Текст книги "Призрак в Монте-Карло"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Спасибо, моя дорогая, вы очень любезны, – сказала старушка по-французски с иностранным выговором. – Позвольте, я обопрусь на вашу руку… Вы окажете мне большую любезность, если проводите до двери. Я плохо вижу.
Мистраль подала ей руку и заметила, что старушка ослеплена навернувшимися на глаза слезами.
– У вас несчастье? – спросила девушка.
– Да, несчастье, – ответила женщина. – Я проиграла! Я проиграла все свои деньги! Всегда одно и то же – я проигрываю, да, я все проигрываю.
– Но это ужасно, – проговорила Мистраль. – Что же вы будете делать?
– Я пойду домой, моя дорогая. Вы были очень любезны, что помогли мне.
Женщина говорила так жалобно, что у Мистраль защемило сердце. Опираясь своей трясущейся, покрытой синими венами рукой на локоть Мистраль, старушка медленно брела по залу. Наконец они добрались до выхода. По морщинистым щекам текли крупные слезы, однако старушка не предпринимала никаких попыток вытереть их.
– Но я не могу позволить вам уйти, когда вы в таком состоянии, мадам, – сказала Мистраль. – Для вас, наверное, так ужасно проиграть все деньги. Что же вы будете делать?
Не успела старушка ответить, как к ним подошел лакей в ливрее, ожидавший по ту сторону открытой двери Казино.
– Экипаж подан, мадам.
– Значит, вас отвезут домой? – с облегчением проговорила Мистраль.
Ей казалось, что из-за полного отсутствия денег бедной старушке придется добираться домой пешком.
– Да, и мне приходится ехать домой, – жаловалась старушка. – Я все проиграла! Как я несчастна!
– Прошу вас, не плачьте! – взмолилась Мистраль, спрашивая себя, правильно ли она поступит, если вытрет старушке слезы.
Но она не успела, так как по мостовой застучали подковы и к двери подкатил экипаж. Из него выскочил лакей и протянул старушке руку.
– Спасибо, моя дорогая, спасибо, – обратилась она к Мистраль. – Вы так любезны.
Она оперлась на руку лакея и стала спускаться по лестнице. Слезы ручьем текли по старческим щекам. Мистраль стояла и наблюдала за старушкой, когда раздавшийся сзади голос заставил ее вздрогнуть.
– Надеюсь, это не вы уезжаете?
Мистраль медленно повернулась и обнаружила рядом с собой сэра Роберта.
– Нет, не я, а та бедная старушка. Она все проиграла. Как же ей помочь?
Сэр Роберт улыбнулся.
– Вам нечего расстраиваться из-за нее. Это графиня Киселева. Она все зимы проводит в Монте-Карло. Она завсегдатай в Казино. Во время игры она совершенно теряет голову, поэтому ее внуки выдают ей всего несколько луидоров в день, и после проигрыша ей ничего не остается, как отправиться домой.
– Но она плакала, – с изумлением проговорила Мистраль.
– Она всегда плачет, когда проиграет, – объяснил сэр Роберт. – Поверьте мне, она очень богата, просто она не в силах сопротивляться соблазнам Казино.
Мистраль засмеялась.
– Как она мне голову заморочила. У нее был такой несчастный вид, что, имей я хоть немного денег, я все их отдала бы ей. Хорошо, что у меня нет ни пенса.
– Вы уже все проиграли? – спросил сэр Роберт. Внезапно он увидел, что к двери подъехала коляска, и схватил Мистраль за руку.
– Скорее сюда, – настойчиво проговорил он.
Она позволила ему увлечь себя по длинному коридору в пустой читальный зал.
– Зачем вы привели меня сюда? – спросила она.
– Я испугался, что нас кто-нибудь увидит, и тогда нам придется прервать наш разговор, – ответил он. – А мне хотелось еще побыть с вами.
– Но я не должна оставаться здесь, – запротестовала она. – Я должна вернуться к тетушке. Она играет в рулетку.
– Значит, она некоторое время не будет замечать вашего отсутствия.
– Если она вдруг увидела, что мы разговариваем, она будет спрашивать, как мы познакомились, – с беспокойством заметила Мистраль.
