Текст книги "Если один уйдет (ЛП)"

Автор книги: Б. Толер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Шарлотта

Снайпер везет нас домой к Джорджу, настояв, что возьмет управление рестораном на себя. Всю дорогу до дома мы с Джорджем сидим на заднем сиденье и он, несмотря на свое состояние, обнимает меня. Дышит он с трудом, и я понимаю, что ему плохо. Я рассказываю ему, что нашла тело Кейси; само собой, опустив ту часть, где призрак Кейси показал мне, где оно. Он обнимает меня еще крепче и говорит, что я очень сильная, раз смогла пережить такое. Все внутри меня напрягается, ведь я снова лгу ему.

Как только мы заходим в дом, Джордж ведет меня в ванную в хозяйской спальне и откручивает вентиль.

– Прими ванну и попытайся расслабиться, а я закажу пиццу.

– Джордж, ты плохо себя чувствуешь. Это тебе нужно принять горячий душ и позволить мне заняться обедом.

– У тебя был по-настоящему дерьмовый день. А я буду чувствовать себя дерьмово, что бы ни делал. По крайней мере, хоть одному из нас стоит чувствовать себя лучше.

Он выделяет мне футболку и какие-то боксеры и оставляет принимать ванну. Я долго отмокаю, до тех пор, пока не слышу звонок в дверь, и понимаю, что, видимо, доставили пиццу. Я не ела весь день, поэтому быстренько вылезаю из ванны и одеваюсь.

Выйдя на кухню, вижу Джорджа в одних шортах до колена, его кожа блестит от пота. Черт. Он выглядит совсем неважно.

– Мне очень жаль, что я бросаю тебя, Шарлотта, но мне нужно прилечь. Пожалуйста, чувствуй себя как дома.

– Хорошо, – я киваю, а он уходит в свою спальню.

Пока ем, я включаю телевизор и стараюсь вести себя тихо, чтобы Джордж мог поспать. Спустя какое-то время, я решаю пойти проверить как он и нахожу его свернувшимся в клубок на кровати; он весь мокрый. Кожа на ощупь горячая, как будто он весь горит. Нахожу тряпицу, смачиваю ее холодной водой и кладу прохладную ткань ему на лоб. Затем беру сухое полотенце и пытаюсь вытереть его.

– Тебе лучше пойти домой, Шарлотта, – стонет он от боли. – Не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.

Взяв Джорджа за руку, я целую его ладонь.

– Я никуда не собираюсь уходить. Все хорошее, плохое, даже уродливое... помнишь?

И это действительно уродливо. Следующие несколько дней я остаюсь с Джорджем, пока его тело наказывает его за отказ от кокаина, таблеток и выпивки, к которым он привык. Мое сердце болит за него; я готова все что угодно сделать, лишь бы облегчить его боль. Я остаюсь ночевать у него, на случай, если понадоблюсь ему, а днем напрасно стараюсь уговорить его съесть хоть что-нибудь. Айк заверяет меня, что если Джордж будет постоянно пить воду, с ним все будет в порядке. Тело способно продержаться без еды, но без воды уже через три дня наступит обезвоживание. Я уходила только пару раз, когда в перерывах между сменами посидеть с Джорджем приезжал Снайпер, и ездила прибираться в номерах для Джинджер. Зато у меня появилась возможность воспользоваться стиральной машиной Джорджа и перестирать свою одежду.

Первые сутки были самыми ужасными, но время шло и ему стало чуть легче. Сейчас он просто чувствует усталость и хочет спать. Пока Джордж выведен из строя, я пытаюсь найти ему терапевта или средство, которое может помочь избавиться от зависимости. Надеюсь, он не будет против.

– Ему нужно пройти реабилитацию, – говорит Айк, пока я ищу в Google информацию о наркотической зависимости.

– Он не согласится, – отвечаю я. – По крайней мере, по началу.

– С кем ты разговариваешь? – хрипло интересуется Джордж, появляясь в дверях гостиной. Я чуть под потолок не подпрыгиваю. Он без рубашки, и в течение нескольких секунд я не в силах отвести взгляд, наслаждаясь его рельефным прессом и широкими плечами.

– Сама с собой, – отвечаю я, отставив в сторону ноутбук Джорджа, и встаю.

