Текст книги "Перекресток"

Автор книги: Барбара Джоан Хэмбли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

–О, – сказал Тэд. Он нахмурился. – Что, например?

Первое, что отметил Джеймс Кирк, когда появился в транспортаторном отделении "Саваши" – что транспортаторный отсек отделен от остальной комнаты круглым прозрачным щитом, и что пульт техника находится с другой стороны.

Там же, с другой стороны, была и Домина Маккеннон, прекрасная, хрупкая, выглядевшая совсем юной к тому же, и хотя она убрала волосы наверх и надела траурно-черное платье, ей совсем не удалось стать строже. С нею был невысокий худощавый ромуланец, чья поза и взгляд выдали бы в нем капитана "Саваши", даже если бы на нем не было формы; женщина – Кирк не был уверен, ромуланка это или вулканка, но в ее темных глазах был странный отблеск безумия; и долговязый светловолосый тип, чьи нашивки были точно такими же (только более многочисленными), как и у десяти одинаковых здоровяков в черно-красной форме, которые выстроились у задней стены комнаты.

Их лица несли следы разнообразных испытаний; у одного был небольшой серповидный шрам на скуле, у другого – короткий шрам у левого глаза. Были небольшие отличия в длине волос, хотя предпочтение как будто отдавалось коротким стрижкам – и не только у охранников, но и ромуланского капитана. Одни явно проводили больше времени в спортзале, чем другие, хотя все были весьма мускулистыми. Но глаза у всех были одинаковые. Светло– коричневые, прищуренные от подозрений, заносчивости, злобы.

Серые глаза их светловолосого начальника тоже были такими же.

Интересно, подумал Кирк, сколько подобий этого человека находится во флоте.

Мерцающий экран беззвучно опустился на пол.

_-Капитан Кирк. – Маккеннон улыбнулась и протянула руки. – Капитан Варос, с перехватчика Звездного Флота "Саваши". Начальник безопасности Эдвард Дейл Кареса, техник-навигатор.

Ромуланка склонила голову. Она выглядела почти нормально, пока не двигалась. Но сделав шаг вперед, она неосознанно сложила руки на груди, как жук-богомол, и ее покрытые шрамами ладони с огромными, изогнутыми когтями чуть вытянулись, жутковато напомнив Кирку записи, в которых он видел яггхортов, что пятились и шипели в огне. То, как она качала головой, то, как ссутулились ее плечи и спина – О Господи, сколько же она была связана разумом с яггхортом, своим партнером-эмпатом? Неужели такое происходит со всеми?

Его затошнило при мысли, что когда-нибудь – если доживет – Шарнас тоже будет двигаться и выглядеть также.

Она выглядела как человек лет шестидесяти, но учитывая продолжительность жизни вулканской расы, вероятно, была намного старше. Ее черные волосы, зачесанные и убранные в узел размером с два человеческих кулака, сильно поседели.

Она протянула руку.

Кирк, помня об инструкциях, которые ему дал Ариос, не представил ни мистера Спока, ни мистера Скотта. Никто, даже Маккеннон, которая встречалась с ними ранее и имела причины помнить Спока, казалось, не обратили на это внимания.

–Капитан Кирк. – Капитан Варос протянул руку. По человеческим меркам ему было около сорока, явно старше Спока, но опять-таки, о вулканцах наверняка сказать было трудно. – Встретить вас – это честь и привилегия.

–Сожалею только, что это случилось при таких неприятных обстоятельствах, сказала Маккеннон, приближаясь. Внезапно Кирк обнаружил, что ему очень трудно смотреть на ромуланку-эмпата, трудно даже помнить, что она тут, когда все они покинули транспортатор и вошли в изогнутый, узкий, вызывающий клаустрофобию коридор снаружи. Пол, стены и потолок были полностью покрыты чем-то вроде ткани, похожей на губчатый ковер. Хотя Кирк и менял походку, он не заметил, чтобы от этого как-то открывались странно узкие двери.

