Текст книги "Легионы праведных (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Почти все в лагере на построении. А оно на противоположной стороне. У меня пистолет.

– Пистолет – это хорошо. Так. Остановись. Опиши место, где ты сейчас. Попробую добраться до тебя.

Рама, как мог, рассказал о том, что рядом с ним. Если она его правильно поняла, то сможет добраться туда минут за пять. Бегом. Очень быстрым. И часть пути будет по открытому пространству. Хлопнула дверь на задний двор. Джейн сделала два глубоких вдоха, нарисовала в голове приблизительный маршрут и сорвалась с места, не заботясь о том, что производит приличное количество шума.

Прогремел выстрел. Она даже не вздрогнула и не услышала привычный свист. Иллка выстрелила наугад. Одиночным. Это могло означать, что у нее с собой мало патронов. Джейн задела плечом ствол деревца, и ее чуть не развернуло, но она смогла удержать направление.

Рощица закончилась. Впереди – сто с лишним метров пустого пространства, засыпанного песком. Она увеличила скорость до предела. Или она доберется до Рамы и пистолета, и тогда у нее появится шанс, или – умрет. В том, что толстая скотина способна убить ее, она не сомневалась. Они и так не ладили, а теперь Иллка решила, что она виновна в смерти ее ублюдков.

Еще один выстрел, но в этот раз пуля просвистела где-то рядом. Но и до кирпичного двухэтажного здания осталось меньше тридцати метров. Джейн решила сделать резкий поворот правее, и это спасло ей жизнь. Очередной выстрел мог обернуться попаданием.

Она преодолела оставшееся расстояние в считанные секунды и ворвалась в здание, которое использовалось когда-то для хранения топлива. Кровососы перед отступлением вывезли все, но в помещении стоял характерный запах бензина, дизеля и еще какой-то углеродной химии.

Джейн не стала делать передышку и промчалась через помещение до противоположного выхода. Она знала, что кирпич не всегда сможет защитить от винтовочной пули.

Вибрация комма, но она не могла ответить на вызов.

Дверь кто-то снял с петель, но не убрал, так что ей пришлось задержаться секунд на двадцать, расчищая себе путь. Учитывая, что Иллка произвела три выстрела, и все три раза промахнулась, то она без шлема, без дополнительной системы целеуказания.

Джейн вылетела на улицу и чуть не сбила с ног индуса. Выглядел он совсем плохо: очень бледный, тяжело дышал и шатался. Все же прошло не так много времени с момента операции, и Рама просто не успел восстановиться. Да и на выручку к ней он не вразвалочку шел.

– Ствол, – на выдохе сказала она, и индус дрожащей рукой протянул ей пистолет. Джейн скрипнула зубами: полицейская модель, без автоматического режима огня. Такими снаряжали медиков, которые изъявляли желание получить оружие для самозащиты. Но все же лучше, чем ничего. Хоть немного, но уравняет шансы.

– Теперь прячься и попытайся вызвать помощь.

– Хорошо, – Рама понимал, что в качестве бойца он бесполезен, поэтому не стал возражать и направился к зданию склада, из которого она только что выбежала.

– Куда, блядь! – она дернула его за плечо, разворачивая в противоположную сторону. Ну как можно творить такую тупость.

Рама попытался ускориться и укрыться в аккуратном деревянном домике напротив. Джейн же увидела что-то вроде бруствера из небольших мешков с песком. Это было не укрепление, а запас песка на случай пожара. Но сейчас они отлично послужат укрытием.

Она запрыгнула за них и начала контролировать дыхание. Вот теперь нужно вести себя тихо. У нее есть оружие, у нее есть укрытие, у нее есть шанс дождаться помощи. Она очень аккуратно сняла пистолет с предохранителя и посмотрела на рукоятку магазина с прорезью, через которую можно видеть количество патронов. Полная обойма: восемь патронов.

