Текст книги "Легионы праведных (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Тяжелая пехота в экзоскелетах могла практически наравне сражаться с вампирами, если ее поддерживали дроны, компенсировавшие некоторую медлительность солдат в экзоскелетах. Стоил, конечно, подобный костюм очень дорого, и даже в армии Республики их имелось не больше полутора тысяч. Но профессиональные армии имеются не только во Франции. Русские вообще постоянно с кем-то воюют, так же как и американцы. Маленькие конфликты, которые и войной назвать сложно, но опыт там приобретается, вооружение испытывается. И ведь потери с участием профессионалов были бы меньше в разы. Бернар в этом не сомневался.

Но воевать придется этим парням, на подготовку которых отводится всего пять месяцев. За пять месяцев сделать из обычного мужчины солдата просто невозможно. Бернар надеялся, что у вампиров после первого удара не останется авиации и танков, но что-то внутри него подсказывало, что за Барьером хоть и монстры, но не полные идиоты. Да и данные со спутников и от разведки говорили о том, что кровососы за тридцать лет все же позаботились о создании укреплений и подземных укрытий, которые не всякие бетонобойные бомбы смогут одолеть. Поэтому он немного расширил курс и объяснял рекрутам азы действия против бронетехники и вертолетов. Дронов, представляющих опасность, у вампиров точно нет. Это подтвердили и Сонины. Сказывался недостаток электронных компонентов.

К Бернару подошел коллега, отставной швейцарский полковник.

– Оцениваешь пополнение?

– Да, косоглазики.

– Я в этом вижу только плюс. Послушные и сообразительные. И не такие уж истощенные.

– Не все они далеко такие уж паиньки, – возразил Бернар, – мне в первой группе досталось много членов банд. Проблемные ребята.

– Кто-то же должен делать эту работу, – сказал швейцарец, и Бернар согласился:

– Кто-то должен.

Глава 6. Гектор

Глава 6.

Гектор.

Злоба плотным комком подступала к горлу. Гектор посмотрел на своих бойцов, и у него появился не самый приятный вопрос: «А что, если и кто-нибудь из них тоже хочет поступить также, как эти твари?». Он, конечно, надеялся, что таких среди его людей нет. Гектор многим из них заменял семью, он знал об их проблемах и об их успехах не только на службе, но и вне ее. К нему не стеснялись обращаться за помощью, и он всегда старался помочь. Даже за проступки наказания принимались спокойно, так как все понимали, что наказание справедливо.

Когда заварилась эта каша с Солано и Сониными, мерзкими предателями, он объяснил парням, что предавать Республику – низко и подло. Что, хотя Солано на начальном этапе и оказался прав, то потом он вступил в сговор с мятежным кормом и предал свою родину.

Но у бежавшего капитана и Сониных все же имелись основания опасаться за свою жизнь. А вот у мудаков, к которым сейчас направлялась вся его группа в полном составе, таких оснований явно не находилось.

Сорок человек из южного гарнизона подняли мятеж, убили трех офицеров и нескольких сослуживцев, не примкнувших к преступникам, попытались захватить заложников, чтобы повторить успех Солано и вырваться из Республики. Но с захватом не получилось, их блокировали в казармах, но на этом ситуация стала патовой. У мятежников имелись запасы продовольствия, крови и боеприпасов, а блокировавшие их солдаты только недавно прошли подготовку и не имели достаточного опыта, так что для решения ситуации Совет распорядился использовать полицейский спецназ. У этого решения имелась еще одна сторона: полиция не станет раздумывать, стреляя по армейским.

Гектор ненавидел этих трусов, этих тварей, которые перед угрозой вторжения внешних, решили покинуть Республику. Слово «покинуть» не самое правильное. Сбежать. Как крысы. Только корабль не тонул. Он понимал, что Республике будет сложно противостоять агрессии, но шансы на то, что независимость отстоять удастся, имелись. Сейчас по мнению Гектора все граждане должны были мобилизоваться и готовиться к отражению грядущему вторжения. Распоряжение Совета замалчивать информацию о войне он считал в корне неправильным. Республика слишком мала, так что всем давно уже все понятно. Мысль, с одной стороны, правильная: не нагнетать панические настроения, но в их условиях нужно было действовать иначе.

