Текст книги "Созданные для любви"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

Уэнделл Кумбс неторопливо пересек веранду магазина и сел на длинную деревянную скамью. Обращаясь к мужчине, сидевшему на другом конце скамьи, сказал вместо приветствия:

– Кларенс.

– Уэнделл, – последовал ответ.

Уэнделл с опаской принюхался к содержимому своей кофейной чашки. Сорт сегодняшнего кофе был выращен в стране, название которой он не мог даже выговорить, не что отыскать на карте. Во всяком случае, на своей карте. Его карта была выпущена тридцать семь лет назад, на ней нет мест, названия которых невозможно выговорить.

Пока еще не сделав ни глотка, он поставил чашку на колено, где от этой бурды мог быть хоть какой-то прок, горячая чашка согревала больное место.

– Мир катится в тартарары, – проворчал он. – Все стало не так, как раньше. Никто уже не варит такой кофекак варила Мэйвис, даже сандвича с белым хлебом нигде не купишь.

– Нормальный хлеб.

Уэнделл издал звук, который должен был выразить, что именно он думает по поводу нынешнего хлеба и новомодного кофе, привозимого из стран с непроизносимыми названиями.

–Но их, в Старз-Энд, это вроде не волнует, говорят, кухарка Гвен покупает эту ерунду, – пробурчал Уэнделл. Небось помнит, для кого она стряпает.

–А я слышал, что она не кухарка. Они сами себе готовят. Кто сказал?

–Моя Джун, ей рассказала Салли Гуд, а той рассказа ее кузина Молли, а она уж разговаривала с самой Гвен.

– Чем же тогда эта Гвен занимается? – рявкнул Уэнделл.

– Управляет домом.

– А, ясно, ведет бухгалтерские книги, Хотел бы я знать какого лешего они пишут в этих своих книгах? Что, у I столько денег? Две старшие дочки, обе такие важные, расфуфыренные, вчера ездили в город и швыряли деньп направо и налево.

Кларенс вынул трубку изо рта, повертел так и этак, г. глядывая черенок, потом снова взял ее в зубы.

– А я слышал другое.

Уэнделл уставился на него. Кларенс не спеша достал из кармана кисет и насыпал в трубку табак. Набив трубку так, как ему нравилось, сказал:

–Говорят, они очень даже ничего.

Во все еще изумленно вытаращенных глазах Уэнделла сверкнула злоба.

–Это еще кто сказал?

–Эди Стилмен. Она разговаривала с одной из них, с той, что живет в Сент-Луисе.

Уэнделл сплюнул:

–Эди Стилмен, тоже мне авторитет.

Кларенсу нравилась Эди, она всю жизнь прожила в Мэне. Она, правда, художница, но вовсе не развратная, хотя Уэнделл предпочитал считать по-другому. Не будь она художницей, она, может, давным-давно уехала бы из Даунли. Отсюда многие уезжают, особенно те, кому по работе нужно жить в большом городе. А художники съезжаются в Даунли, потому что здесь есть другие художники и потому что им здесь хорошо работается. В городе куда хуже.

– Интересно, что она говорила про мамашу? – спросил Уэнделл.

Кларенс сунул трубку в рот.

– Сказала, что та жила в большом городе, в особняке.

– Еще бы, сплошная показуха.

Кларенс сунул в карман парусинового пиджака кисет и взамен извлек оттуда коробок спичек. – Может, это просто правда.

–Хм, правда! Я тебе скажу, что правда. На самом деле та, что из Чикаго, якшается со всякой шпаной и с художниками, мне рассказал Саймон. Так что жди неприятностей.

Кларенс не спеша раскурил трубку.

– Только если ее друзья приедут сюда, – заметил он, выпуская дым.

– И еще одно, – продолжал Уэнделл. – Муж хозяйки помер три года назад, за это время как раз можно успеть пустить по ветру все, что он нажил. Помяни мое слово, она что-то здесь высматривает.

–Как она может что-то высматривать, если ее даже здесь нет?

– А почему ее нет, ты не думал? – спросил Уэнделл.

Источники Кларенса выдвигали на этот счет разнооюразные версии, но ни одна из них не показалась ему убедительной. Высказывалось предположение, что новая хозяйка только и делает, что устраивает приемы, и ей некогда приехать, но ни один из собеседников Кларенса не верил, что этим может заниматься дама почтенного возраста. Более вероятно, что она просто не торопится.

