Текст книги "Избранница мести (ЛП)"

Автор книги: Барбара Элсборг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Я обещаю. Пожалуйста, Джек, пожалуйста, отпусти нас.

– Ты не понимаешь, да?

Кейт покачала головой.

– Нет, я не понимаю. Зачем ты это делаешь? Ты убил человека, похитил ребенка. Тебя могут приговорить к смертной казни.

– Мы убили этого человека. Мы забрали ребенка. Я иду ко дну, и ты со мной. В любом случае, Томми – наш ребенок. Наш сын. Мы не можем попасть в тюрьму, если забрали то, что принадлежит нам.

Плечи Кейт поникли.

Он прижал ее спиной к машине и приподнял ее подбородок. – Я не лгу. Зачем мне лгать?

– Мой ребенок умер, – пояснила Кейт.

– Не повторяй это вновь и вновь. Ты была больна. Ты потеряла много крови. Твои родители решили, что для тебя лучше поверить, что ребенок умер. Таким образом, ты могла бы вернуться к своей прежней жизни. Твоя мать рассказала мне все. Зачем ей лгать? Посмотри на него, Кейт. Как ты можешь повернуться к нему спиной? Он похож на нас.

Кейт оглянулась. Томми снова заснул. Он был совершенен, так прекрасен.

– Мы ничего о нем не знаем. Как мы можем присматривать за ним?

– Мы научимся.

Кейт отрицательно покачала головой.

– Мой ребенок умер.

Глаза Джека потемнели.

– Нет, он не умер, но почти был на грани, и это твоя гребаная вина. Сьюзен сказала мне, что ты не заботилась о себе, когда была беременна. Ты пыталась притвориться, что это неправда. Ты носила обтягивающую одежду и ничего не ела. У тебя была анемия, а у ребенка недостаточный вес. Вы оба могли погибнуть.

– Он умер, – прошептала Кейт.

– Нет. – Джек прижал ее лицо к окну. – Он жив. Сьюзен должна была сказать тебе правду. Они пытались защитить тебя, но были неправы. Нашего ребенка отдали на усыновление. Я проследил его путь до Лас-Вегаса. Теперь он вернулся к своим настоящим маме и папе. Так и должно быть.

– Он живет уже более трех лет с людьми, которых считает своими родителями.

Несправедливо поступать так по отношению к нему или к ним.

– А как насчет нас, Кейт? Как насчет того, чтобы быть справедливыми по отношению к нам?

– А что мы?

Джек впился пальцами в ее предплечье.

– Посмотри на него. Он похож на тебя. У него твои глаза, мой нос. Он – вылитый я в его возрасте. Его губы похожи на твои. Разве ты этого не видишь? – Он сжал сильнее.

– Да, – захныкала Кейт.

***

– Берт, посмотри на это, – позвала Марта Одюбон.

Ее муж вышел из ванной мотеля, вытирая руки полотенцем.

– Сегодня в обеденный перерыв на торговой площади недалеко отсюда похитили маленького мальчика.

– Бедные родители. – Берт покачал головой. Он стоял позади своей новоиспеченной жены и слушал остальную часть передачи.

– Запиши номер, – указала Марта.

Берт схватил ручку и блокнот, лежавшие рядом с телефоном.

– О чем ты думаешь?

– О том молодом человеке, который сказал, что купил своей жене именной номерной знак.

Он его не установил.

– Ну, может, он хотел, чтобы это было сюрпризом.

– У него светлые волосы, он высокий, и у него было новое обручальное кольцо.

– Марта, это описание может подойти целой куче людей. – Он помахал безымянным пальцем у нее перед носом.

– Берт Одюбон, ты может и высокий, и у тебя есть кольцо, но мне остается лишь верить тебе на слово, что у тебя были светлые волосы, и тебе далеко за двадцать.

Он усмехнулся.

– Я позвоню и скажу им.

Марта знала, что он думает, что она зря тратит время, но все равно сделала это. В ту ночь они улетали домой. И она хотела помочь.

Это не ее вина, что информация, записанная от восьмидесятилетней новобрачной родом из Канзаса, была неправильно введена как поступившая из мотеля «Дом, милый дом» в Канзас-Сити.

Глава 12

У Джинни была еще одна плохая ночь, и в два часа она все еще не спала. В прошлом месяце она пригласила Кейт отпраздновать с ней День благодарения. Кейт сказала, что купит еду, а Джинни приготовит, но теперь наступил День благодарения, а Кейт нет.

