Текст книги "Грязная жизнь (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Мы с Мигелем оба наблюдаем за ней, и пока Мигель заворожено смотрит, мои же глаза улыбаются моей ручной змее.
Наше наблюдение заканчивается, когда Линг медленно и соблазнительно пожимает плечами.
– На этом все.
Мигель удивленно улыбается, затем поворачивается ко мне.
– Личная ассистентка, да? Сколько мне будет стоить заполучить такую же ассистентку?
Линг подходит ко мне и грациозно кладет свое руку на сгиб моего локтя. С этой лукавой ухмылкой он выглядит еще опаснее, чем обычно.
– Вашу жизнь.
Я веду Линг вперед и борюсь с улыбкой, когда слышу хриплое бормотание Мигеля:
– Мне определенно требуется такая ассистента.
Мигель ведет нас в конференц-зал, и после того, как помогаю Линг сесть, я присаживаюсь сам. Выражение лица Мигеля становится тревожным.
– Рауль Мендоза был моим зятем. Моя сестра Вероника вышла за него три года назад. В прошлый понедельник Рауль не пришел домой.
– За ним такого раньше не наблюдалось? – спрашивает Линг.
Мигель кивает.
– Ох, нет. Он любил мою сестру. Всегда приходил домой, когда обещал, и если опаздывал, то звонил. Но он просто… испарился.
Испарился.
– И как вы поняли, что его убили?
Мрачная улыбка растягивает губы Мигеля.
– Потому что кто-то доставил Рауля прямо домой. – Он стреляет в меня взглядом. – Точнее сказать, доставил тело Рауля прямо на супружеское ложе, пока моя сестра спала.
Идеальная бровь Линг приподнимается, когда она задает вопрос:
– Вероника не проснулась?
Мигель качает головой.
– Она проснулась утром рядом со своим уже мертвым мужем. После криков и слез она попыталась дотянуться до телефона и позвонить отцу, но потеряла равновесие. Она смогла набрать номер отца только через пять минут. Ее зрение было затуманенным. Она чувствовала слабость, живот крутило.
Играли грязно.
– Кто-то накачал ее.
Мигель разводит руками.
– Возможно.
Я размышляю над этим пару минут.
– И вы думаете, это сделал Дино Гамбино. Почему?
Мигель откидывается назад, пялясь в стол из красного дерева, очевидно обдумывая свой ответ.
– Я кое-что видел и слышал по поводу моего зятя Дино, и это вызвало мои сомнения.
Крайне важно получить все нужную мне информацию.
– Но ваша сестра Алехандра счастлива в браке, так?
Мигель пожимает плечом.
– Не уверен, что можно так разыграть счастье. Если Алехандра притворяется, то ей надо дать награду. – Он вздыхает. – Я вижу, как Дино смотрит на нее, когда он думает, никто не видит. Как крепко держит ее за руку, и эти молчаливые взгляды, что они бросают друг на друга.
Линг подмечает.
– У всех влюбленных бывают размолвки.
Глаза Мигеля загораются.
– Он очень ревнивый. Когда узнал, что Рауль и Алехандра встречались, то встал посреди семейного ужина, выдернул Алехандру за руку с ее места и ушел. Ни слова не сказал. – Его глаза становятся холодными. – Он проявил неуважение к моей семье, к моему отцу. – Он помолчал пару секунд. – А через неделю Рауль умер.
Я мог увидеть, что парень был уверен в этом, но обвинить Дино в убийстве на семейном совете с информацией, которая была у него…
– Этого недостаточно.
Небольшая часть огня в Мигеле тухнет.
– Знаю.
При всем моем уважении, я спрашиваю:
– И чего вы хотите от меня?
Взглядом Мигель буквально умоляет меня.
– Поговорите с Алехандрой. Наедине. Спросите о Дино, и где он был той ночью. Если его не было дома, то он виновен. Он убил Рауля. Я знаю это. Чувствую это. – На мое колебание он понижает голос: – Пожалуйста. Я заплачу за судейство. Поэтому вперед.
Четыре года тому назад, я бы взял деньги и уехал, не оглядываясь, но все изменилось. Я поворачиваюсь к Линг. Ее едва заметный кивок – все, что мне требуется.
Кивнув, я выпрямляюсь и приглаживаю свой пиджак.
– Хорошо, я поговорю с Алехандрой.
Глава 4
ТВИТЧ
Неделей ранее…
Я иду по улицам города, опустив голову, а моя худи служит прикрытием. Я раздраженно вздыхаю. Каждая проходящая секунда напоминает мне, что я не дома.
