Текст книги "Порванный шелк"

Автор книги: Барбара Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

* * *

Роб снова опоздал на работу. Когда Карен заговорила с ним об этом, он ответил с плохо скрытым вызовом и удалился в кабинет.

Возможно ли, чтобы Роб был виновником того, что казалось целенаправленной кампанией мелких выпадов?

Его личные качества как раз соответствовали такому поведению: эксцентричный и недалекий, он был способен долго вынашивать месть за воображаемые обиды. Роб сделал вид, что с легкостью воспринял нежелание Джули оставить на него руководство магазином, но, возможно, он затаил злобу на человека, который, по его мнению, отобрал у него доверие Джули.

Обслужив несколько покупателей, приобретших кое-какую мелочь, Карен занялась нижней юбкой, которую она начала перешивать. Настроение у Роба улучшилось; до нее донеслось его веселое мурлыканье из кабинета, где он, судя по всему, распаковывал фарфор. Напевал Роб только тогда, когда был в хорошем настроении. Готовился ли он к очередной победе, предстоящей вечером, или поздравлял себя с удачно провернутым дельцем?

Карен держала юбку перед собой, ища, не пропустила ли она чего-нибудь, и в этот момент Роб вышел из кабинета.

– Да-а, прелесть, – заметил он. – У меня есть на примете одна малышка, которая будет классно смотреться в этом. Хочешь, я заманю ее сюда? Разумеется, за обычные комиссионные.

– Она уже обещана, – ответила Карен. – Именно поэтому я принесла ее сюда; я сказала покупательнице, что юбка будет сегодня готова.

– И сколько?

Не было никаких причин не отвечать ему, поэтому Карен назвала сумму. Роб одобрительно щелкнул языком:

– А ты, киска, пустилась с места в карьер, не так ли?

– Буду счастлива, если смогу скромно зарабатывать на жизнь.

– Если ты станешь и дальше продолжать так же, твоя жизнь будет получше, чем просто скромная. Кто покупательница – одна из твоих богатых подружек из Мидлбурга?

– У меня нет никаких богатых подруг, – отрезала Карен. – Если ты имел в виду миссис Монтгомери, так она просто знакомая и – надеюсь – хорошая клиентка.

Почувствовав, что ее тон был слишком резким, Карен постаралась поправиться. Незачем без необходимости настраивать против себя людей.

– Она ничего подобного не купит. Это молоденькие девушки падки на белье викторианской эпохи.

– Что ж, уверен, что все это очаровательно, но я рад, что мне не нужно беспокоиться о сборках, бахроме и тому подобном. Я сбегаю в одно место неподалеку перекусить. Тебе принести чего-нибудь?

Со словами благодарности и милой улыбкой Карен отказалась. Во время отсутствия Роба пришла покупательница; перешитая юбка идеально ей подошла, и после ухода девушки Карен изучила чек с удовлетворением, которое не испытывала даже от экстравагантной покупки Мириам. Эти деньги представляли собой почти чистую прибыль, так как юбка была одной из тех, что Карен обнаружила в беспорядочном ворохе, купленном у миссис Феррис, и своей первозданной красотой была обязана исключительно работе Карен. В том состоянии, в котором юбка находилась, на нее мало кто даже взглянул бы.

Вернулся Роб со стаканчиком мороженого, завернутого в бумажную салфетку, который он с поклоном преподнес Карен.

– Лед для шампанского, – объявил он. – Вещь как раз для тебя.

– Что? – удивленно спросила Карен.

Голубые глаза Роба расширились:

– Надо отметить твою первую сделку, киска. А что еще? Я слишком беден для того, чтобы покупать шипучку в бутылке.

Рассмеявшись, Карен поблагодарила его, сказав себе, что не должна превращаться в параноика и видеть косвенные намеки в невинных шутках. Но ее вновь охватило раздражение, когда вскоре опять появился Роб в голубой шелковой рубашке, оттенявшей его глаза.

– Не возражаешь, если я уйду немного пораньше? – небрежно заявил он. – Сегодня вечером тяжелое свидание, и, дорогая, оно действительно тя-же-ло-е!