– Может, она решила дождаться, пока ее дочки все здесь обустроят.

– Все уже давно сделано, а она до сих пор не появлялась.

– Может, гостит у друзей?

– Пока дочки ее дожидаются?

–А что говорит Эльмира?

Уэнделл насупился:

–Эльмира говорит, что леди боится сюда ехать, но откуда Эльмире знать? Говорю же, Джинни Сент– Клер что-то высматривает.

Кларенс усмехнулся:

–В Старз-Энд высматривать нечего, там ничего особенного и нет, кроме цветов и Джесса.

Уэнделлу нравился Джесс, и, почувствовав прилив сил при одной мысли о садовнике, он поднес чашку ко рту, сделал глоток и передернулся. Когда спазм прошел, он сказал:

–Джесс – один из нас, можно не сомневаться, чью сторону он примет, если надо будет постоять за честь Старз-Энд. Он любит поместье.

С этим Кларенс спорить не стал. Он прикоснулся пальцами к краям шляпы: на ступеньках универсама появилась Колли Далтон.

– Доброе утро, Колли.

– Доброе утро, Кларенс.

Уэнделл сидел, уставившись прямо перед собой, пока Колли Далтон, жена отступника, не скрылась в магазине, но на душе у него было неспокойно.

– Джессу эти дамочки не понравятся, – заявил он со злорадством. – Его вульгарной показухой не одурачишь.

– А мне они не показались вульгарными, – тихо заметил Кларенс.

– Тебе-то откуда знать?

– Уэнделл, я их видел в городе. По-моему, на вид они такие же, как мы.

– Внешность бывает обманчива.

– Они не галдели, даже вчера вечером в ресторане «У Джулии» вели себя прилично.

– Ох уж эта мне Джулия! – пробурчал Уэнделл. – От нее тоже добра не жди.

С этим, пожалуй, Кларенс бы не согласился. На прошлой неделе они с Джун неплохо перекусили в ресторанчике Джулии. Если не обращать внимания на причудливый внешний вид некоторых блюд и экзотические названия и сосредоточиться только на вкусе, надо признать, что кормит Джулия очень даже неплохо. Правда, Джун он об этом не сказал. Она и Салли задумали переиздать «Поваренную книгу благочестивой хозяйки» и собираются предложить Джулии стать их консультантом. Он не знал насчет Салли, но Джун уже попросила у нее рецепт одного салата. Конечно, Кларенс не собирался рассказывать все это Уэнделлу, иначе тот непременно объединит Джун в одну компанию с женщинами Сент-Клер. Но она совсем из другой породы: спокойная, вежливая, верная, трудолюбивая, хотя и любит всеми командовать.

– Что скажешь? – спросил Уэнделл.

Кларенс глубоко затянулся и выпустил дым.

– Ничего.

– Господи, ну и вонища от этого дыма.

–От кофе тоже. Твой кофе черный как черт, да и пахнет не лучше.

–Хоть в этом мы с тобой согласны, – фыркнул Уэнделл. – Если хочешь знать мое мнение, город катится в пропасть. Глядишь, скоро они заставят нас выбрасывать бумажки в один мусорный бак, а жестянки в другой.

Кларенс хмыкнул.

– Что скажешь? – снова спросил Уэнделл.

– Я уже так и делаю.

– Только не я! И не мой брат Бани, и не моя кузина Хаскелл. И не Хэкмур, – добавил он, когда упомянуть гражданин проехал на своем пикапе мимо магазина и свернул в сторону пристани. – Готов поспорить, даже они та в Старз-Энд, не станут заниматься этой ерундой.

Но Кларенс не стал бы на это ставить. Мир меняет. Несколько лет назад термиты прогрызли пол на старой мельнице; никто об этом и не догадывался, пока в один прекрасный день пол не провалился. Кларенс мог себе предстает что нечто подобное произойдет и с Даунли. Перемены пс крадутся незаметно и будут разъедать город изнутри, а ког что-то станет заметно снаружи, ущерб будет уже непоправк

Порой, слушая Уэнделла, Кларенс подумывал, что новые полы – это не так уж плохо.