А затем ее накрыла волна ненависти. Она так обрадовалась тому, что скоро вернется домой к своим любимым, а теперь из-за этой толстой психопатки все может закончиться на этих мешках с песком. Джейн не ощущала никакой вины за гибель детей Иллки. Да и нет никакой уверенности, что они находились в том здании. Да, даже если и находились, то Джейн просто выполняла приказ. И самое главное – она не могла знать, что в той высотке есть дети. Проклятые кровососы вообще планировали взорвать там бомбу с радиоактивным материалом.

Джейн поблагодарила судьбу, что наделила ее прекрасным слухом: Иллка продралась через выход. Под ее ботинками скрипел песок, и она направлялась к брустверу. На мгновение Джейн захотелось крикнуть ей, что нет смысла убивать друг друга, что в произошедшем виновны вампиры, но поняла, что это бесполезно. Толстая уродина и раньше не отличалась сообразительностью, а сейчас ее разум затуманен злобой.

Джейн легла на землю и вытянула руку с пистолетом в сторону предполагаемого появления Иллки. Она уже слышала, как косоварка дышит. Удивительно, но дыхание ровное. С такой массой тела она преодолела приличное расстояние и не очень запыхалась. Джейн подумала, что в рукопашной ей бы мало помогли даже те занятия боевыми искусствами и тренировки в зале, когда она занималась диско. Ей природа наградила чувством ритма и прекрасным слухом, этой же бабе досталась физическая сила. «Чертово животное», – пронеслось в ее голове, и в тот же момент она увидела в метре от себя левую ногу этого животного. Джейн тут же выстрелила. Пуля из пистолета не справилась бы с бронежилетом, но ботинок и штаны пробила легко. Раздался истошный визг, а затем косоварка упала на руки практически перед ней. Иллка повернула к ней голову, и Джейн увидела перекошенное от боли и удивления лицо. Она и раньше выглядела ужасно, а сейчас Джейн даже не смогла подобрать подходящих слов, чтобы описать эту рожу.

– Привет, сучка, – сказала Джейн и несколько раз выстрелила ей в лицо. На руку попала теплая кровь и что-то острое вонзилось ей в щеку. Скорее всего, осколок кости. Но Джейн это мало заботило в тот момент. Иллка вытянулась перед ней. Джейн медленно поднялась на ноги и отбросила в сторону винтовку, которую косоварка так и не выпустила. Не отводя пистолета от остатков головы косоварки, Джейн зачем-то пнула ее в ребра.

– Джейн, – позвал ее Рама, а она только покачала головой. И как этому тупому маленькому индусу приходят такие гениальные идеи в голову? Может, он просто видел, что Иллка упала?

– Да, дружище. Я в порядке. Угрозы больше нет.

Завыла сирена. Рама, видимо, связался с командованием. Джейн смотрела на труп Иллки и ощутила, как ее охватывает слабость. Но она подавила ее. Вот теперь точно все. Ну, она искренне на это надеялась. И пусть только попробуют обвинить ее в убийстве. Она защищалась, спасала себя от спятившей твари.

Комм просто разрывался от потока вызовов. Она ответила на первый. Это был майор Китс:

– Хэрриет слушает.

– Джейн, как там…

– Нормально, – спокойно ответила она. – Все нормально, майор. Можете отменять тревогу.

– А эта албанка?

– Она решила покинуть нас ради встречи с детьми. Я помогла ей это сделать, – Джейн засмеялась: почему-то такой ответ показался ей остроумным.

Глава 36. Гектор

Глава 36.

Гектор.

«Спаситель». Он уже раз двадцать проговорил это слово, пробуя его на вкус. Но ни вкус, ни даже звучание ему не нравилось. А еще оно отдавало какой-то фальшью. Когда Гектор произносил его, то мозг рисовал распятого Христа, а вслед за ним подтягивалась картинка жирного священника в накидке, отделанной золотом и драгоценными камнями. Он не помнил, как правильно называется одежда священников, но это и не имело значения. Ассоциативный ряд складывался безупречным.