– Она нас не увидит, – заверил ее сэр Роберт. – Я вас задержу всего на несколько минут. Расскажите мне, как вы проводите время.
– Я видела вас за ужином, – ответила Мистраль. – Вы были с друзьями. Мне кажется, все, кто был в зале, сидели за столиками со своими друзьями. И от этого мне стало очень одиноко.
– Думаю, сегодня вам не было надобности кому-либо завидовать, – сказал сэр Роберт, – так как все завидовали именно вам.
– Мне? – изумилась Мистраль. – Но почему?
– Потому что вы молоды и красивы, – ответил сэр Роберт, – а все женщины завидовали тому, что у вас есть такое ожерелье.
Ручка Мистраль непроизвольно поднялась к жемчугу, обвивавшему ее шею. Сэр Роберт заметил, что жемчужины действительно серые, они будто были покрыты серой пленкой, как внутренняя поверхность устричных раковин. Он никогда не видел таких поразительных жемчужин.
– Это ожерелье моей матери, – тихо проговорила Мистраль. – Тетя Эмили отдала мне его сегодня и сказала, что я могу его надеть. Раньше у меня не было ни одной вещи, которая принадлежала моей маме, но… мне жаль, что жемчуг серый.
– У вас просто уникальный жемчуг, – заверил ее сэр Роберт. – Сомневаюсь, что на свете существует второе такое ожерелье. Ваша матушка, очевидно, была очень богата, раз могла позволить себе такое украшение.
– Нет, она была… – начала Мистраль, но замолчала, как бы сожалея о своих словах. – Вы не должны расспрашивать меня. Тетя Эмили будет очень сердиться! А теперь… мне надо идти.
– Не уходите, – стал уговаривать ее сэр Роберт. – Я рассказал вам про женщин, которые сегодня завидовали вам, но разве вам не интересно узнать, что думали о вас мужчины?
– Обо мне? – простодушно спросила Мистраль.
– Ну конечно! Все только о вас и говорили. Они все решили, что вы самая красивая женщина на свете.
Мистраль опустила глаза, ее длинные темные ресницы бросили тень на щеки. Она повернулась, собираясь уйти.
– Умоляю вас, не уходите, – в отчаянии проговорил сэр Роберт, догадавшись, что она собирается делать. – Разве я вас чем-либо обидел?
– Мне кажется, вы смеетесь надо мной, – еле слышно сказала Мистраль.
– Поверьте мне, у меня и в мыслях не было ничего подобного, – заверил ее сэр Роберт. – Я говорил истинную правду. Неужели вы не понимаете, глупышка, что вы необычайно красивы?
Она подняла на него глаза, и он увидел, что ее щеки заливает яркий румянец.
– Мне никогда ничего подобного не говорили, – наконец промолвила она.
– Не может быть, – удивился сэр Роберт. – Ведь вы наверняка хоть изредка встречались с мужчинами, даже в Конвенте.
Мистраль улыбнулась, в ее глазах появился озорной блеск.
– Да, естественно, я встречалась с мужчинами, но они были либо приходскими священниками, которые проводили службу в церкви, либо отцами других учениц, которые раз в год навещали своих дочерей.
– И они не говорили вам, как вы красивы? – спросил сэр Роберт.
– Нет. И все-таки мне кажется, что вы ошибаетесь.
– Отнюдь, просто мне легче судить, чем им. Можно я расскажу вам, как вы красивы?
Неожиданно его голос стал глубже. Мистраль не выдержала его взгляда и опустила глаза. Она сделала еще одну попытку уйти.
– Я должна идти, – сказала она. – Прошу вас, не удерживайте меня.
Не было сомнения, что она полна решимости покинуть зал, но сэр Роберт схватил ее за руку и заставил остановиться, так и не выпустив ее пальцы.
– Прежде чем вы уйдете, пообещайте, что вы позволите мне снова увидеть вас.
– Я ничего не могу обещать, – сказала Мистраль. – Как вы не понимаете, что тетя Эмили действительно очень сильно рассердится, если узнает, что я с кем-то беседовала.
– Не позволяйте ей запугивать вас, – посоветовал сэр Роберт.
– Я обязана делать то, что она хочет, – объяснила Мистраль. – Она моя тетушка, кроме того, я… немного побаиваюсь ее.