– Ты частенько так делаешь? – спрашивает он. – Мисти рассказывала, что ты разговаривала сама с собой в тот день, когда приступила к работе в баре.

Мне чертовски сложно не хмурится при упоминании ее имени.

– Рассказывала, значит? – уточняю я, и мне не удается скрыть раздражение в голосе. – Уверена, что она много чего может рассказать обо мне.

– Полегче, Шарлотта, – прерывает меня Айк, но я только закатываю глаза.

Протиснувшись мимо Джорджа, я иду на кухню и начинаю доставать бекон и сыр, чтобы приготовить бутерброды.

– Есть хочешь?

Я кладу продукты на стол справа от холодильника, а сама ищу майонез, но тут чувствую, как на бедра мне ложатся руки и оттягивают меня назад. Джордж разворачивает меня, закрывает дверцу холодильника за моей спиной, приподнимает меня и усаживает на кухонный стол.

Я машинально развожу ноги в стороны, чтобы он мог встать ближе ко мне, но так как на мне только старая футболка и пара боксеров Джорджа, то поза ощущается очень... интимной. Он проводит рукой по моему бедру, пока не касается резинки боксеров, которые надеты на мне, и там его ладонь останавливается.

– Шарлотта, спасибо тебе, – благодарит меня он. – За то, что ухаживала за мной. Мне жаль, что тебе пришлось это делать, – взгляд его карих глаз останавливается на моих глазах, и, протянув руку, я запускаю пальцы в его лохматую шевелюру.

– Спасибо, что позволил позаботиться о тебе, Джордж, – отвечаю я и опускаю взгляд на его губы.

Когда наши губы встречаются в страстном поцелуе, от которого поджимаются пальчики на ногах, я забрасываю руки ему на шею, тянусь к нему, пока не оказываюсь так близко, как только возможно. Не успеваю я опомниться, как он поднимает меня, я обхватываю его ногами за талию и мы, не размыкая губ, движемся в его спальню. Мы представляем из себя клубок сумасшедшего желания, когда падаем на кровать и он всем весом прижимает меня к ней. Мое тело пронзает приятная боль, а когда рукой Джордж пробирается мне под футболку и обхватывает ладонью грудь, я практически взрываюсь. Он прокладывает дорожку поцелуев от шеи к груди, задирает футболку и своими красивыми губами начинает посасывать мой заострившийся сосок. С моих губ срывается низкий гортанный стон и я приподнимаю бедра, чтобы прижаться ими к его телу, умоляя о всем том, что он готов дать мне.

– Шарлотта, – шепчет он, задыхаясь, и все внутри меня сжимается.

Он убирает руку с моей груди и ладонью скользит вниз по моему телу, вжимая пальцы в мою плоть, пока теребит резинку боксеров. Туман желания начинает рассеиваться, когда жестокая действительность внезапно обрушивается на меня. Во-первых, где Айк? Я совершенно забыла, что он был в гостиной, когда все это началось. А заниматься сексом с Джорджем, пока Айк наблюдает за нами, кажется неправильным по целому ряду причин. Но даже если отбросить этот факт, остается самый главный: я – девственница. Все происходит слишком быстро. А Джордж еще толком не избавился от своей зависимости.

– Джордж, – стону я в попытке охладить его пыл, но, кажется, только подстегиваю его еще сильнее, так как он тянет за резинку боксеров и начинает тянуть их вниз по моим бедрам.

– Боже, Шарлотта, ты такая красивая, – мурлычет он, продолжая стягивать боксеры вниз. – Я так сильно тебя хочу.

Я хочу его с не меньшей силой. Я самый ужасный человек на свете, но я, правда, хочу его. Как я могу так поступать с Айком?

– Джордж, нам нужно остановиться, – наконец-то удается прохрипеть мне, и он замирает, успев стянуть боксеры с меня уже до щиколоток. Его глаза широко раскрыты и в них плещется смущение.

Отстранившись, как будто я обжигаю его, он извиняется:

– Прости, я думал ты... забудь. Я придурок. Мне очень жаль.