Вместо этого я здесь. На задании.
Господи боже, ненавижу этот город. Яркие огни, громкие сигналы машин, отчетливый запах смерти витает в воздухе, в то время как люди ходят по улицам, прижав телефоны к ушам и засунув палки в задницу.
Когда приближаюсь к дому, я направляюсь вниз по аллее. Мне надо подождать пятнадцать минут, прежде чем путь будет чист.
Я вытаскиваю телефон и пишу смс.
Я: Встречаюсь с № 1.
Проходит минута, и я получаю ответ.
Хэппи: Сделай все быстро. Мне нужно поговорить с тобой.
В груди все сжимается. Не давая себе даже подумать, я набираю его номер и поднимаю телефон к уху. В ту секунду как он отвечает, я выдаю:
– Что произошло?
Хэппи опускает телефон, прежде чем я слышу шаги.
– Ты рехнулся? Ты не можешь просто так взять и позвонить мне, придурок. У нас есть алгоритм действий, – шипит он.
К черту все.
– Что-то не так. Что?
Он раздраженно говорит:
– Все нормально, чувак. Господи. Я просто…
На заднем фоне я слышу детский голосок:
– Дядя Хэппи, хочешь мороженку?
Черт. Бл*дь.
Мое дыхание становится тяжелым, а голос хриплым:
– Это он, так?
Игнорируя меня, Хэппи отвечает моему сыну:
– Конечно. Передай маме, что я хочу с горячей карамелью. – Я зажмуриваюсь от укола боли из-за упоминания о Лекси. Затем Хэппи вздыхает: – Ты не можешь просто так взять и позвонить, Т.
Безэмоционально я отвечаю:
– Знаю.
– Ты все испортишь.
– В курсе.
Помолчав, Хэппи добавляет:
– На следующей неделе у него день рождения.
Я это знаю. Неужели он, мать его, думает, что я забыл про день рождения собственного сына? Причина, по которой я здесь, – это он. Потому что я чертовски люблю его. Стискиваю челюсти и, борясь с желанием заскрипеть зубами, пытаюсь себя успокоить:
– Знаю.
Хэппи выдает:
– Я знаю, что ты знаешь, придурок. Я хотел поговорить с тобой, потому что хотел подарить ему кое-что твое, но мне нужно было твое одобрение.
И вот так просто мой гнев исчезает.
– Это… – Я откашливаюсь. – Это правда круто. Спасибо, чувак.
– Не за что. Я думал о твоих запонках с черепом и скрещенными костями.
Они были моими любимыми запонками. Я улыбаюсь.
– Хорошая идея.
Я слышу улыбку в его голосе.
– Супер. – Мгновение он колеблется, прежде чем спрашивает: – Сколько тебя не будет еще, Т? Ему почти четыре. Он растет без тебя, чувак.
Не в настроении для его лекции, я отвечаю кратко:
– Столько, сколько потребуется. – Затем бросаю трубку
Я останусь тут навсегда, если потребуется. Я сделаю все что угодно, лишь бы моя семья была в безопасности.
Засунув телефон в карман, я смотрю на часы.
18:59.
Выхожу из аллеи, вытаскиваю поддельное удостоверение личности, подхожу к домофону и нажимаю.
– Да?
Скучающим тоном бормочу:
– Хай, у меня посылка для Эндрю Иванов.
Домофон шипит.
– Имеете в виду Андрея Иванова?
– Ага, его.
– Хорошо, я распишусь.
Я со свистом выдыхаю сквозь губы, затем дергаю подбородком.
– Не-а, не пойдет. Нужна подпись самого мужчины. Какая-то судебная повестка или типа того.
Молчание, затем:
– Погодите минутку. – Я стою у двери, посвистывая. Когда домофон вновь оживает, голос говорит: – Подходите к входу. Я провожу вас наверх.
Бррр. Они все так упрощают для меня. Андрей должен был лучше позаботиться о своей безопасности.
Я иду вниз по аллее и жду у двери охраны. Когда она открывается, два вооруженных охранника приветствуют меня, очевидно, по их мнению, с устрашающим выражением на лицах. В ответ я показываю свой бейджик «Юнайтид Парсел Сервис» и приподнимаю брови.
– Со дня на день, чуваки. Как только доставлю письмо, я свободен.