Насколько Джинни знала, у Кейт нет семьи, поэтому искать ее никто не станет. У самой Джинни была дочь Лаура, которая жила в Сан-Диего. Она не часто видела ее, но, по крайней мере, у нее имелся кто-то, кто заботился о ней. У Кейт была только Джинни. Она хотела убедить себя, что с Кейт все в порядке, но во время бессонной ночи представила, как та лежит раненая, и больше не могла сидеть сложа руки и ничего не делать.

После завтрака она взяла такси и поехала в участок. Детектива Фостера там не было, поэтому ей пришлось ждать.

Прошло два мучительных артритных часа, прежде чем кто-то окликнул ее по имени.

– Миссис Лоуренс?

Джинни с трудом поднялась на ноги, ее колени скрипели.

– Я детектив Фостер. Извините, что заставил вас ждать. Проходите.

Фостер оказался старше, чем она себе представляла, ему было под сорок, седой, высокий, с доброй улыбкой. Она не думала, что он женат. Ни одна жена не позволила бы своему мужу выйти из дома с таким воротником. Детектив открыл дверь маленькой, тусклой комнаты и жестом пригласил внутрь.

– Фло, будь ангелом и принеси нам кофе, – крикнул он проходящей мимо рыжей.

– Чай для меня, если можно, – вставила Джинни. – Одну ложку сахара. – Она уселась на пластиковый складной стул и поморщилась.

– Принести вам стул поудобнее?

– Я в порядке. – Она весь день была в напряжении, но не хотела терять время. – Я хочу подать заявление о пропаже моей соседки.

– По правилам это должен сделать ее ближайший родственник.

– У нее их нет. Ее родители мертвы.

Детектив Фостер вытащил бланк из своей папки и взял ручку.

– Ладно. Ее имя.

– Кейт Эванс.

– Кейт, Кэтрин, Кэтлин?

Джинни поняла, что не знает.

– Просто Кейт.

– Возраст?

– Двадцать. Я не совсем уверена в дате ее рождения, но знаю, что это где-то в апреле.

– Адрес? Место работы?

Джинни ответила и добавила:

– Она работает, чтобы накопить денег на колледж.

– Описание?

– Высокая, около пяти футов девяти дюймов, красивые длинные каштановые волосы, карие глаза. Она стройная. Носит очки в темной оправе, она близорукая.

– Какие-нибудь шрамы, отличительные знаки?

– Нет, насколько я знаю.

Вошла Фло с подносом и поставила его на стол.

– Извините, чая нет.

Джинни отхлебнула кофе. Оно было ужасным. В телепередачах писали об этом правильно.

– Как давно вы ее знаете? – спросил детектив Фостер.

– Четыре месяца.

Джинни сказала ему, что у Кейт нет родственников. Ее родители умерли незадолго до того, как она переехала сюда.

Парня тоже нет, потому что Кейт сказала ей, что несколько лет назад у нее был неприятный опыт, который заставил ее с осторожностью относиться к мужчинам.

Детектив Фостер навострил уши при этих словах.

– Что за неприятный опыт?

– Я не знаю. Я не давила на нее.

Джинни исходила из предположения, что Кейт сказала бы ей, если бы захотела.

– У нее была депрессия?

– Она не склонна к самоубийству, детектив. Я пыталась звонить в больницы, но они мне ничего не говорят.

– Я могу проверить. Как насчет лекарств?

– Насколько я знаю, нет, – ответила Джинни.

– Друзья?

– Возможно, в библиотеке, но они не приходили к ней домой. Похоже, ей нелегко заводить друзей. Ей требуется много времени, чтобы доверится людям. Даже мне.

Она была осторожна. Заботилась о безопасности. Я думаю, ей едва удавалось прожить на свою зарплату. Наш многоквартирный дом находится в хорошем районе. Это важно для Кейт.

Жить в безопасном месте значило для нее больше, чем иметь деньги для развлечений.

– Она задолжала денег?

– Сомневаюсь в этом.

– Пользуется мобильным телефоном?

– Нет. – Джинни уверена в этом.

– В самом деле?

– Ей некому было звонить, и не думаю, что она могла себе это позволить.

– Когда-нибудь раньше так исчезала?

– Нет. Кейт заслуживала доверия и надежна. Она добрая и заботливая девушка. Она бы этого не сделала, просто встала и ушла. Ее квартира выглядит как…

– Вы были в ее квартире с тех пор, как заподозрили, что она исчезла?