– Если я вам понадоблюсь, вы знаете, как меня найти, – сказал сэр Роберт.
Он наклонился и поцеловал ей руку. Ее кожа была нежной и прохладной. Ему показалось, что в ее глазах промелькнуло удивление, и щеки вновь стал заливать румянец, но она быстро отвернулась и, подобрав платье, убежала. Сэр Роберт не пытался задерживать ее.
Подняв глаза, он обнаружил, что в дверях стоит лорд Дрейтон.
– Что ты тут делаешь, Роберт? – спросил он. – Я всюду тебя ищу. Пошли выпьем: я здорово проиграл. Чуть позже я еще раз попытаю счастья.
– Выпить – это как раз то, что мне нужно, – согласился сэр Роберт.
– Виолетта отправилась домой? – поинтересовался лорд Дрейтон.
Сэр Роберт кивнул.
– Она решила послушать эту чертову оперную певицу, а от музыки у нее всегда болит голова.
– Гораздо дешевле мучиться от головной боли, чем проигрывать такие огромные деньги, – заметил лорд Дрейтон.
Они прошли через игорный зал в бар. Мистраль, стоявшая за стулом тетки, заметила их. «Какой он высокий, – подумала она, – как он выделяется на общем фоне Казино». Чувствуя за собой вину, она обратила все свое внимание на неуклонно растущую перед Эмили кучку монет.
К столу подошел мужчина и встал напротив Эмили. Он внимательно наблюдал за игрой.
Он был молод, темноволос и очень красив; судя по веселому блеску в его глазах, его забавляло все, что происходило вокруг. Через некоторое время он поставил столбик луидоров на номер двадцать один.
– Ставки сделаны! – объявил крупье.
Шарик застучал по колесу. Все вокруг замерли.
– Двадцать один, красное, нечет!
Молодой человек рассмеялся, когда крупье, которому он бросил пять монет, подвинул к нему его довольно значительный выигрыш.
– Благодарю, месье. Вам сопутствует удача!
– Мне всегда сопутствует удача.
В его манерах, в его голосе звучала неподдельная веселость, которой трудно было противостоять. Он отошел от стола, и Мистраль внезапно поняла, что не одна она внимательно наблюдает за удачливым незнакомцем. Взор Эмили был прикован к нему. Вдруг она резко отодвинула стул и подозвала служителя.
– Кто тот джентльмен, который только что так много выиграл? – спросила она.
– Его сиятельство князь Николай, мадам.
– Князь Николай! – тихо повторила Эмили.
– Да, мадам.
Эмили ссыпала выигрыш в ридикюль и встала.
– Идем, Мистраль.
Тетушку вдруг охватило страшное нетерпение, и Мистраль, удивленная такой решительностью и спешкой, последовала за ней.
Глава 5
В этом году виллы «Шалимар» и «Мимоза» были соединены крытым переходом. «Шалимар» была построена несколько лет назад и сразу после окончания строительства продана джехангарскому радже. Это было огромное претенциозное здание ослепительно белого цвета, стоявшее на вершине холма. Из него открывался восхитительный вид на лежавший внизу город.
В прошлом году раджа обнаружил, что, несмотря на свою грандиозность, вилла стала слишком мала и больше не вмещает его огромный штат, включающий целую роту адъютантов, секретарей, мажордомов и их помощников, и даму, которую раджа выбирал для своих ежегодных поездок в Монте-Карло. И он за огромные деньги купил виллу «Мимоза». Архитектор, которому удалось соединить расположенные на разных уровнях виллы, обладал поистине выдающимися способностями.
В этом году виллу «Мимоза» занимала мисс Стелла Стайл, крупная, ярко накрашенная блондинка. Раджа увидел ее в кордебалете одного из известных лондонских театров. Как только Стелла, с распущенными светлыми волосами, ниспадавшими на обнаженные плечи, появилась на сцене, раджа лишился сна.
Раджа применил свой обычный и неизменно приводивший к успеху способ ухаживания. Он послал Стелле огромную корзину орхидей, которую с трудом втащили в тесную гримерную двое посыльных. Эту крохотную комнатку Стелла делила еще с десятком девушек. Опомнившись от изумления, она принялась более внимательно исследовать содержимое корзины и обнаружила в ней бриллиантовый браслет и приглашение на ужин к радже.
