Текст книги "Грязная жизнь (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

О, черт.

Я изо всех сил пытаюсь не закатить глаза.

Проклятье, Линг.

Я уверен, что Алехандра замечает то, как Линг и Дино смотрят друг на друга. Я перевожу на нее взгляд и то, что я вижу, вводит меня в ступор.

Алехандра Гамбино, дочь безжалостного Эдуардо Кастильо, жена обвиняемого в убийстве Дино Гамбино, смотрит на меня, широко открыв глаза, а легкий румянец покрывает ее щеки. Все, что я могу, – это наблюдать, как ее губы слегка приоткрываются. Она моргает, ее румянец становится очевиднее, а взгляд падает на мою грудь.

– Простите, мы где-то встречались?

Эти слова лопают воздушный пузырь Дино и Линг. Дино взглядом бросает в меня кинжалы.

– Вы двое уже встречались?

Карие. Ее глаза карего цвета. Как у олененка. Это метафора. Нежные, как и вся она, мелодия ее голоса и ее блестящие волосы.

– Нет. – Мне больно это делать, но я отвожу от нее взгляд, чтобы взглянуть на ее муженька. – Мы не встречались раньше.

Ее голос дрожит.

– Вы выглядите знакомо.

Мой взгляд не покидают Дино. Я дерзко улыбаюсь.

– Вероятно, у меня одно из тех самых узнаваемых лиц.

Что-то такое есть в парне, который слишком упорно пытается выглядеть устрашающим, что оказывает ему противоположную услугу.

Я не боюсь мужчин, как Дино. Я стреляю в них.

Мигель встревает:

– Мы все еще ждем Мендоза и Ди Марко. Пожалуйста, давайте пока выпьем. – Он протягивает стакан Линг, и она его берет, а Алехандра любезно отказывается.

– Прошу простить меня. Я не очень хорошо чувствую себя сегодня. Пойду отдохну. – Посмотрев на мужа, она добавляет: – Я буду в своей комнате, если понадоблюсь тебе.

Дино сводит брови вместе и обеспокоенно смотрит на жену.

– Хочешь, чтобы я поднялся с тобой?

Она отмахивается от него.

– Мне станет лучше, когда я посплю. – Сделав шаг вперед, она поднимается на носочки и целует его в щеку. – Не беспокойся, со мной все хорошо.

Алехандра так влюблено смотрит на Дино, что в моей груди колет, и я борюсь с желание пнуть его по яйцам. Пока Алехандра поднимается по лестнице, Линг отлипает от Мигеля и подходит ближе к Дино.

– Расскажите о себе, мистер Гамбино.

Жена позабыта, Дино понижает голос и бормочет:

– Я больше заинтересован в вас, мисс Нгуен. – Когда они двигаются к бару, Дино внезапно замечает, что мы с Мигелем не идем за ними. – Идете?

Мигель кивает.

– Мне надо поговорить с Юлием с глазу на глаз. – Он смотрит на женщину возле Дино. – Ты не против поразвлекать пока Линг?

Медленная улыбка растягивается на лице Дино.

– Без проблем.

Как только они отходят подальше и не слышат нас, Мигель поворачивается ко мне и шепчет:

– Вот шанс. Поднимайся наверх, третья дверь по правой стороне. Комната Алехандры. Только быстро. Дино вскоре захочет проверить, как она.

Я смотрю мимо Мигеля на Линг и Дино, замечаю, что рука Линг лежит на груди Дино, пока она говорит с ним.

– Линг удержит его.

Мигель поворачивается к ним, фыркает и бормочет:

– А я-то думал, между нами было что-то особенное.

Мне нравится этот мужчина. Борясь с улыбкой, я хлопаю его по плечу.

– Ничего личного, Мигель.

Линг придвигается ближе к Дино. Практически прижавшись к его телу, ее губы двигаются медленно, соблазнительно, и Дино не может оторвать от нее глаз. Иногда мне становится интересно, что она говорит мужчинам такого, что они так смотрят на нее, но потом вспоминаю, что это и к лучшему. Я направляюсь к лестнице и слышу, как Мигель вздыхает:

– Мне правда нужна такая.

Перепрыгивая через две ступеньки, я останавливаюсь у комнаты детства Алехандры Гамбино. Прежде чем мой разум уносит меня туда, куда не должен, я стучу. Шуршание по другую сторону двери дает понять, что она не спит. Открыв дверь, она бормочет:

– Дино, я не смогу отдохнуть, если ты будешь приходить и проверять каждые пару сек… – Удивленный взгляд появляется на ее лице, когда она понимает, что я не тот мудак, которого она зовет мужем. – Ох, здравствуйте. Заблудились?

