Текст книги "Порванный шелк"

Автор книги: Барбара Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Это мог быть Джек, – сказала Карен.

– Это мог быть кто угодно. Мне не удалось хорошенько рассмотреть автомобиль. Я только могу сказать, что он был светлым – белым, бежевым или голубым – и внушительных размеров. Хотя, возможно, он показался мне больше, чем был на самом деле, – слабо улыбнувшись, добавил Марк.

– Это мог быть Роб, – сказала Карен. Даже ей самой казалось, что она скрипит как попугай.

– Я думал об этом, – сказал Марк. Сбросив ноги с кушетки, он выпрямился и снова стал казаться самим собой, если не считать глубоких свежих ссадин на лбу и щеке. – Хотя на этот раз нападение было открытым и наглым, совсем не похожим на другие происшествия. Словно... – осекшись, он пристально посмотрел на Карен. – Если бы я не опасался получить затрещину за то, что лезу не в свои дела, я бы предложил вам отправиться спать. Поскольку я опасаюсь ее получить, я говорю, что я сам отправляюсь спать.

Он осторожно поднялся на ноги. Сидя по-прежнему со сложенными на коленях руками, Карен сказала:

– Ты снова будешь торчать на улице в своем автомобиле?

Марк сделал движение, словно пытаясь опровергнуть это неявное обвинение, но, прежде чем он успел заговорить, Карен продолжила:

– Потому что если ты собираешься заняться именно этим, то тебе лучше просто остаться спать здесь. Черил, оставляю его на тебя, постарайся его убедить. Я пойду приготовить постель в комнате для гостей.

Выходя из комнаты, она услышала, как Марк сказал:

– Я останусь только при одном условии. Если ты позвонишь Тони Кардосе и скажешь, чтобы он поспешил сюда, так как твоему миленькому братику сделали больно, то я разорву тебя на мелкие кусочки.

Ответа Черил она не услышала. Она успела подняться по лестнице, прежде чем с ней случился приступ. В нем не было ничего серьезного, просто нахлынувшая дрожь и несколько крупных, горячих слезинок. Затем, услышав, что брат с сестрой вышли в коридор, Карен поспешила за простынями.

Позднее, когда дом погрузился в тишину, а она лежала, уставившись в темноту, стало легче понять ту правду, от которой она так долго бежала. Она по-прежнему любит Марка; она никогда и не прекращала его любить. Если причиной, по которой Джек предложил ей выйти за него замуж, была злоба, мотив ее согласия на брак вызывал не меньше презрения. Марк ни разу не сказал, что любит ее, ни разу не попытался выяснить ее чувства. Возможно, он никогда бы и не сделал этого. Но это не было причиной бросаться в объятия первого же мужчины, предложившего пристойную безопасность замужества, который ни много ни мало просто потребовал ее согласия так, словно уже имел на него право.

Марк спас ей жизнь, рискуя своею собственной. Он сделал бы то же самое ради бродячей кошки или собаки, но это не умаляло ценности его поступка.

* * *

Новое предложенное помещение в Гейтерсберге оказалось в торговых рядах, о чем агент по недвижимости не удосужилась упомянуть.

– Я же говорила ей – никаких торговых рядов! – бушевала Черил. – Нам не нужны покупатели такого рода. Кроме того, арендная плата очень высока, а тот-то и тот-то хотят иметь процент с продажи, представляешь такую наглость?

Они пили кофе в закусочной, обсуждая дальнейшие действия. Глаза у Черил набухли, и даже ее кудряшки потеряли обычную веселость.

О вчерашнем вечере они не говорили. Карен поздно встала; когда она спустилась вниз, Марк уже уехал, а Черил завтракала. Карен пришлось поторопиться, чтобы не опоздать на условленную встречу.

– Когда ты все-таки уснула? – спросила она у Черил.

– Поздно. Мой братец спал как ребенок, – горько добавила она. – Ты слышала его храп?

– Я закрыла дверь.