–Вы должны признать, – добавила Домина, заметив, что Кирк поднял брови, что главная цель вашего прибытия к нам состояла в том, чтобы увидеть, правду ли говорит Дилан Ариос. О, бросьте, капитан... – Ее смех вызвал в памяти воздушных змеев, пикники и летние дни. – Я все-таки достаточно разбираюсь в людях и знаю, что даже будучи пленником, он будет говорить вам о том, что Звездный Флот находится в руках Консилиума, который сделал из правительства Федерации лакеев. По крайней мере, такую историю я слышала в последний раз. Может, с тех пор, как у него появилась личная армия, он придумал новые доводы.

Капитан Варос сказал: – Уверяю вас, капитан, Звездный Флот подчиняется приказам только Совета Федерации и никого более, как всегда. – В чернично-черных глазах не было ни лжи, ни нервозности. Из немногих своих столкновений с ромуланцами Кирк знал, что их культура ценит честность превыше славы, жизни или каких-либо общественных почестей.

По крайней мере, так было почти за триста лет до рождения этого человека.

–Тогда что такое Теневой Флот? – спросил он.

Позади начальник безопасности Дейл фыркнул от смеха. – Кавалерия и парусники, -сказал он, а Кирк взглянул на Вароса, чтобы тот подтвердил это.

–В каком-то смысле да. – Капитан-ромуланец не улыбнулся, но в его глазах зажегся сардонический огонек. – В вашем мире, капитан, это капитаны клипперов, которые отказались установить на судах паровые машины; возчики в шахтах, которые отказались от скоростных вагонеток, потому что те были на атомной энергии. Вперемешку с кучкой тех (в обоих наших мирах), кто вырывали все электрические гнезда в домах, потому что верили, будто через электрические устройства их могут услышать власти. Имплантаты спинного мозга разработаны не для того, чтобы ограничить личную свободу или позволить Консилиуму завоевать всю галактику, понимаете? Гражданское население вообще их не имеет, за исключением определенных профессий. Это нужно, чтобы просто и четко увеличить эффективность корабля. Они позволяют нам путешествовать на невообразимые расстояния буквально в мгновение ока.

Кирк глянул в сторону, туда, где нервно крутила головой из стороны в сторону эмпат Кареса, все еще чуть подняв кулаки перед собой. В ее позе, походке не было совсем ничего человеческого. Он снова посмотрел на ромуланского капитана. Там, где шею Ариоса, Купера или Шарнаса прорывали борозды шрамов, была лишь гладкая кожа, на которой не было ни следа предательских повреждений от хирургических ран.

Боунзу он сказал бы, что они либо удалили все шрамы, либо провели обновление кожи. В любом случае операция произошла давным-давно.

–Если бы я шел в бой, – добавил начальник охраны Дейл, – и у меня был выбор – служить офицерам, у которых есть имплантаты (и которые могут связываться друг с другом и со своими эмпатами) – или офицерам, которые пытаются делать это через подпространство или системы связи, поверьте, я знаю, в какой команде я хотел бы сражаться.

Спок протестующе поднял бровь, но промолчал.

–Как я говорила вам за чашкой этой очаровательной минеральной воды на "Энтерпрайзе", – весело сказала Маккеннон, -у меня на борту лишь консультативные обязанности. Поскольку Дилан Ариос – Мастер-изменник и очевидно, использовал свои силы против вас; и потому, что Консилиум хочет, чтобы были получены определенные ответы на вопросы о методах самого мятежа.

Интересно, подумал Кирк, включает ли в себя "получение определенных ответов" кошмар мучений в голокамере – бесконечных и убийственно реальных которые описал Купер.

–Ну а сейчас пойдемте, – продолжала она. – Правы мятежники или ошибаются тут мы ничего не можем поделать, но уверена, вы, как командир, заинтересуетесь мостиком...

Кирк последовал за ней. Чуть погодя он вспомнил, что надо посмотреть на свою группу и его потрясло, что он совсем забыл создать ситуацию, в которой Спок, Скотти и Ариос могут осторожно ускользнуть. Вообще-то он на целых двадцать минут вообще забыл, что они тут.

И конечно, они исчезли.

