Текст книги "Порванный шелк"

Автор книги: Барбара Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– А как насчет вот этого, из черной тафты с большими пышными серебряными цветами?

– Это Шерлюи, – пробормотала Карен. – Ладно, хорошо. Я отвезу Шрив оба платья и предоставлю выбор ей. Так и порешим. Не знаю, как тебе удалось засунуть все это в машину, – добавила она, оглядывая груду коробок на кровати и полу.

– Спроси лучше, как я за это платила, – скорчила рожу Черил. – Когда он вручил мне счет, я подумала, что мне придется прибегнуть к нашатырю. Нет, не беспокойся, это обыкновенные накладные расходы; я занесла их в книгу, подробно расписав. Еще часть вещей в гардеробе. Они заслуживали лишь обыкновенные плечики и полиэтиленовые пакеты. Мастер сказал, что ему не удалось удалить с некоторых из них пятна.

– Но, уверена, деньги он все равно взял, – Карен расстегнула пакет. – Гм, я надеялась, что это отчистится.

– Еще одно вечернее платье? Похоже, у нас будет много одежды для торжественных случаев.

– Вечерние и подвенечные платья надевали только раз – возможно, два, так что они не изнашивались. И люди склонны беречь их, – Карен отложила платье с валансьенским кружевом в сторону. – Возможно, я смогу отрезать испорченные места и использовать оставшуюся часть юбки; она приличного размера. Это платье – от одной не слишком щедрой знакомой миссис Мак.

– Какой? – Черил потянулась за списком.

– Э... Я где-то записала...

Черил тактично переменила тему:

– А это что?

– Это, моя дорогая, совершенно испорченная вещь. Взгляни на эти пятна: ими испачкан весь перед – и верх, и юбка. Не знаю, зачем посылала платье в чистку, должно быть, оно попало в общую кучу по ошибке.

Она отбросила платье в сторону, но Черил подобрала его.

– Я могу опробовать новый порошок.

– Нет смысла. Это синтетика. Практически невозможно смыть въевшиеся пятна ржавчины с полиэстера.

– Судя по метке, это Сакс.

– Но это не авторская модель, да платье и не очень старинное. Выкинь его в мусорное ведро.

– Полагаю, не стоит спрашивать, где ты его взяла.

– Да, пожалуйста, не спрашивай. Помнится, оно было в какой-то коробке вместе с кучей других вещей, все скомкано и перемешано. Так что мы не очень много потеряли – только стоимость чистки. За эти коробки я заплатила гроши. А, черт, вот еще одна потеря. Шелк все-таки порвался.

– Рассыпался, – сказала Черил.

– Да. Мастер предупреждал, что это может случиться, тут сказать нечего, – Карен отбросила платье в сторону. – Вот... Да, шелк рассыпался. Но бархат в хорошем состоянии. Мы сможем его использовать.

Они просмотрели остальные вещи, и Карен отодвинула две большие белые коробки.

– Вот эти платья я продала Мириам. Надо позвонить ей и сказать, что они готовы. Она ведет себя терпеливо, не то что... Наверное, я прямо сейчас и позвоню.

– Вероятно, ее нет в городе. Разве сегодня вечером нет какого-то крупного праздника в Центре имени Кеннеди?

– Не знаю. Боюсь, мое приглашение затерялось на почте.

– И мое тоже. Но праздник все же состоится, и Мириам будет на нем, потому что ее муж сделал взнос в миллион или два в предвыборную кампанию президента. – Черил включила телевизор. – Может быть, это будет в новостях. Так или иначе, я хочу послушать прогноз погоды.

Но в этот вечер новостей было мало. Даже панды, похоже, потеряли интерес друг к другу. Черил все это наскучило, и она спустилась вниз, чтобы приготовить себе бутерброд. Александр пошел с ней. Они пропустили репортаж о празднике, но Карен была награждена тем, что мельком увидела Мириам позади президента, сияющего и машущего рукой.

Карен внутренне собралась, приготовясь услышать подробности убийства Роба. Против обыкновения она перестала читать газеты и смотреть выпуски новостей; услышать обсуждение этого дела бесстрастным и в то же время зловещим тоном, характерным для средств массовой информации, это значило бы оживить пережитый ею ужас. Однако программу заполнили новые преступления. Вчерашние новости – новости протухшие, а, судя по всему, в этом деле не открылось ничего нового.