– Дело не в этом, Джордж. Я, правда, хочу тебя. Очень сильно, – я делаю ударение на последних двух словах, а сама тянусь вниз и натягиваю обратно боксеры. Перекатившись, я сажусь на колени перед ним, и мой взгляд падает на внушительную эрекцию под его боксерами. Мне жутко хочется прикоснуться к нему, пройтись рукой по всей длине и почувствовать его реакцию на мои прикосновения. – Просто... Мы слишком быстро двигаемся и...

– Понимаю. Я неудачник и наркоман, – угрюмо заявляет он и собирается встать с кровати.

– Нет! – восклицаю я, и он останавливается. – У меня еще никого не было, Джордж, – признаюсь я, с трудом проглотив комок в горле.

Его брови взлетают вверх.

– Ты серьезно? – не веря своим ушам, уточняет он. Не знаю, он мне не верит или просто удивлен.

– Серьезно, – отвечаю я и наблюдаю за ним, пытаясь решить, как действовать дальше. Между нами повисает тишина и вверх по шее ползет жар, заливая щеки. Может, он думает, что я какая-то прокаженная, раз не лишилась невинности до сих пор? Криво улыбаясь, я добавляю: – Просто подумала, может, тебе следует знать.

– Как... не понимаю, как? Ведь ты такая... совершенная, – бормочет он, думаю, скорее сам себе, нежели мне. Мое сердце раздувается, увеличиваясь в размерах раз в пять, отчего в груди все сдавливает. Совершенная. Он считает меня совершенной.

– Я тоже считаю тебя удивительным, – признаюсь я ему, но внутренности сводит, когда я вспоминаю, что, хотя этот парень и влюблен в меня, на самом деле он не знает меня. По крайней мере, не знает кое-какую важную правду обо мне.

Взгляд его темных глаз встречается с моим, он протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо.

– Понятия не имею, почему ты обо мне такого высокого мнения, но, клянусь, я хочу быть достойным такой высокой оценки, хочу быть достойным тебя, Шарлотта, – с трудом сглотнув, он опускает глаза. – Мужчина, которого ты встретила и с которым познакомилась, это не я. Честно, я понимаю, что покажусь еще более одержимым, но мне не нужны наркотики. Я просто был так потерян, мне хотелось не чувствовать ничего в течение долгого времени. Совсем ничего. Но теперь я хочу чувствовать... по крайней мере, готов испытывать положительные эмоции. Мне хочется испытывать какие-то чувства с тобой.

Слезы готовы пролиться из моих глаз. Я открываю рот, чтобы ответить, но внезапно раздается стук в дверь.

– Ты ждешь кого-то? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает он, встает и ищет футболку, которую можно надеть, но я слезаю с кровати и останавливаю его.

– Я открою. Ты нравишься мне без футболки, – подмигиваю я Джорджу и прохожу мимо него к выходу из спальни.

– Я запомню, – он подмигивает мне, притягивает обратно к себе и очень нежно целует. Я прижимаюсь к нему, пока он аккуратно пропускает мои волосы сквозь пальцы. Отстранившись, он внимательно смотрит мне в глаза и говорит: – Я буду ждать столько, сколько потребуется. Я хочу быть с тобой. Знаю, что сначала должен доказать тебе, что достоин, но я докажу. Обещаю, – затем он снова целует меня, но резкий стук в дверь снова прерывает нас.

По пути к двери я решаю, что сегодня вечером расскажу Джорджу правду. Я должна все ему рассказать. Больше не могу утаивать это. Я только молюсь, что, узнав правду, он не возненавидит меня. Но даже мне ясно, где-то в глубине души, что он воспримет это не очень хорошо и мне нужно подготовиться к его реакции. Может быть, следует попросить Снайпера присутствовать при этом разговоре.

Гость за дверью на этот раз стучит еще громче, и я хмурюсь.

– Попридержи коней! Сейчас открою! – кричу я и распахиваю дверь. Всего секунду назад я пребывала на седьмом небе от счастья, хотя и там присутствовало сомнение и неуверенность, но я все равно таяла от удовольствия от признания Джорджа, что он хочет быть со мной. Я тоже хочу быть с ним. Но, открыв дверь, сердце у меня уходит в пятки, когда я натыкаюсь на взгляд пары знакомых серых глаз.

– Шарлотта Анна, – произносит мужчина с явным разочарованием в голосе.

Облизнув пересохшие губы и сложив руки перед собой, чтобы скрыть, что я нервничаю, я отвечаю:

– Отец.