–Все это до сих пор работает на потоке материи-антиматерии. -Ариос ловко нанес завершающие штрихи, дотронувшись до связанных рук инженера, лежавшего без сознания, его рта и век, а мистер Скотт в это время любовно сдвинул крышку люка и рассматривал главный стержень преобразователя двигателей "Саваши". – В конце концов они решили проблему – как прикрепить запасные кристаллы дилития примерно за двадцать лет до того, как был усовершенствован псионный двигатель, но как вы видите, ворп-машины сейчас всего лишь вспомогательные, для аварийного применения. А это модулятор, который позволяет эмпату присоединиться к яггхорту на корабле для прыжка.

–Эй, – сказал мистер Скотт. – А ведь они теперь не могут вылезти прямо перед тобой в Аномалии, верно? Однако ж, – добавил он, встав на колени, чтобы изучить импульсный двигатель, пока Ариос укладывал инженера "Саваши" в неприметный закуток, – это такая красота, что тут просто грех орудовать. А не можем мы просто отключить его при помощи компьютера, мистер Спок?

–При существующей защите основных операционных программ, – ответил вулканец, вновь взглянув на экранчик трикодера и экран терминала машинного отделения, к которому он подключился, – я не стал бы пытаться это делать.

Он незаметно всунул одну из заранее подготовленных Ракшей плат в трикодер и набрал код; на экран хлынул услужливый поток цифр, показывая, что большой грузовой шаттл "Саваши" и в самом деле запрограммирован на автоматический запуск, отделение, полет и приземление на покрытом буйной растительностью и приветливом мире Бригадуна. Согласно экрану терминала в машинном отсеке, на главный компьютер корабля эта информация не прошла, и Спок довольно нерешительно набрал сигнал отключения, когда программа была завершена, на случай, если в компьютере "Саваши" был какой-то автоматический режим резервного копирования, как у большинства корабельных компьютеров.

Ариос закрыл глаза и вошел в легкий транс, вслушиваясь. Спок вставил плату, на которой находилась программа-вирус, сделанная Ракшей, и начал пробираться по лабиринтам охраны и защиты, чтобы сначала вывести из строя тяговые лучи, а затем снять щиты, с помощью которых лучи передачи материи можно вернуть назад. При этом он все время убежал компьютер – и всех, кто мог следить за этими действиями – что совершенно ничего не происходит. Эту программу Ракша описала как "тут-никого-только-мы-куры", хотя связь между установкой многуровневой добавочной директории и источником животного белка с малым количеством холестерина от него ускользала.

Пока что это был – даже без помех, статистическая вероятность которых увеличивалась в геометрической прогрессии каждые несколько минут – весьма интересный опыт.

Острый слух Спока уловил отдаленные шаги по губчатому полу коридора снаружи; в то же самое время Ариос открыл глаза и резко поднял голову. Он еще выглядел чуть рассеянным – таким же он был, когда они ускользнули от офицеров охраны; Маккеннон, поглощенная задачей очаровать капитана, даже не заметила, когда они замедлили шаг. Одинаковые, с каменными лицами охранники тоже; они как будто стали если не невидимыми, то по крайней мере, очень-очень незаметными.

Шаги в коридоре остановились. Голоса поздоровались – тщетная, ненужная форма социальных связей между людьми, которым нечего сказать друг другу – уж если человеку и вправду хотелось узнать, что там сегодня по головидению, можно было просто постучать по клавишам на рабочем месте – но им хотелось подтвердить, что сегодня они общались между собой. Очевидно, за двести семьдесят девять лет это не изменилось. В самом начале путешествия "Энтерпрайза" Спок спросил лейтенанта Ухуру насчет привычки "трепаться", но до сих пор не понял этого до конца. Неужели мистер Сулу или мистер Чехов, чьи жизни он спасал не раз, и вправду верят, что он, Спок, забыл об искренних взаимоотношениях между ними, если избегает говорить с ними каждый раз, когда они входят в контакт после отсутствия?

Спок встретился глазами с Ариосом, затем снова посмотрел на дверь. Окрашенные брови Мастера сошлись; затем глаза снова закрылись. Снаружи один из голосов сказал: – О черт!