Настало время дел. Маску натянуть.

– Миссис Гамбино, меня сегодня сюда позвали из-за смерти Рауля Мендоза.

Настороженное выражение подводит ее, и грусть проявляется на лице, показывая понимание.

– Конечно. – Она пожимает плечами. – Но как я могу помочь? Вам лучше поговорить с моей сестрой, Вероникой.

Она печально улыбается и пытается закрыть дверь перед моим носом. Но я быстрее ее. Просовываю ногу в щель и открываю ее, а затем вхожу в комнату. Алехандра удивленно ахает, прежде чем прикрыть рот руками.

– Я должна попросить вас уйти, мистер Картер. Я уже сказала вам, что ничего не знаю.

Я стараюсь игнорировать ее тихий голос. Вместо этого прохожу по комнате, прикасаясь к ее вещам. От белоснежных простыней, сейчас помятых из-за того, что она лежала, до бело-золотистой мебели комната подходила ей. Высокая книжная полка с видно не раз перечитанной классикой. Корешки потрепанные. Примечательно, что новые книги – копии развалившихся старых в твердом переплете – лежат на нижней полке. Я поворачиваюсь к ней, показывая на книги.

– Зачем у вас по две одинаковые пары?

Удивленная вопросом, она тихо отвечает:

– Оригиналы принадлежали маме. Я унаследовала их, когда она умерла. Она часто читала их. Я не хотела испортить их, поэтому читала другие копии.

В этом есть смысл. Умная, чувствительная девочка.

Вопрос, кажется, обезоруживает, Алехандру. Ее тело расслабляется, и я горжусь собой в душе. Эту тактику я использую часто. Попытаться узнать человека, которого опрашиваешь.

– Ваша мама умерла, когда вы были юной?

Она не двигается. Моргнув, ее лицо мрачнеет. Она пытается ответить, но вместо этого выдыхает:

– Да.

Я беру одну старую книгу и очень осторожно перелистываю страницы.

– Моя тоже. – Я кладу книгу на место, а затем задаю вопрос, который она не ожидает: – Вы встречались с Раулем Мендозой в школе?

Она поднимает брови.

– Да. До того, как встретила Дино.

Я делаю два шага к ней и осторожно беру за руку.

– Пожалуйста, сядьте. Вы выглядите изнуренной.

Она делает шаг к кровати, прежде чем начинает сомневаться, и бросает испуганные взгляды на дверь. Отстранившись, паникующим голосом говорит:

– Вам нужно уйти, мистер Картер.

– Юлий, – говорю я.

– Хорошо. Вам надо уйти, Юлий. Сейчас же. – Когда я не направляюсь к выходу, она делает шаг вперед и пытается подтолкнуть меня к двери. А я улыбаюсь.

Этот воробушек думает, что может передвинуть меня?

Она толкает и толкает, и… ничего. Затем пытается по-другому. Встает позади меня, кладет свои крошечные ручки на мою спину и со всей силы давит. Тяжело дыша, она испуганно шепчет:

– Если Дино вас тут увидит, он будет не рад. И из-за этого у меня будут проблемы.

Понимаю.

Поворачиваясь, я беру обе ее ручки с одну свою и смотрю на нее прямо.

– Дино не придет. Пока мой партнер, Линг, общается с ним.

Ее голос лишен эмоций, а вся борьба уходит из нее. Она устало бормочет:

– Естественно. – Я отпускаю ее, и она идет к кровати, садится на нее, скрещивает ноги и кладет на колени мишку. Поглаживая по меху, она опускает взгляд и спрашивает скучающим тоном:

– Что вы хотите знать, Юлий?

Пару минут я обдумываю свои слова, подбираю их, но эта крошечная женщина взорвала мой мозг. Я прислоняюсь к стене и решаю, что на прямой вопрос я получу прямой ответ.

– Дино убил Рауля Мендоза?

Рука, которой она гладит мишку, замирает. Медленно она поднимает лицо и шокировано спрашивает:

– Простите, что?

Я хмурюсь. Она хороша. Не настолько, насколько я, но хороша.

– Я спрашиваю, убил ли ваш муж Рауля Мендоза?

Ее голос едва громче шепота:

– Почему вы спрашиваете это у меня?

Я отказываюсь играть в эту игру. Я лучше помолчу и сведу ее этим с ума. После пары минут тишины она хмурит брови.