– А я оставила свою открытой, чтобы иметь возможность помочь страдальцу, если ему понадоблюсь. Он заснул в тот миг, когда его голова коснулась подушки, и не пошевелился за всю ночь. – Призрак былой ямочки появился у уголка ее рта, и Черил добавила: – Меня просто подмывало пойти к нему и хорошенько стукнуть, но, как говорится, лучшие качества моей натуры взяли верх.

– Значит, сегодня утром с ним все было в порядке? – Карен сосредоточилась на размешивании сахара в кофе.

– Ну конечно. Хотя он выглядел так, словно подрался. Синяк под глазом и все прочее. Я спросила, не собирается ли он говорить всем, что наскочил на дверь, а он ответил, что так и поступит, потому что именно дверца от машины его и ударила.

– Рада, что вы оба можете смеяться по этому поводу, – сказала Карен.

– А что еще делать? Жизнь полна чудесных избавлений. Какой-то пьяный...

– Я в это не верю, и ты тоже.

– Во что веришь ты?

Карен пожала плечами.

– Я не удивлюсь, узнав, что за рулем был Джек. Он ушел всего за несколько минут до этого. Если он увидел, что я перехожу улицу, он мог поддаться внезапному порыву – не имея в виду покалечить меня, а только напугать.

– Он ненавидит тебя, это правда, – трезво заметила Черил. – Тебе следовало бы видеть его лицо после того, как ты с ним так обошлась.

– Я его не боюсь. По крайней мере, физически. Он слишком осторожен, чтобы действовать открыто. Но он способен сделать много гадостей другими способами... Ох, Черил, черт возьми, я не хочу, чтобы ты подвергалась всем этим опасностям – и еще многим другим.

– Частично я этим насладилась, – усмехнулась Черил. – Видеть, как ты его осадила, – это было замечательно. На самом деле мне не давало спать не беспокойство, а эта проклятая книга. Я начала ее читать и не могла остановиться. А потом боялась гасить свет.

– Привидения Джорджтауна? – улыбнулась Карен, радостно принимая перемену темы.

– И убийства. Не знаю, что хуже. Там есть один ужасный рассказ о доме, в котором живет призрак девушки, убитой собственным отцом во время какой-то давней войны, потому что она собиралась сбежать с красавцем капитаном противной стороны. Когда девушка ее возраста поселяется в этом доме, призрак вселяется в нее, и она пытается убить своего отца!

Глаза Черил стали огромными.

– Фу, чушь, – сказала Карен. – Похоже на роман, который я когда-то читала. Но я не стану винить хозяина дома, если он будет преследовать по закону автора книги. Такой рассказ не увеличит вероятность продажи этого дома, особенно семье, в которой есть молодая девушка. Некоторые люди, – закончила она, – безнадежно суеверны.

– Так написана вся книга, – упрямо продолжала Черил. – Наполовину серьезно, наполовину шутя, словно колонка сплетен в газете. Есть еще один рассказ – про...

– Во имя всего святого, Черил!

– ...про отца и мать, которых зарезали в день, когда их дочь закончила школу. Они получили десятки ран – были буквально искромсаны. И маньяка, который это сделал, так и не нашли...

– Если ты не заткнешься, я выплесну на тебя свой кофе, – заявила Карен. – Удивляюсь, как это ты не разбудила меня криками о том, что за окном летают ведьмы на помеле.

– Миссис Гроссмюллер ездит на большой машине, – сказала Черил. – На «мерседесе».

– На темно-синем «мерседесе». Довольно. Куда мы едем дальше? – Отодвинув кофе, она развернула карту.

Их поиски упрощались решением сосредоточиться на местах, где уже были антикварные и художественные магазины. Одно место в Бетесде, где неподалеку от магистрали располагался целый ряд антикварных лавок, привлек из внимание. Помещение арендовали несколько торговцев, каждый имел свой закуток. Свободные места еще оставались, и плата была приемлемой. Все за и против они обсуждали за обедом в одном из многочисленных тамошних ресторанов – еще одно положительное обстоятельство, о чем Черил напомнила Карен.

– Устраиваться в уже освоенном месте – это все равно что вместо объезда выскочить по прямой, – добавила Черил. – Люди уже привыкли делать здесь покупки.

– Но ведь помещение ужасно маленькое. И в нем нет шика – эти ужасные фанерные перегородки...