–Что?

–Я же собирался встретиться с Кейном за кофе!

–О, – голос женщины прозвучал лишь чуть раздраженно. Почему, Спок не определил – ее же никто не обидел.

–Пойдешь?

Шаги удалились.

–Это обычно для вашего народа? – очень тихо спросил Спок, чьи глаза до сих пор следили за цифрами на трикодере. – Возможность отводить мысли?

–Думаю, да, – так же негромко сказал Ариос. – Я никогда не жил на Гилиарене, понимаете? Цивилизация рембегильцев – какая вежливая фраза – не пережила контакта с Федерацией. Консилиум управлял нашей колонией более семидесяти пяти лет, как они намереваются управлять йонами – они управляли также изолированной колонией вулканцев. У нас – у ремебгильцев – самый высокий псионный индекс, но как я уже говорил, те, кого они пытались сделать эмпатами, умерли во время первого же контакта с яггхортами. Я не совсем похож на настоящего рембегильца, но они растили меня до двенадцати или тринадцати лет.

Он взглянул на мистера Скотта, который был заметен лишь по лоскуту алой рубашки в проеме люка импульсного двигателя, затем снова посмотрел на наружную дверь. Внимательно прислушиваясь, Спок не услышал никакого движения; в действительности нигде поблизости от импульсного отсека не было никого слышно.

Интересно, подумал он, как вулканцы и ромуланцы оставались в таком постоянном шуме даже на двухнедельные миссии.

–Они были весьма хрупкими, и физически и ментально. Думаю, они развили пси-силы только для того, чтобы бороться с большими упертыми глупцами в своей собственной экосистеме, кто бы это ни были; почти никаких записей не сохранилось. После чумы у Федерации не было средств, чтобы защищать цивилизации, подвергающиеся опасности, как вы делаете сейчас. Насколько я знаю, не было даже ничего схожего с теми коробками, которые собираются телепортировать на борт шаттла перед отлетом...вы ведь успели сделать программу для точки приема, верно?

Спок кивнул.

–Я даже не знаю, остались ли в колонии рембегильцы, или это просто замороженные образцы в генетическом банке. Но и это не слишком пошло на пользу Консилиуму, потому что со всей техникой и обучением, со всеми экспериментами и культурой, развивающей пси-способности, способности эти нынче уменьшаются. Ну как?

Скотт вышел из люка и поднял вверх большой палец. Мистер Спок, который переключил трикодер на режим поглощения данных и быстрого архивирования и копирования всего содержимого центрального компьютера "Саваши", чтобы в дальнейшем его проанализировала и использовала Ракша, неохотно от этого оторвался.

Теперь нельзя было терять ни минуты.

Старшина Вейн и энсин Джиакомо из главного компьютерного добрались до мостика в одно и то же время, и краснорубашечник посторонился, чтобы пропустить вперед хрупкую молодую женщину в голубой форме. Мистер Сулу поднял глаза от пульта, где в черном пространстве, заполненном целой галактикой мерцающих зеленых цифр, зависли электронные данные о положении "Энтерпрайза", "Саваши" и "Наутилуса" относительно друг друга. Основной экран в реальном времени показывал слабо блестевший диск "Саваши", висевший во мраке над ними по правому борту, как переливчатая лунная медуза, едва заметную тень "Наутилуса" внизу по левому борту. Еще один экран изображал три судна в ряд на фоне завесы звезд – призрачных голубых очертаний Перекрестка, похожего на развевающийся полог газа. Полдюжины человек нашли предлоги, чтобы прийти на мостик и спросить Махейз об идентификационных кодах неизвестного судна, но получив ее бесстрастный ответ, что это засекречено, неизменно смолкали.

–Мистер Сулу, я подумала, лучше мне самой прийти сюда и сказать, чтобы вы взглянули на это, – тихо сказала Джиакомо. – У меня только что был странный пробел в передаче данных на главном комьпютере, такой же, как был как раз перед тем, как отключилось освещение. – Она взглянула на Вейна, зная, что он отвечает за охрану их гостей, потом на экран, на котором был изображен "Наутилус" – бесцветный корабль-призрак, стоящий на якоре в бесконечной ночи. – Он тут же исчез, но...