Вернулась Черил с Александром, следовавшим за ней по пятам.

– Он погулял, – сказала она, – и поел своего сухого корма. Все двери заперты и перезаперты.

– Завтра опять ясно и нежарко, – доложила Карен. – Ты пропустила Мириам.

– О, так ее показали?

– Лишь мельком. Она выглядела так, словно умирала со скуки. Я выключаю?

– Я не против. Черт возьми, Александр, дай и мне поесть. Ты уже ужинал, это мой бутерброд.

Карен опоздала на мгновение – или же успела как раз вовремя – в зависимости от того, как посмотреть. Она уже протянула руку к выключателю, и тут на экране показался зал Национального аэропорта, и корреспондент стал брать интервью у главы группы, вылетающей в Атланту на митинг, посвященный сбору средств. Удивленно вскрикнув, Черил подалась вперед:

– Эй, это же Марк, сразу за говорящим. У него такой вид, словно...

У него был такой вид, словно он хотел провалиться сквозь землю. Ему потребовалось какое-то мгновение на то, чтобы сообразить, что на него направлена камера, и еще одно мгновение на то, чтобы выскочить из ее поля. Это движение было проворным и ловким, но все же недостаточно быстрым. У Шрив хватило ума не льнуть к Марку на людях, но она стояла так близко от него и смотрела так пристально, что не было бы разницы, если бы она откровенно держала его под руку.

Глава 11

Понедельник не обманул прогноза. Карен и Черил позавтракали на веранде и задержались за второй чашкой кофе, пока Черил описывала распродажи, на которых она побывала вчера.

– На словах они все великолепны, – поучительным тоном знающего человека говорила она, – но в действительности все оказывается иначе. Нужно научиться читать между строк и рассчитывать дорогу так, чтобы посетить как можно больше мест.

– Мы попробуем еще раз на этой неделе. Если мы разделимся, то сможем побывать в большем количестве мест.

– Но это будет не так весело. Половина удовольствия состоит в том, чтобы делать язвительные замечания по поводу убогого товара.

– Я хочу посетить хотя бы несколько таких мест, просто из любопытства. Я никогда не бывала на распродажах.

– Вот те на, какая же у тебя была замкнутая жизнь. Это такое развлечение, если больше нечем заняться. Но в наше время вероятность наткнуться на что-нибудь действительно ценное настолько мала, что ею можно пренебречь.

В это утро в их обычном дружеском веселье чувствовалось какое-то напряжение. Обе не говорили о вчерашнем выпуске новостей. Черил попробовала было:

– Я удивилась тому, какая большая делегация...

Карен не дала ей возможности закончить предложение:

– Это не делегация, это обыкновенное вашингтонское пустозвонство, дополненное сестрами, кузинами и тетями. Тебе апельсиновый сок или грейпфрутовый?

Черил выбрала грейпфрутовый, скривив губы так, словно плод уже был у нее во рту, и без сахара. Приготовляя сок, Карен постаралась не думать о Марке, но не преуспела в этом. Она также постаралась убедить себя, что зла па себя, а не на него. Какой глупой и наивной она была, полагая, что его беспокоят ее заботы, ее безопасность! Вероятно, он с нетерпением ждал выходных – думал о Шрив, предвкушая время, проведенное вместе...

Сорвавшийся нож впился Карен в большой палец, и она схватила бумажную салфетку, чтобы унять кровотечение. Подобно всем хорошим хозяйкам, Рут содержала ножи наточенными как бритва. Сама во всем виновата, сказала себе Карен, набросилась на этот грейпфрут, точно он был... Ей удалось стряхнуть эту мысль и сосредоточиться на том, что она делает.

К тому времени как они доехали до агентства по недвижимости, Карен, как она посчитала, забыла свое плохое настроение и событие, которое его вызвало. Предлагавшийся магазин имел ряд своих преимуществ, и они добавили его в список.

Они также навестили несколько антикварных магазинов – многие закрыты по понедельникам, но вернулись с пустыми руками.