Колокольчик ехидно засмеялся, когда он открыл дверь.

– Возможно, завтра утром я задержусь, – сказала Карен. – Ты точно...

– Ну конечно, милочка, – зубы Роба сверкнули, словно слоновая кость. – С моей стороны никаких возражений. Задерживайся сколько душе угодно.

И все же маленький ублюдок способен сводить с ума, подумала Карен. Ни прилагательное, ни – насколько ей было известно – существительное не были в точности верны; но, несмотря на рост, Роб почему-то заставлял думать о себе как о маленьком. В любом случае это слово прекрасно описывало его личные качества. Но она не очень-то может его ругать за то, что тот уходит раньше времени, перед тем, как сама объявляет о том же. И не она платит ему жалованье.

На следующее утро Карен надеялась присоединиться к Черил в поисках подходящего помещения. Черил права, это действительно первый шаг, от которого будет зависеть все их будущее, и чем скорее они решат этот вопрос, тем лучше. Сегодня Черил уже звонила, чтобы сообщить о том, что она нашла несколько заманчивых предложений, но, по ее мнению, им нужно продолжать поиски.

– Я расскажу тебе подробнее вечером. Сейчас я у себя дома, складываю вещи, ничего, если я поеду прямо к тебе?

– Замечательно.

– Ты не устала?

– С чего? Есть какие-нибудь помещения, которые мы смогли бы осмотреть сегодня вечером?

– Вообще-то нет. Мы приглашены на ужин. Я сказала, что дам ответ. Я думала, может быть, ты слишком устала после вчерашней ночи.

– "Дам ответ", – повторила Карен. – Ты сказала Марку, что произошло?

– А что я должна была сделать? – невинно спросила Черил.

– Да так, ничего.

Черил словно не заметила невежливый тон Карен.

– Он очень рад нашему сотрудничеству. Вот почему он пригласил нас на ужин – чтобы отметить.

– Это очень любезно с его стороны, – сухо сказала Карен.

– Ты не возражаешь, если к нам присоединится Тони?

– Конечно нет.

– Хорошо. Я передам ему. Встретимся позднее.

Она положила трубку до того, как Карен смогла ответить.

Значит, едва Карен отвернулась, Черил побежала к брату за сочувствием и помощью. И то, что при известии об участии Марка в их судьбе она испытала трусливое чувство облегчения, лишь рассердило ее – она рассердилась не на Черил, а на себя. Не надо было соглашаться сотрудничать с Черил. Это все равно что приглашать друга присоединиться к тебе в клетку со львами. Или, скорее, в клетку с крысами – до сих пор выпады были, скорее, пугающими, чем действительно опасными, но частично ужас вызвала неизвестность, что именно тебе угрожает и почему.

Естественно, Марк озабочен происходящим с сестрой. Разговор о праздновании начала сотрудничества – только отговорка, приглашение Тони Кардосы должно скрыть истинные побуждения Марка. Карен и Черил придется посетить еще одно заседание «клуба убийств». Только на этот раз вместо ленивых разговоров о давних преступлениях мужчины будут обсуждать реальное дело.

Возможно, именно от такого дела Марк получил бы наибольшее удовольствие, если бы в нем не была замешана Черил. Несомненно, он пытался отговорить сестру от того, чтобы она оставалась в доме, где происходят такие странные, возможно опасные, вещи. Конечно, это ему не удалось. Черил настолько же упряма, насколько верна. Что еще мог сделать Марк, кроме как предпринять все возможные меры защиты?

Не надо было позволять ей это делать, подумала Карен. Но как можно было этому помешать? Особенно если ей совершенно не хотелось мешать Черил?

Глава 8

Карен закрыла магазин сразу после пяти, буквально вытолкнув за дверь последнюю задержавшуюся покупательницу. Эта женщина провела в магазине полчаса, и, очевидно, у нее не было намерений что-либо купить; она просто убивала время. Когда Карен вернулась домой, Черил еще не было, но она вскоре появилась на такси с несколькими чемоданами.

– Я оставила машину Марку, – объявила она. – Он сказал, что заедет за нами в полседьмого.