–Ракша велела мне подняться к вам и сообщить, – сказал Вейн, глядя на рулевого. – Она говорит, что поймала доказательства того, что кто-то пробрался в компьютер с ее программой-вирусом.

–И откуда бы ей это знать? – спросил Сулу. – У них нет компьютера.

–Я думаю...гм..они забрали коммуникатор и уловили голос, пробившийся сквозь него, – сказал Вейн, который не так давно заметил, что у него пропал коммуникатор, но не связал эту пропажу со своими подопечными. – Она предложила сдать свой коммуникатор, но говорит, что использует его, чтобы отследить эти помехи. Она говорит, что кто бы это ни сделал, это сделано на командной станции.

Сулу пробормотал что-то насчет черепашьих яиц по-тагалогски, затем сказал: – Джиакомо, спуститесь в физическую лабораторию и посмотрите, там ли доктор Мейнут. Вейн, проверьте инженерный и Миллера. Если его там нет, проверьте запасной отсек, но не используйте систему связи. Просто просигнальте мне вашим коммуникатором. Дейл. Узнайте у мистера Кайла, возвращался ли мистер Лао в транспортаторную или до сих пор отсутствует, и если это так, пусть ДеСолл организует его поиск...без шума. Системой связи не пользоваться. Лейтенант Махейз, я буду с нашими гостями на четвертой палубе.

Резервный мостик в носовой части инженерного отсека был такого же размера, как и основной мостик наверху, в тарелке; то же самое оборудование и возможности; та же планировка. Сдвоенные управляющие комплекты связывали каждый пульт с инженерным отделом, фазерами, щитами, торпедами. На тренажере в Академии, а позднее на самом "Энтерпрайзе" Лао работал со всеми. Он точно знал, какие провода обрезать, какие группы изолировать и подсоединить к мостику по-другому, чтобы система саморегуляции не заметила бы никаких контрольных сигналов. За те несколько часов, что прошли с окончания совещания, он вытащил файлы со схемами и изучил их, как раз когда вытащил файлы определенных приложений с главного мостика сюда. Поскольку он был не инженером, а компьютерщиком, потребовалась напряженная сосредоточенность, чтобы эту деятельность не заметил компьютер корабля, даже после того, как он вставил все важные программы-глушилки, которые забрал или вывел из резервных записей файлов Ракши.

Но он знал, что сделает это. Он ощущал странную, холодную легкость (нечто подобное он чувствовал на тренировках по карате или когда боксировал с Сулу) чувство, что все идет как надо. Так что пришлось работать, потому что это единственная возможность, которая у него будет.

Единственная возможность остановить Консилиум.

Единственная возможность спасти Федерацию и мир, который он знал, в который так отчаянно хотел верить.

И где-то в глубине души он знал, что только полностью погрузившись в процесс резки лазерным наконечником (что он и делал), он может все это спасти.

Его руки снова задрожали от усталости. Он сдержал дрожь.

То, что он делал, требовало мужества и сосредоточенности. Несмотря на изнеможение, он это прекрасно понимал. Он подозревал, что Кирк одобрил бы это, хотя конечно же, его положение как капитана мешало ему даже помыслить о таком очевидном решении. Он знал, что Ариос даже помог бы ему, будь у него возможность. Но эту задачу определенно придется решать в одиночку. Кому-то, у кого хватит мужества. И умения.

Зажимы-соединители зеленого пучка силовых проводов вели к усилителям импульсов дефлектора; перерезать провода; подсоединить заново. Зажимы-соединители проводов от главных фазеров...эту группу сюда, красный провод...подсоединить заново. Он пытался сообразить, сколько прошло времени, и не мог, не мог оторваться от своей задачи. Много времени пройти не могло, хотя от сосредоточенности ему казалось, что время просто застыло.