– Так люди думают? Что Дино это сделал? – Я просто скрещиваю руки на груди. Прижав мишку ближе, она бормочет: – Нет. Это был не он. Не мог быть он.

– Ваш брат думает иначе.

На мои слова она поднимает взгляд и выпучивает глаза.

– Мигель думает, Дино это сделал?

– Это правда, что когда Дино узнал, что вы с Раулем встречались, он устроил сцену за семейным ужином?

– Ну, да… но…

– И он начал агрессивно вести себя с мужчиной, который до этого нравился ему?

– Да, это правда, но…

– Где ваш муж был той ночью, Алехандра?

Потеряв дар речи, она качает головой.

– Нет. Он не делал этого. Рауль был моим зятем. Вероника с Раулем сильно любили друг друга. Дино ни за что бы не убил его из-за такой несерьезной причины. – Ее ответ притянут за уши и звучит жалко.

– Я задал вопрос, Алехандра. – Она встречается со мной взглядом и с трудом сглатывает. Я пытаюсь вновь. – Где Дино был той ночью?

Прижав медведя под подбородок, она безэмоционально пялится в стену. Алехандра выглядит так по-детски, что мне приходится напомнить себе, что ее не надо утешать. Мы какое-то время молчим, а затем она неуверенно бормочет:

– Он не делал этого. – Затем сглатывает и шепчет: – Но что произойдет, если это он?

Прогресс. Наконец мы движемся хоть куда-то.

Я вздыхаю.

– Ничего хорошего, Алехандра. Я не полиция. Я всего лишь слежу за порядком в этом нелегальном мире. Если Дино виновен в смерти одного из парней вашего отца… – Я смотрю ей прямо в глаза и добавляю: – Его убьют.

Что-то между всхлипом и вздохом покидает ее горло. Подняв дрожащие пальцы к губам, она бормочет:

– Око за око. – Ясным взглядом она смотрит на меня. – И если… если… что произойдет, если я…?

Я пригвождаю ее взглядом. Не моргая, отвечаю:

– Если соврете, чтобы помочь мужу, я узнаю это. – Ее взгляд такой интенсивный, я спокойно добавляю: – И я убью вас обоих.

Ложь.

Это неправда.

Да ладно.

Её убьет Линг.

Я никогда не причиню боль женщине. Это не в моем характере.

Напряженное:

– Ох, – покидает ее губы. Зрачки расширены, я вижу страх в ее глазах, а пот выступает на ее лбу.

Но я замечаю кое-что еще. Ее мозг усилено работает. То, как ее глаза мечутся из стороны в сторону, а хватка на мишке усиливается… что-то надвигается.

Наконец, поле казалось целой вечности, она сдается мне. Ее губы дрожат, пока она выдает то, что я уже слышал от Мигеля:

– Дино другой. – И хотя в ее глазах стоят слезы, она продолжает уверенным голосом: – Он любит меня.

Если я и сомневался, то, что я увидел внизу, подтвердило это.

Она смотрит на меня, выражение ее лица такое изнуренное.

– Он любит меня. – Только на сей раз, когда она говорит это, отчаяние пронизывает ее голос. Как будто говорит не о чем-то прекрасном, а о чем-то ужасном.

Слезинка катится по ее щеке, но она не сдается эмоциям. Алехандра поднимает руку и вытирает ее. И должен сказать, я впечатлен. В этой крошечной женщине очень много силы. Даже слепой способен разглядеть это.

Понимая, что у меня осталось мало времени, прежде чем придет Дино, я делаю шаг ближе, но оставляю ей личное пространство, и затем вновь спрашиваю:

– Где Дино был в ту ночь?

АЛЕХАНДРА

Бог, наконец, услышал мои молитвы.

Я борюсь с желанием истерически засмеяться и запрыгать от радости на кровати.

Мои слезы настоящие. Но, вероятно, они не из-за того, о чем думает Юлий Картер.

Я так устала от этой жизни.

Двадцатичетырехлетняя девушка не должна так себя чувствовать. Она должна быть беспечной, счастливой.

Ох, что бы только я ни отдала за жизнь обычной девушки.

В действительности я бы отдала все.

Я хочу эту жизнь. Хочу так сильно, что практически чувствую свободу на кончике своего языка, когда говорю:

– Дино сделал это.

Юлий пригвождает меня не верящим взглядом, но я не колеблюсь.

На один шаг ближе к свободе.

Я держусь уверенно и шепчу:

– Дино убил Рауля.

