Он рухнул рядом с ним.

– Что происходит?

– Сволочи гонят нас назад, – мрачно сообщил Траслоу. – Думаю, они добрались до дороги на этой стороне леса, – он мотнул бородой на восток, предполагая, что теперь мятежники удерживают только южный угол леса. – У мерзавцев казнозарядные винтовки, – добавил Траслоу, объяснив причину успеха янки.

Казнозарядные винтовки было гораздо быстрее и проще заряжать, особенно лежа или пригнувшись за укрытием, так что застрельщики янки поливали мятежников гораздо более сильным огнем, чем те могли выдержать, но теперь атака застряла на краю леса, где густой кустарник, разбросанные поленницы и выходы известняка предоставляли мятежникам защиту, чтобы выстоять под сокрушающим огнем янки.

– Видел Поттера? – спросил Старбак.

– Это еще кто?

– Тощий парень с длинными волосами.

– Там, справа, – мотнул подбородком Траслоу. – Осторожней в лесу. Сучьи дети хорошо стреляют.

По коре вяза скользнула пуля.

– Как у мельницы Гейнса, – сказал Траслоу.

– Там была просто преисподняя.

– И здесь тоже. Будь осторожен.

Старбак собрался с духом для броска через лес. Он слышал треск стрельбы со стороны кукурузного поля, но теперь она казалась такой далекой. Он вошел в другую версию ада, где нельзя было разглядеть врага, а можно лишь увидеть дымки от винтовок, отмечающие, где затаились снайперы янки. Под пологом деревьев было темно из-за остатков тумана и густого порохового дыма. Старбак гадал, который теперь час. Он полагал, что янки атаковали в шесть, и считал, что сейчас уже около полудня, хотя сомневался, что с тех пор, как он увидел синее полчище, упрямо марширующее в сторону кукурузного поля, прошло хотя бы четверть часа.

– Если со мной что-нибудь случится, передай Салли, что я ее люблю, – сказал он Траслоу и понесся прочь от вяза, ныряя и виляя между деревьями. Его появление немедленно вызвало пальбу со стороны янки. Пули свистели вокруг, врезаясь в деревья, словно удары топоров, и мелькая в листве, а потом его спину обожгло выстрелом. Старбак знал, что ранен, но по-прежнему бежал, решив, что рана пустяковая, пуля просто задела кожу. Он заметил Поттера за поленницей и ринулся к нему. Янки загоготали в ответ на этот прыжок в безопасность.

– У меня чуть не возникло искушение помолиться, – сказал Поттер.

– Ты получил ответ на свои молитвы, – откликнулся Старбак. – Я здесь. Что происходит?

– Держимся, – лаконично объяснил Поттер.

– Где Деннисон?

– Деннисон? Не видел его.

– Я послал его тебе не подмогу. Тамлин?

– И следа его не было.

Каждые несколько секунд в поленницу вонзалась пуля янки, выбивая из кучи полено на полдюйма.

– Это пенсильванцы, – сказал Поттер. – Называют себя Оленьими хвостами.

– Откуда ты это знаешь, черт возьми? – спросил Старбак. Он пристроил винтовку в щель между двумя поленьями и не целясь выстрелил в невидимых застрельщиков.

– Взяли одного из них. Глупец забежал слишком далеко, и Кейз его свалил.

– Кейз? Значит, рота Деннисона здесь?

– Рядовой Кейз – да, – ответил Поттер, мотнув головой на запад, в сторону Кейза, который пригнулся за поваленным деревом. За его спиной лежал мертвый янки, и Кейз отобрал у него казнозарядную винтовку и неустанно стрелял из нее в кусты, где облачка дыма выдавали позицию янки. – У парня к шляпе был привязан олений хвост, – продолжал Поттер. – С кучей блох, конечно же. Теперь он мертв. Трудно жить с перерезанным горлом, так мне кажется.

– Где сержант Ротвел?

– Послал его за боеприпасами.

– А там что происходит? – Старбак кивнул на восток, где через лес шла смоктаунская дорога.

– Одному Богу известно.

