Текст книги "Легионы праведных (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Чей-то незнакомый голос по резервному каналу приказал:

– Командир, начинайте выводить своих людей наружу. Я – капитан Фромм, и у нас не очень много времени, пока кровососы не придут в себя. Здание под нашим контролем.

– Да, капитан, – Бернар первым двинулся на выход. Абдул догнал его и стал придерживать за руку, так как его сильно шатало, а ноги плохо слушались. Не хватало еще потерять сознание – но эта слабость была вызвана тем, что стимулятор прекратил свое действие, а за последние дни он слишком часто им пользовался, так что окончание действия препарата с каждым разом становилось все тяжелее и тяжелее.

Наверху стоял тяжелый пехотинец, на нагрудном щитке красовался герб Австрии, а Бернар подумал, с каких это пор австрийцы обзавелись бойцами в экзоскелетах. Словно читая его мысли, пришел ответ по рации:

– Я родом из Австрии, но сейчас гражданин Германии и служу в Бундесвере.

– Вам телепатический модуль вживили?

– Нет, просто часто спрашивают. Решил заранее объяснять.

– Понятно, – Бернар прислонился к стене и осмотрел вестибюль. Несколько трупов, причем и его бойцов, выщербленные стены и почерневшее деревянное покрытие пола, обломки бетона и осколки стекла, гильзы от вампирских винтовок – войска коалиции использовали безгильзовые боеприпасы, разломанная мебель. И чудом уцелевшая, но покрытая сажей стойка консьержа.

Пехотинец в своем экзоскелете сделал шаг в сторону улицы.

– Там несколько БТР, грузитесь в них, а мы прикроем ваш отход.

– Благодарю.

– Не за что. Тяжко вам тут пришлось, – австриец увидел поднимающихся бойцов Бернара. – Но вам повезло. Другие отряды противник перебил полностью. Ни одного выжившего. Раненых они добили. Звери, нелюди.

– Штурм вам следовало начинать, капитан.

– Согласен, мы просили об этом командование, но чудесные стратеги из штаба запретили.

– Точно чудесные, – Бернар наблюдал, как его люди выстроились цепочкой и поддерживают раненых, которые хоть и с трудом, но могли идти самостоятельно. Потом придет очередь тех, кто такой возможностью не обладает. Он смотрел, как мимо него проходят солдаты и удивлялся своим ощущениям. Эта картина искалеченных и израненных людей не вызвала даже тени сочувствия. Бракованный материал.

– Да-а, – протянул пехотинец, – жестко вас.

– Угу, сами не ожидали, – Бернар выдал шаблонный ответ, хотя ожидал он именно такого и даже худшего.

Через пятнадцать минут пехотинец начал их торопить:

– Быстрее, быстрее грузитесь, противник в любой момент может начать атаку, а БТР – не самая лучшая защита.

– Вряд ли они станут атаковать, пока вы здесь, – сказал Бернар, но Фромм возразил:

– Мы потеряли троих, пока пробивались сюда. Кровососы нашли наши слабые места и не стесняются бить по ним.

– Так вы тоже оставите этот чертов холм?

– Нет. Штаб направляет сюда технику и еще шесть отрядов. Так что, считайте, что ваши люди не просто так погибли.

– Считать-то я могу, как угодно, но только всего этого можно было избежать, – Бернар проговорил это совершенно без эмоций.

Из подвала начали вытаскивать носилки с теми, кто не мог передвигаться самостоятельно, и ему пришлось опустить лицевую пластину шлема, так как запах вывернутых наружу кишок и горелых обрубков конечностей ему не очень нравился.

– Командир, – пехотинец приблизился к нему вплотную, и Бернар ощутил себя маленьким беспомощным ребенком на фоне этого двухметрового титана из керамики, металла и пластика. – Давайте в БТР, я проконтролирую эвакуацию. Вам нужна медицинская помощь.

– Я пока держусь.