Гений – это бесконечная выносливость...Кто это сказал? Зажимы-соединители пучка желтых проводов вдоль задней переборки оружейного пульта, они управляли фазерами по левому борту, перерезать...нет, проверить тумблер...а он не забыл проверить тумблер на соединителе с транспортатором? И что-то еще он забыл...

Где-то в подсознании вспыхнул легкий сигнал тревоги, но он подавил его, не позволяя отвлекаться от того, что делал. Когда он все тут сделает, он...он...

Он вспомнил, что он забыл сделать – закрыть дверь резервного мостика позади – как раз когда дверь с мягким шелестом открылась и низкий женский голос взволнованно сказал: – Зиминг?

–Здесь. – Руки Ариоса легко пробежались по краям двери тремя уровнями ниже мостика по левому борту. Спок был заинтересован необычной планировкой судна, странно неровной разбивкой палуб и отсеков, вызывающей клаустрофобию близостью стен. Но еще более его заинтересовала способность Ариоса сохранять пространство вокруг чистым. На пути от инженерного отсека к этому коридору с охраняемыми камерами – сейчас охранники мирно спали в первой из них, после того, как попытались направиться к Ариосу, пока Спок обходил их сзади – он три-четыре раза слышал по коридорам приближение шагов, и Ариос делал...что-то такое делал, что бы это ни было.

И каждый раз Спок слышал, как шаги замирали, словно приближающийся член экипажа внезапно вспоминал что-то важное, и потом быстро удалялись в противоположном направлении.

Как это однажды сказала Ухура? Отлично работает, если у вас получается.

Эволюционное преимущество хрупкой расы "хрустальных эльфов", если бы Спок когда либо видел хоть одного.

Замок открылся от прикосновения руки Ариоса – по-видимому, код был для Мастера Консилиума.

Холодный свет...холодные стены...Его захлестнул поток воспоминаний, сбивая с толку и немного тревожа. Жутковатое ощущение осведомленности, как будто он уже бывал в этой комнате прежде.

Невероятно сильное ощущение, что уже встречался с этим толстым, маленьким, похожим на лягушку существом, которое стояло сейчас перед ним, выйдя из группки йонов, и щурилось на него огромными глазами цвета меди.

Ну разумеется, размышлял Спок, так и есть. Он знал этого человека, в каком-то отношении невероятно близко знал: долгая жизнь, полная печали и радости, прожитая от души; обучение, любовь, удовольствие от большого круга друзей. Он не знал только его имени.

И он видел, что этот йон тоже его знает.

Йон поднял четыре руки – возможно, чтобы показать, что они пусты – и пропел церемонную ораторию из свистков и трелей. Спок, Ариос и мистер Скотт тут же повторили этот жест, и йон проковылял к низкому столу, на котором лежало несколько небольших латунных дисков. Внизу, на планете, палящий жар этого светопреставления выжег все, оставив мертвецам лишь голую кожу; а тут Спок с интересом увидел, что йоны были покрыты длинным шелковистым мехом, преимущественно зеленым или зелено-оранжевым, хотя у того йона, который подошел к нему, протянув трехпалой рукой диск, он был ярко-желтым, с темными полосами запутанных узоров пурпурного и голубого цветов. Мех опушал конечности, переходил в великолепную гриву на головах и плечах; свободные одеяния с затейливыми украшениями и изобилием карманов, довершали картину.

Тучный желтый йон – старик, дедушка, который проник в его мысли, разговаривал через него с Ариосом – снова настойчиво протянул диск. Спок не мог не заметить, что длинная полоса гривы с затылка йона была сбрита.

У него уже были имплантаты.

Йон нетерпеливо взял его за руку – безволосые и довольно теплые (по сравнению с ледяными прикосновениями людей) пальцы – и потянулся вверх, чтобы прижать диск к форме Спока как раз над его ключицей. Спок заметил, что точно такой же диск украшает одежду йона.

Йон заговорил снова и на этот раз помимо трелей и мелодичности Спок услышал слова, которые очень мягко и четко прозвучали из диска на его плече.