– Если честно, эти люди просят такие деньги за свой хлам... – проворчала Черил.

– Для тебя и меня – хлам, для кого-то – хороший товар, – философски заметила Карен. – Думаю, все зависит от того, что ищешь. Наши запросы понятны лишь избранным.

– Да, конечно. Поедем в деревню. Возможно, там мы найдем какую-нибудь простодушную старую даму, разбирающую чулан, которая не слышала слова «антиквариат».

Однако этого не случилось, и в скором времени они оказались пресыщены старой бижутерией, пустыми флаконами из-под шампуня и дубовой мебелью. Остановившись у придорожного рынка, они купили картошку, дыни, кукурузу и персики и направились домой.

Этот день решительно остался за Черил, когда, вернувшись домой, они обнаружили, что разминулись с миссис Гроссмюллер. Даже не понадобился мистер ДеВото, чтобы определить это, ибо старая дама оставила у двери свою сумку. На проволочной ручке игриво трепетала записка: «Заеду на неделе забрать деньги».

– Как мило, что она нам доверяет, – ответила Карен на изумленный взгляд Черил, остановившейся на испачканной, мятой куче тряпья, торчащей из сумки.

Взяв сумку и исследовав ее содержимое, они обнаружили, что грязным предметом сверху была вышитая ришелье скатерть, под которой лежали скомканные салфетки из того же набора. В придачу к этому в сумке были три пары дамских перчаток, ситцевый фартук и купальный костюм двадцатых годов из черной шерсти, изъеденный молью.

– Надо заставить ее прекратить это делать, – мрачно заявила Черил, увидев, как Карен расхохоталась, разглядывая купальный костюм.

– Как? Мы не можем обратиться в полицию – миссис Гроссмюллер не делает ничего противозаконного. Хотя ты права, – сказала Карен, успокаиваясь. – Уж конечно же мне не хотелось бы, чтобы она заявилась сюда с грязным тряпьем после того, как вернется Рут. Можешь себе представить лицо бедной тети? Не говоря уже о Пате... Хотя можно было бы послушать, как он взорвется. Мы скажем миссис Гроссмюллер, что переезжаем прямо сейчас.

– Но не скажем куда, – взмолилась Черил.

– Тогда она вернется сюда. Кроме того, я не хочу терять источник. Нам пригодятся скатерть и салфетки, возможно, и фартук. А у миссис Гроссмюллер, вероятно, есть и другие вещи.

– Я сейчас заброшу всю эту груду в стиральную машину, – заявила Черил, беря сумку кончиками пальцев. – Даже то, что нам не нужно. Нельзя оставлять их в таком состоянии, можно заразить весь дом. Меня не покидает ощущение, будто по мне ползают мухи.

– Не клади купальный костюм вместе со скатертью.

– Ну знаешь! Я все-таки чего-то соображаю.

Карен решила, что страхи Черил преувеличены; она не заметила признаков ни мух, ни других насекомых. Моль, изъевшая купальный костюм, умерла и превратилась в прах много десятилетий назад.

Александр проявил необычайно большой интерес к этим вещам, Черил пришлось постоянно его отгонять, пока она загружала стиральную машину. Возможно, пес учуял свою любимую миссис Гроссмюллер. Карен никогда не видела, чтобы он питал к кому-либо такую глубокую привязанность. Это что-то говорило о миссис Гроссмюллер, или об Александре, или о них обоих, но Карен была не уверена, что ей хочется знать, что именно.

Настроение у Черил улучшилось после того, как она заложила все вещи в машину, а купальный костюм – в таз, в котором они стирали вручную. Вытерев влажные руки, она стала наблюдать, как Карен выгружает купленные на рынке овощи и фрукты.

– Что у нас на ужин? Помидоры выглядят превосходно, можно приготовить салат.

– Я ужинаю не дома, – сказала Карен.

– Свидание?

– Кажется, я забыла сказать тебе.

– Ты и не обязана. У тебя новый приятель или это Тони?

У нее это прозвучало как «добрый старина Тони». Когда Карен ответила, что да, это Тони, Черил спокойно улыбнулась:

– Надеюсь, он не зря проведет время. Бедный парень, ему так не хватает развлечений.