Дожидаясь Черил, Карен попробовала собрать достаточно мужества, чтобы сказать ей, что передумала. Расхаживая взад и вперед по комнате, она мысленно проговаривала различные подходы к этому, но не смогла найти ни одного, звучавшего убедительно. Если она станет отрицать то, что боится, Черил скажет, что необходимо бояться. Если она признается, что испытывает ужас от мысли, что ей придется остаться одной, Черил еще решительнее примкнет к ней. И Карен не могла заставить себя признать правду – что она не хотела быть обязанной, даже косвенно, человеку, которому навязали помимо его воли и желания благородную роль мужчины-защитника, используя дружбу с его сестрой. Возможно, он даже решит, что Карен стимулировала эту дружбу для того, чтобы чаще с ним видеться.

До приезда Черил она так и не смогла придумать, как подступиться к этому вопросу, но Черил все равно не дала бы ей возможности начать. Все время, пока они мылись под душем и одевались, она не переставала говорить, умолкая лишь на короткие мгновения, когда выскакивала из ванной комнаты.

– ...То помещение в Пулсвиле очень милое. И дешевое. Но над ним нужно хорошенько поработать, кроме того, я полагаю, нам лучше начать там, где уже есть антикварные магазины. Нью-Маркет и Александрия не подходят, там слишком высокие ренты, но, возможно, Кенсингтон и Фолз-Черч подойдут. Предлагаю завтра попробовать поискать в Вирджинии. Есть один городок в округе принца Уильяма...

Карен сдалась, по крайней мере на некоторое время. Она решила бросить вызов и насладиться этим вечером, редкой возможностью красиво одеться и поужинать в хорошем ресторане с двумя красивыми мужчинами. Даже если они оба интересуются не ею, а ограблениями.

Именно Черил предложила продемонстрировать кое-что из своего товара.

– Мы должны всегда так поступать, когда выходим в свет, Карен, особенно в какие-нибудь шикарные места. Я сказала Марку, чтобы он выбрал лучший ресторан в городе.

Карен согласилась, в основном потому, что у нее самой не было ничего на примете. Никогда больше она не появится в обществе, одетая в то кошмарное шелковое платье, которое Джек назвал самодельным. Если она когда-нибудь сможет позволить себе приходящую прислугу, то скопирует миссис Мак и подарит платье служанке.

Карен выбрала платье тридцатых годов, с совершенно прямым силуэтом от плеч до неровного края чуть ниже колен. Нижняя часть была сделана из шифона, украшенного нашитыми друг на друга рядами черных блесток и крошечных искусственных бриллиантов. Она возилась с боковой застежкой на крючках, когда вошла Черил.

– О Карен, ты выглядишь сногсшибательно! Подожди, дай я тебе помогу.

Пока Черил возилась с крючками, Карен изучала в зеркале свое отражение. Вне всякого сомнения, оно существенно улучшилось по сравнению с тем, что было несколько недель назад. Карен стала выглядеть стройнее, но, возможно, дело было в платье; черный цвет знаменит тем, что делает фигуру тоньше. Но самое большое изменение произошло с лицом – губы полуоткрылись в улыбке, щеки вспыхнули от произнесенного запыхавшейся Черил комплимента. Девушка-тень тоже смеялась; но теперь в ее улыбке больше не было издевки.

– Тебе не кажется, что платье чересчур вычурное? – с сомнением спросила Карен.

– Как ты можешь говорить такое, глядя на меня?

Черил встала в позу. На ней было платье без пояса, с выпускного вечера пятидесятых годов, с воздушной юбкой; в нем она выглядела не старше восемнадцати.

– В любом случае, – продолжала она, – именно так мы и хотели выглядеть. Бросающимися в глаза. Выпрямись. Расправь плечи. Вот так лучше.

Марк приехал ровно в половине седьмого, одетый в консервативный темный костюм с галстуком. Объяснив, что Тони задерживается и присоединится к ним в ресторане, он оглядел свою сестру и громко рассмеялся.

– На кого ты собираешься быть похожа, на подружку Сигмы Чи?

– Ухмыляйся сколько душе угодно, – не смутилась Черил. – Выгляжу я сногсшибательно или нет?