Он не мог понять, зачем люди вообще придумали религию? Откуда появилась эта страсть надеяться на чудесное вмешательство могущественного существа? Нет, из истории понятно, что в древности человек не знал многих вещей, а незнание порождает страх, но сейчас, в современном мире, когда наука может объяснить практически все, что угодно, зачем нужна вера?

Не быть ему спасителем, как предлагал святоша. Не роль спасителя он предложил, а роль мальчика, который, играя на трубочке, выведет детей из города на погибель. Лицемер. Этот фанатик хочет, чтобы они сами пришли к плахе и добровольно расстались со свободой и надеждой.

Жаль, очень жаль, что план с диверсионными группами рухнул. Внешние оказались не настолько беспечны, как они надеялись. Но у Республики еще десятки тысяч бойцов, много оружия и понимание того, что сложить его – перечеркнуть будущее своих детей. Да и сдаваться на милость врага противно.

Конечно, погибнут многие. В этом Гектор не сомневался, как не сомневался и в том, что найдутся те, на кого уговоры внешних подействуют. Холод, уменьшаемый рацион, постоянные обстрелы будут подтачивать волю к сопротивлению, но он верил, ему хотелось верить, что в основе своей граждане Республики способны понять одну простую вещь: капитуляция – отсроченная смерть.

Еще его позабавило то, как при разговоре святоша пытался избегать слова «люди», применительно к гражданам Республики. В некотором роде он даже был прав. Граждане Республики – не совсем обычные люди, это следующий этап развития человечества. Не обладай они подобным даром, то Республику давно бы растоптали. А им удалось создать настоящее государство с промышленным производством. Да, конечно, они сильно отстали от остального мира, но у них и не имелось столько ресурсов, к тому же им приходилось постоянно бороться с внутренними врагами в виде крестьян-косоваров с Территорий.

Республика – не рай, не утопия, но все же полноценное государство с верховенством закона и относительным равноправием. Вскрытый расследованием Солано гнойник коррупции и кумовства зачистили быстро. Система оказалась готова к обновлению. Гектор наблюдал за этим не в первом ряду, но точно с близкого расстояния. В Совет попадали преимущественно вменяемые и грамотные люди, а не обладатели денег или популисты.

Ладно, в жопу, эти рассуждения. Он откажется. Просто ему противна предложенная роль. Пусть святоша ищет другого предателя.

Гектор почувствовал слабое бурление в животе. Кормили его не деликатесами, но не отвратительно, так что желудок работал, как положено. Из-за отсутствия часов он не знал, сколько сейчас времени, но ужин еще не приносили. Но скоро принесут.

Он подумал о том, что ему делать дальше: завтра он откажется, и тогда его, скорее всего, расстреляют. Эта перспектива не пугала его. Он прожил жизнь, в которой совершил добра больше, чем зла. Воспитал дочь, оставался верным жене, остался верен своей стране и своему народу. Разменять самоуважение на блага, дарованные врагом, ему показалось отвратительным. Он не стремился стать мучеником, будь иная возможность, он бы еще пожил, но этот вариант закрыт. Ранен, руки связаны так, что даже есть у него получалось с трудом. Пластик не натирал запястья, но сковывал движения великолепно.

Гектор при мысли о расстреле вдруг понял, что она ему совсем не нравится. И дело не только в том, что итогом станет его смерть, просто глупо стоять и ждать, когда пули оборвут твое существование.

Он еще раз осмотрелся вокруг. Окон в небольшой комнате с бетонными стенами нет, на пол бросили удивительно теплый матрас, хоть с виду и очень тонкий, дверь из металла, тяжелая – он видел, что охранники прикладывали значительные усилия, когда ее открывали. Потолок высокий, так что до крохотного светильника ему не добраться, чтобы выдернуть провод питания. Возле матраса стояла пластиковая бутылка воды. В туалет его выводили по расписанию – отхожего места здесь не предусмотрели. Для чего предназначалась эта комната раньше, до вторжения, он не мог понять, да особо и не старался.