– Бернар, зачем вам этот героизм? В лагере уже толпа новых добровольцев, а вот командиров с вашим опытом мало. Так что отправляйтесь в санитарную часть.

– Хорошо, – Бернар, опираясь на стену, пошел к выходу, где увидевший его Абдул начал освобождать место в ближайшем бронетранспортере.

На улице ярко светило солнце. Конечно, оно уже не грело так, как летом, но яркие его лучи создавали иллюзию тепла. Только вот десятки мертвых добровольцев совсем не походили на иллюзию.

Бернар тяжело вздохнул и, поддерживаемый сержантом, забрался в БТР. Теперь от него мало что зависело. Главное, что он выжил, и что выжила хотя бы часть его бойцов.

Глава 22. Гектор

Глава 22.

Гектор.

Он замерз. А ведь сейчас еще полдень, даже солнце пробивается через тучи, но он уже несколько часов провел на улице, да и ночью не сильно согрелся возле металлической печки, которую топили разломанной мебелью, старательно выискивая элементы без краски или лака, но таких оставалось все меньше.

Так что к проблеме вторгшихся внешних, недостатку провизии, добавился еще и чертов холод. Отопление в Урошеваце организовали в свое время просто: не очень сложные электрические котлы в домах, так как энергия стоила для граждан сущие гроши. Но подача электричества прекратилась, и в ход пошли незамысловатые печки из металла, в некоторых частных домах имелись камины, но расход топлива для них – огромный, а эффективность низкая.

Уголь с разбомбленных станций использовался для обогрева больниц и домов, где проживали семьи с детьми. Остальные граждане боролись с холодом, как могли. Гектор собрал дома все одеяла и теплую одежду, соорудил из них на кровати что-то вроде лежбища, саму кровать подтащил поближе к окну, так как рядом с ним стояла печка. Решение казалось ему спорным, так как через деревянные, хоть и промазанные цементной замазкой, рамы в квартиру пробивался холод, но и печка давала тепло только на небольшом от себя расстоянии, а поддерживать огонь он мог, только когда находился дома, и труба печки выходила на улицу – он не хотел умереть от отравления угарным газом. Умирать он вообще не собирался в ближайшее время.

С едой дела обстояли пока терпимо: все же запасы имелись, равно, как и основные медикаменты.

Мерз он сильно еще и потому, что одежду стирать стало проблемой, а грязная одежда и согревала хуже. Нагреть воду требовало времени, да и просушить выстиранное белье – тоже время. Соседка предложила ему помощь в этом вопросе, но он отказался. У нее и так трое детей, муж и свекор. Взрослые мужчины в отрядах самообороны, так что не могли помогать с поиском топлива и домашними заботами, а дети еще слишком маленькие, чтобы оказывать ощутимую помощь.

Дочь жила от него далеко, да у нее и своих забот хватало.

Гектор посмотрел на медленно двигающуюся вереницу своих бойцов, которые тащили в пункт осмотра трофеи после контратаки. Ему хотелось крикнуть им, чтобы они ускорились, но люди измотаны, как и он сам, поэтому сдержался.

С трупов внешних забирали все: боевые костюмы, бронежилеты, шлемы, внешние аккумуляторы. Последние имели большую ценность: при небольших размерах по мощности превосходили все, что имелось в распоряжении Республики. Оружие впечатлило не так сильно. Большинство моделей стрелкового вооружения с безгильзовыми боеприпасами, легче и в ряде случаев удобнее, но ничего выдающегося.

Большую проблему первое время создавали тактические дроны, которые массово использовали внешние, но крылатые машинки не имели брони и легко сбивались выстрелами из винтовок, особенно если стрелок принял кровь.

А вот с бомбардировщиками и тяжелыми ударными дронами дела обстояли намного хуже. Средств ПВО, которые могли бы до них дотянуться, у Республики уже не осталось, да и перед началом вторжения их имелось не очень много, а ПЗРК, все еще эффективные против вертолетов, никак не могли помочь. Пока спасало только нежелание внешних наносить удары по районам с гражданскими, Гектору такая тактика – прятаться за спинами детей и женщин – не очень нравилась, но иного выхода он не видел.