– Да, я подумала, что она, может, ранена или мертва.

Детектив откинулся на спинку стула.

– Кейт дала вам ключ?

– Я убедила управляющего зданием пойти со мной.

– Почему вы так уверены, что с ней что-то случилось? Джинни рассказала ему все, что могла придумать, не упустив ни одной детали, и ждала, пока он все запишет.

– Кейт не ушла бы, ничего не сказав, и не стала бы разбрасывать цветы по всему полу. Такие красивые цветы – лилии и ирисы. Почему она не подобрала их и не поставила в вазу?

– Вы говорите, Кейт отправила заявление об уходе из библиотеки?

– Нет, я сказала вам, что миссис Хартман получила заявление об уходе, но я не верю, что Кейт отправила его. Вам нужно проверить письмо, снять с него отпечатки пальцев.

Детектив издал тихий смешок.

– Это не смешно, – возмутилась Джинни. – Кейт нуждается в нашей помощи.

– Извините. Хорошо, я позвоню миссис Хартман.

– Библиотека будет закрыта на День благодарения сегодня и завтра.

– Тогда я позвоню послезавтра.

– Вы не могли бы позвонить ей домой?

Детектив вздохнул.

– Я мог бы, но, как вы заметили, сегодня День благодарения. Как вы думаете, как она отнесется к тому, что ее потревожат посреди семейного обеда, чтобы подтвердить то, что она уже сказала вам, что Кейт уволилась?

– Честно говоря, мне все равно, и вам тоже. Мы говорим о жизни молодой девушки.

– Посмотрю, что я могу сделать, – произнес Люк.

***

После того, как детектив посадил старушку в патрульную машину и отправил ее домой, Люк пошел налить себе еще кофе и вернулся к своему столу. Он попросил Фло проверить больницы. У него достаточно дел и без поисков кого-то, кто не потерялся, но он решил, что один телефонный звонок не повредит.

– Мисс Хартфорд?

– Да.

– Извините, что беспокою вас, мэм. Я детектив Люк Фостер, работаю в Уэст-Нуэва. Я звоню по поводу вашего сотрудника.

– Кейт Эванс?

Люк выпрямился.

– Да. Ее соседка заявила о пропаже.

– Мне звонила женщина. Мне по почте пришло заявление от Кейт об увольнении.

– Это было неожиданностью?

Детектив услышал неуверенность в голосе женщины.

– Да, так оно и было. Сначала я была раздражена, но, должна признаться, беспокоюсь.

– Что вы можете сказать о Кейт?

– Когда она только начинала, то была очень подавленной, но пунктуальная и надежная. Когда отправила ее в детскую секцию, она расцвела. Она умная девушка. Ей нужно в колледж.

– Счастливая?

– Довольная.

Люк услышал невысказанное «но».

– И что?

– Кейт пишет в письме, что собирается начать новую жизнь вдали от Техаса. Она нашла мужчину своей мечты. Ее точные слова. Я разговаривала с ее коллегами, и никто из них даже не знал, что у нее есть парень. Кейт – закрытый человек. Я нахожу необычным, что она написала мне такое личное письмо. И хотя на первый взгляд кажется, что подпись принадлежит ей, в ней есть что-то неправильное.

Фло не нашла никаких следов Кейт ни в одной из местных больниц, и теперь перед Люком стояла дилемма. Беспокоить ли судью в День благодарения, чтобы получить ордер на обыск, или подождать до утра? Убедить судью в том, что имеются убедительные причины, особенно когда упомянутый судья собирался сесть за тарелку индейки со всеми гарнирами. У Люка потекли слюнки. Теперь это дело интересовало его. Внутреннее чувство, предчувствие или что-то еще, что-то было не так. Когда он печатал показания, в животе у него заурчало.

***

Натан рано приехал к Элизе, планируя уйти пораньше и свести к минимуму время, проведенное с отцом и мачехой. К сожалению, они уже были там.

Муж Элизы, Боб, открыл дверь.

– Привет, шурин. Счастливого Дня благодарения.

Натан протянул ему бутылку вина.

– Нам с Дитто нужно выпить по стакану этого прямо сейчас. – Боб рассмеялся. – Они в гостиной, – утвердительно сказал Натан, борясь с желанием вернуться к своей машине.

– Натан, ты пришел, – улыбнулась его сестра. Она поцеловала его в щеку и прошептала в ухо: – Спасибо.