– Ты похожа на милую шестнадцатилетнюю девочку, готовую к поцелую. Если это комплимент...

– А теперь скажи Карен, как великолепно она выглядит.

Марк оглядел ее так же внимательно, как и Черил, и Карен смущенно напряглась.

– Она прекрасна. Даже прекраснее... – Он вовремя осекся и вежливо поправился: – ...прекраснее миссис Мак, когда та была одета в это платье. Вы видели ее фотографии в молодости? Красавицей ее не назовешь, но какая-то особенная изюминка у нее была.

Он отвернулся к сестре, помогая ей завязать шаль. Политик до мозга костей, печально подумала Карен. Комплимент закончился не так, как она ждала; ей оставалось надеяться, что ее лицо не выдало этих чувств. Интересно, откуда он узнал, что это платье принадлежало миссис МакДугал? Вряд ли она показывала ему его. Возможно, она была одета в это платье на одной из тех фотографий, о которых он упомянул. Или, возможно, он просто предположил, что платье принадлежало ей, услышав болтовню Черил об авторских платьях миссис Мак.

Для Карен ресторан был незнаком – неудивительно, так как в Вашингтоне мода на подобные заведения приходит и уходит, – но Черил одобрительно кивнула:

– Хороший выбор, малыш. Это место что надо. Нас увидят все, кто хоть что-то из себя представляет. Плохо, что мы еще не напечатали визитные карточки, мы могли бы их раздавать.

– Это благотворно подействует на мой имидж, – сказал Марк. – Я уже достаточно пострадал от того, что появлялся на людях с женщинами, похожими на Дебби Рейнольдс.

Когда метрдотель вел их к столику, они действительно привлекли любопытные взгляды. Предложенное им место вполне соответствовало положению Марка – молодого конгрессмена: не уютная банкетка, предназначенная для настоящих знаменитостей, но такое, откуда можно было видеть и быть видимым.

– Вообще-то мы можем сделать заказ, – сказал Марк после того, как они уселись. – Нет смысла ждать Тони, он никогда не знает, когда освободится.

– Полагаю, он застрял с очередным убийством, – сказала Черил.

– Убийством? – повторила Карен. – Будем надеяться, что это просто невинное ограбление со взломом.

– Нет, это должно быть убийство, – рассеянно сказала Черил, чье внимание было поглощено изучением меню. – У Тони только такие дела – убийства.

Карен обрадовалась перемене темы.

В основном разговор вела Черил. Коктейли были выпиты под ее описания осмотренных помещений; к тому времени, когда она перешла к чтению оживленной лекции о бухгалтерском учете, подали закуски. Черил умолкла и с видимым неудовольствием изучала поставленные перед ней устрицы.

– Не понимаю, почему ты заказываешь устрицы, если терпеть их не можешь, – спросил Марк, раскрывая раковину и поглощая ее содержимое.

– Это признак класса. Кроме того, с ними можно съесть вдвое больше. Смотрите, кажется, это теледиктор – с четвертого канала – забыла, как его зовут...

– Прекрати пялиться, – приказал Марк. – Это уж точно не признак класса.

– Кто-то машет тебе рукой, – радостно заметила Черил. – Я не вижу кто... О!

Внезапная перемена в ее голосе показалась бы забавной, если бы Черил не смутилась так очевидно. Марк не смутился – смущался ли он вообще когда-нибудь? – но вспыхнувшая на его лице краска выказала его недовольство своей сестрой, не потому, что ее чрезмерная реакция придала особый смысл положению, которое могло и должно было быть воспринято как обыкновенная случайная встреча.

Под воздействием внезапного порыва Карен помахала в ответ. Негодующее удивление на лице Шрив очень обрадовало ее.

– А вот и Тони, – облегченно сказал Марк. – Пора уже.

Их взгляды были не единственными, следившими за передвижением Кардосы через зал. И снова Карен ошеломила его красота. Товарищи по работе, должно быть, нещадно издеваются над его наружностью.

– Извините, что опоздал, – сказал он, пододвигая стул. – Удел полицейского...

– Плохо? – спросил Марк. С близкого расстояния они смогли рассмотреть усталые складки на лице Тони.