Глава 21

Айк

Когда Джордж уводит ее от холодильника и сажает на стол, я сразу же переношусь на улицу. Это самая настоящая пытка – наблюдать, как женщина, которую я люблю, проводит время с другим мужчиной. И никто из них не виноват, что только ухудшает ситуацию.

Я сам подтолкнул ее к Джорджу, и в итоге она влюбилась в нас обоих. Это нечестно по отношению к нам – ни к ней, ни ко мне, ни к Джорджу. Хотя мой брат даже не подозревает о существовании этого извращенного любовного треугольника.

Невидимое притяжение, сила, которая притягивает меня к тому, что находится за гранью этого мира, усиливается по мере того, как ослабевает мое беспокойство за Джорджа. Я знаю, что он по-прежнему нестабилен и все еще не оправился, но все равно считаю, что пришло время рассказать ему правду.

Несомненно, с его стороны последует некое охлаждение и ему понадобится несколько дней, чтобы смириться с этой информацией. Но ему необходимо узнать правду и принять ее. Если же говорить только обо мне, то вся эта ситуация разрывает меня на части. Я очень хочу, чтобы Джорджу стало лучше, чтобы он был счастлив, но его счастье подразумевает, что он получит то, за что я готов душу продать.

Я придурок, раз допускаю подобные мысли. Они два человека, которых я люблю больше всех на свете, и мне бы хотелось, чтобы они сошлись, когда я уйду, но так тяжело наблюдать, как это происходит.

Я хожу туда-сюда по подъездной дорожке, когда к дому подъезжает голубой седан и из него выходит зрелый мужчина в брюках и зеленой рубашке. У него суровое выражение лица, как будто он зол, и я напрягаюсь. Кто, черт возьми, этот парень и зачем он здесь? Он стучит и стучит во входную дверь Джорджа, пока Шарлотта не распахивает дверь, но она сразу меняется в лице – вся кровь отливает от него.

– Шарлотта Анна, – рычит мужчина, и я перехожу в режим полной боевой готовности. Кто это и откуда он ее знает?

Я материализуюсь в дом за спину Шарлотты, когда она говорит:

– Отец.

У меня отвисает челюсть. Так вот он, этот урод, который обращался с ней, как с безумной, а потом отослал прочь? Готов отдать свое левое яичко за возможность вмазать этому парню. Любой, кто знаком с Шарлоттой, кто по-настоящему знает ее и ее тайны, понимает, что она не чокнутая. Она красивая и бескорыстная. Только посмотрите, на что она согласилась, чтобы помочь мне, что уж говорить о тех, кому она помогла до меня?

– Как ты меня нашел? – удается ей выдавить из себя.

– Мне позвонили из полиции и сообщили, что моя машина под арестом в связи с расследованием убийства и взлома. Шериф дал мне адрес твоего мотеля, но там тебя не оказалось и мне дали этот адрес.

Замерев, Шарлотта стоит и смотрит на него.

– Могу я войти? – спрашивает ее отец после долгой паузы, хотя на самом деле его вопрос мало напоминает просьбу. Я вижу, что он использует отеческий тон с ней. Он проходится по ней взглядом, изучая ее одежду. На ней футболка Джорджа и его боксеры, подкатанные так много раз, что ее зад практически вываливается из них. Мне кажется, что это сексуально, но, полагаю, ее отец другого мнения.

– На самом деле, сейчас не самое подходящее время, – наконец-то отвечает она. – Где ты остановился? Я встречусь с тобой там, – она паникует и это заметно по интонации ее голоса, по крайней мере мне. Она боится, что отец откроет Джорджу правду.

Шарлотта выходит на крыльцо и прикрывает за собой дверь, вынуждая своего отца отступить назад. Остается небольшая щелочка, сквозь которую я прекрасно вижу их обоих.

– Я остановился в отеле «Арчер Вэлли», – сообщает он ей, и хотя я не думал, что лицо Шарлотты может стать еще бледнее, но она становится совсем белая. Мир тесен порой, и, конечно же, из всех гостиниц округа Бат ее отец предпочел остановиться в той, которая принадлежит моим родителям.