Старбак всмотрелся на восток, но ничего не разглядел за деревьями. Он знал, что некоторые пенсильванцы прошли по этому месту и теперь обстреливали кладбище с южного края леса. На секунду он решил было попытаться пойти в атаку, чтобы отрезать тот отряд от своих, но отказался от этой идеи. Янки слишком густо залегли и были слишком хорошими стрелками, чтобы с легкостью выполнить подобную задачу. Контратака янки уничтожила бы его застрельщиков и открыла фланг бригады для огня пенсильванцев с казнозарядными винтовками.

– У вас кровь на спине, – сказал Поттер.

– Пуля царапнула. Ничего серьезного.

– А выглядит впечатляюще, – Поттер проделал в поленнице щель и выстрелил через нее. В ответ прилетело с полдюжины пуль, так что поленница задрожала. – Ублюдки отвечают тремя пулями на одну нашу.

– Я слышал. Сможете продержаться?

– Пока янки не получат подкрепление.

– Тогда удерживайте их, – Старбак похлопал Поттера по спине и устремился налево. Его появление вызвало яростную пальбу, но Старбак уже упал за поваленным деревом, где укрылся рядовой Кейз. Тот посмотрел на Старбака, а потом снова устремил взгляд на врага. Глотка мертвого янки была перерезана почти до позвоночника, его голова откинулась назад в месиве запеченной и покрытой мухами крови.

– Где капитан Деннисон? – спросил Старбак.

Кейз не ответил. Вместо этого он прицелился, выстрелил и отвел курок, чтобы открыть казенную часть винтовки Шарпса. Оттуда заструился дымок, когда Кейз затолкал в ствол твердый патрон в льняной обертке. Он передернул курок, и Старбак заметил, как встроенный затвор скользнул по патрону, чтобы порох оказался у бойка. Кейз вложил в боёк новый капсюль и опять прицелился.

– Где Деннисон? – повторил вопрос Старбак.

– Не видел, – резко отозвался Кейз.

– Вы пришли сюда вместе с ним?

– Я пришел сюда, потому что здесь убивают янки, – ответил Кейз со своим обычным красноречием. Он опять выстрелил и был вознагражден вскриком боли, перешедшим в завывания, эхом прокатившиеся по лесу. Кейз ухмыльнулся. – Как же мне нравится убивать янки, – он перевел безжалостный жесткий взгляд на Старбака. – Просто обожаю.

Старбак гадал, было ли это угрозой, но решил, что это лишь бравада. Кейз выполнял свой долг, а значит, тот неловкий разговор в сумерках сделал свое дело.

– Тогда просто продолжайте их убивать, – сказал Старбак, подождал, пока треск выстрелов обозначит, что ближайшие янки перезаряжают винтовки, и ринулся обратно между деревьями. Он бежал три или четыре секунды, свернул и приземлился за деревом как раз за мгновение до того, как воздух стегнули новые выстрелы в том самом месте, где он только что бежал. Старбак прополз несколько ярдов и перекатился в укрытие, подождал несколько секунд и бросился к опушке.

На пастбище еще гремела стрельба, хотя теперь противники залегли, а не стояли, обмениваясь смертоносными залпами. Свинерд присел с тревожным выражением лица.

– Молюсь, чтобы новости оказались хорошими, – поприветствовал он Старбака.

Тот покачал головой.

– Мерзавцы захватили большую часть леса. Нам остался только этот угол. Но там их немного, только застрельщики.

Прямо за их спинами приземлился снаряд, ударив в выход известняка, но не взорвался, а отскочил, перекувырнулся в воздухе и быстро исчез со зловещим завыванием.

– Что здесь происходит? – спросил Старбак.

– Патовая ситуация, – ответил Свинерд. – Они не идут вперед, и мы просто убиваем друг друга. Выиграет последний оставшийся в живых солдат.

– Всё так плохо? – Старбак пытался придать голосу беспечность.

– Но будет еще хуже, – пообещал Свинерд, – гораздо хуже.