– Согласна, ограниченное пространство – это минус. Нам же надо будет продавать и другие товары, не только одежду. То, что называется «сопутствующими товарами».

– Вроде аксессуаров – вееров, туфель, платков?

– Еще украшения. Но, думаю, и этого будет мало.

– Ткани и белье, – размышляла вслух Карен. – Кружева и ленты, пуговицы...

– Коробки, картонки для шляп, футляры для украшений, шкатулки для пуговиц...

– Книги по одежде. Фотографии из «Книги для дам» Годи, рамки...

– Определенно, нам требуется больше места, – сказала Черил. – Поехали в Кенсингтон.

В Кенсингтоне тоже было скопление антикварных магазинов с несколькими торговыми рядами, похожее на то, которое они видели в Бетесде. Но, в отличие от последнего, бывшего чисто деловым уголком, центр Кенсингтона был окружен тенистыми улочками и прекрасными домами рубежа веков. Агент по недвижимости, к которому они обратились, был любезен и услужлив; они ушли от него с целым ворохом предложений, но так и не определившись.

– В ближайшее время нам надо будет на чем-то остановиться, – сказала Карен. – Место, которое удовлетворило бы во всех отношениях, мы можем искать долгие месяцы. Предлагаю установить окончательный срок. Две недели?

– Не возражаю.

Наступил черед Карен вести машину; скользнув на ее место, Черил откинулась назад.

– Однако мне это доставляет удовольствие. Кажется невероятным то, как мы много сделали всего за несколько дней.

– Особенно учитывая все помехи. Возможно, они закончились. Возможно, вчера вечером это был лишь пьяный водитель.

Выпрямившись, Черил постучала по Торпедо.

– Это же пластик, – сказала Карен.

– Главное, что при этом думаешь, – ответила та.

* * *

Черил настояла на том, чтобы они подъехали к дому с противоположной стороны, но никто не ждал их у дверей и мистер ДеВото не спешил к ним сообщить о странных посетителях.

– Во сколько за тобой заезжает Тони? – словно невзначай спросила Черил.

– Он сказал, часов в шесть. Ты уверена, что не имеешь ничего против?..

– Того, чтобы остаться одной? – Черил сделала вид, что не поняла. – Дорогая моя, я буду не одна. Мне составит общество Александр. Только постарайся вернуться домой до полуночи, милочка, и не позволяй Тони никаких вольностей.

– В этом я не уверена, – сказала Карен. – Он произвел на меня впечатление человека, вольности которого могут быть очень приятными.

– Тогда предоставь ему делать все, что он захочет.

Но эта возможность Тони так и не представилась. Он

позвонил вскоре после шести для того, чтобы сказать Карен, что у него ничего не получится; он допоздна задержится на работе. В одном лесу штата Вирджиния обнаружен труп Роба. Смерть наступила уже около двух дней назад.

Глава 10

Марк постучал по столу банкой с пивом.

– Призываю заседание к порядку...

– Перестань, – вздрогнула Черил. – Это не заседание вашего ужасного «клуба убийств», Марк.

– Все равно, будь я проклят, если стану глубоко скорбить по поводу кончины Роба Симпсона, – сказал Марк. – Едва ли в кои-то веки жертва убийства больше напрашивалась на него. Если это он издевался над Карен, то он получил причитающееся.

– Должно быть, у меня что-то со слухом, – сказал Тони. – Никаких «едва ли», в кои-то веки раз согласен со мной.

– Я не говорил, что это был он. Я сказал, это мог быть он. Это возможно...

– Забудь об этом, – обрезал Тони. – Сегодня вечером я не в том настроении, чтобы выслушивать твои надуманные теории.

Склонившись над столом, со стиснутой в руках банкой пива, он казался старше и солиднее. Ткань его рубашки была в темных пятнах от пота, а черные волосы закручивались влажными узелками. К ним прилипло несколько сухих травинок, и Черил осторожно вытащила самую длинную из них.

– Ты выглядишь истощенным, Тони. Почему бы тебе не отправиться домой и немного не отдохнуть?