Еду приносили два охранника, один из которых держал руку на рукоятке пистолет-пулемета. Гектора такое немного веселило: знать, что идешь в камеру к опасному пленнику и брать с собой оружие. Но эти охранники – простые солдаты, которые явно не служили в тюремной системе.

Однако у него связаны руки, а пищу охранник приносил в пластиковых стаканчиках, причем держал он ее руками в толстых перчатках. Гектор улыбнулся, вспомнив старые фильмы про вампиров, когда Князь Тьмы выпускал клыки и ими рвал плоть своих жертв. Увы, его зубы на такой подвиг не способны – две трети уже давно вставные и ощутимо расшатаны.

Гектор восстановил в памяти путь в отхожее место: короткий узкий коридор, охранники впереди и позади, легкая пластиковая дверь на улицу, во внутренний дворик, огражденный колючей проволокой, укрепленной на металлической сетке. Напротив входа стояла будка туалета: самого примитивного, из пластиковых щитов с дыркой в полу. Гектор еще попытался пошутить, что технологии у внешних космические, а сортиры убогие. Но его проигнорировали молчанием.

В этом крошечном дворике и будке тоже не находилось ничего, что можно использовать для побега или в качестве хотя бы примитивного оружия. Ситуация усугубляло и то, что правая рука плохо слушалась – внешние залепили рану какой-то пеной, которая прекрасно сняла болевые ощущения, но подвижность в полной мере не вернула. Сломанные ребра ныли, но ломали ему их не первый раз, поэтому особого дискомфорта не создавали.

Он сглотнул слюну и закашлялся. Это его повеселило: на аппетит никак не влияло даже заключение, а ему еще в детстве внушили, что хороший аппетит – показатель здоровья.

Детство, вот у него оно прошло, у его дочери прошло, а внуки, которых она могла бы родить, вряд ли его увидят. Так какой смысл сдаваться? Гектор покачал головой: он все еще пытается подсознательно найти причины, чтобы дать согласие на сделку с кардиналом. Святоша представлялся ему иначе. Внушительнее, харизматичнее, а при личной встрече оказался обычным мужчиной на закате средних лет. Ничего выдающегося, а среди Совета имелись парни с большим талантом убеждения. Только одно обстоятельство немного настораживало: в глазах этого Стоффа мелькала злоба, когда он только упоминал про Гектора и его собратьев. Не ярость, а именно злоба: медленная, тягучая, но способная непрерывно толкать того, кого переполняла. Интересно, чем она вызвана? Гектор не помнил, чтобы кто-то упоминал о том, что на кардинала покушались граждане Республики. На Папу, его начальника, покушение реализовали, но неудачное, но кардинал Николо Стоффа никогда не числился среди целей. Хотя такими вопросами занималась армейская разведка, но вряд ли он представлял для них интерес до вторжения.

Он вспомнил и путь к выходу из здания. Тот же узкий коридор, но в противоположном направлении, но там перед входной дверью еще парочка охранников, к дверному косяку прикреплены несколько сканеров, заменяющих рамку досмотра, которыми пользовались в его молодости. Охранники вооружены винтовками, но места перед выходом достаточно, чтобы они не мешали им в случае нужды открыть огонь.

Гектор поднялся на ноги и посмотрел на маленький шарик видеокамеры, подумав о том, насколько проще жить, пользуясь современной техникой. Больше всего после вторжения его поразило то, как сильно изменились элементы питания. Крохотные аккумуляторы могли держать огромное количество энергии, их емкость просто поражала. Использовались какие-то полимеры, в его прошлом таких материалов еще не создали.

Заскрипела дверь. Этот звук заставил его поморщиться: он раздражал. На пороге стояла пара охранников. Один жестом показал ему, чтобы он отошел подальше, и Гектор подчинился: смысла злить их он не видел, а затем поставил на пол рядом с матрасом поднос с ужином. Несколько пакетов с разным содержимым. Гектор обратился к ним:

– Мне нужно в туалет.