***

Когда над Красным холмом встало солнце, в его косых лучах наблюдателям из дома Праев открылся прекрасный вид на сражение, по меньшей мере, на дым сражения. Уютно устроившемуся в кресле генералу Макклелану казалось, что лес на противоположном берегу реки горит, настолько густой дым висел над деревьями. Этот дым, конечно, отмечал, что враги погибают, но генерал по-прежнему пребывал в раздраженном состоянии, потому что ни один из адъютантов не позаботился прикрыть кресла на ночь, и обивка отсырела от росы, так что теперь влага просачивалась через панталоны. Он решил, что не станет жаловаться, главным образом потому, что около дома собралась небольшая группа штатских, уставившись на него с обожанием, но Макклелан раздраженно отказался от первой чашки кофе, потому что напиток оказался недостаточно крепким. Вторая порция была лучше, к тому же кофе подали в прекрасной фарфоровой чашке с блюдцем.

– Стол бы тут пригодился, – заметил генерал.

Из дома принесли приставной столик и каким-то образом установили его на склоне за баррикадой. Генерал отхлебнул кофе и поставил его на стол, а потом приложился глазом к подзорной трубе, для его удобства установленной рядом на треноге.

– Всё идет хорошо, – провозгласил он достаточно громко, чтобы расслышали поклонники в штатском, – Хукер их отгоняет.

Подзорную трубу заслонила тень, и Макклелан поднял глаза, увидев, что явился полковник Торн, встав рядом с креслом. – Вы еще здесь, Торн? – вспылил генерал.

– Очевидно, что так, сэр.

– Значит, вы несомненно меня слышали. Всё идет хорошо.

Торн так бы не сказал, потому что атакующий корпус Хукера скрывался за лесом и дымом. Судя по шуму, там шла серьезная схватка, по речной долине прокатывался грохот артиллерии и винтовок, но по этому шуму никто не мог судить наверняка, что там происходит. Торн твердо знал лишь, что Первый корпус под командованием генерала Хукера с тридцатью шестью орудиями и восемью тысячами солдат пытается выдвинуться по хейгерстаунской дороге в самое сердце позиций мятежников. Всё это замечательно, но Торн не мог понять, почему Макклелан не перебрасывает остальные войска через Антиетэм. Хукер связал мятежникам руки, и настало время ударить им во фланг. Если бы Макклелан бросил все силы против мятежников, то наверняка выиграл бы сражение уже к обеду. Конфедераты сломались бы и побежали к Потомаку, где столпились бы у единственного брода и оказались легкой добычей для кавалерии северян.

– Как насчет других атак, сэр? – спросил Торн, разглядывая сражение через бинокль.

Макклелан предпочел не услышать вопрос.

– Прекрасный фарфор, – заявил он, рассматривая кофейную чашку с чудесным узором из анютиных глазок и незабудок. – Неплохо они тут живут, – сказал он адъютанту с оттенком недовольства, словно фермер не имел права владеть хорошим фарфором.

– Цель хорошего правительства, сэр – обеспечить своим гражданам процветание, – огрызнулся Торн и развернул бинокль на север, где около хейгерстаунской дороги ожидал еще один корпус армии северян, пока корпус Хукера шел в атаку. Накануне два корпуса переправились через реку, но лишь один сейчас двигался на юг. – Мэнсфилд поддержит Хукера? – спросил он.

– Мэнсфилд будет исполнять, что должен, – рявкнул Макклелан, – как и вы, полковник Торн, если бы у вас были какие-нибудь обязанности кроме как досаждать мне расспросами о том, что вас не касается.

После этой неодобрительной ремарки Торн отступил. Он сделал, что мог, чтобы подстегнуть Макклелана, а если станет напирать, то рисковал быть арестованным за нарушение субординации. Он помедлил у всё увеличивавшейся толпы местных жителей, которые пришли ободрить северян на победу и поглядеть на великого героя Севера, Макклелана, и насколько мог судить Торн, атака Хукера заслуживала аплодисментов, но он по-прежнему опасался за исход дня. Торн боялся не поражения, потому что северяне настолько превосходили конфедератов в численности, что вряд ли существовала такая вероятность, он боялся завязнуть в сражении, позволить Ли уцелеть и снова вступить в схватку. Макклелану нужно было подавить мятежников атаками, утопить их в огне, сокрушить своей огромной армией, но всё указывало на то, что новый Наполеон осторожничал настолько, что сидел здесь, в кресле, вместо того чтобы находиться в седле на поле битвы. Торн знал, что Ли будет там, где идет сражение. Он был знаком с Ли до войны и восхищался им, зная, что генерал не стал бы рассматривать фарфор перед зачарованными зрителями.