Глава 12

Анетт встала рано, поскольку собиралась поехать за г купками. К сожалению, Кэролайн еще не проснулась, поэтому она пошла искать Гвен. Ее она нашла в прачечнс устроенной на первом этаже. Экономка вынимала из сушилки полотенца. Анетт прислонилась к стиральной машине.

– Расскажите мне о матери.

Гвен бросила на нее озадаченный взгляд, потом аккуратно сложила полотенце вчетверо.

– Что вы хотите узнать?

Сложив полотенце еще раз, она оставила его на крышке сушилки.

–Для начала хотя бы это: почему она до сих пор не приехала?

Выражение лица Гвен изменилось.

– А вы бы спросили у нее самой.

– Спросила, если бы могла. Но ее здесь нет, а вы, судя по всему, единственная, кто более или менее регулярно с ней общается, поэтому я спрашиваю вас. Мы знаем, что мать до сих пор в Филадельфии, а нас держит в подвешенном состоянии. Хотелось бы знать почему?

– Ну, я бы не сказала, что она держит вас на привязи.

– Она не говорит ничего определенного и все время откладывает свой приезд. В чем дело? У нее плохо со здоровьем?

Гвен нахмурилась:

– Со здоровьем у нее все в порядке.

– Гвен, я знаю, что у нее повышенное давление, не очень хорошая электрокардиограмма и что она пьет лекарства. Я спрашиваю о другом: она не приезжает из-за плохого самочувствия или по какой-то другой причине?

Гвен взялась за следующее полотенце и стала его складывать.

– Я ничего такого не знаю. – Она посмотрела на Анетт: – Правда не знаю, хотя ваша мать иногда бывает упрямой, как мул. Я предложила, чтобы она поручила мне заняться переездом, а когда на новом месте все было подготовлено, хотела вернуться за ней, но она заявила, что прекрасно справляется сама. Честно говоря, я ждала, что она приедет еще в прошлое воскресенье, как обещала.

– Значит, вам ничего не известно о ее планах собрать нас троих вместе без нее?

– Ни о каких таких планах я не знаю. – Гвен сложила полотенце последний раз и отстранилась, любуясь своей работой. – Она бывает не только упрямой, но и хитрой.

– А как все-таки насчет ее здоровья?

Гвен поколебалась.

–Она стала быстрее уставать, чем раньше, но ведь ей как-никак семьдесят.

– Она принимает лекарства?

– Да.

– А диету соблюдает?

Гвен вскинула брови:

–А что, вы можете вспомнить время, когда она его соблюдала?

Анетт грустно улыбнулась. Джинни следила за питанием всю жизнь, во всяком случае, сколько Анетт себя помнила, – хотя нет, пожалуй, это началось с тех пор, заболела Лиа. В процессе лечения сестре пришлось находиться под наблюдением диетолога, и именно в это время Джинни провела ревизию в кладовой и заполнила ее более здоровыми продуктами. С тех пор их питание стало сбалансированным.

Странно, что с годами хронология событий стерлась из памяти Анетт. С некоторых пор она стала даже мысленно упрекать Джинни за излишнюю озабоченность диетой, приписывая это ее стремлению во что бы то ни стало сохранить фигуру. Сейчас, когда Анетт об этом вспомнила, она спрашивала себя, не была ли эта озабоченность продиктова в первую очередь беспокойством о здоровье Лиа и двух других дочерей? Сама Анетт в такой ситуации прежде в думала бы о детях, но вот насчет Джинни она не была уверена. Ей захотелось узнать побольше, и она спросила Гвен:

– Скажите, вам нравится работать на мою мать?

Гвен усмехнулась:

– Очень нравится. Это все равно, что быть богатой без головной боли.

– Она хорошо к вам относится?

– Всегда.

– А как насчет теплоты?

– Гм…

– Скажите правду, Гвен.

– Я пытаюсь, но это не простой вопрос. Ваша мать не обидчива, если вы понимаете, что я имею в виду, но не только со мной, со всеми. Она дружелюбна, заботлива… да, пожалуй, ее отношение можно назвать теплотой.

– Что значит «заботлива»? Вы имеете в виду, что она вам сочувствовала, когда вы, к примеру, простужались?

– Не только. Она была добра к моим родным. Анетт заинтересовалась:

– Как это?