– После ужина.

– Сейчас. Живот пучит, – он почувствовал себя маленьким ребенком, которому нужно упрашивать взрослых.

– Потерпи.

– Нагажу в углу тогда.

– Твое дерьмо, тебе и нюхать, – охранники вышли и закрыли дверь. Он изобразил на лице страдание и сделал несколько кругов вокруг матраса, показывая, что борется с расстройством пищевода. За ним наблюдают через видеокамеры, так что играть нужно правдоподобно. Хотя, честно сказать, он и сам не вполне понимал, для чего делает это, но решил, что при походе в туалет может появиться шанс на побег.

Гектор сел на матрас и открыл первый пакет с едой: какая-то теплая котлета с кусочком белого хлеба. Он быстро сжевал ее. Отдаленно напоминало говядину, но только отдаленно. Во втором пакете обнаружился лист салата и немного сыра, на вкус похожего на соленый пластик. В третьем – булка, откусив немного которой, он сплюнул содержимое в пакет. Корица. Гектор ненавидел эту специю. Остался без десерта.

Он сделал несколько глотков воды, теплой и немного противной, но лучше такая, чем холодная. Простыть ему не хотелось. И он засмеялся. Человек, которого завтра поведут на расстрел, переживает из-за больного горла. Он представил, как выглядит на экране наблюдения, что заставило его смеяться сильнее. Наблюдатель может подумать, что он сходит с ума или пытается изобразить сумасшествие. Но плевать на то, что может подумать охранник.

Объем ужина показался небольшим, но голод утолил превосходно. В котлету кроме мяса явно запихнули что-то с высоким содержанием белка, не факт, что животного, но все же.

Прошло минут пятнадцать после того, как он закончил с ужином, когда дверь открылась вновь. Охранник, держа руку на пистолет-пулемете, приказал:

– Поднимайся. Пошли.

Гектор не очень быстро встал на ноги: со связанными руками это не такая уж и простая операция, так как отталкиваться ими от матраса не очень удобно. Охранник сделал два шага назад, пропуская его, и оступился. Гектору хватило нескольких секунд замешательства внешнего, чтобы начать атаку. Он вложил в прыжок все силы и ударил охранника в плечо, связанной рукой ухватил его за один из ремней крепления бронежилета. От удара охранника бросило на напарника, и тот выронил оружие из рук. Гектор рассчитывал, что только собьет с ног врага, но получилось даже лучше: охранник, в которого он врезался, не устоял на ногах и случайно нажал на спусковой крючок. Пуля рикошетом царапнула его лицо, не прикрытое забралом шлема, а Гектор тут же почувствовал такой привычный запах крови. Он, продолжая удерживать противника за крепление, поднял голову и вцепился зубами в щеку врага. Внешний от неожиданности и боли завыл. Гектор же, борясь с отвращением, грыз его щеку, пытаясь получить как можно больше крови. И у него получилось.

С каждым движением его челюстей в рот попадало все больше соленой жидкости, и она начинала воздействие на организм. Вот только пить кровь все же проще, чем жевать щеку врага, чтобы вытащить из плоти капли стимулятора.

Несколько секунд, и он пришел в такое знакомое и такое приятное состояние всемогущества. С тугим хлопком порвались ленты наручников, он отдернул свою голову назад, не разжав челюсти и вырвал приличный кусок щеки врага. Крови стало больше. И сил у него стало больше. А мир замедлялся.

Второй охранник потянулся за упавшим пистолетом, но Гектор пнул его в живот. Пальцы заныли от удара в бронежилет, но внешнего сложило пополам. Гектор вырвал пистолет-пулемет у охранника, чью щеку порвал зубами, поднес его к голове противника и нажал на спуск. Враг тут же обмяк. Гектор же рванулся к скорчившемуся внешнему и сдернул с его пояса штык-нож, которым мастерски перерезал горло и уже уверенно успел сделать несколько полных глотков крови.