Они выдвинулись к месту проведения операции на пяти бронетранспортерах «Страйкер», две машины были вооружены не стандартными пулеметами, а автоматическими гранатометами. Технику предоставили армейские.

Гектор вспомнил Сирию, там он еще рядовым передвигался на таких машинах, в Урошеваце же полиция обходилась без подобной техники. И ему стало грустно: прошло более тридцати лет, а у Республики на вооружении все те же машины, которые, конечно, бережно обслуживались, но явно нуждались в модернизации. За тридцать лет технологии явно шагнули далеко вперед. Но все же в данной ситуации лучше быть под прикрытием брони, чем сидеть в абсолютно не защищенном автобусе. Сегодня им предстоит бой не с обычными бандитами, а с мятежными уродами, которые умеют пользоваться оружием и собственным даром.

Казармы южного гарнизона представляли собой шесть кирпичных одноэтажных домов с оцинкованной крышей. Здания выстроены прямоугольником с небольшой площадью в центре, никаких ограждений вокруг не имелось, так как в непосредственной близости не было населенных пунктов. С одной стороны казармы граничили с небольшой речкой, еще с одной с редкими деревьями, две другие – открытое пространство. Дорога проходила по простреливаемому участку.

У мятежников имелось несколько комплектов ПЗРК, что исключало использование вертолетов. Мятежников блокировали несколько сотен солдат и три «Абрамса», так что артиллерийская поддержка у них будет.

Гектор взял рацию в руки:

– Парни, нам предстоит сложная операция. Противник имеет боевой опыт, хорошо вооружен и будет готов отразить атаку. Действуйте жестко, без сантиментов. Ваш враг – предатели. Они хуже тех, с кем мы привыкли бороться. Любой наркоторговец или убийца просто святой по сравнению с этими уебками. Берегите себя. Арестованные не нужны.

Не шедевр мотивационного текста, но что еще сказать про тех, кого им предстояло уничтожить? Очередное разочарование в людях, которых страх за свое будущее толкает на измену и преступление. Но они не достойны жалости и жизни. Совет приказал ему зачистить казармы максимально быстро и жестко, чтобы больше ни у кого не возникло желания повторить.

Через пятнадцать минут они прибыли на место. Их встретили два пехотных офицера и агент Бюро. Гектор поморщился при его виде. После истории с Солано могущественное прежде Бюро Внутренней Безопасности лишилось прежнего влияния, так что он мог спокойно игнорировать любые реплики агента, однако не стал: в конце концов они делают общее дело.

Пехотный капитан доложил обстановку. Тридцать шесть бунтовщиков, большое количество стрелкового оружия. Среди мятежников два офицера – лейтенанты. Половина мятежников участвовали в сафари или зачистках на Территориях. Раненых у них нет. Агент Бюро начал перечислять их поименно, но Гектор в очень корректной форме остановил его:

– Агент, мне не нужны их имена и биографии. Мы здесь не для арестов. Или вы не знали об этом?

– Знал, – агент немного смутился. Совсем молодой, так что Гектору не знаком. – Просто подумал, что это чем-то поможет.

– Помощь спецназа Бюро больше соответствует понятию помощь в данной операции.

– Мое руководство не санкционировало отправку сюда ….

– Я знаю, – Гектору стало даже немного жаль агента. Юноша старался изо всех сил, но он явно не осознавал, как именно пройдет штурм. С приказом он, конечно, ознакомился, но Гектор поставил бы сто евро на то, что агент не представляет, как именно будет выглядеть операция. Майор обратился к капитану.