Высокий подает мне тетрадку, и я вписываю себя без колебаний. Второй парень ведет меня к лифту. Когда он заходит внутрь со мной, я борюсь с рыком. Он нажимает на третий, и как планировалось, мой телефон начинает звонить. Я делаю целое шоу из вытаскивания его из кармана. И вздыхаю.
– Прости. – Будильник звенит все громче и громче, пока в лифте отдаются трель птиц и звуки фортепиано. Я кричу поверх будильника: – Я поставил его, чтобы напомнить себе посмотреть «Последний герой».
Наконец будильник успокаиваются, охранник молчит пару секунд, затем бормочет:
– Уверен, Мисси выиграет.
Я медленно поворачиваюсь, выглядя оскорбленным.
– Ты под кайфом, что ли, чувак? У Натали победа в кармане. Мисси повезет, если она останется с нетронутым достоинством.
Охранник выдавливает смешок.
– Да ну на фиг. Мисси сломала ногу и много ревела. Люди любят такую ерунду.
Я готов с этим поспорить.
– Неправда. Нат безжалостная, упрямая дьяволица. – Лукавая улыбка растягивает мои губы. – Все любят злодеев.
Дверь лифта открывается, и мы выходим. Я незаметно нажимаю кнопку «активировать» в приложении своего телефона. Рация охранника мычит что-то, затем он останавливается на полушаге, поднимает ее к уху и нажимает кнопку.
– Служба охраны, прием.
Ничего.
– Си? Слышишь меня?
Вновь тишина.
Охранник вздыхает:
– Дерьмо. – Поворачиваясь ко мне, он бормочет: – Давай по-быстрому. Мне нужно спуститься вниз.
А я нарочно кручу в руках телефон, тереблю сумку, письмо.
– Без проблем.
Нажимаю вторую кнопку в приложении, рация охранника вновь оживает, шипя.
– Спускайся вниз, Джонсон. Уровень «красный» внизу.
После еще одного нажатия кнопки рация вновь глохнет. Джонсон, теперь уже паникуя, клацает и стучит по рации.
– Прием. Си, ау? Дерьмо. – Он поднимает свой взгляд на меня. – Я спускаюсь вниз. Ты оставайся тут, я вернусь за тобой.
Охранник уже бежит в обратном направлении, когда я кричу:
– А как же «Последний герой», чувак?
Лифт начинает закрываться, и я вижу, как он пожимает плечами. Прежде чем двери закрываются, я вновь кричу:
– Тогда поторопись!
И после нажатия еще одной кнопочки, приложение, которое я установил, тушит весь свет в здании. Пока один охранник застрял в лифте, а второй бегает по подвалу, я волен делать все, что захочу.
Поднимаю руку и натягиваю капюшон на голову, а затем направляюсь в кабинет в конце коридора. В тот, из которого слышатся ругательства на русском. Под дверью виден небольшой свет, я стучусь. Андрей говорит:
– Входи. – Но я уже вошел.
Андрей стучит по компьютеру, как будто тот от этого как-то заработает. Пока он делает это, я подхожу к столу и беру графин с водкой и два стакана.
Как только я ставлю их на стол и поднимаю графин, Андрей замечает, что я не из охраны. С акцентом он спрашивает:
– Ты кто?
Я молча наполняю стаканы и ставлю один прямо перед ним. Беру свой телефон, и через мгновение комнату освещает яркий свет.
Ах, эти технологии.
Опускаю свой капюшон, желая, чтобы мое появление было чем-то из области кошмаров. Когда Андрей замечает мое лицо, он бледнеет. Затем откидывает голову назад и начинает смеяться. Не веря, качает головой, а в его глазах пляшут смешинки.
– Ух ты, ходячий мертвец.
Наклонив голову, беру стакан и делаю глоток. Водка крепкая, но идет гладко, не сомневаюсь, она дорогая. Андрей поднимает стакан и выпивает залпом, как будто это вода. Поскольку он русский и ему больше пятидесяти, я смело предполагаю, что он каждое утро умывается водкой.
Андрей садится и указывает на меня.
– Зачем ко мне пришел, мертвец?
Я смотрю ему прямо в глаза и делаю глоток. Он понимает, почему я здесь.
Андрей внимательно рассматривает меня, размышляя. Его улыбка меркнет, а затем совсем исчезает. Через пару минут он вздыхает.
– Думаю, тебя ничего не остановит.
– Это просто бизнес, Андрей, – отвечаю я, мой голос звучит решительно.
Он сидит молча, затем резко выпрямляется и кивает.
