355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бентли Литтл » Рассказы (ЛП) » Текст книги (страница 23)
Рассказы (ЛП)
  • Текст добавлен: 19 апреля 2021, 15:31

Текст книги "Рассказы (ЛП)"


Автор книги: Бентли Литтл


Жанры:

   

Ужасы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– О, понял, – сказал уборщик. – Они в задней части. Идём.

Он протолкнулся через ряд грязных фартуков свисающих с потолка и переступил через кучу вставленных друг в друга мусорных корзин. Стивен обнаружил, что комната была гораздо больше, чем ему показалось вначале. Он смотрел, как уборщик исчез в темноте.

– Идём, – сказал ему старик. – Сюда.

Боясь идти за уборщиком в этот мрак, но ещё больше боясь ослушаться его, Стивен последовал за ним. Он прошёл под рядом фартуков, и мимо стены, заставленной списанными картотеками. В комнате было темно и становилось всё темнее. Он уже ничего перед собой не видел.

Рука уборщика схватила его за плечо и крепко сжала.

Включился свет.

И вдруг Стивен оказался в настоящей мастерской старика. С гвоздей на перфорированной стене свисали несколько ожерелий из зубов и маленьких косточек. На невысоком верстаке были разбросаны скальпы: некоторые нетронутые, некоторые – заплетенные в макраме. Дальнюю стену занимали полки с банками и маленькими баночками из-под детского питания. В банках были какие-то красные и белые мягкие штуковины. Над старой плитой с потолка на верёвочках свисало нечто похожее на вяленую говядину.

Посреди комнаты стояла большая колода для рубки дров, покрытая кровью, местами ещё непросохшей.

А на колоде лежал обрывок рубашки Эдди Трериза.

– НЕТ! – завопил Стивен.

Стараясь сбежать, он боролся изо всех сил, но уборщик держал его железной хваткой. Стивен обеими руками пытался разжать холодные, скользкие пальцы, но они не поддавались.

– Да, – тихо произнёс уборщик, и Стивен вспомнил, что ему сказал Томми. Он сумасшедший! Стивен обернулся, чтобы посмотреть старику в лицо, и увидел, что тот улыбается. Видел слишком длинные зубы уборщика.

– ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ЭТОГО СДЕЛАТЬ! – закричал Стивен. – МОИ РОДИТЕЛИ БУДУТ…

– Твоим родителям плевать, жив ты или нет, – тихо и спокойно сказал уборщик. – Ты живёшь со своей гулящей мамашей, а твой папаша живёт в Орегоне.

Стивен в изумлении уставился на уборщика. Невероятно. Откуда он знал всё это? Пытаясь выбраться, Стивен стал бороться ещё сильнее. Он изо всех сил пнул уборщика по ноге, но ему показалось, что ударил он кирпичную стену. Уборщик его удара даже не заметил. А вот ноге Стивена, даже через кроссовок, было ужасно больно.

– О Боже, – рыдал он. – О Боже.

Уборщик показал ему длинные ножницы.

– Я люблю оставлять себе сувенир от каждого ученика, – произнёс он. – Какую-нибудь мелочь на память. – Он усмехнулся. – Что для тебя важнее – мизинец или палец на ноге?

Стивен закричал и пнул ногой уборщика. Его ступня попала по металлическим ножницам, и те с лязгом полетели на бетонный пол. Уборщик обернулся, наклонился, чтобы их поднять, и на секунду отпустил Стивена. Мальчик схватил стеклянную банку и с силой обрушил её на лысую голову старика.

Уборщик встал; по его лицу стекали кровь и прозрачная жидкость. Но кровь была чужая. Разбившееся стекло его даже не поцарапало.

Уборщик уже не улыбался.

– Ты нарушил правила, мальчик. Теперь ты мой. Школе не нужны хулиганы. – Он тяжело задышал. – Мой, целиком и полностью.

Рука крепко сжала Стивена за горло, затем высоко подняла и швырнула на колоду. Мальчик сильно ударился о дерево и у него перехватило дыхание; он почувствовал, как в плече что-то хрустнуло. Один из скользких пальцев уборщика протиснулся Стивену в рот и он ощутил отвратительный вкус его кожи.

– Ты мой, – повторил уборщик.