Гвен взяла еще одно полотенце, сложила его пополам, потом свернула втрое и остановилась, прижимая его к груди.

– Она помогала моему сыну. Дочери-то и сами делают все как надо: обе окончили колледж, обе вышли замуж, сделали карьеру, завели детей, и их дети уже учатся в колледжах. – Гвен поджала губы. – Не то что Джексон. С тех пор как его папаша нас бросил, а это случилось тридцать четыре года назад, парень вечно попадает то в одну историю, то в другую.

– У него конфликты с законом?

– Да, и не только. Сначала он прогуливал уроки, воровал по мелочи из автомобилей. Потом он сделал девчонке ребенка, и та чуть не умерла во время аборта. После этого он исчез. Он и сейчас время от времени пропадает, – сухо заметила Гвен, – наверное, чтобы дать нам передохнуть, но всегда возвращается и выкидывает что-нибудь еще похуже, чем раньше. Он несколько раз сходился с женщинами и бросал их, попадал в тюрьму, его выгоняли из колледжа и с работы. Мой Джексон – типичный черный парень, который пытался подняться наверх, да пошел не по той дорожке. Он впутывался в дела, о которых мне даже думать не хочется, тем более платить за то, чтобы вызволить его из очередной передряги, но я это делала, ведь я его мать.

Анетт поступила бы так же, если бы ее дети, не дай Бог, попали в беду.

– И что сделала Джинни?

– Она не раз помогала ему найти работу, хорошую, чистую работу, помогала получать ссуды. Обычно Джексон нарушал условия кредита и лишался машины, дома или на что он там был выдан, но Джинни, благослови ее Господь, снова и снова соглашалась за него поручиться. Она говорит, что когда-нибудь Джексон исправится, но я лично в этом сомневаюсь. Сколько можно, ведь ему тридцать шесть лет!

– А где он сейчас?

– Сейчас? – Гвен вздохнула, забыв о полотенцах. Отбывает срок за растрату. Он украл деньги у своего босса, кстати, хорошего знакомого вашей матери. И что же? Вы думаете, она в конце концов заявила, что не желает боль иметь с ним дела, да и со мной, если уж на то пошло? Ничего подобного. Когда он выйдет на свободу, его ждет работа. Ваша мать – неисправимая оптимистка.

Анетт была тронута.

– Да, это очень великодушно с ее стороны.

– Она прекрасный человек. Иногда мне хочется тоже что-нибудь для нее сделать, но, как я уже говорила, она очень упряма.

– Да, пожалуй, – согласилась Анетт, думая о том, как Джинни нарочно ввела их в заблуждение, а потом не явилась в поместье. Она уже собиралась уходить, когда Г тронула ее за руку.

– Но кое-что я все-таки знаю, – тихо призналась з номка. – Когда мы обсуждали с вашей матерью планы переезда, она предлагала, чтобы, после того как все вещи 6удут распакованы и вы соберетесь вместе, я уехала. Она рассудила так, что вы вчетвером обойдетесь и без меня. Ей хотелось быть с вами одной, это правда. Меня не меньше вашего удивляет, что она задерживается, тем более так долго.

– Вы собирались куда-то поехать?

– Только навестить Джексона.

– Так в чем же дело?

Казалось, вопрос ужаснул Гвен.

– Ну нет, как я могу поехать, не дождавшись хозяйки.

–Но ведь никто не знает, когда она приедет, а здесь все устроено. Право, Гвен, я в состоянии сложить полотенца не хуже вас, а если я устану или мне просто надоест попрошу Кэролайн этим заняться. Лиа любит готовить. Для серьезной уборки вы уже кого-то наняли, а пыль мы и сами можем стереть. Что нам еще нужно? Но Гвен оставалась непреклонна.

–Нет, я никак не могу уехать. Я должна дождаться вашей матери и своими глазами увидеть, что она благополучно добралась до дома. Это моя работа.

Только что Анетт подумала о том, что Жан-Поль так и не позвонил, но когда она уловила в голосе экономки нотки беспокойства, у нее появилась другая тема для размышлений.

–Ну хорошо, – сказала она со вздохом. – Но вы все же подумайте об этом. Возможно, Джинни приедет еще не скоро.