– Все будет в порядке, Шарлотта, – говорю я ей, как и обычно, хотя она, кажется, никогда не верит мне. Она вцепилась в дверную ручку, поэтому, когда Джордж распахивает дверь, Шарлотта чуть не падает, но ему удается поймать ее. И если до этого отец с неодобрением смотрел на ее наряд, то появившийся в дверях без рубашки Джордж не сильно помогает делу.

– Эм... чем могу помочь? – спрашивает Джордж и прижимает Шарлотту к себе.

Мне жаль, что я не могу крепко обнимать ее, когда мир вокруг, кажется, будто рушится под ногами, но раз уж я не могу, то рад, что Джордж может сделать это за меня. Ей нужен кто-то, кто будет удерживать ее на поверхности.

– Я Уэйн Акрес, отец Шарлотты, – представляется ее отец.

– Ох, – вырывается у захваченного врасплох Джорджа. – Приятно познакомиться, сэр, – он сразу же выпрямляется и протягивает руку ее отцу, но мистер Акрес игнорирует протянутую руку моего брата.

– Я просто приехал за своей дочерью. Шарлотта, ты без транспортного средства. Почему бы тебе не переодеться, и мы встретимся у меня в машине? У тебя пять минут, – и, дав указания, он разворачивается и направляется к своей машине.

Джордж закрывает дверь и поворачивается к Шарлотте.

– Думаю, я ему понравился, – пытается пошутить он, но Шарлотте не смешно.

– Дело не в тебе. Мне надо идти.

Шарлотта бежит в его комнату, а он идет следом за ней. Она так спешит, снимая с себя одолженную «пижаму», что не замечает, что мы оба в комнате. И хотя ситуация идиотская, мы мужчины и оба, не отводя взгляда, наблюдаем за ней.

Когда она заканчивает одеваться и оборачивается, я жду, что она сердито нахмурится и сделает Джорджу выговор за то, что тот подглядывал за ней, подразумевая и меня тоже, но она ничего не говорит. Шарлотта проходит мимо Джорджа и хватает свою сумочку в гостиной. Затем идет к двери, но прежде чем открывает ее, Джордж кладет руку на дверь, останавливая Шарлотту.

– Ты выглядишь так, будто у тебя сейчас сердечный приступ случится. Ты в порядке?

– Я в порядке, – отвечает она. – Мы не очень хорошо ладим, и прошло уже много времени с тех пор как мы виделись последний раз. Я просто сильно удивилась, увидев его.

– Тебе вовсе необязательно ехать с ним. Я сейчас выйду и велю ему проваливать к чертям с моей собственности.

– Все будет нормально. Я позвоню тебе позже, – обещает она и целует его в щеку.

– Сегодня вечером я планирую выйти на работу. Слишком долго отсутствовал. Мне нужно все проверить и начать возвращаться к делам.

– Хорошо, – отвечает она. – Уверен, что уже готов?

Он улыбается.

– Готовее некуда, – он наклоняется и нежно целует ее. Она быстро отстраняется, не знаю, из-за того, что знает, что я рядом, или просто нервничает. А может быть, оба варианта.

– Пока.

Шарлотта выскальзывает за дверь, и я материализуюсь рядом с ней.

– Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, – она имеет в виду то, что произошло между ней и Джорджем.

– Я знаю. Но у тебя есть другие проблемы, по поводу которых стоит волноваться, детка. Просто помни, что тебе не надо ни о чем сожалеть, Шарлотта. Если кто и неправ, так это твой отец.

***

Каким-то образом ей удается уговорить своего отца поехать к ней в мотель, чтобы они могли побеседовать в более приватной обстановке. По пути они почти не разговаривают, и тишина в машине стоит оглушительная. Ее отец задумался; очевидно, обдумывает то, что хочет сказать. Тем временем Шарлотта сидит неподвижно, сцепив руки на коленях. Мне больно видеть, насколько перепуганной она выглядит.

Когда они оказываются в ее номере, он садится в мое кресло и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

– Тебя не было пять лет, – говорит он и переводит взгляд на Шарлотту, сидящую на кровати.

– Не думала, что ты станешь считать, – она смотрит в пол, но ее голос звучит уверенно.

– Как тебе удалось прожить пять лет на тридцать тысяч долларов?

– Справлялась, – сухо отвечает она.