Даже сейчас, когда его бойцы спокойно идут по улице, их могли уничтожить с воздуха или ракетным ударом, но процессия двигалась по жилому кварталу, так что противник не использовал свое преимущество. Своеобразный гуманизм, на который Совет ответил приказом – не брать пленных, кроме офицеров или командного состава. Рациональное зерно – то, что пленных нужно кормить и отвлекать людей на охрану, но Гектора коробило от такого приказа. Однако он его выполнял. Он всегда выполнял приказы.

Пункт осмотра находился в бывшем хозяйственном магазине, в котором имелся глубокий и просторный подвал. Там организовали сортировочный склад для трофеев и небольшую мастерскую по ремонту оружия. Пока недостатка в оружии и боеприпасах у Республики не было, но, если боевые действия затянутся, то дефицит однажды наступит, поэтому с поля боя изымалось все подчистую, да и за тридцать лет эмбарго граждане привыкли бережно относиться к техническим изделиям, так как в случае поломки, заменить их уже не имелось возможности/

Гектор проследил за тем, как последний боец из его отряда зашел внутрь пункта, и подошел к дверям, возле которых обнаружил несколько мужских трупов, почти полностью обнаженных. Половина трупов принадлежала азиатам. Тела небрежно свалили в кучу, и он подумал, что хорошо, что температура близка к нулю: в противном случае трупный запах просто сбил бы с ног.

Из приемного пункта показался агент БВБ Пройас.

– Майор, добрый день.

– Решили открыть анатомический театр? – Гектор винтовкой показал на трупы.

– Вроде того, – агент протянул ему руку для пожатия, и он сделал тоже самое.

– Рассказывайте, зачем здесь эта инсталляция?

– В пункте наш паталогоанатом извлекает у дохляков радиометки.

– «Свой-чужой»?

– Да.

Гектор пользовался шлемом внешних несколько раз, и ему понравилось, что на лицевой щиток выводилась информация о том, кто именно из солдат в поле зрения. Он не ошибся в предположении, что опознание зависит от какого чипа.

– А нельзя было это сделать на месте, где вы нашли этих ублюдков?

– Во-первых, там стреляют, а докторами не время разбрасываться, во-вторых, если внешние не получают труп своего солдата, то ему присваивается статус «пропавший без вести», что открывает перед нами ряд возможностей.

– Решили организовать крупную диверсию?

– Очень, – этот агент одного с ним возраста, только с более успешной карьерой, чем у него. Даже глобальная чистка рядов не затронула его, так как агенту хватило здравого смысла не искать счастья при смене власти в Совете, а просто продолжать делать свою работу. – Очень, крупную, наверное.

– Понятно, – Гектор хотел зайти внутрь: все же в помещении будет теплее, к тому же несколько комнат приемного пункта обогревались, но агент остановил его, протянув листок бумаги размером с тетрадную страницу. На листке он увидел фото какой-то некрасивой женщины средних лет и текст на албанском.

– Зачем мне пропаганда внешних для корма, агент?

– Переверните, – Гектор взял листок в руки и повернул его. На него уставилось изображение Виктора Солано.

– Чертов предатель, – проговорил Гектор, – его побег приблизил эту катастрофу. И еще он убил несколько моих людей, когда их отправили на штурм с условием не применять оружие. В тексте, я так понимаю, «сдавайтесь и все будет хорошо»?

– Правильно думаете. Читать не станете?

– А смысл? Этот ублюдок к несчастью не глуп, так что доводы там вполне разумные. Но только на меня не подействуют.

– На вас и меня не подействуют, а на других вполне могут. Он – конкретный пример того, что внешние не станут уничтожать нас.

– Сразу не станут. Но тотальная стерилизация – просто отложенный геноцид. Это даже дети понимают.

– Дети понимают, что их родители гибнут, они стали очень плохо есть, и еще им холодно.