–Вы тот, в чьем разуме я говорил, – сказал йон. – И он...– Он повернулся и стал рассматривать Ариоса огромными глазами цвета меди, и зеленые складки вокруг них углубились и стали заметнее. – Он был там, с вами. Он сказал, что вы придете, чтобы помочь нам покинуть это место. Это правда?

–Это правда, – сказал Спок. – Я Спок с планеты Вулкан; этот человек Дилан Ариос, капитан звездолета; и Скотт, инженер с еще одного звездолета. Я не знаю, можете ли вы понять или объяснить, что случилось с вашим миром...

–Мы знаем, что наш мир был уничтожен, – сказал йон, и на мгновение его взгляд застыл. – Мы знаем, что там ничего не вернешь. Домина объяснила всем нам, что она спасла нас и заберет нас туда, где мы сможем жить свободно. Но затем она увела часть из нас – ученых, мудрецов, целителей – и погрузила в сон, а когда мы проснулись, у нас внутри оказались холодные металлические провода, сквозь которые проходили чужие голоса, которые нашептывали странные вещи.

Он снова кивнул на Ариоса. – Если верить этому...этому шепоту...только он вызвал взрыв солнца. Но я заглянул в его разум. Я не увидел в нем зла.

–Эта Домина, – сказал другой йон, зеленый в оранжевую крапинку, с длинными черными полосками в гриве, – она использует слишком много... – Вместо слова раздался отдельный причудливый свист, но после мгновенной задержки переводчик выдал: – ...духОв, чтобы продать гнилой фрукт, – а потом поспешно продолжил, ...но в сердцевине видна гниль.

Желтый старик кивнул: – Меня называют Цимрус Дартаниан, – сказал он. – Моя внучка Айриен, которая говорила с твоим юным другом, где-то здесь...– он оглянулся, и после его слов крошечная йонка, ярко-зеленая, с узором из бледных зеленовато-желтых кругов, выскользнула из наружной двери, которая выходила в коридор

–Дедушка, если мы собираемся выбираться отсюда...

Она остановилась, внимательно взглянув янтарными глазами на Спока и Ариоса.

–Это они, – сказала она. – Те, кто говорили, что заберут нас отсюда. Вы и вправду это сделаете?

–За этим мы сюда и пришли. Мы... – Спок остановился, внезапно начав прислушиваться; где-то вдали грохотали шаги.

Он поднял бровь. – Видимо, – сказал он, – нас заметили и охрана, кажется, идет сюда.

Глава 15.

В этот миг Кирк знал, что что-то идет не так.

Он сидел в парижском кафе, переливалась теплая, как вода для ванны, ночь цвета индиго, подернутая оттенками расплавленного золота. В такт резкому контрапункту цокота копыт (когда во мраке по ту сторону бледных стволов каштановых деревьев, обрамлявших тротуар, проходили фиакры), грезили скрипки. Его собственный полосатый шерстяной костюм гармонировал с белыми куртками официантов, стетсонскими шляпами муниципальных клерков и изящными черными сюртуками завсегдатаев модных бульваров; Джермин Маккеннон, сидевшая напротив, выглядела восхитительно в зеленой тафте. Ткань мерцала в газовом свете и оттеняла изумруды ее глаз. В воздухе пахло ее духами, кофе, лошадьми и рекой.

Она говорила: – Технология голопалуб становится все более и более совершенной. Если вы выпьете этот кофе, то вполне возможно, будете бодрствовать в течение сорока восьми часов. У тех, кто пользуется тренировочными программами на голопалубе, обычно появляются психосоматические синяки, если их бьют кулаком, ногами или мечом...

Она рассмеялась – прелестный звук, перекрывший мягкое журчание французского языка, который он понимал намного лучше, чем когда-либо постигал в школе. – Есть множество историй о мужчинах, влюбившихся в "милашку как бишь ее звали"...невероятно популярный персонаж из сюжета, который дипломатично называется "Мужскими приключениями", или о женщинах, переживших жуткую страсть к героям романов миссис Шиндлер, но на самом деле я никогда не встречала людей, с которыми это случалось.