– Значит, я буду его наградой за хорошее поведение?

– Слушай, Карен, не начинай все заново.

– Не буду. Я тоже полагаю, что он кое-чего заслуживает, и готова это устроить. Он не только невероятно красив, он еще милый, добрый, заботливый, чувственный, умный...

– Он тебе действительно нравится, а?

– Из сказанного мной справедливо можно сделать этот вывод.

– Хорошо, – взяв помидор, Черил изучила его с пристальностью, с которой ученый осматривает редкий вид. – Иногда я готова убить своего брата.

– А теперь ты, Черил, не начинай.

– По-честному, Карен, он больше года в глаза не видел ни одной женщины. Это Шрив пытается сделать вид, что между ними есть что-то большее, чем на самом деле, для того, чтобы тебе досадить. Это она всегда бегала за ним, и никогда наоборот, – слова вырывались так, словно Черил долго держала их взаперти, но больше уже не могла вытерпеть. – Он никогда не говорит о женщинах со мной, но я рассказала ему обо всех гадостях, которые сделала Шрив, – как она пришла сюда, оскорбила тебя и тому подобное, и могу сказать тебе, он не...

– Я очень оценю, если ты прекратишь пытаться устроить мою личную жизнь, – процедила сквозь зубы Карен. – При желании я тоже могу сделать кое-какие справедливые замечания по поводу твоего пунктика.

На этот раз Черил не вспыхнула после того, как ее погладили против шерсти. Опустив голову, она приоткрыла рот:

– Знаю. Я их уже слышала.

– От Марка.

– И от него тоже. От Марка не так обидно. Он знал Джо, они были приятелями.

– И я уверена, он говорил тебе, что Джо не хотел бы, чтобы ты отрезала себя от любви до конца жизни. Что за жертвоприношение? Джо? Браку с ним? Ну ладно, хорошо, я умолкаю. Ты позволяешь мне самой устраивать свои дела, а я позволяю тебе сидеть здесь и – окаменевать.

К счастью, зазвонил телефон, иначе, возможно, вспыхнула бы новая ссора. Сперва Карен не могла понять, кто звонит.

– Мисс Эверли? Мне кажется, я не... Ах да, у миссис МакДугал Да, конечно, мне показалось, что мне знаком ваш голос. О, Правда? Ворт? Да, я очень заинтересована.

Нет, боюсь, завтра днем я не смогу. А в среду... Понятно. Да, Канны великолепны в это время года. Минуточку...

При упоминании имени Ворт Черил вскинула голову, словно охотничья собака, и начала привлекать внимание Карен неистовой жестикуляцией.

– Я смогу съездить завтра, – сказала она, когда Карен прикрыла трубку рукой. – Где она живет?

– На восточном побережье. В среду она уезжает за границу и хотела бы сначала разобраться с вещами.

– Дай я с ней поговорю, – Черил протянула руку к телефону. Когда она положила трубку, ее лицо сияло: – Кажется, горячий след.

– Черил, ты уверена? Может, мне лучше не ездить к Шрив?

– Ты должна хоть изредка мне доверять. Я весьма неплохо разбираюсь в том, что сколько стоит.

– Дело не в этом. Ехать туда далеко, а разве ты не говорила, что должна готовиться к выпускным экзаменам?

– Я буду заниматься сегодня вечером. Мы не можем проходить мимо потенциальных источников – ты сама это постоянно твердишь. А старая дама, судя по голосу долго не протянет.

– У всех подруг миссис Мак такие голоса

– Так что будем ковать железо, пока оно горячо. Когда ты сегодня уходишь?

– Тони сказал, что заедет в полвосьмого.

Карен тщательно выбрала наряд, радуясь тому, что последовательное уменьшение ее объемов произвело соответствующее увеличение ее гардероба. Она больше не стыдилась надевать антикварные платья. И по фасону, и по работе они далеко превосходили все ее вещи.