Последнее, что Стивен почувствовал, – как холодные пальцы ласково пробежались по его волосам.

На следующий день, сидя в одиночестве на обеде, Тимми Тёрнер подумал, что давно не ел такой вкусной бурды.

Ⓒ The Janitor by Bentley Little, 1988

Ⓒ Иван Миронов, перевод

Разговор двух женщин, подслушанный в приемной моего стоматолога

– Приветик.

– Ой. Приветик. Давненько не виделись.

– Ага, давненько…

– Что у тебя?

– Просто обычный осмотр.

– У меня тоже.

– Ну, вообще-то, у меня просто обычный осмотр и ещё один шатающийся зуб. Вот, видишь.

– Ничего себе! Как это тебя угораздило?

– Долгая история.

– Я никуда не спешу.

– Правда хочешь, чтобы я рассказала?

– Конечно.

– Ну, тогда слушай. Знаешь тот дом на Оливковой улице? Здоровенный такой особняк? Тот, что ремонтируют уже последние года три? Я пробегаю мимо него каждое утро, когда делаю зарядку, и тут как-то раз замечаю – не помню уже точно когда, возможно недели три или четыре назад – что они прекратили все строительные работы. Думаю, у владельцев просто закончились деньги. Весь передний двор в сорняках, повсюду кучи мусора и черепица на крыше уложена только наполовину. Окна без штор и даже с улицы видно, что внутри нет и намека на мебель.

– В общем, бегу я в среду утром как обычно мимо этого дома и вижу, что к двери приклеена какая-то бумажка, ну, что-то на вроде объявления. Я сворачиваю на подъездную дорожку и забегаю во двор, взглянуть, что же там такое написано. Ну, знаешь, любопытно. Думала, может дом выставили на продажу, ну или что-то в этом роде, но это оказалась просто листовка областной администрации, с предупреждением, что скоро они начнут опылять в этом районе деревья, чтобы отпугнуть дрозофил. И тут вдруг дверь неожиданно открывается, а за ней – мужик. Совершенно голый.

– И какой он был?

– Худющий, кожа да кости, коротко стриженный, где-то на пару сантиметром выше меня…

– Нет. Я имела ввиду, какой он был у него… там?

– Ой. Он был… твёрдый. Торчал, указывая прямо на меня, потому-то я и споткнулась. Отпрянула от него как ошпаренная, а на земле лежал этот кирпич, в общем, я об него запнулась и стала падать назад. Махала руками, стараясь сохранить равновесие, но в результате все равно грохнулась, только уже вперёд. Я не успела выставить локти, и врезалась в землю прямо челюстью. Зубы клацнули так, что один чуть не сломался. А потом я подняла голову и увидела, что этот мужик стоит на крыльце и… мастурбирует. Рядом, всего в паре шагов. Направив свой член прямо на меня! Если бы он кончил, это все попало мне точно на голову! Я вскочила на ноги и дала оттуда дёру. Бежала так, что земли под собой не чуяла.

– Ну и дела.

– Ага, представляешь?

– Куда катиться этот мир.

– И не говори.

– А знаешь, и со мной ведь на днях случилось нечто подобное. Нет, не в точности прям как у тебя, но в чём-то схожее. Недели две назад. Я тоже по утрам делаю зарядку. Бегаю, как и ты, только по Луговой, ну это та улица, сразу за средней школой, помнишь? Так вот, пробегаю я пару кварталов и решаю остановиться, чтобы немного передохнуть. В горле пересохло. Обычно я беру с собой бутылку воды, но в этот раз почему-то не взяла. Но суть не в этом, а в том, что навстречу мне идёт парень. Где-то среднего возраста, и сходу такой: «Привет». Но, я то знаю, что у него на уме, потому что вижу, как у него выпирает. Там. А дело происходит у того дома, где во дворе выложен из камней, типа, альпинарий, ну ты должна знать этот дом, он там, на Луговой, такой один.

– Ага.

– Так вот, «привет», говорит он мне, подходит почти вплотную, и улыбается, делая вид, что хочет просто пройти мимо. «Отвали, уёбок!», ору я на него. Реально прям ору, громко. Типа, вот так: «ОТВАЛИ, УЁБОК!!!» Потом хватаю первый попавшийся под руку булыжник с того альпинария и хрясь им ему по морде. С размаху, прямо в нос. Он заваливается на оградку, а я еще раз хрясь, и ещё хрясь, хрясь, хрясь, и колочу, и колочу его этим булыжником, до тех пор, пока он не перестаёт визжать и не затихает.