Лиа проснулась, когда время близилось к полудню. Ужаснувшись, что уже так поздно; она наскоро приняла душ и оделась. Потом тайком прокралась вниз, выбежала из дома, села в машину и поскорее уехала, пока сестры не узнали, что она только что встала. Единственной более или менее знакомой была дорога к ресторану «У Джулии», поэтому на нее Лиа и свернула. В ресторане она выбрала столик в углу, откуда можно было ненавязчиво наблюдать за всем залом, и заказала себе чай. Заказ принесла не та официантка, которая его принимала, а стройная женщина примерно одних лет с Лиа, в длинной широкой юбке и легком свитере, с темными вьющимися волосами, собранными в хвост на макушке. Во всем ее облике было что-то удивительно располагающее, и Лиа сразу прониклась к ней симпатией.

– Меня зовут Джулия Уотерман, – сказала женщина, ставя на стол чайник. – Я еще вчера хотела с вами познакомиться, но надо было помочь на кухне, а когда я освободилась, вы и ваши сестры уже ушли. – Джулия поставила рядом с чайником корзинку с хлебом, подвинула к себе стул и приветливо улыбнулась: – Добро пожаловать в Даунли. Хотите завести подругу?

Перед такой прямотой Лиа не смогла устоять. Если бы сейчас она осталась одна, непременно стала бы размышлять о событиях прошедшей ночи, а этого ей как раз совсем не хотелось. У нее словно гора с плеч упала. Дилемму Джесса Крэя придется отложить, к тому же Джулия уже получила прекрасные рекомендации.

–Как я поняла, вы из Вашингтона? Когда-то я то там жила, в Кливленд-парке.

Лиа улыбнулась:

–Это совсем недалеко от меня, я живу в Вудли.

–О, это прекрасный район! Там живет парикмахер у которого я стриглась. Такую стрижку, как он, мне больше никто никогда не смог сделать. Я имею в виду, что у меня страшно непослушные волосы, только он умел с ними спраляться.

–Вы говорите про Обри.

–Он еще там? Невероятно! Он вам нравится? После Вашингтона я жила в Нью-Йорке, но и там не могла найти парикмахера, который был хотя бы вполовину так хорош как Обри. Представьте себе, мне не раз хотелось слетать в Вашингтон только для того, чтобы подстричься у него. Так он по-прежнему там?

–По-прежнему.

– А «Таббард-инн», «Кафе ля Руш», «Тумз»?

Лиа кивала и улыбалась:

– Все на месте.

Она тоже знала и любила эти заведения, хотя многие ее знакомых считали их слишком молодежными и недостаточно изысканными.

– Да-а, – вздохнула Джулия. – Я иногда забываю, кой замечательный город Вашингтон.

– А почему вы переехали?

– Я вышла замуж. Алан работал в Белом доме, потом мы переехали в Нью-Йорк, где он смог стать консультантом и получать втрое больше. К тому времени, когда закончились следующие выборы, наш брак тоже закончился.

– Мне очень жаль.

– А мне нет. Я воспользовалась деньгами, полученными по разводу, чтобы переехать сюда и открыть свой ресторан – именно об этом я мечтала с самого детства. Я уехала и не оглядывалась назад.

–Вы не скучаете по городской жизни?

–Только когда мне нужно подстричься. Люди здесь очень дружелюбные. И у них отличный аппетит, что для меня особенно важно.

Лиа рассмеялась.

– Вчера нам очень понравился обед. – Она попробовала хлеб. – М-м, вкусно. С чем он, с укропом?

– Вы угадали. – Джулия просияла. – Могу предложить паштет, который отлично подходит к этому хлебу. – Она встала и собралась уйти, но помедлила. – Вы не возражаете против моей компании? Я сама проголодалась, да и вообще пора передохнуть. Но может, вы предпочитаете посидеть одна?

Лиа не раздумывала ни минуты. За человека, который любит «Тумз», стоит держаться.

–Несите свой паштет, я подожду.

Джулия принесла два сорта паштета, миску с ломтиками жаренных во фритюре овощей и бутылку «Сан-Пеллег-рино».

– Я умираю с голоду, – сказала она, – завтрак я проспала и еле-еле успела в ресторан к ленчу.

– Где вы живете?