– У вас медики здесь есть?

– Да, передвижной санитарный автомобиль. Две единицы.

– Подготовьте их к приему раненых через три часа.

– Да, сэр.

– Вы предполагаете, что будут раненые? – Подал голос армейский подполковник. Примерно такого же возраста, как и Гектор.

– Я в этом, к сожалению, уверен. Терять тварям нечего, и они это прекрасно понимают.

– Майор, – подполковник как-то резко сменил тон, – а почему вас поставили старшим?

– Вас это заботит больше, чем сорок вооруженных ублюдков в казармах? Верно, полковник?

– Майор, вопрос субординации никто не отменял.

Гектор достал мобильный телефон.

– Свяжитесь со своим командиром, пусть он вам объясняет. У меня есть конкретный приказ, и я буду его выполнять. А те, кто попытается мне помешать, будут арестованы.

Подполковник мгновенно стушевался. Типичный карьерист, которому больше интересна подчиненность и иерархия, чем выполнение поставленной задачи.

– Капитан, скажите, а в казармах есть подвальные помещения?

– Да, майор. Одноуровневые, но достаточно глубокие.

– Не очень хорошо. Если они не совсем идиоты, то именно там и будут скрываться.

К большому удивлению Гектора капитан достал из сумки электронный планшет, на экран которого вывел изображение казарм сверху.

– Дрон?

– Да, разведывательный беспилотник. На высоте, на которой не достанут ПЗРК.

– Это хорошая новость. Есть еще вопрос: у мятежников есть противотанковые ракеты?

– Нет, только ручные гранатометы.

– Тогда мы поступим следующим образом: пустим после обстрела вперед танки, мои люди под прикрытием брони зайдут в здания и зачистят их. Беспилотник сможет еще пару часов продержаться над казармами.

Капитан посмотрел на наручные часы и утвердительно кивнул:

– Да, у него топлива еще на пять часов примерно. Двигатель поршневой и экономный.

– Вот и хорошо. Подгоняйте танки поближе. Лобовую броню из гранатомета не пробьешь, а вот «Страйкеры» уязвимы. За десять минут до начала операции накроем противника огнем из орудий и пулеметов.

– Артподготовка и штурм, – с каким-то ехидством заметил подполковник. – Грубо, не изящно.

– А что предлагаете вы? Заморить их голодом или пропустить к Вратам?

– Провести переговоры. Может, разум вернется к ним, и они сдадутся.

– А нам это нужно? – Гектор внимательно посмотрел на подполковника. – Предатели должны быть уничтожены.

– Ладно, вы тут старший, так что занимайтесь.

Капитан по рации вызвал танки, через пятнадцать минут с ревом двигателей к «страйкерам» подкатились три «Абрамса». Гектор с уважением смотрел на состояние машин. Никаких следов устаревания или запустения. На одной машине установлена динамическая защита.

Он отдал приказы своим бойцам и поинтересовался у капитана:

– У мятежников стандартные армейские бронежилеты?

– Да, у половины точно есть.

Гектор распорядился зарядить оружие бронебойными патронами.

Затем он распределил по периметру пехотинцев, согласовал время начала штурма и вернулся к танкам и своим бойцам.

Армейский подполковник куда-то исчез, и он не стал его искать, решив, что разберется с ним после операции.

Мятежники минут за сорок для начала сделали несколько выстрелов в сторону маленькой танковой колонны, словно напоминая о своем существовании. Гектор в бинокль попытался рассмотреть казармы получше, но не смог заметить ни одного солдата противника. Мятежники действовали грамотно, опасаясь снайперского огня. Он же еще раз подумал о том, что принятое решение о лобовом штурме, в данной ситуации самое верное. Заложников нет, арестовывать никого не нужно, только ликвидация.

По его команде танки выстроились треугольником и начали движение в сторону противника. Его бойцы, прикрываясь броней тяжелых машин, тоже устремились к казармам. Гектор забрался на один из «Страйкеров» и в бинокль наблюдал за продвижением своих людей.