У одной из знакомых миссис МакДугал – не у старой миссис Феррис – Карен приобрела платье, которое ей уже давно хотелось надеть. Когда она отдавала его в чистку, платье было ей еще тесновато. Бледно-желтое льняное конца шестидесятых, скроенное просто и изящно, колоколом, со щедрой мишурой по бедрам, оно не было авторской моделью, но на ярлыке красовалась надпись «Дебенхем и Фрибоди», название одного из лучших лондонских магазинов. Карен с радостью обнаружила, что теперь платье сидело на ней без морщинки. Прозрачный светлый оттенок ткани гармонировал с ее темными волосами и недавно приобретенным загаром. По крайней мере, Тони будет нестыдно показаться с нею на людях. Добрый старина Тони... Он действительно заслуживал лучшей доли, чем снисходительная признательность – все, на что была способна Черил. Как ни любила Карен свою компаньонку, временами ей хотелось встряхнуть ее что есть силы, и сейчас был как раз такой момент. И брат и сестра просто выводили ее из себя. Добрый старина Тони и добрая старушка Карен прекрасно обойдутся и без них.

* * *

– Боже мой, ты уже готова! – воскликнул Тони. – Я думал, что мне придется сидеть полчаса в гостиной, поджав под себя ноги, и вести благопристойные беседы с Черил и с собакой.

– Не говори мне, что девушки, с которыми ты сейчас встречаешься, имеют родителей, пропустивших тебя через это старинное испытание.

– Нет, я просто попробовал сострить.

Открыв перед Карен дверцу автомобиля, он обернулся, чтобы сделать сердитый жест Черил, махавшей у дверей с таким сияющим лицом, что Карен захотелось повторить жест Тони, и с большим выражением.

– Извини, что не смог приехать раньше, – извиняющимся тоном продолжил Тони.

– Во имя всего святого, не будь таким застенчивым. Ты каждый день рискуешь своей жизнью ради нас, беззащитных граждан; самое малое, чем мы можем тебе отплатить, – это подстраиваться под твой график.

– Рад, что ты это так воспринимаешь. Не все мои... я хотел сказать, не все женщины способны на это.

По этим словам Карен заподозрила, что он имел в виду одну конкретную женщину. Теперешнюю возлюбленную или бывшую Черил? Карен не смогла удержаться от слов:

– Такое отношение необязательно вызвано эгоистичным тщеславием, Тони. У тебя грязная и опасная работа. Я могу понять, если какая-то женщина сочтет невозможным жить в постоянной тревоге.

– Я не собираюсь заниматься этим всю жизнь. Я вовсе не похож на замечательных фараонов с телеэкрана; самая большая мечта моей жизни – стать шерифом маленького городка, где самыми сложными проблемами будут разборки по субботним вечерам с подвыпившими гражданами и ежегодная прополка кукурузных полей от марихуаны.

Разговор принял более серьезный оборот, чем то, чего ожидала и к чему была готова Карен. Тони, похоже, не ждал ответа. Он переменил тему. Они болтали ни о чем до тех пор, пока Тони не поставил машину на свободное место у тротуара.

– Думаю, ближе мне подъехать не удастся, – небрежно бросил он. – Ты ничего не имеешь против того, чтобы пройти пешком пару кварталов?

– Нет, конечно же не имею. Такой чудесный вечер.

– На самом деле я мог бы найти стоянку и поближе, – сознался Тони. – Но так у меня появляется возможность похвалиться тобой. У тебя великолепное платье.

Карен радостно ловила бросаемые на них взгляды. Какая мы красивая пара, подумала Карен, улыбнувшись штампу. По крайней мере, Тони красив; его красоты хватит на двоих.

Ресторан был тихий и маленький, отделанный в провинциальном духе. Метрдотель поздоровался с Тони по имени.

– Надеюсь, я произвел на тебя впечатление, – сказал Тони, когда они сели за стол. – Это единственное место в городе, где знают мое имя.

– Сомневаюсь в этом.

– Я имел в виду в качестве обыкновенного человека. Произнося это, он улыбнулся, и Карен почувствовала неловкость от того, что напомнила Тони о его другом качестве. Но этот предмет рано или поздно должен был всплыть в разговоре, и она решила поскорее с ним покончить.

– Мне кажется, я должна рассказать тебе кое о чем, Тони. Мне неудобно говорить об этом, я не хочу портить твой свободный вечер...