– Дальше по улице. Дом у меня древний, но мне нравится, есть в нем какое-то очарование. Кухня довольно скромная, но тоже миленькая. – Джулия потянулась за хлебом. – Я слышала, в Старз-Энд великолепная кухня.

Лиа усмехнулась:

–Еще бы вам не слышать. Свояченица мастера, который устанавливал встроенную кухонную технику, завсегдатай вашего ресторана.

Джулия подвинула корзинку с хлебом поближе к Лиа.

–Попробуйте теперь вот этот хлеб, он другого сорта, медово-ореховый. – Она взяла один ломоть себе и стала намазывать его паштетом. – Хлеб – мой конек. Ну как нравится?

– М-м… восхитительно, – сказала Лиа, округлив глаза.

– Помню, в детстве мы покупали на церковном благотворительном базаре теплые булочки. Спору нет, овощи по-японски хороши и паштет вкусный, но мне для полного счастья нужен свежий теплый хлеб.

«Не думай о Джессе, – сказала себе Лиа. – Вот где нашла родственную душу». Она тоже обожала свежий хлеб.

–Дома, в Вашингтоне, я часто пеку хлеб с карри кленовым сиропом.

Джулия ахнула:

– С карри и кленовым сиропом? Интересно! Наверн это очень вкусно.

– Один ломтик с кусочком сыра на завтрак – то что нужно. – Только один и не слишком большой, чтобы снова не столкнуться с проблемами, в которых она увязла подростком. – Или если не на завтрак, то на ленч или на обед.

– Мечта! – вздохнула Джулия. – Если, пока живете в «Старз-Энд», будете печь хлеб, привезите мне немножко попробовать. Я бы с радостью предложила, его своим посетителям. Серьезно, испеките, будет чем заняться. Две недели – долгий срок, вам еще станет скучно.

Лиа улыбнулась. Значит, Джулия знает, на сколько времени она приехала.

– Что вам еще сорока на хвосте принесла?

– Что вы привлекательная молодая женщина, милая не замужем. Как вам понравился Старз-Энд?

– Удивительное место.

– Я тоже так думаю – если не обращать внимания нескольких старых консерваторов. И очень романтичное даже без Джесса Крэя. Он – прелесть, правда? Вы уже слышали, что говорят о Старз-Энд?

Лиа действительно кое-что слышала, но после событ прошедшей ночи она смотрела на все другими глазами.

–Анетт говорит, что здесь на художников снисходит вдохновение.

–Не только на художников, просто на мужчин и женщин.

Лиа хотелось узнать побольше, но Джулия принялась за еду и замолчала. Чтобы продолжить разговор, она спросила:

–Как вы думаете, все дело в здешнем воздухе? – «Должно же быть какое-то рациональное объяснение в противовес тому, что предложил Джесс». – Может, океан излучает

нечто такое, что по-особому действует на людей? Делает их проще, ближе к природе? Сводит с ума?

Влияние этой таинственной силы Лиа до сих пор чувствовала на себе.

– Что-то есть, это точно, – заметила Джулия, после того как прожевала и проглотила кусочек хлеба с паштетом. – А что именно, Бог его знает. Вы не знаете, когда приезжает ваша мать?

– Пока нет. Она вскоре позвонит.

– Нам всем не терпится ее увидеть.

– Нам тоже, – сказала Лиа.

Однако говорить о Джинни не хотелось, а расспрашивать дальше о романтических поверьях, связанных со Старз-Энд, она боялась. Еще меньше ей хотелось думать, что она сама поддалась загадочным чарам. Уж лучше беседовать на нейтральные темы с Джулией, к которой она прониклась инстинктивной симпатией, но о которой почти ничего не знала.

– Где вы научились готовить?

– Там и сям, я люблю возиться на кухне.

– Вы окончили специальные курсы?

– Нет, но у меня есть друзья среди профессиональных поваров. Они разрешали мне крутиться на кухне и наблюдать, что как делается. Я быстро схватываю, и мне всегда нравилось экспериментировать с новыми рецептами, вот я и открыла этот ресторанчик, чтобы опробовать свои идеи на практике. Посетители рассчитывают каждую неделю находить в меню что-нибудь новенькое.

– И у вас никогда не иссякает запас идей?