Он хотел спросить ее, не встречала ли она кого-нибудь, кто на самом деле умер от голо-симуляций, в которых у них вырывали кишки или сожрала меерша, но не стал. Она бы лишь рассмеялась своим нежным смехом и поведала бы, кто именно в Теневом Флоте ответственен за такие слухи, и Кирк лишь снова поразился тому, насколько Джермин Маккеннон похожа на его первую любовь, Рут.

И естественно, никто не показывал также в голо-симуляторах секс: грубо, искаженно и просто безлико.

–Видите ли, – шаловливо сказала она, бросив взгляд на следующий столик, откуда за ними наблюдали капитан Варос, Эдвард Дейл и два одинаковых офицера охраны в грубых свитерах и беретах парижских рабочих, – некоторые исторические сюжеты и виды далеких планет получаются ...не совсем точными. Тут есть даже голо-события, которые имели место на настоящем "Энтерпрайзе", и мне было бы любопытно посмотреть, насколько они соответствуют....

И потом он заметил это – изменение в ее глазах. Они расширились в мягком белом сиянии газового освещения кафе, сначала испуганно, потрясенно, а затем наполнились дьявольским коктейлем из триумфа, злобы и бешенства. Она открыла рот, чтобы заговорить, но Кирк был быстрее, он выдернул из-за пояса фазер, и выстрелил в нее зарядом, установленным на полное оглушение. В тот же миг он выдернул дистанционное управление голограммой – тонкий прямоугольник пластика шириной с половину его ладони – из ее слабой хватки, бросил его на гранитные плиты под стулом и прижал пяткой. Париж замерцал, запрыгал, завибрировал, демонстрируя над светящимися тенями ночи девятнадцатого века разрозненные пятна бледно-серой стены и крышки люков.

Все это заняло секунды. Он узнал выход в тот момент, когда открыл огонь по Дейлу и Варосу, но они уже метнулись в противоположную сторону, маневрируя среди исчезающих официантов и клиентов, падая под столы, которые мерцали, то появляясь, то пропадая. Кирк завопил: – Вольфман! – потом вспомнил, что голо-палубы, единственные среди всех помещений корабля были полностью звукоизолированы. Пока он добирался до наружной двери, открыв ее пинком, образы вокруг него растаяли; выстрел фазера обжег стену – достаточно близко к голове, чтобы вокруг возник сбивающий с толку ореол.

Снаружи одна из стражниц упала, ее придерживал Вольфман, пока двое остальных яростно схватились с четырьмя или пятью охранниками. Кирк нанес удар ногой, развернулся, выстрелил по дверным механизмам, потом пустил оглушающий заряд в спины трех охранников, прежде чем они успели оглядеться вокруг. Повсюду загорались красные огни, зазвучала тревога. Вольфман сбил двух оставшихся, затем забросил упавшую женщину на плечи и рванул в конец коридора, пройдя сквозь вакуумные поля как раз перед тем, как они сомкнулись.

Купер прижал руку к голове, вздрогнув, как от удара. – Шлюзовая палуба, сказал он. – Йоны у них. Они на пути сюда.

– А я думал, ваши имплантаты не работают, – Кирк выстрелил по полю, которое начало открываться и бегом помчался по коридору.

–Это просто локационный сигнал! Сюда! – Он свернул в переход -и тут до Кирка дошло, что сказал Дейл о командирах и войсках с имплантатами.

А это значит, естественно, что эти охранники точно будут знать, где встретиться.

Он был прав. Дважды они встречали группы охранников, и легкие отметины от фазерного огня на серых стенах говорили Кирку, что фазеры врагов были установлены на полное оглушение. Коридоры "Саваши" были узки и полны неожиданных поворотов. Он почувствовал удар по ноге, но заставил себя бежать, хромая и морщась от боли. Он точно знал, что случится с ним, если он попадет в руки Маккеннон живым – его воспоминания удалят и изменят, хотя разумеется, ничего такого, что повлияло бы на временной парадокс, мрачно думал он, выглядывая из-за угла и стреляя в ответ в очередную группу. А может, подумал он, вспоминая, что рассказал ему Купер о камерах-голосимуляторах – и еще что-нибудь.