Улыбка Тони стала шире, он взял ее за руку.

– Это как раз то, о чем мне хотелось бы с тобой поговорить. Ты не увиливаешь от неприятных тем.

– Как мало ты меня знаешь, – хитро сказала Карен. – Но я стараюсь.

Его теплое крепкое рукопожатие упростило рассказ Карен о том, что она узнала от Джули, и о своих соображениях на этот счет.

– Интересно, – сказал Тони, когда она закончила. – Как и ты, я тоже нахожу, что должен был предположить это. Полагаю, я никогда особенно не задумывался над этой книгой.

– Я так понимаю, ты ее прочел.

– Частично. У Марка есть экземпляр; думаю, он получил его от миссис МакДугал. Несомненно, твоя версия о шантаже заслуживает внимания.

– Ты просто вежлив, – рассмеялась Карен. – На самом деле ты так не думаешь.

– Все это слишком сложно для простого полицейского – это больше по части Марка, он обожает неправдоподобные версии. Интересно, не на это ли он намекал... Он оставил криптограмму – что-то о старых и новых убийствах. Я звонил ему, но не застал дома. Должно быть, он уже уехал.

– Ты ведь не воспринимаешь все это всерьез, правда, Тони? Будь искренним: мое самолюбие никоим образом не пострадает. У меня нет тайной мечты стать великим сыщиком.

Пальцы Тони нежно погладили тыльную сторону ее руки, затем охватили запястье.

– Хвала Господу, что это так. Тогда буду искренен: я действительно не воспринял это всерьез. Простые решения весьма часто оказываются верными. Мне очень хотелось бы найти какие-нибудь убедительные доказательства того, что именно Роб был тем шутником в простыне; абсолютная уверенность сняла бы груз с твоей души. Однако обычно такого не происходит. Очень редко нам удается представить в суд исчерпывающие доказательства.

– Знаю. Не будем об этом больше говорить.

– Я расскажу тебе все, что знаю. Большая часть информации уже появилась в прессе, я не нарушу этим служебную тайну, – и какого дьявола, я все равно рассказал бы все тебе, если бы думал, что это тебе поможет. По-моему, ты из тех, кому лучше знать всю правду, какой бы неприятной она ни была. Не то чтобы я много мог тебе сообщить, – поспешно добавил он. – Мы обнаружили машину Роба. Она была на стоянке возле закусочной, в паре миль от того места, где его нашли. В багажнике лежал чемодан. Под сиденьем – приличные запасы: травка, кокаин, таблетки; но я думаю, что это все для личных целей. Весь салон полон отпечатков пальцев – Роба, Джули и чьи-то еще, кого мы не смогли установить. Возможно, среди них есть отпечатки убийцы, но если он не привлекался раньше к ответственности и не занесен в картотеку, таким путем мы на него не выйдем. Так что это преступление как раз может оказаться тем, которому не суждено быть раскрытым.

После этого Карен с удовольствием позволила ему переменить предмет разговора. Осторожно исследуя новые темы, они обнаружили общие интересы – джаз, Монти Питон и живопись импрессионистов. Тони добродушно рассмеялся, увидев, что Карен не сдержала своего удивления.

– Ты думала, мы все безграмотные болваны? Я еще весьма неплохо разбираюсь в тосканских художниках пятнадцатого века. Смелее, спроси меня о чем-нибудь.

К концу ужина их беседа стала свободнее. Когда подали кофе, Тони снова как-то напрягся, и Карен подумала, не произошли ли еще какие-то новые развития событий, о которых он боится говорить. Но Тони вдруг сказал:

– Я купил дом. – Его блаженная улыбка досказала ей остальное.

– Тони! Не тот...

– Да, тот в Лисбурге. На самом деле я его еще не купил, только подписал договор. Но, думаю, хозяин примет мое предложение.

Карен снова обрела возможность дышать:

– А ты не теряешь времени, да?

– Да, когда знаю, что делаю. Я вот для чего упомянул об этом: не захотите ли вы снять его у меня?