Но ныне Ли стал врагом, которого нужно было сокрушить ради сохранения Союза. Торн вытащил блокнот. Он понимал – что бы сегодня ни случилось, Макклелан провозгласит это победой, а сторонники генерала в северной прессе и в Конгрессе будут требовать, чтобы их герой по-прежнему командовал армией, но лишь полная победа могла бы оправдать сохранение этого поста за Макклеланом, а Торн уже видел, как счастливый финал ускользает из нервных рук молодого Наполеона. Если Ли переживет этот день, чтобы сражаться на следующий, Торн решил, что Север должен обрести нового генерала, нового героя, который довершит то, что нужно было сделать сегодня. Торн писал свои заметки в блокноте, Макклелан беспокоился о внезапной атаке мятежников, которая собьет с толку его армию, а в это время по ту сторону реки умирали солдаты.

***

Подкрепление конфедератов усилило стрельбу со стороны обороняющихся, а янки на краю кукурузного поля продолжали умирать. Их огонь ослаб, и мятежники, почуяв преимущество, небольшими группами пошли вперед. Янки отступали, отдав край кукурузного поля, после чего внезапно раздался боевой вопль мятежников, когда бригада из Джорджии ринулась в кукурузу с примкнутыми штыками. Выжившие янки были сломлены и побежали. Свинерд придержал своих людей, велев им выровняться у кромки леса.

– Штыки! – крикнул он. – Вперед!

Полк из Джорджии ворвался в кукурузу. Несколько раненых янки пытались сдержать их из винтовок, но смельчаков закололи штыками, и мятежники по-прежнему наступали сквозь кукурузу, стебли которой были посечены картечью, растоптаны ботинками, спалены зажигательными бомбами и пропитаны кровью. За кукурузным полем полк из Джорджии обнаружил пастбище, которое полностью было заполнено отступающим врагом. Заорав свой боевой клич, южане ринулись вперед – гнать янки дальше.

Канониры северян обнаружили мятежников среди зарослей кукурузы, и картечные залпы возобновились. Над полем тысячами капель роилась смерть, опрокидывая людей на землю и вновь заливая кукурузу кровью. Пенсильванцы, укрывшись в лесу на фланге южан, открыли огонь из винтовок, и атака мятежников захлебнулась. Мгновение солдаты просто стояли на месте, умирая ни за что,а затем отошли назад, за поле.

Старбак разыскал остатки своих трех рот у леса. Рота Поттера по-прежнему вела бой среди деревьев, но люди капитана Деннисона куда-то испарились. Картрайт дрожал от возбуждения, капитан Пил же был бледен, как полотно.

– Липпинкотт погиб, – сообщил он Старбаку.

– Липпинкотт? Господи, я даже его имени не знаю, – произнес Старбак.

– Его звали Дэниел, – ответил Пил.

– Где Деннисон?

– Не могу знать, сэр, – ответил Пил.

– Я и вашего имени не знаю, – сказал Старбак.

– Натаниэль, сэр, как и вы, – похоже, Пил смутился от своих же слов, которые, как ему казалось, могли прозвучать манерно.

– Хорошая работа, Нат, – заметил Старбак. К ним приблизился лейтенант Коффмэн с приказами от полковника Свинерда. Солдатам Старбака вместе с Шестьдесят пятым виргинским предписывалось углубиться в лес и вытащить из-под смертоносного огня пенсильванских Оленьих хвостов застрельщиков бригады.

На построение трех рот Желтоногих ушло несколько минут, после чего Старбак, не дожидаясь прибытия виргинского полка, приказал солдатам выступать.

– В атаку! – воззвал он. – Марш!