И, может быть, бог пощадит мою душу.

Глава 7

ЮЛИЙ

– У нас есть работа.

Линг поднимает взгляд со своего места возле Дино, ее улыбка на алых губах медленно меркнет.

– Точно. – Переводя взгляд с меня на Дино, она кладет руку на его предплечье. – Простите меня? Дела зовут.

Взглядом он поглощает меня.

– Ты так и не сказала, для чего ты здесь.

Удаляясь, она с улыбкой говорит:

– Всему свое время, мистер Гамбино.

Подойдя ко мне, она бормочет:

– Паршивый ублюдок.

Ее слова застают меня врасплох. Есть всего парочка мужчин, которые не нравятся Линг по определенным причинам. Это значит, они полные мудаки. Но у них есть члены. А Линг любит члены. Линг очень любит члены.

Как только мы заходим в кабинет Мигеля, он поднимает голову.

– Ну?

Не существует легкого способа сказать такое.

– Поговорил с твоей сестрой. С ней не все в порядке. Женщине нужна помощь. Не знаю, что именно, но что-то ее тревожит.

На лице Мигеля отражается боль, но всего на мгновение, прежде чем гнев заполняет его. Он встает и рявкает:

– Я знал. Я, черт подери, знал это. – Успокаивая себя глубоким вдохом, он на выдохе спрашивает: – Что она тебе сказала?

Опять же не так легко сказать.

– Сказала, что Дино убил Рауля.

И тут Мигель практически буквально ломается. С шокированным выражением лица он откидывается на спинку кресла и щипает себя за переносицу.

– Бл*дь. No bueno (прим. перев.: Нехорошо). – Убрав рук от носа, он выпучивает глаза, смотрит на меня, стиснув челюсти, и злобно шипит: – Что ты сделал?

Линг делает шаг вперед и бормочет:

– Мне не нравится ваш тон.

Почему это заводит меня? Всем надо успокоиться. Я кладу руку на плечо Линг и смотрю Мигелю прямо в глаза.

– Я так не работаю. Никогда не давил на женщину в своей жизни и не собираюсь начинать. – Нуждаясь в его понимании, я говорю: – У меня у самого есть сестра, мужик.

Он выглядит так, будто хочет мне поверить, но просто не может.

– Так она просто взяла и сказала, что он сделала это? Так легко?

Ох, я понимаю, о чем он, и если бы я был им, я бы тоже сомневался в своих словах. Я был бы удивлен так же, как и он.

– Да, именно так.

Линг можно назвать голосом разума, когда она говорит:

– Такая женщина просто так не отвернется от своего, очевидно, любимого мужчины без причины. Здесь что-то больше. Чего-то важного не хватает.

– И что бы это ни было, – добавляю я, – она никому не скажет.

Мигель вновь встает, обходит свой стол и направляется к двери.

– Следуйте за мной.

Мигель ведет нас вверх по лестнице, мимо комнаты Алехандры, в конце коридора. Он стучит, и глубокий голос отзывается:

– Adelante (прим. перев.: Войдите).

Он открывает дверь, проводит нас внутрь, и я тут же понимаю, что мы в личных покоях Эдуардо Кастильо. Это не кабинет. Кабинет предназначен не для личной радости или в качестве место расслабления. Кабинет подразумевает работу, а один лишь взгляд на эту комнату, и сразу понятно, что это не кабинет.

Огромный затейливо вырезанный стол в задней части комнаты кричит о богатстве, а трон, который вдвое больше кресла, кричит о власти. В комнате, очевидно, есть цветовая тема, со всеми этими бордовыми и зелеными вкраплениями. Я бы сказал королевская цветовая гамма.

Я бы похохотал, если бы не подпольный королевский клан принимал это мероприятие.

На заправке я позвонил Хэппи. И он рассказал мне пару фактов об Эдуарддо Кастильо. Он происходит из давнего рода грязных ублюдков. У него репутация справедливого человека, чтившего семью. И наконец, никто не хочет переходить дорогу ему или кому-то из его людей. Хэппи рассказал мне о парочке человек, которые так сделали. Ни одного из них больше не видели, но послание было отправлено семьям. Анонимно, конечно, но оно говорило достаточно.

Эти люди никогда не вернутся.

Значит, я в клетке со львом, собираюсь вызвать гребаный шторм.

Эдуардо Кастильо сидит на диванчике и играет сам с собой в шахматы. Он поднимает взгляд и спрашивает:

– Проблема?