– Убей меня быстро.
Я достаю из сумки свой тридцати шести калибровый пистолет и снимаю с предохранителя. Я поднимаю его и целюсь прямо в лоб, затем опускаю его. Это его последний вечер. Меня это не должно волновать, но волнует.
– Может, еще выпьем?
Андрей Иванов улыбается мне, и в этой улыбке нет ни капли злобы. Я не понимаю этого.
– Почему ты улыбаешься, Андрей? Через две секунды твой мозг будет размазан по твоему белому столу.
Он пожимает плечами.
– Мне надоело жить полужизнью, Твитч. Моя жена бросила меня. Дети ненавидят. Бизнес партнеры хотят моих денег. Все, ради кого я когда-то жил, теперь мечтают убить меня. И у меня нет больше желания жить. – Он встает, наполняет наши стаканы. Подняв свой, произносит: – Na zdorov'ye.
На здоровье.
Ох, какая ирония.
Я поднимаю руку, и через секунду яркая вспышка, сопровождаемая громким звуком выстрела, разносится по кабинету, а Андрей Иванов падает на пол и лежит в луже крови.
И в первый раз в своей жизни, я правда чувствую себя плохо из-за того, что пришлось кого-то убить.
Покачав головой, направляюсь к окну и открываю его. Вылезаю наружу и спускаюсь по пожарной лестнице, затем печатаю сообщение.
Я: Встреча с № 1 прошла быстро.
Через секунду получаю ответ.
Хэппи: Рад слышать. Не думаю, что все будет так легко с № 2.
Большое спасибо, засранец.
Как будто я сам не знаю этого.
Но мужчина должен делать мужскую работу.
Глава 5
АЛЕХАНДРА
Как жене Дино Гамбино мне позволительно кое-какое снисхождение. Я делаю то, что другим женам нельзя. Но это не предполагает той свободы, что есть у них.
Мне позволено посещать семейные встречи. Остальным женщинам – запрещено. Конечно, я же принцесса мафии, которая замужем за принцем мафии, и он станет королем, когда его отец умрет.
Однако мне ничего нельзя делать самой. Как только я выхожу из дома, за мной тут же кто-нибудь следит. Этот человек «защищает» меня, но я-то знаю, что так Дино лишь пытается сломить мой дух. Я прекрасно понимаю его сообщения, которые он посылает мне, когда за мной следят.
Я твой хозяин.
Любая другая женщина на моем месте брала бы лучшее от свободного времени: ходила бы в кафе, делала маникюр или прическу, или просто ездила обедать с подругами, и какое-то время я так и делала, но потом моим подругам надоела слежка за мной, и они перестали со мной общаться. Меня это не должно было удивлять, но удивило. Мне было очень обидно. Не могу сказать, что виню их. Дино сделал все, что мог, для этого.
Он оторвал меня от друзей и родни.
Мне нельзя было посещать людей без причины. Даже мою семью.
Я знаю, о чем вы думаете. Почему же не делать этого в любом случае?
Ответ очень прост.
Потому что это не стоит такой цены, как сломанные ребра или изнасилования.
И более сложный ответ.
Я боюсь своего мужа. И боюсь, что однажды, не желая того, он убьет меня.
– Не понимаю, что ты там делала вчера весь день, – бормочет Дино, не отводя взгляда от дороги.
Я стараюсь не вздохнуть, пока придумываю ответ без нотки сарказма.
– Я была там, потому что моя сестра потеряла мужа, Дино. У Вероники разбито сердце. Ей нужна поддержка.
Он выдыхает через нос.
– У нее есть брат и сестры. Ты не нужна ей на целый день.
Я стискиваю зубы и пытаюсь объяснить вновь:
– Да, но мои другие сестры маленькие и не понимают, что значит потерять мужа. Веронике нужен тот, с кем можно поговорить.
Он поворачивается ко мне и вглядывается в мое лицо.
– Ты бы расстроилась, если бы я умер?
Вопрос поджигает искру волнения внутри меня. Я хочу закричать: «Черт, нет!», но вместо этого беру его руку в свою, хмурюсь, пытаясь тщетно игнорировать стаккато, которое отбивает мое сердце.
– Ты ведь знаешь, что расстроилась бы. Даже не шути на такую тему.
Он внимательно смотрит на меня, выискивая хоть каплю моей неискренности, но не находит. Его рука напрягается вокруг моей, когда он хрипло произносит:
– Я люблю тебя, Ана.