– Вот по поводу холодно, агент, я бы хотел попасть внутрь и согреться, хоть немного.

– Да, простите, не подумал, продолжим разговор там.

Они зашли в приемный пункт вместе, но Гектор поморщился: он не понимал цели этого разговора. В силу служебной привычки к агентам Бюро он относился с подозрением и некоторой опаской, ожидая от них каких-нибудь пакостей, в друзья к ним никогда не набивался, стараясь ограничиваться только рабочими вопросами, так что желание вот этого конкретного агента продолжить разговор на общие темы, вызвало у него раздражение. Скорее всего, агент пытается прощупать его настрой: готов ли он и дальше сражаться с внешними или начал поддаваться пораженческим настроениям, которые распространялись с каждым днем все больше и больше.

Внутри оказалось гораздо теплее: забитые пластиковыми щитами окна первого этажа, да еще и с целыми стеклами, двойная пластиковая дверь и стены без трещин, помогали сохранять тепло. Прибывшие с передовой бойцы сдавали приемщикам трофеи, которые те сортировали по разновидностям. Солдаты внешних редко шли в бой с личными вещами, но изредка попадались бумажники с фотографиями близких или даже наличными деньгами. А еще находилось много нательных крестиков. Самых разнообразных форм и размеров, выполненных из обычной латуни, серебра или золота. Но Гектор не удивлялся этому, так как основным инициатором и организатором вторжения являлась Католическая Церковь.

Когда-то давно, еще в его детстве, он вместе с родителями посещал службы в лютеранском храме. Ничего интересного и полезного он оттуда не вынес: скука и нравоучения бестолковые. К тому же, как вообще в современном мире можно верить в какое-то мифическое существо, которое якобы обладает властью над миром? Люди вполне способны сами создавать новые виды, продлевать жизнь, строить машины и механизмы, которые превосходят все мыслимые и немыслимые чудеса из древних религиозных сказок. И все же, вера в Бога у внешних осталась. Количество солдат с крестиками говорило об этом. Еще одним фактором пренебрежения к религии для Гектора являлось то, что местные косовары почти поголовно молились Аллаху, аналогу Христа с восточным уклоном. И получалось, что вера в бога – удел тупой и необразованной массы.

– Мне кажется, – снова заговорил агент, – Совету следует предпринять что-то серьезное. Мы медленно, но верно сдаем город врагу. С каждым днем территория, которую мы контролируем, становится меньше.

– Они несут потери, – возразил Гектор, – большие потери, больше, чем мы. И это при том, что у них авиация, пушки и техническое превосходство. Как только они проанализируют свои потери, то начнут сворачивать войну.

– Не думаю, – покачал головой агент, – нас спасает тот факт, что внешние никак не решатся бомбить жилые кварталы с гражданским населением. Если разобраться, то мы пользуемся нашими женщинами и детьми, как живым щитом.

– Вот с этим не стану спорить, – согласился Гектор, – но у нас нет иного выхода.

– Я считаю, что внешние могут пересмотреть свою политику после анализа потерь. И тогда нам придется очень туго.

– А как обстоят дела с предателями, что подсвечивают цели для ударов?

– Регулярно отлавливаем, но не могу сказать точно: этим занимается другой отдел.

– Конечно же, – пробормотал Гектор и подошел к приемочному столу, где столпились его бойцы. Они с интересом рассматривали какой-то прибор внешних, который крутил в руках парень-приемщик. На первый взгляд – тактический планшет офицера, с помощью которого тот отслеживал своих подчиненных и мог общаться с командованием и силами поддержки, но все же имелись заметные отличия: размер больше, количество защитной резины и металла по краям тоже больше, и несколько выдвижных антенн. Он подумал, что это – скорее всего, пульт управления дронами. Приемщик поддержал его мысль:

– Вы грохнули чертова оператора беспилотников, парни.

– Не мы, – честно ответил один из бойцов, – мы только оказывали поддержку, но приятно знать, что мудак, который точно причастен к смерти наших, получил по заслугам. А эта херня – пульт управления?