– Ты у меня в долгу, – ответил тихо Натан. Он посмотрел на своих родителей, сидящих вместе на диване. – Папа, Инес. – Натан кивнул, не двигаясь ни на шаг в их сторону.

– Как дела?

– Хорошо, спасибо, Натан, – ответила его мачеха. – Счастливого Дня благодарения.

Натан увидел выражение лица Элизы и заставил себя пересечь комнату. Поцеловал Инес в обе щеки. Он только что разозлил своего отца, не назвав ее мамой. Хотя мог бы. Сам не знал почему. Да, он это сделал. Хотел позлить своего отца, но не получил от этого никакой радости. Инес выглядела обиженной, и Натан почувствовал себя виноватым.

Он не останется на ужин. Индейка задушит его, так ему и надо.

***

Судья Хармон выдал ордер; тот факт, что это был День благодарения, сработал в пользу Люка. Судья хотел, чтобы он ушел до прибытия гостей.

Люк забрал своего партнера Гила и пообещал жене, что вернет его к обеду. Они поехали прямо в квартиру Кейт.

Мартин Фрайер потянулся за ключами, когда Люк показал ему ордер. Он проводил двух детективов наверх.

– Что вы можете сказать о Кейт? – спросил Люк.

– Милая девушка. Никаких проблем, никакого шума, никаких жалоб.

– У нее было много гостей? – спросил Гил.

– Нет, она была тихой.

– Когда вы видели ее в последний раз? – спросил Люк.

– Неделю назад. Я думаю, она возвращалась с работы.

– Она что-нибудь сказала? – Люк наблюдал за лицом Фрайера.

– Просто привет.

– Хорошенькая? – спросил Люк, когда они подошли к двери Кейт.

– Да, она была хорошенькой.

– Была? – Люк пристально посмотрел на Фрайера.

– Есть, – взорвался Фрайер. – Я хотел сказать, есть.

– Когда-нибудь приглашали ее на свидание? – Гил прислонился к стене.

– Нет, не в моем вкусе. – Фрайер вставил ключ в дверь. – Она бы все равно сказала «нет».

Никогда не видел ее с парнем, никогда.

– Так к чему ты прикасался? – спросил Гил.

– Мы проверили телефон, но я использовал свой рукав.

– Мы заберем его отсюда и вернем ключ, когда закончим. – Гил ясно дал понять, что они не войдут, пока Фрайер не уйдет.

Когда управляющий зданием удалился, Люк сильно постучал в приоткрытую дверь и оповестил «Полиция», но ответа не последовало. Они натянули латексные перчатки.

– Кейт? Это полиция, – крикнул Люк.

По-прежнему никакого ответа. Они вошли внутрь, закрыли дверь и остановились, осматриваясь и прислушиваясь.

Гил фыркнул:

– Мертвые цветы, а не мертвец.

Люк кивнул. Свет был включен. Цветы лежали на полу, увядшие и гниющие, как сказала соседка. Гил наклонился, чтобы прочитать карточку.

– Значит, она ушла с мужчиной, – произнес он.

– Ее соседка права. Зачем разбрасывать цветы по всему полу, если они от мужчины, которого ты любишь?

Люк присел на корточки и внимательно осмотрел их.

– Они не просто были брошены. Стебли сломаны, а головки повреждены. Повсюду лепестки. Как много ты знаешь о цветах, Гил?

– Меньше, чем хотелось бы моей жене. – Его напарник подключил телефон к розетке.

– Я знаю хризантемы и лилии, остальные нет, – пояснил Люк.

– С телефоном все в порядке.

Двое мужчин ходили вокруг.

– Она аккуратная, – произнес Люк.

– Из-за этого оставленные цветы на полу выглядят еще более необычно.

– Да.

– У тебя есть предчувствие на этот счет, Люк?

– Не очень хорошее. Что думаешь о Фрайере?

– Стоит его проверить.

Люк открыл холодильник, взял несколько продуктов и проверил их даты.

Нераспечатанный заплесневелый хлеб, фрукты и пакет с разлагающимся салатом. Стол был пуст, за исключением одного стакана.

Гил подняла глаза с другого конца комнаты.

– Банковские выписки, счета, которые она оплатила. Все ее квитанции о заработной плате. Тратит большую часть своей зарплаты, чтобы заплатить за это место.

– Старый телевизор, потертый диван.

– Это безопасный, респектабельный район. Она считала, что за это стоит заплатить.