Танки ехали медленно, в двухстах метрах от первого здания они остановились и начали стрельбу из орудий. К ним тут же присоединились бронетранспортеры.

Кирпичные стены не были рассчитаны на попадание снарядов, так что через несколько минут на месте казарменных домов остались только дымящиеся развалины. Гектор искренне надеялся, что под шквальным огнем большая часть мятежников погибла, но понимал, что это пустая надежда.

Танки снова пришли в движение, продвинулись на сто пятьдесят метров и остановились окончательно, так как приблизиться вплотную означало стать уязвимыми для выстрелов из гранатометов по бортам.

Мятежники открыли плотный огонь по бронированным машинам из винтовок и гранатометов, танковые экипажи стреляли из пулеметов и орудий по тем местам, откуда предположительно вели огонь мятежники.

Он наконец-то смог заметить несколько вражеских солдат, вернее, их трупы. Значит, артиллерийский огонь оказался достаточно эффективным. Гектор отдал приказ своим бойцам принять кровь и начать зачистку. Он сам поступил также. Привычным движением сорвал крышку со стаканчика и одним глотком влил в себя солоноватую жидкость темно-бордового цвета. Лично у него реакция наступала секунд за сорок.

Ощущение невероятного прилива сил и обострившиеся инстинкты окрыляли. Он с большим сожалением подумал, что не может лично находиться там, у разрушенных казарм, а только довольствоваться наблюдением.

Бойцы, ускорившиеся приемом, за несколько секунд преодолели пространство до зданий. Но не все. Трое упали, сраженные вражескими выстрелами. Одному пуля попала в голову, шлем не мог остановить винтовочный выстрел, так что в его команде уже точно есть один убитый. Двое просто лежали на земле, не подавая признаков жизни, но это вовсе не означало, что они мертвы.

Ближайшее здание снаряды разворотили очень основательно, так что оно могло послужить укрытием с большой натяжкой. Подвал этого дома его бойцы закидали гранатами и перешли к следующему строению.

В эфире появился один из его взводных:

– Первый объект зачищен, переходим ко второму.

Автоматные очереди, разрывы ручных гранат не смолкали. Второй взводный доложил:

– У меня трое убитых и двое раненых. Мы заняли оборону в объекте номер четыре.

Гектор побагровел: таких потерь со времен штурма квартиры племянника Макензи в его подразделении не было, но иного ожидать трудно. Увы, сейчас нельзя было открыть огонь из танковых орудий или гранатометов «страйкеров» по казармам. Там находились его люди.

Через две минуты он получил отчет о зачистке второго и третьего здания, но именно в последнем, самом удаленном от танков доме и сконцентрировались враги.

Здание уцелело наполовину, так как находилось дальше всех от танков, а еще вокруг него росло несколько деревьев.

Гектор постучал по броне «Страйкера», отдавая приказ ехать к казармам.

– Майор, – прокричал ему водитель, – спуститесь в отделение.

– Нет, останусь на броне, – ответил Гектор и крепко ухватился за металлическую скобу.

Он не геройствовал: просто хотел побыстрее оказаться со своей командой.

Бронетранспортер быстро приблизился к казармам, и он спрыгнул на землю. В тот же момент по машине выстрелили из гранатомета, и ударной волной, его швырнуло на разбитый снарядами кирпич. Он оглянулся и увидел, как «Страйкер» откатывается назад. Броня машины выдержала, так что у экипажа максимум легкая контузия и синяки.

Он быстро вскочил и, пригибаясь как можно ниже, начал перемещение к четвертому зданию, находившемуся напротив последнего. Несколько раз мимо просвистели пули, да метрах в пятнадцати разорвалась граната, но его не задело даже кирпичной крошкой.

Интенсивная стрельба продолжалась. Его бойцы в разрушенном здании пытались подавить противника огнем. Он увидел раненого сержанта, левая ступня которого просто болталась на клочках кожи. Ботинок просто сорвали с ноги, в нем плескалась кровь. Лицо его было бледным, глаза прикрыты, ртом он жадно хватал воздух.

Гектор занял позицию у остатков стены с оконным проемом.

– Сколько там осталось ублюдков?

– Не больше пятнадцати человек, – ответил взводный по рации из третьего здания. – Но они, сука, тоже под «нектаром» и не дают нам возможности войти в плотный контакт.

Гектор связался с армейским капитаном:

– Прикажите танкистам отвести машины назад и пусть постараются поразить цель навесным огнем. Скорректируйте огонь с беспилотника.

– Я уже отдал такой приказ, сэр. Понадобится минут пять, чтобы выйти на позицию для такой стрельбы.

– Отлично, капитан, – Гектор подумал, что не все армейские офицеры похожи на придурка-подполковника или предателей, засевших в казарме.

Ему доложили о потерях, и он выругался: в общем все группы потеряли убитыми шесть человек, трое получили тяжелые ранения, еще пятеро легкие. Почти треть его команды. И его парни погибли не в схватке с внешними, а подавляя мятеж трусливых тварей, решивших скрыться от войны.

Девять выстрелов из танковых орудий, и интенсивность стрельбы из здания свелась практически к нулю. Гектор отдал приказ о штурме, и сам ринулся вперед.

Снаряды сравняли казарму практически с землей, так что им оставалось только найти вход в подвал. По счастливой случайности его не завалило обломками, а двери сорвало с петель. Изнутри кто-то дал не прицельную очередь из штурмовой винтовки, туда тотчас посыпались гранаты. Гектор подождал секунд десять и начал спускаться по деревянной лестнице.

Внутри пахло затхлостью и пороховыми газами, которые заставляли глаза слезиться, но обостренное кровью зрение отлично справлялось с полумраком. За ним следовали бойцы из его группы.

Гранаты сделали свое дело: почти у спуска он насчитал четыре трупа, потом нашел еще два, в глубине подвального коридора кто-то отчаянно ругался. Гектор дал по неясному силуэту очередь из автомата, затем швырнул в ту сторону гранату и спрятался в боковое ответвление.

Грохот разрыва чуть не порвал перепонки, и он почувствовал кровь на губах, свою кровь. Не выдержали сосуды в носу, он мучился с ними с детства, что сейчас вызвало только улыбку.

Его бойцы тем временем завершили работу, доложив:

– Сэр, объект зачищен.

– Хорошо, – ответил он и начал выбираться наверх, на ходу связавшись с капитаном по рации:

– Отправьте сюда медиков. У меня трое тяжелораненых, остальных тоже надо будет осмотреть.

В кирпичным обломках он заметил раненого мятежника с перебитыми руками, которыми он пытался вытащить из груды камней автомат. Гектор прицелился и выстрелом в голову прикончил мудака.

– Бойцы. Еще раз осмотрите развалины. Раненых тварей – добивайте.

В течение нескольких минут прозвучало четыре одиночных выстрела, действие «нектара» прекратилось с последним.

Гектор наблюдал за тем, как армейские медики выносят его бойцов к санитарному автомобилю, и подумал о том, что даже при поддержке танков и бронетранспортеров, его отлично обученная и опытная команда, сегодня понесла большие потери. Воевать с профессионалами, которые тоже используют дар, очень не просто.

Но именно это обстоятельство внезапно вдохнуло в него надежду, что внешние, со всей своей техникой и вооружениями, все же будут вынуждены в итоге оставить их в покое. Да, именно так все и будет.

Ну, а предателям он и его люди сегодня преподали хороший урок. И радость от того, что ему лично, удалось отправить на тот свет нескольких мудаков не омрачали даже потери в его команде. Их на войне никак не избежать.

Глава 7. Николо

Глава 7.

Николо.

– Сегодня у меня встреча с интересным гостем. Не так уж часто кардинал Католической Церкви соглашается пообщаться с представителями медиа.

Николо сидел на кресле из стальных трубок с удобной спинкой из синтетической пены, напротив него находилась Кларисса Рейн, популярный сетевой интервьюер, аудитория которой составляла почти триста миллионов подписчиков. Выглядела молодая женщина великолепно. Превосходные природные данные вкупе с тщательным уходом и регулярными занятиями спортом делали ее свежей и энергичной. А еще она обладала острым языком и превосходным интеллектом. Сочетание ума, сексуальности и красоты сделало ее шоу популярным: она никогда не чуралась поднимать острые темы, могла зло и весело пошутить.

На встречу с ним Кларисса оделась несколько фривольно.

Она не стала обсуждать с ним вопросы, которые будет задавать, так что он мог ожидать самых неожиданных и провокационных тем. Николо незаметно вздохнул: он, в отличие, от интервьюера, выглядел не так блестяще. Последние несколько месяцев отложили отпечаток на его лице: покрасневшие глаза, круги под ними, кожа приобрела немного сероватый оттенок. От услуг гримера он отказался.

– Позвольте, у меня есть возражение. Это вы не особо приветствуете в гостях старых и скучных католических священников.

– Напрашиваетесь на комплимент, монсеньор? Не получится, – она обворожительно улыбнулась, – вы старый и какой-то уставший, а вот скучный, или нет, мы сейчас узнаем.

– На вашем фоне любой будет выглядеть не столь эффектно, – пришло время ответной улыбки Николо.

– Благодарю. Я, признаться, не думала, что вы вообще согласитесь на разговор. Два года назад вы ответили отказом на мое приглашение. А у меня и у моих подписчиков было столько вопросов. Африка, зомби, сумасшедшие проповедники, наемники…

– На тот момент я порядком утомился от общения с медиа, так что решил отдохнуть.

– Вижу, что отдых сделал вас таким уставшим.

– Метко подмечено, Кларисса.

– Монсеньор Стоффа…К черту, могу я называть вас просто Николо?

– Можете, но черта лучше не упоминать, – Николо засмеялся, – меня не поймет руководство.

– Хорошо, хорошо, я уважаю традиции и прочее. Итак, что же вас так утомило за эти два года отдыха? Подготовка к Крестовому Походу, первому за последнюю тысячу лет?

– Что меня всегда поражало, с какой скоростью навешиваются в современном мире ярлыки на людей и события. Нет, это не Крестовый Поход, да – подготовка к ответственному мероприятию. И она еще продолжается.

– Что касается ярлыков, к вам они прилипают быстро, но вы всегда успеваете обзавестись новым. Сначала «Николо-молоток», потом «святоша с бутылкой», что-то еще было, точно не помню.

– Мне везет попадать в разные истории, – ответил Николо.

– И все они почему-то ведут к тому, что популярность Церкви растет.

– Я не специально, – наигранно простонал он, – так получается.

– Но сейчас система дала сбой. Даже ваша паства не согласна с тем делом, за которые вы взялись. У меня есть несколько знакомых католиков, и они настроены крайне негативно по отношению к вашему проекту геноцида.

– О! – воскликнул Николо, – после сегодняшнего выпуска можно будет примерить новое прозвище «кардинал-фюрер» или «Гитлер из Ватикана».

– Почти смешно, но не смешно. Речь идет о том, что религиозная организация спонсирует и активно участвует в подготовке военной операции, цель которой уничтожение огромного числа людей. Организация, которая проповедует идеи всепрощения, сострадания и человеколюбия. Несколько лицемерно, мне кажется, утром собирать пожертвования на сирот в Бангладеше, а вечером просить деньги на танки и ракеты.

– Никакого лицемерия. Мы готовимся к операции по удалению раковой опухоли с тела человечества, иногда нужны хирургические вмешательства, чтобы сохранить организм в целости. И вы очень сильно ошибаетесь, когда заявляете, что там, за Барьером, находятся люди.

– Удобная позиция любого пропагандиста: расчеловечивание противника, акцент на то, что враг не относится к человеческому роду. Назови врага не-человеком и твори с ним, что пожелаешь.

– Вампиры, давайте придерживаться этого полуофициального наименования, не принадлежат к нашему биологическому виду. Это факт, подтвержденный сотнями генетиков. И, в принципе, если бы они не рассматривали нас, я говорю, про людей, как источник своего превосходства, то Ватикан даже не подумал бы о том, чтобы что-то делать. Но проблема в том, что вот-вот эта зараза начнет расползаться по планете.

– Как зомби-вирус?

– Вы прекрасно понимаете, что там иной механизм. Мы все же родственные виды, но потомство вампиры могут производить со своим ДНК. Мне не очень нравится, когда существо, которое почти неотличимо от обычного человека, смотрит на меня и думает, как добраться до моей крови.

– Это примитивное объяснение. Николо, вы же умный человек, а сейчас говорите лозунгами. Так называемые «вампиры» имеют отличительную способность, которая, конечно, очень экстравагантна, но при этом они остаются людьми со всеми присущими людям достоинствами и недостатками.

– Скажите, кларисса, а вам приходилось общаться хоть с одним вампиром лично?

– Нет, но вы подкинули мне идею для следующего выпуска. Что-то особенное?

– Ничего особенного. Эти существа рассматривают нас в качестве источника крови, они видят будущее в модели «хозяин – раб», и, если их сейчас не остановить, то потом это станет в разы труднее.

– Люди на протяжении всей своей истории придерживались такой модели, так в чем тогда отличие этих? Вы же, католики, тоже рабы своего Господа. А он – вообще, не человек.

– То есть, вы уже считаете вампиров равными Богу?

Кларисса несколько нервно хихикнула:

– Мощный контрудар. Нет, не считаю я их такими. Они для меня просто люди с особенными, хм, пищевыми привычками.

– Странно, что каннибализм осуждается, а пить чужую кровь нельзя. Хотя, постойте, ведь законы ЕС прямо запрещают это. Или, по вашему мнению их принимали замшелые консерваторы или религиозные фанатики?

– А кто же тогда.

– В составе Европарламента на тот момент семьдесят два процента делегатов были социалистами всех оттенков или представителями радикальных экологических движений. Их сложно заподозрить в отсутствии толерантности. Но именно они приняли такой закон, и именно они санкционировали строительство Барьера.

– Но они же не начали войну.

– Конечно нет, вампиры шантажировали нас тем, что взорвут Станцию. Последствия могли быть просто ужасными. Как сотня Чернобылей и Фукусим одновременно. Практически в центре Европы.

– Вы уходите от ответа про геноцид, Николо. За историческую справку, спасибо, но все же хотелось бы услышать про геноцид.

– Мы не собираемся никого специально убивать. Просто стерилизация. А после нее возможна интеграция в наше общество. Поверьте, Церковь не стремится убивать живых существ.

– Такие термины, как стерилизация, явно указывают, что к генетически модифицированным людям вы относитесь, как к животным.

– Очередное навешивание ярлыков? Нет, мы не относимся к вампирам, как к животным. Нет, мы четко и определенно называемым их врагами рода человеческого.

– Ясно. С вашей позицией понятно, но почему бы в таком случае просто не оставить все, как есть. Есть законы, есть Барьер, пусть живут там в своем мирке, варятся в собственном соку. У них технологии, которые отстают от наших на тридцать лет. В чем угроза? В чем причина перехода к таким радикальным мерам?

– Гнойник когда-то должен лопнуть. И, когда он прорвется, то заражение перекинется на здоровые органы. А еще гнойник можно вычистить.

– Опять образы. Хотелось бы конкретики.

– Хорошо, перейдем к фактам. У вампиров высокая рождаемость, ограниченные ресурсы, которые скоро станут еще меньше, так как топливо на Станции на исходе. Им угрожает экономический крах, и угроза обычного голода скоро встанет перед их руководством. Большое количество молодежи, лишенной перспектив – идеальная почва для начала внешней экспансии. А оружия там много. И оружие, пусть даже и устаревшее, в руках существа, которое быстрее и сильнее обычного человека легко компенсирует технологический разрыв. Барьер – всего лишь стена, высокотехнологичная, крепкая, но при желании преодолимая. А такое желание там возникнет.

– У меня есть свидетельства, что внутри Барьера настроения несколько иные. Новое поколение не приветствует методов своих родителей, а к вопросу использования чужой крови относится негативно. Они, можно сказать, эволюционируют в моральном плане.

– Да, эволюция налицо, – Николо грустно улыбнулся, – двадцать лет кровь добывалась на сафари – это в прямом смысле охота на людей с целью заготовки крови, но вот уже десять лет, как они практикуют иной вид добычи. Фермы. Обычных людей держат как скот в загонах и выкачивают из них кровь. Стремительный переход от охоты и собирательства к земледелию и разведению домашнего скота. С одним маленьким уточнением: в качестве скота выступают люди.

– Но все же это более гуманный способ, – заметила Кларисса и осеклась, поняв, что только что сказала.

– То есть вы считаете нормальным, когда человека используют, как пищевую добавку?

– Нет, но…

– Почему то многие совершенно не думают о том, что за Барьером находятся не только вампиры, но и обычные люди. До возникновения кризиса там было почти полмиллиона местных жителей, которые не прошли трансформацию. О них никто не думает. Каково им? У меня есть ответ – очень плохо. На их примере можно увидеть, что ожидает человечество в случае распространения вампиров за пределы анклава. Есть сверхлюди и все остальные. Нацистская логика в действии, да еще и подкрепленная способностями.

– Почему же в таком случае правительства не торопятся решить эту проблему? Ведь нашими странами управляют не самые глупые люди, хотя некоторые их действия и говорят об обратном. Почему только Ватикан заботит эта проблема?

– Потому что война – не самое популярное решение. Но, поверьте, правительства озабочены надвигающимся кризисом, – Николо не мог открыто высказать свое недовольство отношением официальных властей, так как он нуждался в их поддержке. Сказать правду – очень сильно осложнить дальнейшее сотрудничество, поэтому он ограничился только ее малой частью.

– И все же, у меня крутится в голове вопрос: а не является ли такая вовлеченность Церкви всего лишь банальным стремлением Папы Климента отомстить за покушение? Никто не отменял человеческих слабостей даже у главы Святого Престола.

– Нет. Само покушение было вызвано той позицией, которой придерживалась наша Церковь по отношению к вампирскому анклаву. Мы последовательны в своих убеждениях. Есть еще один момент: компьютерное моделирование. То, что сейчас делает моя Церковь, является самым оптимальным решением этого вопроса.

– Компьютерное моделирование зависит от тех фактов и исходных данных, которые ИскИну предоставят, – возразила Кларисса. Она немного раскраснелась, отчего стала выглядеть еще привлекательнее. Николо ощутил непреодолимое желание обязательно победить в этом словесном состязании, а потом понял, что именно на такую реакцию она и рассчитывала. Вызвать стремление взять верх у собеседника сильно убавляет разумную осторожность в высказываниях. Да, женская сексуальность отлично продается во все времена.

– Не стану с этим спорить, но мы старались предоставлять данные беспристрастно. К тому же у нас имеется возможность сравнить наши результаты с прогнозами других ИскИнов и аналитических центров. В конце концов, даже мне не особо нравится тот способ, которым будет решена проблема. Но сейчас речь идет о будущем человечества, так что мы должны защитить детей Божьих, людей, от нависшей угрозы.