– Да. Жаль, что нет рабочих дронов, можно было бы попробовать.

– Он включается? И там нет защиты?

– К нам уже попадали подобные штуки, так что код доступа взломан. У нас тоже есть хорошие спецы по компьютерам…

Гектор отошел в сторону, так как его начала пробирать мелкая дрожь – так тело реагировало на разницу температуры внутри и снаружи помещения. Приемщик рассуждает про компьютеры, а у них не хватает примитивных обогревателей и печей, а скоро и печи топить станет нечем, так как мебель не бесконечно, да и деревья в городе скоро начнут заканчиваться.

Иногда он вспоминал несколько лет, проведенных в Сирии, когда только поступил на службу в армию США и попал в экспедиционный контингент. Его тогда сильно удивляла тотальная нищета сирийцев и разруха. Он искренне не понимал, как можно довести до такого состояния свою страну. С годами, конечно, пришло понимание, а сейчас наступило время самому оказаться в роли жителя страны, где идет война.

– Офицеры, не хотите чай? – поинтересовался поднявшийся из подвала второй приемщик.

– Не откажусь, – ответил Гектор, и получил в руки керамическую чашку с теплым напитком внутри, который только отдаленно напоминал о чае, зато с сахаром кто-то перестарался. Но в такие времена нужно радоваться и такому.

Он сделал несколько глотков, а агент продолжил:

– Пора бы Совету задействовать бомбы. Иначе ситуация станет только хуже. Крестоносцам постоянно подбрасывают подкрепления, а те из них, что выживают в боях, становятся опытнее и опаснее. Да и командуют ими далеко не идиоты.

– Бомбы? – Гектор допил чай. – Но для этого нужно преодолеть Барьер. Активировать их здесь – сделать работу за внешних. Я промолчу про смерти от радиации, но то, что мы сами стерилизуем себя – это точно.

– Конечно, за Барьером. У нас в распоряжении уже есть документы убитых, их радио-метки, даже устройства для перевода с других языков освоены. Пора действовать.

Гектор внимательно посмотрел на агента, но ничего не ответил. Он, конечно, прав, но такие решения должен принимать Совет. Стратегия устрашения может и сработать. Подобные примеры имелись в истории. А внешние очень сильно переживают за гибель гражданских. Хотя взрыв «грязной» бомбы в большом городе может привести и к обратному результату – заставит врага перейти к решительным действиям. Гектор сказал:

– У нас есть командование – и это в их компетенции. Я – просто солдат.

– Как и я, – ответил агент и начал прощаться, словно потерял к нему интерес. Значит, весь этот разговор служил только для выяснения его позиции по поводу использования бомбы с радиоактивной начинкой. Бюро оставалось верным себе. И то, что агент назвал себя солдатом, Гектора возмутило. Кто угодно, но точно не солдат.

Теплый и сладкий чай помог ему немного согреться, он удостоверился, что бойцы сдали все трофеи, и отдал приказ возвращаться в свой район. Отряд разбился на несколько групп, которые с интервалом в несколько минут начали покидать приемный пункт. Дроны и спутники внешних продолжали вести наблюдение за городом постоянно.

Гектор проследил за тем, как последний боец вышел из помещения, и, тяжело вздохнув, последовал за ним. Однако после небольшого отдыха и чая уличная прохлада переносилась гораздо легче.

Он решил вернуться домой и как следует нагреть комнату, возможно, даже нагреет немного воды и сотрет с тела пот. А если хватит силы воли, то и постирает несколько вещей. Чистое белье у него имелось всегда, так как за гигиеной он старался следить, но лучше иметь его в запасе побольше.

Где-то на западном направлении рвались бомбы: гул разрывов доносился и сюда. Битва за город продолжалась, но он надеялся, что сегодня его больше не станут тревожить и дадут время привести себя в порядок. По рации он связался с заместителем:

– Проверь, что все прибыли на места, и доложи. Я буду у себя.

– Есть, майор.