Из груди его вырвался боевой клич мятежников. Он хотел вселить страх Божий в сердца врагов, но Желтоногие, миновав стрелковые цепи, обнаружили, что янки и след простыл. Оленьи хвосты стреляли с такой скоростью, что уже успели израсходовать боеприпасы, и теперь отступали, выходя из леса и оставляя убитых, каждая шляпа которых была украшена оленьим хвостом. Солдаты Свинерда, лишенные законной добычи, замедлили темп и наконец остановились.

– Возвращайтесь на исходные! – приказал Свинерд. – К исходным позициям, назад! Капитан Траслоу, ко мне!

Траслоу, получив в свое распоряжение всех застрельщиков бригады, остался оборонять лес. Пенсильванцы вполне могли вернуться, пополнив свой уникальный боезапас. Траслоу, подобрав винтовку Шарпса, изучал ее механизм.

– Умно, – кисло заметил он, не желая чересчур нахваливать изобретение северян.

– Точная винтовка, – добавил Старбак, глядя на своих павших застрельщиков. Сержант Ротвел уцелел, как и Поттер, но всё же они потеряли слишком много хороших парней. Кейз выжил и по-прежнему дирижировал своим кружком прихлебателей. Как и парочка его приятелей, он воткнул олений хвост одного из погибших пенсильванцев в свою шляпу, дабы продемонстрировать, что он сам убил одного из смертоносных стрелков. Старбаку это пришлось по душе.

– Кейз! – прокричал он.

Кейз обернулся, уставившись на Старбака и не говоря ни слова.

– Вы – сержант.

Тень улыбки промелькнула на мрачном лице, и Кейз отвернулся.

– Ты ему не нравишься, – заметил Траслоу.

– Я с ним дрался.

– Лучше бы убил, – ответил Траслоу.

– Он хороший солдат.

– Из хороших солдат часто выходят опасные враги, – заметил Траслоу, сплюнув табак на землю.

Бригада собралась на том же месте, где и встретила начало дня, но с той разницей, что ряды ее были изрядно прорежены самой смертью. Солдаты арканзаского полка Хаксалла помогали раненым вернуться к кладбищу. Кто-то принес воду из колодца сгоревшей фермы. Старбак отправил десяток солдат обыскать мертвых и собрать боеприпасы. Люцифер приволок Нату полную флягу воды.

– Мистер Тамлин, – радостно поделился парень, – на кладбище.

– Помер? – грубовато поинтересовался Старбак.

– Прячется за стеной.

– Деннисон?

– Там же, – ухмыльнулся Люцифер.

– Сукины же дети, – пробурчал Старбак. Он повернулся, чтобы зашагать к кладбищу, но в этот момент прозвучал горн. Артиллерия янки возобновила обстрел, и Старбак развернулся обратно.

Северяне пошли во вторую атаку.

***

У Харперс-Ферри звуки сражения напоминали далекий гром, но гром этот всё не заканчивался. Завывания ветра то приглушали звуки сражения до невнятного грохота, то усиливали их так, что можно было различить зловещий треск каждого орудия.

Плененный гарнизон федералистов уже увели, и последние мятежники готовились покинуть разграбленный городок. Эти солдаты служили в Легкой дивизии генерала Хилла – три тысячи лучших бойцов Джексона. Им предстоял марш в семнадцать миль – туда, где проходило сражение, звуки которого разнеслись по всему небу.

День обещал выдаться жарким, палящим и превратить марш в настоящий ад, который, однако, являл собой ничто по сравнению с адом, ожидавшим их в конце. На генерале Хилле была красная рубашка – знак того, что он собирался драться.

Марш Легкой дивизии начался. А тем временем в десяти милях к северу, отделенные от пехоты Хилла широким Потомаком, их товарищи снова и снова засыпали порох в почерневшие стволы винтовок и снова и снова янки – многочисленней, чем в первую атаку – шагали по главной дороге.

А ведь с начала сражения прошло едва ли полчаса.