Как отметила Крисси, приглашение раджи пришло как нельзя кстати. Стелла, естественно, согласилась с ней – она всегда соглашалась с Крисси, – но подумала, что незачем заострять внимание на том факте, что количество поклонников Стеллы таяло день ото дня и ей все труднее становилось привлекать внимание мужчин.
И все, не раз повторяла Крисси, было результатом ее собственной лени. В двадцать семь Стелла была так же красива, как в семнадцать. У нее было бледное фарфоровое личико, что в Лондоне было слишком обычным явлением, чтобы обращать на это внимание, но за границей подобная бледность становилось сенсацией. У нее была великолепная, хотя и несколько крупная, фигура, но, к ее счастью, именно такие фигуры начинали входить в моду. Ее волосы, блеск которых был результатом огромного мастерства парикмахера с Уардур-стрит, были достаточно длинными и густыми, чтобы Стеллу принимали на работу в самые популярные театры Вест-Энда.
Девушка была ленива, и Крисси не раз высказывала свое сожаление по этому поводу. Иногда ей казалось, что добродушная тупость, неизменная улыбка, с которой сестра встречала критические замечания Крисси, беспечность, с которой Стелла принимала сообщения о том, что ее более усердная соперница увела у нее еще одного поклонника, доведет ее до того, что она ударит Стеллу.
Разговор, состоявшийся между сестрами за неделю до появления раджи, был похож на все предыдущие.
– За две недели тебе не прислали ни одного цветка, – заметила Крисси. – Даже жалкой маргаритки не принесли. Что случилось с молодым лордом Риполном? Он уехал?
– Сомневаюсь, – ответила Стелла. – Дилли говорила, что ужинала с ним вчера после спектакля.
– Значит, Дилли все-таки удалось его заполучить? – огорченно констатировала Крисси. – Почему ты это допустила? В первую же секунду, как только он появился за кулисами, она тут же положила на него глаз.
– Да пусть забирает его, – зевнув, сказала Стелла. – Он такой зануда, все время говорил только о скачках. Лошади меня никогда не интересовали.
– Неужели ты не могла притвориться? – спросила Крисси.
Стелла засмеялась.
– Я было попыталась, но потом запуталась в анатомии лошадей. Так смешно, у лошадей, оказывается, части тела называются не так, как у людей…
– К черту лошадей! – топнула ногой Крисси. – Я спрашиваю о его светлости. Он богат, Стелла, богат и щедр. Ну а ты – ты только посмотри, что тебе удалось из него вытянуть! Брошку, которая стоит не более десяти фунтов, перчатки, которые тебе не нравятся, и полдюжины коробок шоколадных конфет. Каких-то шоколадных конфет!
– Как бы то ни было, а конфеты оказались очень вкусными, – добродушно заметила Стелла. – Дать тебе конфетку?
Крисси топала ногами и пилила ее до тех пор, пока Стелла не заснула. Улыбка так и не исчезла с ее лица. Казалось, ничто на свете не могло испортить хорошего настроения Стеллы, которая давным-давно научилась не обращать внимания на упреки и недовольство Крисси.
Иногда после таких скандалов Крисси, разглядывая себя в зеркале, задавалась вопросом, почему при сотворении ее самой и ее сестры Бог оказался так жесток. Крисси он наделил острым, живым умом, который поместил в изуродованное тело горбуньи, а красавицу Стеллу полностью лишил мозгов.
«Если бы я выглядела, как Стелла, – думала Крисси, – я добилась бы всего на свете… всего».
Однако судьбой ей было уготовано толкать, пихать и пилить ленивую, совершенно лишенную каких-либо амбиций Стеллу, чтобы та смогла с выгодой для обеих использовать свою привлекательность.
Но в который раз все планы Крисси терпели крах – и только из-за инертности Стеллы. Если Крисси уродилась жадной, то Стелла – счастливой. Что бы ни случалось, в каких бы трудных ситуациях они ни оказывались, Стелла всегда оставалась невозмутимой. Она просто не знала значения слова «зависть», она никогда в жизни никому не завидовала. Она ни к чему не стремилась, и, окажись она без работы, вряд ли у Стеллы хватило бы ума подыскать новое место, не будь рядом Крисси.