Индикатор заряда рации показал чуть больше половины, так что ему точно не нужно идти в свой штаб. Он ускорил шаг, надеясь побыстрее добраться до дома, чтобы не растерять заряд тепла, полученный в помещении приемки. Во время сбора трофеев он подобрал рюкзак одного из внешних, в котором нашел сухой паек, так что с едой и кофе у него не будет проблем целые сутки. Кстати, сухие пайки внешних его разочаровали – безвкусное дегидратированное дерьмо, им в свое время, в Сирии, выдавали наборы куда лучше. Даже армейский паек Республики ему нравился больше, но с ними уже возникли перебои, так что придется жевать эти дурацкие плитки. Хорошо, что хоть растворимый кофе в пайке оказался не самым плохим.

Он сам не заметил, как уже заходил в свою квартиру. По привычке потянулся к выключателю освещения, но тут же одернул руку.

Глава 23. Джейн

Глава 23.

Джейн.

Джейн подумала о том, что работа организатора и руководителя – самое последнее, чем она стала бы заниматься. Но в этот раз ей пришлось взять на себя немалую часть организационных вопросов, потому что человек Эпштейнов обеспечил для боя пару пленных вампиров и оборудовал площадку для схватки. Ей же, кроме подготовки зомби, пришлось заняться видео-сопровождением, позаботиться о том, чтобы в случае непредвиденной ситуации кто-то был готов прикончить бойцов Пришлось подумать и про медицинскую помощь: если будут выжившие, то наверняка с повреждениями.

Для видеосъемки пришлось поговорить с Теренсом и посвятить его в план. Лейтенант отреагировал на удивление спокойно и дал свое согласие. Ей даже не пришлось обещать ему деньги, хотя для себя она решила, что в случае удачного боя, подкинет ему немного за услугу.

Благодарные за спасение медики тоже не могли отказать ей, только вот с теми, кто пресечет возможный побег, обстояло сложнее. Но тут пришел на помощь майор Сакс, который выделил шесть пехотинцев, командовать которыми вызвался сам.

Когда Джейн в первый раз увидела площадку для боя, то сразу забыла о том, что хотела высказать Рику претензии за небольшой объем работы. Шрам поработал на славу. Квадратная площадка на бетонной плите со стороной в десять метров, по периметру толстые стальные трубы, между которыми натянута полимерная сетка, верх площадки накрыт металлической сеткой. Между трубами протянута колючая проволока, к которой от пяти мощных аккумуляторов подведено питание. Рядом с входной дверцей стоял сварочный аппарат. Джейн обошла это строение и, узнав, что пока питание не подается, попробовала пошатать трубы. Рик ехидно улыбнулся:

– На полтора метра в бетоне. Я примерно понимаю, как эти твари опасны.

– Под тварями ты кого имел в виду? – усмехнулась Джейн, на что получила мгновенный ответ:

– И тех, и других.

– А в твоем мире все просто? Да?

– Конечно.

Такие меры безопасности не казались ей излишними: и вампиры, и зомби превосходят обычного человека по физическим параметрам, так что крепкая клетка совсем не помешает. И если зомби она еще сможет контролировать, то вампиров никак: а у них после приема крови и мозг работает быстрее, так как интеллект не отключается.

Рик подошел к ней поближе:

– Ты же будешь управлять своими бойцами?

– Нет, – она посмотрела на него с удивлением, – нет, конечно. Только поддерживать командами агрессию и блокировать желание сбежать.

– Почему?

– Ты издеваешься?

– Нет. Ну, ты же опытный диджей, звезда…

– Рик, ты отупел, как я вижу. Кровососы хлебнут крови и ускорятся, верно?

– Верно.

– А я как смогу адекватно реагировать на их действия? Лишний раз колоть себе стимулятор я не хочу, да он и не даст мне никакой форы, так как между моей командой и действием «танцора» будет задержка в виде звукового сигнала. Это когда два зомби дерутся, то ничего страшного в этом нет, а с вампирами такое не пройдет.