Мигель проходит вперед, чтобы поговорить с отцом, оставляя нас с Линг стоять. Первое правило подпольного уважения: Не садись, пока не пригласят.

Эдуардо внимательно смотрит на Мигеля, пока тот быстро говорит по-испански, делая паузы, чтобы бросить взгляд на Линг или на меня, прежде чем вновь обращает взор на сына. С минуту Мигель что-то объясняет, а затем мы погружаемся в тишину. Эдуардо встает, подходит ко мне и протягивает руку.

– Эдуардо Кастильо.

– Юлий Картер. – Отпустив его руку, я указываю на женщину возле меня. – Линг Нгуен. – Когда Эдуардо берет ее ладонь и наклоняется, чтобы поцеловать, я бормочу: – Осторожнее. Она кусается.

Эдуардо улыбается, правда коротко, но это прогресс как-никак.

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Мы с Линг садимся на диван напротив Мигеля и Эдуардо. Поскольку я уже сталкивался с подобными людьми, жду, когда Эдуардо заговорит первым.

Его голос усталый и сиплый, он говорит с заметным акцентом:

– Итак, у нас проблема. – Он указывает на меня. – И ты поможешь решить ее.

Без колебаний:

– Помогу.

– Хорошо. – Он выдыхает через нос, старея лет на десять перед моими глазами. – Рауль Мендоза был хорошим мужчиной, верным солдатом, и ему можно было доверять. Когда Вито Гамбино представил меня своему сыну Дино, я думал, что он такой же, как Рауль. Я видел, как он обращался с моей Алехандрой, и чувствовал облегчение от того, что он присмотрит за ней и будет хорошо к ней относиться. Я обещал верность клану Гамбино. Рауль думал, что Дино его друг, товарищ. – Он опускает свое лицо и вздыхает, прежде чем вновь смотрит на меня. – Это нельзя так просто оставлять. Надо показать пример. – Его выражение лица заполняет гнев, и он говорит сквозь стиснутые зубы: – Сегодня. Сейчас же.

Линг говорит, но очень тихо:

– Я бы хотела, чтобы было все так просто, мистер Кастильо, но одного слова Алехандры мало.

Не хочу признавать, но она права.

Убийственный взгляд Эдуардо устремляется к Линг.

– Вы думаете, она врет?

Линг мгновенно понимает, что оскорбила главаря мафии, но стоит на своем:

– Конечно же, нет. Я верю Алехандре. Бог знает, что любящая женщина ни за что вот так не выдаст мужа без причин. – Она смягчает тон и заявляет: – Нам нужно больше информации. Если Дино будет утверждать, что невиновен, ему нужно алиби. Если он его не предоставит, тогда мы выиграем.

Эдуардо смотрит на меня.

– Ты позволяешь ей говорить за тебя?

Знаю, что этим он пытается оскорбить меня, но я не клюю на его наживку. Просто отвечаю:

– Как я и сказал… она кусается.

Эдуардо не улыбается, а вот его глаза улыбаются.

Моя очередь:

– Я уверен, что Алехандра верит в то, что Дино сделал это. Я видел, как она боролась с собой, и тот самый момент, когда проиграла битву. Она задала все правильные вопросы, и я наблюдал за ее реакцией на мои ответы. Она смертельно боялась сдавать его. – Я заявляю четко: – Я верю ей. И верю, что Дино сделал это.

Эти слова как раз то, в чем нуждается Эдуардо. Он встает и поправляет галстук.

– Я хочу, чтобы этого ублюдка закопали.

Мы спускаемся вниз и входим в главный зал. Здесь появились новые лица, и я догадываюсь, что это Гамбино и его сыновья. Мы входим, а Эдуардо занимает центр комнаты и молча стоит перед мужчинами. Я замечаю, что Алехандры нет, но сейчас она нам и не нужна. Не проходит и десяти секунд, как внимание мужчин обращается к тихому Эдуардо. Он опускает взгляд в пол, затем поднимает его на мужчин.

– Первое на повестке. – Он смотрит прямиком на Дино. – Дино, не мог бы ты встать?

Дино смотрит на своего тестя и, зная свое место, встает.

Эдуардо смотрит на Мигеля. Тот делает шаг вперед и пялится на Дино. Он говорит громко, чтобы все услышали:

– Я, Мигель Кастильо, обвиняю тебя, Дино Гамбино, в убийстве нашего брата Рауля Мендоза.

И вот тут ситуация выходит из-под контроля.