Я улыбаюсь, но эта улыбка такая тонкая и натянутая, как сдувшийся шарик.
– Знаю, малыш.
Я потратила целый час, чтобы скрыть синяки на своем виске, перед тем, как мы выехали. Брат Дино, Джио, грубый в постели и обычно любит наказывать меня, когда я сделаю или скажу что-нибудь, что обижает Дино. Джио огромный мужчина, больше Дино, а я крошечная женщина. А еще Джио бесчувственный. Бессердечный. Стоит ли говорить, что наказания обязательно происходят, потому что Джио наслаждается этим так сильно, что всегда заходит на шаг дальше. Каждый раз, когда Дино зовет Джио, я становлюсь оболочкой человека. Каждый раз кусочек этой оболочки исчезает. Я боюсь, что совсем скоро не останется оболочки, и просто буду я, открытая и на все согласная, без капли Алехандры внутри себя. После того как Джио насилует меня, Дино помогает мне принять душ, моет заботливо, целует каждую рану, каждую царапину, и заканчивает тем, что занимается со мной любовью нежно, пока я плачу, будучи сломленной женщиной. Все это время он воркует:
– Видишь, какой я хороший? Я могу всегда быть таким, малышка. – Обычно он заканчивает шепча: – Все, что требуется от тебя, – это любить меня
Иногда проходят дни, и я не вижу эту жестокую сторону Дино. Иногда все так хорошо, что я возвращаюсь в то время, когда мне было восемнадцать, когда мы много смеялись и часами говорили. В те редкие времена я охотно отдаюсь Дино, осознавая, что ненадолго вернула своего друга назад. Но все быстро проходит. Зачастую я просыпаюсь посреди ночи и смотрю на своего мужа. Моя грудь сжимается от печали, потому что я знаю, что под этим ангельским личиком живет жестокий монстр.
И как принято считать, Люцифер был самым красивым ангелом на небесах.
Я так хорошо научилась притворяться, что иногда путаю даже себя. Временами я теряюсь в своей собственной игре, и на мгновение живу этим притворным счастьем.
Потом я вспоминаю. И моя душа медленно разбивается, пока волны из океана несчастья омывают меня.
Прижимая мою руку к своему рту, Дино целует мои костяшки. И мой желудок делает сальто. Не от похоти, а от страха.
Я видела это уже множество раз.
Затишье перед бурей.
В любую секунду в голове Дино щелкнет. И он накажет меня.
Мое сердце бешено стучит, а тело дрожит. Вся кровь отливает от лица, и внезапно, в горле пересыхает. Я сглатываю, но горло стянуто. Моя рука напрягается в его, пока я пытаюсь замаскировать свой страх.
Черное тонированное стекло начинает подниматься, и мой язык опухает. Я прикусываю щеку изнутри. Решительность пробивает свой путь внутри меня, пока я осознаю, что буря сегодня начнется раньше обычного.
Это что-то новенькое. В машине меня еще не били.
Я закрываю и зажмуриваю глаза, несмотря на то, что мой разум убеждает меня молить о прощении, что бы я там ни сделала. Мои едва дрожащие руки начинают трястись, пока я жду первого удара.
Первый удар самый болезненный.
– Тут тепло. Ты замерзла, Белла? – Я слышу смятение в его голосе. Я поворачиваюсь к нему, стиснув челюсти, и открываю глаза. Его взгляд, странно теплый, всматривается в меня.
И тут я понимаю, что буря миновала. Вероятно, я придумала ее в своей голове.
Слезы заполняют глаза. Часто моргаю, пытаясь избавиться от них. Мой голос хриплый и натянутый. Я отвечаю с улыбкой, но дрожа:
– Я чувствую себя не очень хорошо сегодня. Живот болит.
Вот это моя жизнь. Это я. Живу в страхе.
Слабая, жалкая женщина с агрессивным и опасным мужем.
Он выгибает бровь.
– Хочешь, отвезу домой?
Шмыгнув носом, я качаю головой.
– Нет, все хорошо. Я прилягу там, дома. – Я поворачиваюсь и смотрю в окно. – Буду рада увидеть свою старую спальню.
Мы едем дальше, остается немного до дома отца, когда Дино говорит:
– Ты похудела, – он наблюдает за мной исподлобья. – Мне это не нравится.
Сложно заставить себя есть, когда ты даже жить не хочешь. За последний месяц я обдумывала самоубийство чаще, чем за все шесть лет брака. Чем больше я думаю о суициде, тем больше вижу плюсов в таком развитии событий.