На выстрел уже бежала парочка со входа, что-то крича, Гектору понадобилось всего мгновение, чтобы прострелить им головы. В тесном коридоре для этого даже не пришлось долго прицеливаться.

Гектор быстро нацепил на себя бронежилет с убитого, пришлось потратить драгоценное время, чтобы подогнать его под себя. Внешние не выглядели слабаками, но он все же значительно превосходил их ростом и мышечной массой. Благо жилеты регулировались ремнями. С неприятным удивлением он обнаружил, что сломал два верхних передних зуба. Язык теперь будет натыкаться на обломки, но это хоть и неприятно, но не смертельно.

Гектор вытер рот рукавом, подобрал штурмовую винтовку, выгреб все имевшиеся патроны к ней и пистолет-пулемету, затем сделал несколько глубоких вдохов, стараясь привести мысли в порядок. С ним иногда случалось такое после получения дозы «нектара». Накрывала излишняя самоуверенность и вера во всемогущество.

Расправиться с охранниками у него получилось относительно легко, но вот вырваться из расположения внешних станет более трудной задачей. В коридоре тоже имелись камеры, так что уже сейчас где-то звучит сигнал тревоги, и несколько десятков солдат внешних делают себе уколы со стимуляторами, чтобы поймать его.

Он выскочил из здания и растерялся, не понимая, куда ему бежать дальше. Напротив маленькой тюрьмы начинались ровные ряды серо-зеленых палаток. Он подумал о том, что можно просто врываться в каждую, опустошать магазин и переходить к следующей. Так он сможет забрать максимальное количество врагов с собой в могилу. Хотя, внешние вряд ли озаботятся его похоронами, но это его и не пугало.

Тут его посетила мысль: «А что если попробовать добраться до этого кардинала? Прикончить ебучую тварь с крестом?»

Гектор метнулся к первой палатке, влетел внутрь и застал внутри четверых солдат, готовившихся ко сну.

– Где Стоффа? – проревел он.

– Парень, ты чег…. – Гектор выстрелил ближайшему в грудь. На солдатах не было защиты, так что выстрел в грудь практически в упор означал смерть. Оставшиеся трое замерли. Один из них обмочился. Гектор моргнул: «Хороши, вояки!» Тот, что обмочился, сказал:

– Кардинал обитает в южной части лагеря, в кемпере…

– Пойдешь со мной, – приказал ему Гектор и застрелил оставшихся.

Обмочившийся солдат повиновался беспрекословно. На выстрелы из соседних палаток выскочили еще несколько внешних, которых он загнал обратно длинной очередью. Не всем досталась пуля, но и не всем удалось целыми вернуться в палатки.

– Сколько туда идти? – спросил он у внешнего.

– Пять минут.

Это подбодрило Гектора. Когда он доберется до кардинала, то способность еще будет с ним.

Заревела сирена, и через секунду почти ночная тьма сменилась днем – включились десятки прожекторов. Он еле успел прикрыть глаза, но даже это почти ослепило его. От яркого искусственного света ночью заколотилось сердце – Урошевац тоже прекрасно освещался по ночам. Некоторые даже называли его городом, где всегда властвует день.

Он открыл глаза, подумав, что обмочившийся внешний воспользуется его замешательством и попытается убежать, но тот стоял и смотрел на него, словно побитая за провинность собака.

Теперь Гектор увидел несколько грузовиков с кемперами, показал на них и спросил:

– Стоффа там?

– Да, – ответил внешний, и Гектор ткнул его ножом в живот. Потребность в проводнике исчезла, а тратить на него патрон не имело смысла.

Он услышал шуршание в палатках, развернулся и сделал несколько коротких очередей в их сторону. Затем сорвался с места и помчался к месту, где сможет найти кардинала Николо Стоффу.

«Спаситель, блядь? Сейчас я помогу тебе с ним встретиться, уебок», – думал он, преодолевая расстояние до грузовиков гораздо быстрее, чем предположил обмочившийся внешний.