– Будем надеяться, что она не ошиблась, – произнес Люк.

Они прошли в спальню.

– Упс, – удивился Гил.

– Собирала вещи в спешке, отчаянно желая выбраться отсюда? Может быть, когда принесли цветы, она поняла, что ее нашел ее бывший. Значит, она собирает вещи и уезжает? – Они осторожно обошли одежду. Гил взял плюшевого слона за ухо. – У моей старшей дочери такой же. – Он наклонился к полу. – Лучше бы мне не находить ничего подобного в ее комнате. – Он поднял упаковку презерватива за край.

– Только один? – спросил Люк.

Его напарник кивнул.

– Не похоже, что была драка. Ее вещи просто выбросили в сторону. Одежда на кровати не тронута, чтобы это наводило на мысль о борьбе.

Люк зашел в ванную, посмотрел в зеркало и на шкаф. Никаких противозачаточных таблеток, никаких рецептурных лекарств, хотя это не означало, что она не взяла их с собой. Ни зубной щетки, ни расчески. Не хватало того, что он ожидал увидеть: красивых девчачьих туалетных принадлежностей, которые понравились бы его собственной дочери. Кейт Эванс не тратила свои деньги впустую.

После этого Люк даже не знал, зачем он это сделал, но закрыл крышку унитаза. Увидел жирный блеск, чуть не ушел, а потом вернулся.

– Нашел что-нибудь? – спросил Гил с порога.

– Не уверен, посмотри, есть ли в шкафу какой-нибудь тальк. Гил протянул ему контейнер. Люк потряс его над крышкой, а затем поднял и постучал по пластику, прежде чем снова опустить. «ПОМОГИТЕ». Слово, написанное Кейт, было ясно как божий день.

– Ты умная девочка, – констатировал Люк.

Прежде чем уйти, два детектива зашли в соседнюю дверь.

– Кто-то забрал ее, – выпалила Джинни.

Люк тщательно подбирал слова.

– Есть признаки того, что она, возможно, ушла не по своей воле.

– Что вы собираетесь с этим делать?

– Из-за ваших опасений я собираюсь дать ей кредит доверия и предположить, что она была похищена или бежит от кого-то, кого знает.

– Я видела открытку. Она не знакома ни с кем по имени Джек.

– Вы только знаете, что она не упоминала о нем при вас, – поправил Гил.

– Приедет бригада криминалистов. Им понадобятся отпечатки ваших пальцев и Фрайера, – предупредил Люк.

Он показал Джинни фотографию девушки с длинными темными волосами в очках. У нее была чистая кожа, идеальные скулы, темно-карие глаза, не улыбчивая.

– Кейт?

Джинни кивнула.

– Ее данные будут размещены на нашей веб-странице, и ее исчезновение будет зарегистрировано по всему штату. Мы также свяжемся с ФБР.

– Это хорошо, – одобрила Джинни, и ее глаза загорелись.

– Они не будут рассматривать это дело как приоритетное.

– Почему нет?

– Во-первых, она не несовершеннолетняя. Во-вторых, неясно, что здесь произошло. Но мы многое можем сделать. Мы проверим ее телефонные записи, поговорим с ее друзьями и коллегами, другими людьми в здании. Это все еще может быть недоразумением.

Люк пытался казаться оптимистичным, но знал, что не убедил Джинни Лоуренс. Он не убедил даже себя.

Глава 13

Кейт вздрогнула и проснулась, когда Томми схватил ее за руку. Она выпрямилась и застонала. Машина все еще двигалась.

– Хочу к мамочке, – причитал он. – Хочу к маме.

Слова ударили, словно нож. Кейт думала, что ее сердце разорвется. Была ли она его мамой? Часть ее хотела в это верить. Она часто думала о том, как выглядел ее ребенок, как бы он выглядел, если бы выжил. Они даже не сфотографировались. Ее мать сказала ей, что он выглядел идеально, но был слишком мал, и это счастье, что он умер. Кейт ненавидела это слово. Как смерть ребенка может быть благословением?

– Мамочка!

– Все в порядке, Томми. – Но на этот раз она не смогла его успокоить.

Джек оглянулся.

– Заткни ему рот.

– Я пытаюсь.

– Мамочка, – всхлипнул Томми. – Я хочу к моей мамочке.

Кейт посмотрела в окно. Они съехали с автострады и выехали на окружную дорогу. Мимо мелькали вечнозеленые деревья. Она чувствовала себя плохо и неуютно из-за того, что так долго находилась в машине. Томми продолжал плакать.