– Тогда у зомби нет шансов, – Рик погрустнел. – Не, я понимаю, что ты права, но я почему-то думал, что ты сможешь…

– С чего ты решил, что у них нет шансов? – Джейн задело такое мнение. – Зомби гораздо быстрее и сильнее нас. У них работают только инстинкты, а перед боем они будут голодны, так что я бы не стала однозначно утверждать, что кровососы в фаворитах.

– Наличие мозга – две трети успеха в бою.

– Если ты в броне, с винтовкой и дронами, то соглашусь, а когда твое оружие – это твои руки и ноги, то сознание, даже ускоренное стимулятором, будет помехой. Вряд ли твои кровососы убивали голыми руками. Они тоже предпочитают стрелять.

– Посмотрим, – сказал Рик с заметным скепсисом. – С видео все получается?

– Вроде бы да. Часть камер я размещу на пульте, а мой мальчик-лейтенант задействует дроны.

– А Сакс ничего не заподозрит?

– Майор понимает, что все это затевается ради денег, но его цели совпадают с нашими, так что плевать на подозрения.

– Покажешь, кого выбрала для боя?

– Легко, – Джейн достала планшет и вывела на экран шесть фотографий своих подопечных. Сначала она хотела ограничиться парочкой, но решила перестраховаться и готовить к схватке четверку. Бой планировался по следующей схеме. Один на один, затем по результатам либо менялся вампир, либо на площадку против одного кровососа выпускалась пара зомби, в случае везения вампира число противников увеличивалось еще на одного. Но Джейн не думала, что такое случится. Она видела на что способны зомби, голодные зомби.

Рик с интересом рассматривал фотографии:

– Крепкие чуваки.

– Угу. И, сука, не самые приятные. Убийцы, насильники, и тому подобное. У них и с работающим мозгом агрессия перехлестывала, а теперь вообще – взрывчатка на ногах. А ты кого уговорил?

– Пойдем – покажу, – Рик показал на металлические ворота фильтрационного лагеря, рядом с которым и оборудовал площадку.

– Не горю желанием. Лучше расскажи.

– Два ублюдка. Одному двадцать, второму двадцать шесть. Спортсмены, ноль жира. Один сдался сам, второго контузило, но я его прокапал, так что голова соображает, и тормозить не станет.

– Били много?

– Нет, – честно ответил Рик. – Вообще не стали. Пообещали, что если победят, то получат свободу и гражданство.

– И они поверили?

– Я умею уговаривать, – самодовольно улыбнулся «Шрам», а Джейн про себя подумала: «Умеет он. Девку уговорить не смог – насиловать полез, а мне сейчас рассказывает про таланты. Оратор, блядь».

– Мне вот стало интересно, что ты им станешь рассказывать, если они победят?

– Ничего не стану, – Рик пожал плечами, – их уже стерилизовали, так что подержат в лагере, а потом сунут бумажку с гражданством какой-нибудь Черногории или Молдавии. И все. Я же не обманул.

– Но они бы это так и так получили. Без риска для жизни.

– Тебе жалко кровососов?

– Ни в коей мере! – возмутилась Джейн. – Просто не люблю, когда так откровенно наебывают.

– Зомбаков тебе не жаль, а вот вампирят, получается жаль.

– Рик, останови, пожалуйста свой словесный говно-поток, иначе наша дружба закончится не начавшись.

– Все, все, – Рик примирительно поднял руки вверх. – Я же вспомнил: Эпштейны рассказывали, как ты лично замочила двух кровососов.

Сказав это, он на мгновение замер, а потом как-то по-новому посмотрел на нее. В глазах промелькнуло что-то даже похожее на легкий испуг:

– Постой, а ведь если посчитать сколько ты еще и зомбаков прикончила, то Джек-Потрошитель может отлизывать у тебя до бесконечности.