Именно Крисси заставляла ее работать, ухаживать за своей внешностью, следить за своим произношением, принимать приглашения. Ей даже приходилось заставлять Стеллу ходить на свидания с поклонниками, которые, разглядев ее в бинокль в театре, сразу же после окончания спектакля спешили за кулисы. Именно Крисси отвечала на любовные записки, благодарила за цветы, а когда поклонников было много, именно Крисси помнила, что каждый из них собой представляет.
Нельзя сказать, чтобы Стелле не нравились ее поклонники. Нравились. Все до одного! Ей нравились красивые удачливые джентльмены с колясками, которые поджидали ее у выхода из театра, но в той же мере ей нравились и рабочие сцены, и мальчики-посыльные, приносившие цветы, и музыканты из оркестра, и даже хмурый, сморщенный старикашка швейцар, для которого ни у кого не находилось доброго слова.
Ее сердце было раскрыто не только для мужчин. Ей нравились девушки, с которыми она танцевала в спектаклях, гардеробщицы, костюмерши, уборщицы и шустрые, ловкие билетерши, продававшие программки и изредка приносившие ей записки от поклонников. Они все нравились Стелле, ей даже понравился бы сам дьявол, с раздражением замечала Крисси, объявись он в театре.
Крисси давно поняла, что поучать Стеллу бесполезно, но она не могла сдержать себя. С утра до вечера в их крохотной квартирке раздавался визгливый резкий голос Крисси, которая вцеплялась в Стеллу, как той-терьер. Но все ее наставления отлетали от Стеллы, как от стенки горох.
Стелла вполне была способна растратить свой недельный заработок, ни на секунду не задумавшись, как они проживут следующую неделю. Она с легкостью могла бы отдать свое вечернее платье, выходные туфли, перчатки или мантилью любой девушке из кордебалета, стоило той только поведать Стелле душещипательную историю о том, что она получила приглашение от одного герцога, но ей нечего надеть. Стелла никогда не могла пройти мимо уличного нищего или ребенка, заглядывавшего в окно кондитерской. Поэтому Крисси приходилось защищать интересы не только Стеллы, но свои собственные, так как взлет и падение у них будут общими.
Редко кто верил, что они сестры. Когда у Стеллы появлялся очередной поклонник, который проявлял интерес к ее успехам, она представляла Крисси как свою костюмершу, однако ей всегда было лень долго придерживаться этой легенды, и она выкладывала всю правду.
Крисси сознавала, что своей внешностью мало способствует успехам Стеллы. Мужчины обычно смотрели на нее с отвращением или чувствовали себя неловко, когда обнаруживали, что это маленькое сгорбленное существо – сестра Стеллы. Они еще больше поражались, когда узнавали, что разница между сестрами составляет всего два года.
– Ты не должна рассказывать, кто я, – не раз повторяла Крисси.
– Почему? – удивлялась Стелла. – Я не стыжусь тебя, Крисси. Ты стоишь сотни таких, как я.
В глубине души Крисси соглашалась с сестрой, но мужчин, по крайней мере тех, с которыми они встречались, не интересовали умственные способности женщины. Так они и жили: Крисси строила планы, а Стелла своей добродушной ленью их разрушала.
Появление джехангарского раджи оказалось самым настоящим подарком судьбы. Неудачи, казалось, месяцами преследовали Стеллу. Спектакль театра «Гейэти», в котором у Стеллы был шанс показаться во всем своем великолепии, через месяц был снят. Прошло довольно много времени, прежде чем с ней заключили контракт на новый сезон в театре «Дели», но через три недели после премьеры Стелла свалилась с сильнейшей лихорадкой, и Крисси пришлось ухаживать за ней.
Болезнь сестры расстраивала Крисси еще и потому, что всего за два дня до этого на Стеллу обратил внимание один миллионер из Южной Африки, который приехал в Лондон. Он не успел привязаться к девушке, поэтому сразу же после того, как Стелла из-за болезни не смогла присутствовать на устроенном им в ее честь вечере, его внимание переключилось на другую.