Тони выпрямился:

– Я не устал. Дело в жаре. Эти вирджинские леса похожи на баню. Я думал, вам будет интересно узнать, что произошло. Но если я хоть как-то...

Хор возражений заверил его, что это не так, и на его лице разгладились складки.

– Все не так уж плохо. Довольно аккуратно сработано. Труп находился недалеко от дороги...

– Закопан глубоко? – спросил Марк.

– Совсем не закопан, просто засыпан листьями и ветками. Убийца, вероятно, считал, что труп не обнаружат несколько месяцев. Но он не знал, что сразу за холмом, на параллельной дороге, основали новый молодежный лагерь. Ребята с собаками...

Черил слабо вскрикнула. Карен поняла, что она подумала о маленьком Джо, представив ужас, который почувствовал бы ребенок, наткнувшись на такой кошмар.

– Джули! – воскликнула она. – Ей уже сказали?

– Ее известили первой, – ответил Тони. – Больше того, именно она его опознала. Хотя сомнений было мало, при нем обнаружили бумажник с налоговой декларацией. Но требовалось выполнить некоторые формальности, а никаких родственников в городе у него нет, так что...

Карен поднялась:

– Я пойду ей позвоню.

Черил хотела что-то сказать, но ограничилась пожатием плеч.

– Я должна, – сказала Карен, Отвечая на невысказанное возражение. – Я воспользуюсь телефоном в другой комнате, а вы... вы продолжайте разговаривать.

Но ее трусливой надежде не услышать ужасные подробности не суждено было сбыться; вернувшись, Карен застала всех в молчаливом ожидании.

Взглянув на ее лицо, Марк сдвинул брови.

– Что она тебе сказала? – потребовал он.

– Она хочет, чтобы я пришла к ней завтра, – устало сказала Карен. – Ну что я могла ей сказать? Она была... очень расстроена.

– Трудно ее винить, – сказал Тони. – Вид у ее дружка был не из лучших.

Только Марк никак не отреагировал на то отвращение, которое сквозило в словах Тони.

– Значит, мотивом преступления не было ограбление, – спокойно сказал он. – Как он был убит?

– Множественные колотые раны, спереди и сзади. Некоторые поверхностные и скользящие, другие глубже; решающей оказалась одна в горло, она перерезала сонную артерию. Но и две другие... – Он остановился, нерешительно глядя на женщин.

– Они не поблагодарят тебя за то, что ты станешь относиться к ним как к фиалкам.

– Это правда, – согласилась Черил. – Я слышала вещи и похуже, когда вы обсасывали жуткие подробности своих любимых убийств. Хотя Карен – это другое дело. Она его знала.

– Да, я знала его. Он не очень-то мне нравился, но он так наслаждался жизнью... Ужасно думать о ком-то, с кем встречалась и говорила... Но я лучше узнаю всю правду, чем буду строить догадки.

– Правда не слишком приятна, – сказал Тони. – Ему нанесли множество ножевых ранений острым как бритва лезвием – не перочинным ножом, а чем-то более длинным и тяжелым. У него порезаны руки. Врач считает, что он лежал на земле, пытаясь прикрыть лицо и шею. – Подняв банку с пивом, он сделал большой глоток перед тем, как продолжить. – И раны на спине. Предположительно в последний момент он перевернулся на живот, а убийца просто продолжал полосовать его.

Карен подумала, что вряд ли смогла бы придумать что-нибудь худшее. Картина убийства словно наяву встала у нее перед глазами: неясные фигуры, движущиеся в тени деревьев, шепот в темноте; внезапный бросок, придушенный крик, падение и борьба – и безликая чернота, склонившаяся над распростертым телом, в слепом безумии ненависти продолжающая наносить, наносить и наносить удары.

– Должно быть, там было много крови, – сказал Марк.

– Да, – ответил Тони, – крови было много.

– Значит, убийца должен был быть забрызган ею.

– Да, это была бы полезная улика, если бы у нас имелись подозреваемые, – сухо сказал Тони. – Но мы не можем обыскать все чуланы в окрестностях Вашингтона. А к настоящему моменту у убийцы уже было время уничтожить свою одежду.