Нет Дино. Нет проблем. Только свобода.
Кто не хочет свободы?
На сей раз я слышу беспокойство в его голосе. Мне становится легче. Я могу сыграть на этом.
– Мне просто нужен отдых.
Он прижимает руку к моему лбу.
– Ты холодная. Давно чувствуешь себя плохо?
Я мгновенно отвечаю.
– Неделю или около того.
Его ноздри раздуваются от раздражения, и он рычит:
– И почему ты не сказала мне? Это может быть что-то серьезное.
Я закатываю глаза.
– Ничего серьезного, Дино. Простое расстройство желудка.
– Ты не знаешь этого. – Он на пару секунд замолкает, а потом выдает: – Я позвоню доктору Росси, как только доберемся до дома. Она приедет завтра и осмотрит тебя.
О, спасибо, боже.
За столько лет непредсказуемости я удивлена, что он так легко играет мне на руку. Это именно то, чего я хочу. Мне нужно поговорить с доктором Росси наедине. Доктор Манда Росси дочь одного из партнеров Вито Гамбино. Она знает обо мне все, каждую деталь. Больше чем раз Манда предлагала мне помочь сбежать от Дино. Каждый раз она звонила мне, пока я лежала раненная, не способная двигаться. Манда плакала из-за меня, вместе со мной. Она одна из моих дорогих друзей. Возможно, мой единственный друг.
– Я уверена, что ничего страшного нет, но если тебе от этого станет легче, то я согласна, – бормочу я смиренно.
Дино держит меня за руку всю дорогу, внимательно наблюдает за мной, в его глазах светится беспокойство, как будто я могу испустить дух.
Если бы.
ЮЛИЙ
Пока я смотрю за тем, как Мигель Кастильо трахает глазами Линг, которая обольстительно облизывает губки, я задаюсь вопросом, какого черта делаю в этом пустом конференц-зале.
Затем вспоминаю.
Деньги. Куча денег.
Деньги – не все для меня. Без сомнения, я люблю, когда они у меня есть, но я могу жить и без них. Все дело в том, что от меня зависят люди. Больше половины моего заработка из разных банковских счетов снимается до того, как я успею понежиться в своем богатстве, чтобы помочь семье.
Моя семья важна для меня. Я безоговорочно люблю их. И поскольку я самый успешный из моих необразованных родственников, я делаю для них все, что только потребуется. Обычно им нужна финансовая помощь. И, спасибо, господи, я могу им помочь.
Мой телефон вибрирует в кармане. Я вытаскиваю его и улыбаюсь, глядя на экран.
Легка на помине.
Я поворачиваюсь к Мигелю.
– Могу я где-нибудь поговорить? – Я киваю на свой телефон. – Важный звонок.
Мигель встает и подает руку Линг.
– Я с большим удовольствием проведу тур по дому для мисс Линг. – Улыбаясь, как ребенок в магазине сладостей, Линг берет его руку и двигается к нему. Мигель смотрит на меня. – Дом большой. Самый быстрый тур займет не меньше пятнадцати минут.
Я благодарно киваю.
– Прекрасно.
Как только выхожу, сразу отвечаю:
– Я как раз думал, когда же ты позвонишь.
Взбешенная женщина на том конце провода спешно кричит:
– Ты совсем рехнулся, Юлий!
Я так рад слышать ее, что даже не обращаю внимания на то, что она меня отчитывает. Вместо этого улыбаюсь.
– Я так понимаю, доставка выполнена.
– Доставку? – Я слышу удивление в ее голосе. – Доставка? – Она какое-то мгновение молчит, а затем кричит: – Доставка – это букет цветов или новый DVD-плеер. Корзина фруктов, Юлий. Это не просто доставка. Это целый груз. Огромный груз, Юлий!
Посмеиваясь, я стараюсь отвести от меня ее внимание.
– Ты весь день будешь на меня кричать или дашь поболтать с племянницей?
– Машина, Юлий. Машина.
Моя улыбка гаснет.
– Зачем ты это повторяешь? – Я закрываю глаза и процеживаю сквозь зубы: – Тоня, скажи мне, что ты не отправила подарок назад.