За те несколько недель, что Стелла болела, много денег ушло на доктора, лекарства и диетические продукты; да и за квартиру они задолжали довольно крупную сумму. Хорошее во всем этом было только то, что за время болезни Стелла похорошела. Хотя ее можно было назвать миловидной, она, как не раз говорила Крисси в минуты бешенства, двигалась и держалась как «толстая корова». Теперь же, вынужденная сидеть на диете, девушка похудела, ее щеки опали, а талия уменьшилась на несколько дюймов. Она стала ослепительно красива.
Так, во всяком случае, считал раджа. Крисси казалось чудом, что всего шесть недель назад они, находясь на грани нищеты и почти не вылезая из долгов, прозябали в грязном, дымном Лондоне – и вдруг оказались в залитом солнцем Монте-Карло, на шикарной вилле, которую они не смогли бы представить даже в самых смелых своих мечтах.
Многие сказали бы, что вилла «Мимоза» просто вульгарна, но для Крисси она была сказочным дворцом. Мягкие кровати, шелковые и парчовые шторы, толстые ковры и роскошная отделка – все казалось Крисси верхом совершенства.
Стелле тоже понравилась вилла, но Крисси знала, что ее сестра точно так же отнеслась бы и к жалким комнатушкам Манчестера, и к закопченным чердакам, выходившим на ливерпульские доки. Крисси давно перестала принимать во внимание мнение Стеллы.
– Абсолютно точно, он сходит по тебе с ума, – сказала стоявшая у окна на вилле «Мимоза» Крисси.
Ее горб четко вырисовывался на фоне синего неба. Развалившись на диване, Стелла читала роман в желтой обложке. Рядом с ней лежала огромная коробка конфет. Крисси ждала от Стеллы ответа, но не дождавшись, повернулась к ней.
– Ты слышала, что я сказала? – спросила она.
Стелла с неохотой оторвалась от романа. Она потянулась к коробке и достала оттуда огромную конфету, украшенную засахаренной фиалкой. В розовом атласном платье, которое раджа привез ей из Парижа, Стелла была необыкновенно хороша. Платье оттеняло ее белоснежную кожу и подчеркивало синеву глаз. Тонкий атлас обтягивал ее тело, которое, по мнению Крисси, за последние несколько дней довольно сильно располнело.
– Перестань лопать конфеты и выслушай меня, Стелла. Если ты не будешь себя ограничивать, ты станешь толстой как свинья. Здесь слишком жирная пища.
– Но зато очень вкусная, – ответила Стелла, – и мне нравится Франсуа.
– Он слишком много болтает, – скорее по привычке оборвала ее Крисси, которая, как и Стелла, обнаружила, что Франсуа, шеф-повар на вилле, является бесценным источником сведений обо всем, что происходит в Монте-Карло.
– Он обещал, что, когда поедет в город, купит мне трюфелей, – мечтательно проговорила Стелла. – Я обожаю трюфели.
– Перестань думать о еде, послушай меня, – потребовала Крисси. – Раджа сходит по тебе с ума.
– Ты это уже говорила.
– А ты не ответила.
– Мне казалось, что ответа не требуется, – улыбнулась Стелла. – Не влюбись он в меня, нас бы здесь не было.
– Я знаю, – согласилась Крисси. – Мужчины теряют из-за тебя голову, Стелла, но это состояние не вечно. Если ты упустишь раджу, я прикончу тебя вот этими кулаками.
Стелла рассмеялась.
– Тогда тебе придется побольше есть, чтобы набраться сил, – сказала она. – Ты знаешь, сколько женщин побывало до нас на этой вилле?
– Не знаю, меня это совершенно не интересует, – ответила Крисси.
– Тогда надо спросить у Франсуа, – заключила Стелла. – По его словам, радже женщины надоедают гораздо скорее, чем кому бы то ни было. Франсуа можно верить: ведь он, как тебе известно, служил у нескольких раджей и махараджей. Он рассказывал, что они обычно ели. Боже мой, Крисси, ты не поверишь, что люди могут столько есть и при этом сохранять способность передвигаться.
– Стелла, когда ты наконец обратишь внимание на мои слова? – В тихом голосе Крисси звучала угроза.
– Продолжай, я слушаю тебя, – сообщила Стелла, выбрав очередную конфету, которая на этот раз была украшена засахаренным розовым лепестком.