– Мне это что-то напоминает, – пробормотал Марк. – Какое-то дело, которое мы обсуждали год или два назад. Черт. Память стала совсем плохая.

Оказалось, Тони не настолько огрубел, как это казалось. Его реакция на замечание Марка была неожиданно бурной:

– Черт побери, Марк, кончай свою чушь о полтергейстах и маньяках-убийцах! У меня нет настроения для теоретических рассуждений.

– Именно ты заговорил о полтергейсте в прошлый раз, – мягко возразил Марк. – Я же имею в виду дело об убийстве, одно из классических нераскрытых преступлений. Какая-то твоя фраза пробудила у меня ассоциации, но я не могу их ухватить.

– Ха, – сказал Тони, лишь частично успокаиваясь. – Параллели можно найти где угодно, Марк. Ничто не ново под солнцем. Особенно в наши дни, когда половина пойманных нами убийц накачана тем или иным.

– Опять твой любимый подонок-наркоман? – спросил Марк.

– А что, черт возьми, какое еще может быть объяснение? Из того, что я слышал об этом парне, выходит, что у него были весьма своеобразные дружки. Хотя особо своеобразными им быть и необязательно; многие молодые люди из высших слоев вашингтонского общества балуются кокой и новомодными синтетическими препаратами. Или Роб подобрал себе не того дружка, чтобы совершить ограбление, или же нарвался в ту ночь на кого-то, раздававшего из неполной колоды.

– И как это влияет на твою версию о том, что это Роб издевался над Карен?

– Никак. Я знаю – какой-то полоумный водитель едва не сшиб тебя вчера вечером, но как пить дать это был не Роб. Я уверен, что это никак не связано с остальными происшествиями.

Он озабоченно взглянул на Марка, словно предчувствуя возражения, но тот только пожал плечами:

– Это нападение было другого рода.

– И тут мы опять приходим к соглашению. Или это происходит впервые? Нельзя исключать вероятность того, что это был пьяный за рулем – сейчас таких предостаточно. Кроме, того, – он взглянул на Карен, – твой в самом ближайшем времени «бывший» ездит на взятом напрокат авто – бежевом «олдсе» восемьдесят восьмого года. Нет смысла проверять его на предмет вмятин и кровоподтеков, так как наезда, как такового, не было. Кроме того... – Он засмеялся.

– Ого и ага, – сказал Марк. – Не хочешь ли ты сказать, что вы нашли красавчика Хортона?

– Его нет в Кливленде, – неохотно признался Тони. – Наводка оказалась ложной. Хортон может быть где угодно, в том числе и в Вашингтоне. Однако я не могу придумать ни одной причины, разумной или нет, по которой ему хотелось бы причинить Карен вред. Прошла уже неделя с тех пор, как она его видела; у него не должно оставаться никаких сомнений по поводу того, что она уже заявила в полицию.

– Гм, – обнадеживающе сказал Марк.

– Поверь мне, нет абсолютно никаких причин девочкам... простите, леди... э...

– Попробуй сказать «женщины», – предложила Черил.

Тони заулыбался:

– Особам женского пола тревожиться. Был ли Роб нашим шутником или нет, его убийство совершенно никак не связано с тем, что происходило раньше. Все это было обыкновенным запугиванием, что доказывает частота происшествий – ночь за ночью постоянное давление на нервы жертвы. Полагаю, со всем этим покончено. Некто сегодня вечером перепугался до смерти...

– Джули?! – воскликнула Карен.

– Вполне вероятно, она действовала вместе с Робом. Она как раз подходит по характеру: несдержанная, злобная.

– Но зачем Джули...

– Мотив – это самое последнее, о чем стоит беспокоиться, Карен. Люди совершают самые невероятные поступки из-за самых невероятных причин... Поговорим о чем-нибудь другом, ладно? Я свободен от службы – на несколько часов, – и мне хотелось бы забыть о преступлениях. Расскажите о вашей охоте за помещениями.

– Это вовсе не интересно, – начала Карен.

– Для Тони интересно, – улыбнулся Марк. – Именно так большой крутой фараон проводит свое свободное время – высматривает дома.