Вздохнув, она защищается:
– Нет, не отправила. Но должна была бы. И если бы она не увидела ее, то я бы сделала это. – Моя сестра звучит устало, пока пытается спорить со мной. – Ты не можешь так делать, Юлий. Ты не несешь ответственности за нас. Тебе надо бы прекратить покупать нам все подряд, заметь, те вещи, которые нам не нужны, – потому что ты чувствуешь вину. Беспочвенную вину. – Ее голос смягчается. – Ты не виноват, дорогой. И никогда не был.
В груди все сжимается от ее милого голоса.
– Ты говоришь, что ей не нужна машина? – Молчание. – Ей уже шестнадцать. В любой момент ты отвезешь ее, чтобы получить права. И прежде чем ты начнешь спорить, ей нужны права. Она умница. Как ее мама.
Она ворчит что-то, и я знаю, что убедил ее.
– Но «Мерседес»? Шестнадцатилетке нужна колымага. Ржавое ведро. А не машина за пятьдесят семь тысяч баксов.
Я ухмыляюсь.
– Ты посетила вебсайт, ага? И, вероятно, просчитала, сколько эконом-обедов можно купить на эти деньги.
Она не смеется, но я слышу улыбку в ее голосе, когда она шепотом говорит:
– Девять тысяч сто двадцать пять.
Смеясь, я трясу головой.
– Тебе не надо больше экономить, Тоня. Можно и пожить немного. Покупай одежду, посети спа, сделай прическу, сходи посмотреть кино с попкорном.
Всхлип. Потом еще всхлип.
– Я люблю тебя, ты ведь знаешь это, так?
Я тут же прихожу в себя. Единственное, в чем я бы никогда не стал сомневаться, – это любовь сестры ко мне.
– Я знаю это. И чувствую. И я люблю тебя сильнее, сестренка. Теперь дай-ка мне поговорить с ней. Дай пожелаю своей малышке счастливого дня рождения.
Я слышу, как Тоня шмыгает носом, прежде чем отдает телефон мой племяннице Кире, которая визжит:
– О боже! О господи боже! БОЖЕЧКИ-БОЖЕЧКИ! Прям вау. Не могу поверить. Это же офигенно. Не могу поверить. О боже!
Тихонько смеясь, я пытаюсь звучать, как должен отец:
– Хватит упоминать Божье имя всуе. День рождения или нет, прекрати.
Она по-прежнему тараторит, но старается усмирить свой тон:
– Парень из службы доставки позвал меня. По имени. И Миоша была тут. Мама-мия, дядя Джей, она вся позеленела от зависти. Прям стала очень зеленой. Прежде чем я успела расписаться, вся школа уже знала о новой машине. Популярные ребята, с которыми я ни разу не говорила, стали здороваться со мной. Мальчики пытались заговорить тоже. Ты себе даже не представляешь, что этот подарок сделала для моей репутации. – Она шепотом визжит: – Эпично.
Мальчики?
Я хмурю брови.
– Мальчики? Скажи-ка этим щеглам, что дядя Юлий знает таких людей, которые могут засунуть их в черный список на всю жизнь, детка.
Она тихо хихикает.
– Я помню правила, дядя Джей. Никаких свиданий до окончания школы. И я согласна с этим. – Я слышу, что она улыбается. – Но мне приятно внимание.
Мое сердце переполняет гордость.
Я люблю Киру, будто она моя. И Тоня права. Я чувствую ответственность за них обеих, но она для меня не в тягость. Ради них я бы пожертвовал жизнью.
Кира умница. Она сделает много хорошего в жизни. Я чувствую это.
Сейчас Тоня тоже умница, но Кира была незапланированной, и сестра родила очень молодой. Она воспитывала ее, а на учебу совсем не было времени. Сестре пришлось работать с шестнадцати лет, чтобы содержать Киру.
Черт.
Сейчас я думаю о Кире в ее шестнадцать, и понимаю, насколько она молода… не знаю, как моей сестре все удалось.
– С днем рождения, детка. Надеюсь, тебе понравился подарок. Я знаю, что ты будешь ответственно распоряжаться им, но хочу предупредить, что подарок идет с определенными условиями.
Кира вдыхает.
– Как всегда. Давай, выкладывай.
– Первое: ты слушаешься маму.
Я могу практически слышать, как она закатывает глаза.
– Я всегда это делаю.
– Второе: никаких мальчиков.
– Я думала, мы уже обсудили это.
– Третье: будь умницей, детка. Думай головой. Верь интуиции.
Пару секунд она молчит, а потом тихо произносит:
– Хорошо. Спасибо, дядя Юлий. Ты лучший. Я люблю тебя.