АЛЕХАНДРА

– О боже, – шепчу я, стоя у двери, и слушаю крики толпы разгневанных мужчин, пока мебель скрипит по полу.

Черт.

Я по уши вляпалась.

Ох, черт-черт.

Они ни за что не оставят меня в живых.

Я девушка – ходячий мертвец

ЮЛИЙ

– Я никого не убивал! – кричит Дино, его лицо теперь красное и перекошенное от гнева, который он пытается выместить на Мигеле. Выражение его лица больше говорит «я убью тебя», чем «давай обнимемся».

Я закрываю Мигеля своей спиной и выпрямляюсь. Ни один засранец не поднимет руку на меня. Это будет крайним оскорблением Эдуардо, если в его доме обидят гостя. Ни за что Дино не ударит меня.

По крайне мере, я так думаю, пока не замечаю, что Дино надвигается на меня, и тут я быстро понимаю, что он настолько глуп. На расстоянии вытянутой руки, он поднимает кулак, отводит его назад и… замирает.

Тоненькая, изящная ручка приставила нож к яремной вене Дино, пока другой девушка поглаживает его щеку. Ее соблазнительный голос теперь смертельно серьезный, Линг произносит:

– Ты знаешь, что яремная вена гоняет огромное количество крови к сердцу. Если ее перерезать, то это приведет практически к смерти. Я сказала «практически», потому что зависит от того, как ее порезать. Вот так… – Она меняет позицию ножа, прижимая кончик прямиком к его шее в нужную точку. Я замечаю, как Дино вздрагивает, а затем вижу капельку крови у лезвия.

Я борюсь с улыбкой. Дикая стерва ранила его.

В то время как мужчины наблюдают за работой смертоносной змеи, она продолжает:

– Если воткнуть лезвие так, – она прижимает его сильнее, пуская струйку крови бежать по его шее, – нужно вонзить его на всю длину, – она наигранно поворачивает лезвие, – и покрутить. Смерть неизбежно наступит. Но она не будет быстрой. Ох, нет. Ты будешь истекать кровью множество минут. Почувствуешь, как кровь покидает твое тело с каждым биением сердца, оставляя тебя холодным и безжизненным, пока, наконец, не испустишь последний вздох.

Дино так и стоит, подняв руку, каким-то образом понимая, что Линг не блефует. Он смотрит на Мигеля как на предателя и говорит:

– Я не убивал Рауля.

Но Линг что-то задумала. Она приподнимается на носочки, прижимает свои ярко-вишневые губы к местечку возле лезвия у шеи Дино. Высовывает язычок и слизывает кровь Дино с шеи. А потом еще удивляется, почему люди считают ее ненормальной. Линг крепко упрочняет это мнение в головах всех людей в этой комнате, когда бормочет:

– Не вынуждай меня, сладенький. Ты даже не представляешь, как меня возбуждает мысль о твоем убийстве.

А теперь я улыбаюсь. Вот это моя девочка.

Мужчина в возрасте делает шаг вперед.

– Давайте не будем торопиться с выводами. – Я замечаю похожесть между ним и, очевидно, его сыном. Это Вито Гамбино. Подняв руки, он спрашивает:

– Что все это значит?

Мигель делает шаг вперед и практически кричит:

– Этот hijo de puta sucia (прим. перев.: сукин сын) убил моего друга. Мужа моей сестры. Одного из нашей семьи. – А затем он уже кричит: – Он убил моего брата!

Дино стискивает зубы, его ноздри раздуваются, и он рычит:

– Я не делал этого! Мать вашу!

Игнорируя слова сына, Вито смотрит на Эдуардо.

– Надеюсь, вы не пришли к этому выводу без доказательств.

Эдуардо молчит, пока Мигель говорит:

– Нам сказал человек, которому мы доверяем.

Вито спрашивает.

– И кто же это?

Тихий голосок от двери привлекает внимание, когда эхом разносится по комнате:

– Я.

АЛЕХАНДРА

Это плохая идея.

Почему я решила иначе?

Мое тело дрожит от страха, я сжимаю колени, умоляя бога, чтобы никто не услышал, как они стучат друг об друга.

– Я.

Все в комнате поворачивают свои головы в мою сторону, включая моего мужа, который выглядит удивленным и преданным. Я тут же отвожу от него взгляд, но слышу его мольбу:

– Ана, что же ты делаешь?