– О, мой Бог. Он умер? Ты что, его убила?

– Угу. И знаешь, чего мне хотелось в тот момент больше всего? Когда он заткнулся? Хотелось взять нож и отрезать ему член. Отрезать под самый корень и швырнуть на дорогу, чтобы какой-нибудь грузовик проехался по нему и размазал по асфальту как повидло. Но, у меня не было с собой ножа.

– И что ты сделала дальше?

– Снова ударила его булыжником. Туда. Врезала так сильно, как только могла. И продолжала бить, бить, бить, пока его яйца и хер не превратились в кровавый студень и не стекли ему в штаны. А потом положила булыжник на место. Я испугалась, что кто-то мог видеть то, что я сделала, ну представь себя на моём месте, поэтому быстро огляделась по сторонам, но вроде как, не считая парочки припаркованных на обочине машин, улица была пуста. Да, кто-то, возможно, мог наблюдать за мной в окно стоявшего напротив дома, но, похоже, не наблюдал.

– В доме никого не было?

– Ну, я не была уверена на все сто процентов, да и мне, собственно, в тот момент было до лампочки. Я просто не могла перестать думать о той выпуклости у него в штанах. Ну, ты же знаешь, как омерзительны эти мужчины.

– Уж поверь, еще как знаю.

– В общем, я затащила его обратно во двор, закрыла калитку, и заглянула в окна, чтобы удостовериться, что в доме никого больше нет. Похоже, там и правда никого не было, но я на всякий случай постучала в заднюю дверь. Никто не отозвался, поэтому я оставила этого мудака лежать, где лежит, и пошла в гараж. Ты, наверное, в курсе, что в тех домах гаражи расположены позади дома, потому, что удобней всего заезжать во двор не с улицы, а с переулка, который с другой стороны.

– Ага.

– Короче, стоит там гараж, тесненький такой, низенький, дверь открыта, ну я и захожу. Не знаю, что я хотела там найти, но тут вдруг мой взгляд цепляется за старую сумку с клюшками для гольфа, прислоненную к стене. Я вытянула из неё одну, вышла во двор, ну и давай молотить ею этого парня по голове. Била до тех пор, пока лицо у него не превратилось в кашу, выбила ему все зубы и вдобавок раскрошила дёсны. К концу утомилась не на шутку, но нашла в себе силы раздробить ему ещё и пальцы – все до единого – колотила по ним, пока они не превратились в лепёшки. Так что, больше никто не смог бы опознать его ни по отпечаткам, ни по зубным слепкам. Думаю, это я умно придумала.

– Еще бы. Очень умно. А куда потом дела клюшку?

– О, просто выбросила её в бассейн.

– Там и бассейн был?

– Ага. Надо сказать, ничего так себе, миленький. Вообще-то, с начала я хотела утопить в нем этого придурка, но, к тому времени он был весь такой гадкий и липкий, а я не хотела пачкаться в его крови.

– И ты… вот так просто ушла?

– Вернулась к пробежке. Добежала до Парковой, и оттуда уже по Косогорной, прям до дома. Ой! Это же объявили мой номерок! Не подашь мне сумочку, она вон там?

– Вот, держи.

– Ну, приятно было с тобой поболтать. Ты уж давай, не теряйся больше надолго.

– Ты тоже.

– И удачи тебе с твоим зубом.

– Спасибо. Пока.

– Пока.

Ⓒ Conversation Between Two Women Overheard at my Dentist's Office by Bentley Little, 2011

Ⓒ Павел Павлов, перевод

Из уст младенцев[65]65
  Отсылка к библии: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя.» Пс 8:3


[Закрыть]

Селена перевела взгляд с красной линии градусника на бледное лицо сына. Тридцать восемь и три. Она положила градусник на комод и приложила одну руку ко лбу Бобби, другую – к своему собственному. Между ними ощущалась заметная разница. Она с состраданием посмотрела на сына:

– Как ты себя чувствуешь?