– Угу.

Хотя Марк не скрывал любопытства, этот намек он понял.

– Тогда выпей штрафную.

– Спасибо, я буду только вино, У меня тост за новое предприятие.

Сделав заказ, Тони откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Приятное разнообразие после дежурных ужинов из старых бутербродов под телевизор. Если бы ты предупредил меня, какими куколками вырядятся наши дамы, я достал бы из нафталина смокинг.

– Только не поминай подружку Сигмы Чи, – предостерегла его Черил.

– Ты смотришься здорово.

– Ну что ты.

Участливая улыбка старшего брата, которой Тони одарил Черил, переменилась, когда он обратил свое внимание на Карен. После некоторой паузы он неожиданно продекламировал:

– "Она гуляет в красоте, подобно ночи в безоблачных звездных вершинах..."

Карен почувствовала, как у нее загорелись щеки. Она не могла найти объяснение комплименту, столь изящно высказанному, столь очевидно искреннему. Интересно, когда она последний раз краснела, слыша открытое восхищение в мужском голосе.

Марк нарушил молчание:

– Есть ли что-либо отвратительнее занимающегося литературой фараона...

Тони усмехнулся:

– Эй, приятель, не трогай вещи, в которых не разбираешься. Давай выпьем за удачу этой прекрасной дамы и ее подруги и за процветание их дела. – Он поднял бокал.

– Благодарю, – сказала Карен. – Она нам понадобится.

– Особенно если кто-то будет продолжать издеваться над нашим товаром, – добавила Черил. – Некоторые вещи за последние пару дней мы уже стирали и гладили дважды.

Говоря это, она невинно расширила голубые глаза, но, как поняла Карен, ее новая компаньонка не так простодушна, как кажется. К своему удивлению, Карен обнаружила, что ее первоначальная решимость не навязывать свои беды Марку и Тони улетучилась. И дело было, разумеется, не в чарующем комплименте Тони. И разве мужчина никогда не хочет посудачить? Более того, Марк так заметно оживился, впервые за вечер.

– Вот одно объяснение, – сказал он. – Девочки, у вас есть завистливый соперник?

– Полагаю, десятка два, – ответила Черил. – Но если кто-то пытается нас напугать, то идет к этому ложным путем. Для того чтобы нас остановить, потребуется нечто большее, чем маленькая стирка и глажение.

– Если бы эта гнусная крыса понимала, какую угрозу вы представляете, когда вас выведут из себя, она не стала бы с вами связываться, – сказал Тони, улыбаясь Черил. – Согласен с тобой. Если бы кто-то хотел вывести вас из игры, он бы сжег или уничтожил ваши запасы. Тут дело в чем-то другом. Карен, нет ли кого-либо, имеющего на тебя зуб?

– Нет. Тони, я ценю твое участие – и Марка тоже, – но нам не нужно обсуждать это. Вы не должны брать на себя ответственность. А ты, я уверена, очень и очень устал от преступлений.

– Милая Карен, это не преступление, – ласковое слово выскользнуло гладко и естественно; Тони, похоже, не заметил, что произнес его. – По крайней мере, не такое, с которыми я привык ежедневно иметь дело. Скорее, это просто интересная задачка.

– Дело для обсуждения в «клубе убийств»? – спросила Карен, скривив губы.

– Слушай, – поспешно сказал Тони. – Ты только не думай, что для меня это просто академическое упражнение. Возможно, оно было бы таким, если бы я о нем прочитал или услышал. Но когда подобное происходит с кем-то, кого я знаю и люблю... Надеюсь, ты не собираешься предложить мне остаться в стороне?

– Я тебе очень признательна, – тихо сказала Карен.

– Особенно не за что быть признательной. Вот в чем дело. Не совершено никакого значительного преступления, и моя оценка эксперта такова: не существует опасности того, что оно будет совершено. Похоже, кто-то просто вас беспокоит. Возможно, даже не лично тебя. Проказы подростков, выбравших себе жертву наугад...

– Попытка придушить кого-то – это чертовски несмешная шутка, – сказал Марк.