Я наклоняюсь над столом и сжимаю переносицу. Хрипло бормочу:
– Я тоже люблю тебя, Кике. Мне пора. Работа зовет. Скоро поговорим.
– Пока, дядя Джей.
Когда звонок прерывается, я устремляю взгляд в никуда, постукивая пальцем по столу.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Мигель входит в комнату, выглядя расстроенным.
– Они здесь.
Я встаю и двигаюсь вперед.
Время пришло.
Глава 6
ЮЛИЙ
Мы с Линг стоим снаружи конференц-зала и наблюдаем, как Мигель обменивается приветствиями с прибывшими людьми.
Первым входит мужчина, увидев Мигеля, он протягивает руку для пожатия. Мигель мгновение колеблется, а затем пожимает ее. Новоприбывший большой парень. Не такой высокий, как я, но все же. И подкачанный тоже.
Возле меня Линг шепчет, приподнимая уголок рта:
– Мяу. А мужчина ничего.
Игнорирую, наблюдая, как за ним заходит крошечная женщина. Она выглядит хрупкой и измученной. Она хорошо это прячет под черным дизайнерским платьем, черными туфлями на каблуках и огромными очками, но как только видит Мигеля, выражение ее лица меняется. Она снимает очки и улыбается.
И эта улыбка поражает меня. Завораживает.
Эта женщина красивая.
Нет. Красивая – слишком слабое сказано.
Она потрясающая.
Черные волосы подняты наверх и аккуратно уложены в классическом стиле, а одна прядка спадает на ее лицо с левой стороны. Я не вижу пока, какого цвета ее глаза, но улыбка, которую она посылает брату, показывает ямочки на щеках.
Алехандра Гамбино делает шаг вперед, открывает свои слишком худые ручки и ждет, когда ее брат подойдет к ней. Мигель широко улыбается, подходит и сгребает Алехандру в медвежьи объятия. Он окутывает ее. Прячет в кокон уюта, и она рада ему. Поднявшись на носочки, она напряженно цепляется за брата.
Они любят друг друга, это хорошо видно. Я понимаю это. Я также люблю свою сестру.
Как только они отстраняются друг от друга, Дина делает шаг и оборачивает собственнически руку вокруг тоненькой талии Алехандры.
Она выглядит нездоровой рядом с ним.
Ее щеки впалые и бледные. Ключица слишком выпирает. Глаза выглядят слишком большими для лица, а под ними залегли черные круги. Ее лодыжки тоненькие. И от того, как Мигель кладет руку на ее лоб, я понимаю, что что-то тут не так.
Алехандра закатывает глаза, вытягивает руку и убирает руку брата со своего лба, прежде чем сжимает его ладонь и улыбается. Но эта улыбка отличается от первой. Она вымученная.
Затем она поворачивается к мужу, смотрит ему в глаза и улыбается. Он кладет ладони на ее щеки, проводит по ним пальцами, тихо разговаривая с ней. Ее руки накрывают его, и она закрывает глаза, впитывая слова. Наклонившись вперед, он целует нежно ее в губы, и она тянется к этому поцелую.
Очевидно, что пара влюблена.
И я чувствую, будто встреваю их личный момент.
Ну, это усложняет мою работу.
Как же я заставлю эту женщину поговорить со мной?
Преданная женщина может быть непоколебимой. Если Дино Гамбино виновен в убийстве, сомневаюсь, что Алехандра Гамбино подтвердит это. Но попытка не пытка.
Мигель смотрит на нас с Линг, подзывая. Линг берет меня под руку, и мы направляемся к обвиняемому. Дино бросает на меня взгляд.
Я знаю эту игру. Я владею ею на высшем уровне.
Тактика устрашения не сработает на мне, мальчик.
Я смеряю его взглядом, действуя тем же методом. Первый, кто отведет взгляд, – слабак. Мои губы кривятся от его взгляда, но я не отступаю. Мигель прочищает горло:
– Дино, Алехандра. Это Юлий Картер и Линг Нгуен. Они мои гости и будут участвовать в нашей встрече.
Алехандра говорит, но ее взгляд прикован к Дино, который внезапно выглядит запутанным:
– Приятно познакомиться. С вами обоими.
Дино рассматривает Линг, останавливаясь на ее полных, красных губах. Линг улыбается, показывая белые зубы.
– С вами тоже, миссис Гамбино. – Линг хлопает ресницами и посылает робкую улыбку Дино, ее взгляд замирает на нем. Его губы кривятся в поддразнивающей ухмылке.