– Не знаю, что такого смешного ты в этом нашел, – раздраженно ответил Тони. – Глупо платить ренту, когда можно эти деньги вложить в дом. А наши законы о налогообложениях делают очень привлекательными вложения в недвижимость.

– Не рассчитывай, что так будет продолжаться и дальше, – предостерег его Марк. – Это одна из тех лазеек, которые я собираюсь заткнуть.

– Ваша либеральная фракция меня не беспокоит, приятель. Против вас будут бороться слишком многие заинтересованные группы. Это что такое?

Застенчиво взглянув на Карен, Черил отдала Тони лист бумаги.

– Он по ошибке затесался с остальными. Мы эту возможность даже не рассматриваем.

– Почему? – Тони изучал нечеткую черно-белую фотографию. Через некоторое время он тихо сказал: – Это похоже на дом из какой-нибудь старой книги – «Том Сойер» или «Гекльберри Финн». Крыльцо, развесистые тенистые деревья, штакетник...

– Снимок не раскрывает всех прелестей дома, – сказала Карен. – Он просто очарователен. Нуждается в ремонте...

– Но ничего серьезного, – быстро вставила Черил. – Малярные работы, штукатурные, немного плотницких. Пять лет назад в доме сложили новую печь.

– А как водопровод? – спросил Тони.

– Всю систему сменили в то же время. Нужно поменять электропроводку.

– Это все второстепенные проблемы. Цена приемлемая. Возможно, вам удастся уговорить хозяина сбавить несколько тысяч.

Они с Черил продолжали обсуждать. Карен молча слушала. Черил действительно успела влюбиться в дом; какая жалость, что они не могут его снять, условия были бы идеальными. Если бы у Карен были деньги или она могла бы рассчитывать на приличное пособие от Джека, возможно, у нее и появилось бы желание попробовать – точнее, рискнуть, ибо пройдет по меньшей мере два года до того, как станет ясно, будет ли ее дело приносить прибыль. «И хорошо, что я не сделала этого, – подумала Карен. – Нельзя рисковать деньгами Пата в таком сомнительном предприятии».

Она взглянула на Марка; она ничего не могла с этим поделать, он притягивал ее взгляд так же непреодолимо, как магнит – гвозди. Какие бы мысли ни занимали его голову, заставляя хмурить брови, они были не из приятных. Его избитое лицо являлось молчаливым напоминанием того, сколь близки были они вчера вечером к смерти. Происшедшее – случайное совпадение? У Карен сложилось впечатление, что Марк в этом не уверен. У нее также сложилось впечатление, что она сама в этом не уверена.

Александр сквозь сон задергал лапами и заворчал. Две головы, одна сияющая золотом, другая черная и растрепанная, склонились над разложенными на столе бумагами. Снаружи на окно надавил пропитанный влажным туманом мрак и – потерпел неудачу. Его сдерживала не физическая преграда стекла, а противодействие собравшихся в комнате сил: света, спокойствия, товарищества. В ней находилось нечто большее, чем четыре отдельных человека, – сложные, переплетенные чувства соединили их в одно целое. Это была не просто дружба, хотя и она входила составной частью, воедино слились различные оттенки преданности и разочарования, старых обид и новых привязанностей.

Карен вспомнились другие вечера, бывшие так давно, когда за этим же столом сидели четверо. Она и Марк, Пат и Рут. Обычно большую часть разговора вели Марк и Пат, споря обо всем на свете, начиная от расшифровки рукописей Шекспира и кончая профессиональной борьбой; изредка соглашаясь, иногда ради смеха менялись сторонами посреди спора. Иногда Рут тихо поставленным голосом вставляла в разговор фразу – спокойное рассудительное замечание, которое на середине крика останавливало противников, заставляя их замолчать, глупо улыбаясь. Карен никогда особенно много не говорила. Ей доставляло удовольствие слушать и смеяться, ощущать себя частицей этой милой теплоты. Кроме того, непросто было вставить слово, когда Пат расходился вовсю! По крайней мере, именно так она думала тогда, если вообще что-либо думала. Карен вдруг показалось, что когда эта четверка соберется вновь, – если вообще когда-либо соберется, – ее голос будет слышен чаще, даже если для этого ей придется орать во все горло.