– Пожалуйста, отпусти нас. Ему нужна его мама.

– Ты его мама.

Ее сердце сжалось.

– Если я и была ею когда-то, то не теперь. Ему нужны люди, с которыми он жил последние три года. Пожалуйста, отпусти его.

Машина наполнилась криками, когда Томми завизжал и пнул переднее сиденье.

– Заткни ему рот, – заорал Джек.

Кейт прерывисто вздохнула.

– Тише, Томми, не плачь. – Она погладила его по голове. – Где твоя маленькая красная машина?

О, смотри. Вот она. Мне было интересно, на чем я сижу. Надеюсь, я ее не раздавила.

Все в порядке?

Она протянула ему машину, и он повертел ее в руках, громко принюхиваясь.

– Она не сломана. – Он сглотнул, его глаза наполнились слезами.

На мгновение он успокоился, но это длилось недолго. Машина упала на пол.

– Мы уже на месте? – спросил Томми.

– Нет, – ответил Джек.

Кейт наклонилась вперед.

– На следующей заправке я могла бы отвести его внутрь. Я могла бы оставить его, а потом вернуться к машине. Я обещаю. Отпусти его, Джек, пожалуйста.

– Это неправильно.

– Мы уже на месте? – спросил Томми.

– Почти. Не спрашивай больше, – рявкнул Джек.

– Хочу выбраться отсюда.

В голове у Кейт стучало.

– Хочу выбраться отсюда. – Томми пнул спинку сиденья Джека.

Кейт схватила его за ноги.

– Высади нас в следующем городе. Я ничего не расскажу им о тебе, клянусь. Мы больше не можем оставаться в этой машине.

Плечи Джека напряглись. Она разозлила его, но не сдавалась.

– Джек, подумай об этом. Мы ничего о нем не знаем. Возможно, он принимает лекарства. Ему может понадобиться специальное питание, у него может быть аллергия. Мы не можем оставить его у себя. Выпусти нас здесь, и мы поймаем попутку.

Джек свернул через дорогу на повороте. Кейт ударилась о борт машины, ее очки полетели под ноги, а Томми заплакал. Они затормозили в вихре пыли. Джек выдернул ключи из замка зажигания, подошел к двери со стороны Кейт и распахнул ее. Отстегнув ее ремень безопасности, он вытащил ее наружу, его лицо потемнело от ярости.

– Я сказал тебе заткнуться. Почему ты не можешь заткнуться? Почему ты не можешь делать то, что тебе говорят?

Джек захлопнул дверцу и оттащил ее от машины. Взгляд Кейт остановился на Томми, его лицо было прижато к окну, большой палец во рту. Она вырывалась из рук Джека, когда тот потащил ее к деревьям. Кейт закричала, и он дернул ее вверх, пытаясь зажать ей рот рукой. Она сильно ткнула его локтем в грудь, и Джек застонал от боли. Кейт предвидела удар кулака и увернулась, так что удар получился не таким сильным, как мог бы быть. От него у нее все еще звенело в ушах.

Она вонзила зубы ему в кожу.

– Прекрати это, или я, сука, убью тебя, – заорал Джек.

Кейт подумала о том, как сильно ненавидела его, подпитывала эту ненависть, пока она не закипела внутри нее, и укусила сильнее, ощущая во рту медный привкус его крови.

– Гребаная сука.

Джек рукой скользнул по ее лицу, сжав ей нос. Ее легкие стало обжигать. Она проглотила кровь, кровь Джека, и пришлось отпустить его, чтобы сделать глубокий, судорожный вдох. Джек прижал ее спиной к дереву, держа руку поперек ее горла.

– Ты сука. Посмотри, что ты сделала с моей рукой. Я так чертовски зол на тебя, Кейт. Вы с мальчиком никуда не денетесь. Ты моя жена. Он наш сын. Мы остаемся вместе.

– Он не наш сын. Ты похитил какого-то случайного ребенка у его родителей.

– Он наш.

– Откуда ты знаешь, как он выглядел? Где он мог быть?

– Я знал, потому что его мать – человек привычки, как и ты. Ты каждый день обедаешь в парке, а она ходит в один и тот же «Макдоналдс» в один и тот же день каждую неделю. Их маленькое развлечение. Я наблюдал за ней так же, как и за тобой.