– Заткнись и предоставь мне быть сыщиком. Видишь ли, мне именно за это платят. Первое происшествие может быть, а может и не быть связано с остальными. Так или иначе, очевидно, что этот тип не поджидал Карен в засаде; он оказался застигнутым врасплох и потерял голову. Что касается предприимчивого молодого человека, угнавшего автомобиль миссис МакДугал, – уверен, тебе показалось, что ты узнала его, Карен; у нас есть достоверные сведения, что его видели в Кливленде. Это его родной город, и местная полиция его неплохо знает.

Он улыбнулся, и Карен, сдавшись, пожала плечами. Если Тони пытался доказать, что ему известно все о ее недавних приключениях, ему удалось ее убедить. Но насчет Хортона она не ошибалась.

– Особо интересен следующий эпизод, – продолжал Тони. – Можно назвать его «призрак в саду». Конечно, простыня – довольно странная маскировка...

– Это чертовски хорошая маскировка, – оборвал его Марк. – Она скрывает не только лицо, но и все остальные отличительные признаки, даже рост и телосложение. Признаю, что человек, одетый в простыню, на улице будет выглядеть достаточно подозрительно, но в укромном саду ничего лучше нельзя придумать, а как только этот человек покинет двор, он сможет просто свернуть простыню и взять ее под мышку. Что подозрительного в грязном постельном белье?

– Ну хорошо, хорошо. Вся беда с тобой в том, Марк, что ты говоришь слишком много. Я по-прежнему полагаю, что переодевание в простыню – чье-то своеобразное понятие о шутке. И весьма детское – я хочу сказать, кто в наш век вериг в старинные привидения в простынях? Мы видели слишком много фильмов ужасов с самыми разнообразными спецэффектами, чтобы нас могло напугать что-либо столь примитивное, Черт, если бы я собрался изобразить привидение, я придумал бы костюм поинтереснее.

– Еще бы! Будьте уверены! – сказала Черил.

– Именно это и подкрепляет мою точку зрения, – продолжал Марк. – Все это было направлено не на то, чтобы напугать Карен... Ведь ты не испугалась, правда?

– Кто, я? – Карен глухо рассмеялась.

– Ну а я не боюсь признаться, что перепугалась бы до смерти, – заявила Черил. – Увидев что-то такое, наполовину скрытое туманом, наполовину – мраком... Вы, большие храбрые герои, можете скалиться сколько угодно, но готова поспорить, у вас тоже душа ушла бы в пятки – по крайней мере на несколько секунд.

– Именно! – торжествующе воскликнул Марк. – А этих нескольких секунд достаточно для успешного бегства.

– Черт возьми, не понимаю, о чем мы спорим, – сказал Тони. – Для Карен в этом происшествии опасности не было – правильно? Другое, случившееся прошлой ночью, уже посерьезнее. Шутник проник в дом. Итак, девочки, вы абсолютно уверены, что все заперли? У меня сложилось впечатление, что вы обе были немного... ну...

– У тебя не хватает смелости назвать нас пьяными! – воскликнула Черил.

– Я не говорил, что вы были пьяными, я просто хотел сказать – беспечными. Вы заперли все окна и двери?

– Разумеется, – надменно ответила Черил.

– Уверена в этом, – сказала Карен. – Ну... на девяносто девять процентов.

– Лучше бы на сто, – строго сказал Тони. – Потому что если вы заперли все, это значит, что у посетителя был ключ от вашего дома.

– Или в дом ведет какой-то неизвестный нам путь, – сказал Марк.

– Кончай, – проворчал Тони. – Сейчас ты начнешь рассуждать о тайных ходах. Послушайте, девочки, я не пытаюсь поставить под сомнение вашу трезвость, но маловероятно, чтобы у кого-то был ключ. Вы же только что установили новые замки, не так ли? Хорошо. Следующий вопрос: кто-нибудь знал, что Черил останется на ночь?

– Нет, – без колебаний ответила Черил. – Это решение пришло в последнюю минуту. Я сама не знала об этом до полуночи.

– Ты не звонила Марку?

– Конечно, звонила. Тебе же это известно.

– Черт побери, минуточку! – вставил Марк. – Не хочешь ли ты предположить...