Словно почувствовав ее взгляд, Марк поднял голову. Возможно, его мысли бежали той же дорогой, так как он сказал:

– У тебя есть новости от Пата и Рут?

– Только телеграмма от Пата, которую он отправил после приезда миссис МакДугал. Он угрожал мне бесчисленными напастями за то, что я позволила ей уехать.

– Он бы тоже не смог ее остановить. Миссис Мак – это стихийное бедствие, ураган.

– Очень мило с твоей стороны, что ты ее навестил.

– "Мило"! Проклятье... Я сделал это не для того. Я общался с Патом и Рут не затем, чтобы быть милым. Я никогда не делаю ничего такого, чтобы быть милым, черт возьми!

Здесь Тони не смог удержаться. Он прервал свою беседу с Черил – на время, достаточное, чтобы заметить:

– Ты никогда не был более правдив. Прекрати оскорблять мужчину, Карен.

Карен подождала, пока разговор за столом не возобновился, – Тони стал спрашивать о налоговом регулировании, предмете, относительно которого Черил была хорошо осведомлена, – прежде чем сказала:

– Я не хотела тебя оскорбить. «Милый» – это редкое качество. Хотелось бы, чтобы в мире его было больше.

– Все в порядке.

– Это ведь Рут сказала тебе, где я работаю, не так ли?

Сдержанная улыбка тронула уголки его губ:

– Раз уж об этом зашла речь, мне сказала миссис Мак.

– А я подозревала Джули.

– Только не она. Она не стала бы делать для тебя... – Он вовремя осекся. Через какое-то время он тихо пробормотал, обращаясь, скорее, к самому себе: – Она как раз укладывается в схему. Я просто не могу понять... Что она имеет против тебя?

– Ничего! Разумеется, какие-то обиды у нее есть; Джули надеялась получить кое-какие старинные вещи Рут и миссис Мак для своего магазина и просто взбесилась, когда я решила оставить их себе. Но Джули кипятится по любому поводу, а затем остывает и обо всем забывает. К тому же у нее другие способы досаждать людям.

– Например?

– О... – Сделав неопределенный жест рукой, Карен улыбнулась: – Я хотела было сказать, что ты, будучи мужчиной, этого не поймешь; но, прочитав отчеты о дебатах в конгрессе, я поняла, что мужчины в этом ничем не отличаются от женщин. Оскорбления, замаскированные под комплименты, постоянные уколы и придирки, направленные в самое слабое место жертвы. Например, Джули постоянно напоминала мне...

Карен остановилась. «Я сильная, я неуязвимая, – сказала она себе, – но будь я дважды проклята, если скажу Марку Бринкли о замечаниях Джули по поводу моего веса и неухоженности». Она продолжила:

– Например, она дала мне эту ужасную книгу о привидениях и убийствах и намекнула, что с этим домом связана какая-то жуткая история.

– О? – у Марка на лице отразилось любопытство. – Похоже, она намеренно пыталась запугать тебя.

– Но в книге ничего нет про этот дом.

– Дом? Какой дом? – встрепенулся Тони.

– У тебя вся голова забита мыслями о недвижимости, – улыбнулась Карен. – Мы говорили совершенно о другом.

– Не хочу слышать об этом, – сказал Тони. – Я пытаюсь уговорить Черил сделать предложение хозяину дома в Лисбурге. Знаете, вы ведь можете подать прошение на какие-нибудь ссуды...

– Мы так бедны, что смело можем подавать прошения о пособии по безработице и благотворительной помощи, – хитро улыбнулась Черил. – Но дело не в этом. Просто мы не можем позволить себе погрязнуть в долгах, налогах, тратить деньги на ремонт и тому подобное. Что ты думаешь об этом помещении в Пулсвиле?

Они продолжили обсуждение, и на этот раз Карен присоединилась к ним. Марк погрузился в молчание, сидел в раздумье, и жизни в нем было не больше, чем в лишайнике. Вдруг он резко вскочил на ноги.

– Я ухожу, – заявил он.

– Что за спешка? – спросила Черил.