Кейт попыталась вырваться, но он ударил ее коленом в живот. Кровь, которую она проглотила, хлынула из ее горла, стекая по подбородку.

– Ты научишься делать то, что тебе говорят, и научишь его делать то же самое.

Я говорил тебе и предупреждал. Я думал, ты умная. Теперь тебе придется учиться на собственном горьком опыте.

Джек развернул Кейт, прижав ее лицо к грубой коре дерева, чтобы надавить рукой ей на затылок. Он сорвал верх ее платья, и что-то острое царапнуло поперек, а затем вниз по ее плечу.

Только Кейт знала, что это больше, чем царапина. Ощутила тепло на своей спине, словно ее коснулся солнечный луч, пока ее не охватила жгучая боль, а колени не подогнулись.

Джек повернул ее лицом к себе и провел лезвием по ее животу, оставив красное пятно на передней части ее платья.

– Это первая буква моего имени. Снова разозлишь меня, и я вырежу остальное. А теперь заткнись на хрен, и чтобы я не слышал просьб тебя отпустить.

Он потащил ее за руку к машине и толкнул на заднее сиденье.

Джек рухнул на водительское сиденье и вскрикнул. Он приподнялся и перебросил игрушечную машинку через плечо.

Томми извивался, пытаясь расстегнуть пряжку.

– Я тоже хочу выбраться отсюда.

– Заткнись, – заорал Джек.

Кейт затрясло так сильно, что у нее застучали зубы. Нижняя губа Томми задрожала, когда он уставился на нее. Джек завел двигатель и выехал обратно на дорогу. По лицу Кейт покатились слезы.

– Что не так? – спросил Томми.

Кейт не могла говорить.

– Мама вела себя глупо и поранилась, – пояснил Джек.

– Я хочу выйти.

– Скоро, – успокаивал Джек. – Эй, давай посмотрим, сколько синих машин мы сможем насчитать.

Кейт потянулась за очками, а затем пристегнула ремень безопасности. Ее спина горела. Она наклонилась вперед, стараясь держаться подальше от сиденья и от Томми.

– У тебя на лице красный сок, – произнес Томми.

Кейт вытерла рот.

– Вы ищете синие машины? – спросил Джек.

Взгляд Томми метался между Кейт и Джеком.

– Это один, – начал Джек.

Кейт вздрогнула. Она должна перестать злить Джека. Он не собирался их отпускать. Она должна ждать идеальной возможности сбежать, и до тех пор, пока не наступил этот момент, – сотрудничать. Родители Томми поймут, что она сделала все, что могла.

– Синяя машина, – крикнул Томми.

– Два, – считал Джек.

Со временем стало слишком темно, чтобы различать цвета. И Томми заснул.

Джек въехал в шторм. Неровные трещины осветили небо и на мельчайшую долю секунды показали проблески другого мира. Кейт подумала, не лучше ли было бы ей умереть.

***

Несмотря на соблазнительный аромат фарша и жареной индейки, доносившийся с кухни его сестры, Натан попытался выкрутиться, чтобы не остаться на ужин. Он потерпел неудачу. Элиза отвела его на кухню и послала мужа занять родителей.

– В чем дело, Натан? Неужели ты не можешь быть вежливым хотя бы один вечер?

– Вам всем было бы лучше, если бы я ушел.

– Нет. Я хочу, чтобы ты был здесь. Ты мой брат. Это семейный праздник.

Натан провел пальцами по волосам.

– Я бы предпочел уйти.

– Меня не волнует, что ты предпочитаешь. Я потратила весь день на то, чтобы приготовить эту еду. Ты даже не представляешь, сколько труда стоит присматривать за Бобом. Я смирилась с болью в спине и в ногах и приготовила картошку именно так, как ты ее любишь. Ты не уйдешь, пока не съешь две порции всего, иначе Боб будет есть остатки в течение нескольких дней.

– У меня на самом деле есть важные дела.

На этот раз Элиза ничего не сказала, просто смотрела. Натан не мог не заметить боль и разочарование в ее глазах и сдался.

– Ладно, ладно. Я останусь. Счастлива?

– Только если ты пойдешь туда и будешь мил с мамой и папой. Возьми бутылку вина и пошли моего дорогого мужа помочь мне.

– Я не могу помочь?

– Натан!

Он взял вино и пошел в гостиную.

– Ты нужен Элизе, Боб.

– Ее желание для меня закон, – сказал со смехом Боб. – В настоящее время она весит больше меня.