– Иногда бывает. В таких случаях я сажусь в машину и отправляюсь вдоль побережья. Там есть несколько классных ресторанов, основанных выходцами с Манхэттена. Я шпионю.

Лиа рассмеялась:

– Шпионите?

– Надеваю темные очки, долго изучаю меню, пока не запомню, потом заказываю несколько самых необычных блюд. Вернувшись домой, я пытаюсь повторить то, что по пробовала. Блюдо, которое у меня в результате получается может быть совершенно не похожим на то, что я пробовала, но оно всегда необычнее и, как правило, вкусное.

Джулия оглянулась и посмотрела на доску, на которо) было мелом написано меню.

–Пора предпринять очередную вылазку, что-то я давно не стряпала ничего новенького. – Ее осенило: – Не хотите поехать со мной? Я была бы рада. Во-первых, вдвоем веселее, а во-вторых, я буду чувствовать себя не так неловко, заказывая несколько блюд на себя одну. Обычно езжу с другом, но он сейчас уехал в Канзас к больной матери. Она инвалид, прикована к инвалидному креслу, по-хорошему, ее нужно бы отдать в интернат для престарелых,

но она противится этому изо всех сил. Хоуэллу с ней тяжело приходится.

Джулия посмотрела в сторону кухни. – Мне показывают, что я нужна на кухне. – Она встала. – Так вы обдумаете мое предложение? Можно поехать на следующей неделе, только я должна знать ваше решени за день, чтобы договориться со своими помощниками. – На прощание она сжала Лиа плечо. – До скорого. – Не много отойдя от стола, оглянулась. – И я рассчитываю попробовать ваш хлеб с кленовым сиропом. Испечете его дл меня?

На то, чтобы купить все необходимое для выпечки хлс ба, у Лиа ушло немало времени – не потому, что требовалось много компонентов, а потому, что жители Даунл любили поговорить. В каждом магазинчике торговал сам владелец, и каждому было дело абсолютно до всего, что происходило в округе. Если бы она не знала заранее, что это не так, то могла бы заключить, что судьба местной экономики всецело зависит от Старз-Энд. Глядя на выражение лиц местных жителей, можно было подумать, будто Джинни – некое сверхъестественное существо, явившееся, чтобы поселиться в фантастическом доме.

Когда Лиа возвращалась к машине, держа в обеих руках по несколько пакетов, на нее чуть не налетела Кэролайн, неожиданно появившаяся из-за угла.

–Привет! – Кэролайн заглянула в один пакет. – Что купила?

–Кое-какие продукты. Я хочу испечь хлеб.

Кэролайн взяла у нее один из пакетов и пошла рядом.

–Мы сегодня утром тебя не видели. Ты хорошо себя чувствуешь?

–Хорошо. Точнее, отлично. – Лиа вздернула подбородок. – Наверное, здешний воздух заряжает меня энергией, он такой свежий. – Возможно, так оно и было. – Джинни не звонила?

– Нет еще.

– Кэролайн…

– Что?

– Почему ты не вышла замуж за Бена?

Кэролайн бросила на нее предостерегающий взгляд:

– Это вопрос, из-за которого у нас вечно начинается спор. Но Лиа чувствовала себя храброй.

– Ничего подобного, ты спорила не со мной, а с Анетт.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Вы так долго вместе, можно было ожидать, что за это время вы или расстанетесь, или поженитесь. И что же? Вы не поженились, а ты звонишь ему каждый день. Ты его любишь?

– Наверное,

– Ты собираешься его бросить?

– В обозримом будущем – нет.

– Тогда почему бы вам не пожениться?

– При такой работе, как у меня, трудно быть чьей-то женой.

– Но ваша жизнь не сильно отличается от семейной жизни многих супружеских пар.

Кэролайн с сомнением покачала головой:

– Любовь на расстоянии?

– Бен приезжает к тебе в будни, вы проводите вместе выходные.

– Только если у меня нет судебного процесса, в таких случаях мне приходится проводить выходные в офисе.

– Многие женатые и замужние люди работают по выходным, когда это необходимо. Например, мой бывший муж Рон

– И видишь, чем это кончилось.

Лиа поставила пакеты на капот и полезла в карман зг ключами от машины.

– До развода нас довела вовсе не его работа.

– А что?

– Скука.