– Это наш единственный шанс, – сказала Крисси, – и, возможно, последний – кто знает?
– Какой шанс? – с полным ртом спросила Стелла.
– Шанс обеспечить себе беззаботное существование, шанс не заботиться о будущем, не бояться голодной смерти, – объяснила Крисси. – Раджа щедр, мужчины, подобного ему, я никогда не встречала, во всяком случае, среди твоих, Стелла, поклонников. Ты хоть представляешь, сколько стоит бриллиантовое ожерелье, которое он привез тебе из Парижа?
– Не имею ни малейшего понятия. – Стелла ответила с полным безразличием.
– Почти тысячу фунтов, – ответила Крисси. – Только подумай, Стелла! Тысячу фунтов! А еще у нас есть браслет, который он прислал в первый раз, и брошка, подаренная на прошлой неделе. Я их еще не оценивала. Все наличные деньги, которые мы получили от раджи, я сохранила. Еще немного осталось от того, что он тебе дал на парикмахера, кое-что я сэкономила в шляпном магазине. Прибавь к этому то, что я выиграла в Казино – в общей сложности у нас четыре тысячи двадцать франков.
– Да, вспомнила, – вдруг выпалила Стелла, – сегодня вечером мне понадобятся деньги. Я хочу купить себе духи.
– Самой покупать духи! – вскричала Крисси. – Да ты ненормальная! Попроси раджу. Он купит тебе все, что ты попросишь. Если ты думаешь, что тебе перепадет хоть пенс из тех денег, что мне удалось собрать, ты глубоко заблуждаешься. Попроси его купить тебе духи и еще кое-какие вещи.
– Он может отказать.
– Хоть раз в жизни пошевели мозгами, Стелла! Ему нравится, когда ты его о чем-то просишь. Мужчина сходит с ума, а ты, дура, не понимаешь этого. Будь это в его силах, он достал бы тебе луну с неба! А ты чем занимаешься? Сидишь с тупой улыбкой на лице и молчишь. Ведь тебе стоит только нахмуриться – и у твоих ног окажутся рубины и изумруды, лишь бы ты была довольна.
– Мне кажется ужасным так много брать у него, – простодушно призналась Стелла.
Крисси с такой силой вцепилась в спинку стула, что костяшки пальцев побелели.
– Много! – воскликнула она. – Да ведь у него миллионы! У него в Индии все погреба забиты бриллиантами и жемчугами, золотом и слоновой костью! Ты дура, Стелла! Разве может быть «много» для такого богача! Да если бы он всю тебя засыпал бриллиантами, это ни капли не отразилось бы на его банковском счете. Боже мой, ты доводишь меня до бешенства!
– Хорошо, Крисси, я сделаю все, что в моих силах, – попыталась успокоить ее Стелла, однако ее слова звучали не очень убедительно.
Охваченная страшным напряжением, Крисси поднялась и подошла к окну. Вдруг она вскрикнула:
– Слушай Стелла! Я кое-что придумала!
Но Стелла опять с головой погрузилась в свой роман. Крисси бросилась к ней и вырвала книгу.
– Слушай меня!
– Не сердись, Крисси! Я же сказала, что сделаю все, что смогу!
– Того, что ты сможешь, недостаточно, – злобно ответила Крисси. – Говорю тебе, я кое-что придумала! Ты помнишь ту девушку, о которой говорит весь город, ну ту, с серым жемчугом?
– Ты имеешь в виду Призрака?
– Да, ее! Франсуа сказал мне, что все только о ней и говорят.
– Ничего удивительного, – заметила Стелла. – Она потрясающе красива и очень отличается от других женщин. Конечно, большую роль в этом играют ее серые туалеты, но дело не только в этом. В ее лице есть нечто такое… мне трудно объяснить.
– А у нее действительно такой изумительный жемчуг, как утверждает Франсуа?
– Не знаю, – ответила Стелла. – Ее ожерелье такое блеклое и скучное по сравнению с бриллиантами. Но раджа говорит, что он никогда в жизни ничего подобного не видел. Я ему сказала, что его жемчуг гораздо красивее.
– С тебя станется, – насмешливо заметила Крисси.
– Что же в этом плохого? – удивилась Стелла. – Он был счастлив до безумия, что мне хоть что-то в нем понравилось.