Бобби откинулся на кровать и натянул одеяло до подбородка:

– Холодно, – сказал он слабым и трясущимся голосом.

– А что-нибудь ещё? У тебя голова болит? А живот? Не тошнит?

– Живот немного болит.

– Ну тогда в школу сегодня не пойдёшь. Я хочу, чтобы ты остался дома. Позвоню и скажу, что ты заболел. – Селена взяла с комода градусник, положила его в маленький пластиковый чехол и защёлкнула. – Хочешь чего-нибудь поесть? Тост? Сок? Чай с мёдом?

Бобби покачал головой.

– Тогда отдыхай. Я буду на кухне. – Она подоткнула края одеяла и поцеловала Бобби в тёплую щеку. – Если что-нибудь будет нужно – позови.

Он откашлялся:

– Мам?

Селена обернулась:

– Что?

– Можно я телевизор посмотрю?

Она улыбнулась ему и покачала головой изображая неодобрение:

– Телевизор днём. Куда катится этот мир?

Бобби собирался что-то ответить, но его глаза внезапно расширились, и он, прихлопнув рот ладонью, выпрыгнул из кровати. Он пробежал по короткому коридору в ванную и Селена, сразу же последовавшая за ним, услышала, как его громко рвёт в унитаз. Она ворвалась в крошечную ванную комнату, её лицо отображало беспокойство. Бобби всё ещё сильно рвало, и Селена ободряюще положила руку ему на спину. В этом замкнутом пространстве зловоние было сильным, почти невыносимым, и она глубоко вздохнула, прежде чем заглянуть через плечо Бобби в унитаз.

Селена закричала.

Среди оранжево-коричневой смеси полупереваренных кусочков пищи и густой липкой жижи плавала отрубленная голова крысы. Бобби стошнило ещё раз, и она увидела в рвоте несколько чёрных жуков и нечто похожее на мохнатую серую кошачью лапу. Тяжело дыша и закрыв глаза, он несколько раз сплюнул в унитаз и вытер рот тыльной стороной ладони.

Селена схватила Бобби за плечи и рывком подняла на ноги.

– Что это такое? – закричала она, указывая на унитаз. – Что ты ел?

– Ничего, – сказал Бобби, держась за свой всё ещё ноющий живот.

– Это не ничего! – сильно встряхнула его Селена.

– Не знаю! – воскликнул он. Слезы текли по его щекам, омывая лицо.

– Что за гадость ты съел?

Уставившись на пол Бобби ничего не ответил, и Селена сердито вытерла ему рот полотенцем, прежде чем отвести обратно в постель. Воду в унитазе Селена спускать не стала. Она подождёт возвращения Уэйда, а потом попросит его взглянуть на это. Он решит, что делать дальше.

Бобби снова забрался в постель и дрожа, натянул одеяло до самого подбородка. Селена молча посмотрела на него сверху вниз. Она злилась на сына и, в то же время, беспокоилась. Надо будет вызвать врача и выяснить: не нужно ли сделать какие-нибудь уколы, или принять какое-нибудь лекарство, если Бобби вдруг подхватил какую-то болезнь.

Чем же он занимался?

Сейчас глаза её сына были закрыты, и он казался заснувшим. Бобби выглядел таким опрятным, таким здоровым и невинным. Трудно было поверить, что из его рта выплеснулись те отвратительные насекомые и части животных.

Школа, подумала Селена. Наверняка это школа. Всё воскресенье Бобби провёл дома, вместе с ними, а в понедельник ходил лишь в школу.

Она пошла в прихожую, чтобы позвонить Уэйду и попросить его вернуться домой побыстрее.

Проходя мимо открытой двери ванной, она намеренно отвела взгляд.

Пока Уэйд сидел дома с Бобби, Селена поехала в школу. Осмотр прошёл хорошо, и доктор дал мальчику только универсальный антибиотик для борьбы с возможной инфекцией. Теперь Бобби отдыхал дома, а Уэйд присматривал за ним.

Селена въехала на узкую школьную парковку и остановилась перед администрацией. Было уже далеко за полдень, и двое старших учеников торжественно опускали флаг с флагштока. Она вышла из машины, заперла дверцу и решительно направилась к офису.

Когда Селена толкнула дверь, секретарша оторвала взгляд от пишущей машинки:

– Здравствуйте, чем могу помочь?