Она открыла дверцу, сложила покупки на заднее сиденье и протянула руку за пакетом, который несла Кэролайн.

–Внешне Рон производил впечатление образцового мужа, он казался в точности таким, какого мать желала мне в мужья. А под внешним лоском у него было полно комплексов. В свои двадцать девять лет он вел себя как пятидесятилетний. Терпеть не мог никаких перемен. По понедельникам у него на обед непременно должна была быть баранья отбивная, по вторникам – рыба, по средам – цыпленок, и представь, даже если мы обедали в ресторане, он заказывал еду по графику. Рон был компьютерным гением, и, видимо, это сказывалось

Он сам себя запрограммировал.

– Любовью он тоже занимался по программе?

– В некотором роде.

Она со вздохом подумала уже не о Роне, а о Джессе. В постели Джесс умел сделать так, что одно ощущение тянуло за собой другое в чувственном потоке сознания. Элин Маккена он бы понравился – конечно, не в сексуальном смысле.

–Бен – очень изобретательный любовник.

Лиа заставила себя отвлечься от мыслей о Джессе и, изобразив на лице бесстрастность, заметила:

– Это естественно, ведь он художник, творческая натура.

Кэролайн мечтательно вздохнула, вернув мысли Лиа к тому, о чем она так старательно пыталась не думать.

– Так почему бы тебе не выйти за него? – спросила Лиа резче, чем хотела.

– А зачем? Разве свидетельство о браке даст мне что-нибудь новое, чего у меня нет сейчас?

– А ты не боишься потерять Бена?

– Бен меня обожает. Он не раз говорил, что хочет провести со мной всю оставшуюся жизнь.

– Тогда почему вы не женитесь?

– Господи, ты ничуть не лучше Анетт! – вспылила Кэролайн. – Что такого необыкновенно важного в браке? Я еще могла бы понять, если бы мы с Беном хотели завести детей, но из меня получится плохая мать, я воспитана на плохом примере. Кроме того, у меня просто нет времени на детей. Вот тебе один довод. Есть и другие. Мне не нужны деньги Бена. Мне не нужно его имя. Так что на самом деле вопрос следует ставить по-другому: зачем нам жениться?

Сложив все покупки, Лиа захлопнула заднюю дверцу и прислонилась к машине.

– А не в том ли причина, что Бен не соответствует образу?

– Какому еще образу?

– Зятя, которого бы одобрила Джинни? Кэролайн издала короткий резкий смешок.

– Я делаю то, что хочу я, а не то, чего хочет Джинни.

–Ну да, нам всем так кажется, только это не всегда правда. Мы все думаем, будто живем, как нам хочется. Я тоже так думала, когда после второго развода решила переехать в Вашингтон и построить свою жизнь заново. Думала, что провозгласила свою независимость, ведь до этого я два раза выходила за мужчин того типа, который одобряет мать, и оба раза потерпела неудачу. И что же? Попав в чужой город, я потянулась к людям, которые оказались знакомыми знакомых Джинни – кстати, именно так я с ними и познакомилась. Богатые, известные, имеющие хорошие связи в обществе, они мне показались вполне подходящей компанией, потому что меня с детства приучали ценить в людях именно эти качества. Дело кончилось тем, что мой новый круг друзей состоял из таких же людей, каких бы выбрала для меня Джинни – и это при том, что я воображала, будто поступаю по-своему.

–Но я – то в самом деле поступаю по-своему, – настаивала Кэролайн. – И то, что Бен совсем другой, лишний раз это доказывает.

Терпение Лиа было на исходе.

–Но ты ведь отказываешься выйти за него замуж. Вот я и спрашиваю, не в том ли дело, что он не похож на мужчин, которых, как нас учили, мы должны выбирать в мужья?

Кэролайн замотала головой:

– Нет, дело не в этом. Богатство, связи, известность – все это не имеет никакого отношения к причинам, по которым я не хочу выходить за него замуж. Дело во мне, и только во мне.

– А тебе не кажется, что Джинни устроила бы переполох, если бы ты за него вышла?

– Думаю, она бы решила, что уж лучше я стану женой Бена, чем умру старой девой. Конечно, она бы потребовала, чтобы мы составили брачный контракт, но ведь то Джинни.

– Ты бы составила контракт?

– Нет.

– Странно слышать это от адвоката.