Глава двенадцатая

Билли Блайз решил, что неправильно рассчитал. Он видел лишь одно сражение, неподалеку от Булл-Ран, где холмы были меньше и круче, чем это высокое плато между Антиетэмом и Потомаком, и у Манассаса было гораздо больше лесов, где можно было укрыться, пока накатывала жадная приливная волна сражения. Он планировал сделать то же самое, что и в тот день – ускользнуть в суматохе и найти какое-нибудь тихое местечко в глубине леса, где никто его не обнаружит, пока не закончится резня.

Но вместо этого он оказался на высоком голом пространстве, прорезанном изгородями и тропками, а единственный лес находился либо в руках мятежников, либо там шла жестокая схватка. А это означало, что негде было спрятаться и некуда бежать, так что Билли Блайз укрылся за низкой кладбищенской стеной, размышляя, как ему покинуть армию мятежников и присоединиться к войскам Севера. Он сделал всё возможное. Некоторое время Блайз занимался ранеными, хотя двигало им не милосердие, ему просто нужно было найти окровавленный серый китель, на который он мог бы поменять свой тесный мундир. Надев пропитанный кровью китель, он стал похож на одного из раненых и устроился в ожидании.

– Тебя ранило? – Деннисон заметил его у стены.

– Ничего смертельного, Том, – ответил Блайз.

Деннисон перезарядил винтовку, которую позаимствовал у одного из раненых. Каждые несколько секунд он высовывался из-за стены и стрелял по застрельщикам янки на краю Восточного леса. Чуть раньше он и сам сбежал из этого леса под ужасающим огнем пенсильванских винтовок и теперь с половиной своей роты укрылся за стеной кладбища. Другая половина роты пропала. Деннисон знал, что ему не следует здесь находиться, он должен был остаться с батальоном Старбака, но в первые же минуты сражения его обуял ужас, он никогда не подозревал, что бой может оказаться таким чудовищно жестоким. У мельницы Гейнса, где Желтоногие заслужили свое насмешливое прозвище, Деннисон и близко не подходил к настоящей схватке, но почему-то решил, что война должна выглядеть гораздо благопристойней, похожей на гравюры со сценами американской революции, которые висели на стенах дома его дядюшки. Там две шеренги противников всегда стояли прямо с благородным выражением мрачной решимости, мертвые обладали достаточно приличными манерами, чтобы лежать лицами вниз и с невидимыми ранами, а раненые были изгнаны на края гравюры, где чинно и с бледными лицами угасали на руках товарищей. Таковы были ожидания Деннисона, но в первые страшные мгновения этого кровавого дня у Антиетэма он обнаружил, что реальное сражение – это резня с вывернутыми кишками, когда разум глохнет он грохота, а раненые умирают со вспоротыми животами и разбрызганными по траве мозгами, без надежды на помощь вопя в агонии. И весь этот непрекращающийся грохот, шипение и свист пуль и ужасные, нескончаемые взрывы снарядов.

Доктор со покрытыми кровью ладонями, рукавами и рубашкой увидел китель Билли Блайза и перешагнул через валяющиеся на траве тела, направившись к нему.

– Нужна помощь, солдат?

– Скоро снова буду на ногах, доктор, – ответил Блайз. – Кровь больше не идет, и я вернусь в строй как только переведу дыхание. Лучше присмотрите за остальными, сэр.

– Да вы храбрец, – заметил доктор и двинулся на поиски другого раненого.

Блайз усмехнулся и закурил.

– Думаю, ты поступаешь правильно, Том, – сказал он Деннисону.

– Да? – Деннисон уже встал на колено, чтобы сделать очередной выстрел, но в ту же секунду пуля врезалась в стену и отрикошетила в одно из деревьев, в тени которых находились могилы, и Деннисон снова шлепнулся рядом с Блайзом.

– Держишь своих людей в резерве, – пояснил Блайз. – Это говорит о том, что у тебя остался здравый смысл. Я восхищен.

Деннисон вздрогнул, когда неподалеку разорвался снаряд и металлические осколки клацнули по каменной стене.

– Мы не можем оставаться здесь целый день, – сказал он, поскольку внутренне всё-таки понимал, что должен выполнить свой долг на поле битвы.

Блайз перевернулся и высунул из-за стены голову.