Карен опять лишилась способности дышать. Пока она безмолвно пялилась на Тони, тот начал развивать свою мысль:

– Я уже говорил, что давно искал, куда бы вложить средства. По поводу недвижимости я колебался, потому что при сдаче ее в аренду бывает слишком много неприятностей, если нет возможности внимательно присматривать за съемщиками. Они могут все перепортить, съехать, не заплатив... Я решил, что вы с Черил не будете устраивать дикие пирушки, станете регулярно платить арендную плату. С вашей точки зрения это тоже не такая уж плохая сделка. Никаких особых поблажек не будет – дело есть дело, – но если вы сложите то, что вам с Черил каждой пришлось бы платить за квартиру, плюс плата за аренду помещения под магазин...

Карен вскинула руки:

– Остановись на минуту, дай мне время подумать! Можешь не рассказывать мне о преимуществах сочетания жилых и служебных помещений; Черил уже подсчитала сравнительную стоимость.

– Так почему же не принять мое предложение? Тебе ведь понравилось это место, не так ли? Черил сказала, что ты без ума от дома, как и она, только не хочешь в этом признаваться, потому что вы не могли его себе позволить.

Карен раздраженно сказала:

– Уж эта Черил... Да, она права. Мне действительно понравился дом, он идеально нам подходит. Нам не потребовались бы никакие переделки; можно было бы воспользоваться залами внизу, поставить переносные полки к витрины, отгородить ширмой примерочную...

– Полозья для передвижных светильников? Их очень просто установить.

– Какое-нибудь покрытие на пол, – подхватила Карен. – Не хотелось бы, чтобы покупатели растаскивали грязь по прекрасным светлым сосновым доскам... Тони! Не обольщай меня. Я не позволю тебе это сделать.

– Ты не понимаешь, – сказал Тони, и как-то сразу выражение его лица стало отчужденным, немного печальным и ранимым. – Это же будет моей отдушиной. Возможностью уйти от всей мерзости и грязи и постоянных трагедий, из которых состоит моя работа.

– Я понимаю. Лучше, чем ты можешь себе представить.

– Тогда почему вы не позволите мне погордиться собой?

Тони улыбнулся, и Карен почувствовала, как ее захлестнуло теплое чувство.

– Я подумаю, – сказала она.

– Я только этого и прошу. Как только все определится, я дам знать. Э... наверное, не стоит ничего говорить Черил, пока я не буду уверен.

– Хорошо.

Но Тони не мог удержаться от того, чтобы не говорить о доме:

– Думаю, мы обернемся за месяц; хозяин горит желанием продать дом, у меня не будет трудностей с получением кредита – я на хорошем счету. Скажем, еще месяц вам на то, чтобы устроиться, – большую часть предварительной работы вы сможете выполнить заранее, не так ли: регистрация, лицензия, покупка мебели, штор и тому подобное. Скажем, торжественное открытие состоится первого октября. Малыш как раз успеет к занятиям – возможно, опоздает на несколько дней. Но ведь для детского сада это неважно, правда? Опоздать на несколько дней?

– Да, уверена, нет никакой разницы, – вежливо согласилась Карен.

Лишь когда зевающие официанты начали составлять стулья, Карен заметила, что они остались единственными посетителями.

– Боже милосердный, уже полночь! – воскликнула она.

– Ну и?.. Тебя отругают, если ты вернешься домой поздно?

– Я подумала о тебе. Во сколько тебе нужно быть на работе?

– В два ночи. – Тони улыбнулся, увидев ее озабоченное лицо. – На этой неделе у меня ночная смена – или утренняя?

– Если ты прямо сейчас отправишься домой, то сможешь поспать пару часов.

– Я не хочу спать. Твой гражданский долг составить мне компанию до тех пор, пока я не отправлюсь на службу, – охранять беззащитных граждан, рискуя жизнью и здоровьем.

– Ну как я могу устоять перед таким призывом?

– Никак. Думаю, все-таки нам пора идти. У тебя не создалось такое впечатление, что официанты делают нам скрытые намеки?

Очутившись на улице, они стали обсуждать, как провести следующие два часа. Карен отказалась от предложения Тони пойти в ночной клуб, почувствовав, что его эта мысль притягивает не больше, чем ее.