– Те украшения, которые он носит, являются собственностью его страны, – сказала Крисси. – Тебе не хуже меня известно, что он не может их никому отдать. Но почему бы ему не купить что-нибудь для тебя, почему бы ему не купить жемчуг, принадлежащий этому Призраку?
– Купить у нее жемчуг для меня? – переспросила Стелла. – Но я не люблю жемчуг. К тому же я сомневаюсь, что она согласится продать его.
– Стелла! Стелла! Ты что, хочешь свести меня с ума? – в бешенстве закричала Крисси. У нее был такой разгневанный вид, что Стелла в испуге уставилась на нее. – Как ты не понимаешь! Если раджа подарит тебе действительно ценную вещь, нам будет обеспечено безбедное существование. Франсуа говорит, что этот жемчуг стоит целое состояние.
– Франсуа все известно!
– Попроси раджу преподнести тебе этот жемчуг в качестве подарка. И не имеет значения, ты, тупица, нравится тебе этот жемчуг или нет. Ты не будешь его носить, во всяком случае, после того, как мы уедем отсюда, но когда мы продадим его, мы обеспечим себя деньгами до конца дней.
– А если он откажет? – предположила Стелла.
– Ты думаешь, это возможно? – насмешливо спросила Крисси. – Он влюблен в тебя, и ему хочется покрасоваться перед тобой. Испытай его, заключи с ним пари, что у него не хватит денег купить этот ожерелье, а если и хватит, то ему не удастся заполучить его. Это единственный способ заинтересовать его. Как только у нас в руках окажется этот жемчуг, нам будет совершенно безразлично, как скоро он найдет тебе замену.
Стелла тихо вздохнула.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Крисси, – проговорила она, – но так трудно… я хочу сказать, просить кого-то о столь дорогом подарке. Не могла бы ты сделать это за меня, а? Ну скажи ему, что это подарок мне на день рождения или на какой-то другой праздник.
– Думаю, как только он взглянет в мои прекрасные синие глаза, он сразу же преподнесет мне это ожерелье! – саркастически заметила Крисси. – Не будь дурой, Стелла. Тебе надо выбрать подходящий момент для такой просьбы. Пошевели мозгами хоть раз в жизни – ах, я и забыла, что Создатель лишил тебя мозгов. Этот жемчуг значит для нас все. Дай мне слово, что сделаешь все возможное.
– Я постараюсь, Крисси, – покорно проговорила Стелла. – А что еще рассказывал Франсуа про ту девушку?
– Он сказал, что весь город только о ней и говорит, и все пытаются выяснить, кто она такая. Но вторая женщина, которая называет себя ее теткой, оказалась страшно хитрой, поэтому никто не имеет ни малейшего представления, кто они такие и откуда приехали. Даже Альфонс из «Отеля де Пари» ничего не знает – Франсуа говорит, что такого с ним еще не случалось.
– Она красивая, – заметила Стелла.
Крисси бросила на нее быстрый взгляд.
– Теперь ты начнешь думать, что она слишком хороша для тебя и что ты не достойна владеть принадлежащей ей вещью, – сказала она. – Я знаю, что у тебя на уме: не успеем мы оглянуться, как станем сочувствовать ей и говорить, что ожерелье должно остаться у нее, так как второго такого у нее нет.
Стелла засмеялась.
– Ты очень плохо обо мне думаешь, Крисси.
– Это первое твое разумное высказывание за долгое время, – ответила Крисси и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Стелла закинула руки за голову, ей стало жаль, что Крисси так из-за всего нервничает. Она всегда была такой. Возможно, причина в том, что у нее было несчастливое детство. Стелла помнила, что жестоки были отец и мать по отношению к своей старшей дочери. Красивые и стройные, они были очень известными в своей среде акробатами.
Крисси родилась после того, как ее мать упала на репетиции. Мама утверждала, что веревка лонжи была гнилой, но папа всегда считал, что мама сама выбрала лонжу со слишком тонкой веревкой и не учла своего веса. Как бы там ни было, Крисси родилась на три месяца раньше срока, у нее было слабое и уродливое тело. Только появление Стеллы два года спустя возродило чувство собственного достоинства у родителей, которые поверили, что могут произвести на свет нормального ребенка.