– Теперь можешь отвести людей обратно в лес, – произнес он.

Всего несколько секунд назад на краю леса было полно янки, целящихся по кладбищу, но, похоже, эти стрелки исчезли, и наконец-то ближайшая опушка казалась покинутой, но приближалась другая атака янки, а значит, южный край леса снова превратится в поле битвы. И Блайзу опять придется ждать. Если мятежники овладеют лесом, то он мог бы вернуться туда и найти укрытие, но до тех пор предпочтет прятаться за каменной стеной.

Деннисон осмотрел сломанные ветки и расщепленные стволы Восточного леса, который выглядел так, словно гигантский дровосек гонялся среди деревьев за чудовищем, и снова пригнулся.

– Может, мне стоит пока держать солдат в резерве, – отозвался он.

– Правильное решение, – одобрил Блайз. – Но сомневаюсь, что с ним согласится Старбак. Он хочет смерти твоих солдат. Чёрт, да ему плевать, – при упоминании Старбака в глазах Деннисона мелькнул испуг, и Блайз покачал головой. – Полагаю, тебе придется разобраться с мистером Старбаком, если только янки не окажут тебе кой-какую услугу. А это значит, разобраться и с его лакеями. Вроде сержанта Ротвела. Может, Бобби Кейз тебе бы помог?

– Я не видел Кейза, – ответил Деннисон. – Вероятно, он мертв.

– Молись лучше, чтобы был жив. Тебе понадобятся друзья, Том, иначе Старбак отправит тебя под трибунал. Я знаю, что ты ведешь себя правильно, и ты это знаешь, но понимает ли это Старбак? Тебе стоит в этом убедиться, Том. Терпеть не могу смотреть, как порядочных людей вроде тебя приносит в жертву какой-нибудь скотина-янки вроде Старбака. Думаю, тебе лучше найти Бобби Кейза и поговорить с ним. Исполни свой долг перед батальоном и перед страной.

Деннисона, похоже, поразила мысль, что его могут отдать под трибунал за трусость.

– Разобраться со Старбаком? – едва слышно спросил он.

– Если не хочешь провести несколько скверных лет в тюрьме. Конечно, тебя могут просто расстрелять, но в основном трибунал приговаривает к тюрьме, правда ведь? Тебя скуют с несколькими ниггерами, чтобы собирать хлопок или дробить скалы, – Блайз увидел, что его слова добрались до притупившегося разума Деннисона, и попытался смягчить впечатление: – Провалиться мне на этом месте, – продолжил Блайз, – если тебе не нужно срочно позаботиться о Старбаке. О Старбаке и Ротвеле.

– Старбаке и Ротвеле? – переспросил Деннисон.

– И о Поттере, конечно, – подтвердил Блайз. – И об этом чертовом негритенке. Убери со своего пути врагов, Том, и сможешь высоко взлететь! Ты будешь великим воином. Даже завидую. Меня здесь не будет, так что посмотреть не смогу, ведь я буду дома, в Луизиане, но я буду следить за твоей карьерой. Еще как!

– Думаешь, Кейз мне поможет? – беспокойно спросил Деннисон. Он побаивался Кейза. В его лице с непроницаемым выражением было что-то опасное. – Уверен, что он поможет?

– Я точно знаю, – твердо произнес Блайз. Это Кейз помогал Блайзу той ночью в Харперс-Ферри, но это нападение на Старбака было неспланированным и неуклюжим. Теперь всё стало бы гораздо легче, ведь что значит еще пара смертей среди такой резни? – Я сказал Кейзу, что ты произведешь его в офицеры, – пояснил Блайз. – Полагаю, Бобби Кейз этого заслуживает, а?

– Полагаю, что да, – энергично согласился Деннисон.

– Так найди его, Том, и исполни свой долг. Черт, ты же не хочешь стать свидетелем, как Старбак уничтожит весь батальон, правда?

Деннисон уселся, чтобы поразмыслить об этом разговоре, а Билли Блайз довольно прислонился к стене и затянулся сигарой. Просто, подумал он, как стащить из сельской церкви коробку с милостыней. Его неудобных врагов убьют, а потом он каким-то образом пересечет линию фронта и отправится за своей наградой на Север. Он дотронулся до своих бумаг офицера федеральной армии, которые по-прежнему хранились в кармане панталон, и стал ждать.