– Я миссис Дональдсон. Мне нужно увидеть директора школы и мисс Бэнкс.

– Э-э, сию минуту, Миссис Дональдсон. Они уже ждут вас в кабинете директора. – Секретарша внезапно разволновалась, её лицо покраснело. Она чуть не споткнулась о шнур пишущей машинки, когда шла мимо ряда столов к двери директора. Робко постучав она сказала: – Пришла миссис Дональдсон.

Селену проводили в довольно маленький кабинет, где на удобных стульях сидели невысокий лысый мужчина – директор школы, и учительница Бобби. Они оба выглядели взволнованными и смущёнными. Директор школы встал и жестом пригласил Селену сесть:

– Здравствуйте, миссис Дональдсон, – сказал он. – Рад вас видеть.

– Что ж, видеть вас не очень-то приятно. Я и подумать не могла, что окажусь здесь по такой причине.

Директор неловко улыбнулся:

– Должен вас заверить, миссис Дональдсон…

– Мой сын выблевал дохлую крысу, кошачью лапу и несколько жуков – сказала Селена. Её жёсткий, сердитый взгляд метнулся от директора к мисс Бэнкс. – Я чертовски хорошо знаю, что он не ел этих тварей у меня дома. И хочу выяснить, где и когда он их съел.

– Может быть, что-то случилось по дороге домой из школы, – предположил директор.

– Я забираю его каждый день, – коротко ответила Селена.

– За детьми здесь всегда строго следят, – заметила мисс Бэнкс. – Бобби все время находится в моем классе, а во время обеда и перемены есть дежурные, которые…

Директор школы снова встал:

– Возможно, нам стоит совершить экскурсию по классу и детской площадке.

– Полагаю, это хорошая идея, – холодно сказала Селена.

Ни в классе Бобби, ни на детской площадке не было ничего необычного или ненормального. Опрошенные уборщики не видели ни одного ребёнка, который ел бы жуков, животных или что-нибудь странное, а один из обеденных дежурных, заставший её проверку, утверждал, что в понедельник видел Бобби играющего с двумя друзьями в тетербол.

Селена покинула школу чувствуя одновременно злость и беспомощность. Она быстро приехала домой, выплеснув разочарование по дороге. Она верила словам Мисс Бэнкс о том, что в последнее время ничего особенного в её классе не происходило, и она поверила уборщику и дежурному по столовой.

Так что же произошло?

Селена вырулила на подъездную дорожку, припарковалась и выключила двигатель. Она подумала о Бобби, склонившимся над туалетом, выблёвывающим кошачью лапу и жуков, и поёжилась. Селена считала своего сына пострадавшим, жертвой какого-то извращённого заговора, но в тусклом свете заката он не казался таким уж невиновным. Она представила невинный взгляд Бобби, его ангельский рот и неожиданно забоялась.

Что не так с моим сыном?

Она глянула на часы приборной панели и была шокирована, увидев, что уже четверть седьмого. Селена покачала головой. Это было невозможно. Она уехала в школу незадолго до трёх, провела там не больше часа, а потом сразу же поехала домой.

Но часы говорили, что прошло более трёх часов.

Слегка дезориентированная, Селена выбралась из машины. Она поднялась по ступенькам, открыла дверь и прошла в гостиную. Её живот тут же взбунтовался, и она почувствовала, как в ней поднимается мощная волна тошноты. Селена бросилась по коридору в ванную и едва успела упасть на колени и поднять сиденье унитаза, прежде чем её вырвало.

Уэйд, стоящий позади неё, наблюдал, как из её рта в воду унитаза вывалились собачий язык и несколько червей.

Проснулась Селена с больным животом и раскалывающейся головой. Шторы были задёрнуты, но в щель занавесок пробивался яркий свет дня. Она медленно села и опёрлась на изголовье. Уэйд дремал в кресле, которое он подтащил к кровати, его голова лежала под неудобным углом на плече.

– Уэйд? – мягко позвала она. – Дорогой?

Он тут же дёрнулся, проснувшись. Быстро оглядел комнату:

– Что?

Селена улыбнулась ему и её голову заломило:

– Ничего. Это всего лишь я.

Уэйд наклонился и взял её за руку:

– Как ты? Как себя чувствуешь?