– Почему бы нам просто не погулять? Сейчас такая прекрасная погода.

– Мечта любого мужчины – дармовое свидание, – Тони сжал ей руку. – Тогда давай вернемся в Джорджтаун. Центр Вашингтона не место для спокойной прогулки.

– Из того, что я слышала о Джорджтауне, следует, что он тоже не самое безопасное место.

– Я не имел в виду безопасность, дорогая. Не хочу хвастаться слишком откровенно, и все же мало с кем ты будешь в такой безопасности.

– Если кто-то нападет на нас, ты крикнешь «кия!» и сделаешь прыжок?

– Приблизительно так. Просто в Джорджтауне больше мест для прогулок.

– Не возражаю. Ты ничего не имеешь против того, чтобы завернуть к дому? Заезжать необязательно, просто проедем мимо.

– У тебя предчувствие надвигающейся беды?

– Нет, конечно же нет. Но Черил одна...

Тони помог ей сесть в машину. Когда он уселся за руль, Карен продолжила:

– Никаких разговоров о наших делах. Обещаю.

– Это разговоры не только о ваших делах, когда речь идет о тебе и Черил.

– Наверное, я веду себя глупо.

– Нет. Это нормальная реакция на происшедшее с тобой. Страх – это здоровое чувство, только нельзя давать ему волю.

Некоторое время они ехали молча. Затем Тони сказал:

– Ну вот и приехали. Вижу, заботливая мамочка оставила для тебя зажженный свет.

Лампы на улице горели, но окна были темными. Карен раздраженно заметила:

– Я просила ее оставить весь свет. Полагаю, она наверху, шьет или составляет бесконечные списки. Спальня находится на противоположной стороне, так что свет отсюда не виден.

Тони пустил автомобиль с черепашьей скоростью.

– Ты хочешь проверить?

– Нет, это необязательно. Все выглядит так, как и должно.

– Хорошо.

Наконец Тони отыскал свободное место на стоянке в нескольких кварталах от дома и на приличном расстоянии от деловой части города. Вместо того чтобы выйти из машины, он повернулся к Карен и обнял ее. На этот раз не было никаких колебаний, и она с готовностью отвечала ему. Спустя некоторое время его губы проследовали по изгибам ее щеки к мочке уха, настолько умело, что по каждой ее жилке пронесся электрический импульс.

– Ты действительно хочешь пройтись? – тихо сказал Тони.

– Нет. Но у нас ничего не получится, Тони. И ты это знаешь.

Он помолчал какое-то время; его теплое дыхание шевелило волосы Карен, а рот рассеянно ласкал нежную кожу ее лица и шеи.

– Это настолько очевидно? – наконец сказал он.

– Ты выдаешь себя каждым словом и каждым взглядом, – сказала она, наполовину смеясь и более чем наполовину сожалея.

– А ты – нет. Это Марк?

– Какой ты воспитанный мужчина, Тони. – Освободившись, Карен устроилась в изгибе его руки, положив щеку к нему на плечо. – Не говори мне, что ты не заметил, какая я дура.

– Мужчины удивительно тупы в таких вещах.

– Надеюсь, это единственная беда Марка.

– Глупо, – сказал Тони, прикасаясь щекой к ее волосам. – Как он может узнать, если ты ему не скажешь?

Карен не смогла найти разумного ответа.

– Так ничего не получится, – выдавила она.

– Он очень обеспокоен твоими делами.

– Конечно же мне это известно. Он ими так обеспокоен, что отправился проводить выходные вместе с одной из своих лахудр.

Выдох Тони превратился во взрыв хохота:

– Лахудр? Единственный человек, который еще употребляет это слово, – это миссис МакДугал. Возможно, все обстоит не так, как ты думаешь, Карен. Дай парню шанс.

– Ему не нужен шанс. Тони, ты уверен, что ничего не подозревал о том, что я... что я чувствую?

– Пару раз я призадумывался. Но надеялся, что не прав.

– Нет, ты прав. Ведь ты же не удовольствуешься вторым сортом.

– Это ты второй сорт? Карен, неужели ты думаешь, что я сознательно принялся использовать тебя, чтобы...