– Она не должна тебя услышать, – упрекнула Инес.

– Еще вина? – Натан подошел к своей мачехе.

– Спасибо, Натан.

Натан узнал, что Инес не его родная мать, когда ему было двенадцать.

Тогда он взял в школу свидетельство о рождении, сейчас не мог вспомнить почему.

Он без спроса взял его из кабинета отца, и там стояло имя – Элизабет Берансон, а не Инес Айала. Он думал, что это все объясняет.

Почему Инес предпочла ему Элизу. Почему он совсем не похож на нее. Натан потребовал встречи со своей настоящей матерью, как он ее называл, к большому недовольству своего отца, и ему сказали, что она мертва. Потому что его отец никогда не лгал ему, никогда, Натан верил ему.

Натан протянул бутылку.

– Папа?

– Нет, спасибо.

«Какой сюрприз», – подумал Натан. Отец ничего от него не хотел, даже бокала вина.

– Как жизнь, Натан? – спросила Инес. – Хорошо ли идут дела?

– Все в порядке.

– Ты уверен, что справишься без партнера? Это не слишком опасно в одиночку? – спросила она.

– Я в порядке.

– Знаешь, если когда-нибудь возникнет ситуация, когда тебе понадобится, чтобы кто-то прикрывал твою спину, ты можешь попросить отца.

– Уверен, что смог бы, – согласился Натан.

Элиза крикнула из кухни:

– Он бы попросил помощи, как бы не так.

– Ты говорил, что у тебя есть какое-то дело, чтобы помочь Натану, не так ли, Уилл? – спросила Инес.

– У меня больше дел, чем я могу справится, – произнес Натан.

– Мы собираемся пригласить всех на рождественский ужин в наш дом. К тому времени у Элизы и Боба родится ребенок, так что они не смогут справиться здесь с толпой. Мы хотим, чтобы ты пришел, не так ли? – Она повернулась и улыбнулась мужу.

– Натан знает, что ему рады.

Нет, не знает. И внезапно мысль о Рождестве без Элисон пронзила его сердце ледяным кинжалом.

– Я уезжаю на Рождество. – Натан удивился, откуда это взялось, хотя это хорошая идея.

– Я знаю, что это Рождество будет трудным, – произнесла Инес.

– Я не хочу говорить об Элисон. – Натан вздрогнул от резкого тона в своем голосе.

– Натан, твоя мать просто поддерживает разговор, ты… – начал Уилл.

– Натан, ты нужен Элизе, – крикнул Боб от двери.

Элиза свирепо посмотрела на него, когда он вошел.

– Ты такой эгоистичный. Постарайся быть милым. Отнеси эту тарелку с овощами в столовую и скажи всем, что они могут садится.

Натан знал, что она права. Он был эгоистом, но ничего не мог с собой поделать. Возможно, момент уже прошел, день закончился, но воспоминания просто таились под поверхностью, ожидая разоблачения. Прекрасно, если это хорошее, то, что он желал запомнить, драгоценные окаменелости, которые стоит выкопать, но это были воспоминания, которые хотелось предать забвению.

– Я ухожу, – пробормотал он.

– Нет, это не так. Ты не можешь убежать от этого, Натан. Возьми себя в руки, – отрезала Элиза.

Он пережил обед, потому что Боб и Элиза продолжали переводить разговор с зыбучих песков на твердую почву. Когда на его мобильном телефоне зазвонил звуковой сигнал, заранее запрограммированный на случай, если он еще не сбежал, Натан извинился. Элизу не обманешь, но он видел, что она слишком устала, чтобы спорить, и чувствовала себя плохо. Отец вышел с ним на улицу.

– Инес старается изо всех сил, Натан. Почему ты не можешь?

– Мне не нужно, чтобы она пыталась.

Глаза отца окаменели. Натан сжал кулаки за спиной.

– Дело не только в том, что тебе нужно, но очевидно, что ты слишком озлоблен и извращен, чтобы понять это, – утвердительно сказал Уилл.

Натан с трудом сглотнул.

– Ты хочешь, чтобы я забыл о том, как она обращалась со мной, когда я был ребенком.

Уилл коротко рассмеялся.

– Что она сделала? Избила тебя? Морила тебя голодом? Не одевала тебя? Запрещала тебе выходить на улицу? Она была замечательной мамой.

– Я просто хотел, чтобы она любила меня так, как любила Элизу, – выпалил Натан и пожалел об этом.