– Нормально. – Селена положила ладонь на живот. – Живот все ещё побаливает, и голова болит, но в остальном… неплохо.

Уэйд поймал её взгляд:

– Что случилось? Куда ты вчера ездила? Как ты…

– Я не знаю.

– Ты понимаешь, что ты съела?

Она ободряюще сжала ладонь мужа:

– Я в порядке. Как Бобби?

Уэйд на мгновение прикрыл глаза, а когда снова их открыл, она увидела красные прожилки. Он устал, поняла Селена, и, наверное, спал прошлой ночью не больше часа.

– Бобби вроде бы в норме. Хотя до сих пор ничего мне не рассказал. Говорит, что не может вспомнить.

– Скорее всего и не сможет, – сказала Селена. – И я не смогу.

Уэйд пробежался рукой по волосам Селены, нежно очертил пальцами контур её лица:

– Что будем делать? – спросил он.

– Мы отпустим его в школу. – ответил Селена.

– Что? – Уэйд шокировано уставился на неё.

– Мы отпустим его в школу и проследим за ним.

Большую часть утра они просидели в машине напротив школы. Им открывался хороший вид и на класс Бобби, и на игровую площадку. Неважно куда он пойдёт – они смогут его видеть.

Во время первой перемены ничего не случилось. Позже Уэйд пошел в Макдональдс взять что-нибудь перекусить на ранний обед. Селена оставалась напротив школы, осторожно наблюдая из-за большого дуба. Вернулся Уэйд и они молча съели свои гамбургеры и картошку-фри. Ровно в половину двенадцатого громко прозвенел звонок и на обед вышли дети. Они поели на рядах деревянных столов и скамеек возле классных комнат, затем переместились на площадку.

Ничего не происходило.

Бобби быстро поел и присоединился к друзьям, играющим в кикбол. Звонок прозвенел ещё раз, и ученики отправились в классы.

– Что мы будем делать? – спросил Уэйд после того, как Бобби ушёл в класс.

Селена закрыла глаза. У неё болел живот. Не стоило есть тот гамбургер.

– Я не знаю, – ответила она.

В час сорок пять прозвенел звонок на дневную перемену.

На игровую площадку ученики не пошли.

Выстроившись в одну колонну, они проследовали в актовый зал.

Уэйд разбудил задремавшую Селену:

– Скорей! – сказал он возбуждённо. – Мы их застукали!

Они выбрались из машины и, не скрываясь, перешли улицу. Они спешно пересекли площадку и добрались до актового зала как раз, когда внутрь ввалился последний ученик. Селена, с колотящимся сердцем, посмотрела на Уэйда, затем они распахнули дверь.

Белые стены актового зала были обиты каким-то мягким материалом. На полу – жёлтая плитка, не повреждённая ни стульями, ни столами. Лицом к стене, у которой за проволочной сеткой ограждения теснились сотни собак, кошек и прочей мелкой живности, в шесть параллельных рядов выстроились триста пятьдесят школьников, неестественно молчаливых для учеников младших классов.

В передней части зала возвышалась сцена, на которой лежала содрогающаяся масса бесформенной полупрозрачной плоти размером с небольшой автомобиль.

Ниже сцены, в плитке пола, была открытая яма, в которой бездымно полыхало зеленоватое пламя.

Селена подпрыгнула, почувствовав прикосновение к спине. Крутанувшись назад, она увидела улыбающегося ей директора школы:

– Рад, что вы вернулись. – сказал он. – Любая помощь будет кстати.

Селена схватила Уэйда за руку и стискивала её, пока директор направлялся к передней части зала. Он взобрался на сцену, взял микрофон и постучал по нему, чтобы удостовериться в том, что он работает.

– Послушайте, – сказал он и его голос эхом раздался из нескольких скрытых динамиков.

Все взгляды обратились к директору школы.

– Я знаю, что в последнее время мы требуем от вас многого, – сказал он. – Но этой школе нужна ваша помощь. – Он указал на желеподобную массу плоти позади себя. – Нам нужно больше школьного духа. Так что давайте, я хочу, чтобы каждый из вас сделал для школы всё, что он может.