– Я рада, что ты наконец разобрался в этом вопросе, – мило улыбнулась Джейн, хотя сравнение с маньяком ей явно пришлось не по душе. Она не испытывала от убийств никакого удовольствия. Просто делала свою работу или убивала ради выживания. Все. И если бы жизнь сложилась так, что она смогла избежать этих убийств, то ее это только порадовало бы. Но и нагружать себя пустыми переживаниями по поводу чужих загубленных жизней она не станет. Этим людям следовало умереть, а она просто обеспечивала этот переход в не-живое состояние. Джейн понимала, что это такой защитный механизм психики, который позволяет ей мириться с теми вещами, которые она творила и продолжает творить, но отказываться от него она не собиралась. Винить себя и проклинать судьбу – пусть этим занимаются другие.

Бой назначили на семнадцать часов. Джейн пришлось порядком извернуться, чтобы согласовать именно это время: так как спутник Эпштейнов будет стабильно принимать сигнал в интервале с 16 00 до 18 15. Ей показалось, что майор понял, почему она настаивает именно на этом времени, но возражать сильно не стал, просто распорядился, чтобы возле площадки установили пару мощных прожекторов.

Она связалась с техниками, чтобы узнать, когда те выполнят распоряжение, и получила ответ, что будут на месте через час. Прожекторы надо грамотно разместить, чтобы они освещали площадку, но не слепили бойцов. На кровососов она плевать хотела, а вот зомби слишком яркий свет мог и напугать.

Отобранным для поединка зомби техники установили наушники, через которые она будет транслировать команды, так что внешние динамики не понадобятся. Команды. Она грустно улыбнулась: скорее фоновый шум, подстегивающий агрессию и подавляющий страх.

Так как у нее оставался час до того, как появятся прожекторы, то она решила лично осмотреть бойцов.

Фургоны с зомби находились возле небольшой яблоневой рощи, так что земля вокруг машин представляла собой яблочный джем. Вампиры при эвакуации меньше всего заботились о сборе урожая, так что плоды осыпались с веток, их раздавили колесами и растоптали сотни ног. Техники периодически выводили зомби из фургонов, чтобы размять их мышцы и опорожнить желудки. В фургонах имелась примитивная система канализации, но ее приходилось промывать по несколько раз в день.

Так что джем под ногами состоял не только из яблок. Ее эти запахи, конечно, не приводили в восторг, но и мгновенной рвотой не грозили. Столько лет работы с этими существами притупили обоняние.

Она поздоровалась с техниками, которые курили группой возле кабины ближайшего фургона. Насколько она знала, правительство платило им довольно щедро, так как таскать дерьмо за зомби да еще и в условиях военной операции желающих нашлось не очень много, так что все они имели вид не маргинальный, а больше половины обладали дипломами зоотехников или ветеринаров. Джейн периодически проводила что-то подобное внезапной инспекции, но в целом, за зомби ухаживали нормально, так что она ни разу не нашла какого-то вопиющего нарушения.

– Королева прибыла с визитом! – обратил внимание товарищей на появление Джейн Навруз, смуглый кучерявый парень.

– Ваше величество, – техник Эльза отвесила ей шуточный поклон. – Ваши рыцари готовы для турнира. Отмыты, местами пострижены и даже побриты.

– Не кормили? – поинтересовалась она и тут же спохватилась. – Всем привет.

Техники не носили погон, поэтому с ними она чувствовала себя свободнее, чем с Дулитлом или Саксом.

– Нет, но им это явно не нравится. Сейчас дадим попить, а потом будем ждать тебя, Джейн.

– Все верно. Даже если начнут буянить, то пусть лупят по стенам, есть пока не давайте и транквилизаторы не используйте.

– Мы же получили места в первом ряду, Джейн? – поинтересовалась Эльза.

– Во втором, – со вздохом ответила она, – первый ряд захапал Сакс для своих друзей из командования.

– Хитрый ублюдок.

– Что есть, то есть, но без него шоу не случилось бы.

– Кстати, Джейн, давно хотели тебя спросить: ты так и будешь таскаться с винтовкой? Ремень ничего не натирает.