– Я пытаюсь задать необходимые вопросы, – сказал Тони, – и мне чертовски трудно это сделать. Ты говорил кому-нибудь, что Черил остается у Карен?

У Марка потемнело лицо:

– Ты что, думаешь, я обзвонил всех знакомых, сообщив им, что кот ушел и малыш-брат может поиграть?

– Я не знаю, что ты так кипятишься, – обиженно сказал Тони. – Успокойся. Я просто пытаюсь достоверно установить, что о присутствии Черил в этой комнате и в этой постели было известно только ей самой и Карен.

– А, – расслабленно опустился на стул Марк.

– Никто об этом не знал, – сказала Черил. – Ради всего святого, вы, мужчины, поднимаете столько шума из-за самых простых вещей.

– Итак, – упрямо продолжал Тони, – проникнувший в комнату тип считал, что она пуста. Он открыл платяной шкаф. Представьте себе его потрясение, когда Черил во сне заворочалась и забормотала. Он бросился бежать – с охапкой одежды в руках. Пусть он растерялся, был напуган – возможно, пару секунд он и не бросил бы эти вещи. Но потом, на лестнице, в прихожей, почему он не избавился от них? Зачем выносить одежду в сад и развешивать ее на кустах? И вообще, зачем связываться с ворохом старых лохмотьев?

– Это не лохмотья, – негодующе заявила Черил. – Это ценные вещи.

– Ну да, конечно, вы все время мне это повторяете. Но, признайтесь, девочки, ну сколько это все стоит? Пару сотен? Пару тысяч?

– Около ста тысяч долларов, – сказала Карен.

– Что? – Тони, очевидно, был поражен.

– Я никогда над этим не задумывалась, – медленно проговорила Карен. – Но у меня есть, ну, тридцать – сорок платьев миссис Мак. Не все из них авторские оригиналы, их стоимость колеблется в широких пределах; но если учесть, что вечернее платье работы Пуаре было продано в 1981 году на аукционе «Кристи» за четыре с половиной тысячи долларов...

– Пять тысяч за платье?! – недоверчиво воскликнул Тони.

– Некоторые стоят еще дороже, – заверила его Карен. – Другие, конечно, меньше... Тони, лучше бы ты не заговаривал об этом. Наверное, в моем характере нет деловой хватки.

– Именно это должна привнести в наш союз я! – с жаром воскликнула Черил. Она хлопнула себя по лбу ладонью. – Страховка! Господи, страховка! Как я могла упустить это? Завтра первым же делом...

– Подожди, – сказал Тони. – Рад, что напомнил тебе о забытых обязанностях, крошка, но мы отклонились от темы. Я не предполагал...

– Это выбрасывает твою версию на помойку, не так ли, дружище? – ехидно улыбнулся Марк.

– А твою, дружище?

– На мою это никак не влияет.

Откинувшись назад, Марк сплел руки на груди.

Было очевидно, что он ждал, чтобы кто-нибудь спросил его, что это за версия. Никто не удовлетворил этого желания. Тони задумался, затем твердо произнес:

– Нет, это никак не мешает моей теории. Ведь вещи не были похищены. Они были развешаны – аккуратно развешаны! – по саду. Это напоминает мне кое о чем. Удивлен, что это не поразило тебя, Марк.

– Ты имеешь в виду дело Стратфордов? – спросил Марк.

– Д-да. – Похоже, Тони был очень удручен. В надежде на слушателя, который его оценит, он повернулся к Черил: – Это случилось в 1850 году, в Коннектикуте. Началось с обыкновенных проявлений полтергейста: предметы, летающие по воздуху, вспыхивающий безо всяких причин огонь. Но была одна особенность. Однажды, вернувшись из церкви, семья обнаружила большую часть своей одежды в гостиной, набитой подушками и тряпьем и расположенной в странных позах, словно манекены на витрине. Одна фигура стояла на коленях перед раскрытой Библией.

Когда он закончил, наступила полная тишина, продолжавшаяся до тех пор, пока официант не забрал тарелки и не предложил заказать десерт.

– Мне вот эти слоеные пирожные с шоколадом, – сказала Черил. – Тони, ты что, сошел с ума?