Директор положил микрофон и спрыгнул со сцены. Десять или пятнадцать учеников выстроились перед костром в колонну. Каждый держал в руках животное. Селена с ужасом смотрела, как первый ребёнок, девочка, протянула вперёд оранжевого кота. Директор посмотрел на него, что-то сказал девочке, и она откусила коту хвост и заглотила его целиком.

Затем она бросила пронзительно кричащего кота в огонь, который ярко вспыхнул.

Мальчик позади неё откусил нос собаке, прежде чем пожертвовать её огню, а следующий мальчик проглотил тельце песчанки и бросил её голову в пламя.

Парализованная от шока Селена, стискивая руку Уэйда и наблюдая за этим спектаклем, заметила, что содрогающаяся масса на цене стала более вещественной и менее прозрачной, словно на неё влияли жертвоприношения. К тому же казалось, что она немного увеличилась в размере.

Бобби шагнул вперёд, откусил голову воробью и бросил тело птички в огонь.

– Нам нужна любая помощь, которую мы сможем получить, – сказала мисс Бэнкс позади них. Она подала Уэйду щенка, Селене – маленькую обезьянку, и подтолкнула их к передней части зала.

– Ну же. Вы подаёте детям плохой пример. Люди в наши дни очень равнодушны. Вот почему нам так сложно поддерживать дух школы.

– Дух школы, – повторил Уэйд. Он глянул на массу плоти на сцене. Её подрагивание замедлилось до тихой пульсации. Она выглядела более массивной и менее бесформенной.

– Давайте. – Учительница повела их в переднюю часть зала.

– Мисс Дональдсон, – кивнул Селене директор. Он посмотрел на обезьянку. – Правую переднюю лапу, – сказал он. – Лапу наша школа использовать не может.

Понимая, что делает, но не в силах остановиться, не имея воли противостоять, Селена подняла животное к губам и сильно куснула. Сухая волосатая лапка и поток тёплой крови наполнили её рот. Она сглотнула и бросила визжащее существо в огонь.

Уэйд откусил щенку уши и бросил скулящее животное в языки пламени.

Большинство детей уже ушли, и Селена с Уэйдом позволили отвести себя к открытой боковой двери, по бокам от которой стояли три больших бочки. Мисс Бэнкс сказала, что они могут выбирать. Уэйд взял несколько бабочек, положил их в рот, прожевал, а затем проглотил. Селена выбрала горсть хрустящих жуков.

Выйдя на улицу, они зажмурились от резкого света послеполуденного солнца. Селена в замешательстве повернулась к мужу.

– А где Бобби?

Она покачала головой:

– В классе, наверное.

Уэйд озадаченно оглянулся:

– Пойдём, – сказал он. – Вернёмся в машину, пока нас никто не увидел. Я хочу во всём этом разобраться.

Селена пошла за ним через площадку:

– Наверно это случилось в субботу, – сказала она. – Он тогда был у Карла в гостях. Наверное, они там что-то съели.

– А что насчёт тебя? Ты к Карлу точно не ходила.

– Верно, сказала она. – Я и забыла.

Они ждали в машине, пока в три часа не прозвенел последний звонок. Бобби сразу же увидел их автомобиль, перебежал улицу и забрался на заднее сиденье. Он подал матери листок бумаги.

– Следующая неделя у нас – неделя духа, – сказал он. – Все должны носить костюмы.

Селена посмотрела на него:

– Посмотрим. – Она положила одну ладонь на лоб сына, другую на свой. Разницы не было. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Бобби пожал плечами:

– Живот побаливает.

Уэйд завёл машину.

– Нам лучше отвезти тебя домой.

Той ночью Селена выблевала обезьянью лапу и несколько жуков. Уэйда стошнило бабочками и щенячьими ушами. Бобби отрыгнул воробьиную голову и немного червей.

Никто из них не знал почему.

На следующий день Селене позвонил директор, чтобы поблагодарить, за всё то, что она и её семья сделали для укрепления школьного духа. Дух школы в этом году был силен, и директор надеялся, что дух останется таким же сильным и в следующем году, когда Бобби пойдёт в четвёртый класс.

Селена начала шить для Бобби костюм ко дню духа.

Ⓒ From the Mouths of Babes by Bentley Little, 1994

Ⓒ Руслан Насрутдинов, перевод, 2020


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю