Текст книги "Легионы праведных (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 37. Бернар

Глава 37.

Бернар.

Рев сирены застал его рядом с палаткой Тарандина. Русский вызвал его для того, чтобы обсудить дальнейшее сотрудничество. Уже пару дней, как в анклав начали прибывать регулярные войска, что означало только одно: сопротивление врага долго не продлится. Бернар прекрасно знал, как сильно отличаются те, кто выбрал профессию военного, от добровольцев.

Русский отметил, что доволен тем, как он отрабатывает контракт, и предложил продлить его после завершения этой операции, пообещав повышение вознаграждения и условий работы. К тому же он, опытный вербовщик, вскользь упомянул о своем личном опыте: сначала исполнитель, а потом – акционер. Бернар не стал сразу отказываться. Он не боялся того, что русский обидится или что его попытаются обмануть с текущей оплатой. О «Дрейк фаундейшен» говорили всякое, но никто и никогда не упрекал их в том, что они не платят тем, кто работал на них. Личные чувства Тарандина его тоже мало беспокоили. Просто он еще не подводил окончательных подсчетов. Ему нужно тщательно спланировать свое будущее с учетом тех денег, что он уже заработал. Оплатить завершение учебы, детям и жене, оставить себе хотя бы минимум на время учебы, а еще желательно иметь некоторое количество денег на начало работы юристом. Не факт, что он сразу сможет найти работу в юридической фирме. Возможно, некоторое время придется поработать самостоятельно, а чтобы быть успешным в одиночку, да еще без опыта потребуются средства для рекламы и оплаты услуг ИскИна. Отказать он сможет в любой момент.

Тарандин спокойно воспринял его просьбу о времени, чтобы определиться с ответом, и добавил:

– Я, конечно, понимаю причины, по которым ты покинул армию, но не понимаю, как вообще так получилось, что ты вляпался в ту ситуацию?

– Слишком доверял тем, кого считал братьями-по-оружию.

– Теперь относишься ко всем с подозрением?

Бернар задумался над этим вопросом и ответил:

– Скорее всего, нет. Просто приходится учитывать теперь и возможность подобного поведения тех, кто рядом.

– Я – не сторонник лезть, сломя голову, в пекло, Бернар, но абсолютно уверен в том, что все в этой жизни предусмотреть просто невозможно. На такое даже ИскИны не способны. Они могут создать миллиарды моделей, но есть шанс, что ситуация станет развиваться по миллиарды-плюс один неучтенному варианту.

– Да, случайности никто не отменял, – кивнул Бернар, но русский улыбнулся:

– Ты думаешь иначе, но просто не хочешь говорить об этом. Ладно, не на допросе и не на исповеди. Кстати, Стоффа попросил меня выразить благодарность тем, кто притащил к нам Джеки Вайн.

– Только благодарность? – улыбнулся Бернар.

– Только благодарность, – подтвердил Тарандин. – Джеки вроде с вами поделилась своей пенсией. Немного.

Речь шла о двадцати тысячах евро наличными, которые лежали в его палатке. Вампирша не обманула и выдала деньги всем, кроме Джейн и индуса. Они не входили в число участников договора.

– Щедрость кардинала могла бы и превзойти благодарность частного лица, – усмехнулся Бернар. – Но и благодарность от него – тоже достойная награда.

– Твои подчиненные высказались по этому поводу более резко, – заметил Тарандин.

На этом они расстались, Бернар вышел из палатки и остановился, чтобы немного подумать. Заняться карьерой в «Дрейк» – не самое плохое решение. Компании нужны его опыт и навыки, ему – деньги. Но он уже давно хотел попробовать себя на ином поприще. Да и с возрастом Бернар стал все чаще думать о том, что зарабатывать деньги, рискуя жизнью и здоровьем, с каждым годом станет все сложнее. Он, конечно, не старик, да и организм свой не успел угробить, но лучше остановиться. Он не хотел оставшуюся ему жизнь провести, убивая и калеча других людей. В нем не проснулся миротворец или гуманист, просто такое занятие все же делает человека черствым и оторванным от общества. Даже находясь на службе правительства, солдат теряет одну из нитей, которая связывает его с обществом, которое он призван защищать. Бернар искренне считал добровольцев людьми высокой морали, но им, увы, не хватало опыта и подготовки. Он подобными качествами не обладал, но и продолжать убивать тоже не хотел, поэтому смена рода деятельности крайне необходима.

Рев сирены мог означать все, что угодно. Он подумал, что напрасно оставил винтовку в палатке. Расслабился. Но с ним всегда пистолет-пулемет и несколько гранат. Тяжело вздохнув, он надел шлем, чтобы узнать по рации, что же стряслось. То, что вампиры решатся атаковать самый большой и охраняемый лагерь коалиции, казалось просто невероятным.

Он не ошибся. Не внешняя атака, а побег пленного кровососа. Того самого, которого он с командой притащил с задания. Майор Гектор Стоун расправился с охраной, застрелил еще несколько человек и сейчас разгуливает по территории лагеря с оружием.

Из палатки выбрался Тарандин и спросил:

– Автомат дать?

– Не откажусь.

Русский нырнул обратно и появился через несколько секунд с «М-16». Бернар с некоторым сомнением посмотрел на нее:

– Трофей?

– Да. К прикладу пара магазинов примотана.

Он бы так никогда не поступил с боеприпасами, поэтому начал отрывать клейкую ленту. Тарандин заметно нервничал, чем удивил его.

– Что за мандраж?

– Не горю желанием сталкиваться с этой тварью. Пусть его ловят «регуляры».

– Кому повезет, тот и поймает.

Бернар не ожидал такого от русского. Про Тарандина он знал не очень много, но те наемники, кто побывал с ним в боях, никогда не говорили, что русский труслив или чрезмерно осторожен. А может, это он сам стал слишком беспечным?

– Этот мудила сегодня днем встречался с кардиналом. Что его заставило пуститься в бега?

– Вампир встречался со Стоффа?

– Да, кардинал ищет того, кто станет у руля, когда война закончится.

– А как же Солано?

– Солано заявил, что не хочет быть Князем Тьмы.

– Кем?

– Бернар, ты совсем ничего…

Раздался взрыв. Не ручная граната, а что– то мощнее. В общем канале кто-то тут же отдал приказ:

– Кемперы, есть мнение, что он прорывается туда.

Бернар засунул запасные магазины в боковой карман штанов и спросил у русского:

– Выдвигаемся?

– Да, – с обреченным видом ответил Тарандин, а Бернар ощутил, как такое настроение начинает передаваться и ему. Он дернул носом: ну, что может сделать один кровосос на базе, полной вооруженных солдат? Фактор внезапности уже потерян, так что развязка для майора Гектора Стоуна наступит совсем скоро. И уже сейчас ему придется приложить много усилий, чтобы убить хоть кого-то. Те несколько минут неожиданности позволили ему собрать богатый урожай мертвецов, но праздник закончился вместе с ревом сирены.

До стоянки кемперов им пришлось добираться дольше, чем обычно: сигнал тревоги вытащил из палаток сотни солдат, которых командиры пытались как-то организовать. Воздух над лагерем гудел от тысяч тактических дронов, поднятых в воздух. Бернар подумал, что именно ими бы он и воспользовался для уничтожения беглеца. Не нужно тратить жизни солдат. Они ценнее даже потому, что стоимость дрона в разы меньше, чем стоимость даже минимальной подготовки. Но распоряжался не он, и на преследование беглеца решили отправить и солдат.

В то, что Стоун решит добраться до кардинала, он не очень верил. Из того, что рассказал о пленном Солано, получалось, что майор – опытен, прагматичен и не склонен к показному героизму. Очень мала вероятность того, что мужчина в его возрасте решит пожертвовать собой ради убийства предводителя врагов, причем Стоун отнюдь не наивен и осознает, что смерть кардинала не изменит в ходе войны вообще ничего. Свою роль, как инициатора кампании Стоффа уже отыграл, запущенным процессом управляли другие люди. Кардинал, конечно, оставался неким символом этого мероприятия, но уже вчера потребность в символе исчезла. Радиационная угроза для городов сработала куда эффективнее. Кровососы сами ускорили свое падение.

– Ублюдок укрылся в складе с топливными элементами, – сообщили по общему каналу, и Бернар подумал, что это не самая лучшая новость. Взорвать их у него, конечно, не получится, но склад находился в крепком ангаре из металл-пластика, так что выковыривать его оттуда придется долго, чтобы не повредить элементы. Он спросил у Тарандина:

– А мы там нужны будем?

– Не знаю, но пока приказа вернуться по местам не было, то будем участвовать.

– Хорошо, – кивнул Бернар.

Склад находился метрах в пятидесяти от расположения кемперов и хорошо охранялся. В прошлом времени. Сейчас возле входа лежал несколько мертвых солдат, над ангаром кружила стая дронов, откуда-то неторопливо подкатывался БТР – он понял это по скрипу шин, а на расстоянии в пару десятков метров занимали оборонительную позицию прибывшие первыми бойцы из разных подразделений. Бернар подумал, что они здесь точно лишние, поэтому предложил Тарандину обойти ангар с тыла и расположиться там. Вдруг Стоун попробует сбежать через второй выход.

Русский с неожиданной злостью заметил:

– Какой блядский хаос! Всего один ебучий кровосос, а уже настрогал почти два десятка трупов!

– Фактор внезапности, это же очевидно, – пожал плечами Бернар. Ему тоже не нравилось происходящее, но удивления или раздражения не вызывало. На войне возможно все. А в неразберихе отчасти есть вина и Тарандина, который после того, как начали прибывать регулярные войска, практически полностью перестал заниматься управлением. Но русский это и сам прекрасно понимал, поэтому и злился.

Сзади ангара в несколько рядов стояли контейнеры с формой и хозяйственными принадлежностями. Между ними и на них уже располагались бойцы в таких знакомых Бернару боевых костюмах: французская пехота. Он испытал что-то похожее на легкую грусть при их виде, но затем вспомнил, как с ним обошлись на службе, и именно в этот момент пришел к выводу, что откажет в продлении контракта с «Дрейком». Что армия, что ЧВК – он постоянно будет под угрозой внештатных ситуаций, которые могут обернуться плачевно. А ему уже сейчас очень не хочется участвовать в схватке. Он понадеялся, что и не придется.

Хаос вокруг ангара тем временем уступал место порядку. За несколько минут склад блокировали, просканировали и убедились, что беглец на месте. А с ним еще один живой солдат. Заложник. Но Бернар тут же поправил сам себя: «Не заложник. Корм».

Они лежали на влажной земле между двумя контейнерами и наблюдали за узкой дверью второго выхода. Он размышлял, что станет делать Стоун в такой ситуации. То, что кровосос сам себя загнал в ловушку – это хорошо, но вот что он предпримет, чтобы вырваться из нее? Однако командование решило не ждать инициативы от беглеца и приказало взять склад штурмом. Пришла очередь Бернара выругаться:

– Зачем? Подождали бы пару-тройку часов. Пустили бы газ, а потом прикончили.

– Слишком много людей сковано одним врагом. И надо показать прибывшим, что врага можно победить в бою. А то может возникнуть впечатление, что кровососы всемогущи.

– Херня, – Бернар знал, что Тарандин ошибается, – у многих «регуляров» есть опыт боев с кровососами. Их любят нанимать разные террористы и мятежники. Я, в свое время, в Мали с ними встречался, да и в Либерии, если ты помнишь…

– Помню, – согласился Тарандин, – но хер с ним. Сейчас командуем не мы, а Штаб.

Бернара посетила мысль, что его решение об отказе верное. Вот из-за подобного отношения к службе он и не хотел продолжать контракт. И ведь Тарандин прав практически полностью: сейчас командуют другие, не надо им мешать. Но Бернара возмущал такой подход: ведь можно избежать дополнительных потерь при штурме, если просто подождать.

Металл-пластиковые стены ангара сильно затрудняли работу сканеров: точно определить место, где находится противник не представлялось возможным. Данные выдавались расчетные, но не абсолютные.

Штурм начался с короткой команды и с основного входа, так что они с Тарандиным не могли видеть, что именно там происходит. Но он и так знал. Подрыв двери, запуск внуть дронов наблюдения и нескольких ударных беспилотников с микро-зарядами – а вдруг повезет, и аппарат сможет уничтожить врага. Но если Стоун под воздействием крови, то с дронами он справится быстро, так что потом в ход двинется штурмовик под прикрытием большого крепкого щита, способного защитить от винтовочного выстрела даже в упор. Под его прикрытием основная команда штурмующих.

О том, что Стоун жив, говорили короткие автоматные очереди. Мимо Бернара проскользнули несколько французских пехотинцев. Напротив второй двери установили крупнокалиберный пулемет, и он покачал головой: неужели кто-то решил атаковать и с тыла? Но опасения развеялись. Пехотинцы просто подобрались поближе. Входить одновременно могло означать попасть под дружественный огонь.

Стрельба не смолкала. В эфире никто не сообщал о потерях, но Бернар понимал, что они точно есть. Даже под стимуляторами бойцы немного не дотягивали до реакции и силы кровососов, а Стоун еще и опытный вояка. К тому же он отлично понимает логику штурмов, так как командовал полицейским спецназом. Сейчас все будет зависеть от того, каков у него боекомплект и как скоро закончится действие крови. Ну и надеяться, что кому-то из штурмовиков или дрону удастся его уничтожить. Все же он из плоти и крови.

Внезапно задняя дверь ангара открылась, на пороге появилась чья-то фигура, и Бернар закричал, чтобы не стреляли: Стоун мог воспользоваться захваченным солдатом, как живым щитом. Но его не послушали и начали нашпиговывать фигуру пулями. Стреляли одиночными, прицельно, но человек не падал. Что-то удерживало его на месте. После очередного выстрела раздался взрыв – и в сторону контейнеров швырнуло труп. Затем взорвалась свето-шумовая граната. Вспышку шлем блокировал, но Бернар инстинктивно прикрыл глаза, подумав, что опрометчиво не достал заранее стимулятор.

Чей-то почти механический голос в общем канале сообщил:

– Ангар пуст. Повторяю. Пуст.

Бернар открыл глаза, но еще раньше услышал длинную автоматную очередь, а затем заработал пулемет. И эфир наполнился криками боли и стонами раненых.

Контейнер слева от них начал разваливаться на части. Стоуну удалось убить расчет и взяться за рукоятку.

Бернар хотел отползти назад, но в то место, куда он собирался ретироваться, угодила пуля, которая взметнула приличной высоты фонтанчик почвы и мелких камней. Кровосос его не видел, но вел огонь по всем местам, где мог находиться противник. И это приносило результат.

Бернар выглянул из-за остатков контейнера и увидел, что Стоун разворачивает пулемет в сторону ангара. Он взял его на прицел и выстрелил. Пуля угодила вампиру в грудь и отбросила назад. Бернар подумал, что если кровосос останется в живых после такого попадания, то это будет просто чудесным событием. Позавчера Стоуну уже стреляли в грудь.

Кровосос опустился на колени, но не упал. Платформа пулемета мешала Бернару тщательно прицелиться, поэтому он резко вскочил и рванулся вперед. Но его опередил русский.

Тарандин через три секунды уже появился возле пулемета, обходя его со стороны ангара. Стоун просто прыгнул вперед и нажал на спуск пулемета. Невероятно, но кровосос еще мог передвигаться. Всего один выстрел, и Тарандину оторвало половину левой руки. Русский издал животный вой и упал на спину. Бернар тоже добрался до платформы, так что вампир находился от него на расстоянии полуметра.

Нажатие на спусковой крючок, и неприятный скрежет. Заклинило патрон. Бернар бросил винтовку под ноги и начал вытаскивать пистолет-пулемет, еще раз вспомнив про стимулятор. Стоун медленно поднимался на ноги, что говорило о том, что действие крови закончилось. Но это не означало, что он стал беззащитным.

Кровосос видел Бернара и поднимал винтовку.

Бернар не успел. Короткая очередь разнесла его голову в клочья.

Глава 38. Николо

Глава 38.

Николо.

На взлетной полосе несколько техников осматривали конвертоплан. Николо с сомнением поинтересовался у британского офицера по фамилии Китс:

– Эта рухлядь еще может летать?

– Вполне, монсеньор. Техника надежная, хотя и не новая.

– Просто меня смущает год выпуска. Это же даже не из последней партии.

– Расконсервирован в прошлом месяце. Прошел тестирование. Экипаж – профессионалы.

– Пусть Господь придаст вашим словам силы.

Он прибыл сюда, чтобы проводить Тарандина в нормальный госпиталь. Русскому оторвало половину левой руки крупнокалиберной пулей. Он потерял много крови, в полевом блоке с большим трудом удалось сохранить ему жизнь. Руку теперь точно не восстановить, так что он обзаведется бионическим протезом. И после такого Николо не хотел бы узнать, что конвертоплан разбился вместе с пассажирами и экипажем.

Кровосос Стоун дал своеобразный ответ на его предложение о сотрудничестве: отправил на встречу с Господом двадцать четыре человека и еще шестерых, включая Тарандина, ранил. Николо сообщили, что вампир рвался к нему. Эта мысль теперь не давала покоя кардиналу. Получается, что он стал косвенной причиной всех этих смертей. То, что эти люди оказались в анклаве из-за его стараний, как-то терялось на фоне вчерашнего вечера.

Конвертоплан доставит Тарандина и еще нескольких человек до американской базы в Раммштайне, а оттуда их отправят в Англию на более приличном и скоростном транспорте. Кроме Тарандина на американскую базу доставят еще двух французских пехотинцев. Николо попросил командование сообщить ему, если потребуется какая-либо помощь. Он при необходимости оплатит лечение и из собственного кармана. Такие же слова он сказал и Белову, когда разговаривал о Тарандине. Белов ответил, что благодарен за помощь, но корпоративная страховка все покроет. Глава «Дрейк» напомнил ему о том, что в бою погиб один из командиров «Дрейка» – француз Бернар.

У Бернара почти получилось прикончить Стоуна, но тот оказался немного быстрее. Кровососа застрелили подоспевшие французские пехотинцы. У него осталась жена и двое несовершеннолетних детей. Страховка у погибшего имелась, но Николо распорядился перечислить его родным приличную сумму, которой вполне хватит для достойной жизни на несколько лет.

Его немного смущало то, что в анклаве погибли уже тысячи добровольцев, а такую значительную поддержку он оказал только одному человеку. Но ресурсы имеют пределы, и он, увы, не Христос: малым количеством хлебов он не может накормить тысячи.

Через пару часов начнется масштабная наступательная операция, главную роль в которой станут играть регулярные войска, добровольцы и наемники теперь станут выполнять вспомогательные функции. Угроза радиоактивного заражения подействовала на правительства коалиции, как красная тряпка на быка. Ему пришла в голову гаденькая мысль, что стоило перед началом вторжения сфабриковать подобную угрозу. Подло, бесчестно, но это точно помогло бы сохранить многие жизни: не только солдат коалиции, но и кровососов.

Николо увидел, как в сторону конвертоплана идет высокая стройная негритянка. Джейн Хэрриет, оператор зомби. Один из техников крикнул ей, чтобы она подождала, так как не все еще готово. На дополнительной проверке воздушного судна настоял Николо.

Джейн направилась в его сторону. Кардинал поинтересовался у британца:

– Ее тоже домой?

– Да. Потребности в ее услугах больше нет. А вчера она еще застрелила одну местную.

– Иллку?

– Ее. Но это была самозащита. Есть свидетели. Обвинений не будет.

Николо вспомнил их последнюю личную встречу в офисе «Дрейка» после операции в Либерии и слова Тарандина по ее поводу.

– Я, правильно понимаю, что у вас имелись трудности при сотрудничестве с ней?

– Не то чтобы очень сильные. Меня назначили на место майора Сакса. Он был убит в Урошеваце. В его рапортах было много упоминаний о конфликтных ситуациях.

– Не удивлен.

– Вы знакомы? – британец оживился. То, что его недавно назначили на должность, объясняло не полное знакомство с жизненным путем Джейн Хэрриет.

– Немного. Она оказывала нам определенные услуги. Подрядчик упоминал о проблемах с контролем.

– Здесь просто нет смысла задействовать зомби, так что это – основная причина расторжения с ней контракта. А вчерашний инцидент стал результатом использования ее подопечных.

– Даже так? Можете подробнее?

Джейн остановилась в нескольких метрах от микроавтобуса, где располагался Николо. Она поежилась: снаружи холодно. Николо испытал желание пригласить ее внутрь, но любопытство перевесило милосердие. Китс выдал краткую справку:

– Во время штурма стадиона зомби Хэрриет предположительно уничтожили детей Иллки. О чем она узнала, находясь в медблоке после ранения, и решила поквитаться с оператором. Об этом узнал один из сержантов и предупредил Хэрриет. Хэрриет оказалась удачливее.

– Благодарю, майор, позовите ее к нам. Снаружи не очень комфортно.

Китс отправил водителя, и вот в салон зашла Джейн. Она улыбнулась, увидев кардинала:

– Какая честь, монсеньор. Вы лично решили проводить меня?

Николо смотрел на нее и не понимал, как можно улыбаться и вести себя, как ни в чем не бывало, после того, как убьешь человека. Это находилось за гранью его разумения, а заодно являлось лицемерным трюком для успокоения собственной совести: на нем ответственность за гибель тысяч людей.

– Не привык лгать, поэтому, возможно, разочарую: я сопровождаю мистера Тарандина, – Николо показал на носилки, на которых лежал русский наемник.

– Да, не очень удачно вышло, – заметила она, а Николо не услышал даже нотки сожаления.

– Его товарищу не повезло еще больше, – зачем-то сказал Китс.

– Вы имеете в виду Бернара? – спросила Джейн, усаживаясь на свободное место. Она шмыгнула носом и улыбнулась:

– Очень вовремя я сматываюсь отсюда. С простудой лучше бороться в собственной теплой постели.

– Да, я про него говорю, – ответил Китс.

– Жаль, конечно, – Николо снова отметил шаблонность этой фразы. Наверное, у нее какая-то особенная форма психологической защиты, а под этой маской жесткой беспринципной убийцы скрывается тонкая чувствующая натура. Однако Николо знал, что это вовсе не так.

– Я так рада, что все скоро закончится, монсеньор. Вы совершили великое дело, – обратилась она к кардиналу. Николо удивился внезапной искренности:

– Неужели?

– Конечно, – Джейн немного привстала и посмотрела на Тарандина, – эти твари не должны ходить по этой земле.

– Мы не истребляем их, Джейн. Мы просто купируем их возможность распространять свои гены.

– Миссис Хэрриет, если бы не вчерашний инцидент, вы бы остались, чтобы стать свидетелем завершающей фазы? – неожиданно поинтересовался Китс. Видимо, своим вопросом он удивил и ее.

– Нет. Хорошие новости можно посмотреть и из дома. С меня хватит этих приключений со стрельбой. Я – мать, на мне лежит ответственность за будущее своего ребенка, – вот сейчас она ни капли не притворялась. Николо спросил:

– А чем планируешь заниматься дальше, Джейн?

– Музыка, если вы про работу. Этот контракт сильно просадил мои сетевые рейтинги, так что придется много работать, совмещая это с воспитанием ребенка.

Она так спокойно рассуждала про свое будущее, говорила про дочь, что у неподготовленного собеседника не могло и мысли закрасться, что вчера вечером она застрелила отчаявшуюся мать. С другой стороны, а что ей еще оставалось делать в той ситуации? И все же в таком поведении он не находил ничего хорошего: эта черная женщина не ценит жизни других. Люди для нее, как зомби, которыми она привыкла управлять через пульт. Николо похвалил себя за такой вывод: да, Джейн просто привыкла отдавать приказы марионеткам, а если с ними случались проблемы, то просто избавляться от них.

– А чем займетесь вы, монсеньор, когда здесь все закончится?

Николо даже растерялся от ее вопроса. Признаться, он так и не спланировал ничего конкретного. В последнее время даже его желание отойти от активности стало не таким уж и острым. Но он действительно пока не думал о том, что именно станет делать, когда сопротивление подавят. Наведением окончательного порядка и интеграцией анклава в нормальный мир станет заниматься камерленго, а вот он…

– В нашем большом мире столько проблем, которые требуют внимания со стороны Церкви, что я уверен, что бездельничать мне не придется.

– Ясно, ничего конкретного. Или вы просто не хотите посвящать нас в свои планы. Майор, а когда мы сможем вылететь?

– Когда техники закончат с осмотром.

– У этой развалины проблемы?

– Нет, но монсеньор попросил все тщательно проверить.

– А Тарандину не повредит задержка?

– Нет, – ответил Николо, – непосредственной угрозы его жизни уже нет. Так что лучше немного подождать. Тебе просто не терпится попасть домой?

– Конечно, монсеньор. А Тарандину передайте, что и с биоником жить вполне комфортно. Я лично знаю одного парня – диджея, так у него обе руки бионические. И с пультом он управляется лучше, чем я, а я, отбросив скромность, все же одна из лучших.

– Обязательно передам, – улыбнулся Николо, – только, думаю, что он бы предпочел остаться с родной конечностью.

– Иногда приходится чем-то жертвовать, – ответила Джейн, а он подумал, что она уже давно пожертвовала человечностью. Как, впрочем, и он сам. Ему было больно это признавать, но его забота о благе людей приводила к тому, что многие просто не выживали на пути к этому благу.

– А можно несколько личный вопрос, Джейн?

– Легко, монсеньор.

– Ты совсем не переживаешь из-за того, что случилось вчера?

– О, – она изменила свой тон, – я поняла. Вы видите, что я болтаю, пытаюсь шутить и думаете: ах, какая бессердечная и жестокая сука, простите, монсеньор. И да: вы правы. Не переживаю. В том, что случилось, моей вины нет. Эта баба решила, что я в ответе за гибель ее детей, но я просто выполняла приказ. А вот майор Китс обезоружил меня. Будь у меня под рукой винтовка, то очередь по ногам этой Иллки, возможно, спасла бы ей жизнь. Так что, майор, вы можете теперь не спать ночами, думая об этом.

– Я выполнял приказ.

– Как и я. И за это меня хотели убить. Не стоило этого делать.

В салоне повисла тягучая тишина, прерываемая только тихим периодическим пощелкиванием какой-то медицинской аппаратуры на носилках с Тарандиным. Николо сказал:

– Мы все дети Божьи, и нас всех он испытывает. Кому-то достаются испытания попроще, кому-то посложнее, но он же и заботится о нас, поэтому помогает справляться с ними. Так что, в том, что ты осталась жива, есть его воля. А Господь не станет помогать плохому человеку.

И Джейн, и Китс посмотрели на него, как на идиота. Они явно не ожидали такой дешевой демагогии в попытке разрядить ситуацию. И вдруг Джейн засмеялась:

– Вы же это сказали просто, чтобы сказать? Набор слов?

– Да, – усмехнулся он, – но не совсем. Господь спас твое тело, но теперь тебе предстоит спасти свою душу. Ведь смерть, которую мы несем другим, оставляет в нас грязный отпечаток.

Китс закашлялся. Николо показалось, что так он попытался скрыть рвущийся смех, однако кардинал решил продолжить:

– Не сегодня, не завтра, но к тебе придет осознание того, что за поступки, которые мы совершаем, особенно неблаговидные, нам придется заплатить.

– Вы про Божий Суд?

– Я про собственную психику. Ведь эта Иллка тоже была убийцей?

– У этого термина очень негативный смысл, монсеньор.

– И это правильно. Убить другого человека – грех. Тяжкий.

– А как же солдаты?

– И для них грех. Но, увы, пока человечество не может обойтись без этого. Насилия становится меньше, но оно уменьшается не так быстро, как нам хотелось бы.

Китс уловил, что Николо закончил фразу, и сообщил, что аппарат к полету готов. Это означало, что ему не придется продолжать неприятный разговор. Не следовало звать Джейн в автобус.

Микроавтобус подкатился к конвертоплану, Джейн сдвинула боковую дверь, из машины сопровождения вышли два медика, которые аккуратно переместили носилки с Тарандиным в чрево летательного аппарата. Николо перекрестил конвертоплан, а Джейн еле скрыла усмешку. Но его это нисколько не смутило: он-то знал, что прав.

– Монсеньор.

– Да, Джейн.

– Когда начнете следующий проект, то постарайтесь обойтись без меня.

– Сюда тебя не я привел.

– Но это ваш проект, так что в некотором роде вы были причастны к моему появлению.

– Хорошо, Джейн, – ответил Николо, искренне прося Господа, чтобы их пути больше никогда не пересеклись. Он понял, что эта чернокожая женщина пугает его. Пугает таким вот простым отношением к чужим жизням. Интересно, как она проходила армейское психологическое тестирование. Что там за выводы сделали психологи?

– Тогда, прощайте. И еще: постарайтесь закончить здесь поскорее.

– Как скажешь, – он не смог сдержать улыбку. Ее наглый цинизм не мог не веселить.

Джейн Хэрриет, повелительница марионеток и массовый убийца, поднялась в отсек конвертоплана. Она не стала оборачиваться и махать рукой на прощание. Обошлась без театральщины. Китс проговорил:

– Я безумно рад, что контракт с ней прекратили. У меня почему-то сложилось впечатление, что те, кто находятся рядом с ней, не имеют шансов на выживание.

– Так не бывает, – заметил Николо.

– Я понимаю, но майор Сакс, лейтенант Дулиттл и эта местная женщина, Иллка, уже не с нами, а еще полтора десятка техников и смотрителей, и почти семьсот зомби. Внушительный получится список, если распечатать его на бумаге, да и на экране прокрутить быстро не получится.

Николо ничего не ответил: в словах британца имелась логика. Автобус откатился от конвертоплана, и аппарат запустил двигатели. Кардинал же подумал о том, что между ним и этой негритянкой есть сходство. Они оба манипуляторы, только она управляет преимущественно зомби, а ему для управления приходится еще и превращать людей в зомби. Пусть не таких явных, как те, которыми командует Джейн, но таких же послушных чужой воле. Сравнение его совсем не обрадовало. Николо вздохнул, прося Господа дать ему душевных сил, чтобы справиться с сомнениями в себе.

Он всегда вершил добрые дела, даже если для этого приходилось совершать греховные поступки. И он прекрасно знал, в какой момент ему приходилось делать выбор между добром и злом. Увы, Господь не всегда указывал ему на очевидное решение. Часто, гораздо чаще, чем хотелось, его решения приводили к тому, что зла в мире становилось больше, а если даже и не зла, то боли, как минимум.

Но нельзя нести переполненное ведро и не расплескать воду. Его обнадеживало только понимание одного факта: злые поступки он совершал, чтобы избежать зла ужаснее того, которое уже существует. Он сможет объяснить их Господу, когда придет время. Оставаться в стороне и позволять злу творить свое черное дело – грех больший. Равнодушие и безучастность – вот два главных бича человечества. Очень мало тех, кто думает не только о себе и близких. А еще меньше тех, кто готов что-то делать, не задумываясь о собственной выгоде.