– Ты ничего не поняла, – сказал Тони. – Нет, спасибо, мне десерта не надо.

– И мне тоже, – сказала Карен. – Боюсь, я также не поняла.

Но возникшая в ее сознании картина навеяла на нее жуткий страх, подобный тому, который она испытала прошлой ночью, – белые силуэты, беспомощно разбросанные, словно жертвы массового побоища.

– Все это серьезно, Тони, – укоризненно сказала Черил. – А ты болтаешь о домах с привидениями и полтергейсте!

Тони бросил взгляд на Марка, тщетно пытавшегося скрыть свое веселье.

– Я не болтаю о полтергейсте, – произнес он сдавленным голосом человека, сдерживающего ярость из последних сил. – Я не верю в полтергейст. Все имеет рациональное объяснение, в том числе и дело Стратфордов. Эти манекены кто-то расставил...

– Все домашние были в церкви, – вежливо заметил Марк. – Включая слуг. Они подтвердили показания друг друга.

– Значит, они лгали или заблуждались, – сказал Тони. – Этот замысел был напитан злобой, и в нашем случае мотив тот же. Параллели...

– Полностью случайны, – сказал Марк. Он больше не улыбался. – Мотив в нашем случае настолько очевиден, что бросается в глаза. Не могу понять, как вы его не видите. Кому-то нужна вещь, принадлежащая Карен. Вот и все.

– Серебро Рут, – начала Карен. – Ее антиквариат...

– Не Рут, а что-то твое. Эта чушь началась лишь после того, как ты стала собирать старую одежду.

Карен рассмеялась:

– Ты хочешь сказать, что это какой-то конкурент пытается стащить у меня товар? До самых ценных вещей никто так и не дотронулся, не говоря уже о том, чтобы их взять. А может быть, это делает кто-то, у кого мания одеваться в старинные женские наряды?

Марк, похоже, задумался:

– Об этом я не думал.

– Готов поспорить, вы сейчас придумаете что-нибудь еще более мудреное, – усмехнулся Тони. – Завещание в кармане куртки? Браслет с бриллиантами, который какая-то старуха забыла в сумочке?

Черил замахала руками.

– Он прав и в то же время совершенно не прав! – возбужденно воскликнула она. – Я хочу сказать – дело действительно в какой-то вещи, которую купила Карен. Но не забывайте, что все неприятности начались в тот день, когда мы отправились на аукцион. А что случилось во время аукциона?

Очевидно, Марк слышал историю про миссис Гроссмюллер. Он громко рассмеялся:

– Наверное, старая дама зашила признание в совершенном убийстве в свое подвенечное платье – за тридцать лет до того, как пришила судью.

Это положило конец всякому разумному обсуждению. Даже Тони оказался захвачен безумными версиями; именно он предложил карту сокровищ, вышитую на скатерти. Имитации драгоценных камней, которые не были имитациями, бриллианты, замаскированные под пуговицы, – этим исчерпалась гамма нелепых теорий. Они смеялись над предположением Карен – утерянная рукопись Эдгара Аллана По, разрезанная и вставленная в корсаж платья, когда голос за плечом Карен весело произнес:

– Я не могла не подойти и не поздороваться.

Тони вскочил. Марк последовал было его примеру, но Шрив, положив руку ему на плечо, удержала его на стуле:

– Не надо вставать; такой милой компании я не помешаю ни за что на свете. Как приятно видеть, Карен, что тебя вывели в свет.

– Словно молодую девушку, ты хочешь сказать? – повернулась к ней Карен. – Ты со всеми знакома?

Она сделала необходимые представления. Шрив едва кивнула Черил:

– Мы уже встречались с миссис Рейхардт. – Затем ее взгляд снова вернулся к Тони: – Детектив?

– Да, мэм, – ответил он, стараясь показаться тупым.

– Очаровательно, – пробормотала Шрив. – Какое миленькое платьице, Карен. Оно продается?

– Боюсь, тебе оно не подойдет, – сказала Карен. – Но если тебя интересуют платья, заходи в любое время. Я рада всем покупателям. От тебя я даже чек приму.