Я решаю не отвечать ему, а делаю шаг в комнату, встаю возле отца и обращаюсь ко всем остальным:

– Я, Алехандра Гамбино, стою здесь перед вами с тяжелым сердцем. Мой муж, Дино, признался мне, что хладнокровно убил Рауля Мендоза. – Я поворачиваюсь к Вито и смотрю ему прямо в глаза. – Дино, который стоит перед вами, не тот мужчина, за которого я вышла замуж. – Перевожу взгляд на Дино – Я не знаю этого мужчину. Его ревность к моим прошлым отношениям с Раулем вышла из-под контроля в ночь убийства Рауля. Он задал мне вопросы, а я не хотела, чтобы между нами были секреты, поэтому ответила на них. Стоит ли говорить, что ему не понравились мои ответы. Затем Дино начал кидаться разными вещами, прежде чем исчез. – Я смотрю в глаза отцу Рауля, слезы застилают мой взор. – Он не вернулся до утра, а когда пришел, его одежда была помятой и в крови.

Дино невесело смеется.

– Что? – Он переводит взгляд на мужчин. – Вы ведь не купитесь на это дерьмо, так?

Мрачные лица мужчин говорят о том, что они купились.

Осмотрев комнату, Дино поворачивается ко мне, проигрывая свою битву. Он шепчет:

– Почему ты это делаешь?

На сей раз я смотрю ему в глаза и лгу:

– Я бы до самой смерти защищала тебя, Дино. Но теперь все иначе. – Я, словно защищаясь, кладу руку на свой живот и тихо бормочу: – Я защищаю ребенка.

Его взгляд опускается к моей руке на животе.

– Ты беременна. – Его заявление заполнено благоговением.

Я тоже опускаю взгляд, играя на публику, и шепчу:

– Да, беременна.

Я отправлюсь прямиком в ад.

Пока мой взгляд прикован к полу, Дино говорит:

– Я могу измениться, – он выдает это как заявление, но оно больше похоже на мольбу.

Когда я вновь поднимаю на него взгляд, машу головой.

– Нет, ты не сможешь.

Юлий говорит:

– Есть тут кто-нибудь, кто будет сегодня защищать Дино?

К этому моменту выражение лица Дино выдает его панику.

– Я был дома, в постели жены! – Он поворачивается к братьям. Его младший брат, Лусиано, смотрит на Дино с отвращением, а Джио ухмыляется, качая на меня головой. Дино умоляет:

– Люк? Джио? Скажите же что-нибудь.

Мое сердце бешено колотится. Я не могу поверить, что никто не заступается за него. Я ожидала, что именно в этом будет загвоздка.

Дино быстро моргает, поворачиваясь к Вито.

– Отец, пожалуйста.

Вито говорит тихо, но тишина в комнате дает всем его услышать:

– После его похорон ты назвал его feccia. – Вито смотрит на сына, разочарование так и плещется в его взгляде. – Ты назвал его мразью.

Громкий всхлип слышится от отца Рауля, и, показывая солидарность, один из мужчин Гамбино подходит и встает с ним рядом, обнимает его, пока взрослый мужчина оплакивает сына.

Неверие на лице Дино вызвало бы у меня смех, если бы все не было так трагично.

Дино хрипом произносит:

– Папа.

В этот самый момент Вито Гамбино сломался. Рванув вперед, он останавливается нос к носу с Дино, поднимает руку и со всей силы влепляет ему пощечину, так сильно, что голова Дино отлетает назад.

Крайнее оскорбление.

Наклонившись, Вито шипит:

– Ты мне не сын.

Вито Гамбино выпрямляется и поправляет свой пиджак. Он подходит ко мне и, положив руку на плечо, целует в обе щеки, по-отцовски поддерживая. Легонько касаясь моей руки, прикрывающей живот, он бормочет хрипло:

– Felicitazioni, bella (прим. перев.: Поздравляю, красавица).

Вито подходит к моему отцу, и они обнимаются, затем он выходит за дверь, а за ним уходят и Лусиано с Джио, в то время как Дино падает на колени и плачет.

– Papa!

Не растягивая время, Юлий говорит:

– Если кто-нибудь хочет заступиться за Дино, сейчас самое время.

Дино окидывает взглядом комнату, его глаза выпучены в надежде, пока он осматривает мрачных мужчин, стоя на коленях. Могу поспорить, что он думает, что надо было раньше быть добрее к мужчинам, находящимся в комнате.

Как и ожидалось, никто не заступается за Дино. Поэтому Юлий объявляет:

– Дино Гамбино, ты виновен в смерти Рауля Мендоза. Твое наказание… – хладнокровно бормочет Юлий, – смерть.