***

Для Старбака это было кошмаром, от которого он пробудился, лишь чтобы обнаружить, что кошмар стал явью. Мятежники отразили одно нападение, но теперь новые атакующие невозмутимо топтали землю в воронке между Восточным и Западным лесом. Словно в видении Иезекииля, когда лежащие в поле кости мертвецов обрастают жилами и плотью и обтягиваются кожей, а потом дыхание Господа превращает иссохшие кости в великую армию. И теперь в ожившем кошмаре эта армия надвигалась на Старбака, и он гадал, сколько еще воинов могут произвести на свет янки.

Новые атакующие заполнили пространство между Западным и Восточным лесом. Они шли под флагами в сопровождении барабанов, топча кровь и ужас, оставленный первой атакой. Застрельщики янки выбежали вперед, опустились на колени в остатках кукурузы и открыли огонь.

Заряженные картечью пушки мятежников загрохотали по продвигающейся шеренге. Старбак увидел, как одного застрельщика приподняло над землей ударом картечи и отбросило назад, как тряпичную куклу, которую выкинул обиженный ребенок. Солдат снова распростерся на земле, а потом, что совершенно удивительно, встал, нашел винтовку и похромал прочь. Застрельщик конфедератов подстрелил его в спину, и тот рухнул на колени, чуть задержался в этом положении и упал.

– Не стрелять! – Свинерд огибал свою шеренгу с тыльной стороны.

Солдаты лежали и на беглый взгляд походили на крепкую бригаду, но Свинерд знал, что слишком многие из лежащих уже мертвы. Их убили во время первой атаки, и многие выжившие скоро разделят их участь. Свинерд оглянулся, но не заметил подкрепления.

– Мы должны сдержать их, ребята, – громко призывал он. – Удержите их. Ждите, пока не различите пряжки на их ремнях. Не тратьте пули понапрасну. Держитесь, ребята, держитесь.

Через Восточный лес продвигалась еще одна группа янки. У мятежников там была лишь цепь застрельщиков Траслоу, и обменявшись несколькими выстрелами, они отступили, чтобы их не смяли. Старбак увидел, как у леса появился Поттер, и побежал к нему.

– Что происходит?

– Тысячи сучьих детей, – запыхавшись выговорил Поттер. Его глаза блестели, лицо исказила гримаса, а дыхание вырывалось с хрипом.

– Атакует бригада, – от следующего за Поттером Траслоу оказалось больше толку. Он поставил своих людей с края шеренги Свинерда, и они пригнулись там, ожидая, когда разразится буря.

Канониры мятежников увидели, как застрельщики в сером выходят из Восточного леса и, посчитав, что там находятся янки, нацелили несколько пушек в ту сторону. Снаряды стучали о древесину, и огромные вязы раскачивались, словно застигнутые ураганом. Ветки отламывались и падали вместе с металлическими осколками снарядов, листва осыпалась дождем. На лес приземлялось всё больше снарядов, а другие пушки мятежников в это время поливали картечью янки на кукурузном поле, которые теперь оказались в зоне досягаемости ждущих их винтовок.

– Пли! – скомандовал Свинерд.

Винтовки начали свою работу, но на место каждого павшего янки вставал человек из задних рядов. Опушку леса наводнили янки, которые прятались за деревьями и стреляли в мятежников на пастбище. Застрельщики северян целились в канониров, пытаясь подавить смертоносный обстрел картечью, и мало-помалу их пули добивались цели. Северяне шли вперед небольшими группами, вставали на колени, стреляли и снова бросались вперед. Звук залпов янки был похож на треск рвущейся ткани или горящего тростника. Шуму не было ни конца, ни края, лишь долгий ужас раскалывал небеса, заполнив воздух свистящим свинцом. Мятежники начали посматривать назад, пытаясь найти путь к спасению из этого ада. Над кукурузным полем снова тонким облаком протянулся дым.