– Мне нужно кое-что почитать. Постарайтесь, пожалуйста, провести ночь тихо.

– Приложим все силы. До встречи.

– Встречи не будет до вторника или среды. Мне придется на несколько дней уехать из города.

– А... Что ж, приятного времяпрепровождения.

– Спасибо. Ты идешь, Тони?

– Думаю, я еще ненадолго задержусь, – ответил уютно устроившийся Тони.

Кивнув, Марк ушел.

Карен не стала его провожать. Похоже, его мысли захватила какая-то всепоглощающая проблема. Возможно, Марк беспокоился о той работе, которая предстояла ему в эти выходные. Как ни противилась Карен его попыткам присматривать за ними, услышав, что Марк уезжает на несколько дней, она почувствовала разверзшуюся пустоту.

Ее уже клонило ко сну, но ей не хотелось выпроваживать Тони. Казалось, он вовсю наслаждался – с положенными на стол локтями, лицом беззаботным и расслабленным. В подобном отдыхе он нуждался, скорее всего, больше, чем кто-либо другой.

Но в конце концов Черил зевнула вслух и заявила, что слишком устала, даже чтобы обсуждать недвижимость. Правда, у нее хватило вежливости добавить:

– Ты очень помог, Тони. Завтра мы с Карен еще раз осмотрим это место в Пулсвиле.

– Я не смогу, – сказала Карен. – Я обещала Джули, что завтра выйду на работу.

– А, черт, значит, все-таки согласилась. Хотя, думаю, ты должна была это сделать.

– Это самое малое, что я могу для нее сделать. Мне следовало бы пригласить ее провести ночь здесь или предложить приехать к ней...

Тони встал. Взяв Карен за руку, он потянул ее со стула.

– Ты очень хороший человек, Карен. Не беспокойся о Джули – такие всегда выживают. Пошли, проводишь меня до двери. Спокойной ночи, крошка.

– Ммм, – ответила Черил, уже снова поглощенная списками и проспектами.

– Сожалею, что сегодня у нас ничего не вышло, – сказал Тони, когда они вышли из комнаты.

– Ну что ты, ведь это от тебя не зависело. У тебя такая работа.

– Не хочешь попробовать снова в понедельник вечером?

– А что?.. Ну да, может быть...

– Столько энтузиазма, – его зубы сверкнули в свете лампы, рука легонько коснулась ее плеча.

– Прости, Тони. У меня такое чувство... – она испуганно вскинула руки, – что все происходящее нереально. За последние несколько дней столько всего случилось, а потом еще это, сегодня вечером...

– Ты крепкая маленькая леди, Карен. То, через что ты прошла, большинство женщин свалило бы с ног. Большинство людей, – торопливо поправился он, и Карен смеясь плотнее прижалась к нему.

– Вовсе я не такая крепкая, – сказала она.

– Я хотел сделать тебе комплимент.

У него был как раз подходящий рост – достаточно высокий, чтобы для поцелуя ей пришлось поднять голову, но не слишком, чтобы долгие ласки заставили невыносимо напрячься мышцы. Губы Тони оказались теплее и мягче, чем она ожидала, не столько неуверенные – он прекрасно знал, что делает и как это делать, – сколько вопрошающее: «Этого ли тебе хочется? Что ты сейчас чувствуешь?» И...

Губы Карен раздвинулись, и все разрозненные чувства – тепло его тела, прижатого к ее груди, движения губ и языка – слились в непреодолимую волну чисто физического наслаждения. Карен лишь смутно уловила прозвучавший где-то вдалеке голос, но Тони отреагировал на него тем, что отпустил ее и взялся за ручку двери.

– Увидимся в понедельник, – сказал он и ушел, медленно скользнув кончиками пальцев по ее губам.

Черил снова окликнула ее.

– Да-да, иду, – ответила Карен.

Но она не сразу двинулась с места. Тони уже скрылся из виду, растаяв в темноте. Воздух был жарким и липким, но он ее не согревал; на несколько благословенных мгновений Карен оказалась окутана уютом, словно завернулась в теплую шубу морозным зимним днем, и вот ей снова стало холодно.