Внезапно Дино встает и бежит ко мне. Я стою и наблюдаю его рывок, его губы поджимаются, а голос хриплый:

– Ты гребаная сука! Я, бл*дь, убью тебя!

Он вытягивает руки, чтобы обернуть их вокруг моей шеи, страх обездвиживает меня. Звучит громкий выстрел, и Дино замирает.

Он хватается за сердце и смотрит на меня со слезами на глазах. Тяжело дыша носом, он падает у моих ног, кровь льется из-под его руки.

Я смотрю на Юлия и вижу, что он трясет головой на упавшего Дино, который теперь мертв.

Мой взгляд встречается с ее и пистолетом в руке, когда крошечная азиатка дерзко заявляет:

– Дело закрыто, ублюдок.

Смотрю на Дино. Его глаза открыты, мой взгляд направлен прямо в них, и бормочу про себя:

– Я свободна.

Как будто внезапно осознав, что мой мертвый муж лежит у моих ног, и его кровь пачкает мои черные лабутены, я ахаю, прижав руку ко рту. Через пару секунд отец с братом оказываются возле меня. Мой отец говорит:

– Все в порядке, Алехандра. У тебя есть мы.

Мигель крепко обнимает меня, уводя от Дино. Подальше от старой жизни. Он целует меня в висок и успокаивающе говорит:

– Мне очень жаль, Ана. Так жаль.

Мы подходим к моей спальне, и я бормочу.

– Мне нужно время. Пожалуйста… просто дай мне время.

Мигель кивает и закрывает за мной дверь.

Я остаюсь сама с собой и больше ничего не боюсь. Хватаю сумочку и иду по длинному коридору к кухне. Выхожу через заднюю дверь к машине и еду домой.

Когда прохожу через двери, сразу поднимаю наверх. Оказавшись в спальне, я мечусь из угла в угол.

– О, боже мой, – шепчу я.

О боже. О, боже мой.

Беру себя в руки, встаю на колени возле кровати и вытаскиваю сумку Дино «на экстренные случаи». Открываю ее и смотрю содержимое. Деньги, пистолеты, фальшивые паспорта. Открываю один из паспортов и вижу свое фото, но под другим именем.

Идеально.

Беру сумку и иду к гардеробной. Снимаю одежду с вешалок, чтобы добраться до сейфа. Открываю его за рекордное время и бесцеремонно закидываю сотни баксов в сумку. Затем иду к комоду, беру стопки с одеждой и запихиваю их в сумку к деньгам.

Вот и все.

Моя жизнь уместилась в одну сумку.

Печально.

Очень печально.

Но я не стану пенять на прошлое, я оставлю его там, где оно и должно быть.

За собой.

Не оглядываясь, выхожу из дома, оставив входную дверь открытой, и сажусь в машину. Как только отъезжаю, опускаю стекло и выбрасываю свое обручальное кольцо в нескончаемый поток движения.

И после этого я смеюсь.

Глава 8

ТВИТЧ

Жизнь на улице могла быть и хуже.

Когда я говорю, что могла быть и хуже, имею в виду, что я мог бы делать худшие вещи, чем делить косяк с бездомным парнем Джозефом на его аллее. И когда я говорю «его аллея», то, черт подери, это и имею в виду. От выброшенного порванного коричневого дивана до небольшого комода с несколькими вещами – эта аллея и есть его дом.

Я встретил Джозефа, когда бездомный мужик в возрасте, Уилбур, добродушно предложил мне шляпу из фольги и рассказал всякую чепуху о конспирации от правительства и о том, как микрочипы вживляют в мозги ни о чем не подозревающих граждан. Согласно теории Уилбура, если хочешь создать помехи чипу, нужно носить такую шляпу. Джозеф вышел из своей аллеи в такой же гребаной шляпе и, посмотрев на меня, ухмыльнулся.

– Приношу извинения за него. Уилбур, – позвал он безумного чудака, – иди ко мне и расскажи одну из своих историй.

Но у Уилбура были другие планы.

– Нет. Я завожу друга, Джо.

Джозеф с жалостью и любопытством взглянул на меня.

– Теперь тебе никуда не деться. Он пометил тебя.

Прошло много времени с тех пор, как я с кем-то общался. И на этот раз я был рад этой компании.

Даже не спрашивайте, как это произошло, но спустя пять минут, мы сидели на аллее Джозефа в «шляпах» из фольги, а Уилбур рассказывал о тех временах, когда он выиграл у Элвиса в карты.