– Как? – настаивает он. Его голос звучит сурово, и Шарлотта напрягается.

Он встречается с ней взглядом, и она выпрямляет спину.

– Будь сильной, Шарлотта, – подбадриваю я.

– Ну, я часто спала в машине, – признает она, и я закрываю глаза, так как мне отвратительна мысль, что она спала в холодной машине. – Иногда люди одалживали мне денег и позволяли переночевать у них ночь-другую.

– Превратилась в попрошайку? – спрашивает он скептически.

– Нет, – твердо заявляет она. – Знаю, тебе трудно в это поверить, отец, но есть люди, которые верят в то, что я могу делать. Этим людям я подарила утешение, когда помогла им пообщаться с любимыми людьми, которых они потеряли. В благодарность они предлагали мне крышу над головой и иногда немного денег.

– О, Господи, Шарлотта. Ты ездила по стране и рассказывала людям, что умеешь разговаривать с мертвыми? Дорогая, ты хоть понимаешь, насколько это безумно? – качая головой, он откидывается на спинку кресла. Меня охватывает гнев, и я представляю, как мой кулак врезается ему в лицо.

– Я помогаю душам перейти в мир иной. Дарю им упокоение. Что же в этом неправильного?

– Дорогая, – вздыхает ее отец и проводит рукой по волосам. – Ты больна, тебе следует вернуться домой, – Шарлотта приоткрывает рот, но не произносит ни звука. – Ты должна вернуться домой и начать посещать своих докторов...

– И они снова начнут пичкать меня лекарствами? – прерывает она его. – Нет, отец. Я не вернусь с тобой.

Мистер Акрес проводит ладонью по лицу.

– Шарлотта Анна, это не предложение. У тебя будут неприятности с законом... я не могу оставить тебя здесь.

– У меня нет никаких проблем с законом! – кричит она. – Я помогла душе перейти тем, что нашла ее тело. Я не рассказывала полиции, что она разговаривала со мной... я сочинила историю, но на самом деле все было именно так. Кейси Перселл появилась у меня на пути и отвела меня к своему трупу!

– И теперь ты замешана во всем этом, – возражает он, качая головой. – Пора возвращаться домой, – снова повторяет он.

– Ты велел мне убираться, – плачет она. – А теперь заявляешь, что я должна вернуться домой? Это больше не мой дом.

– А это место, значит, дом? Ты живешь в мотеле, ради Бога, – парирует он, в его голосе сквозят нотки злости.

Шарлотта делает судорожный вдох, пытаясь обуздать свои эмоции.

– Я ни разу не побеспокоила тебя. Ты просил меня уехать, исчезнуть с глаз долой, хотел выкинуть меня из памяти, отец. Ты этого хотел, и я дала все это тебе, потому что знала, что ты никогда не сможешь принять меня такую, какая я есть. Я могу видеть мертвых. Могу. А ты не в состоянии смириться с этим. Поэтому ты отослал меня. А теперь ждешь, что я вернусь с тобой домой?

– Я думал, что ты возьмешь деньги и уедешь на месяц, максимум на два. Думал, что тебе просто нужна передышка... может быть, из-за воспоминаний об Акселе у тебя в голове возникла неразбериха.

– Нет. Это ты устроил неразбериху у меня в голове, отец, – кричит она.

Шарлотта встает, а ее отец остается сидеть и выражение лица у него спокойное, словно он отказывается «разжигать» ее ярость еще сильнее, но это и понятно, ведь она, по его мнению, больна. Боже, как же мне хочется вмазать этому мужику.

– Ты никогда не верил мне... Я имею в виду, думаешь, я хотела этого? Думаешь, недостаточно было того, что я пришла в себя и узнала, что мой брат, мой лучший друг умер? А в довершение ко всему, думаешь, я хотела видеть мертвых?

– Нет, детка, я понимаю, что ты всего этого не хотела, – с нежностью говорит отец Шарлотты. Я вижу, что он пытается вести себя мягко, чтобы успокоить ее. – Если ты вернешься домой, мы сможем решить все это. Мама скучает по тебе, Шарлотта. Она умирает, как хочет видеть тебя.

– Нет, отец. Я не поеду. Нет.

Мистер Акрес встает, наклоняет голову и засовывает обе руки в карманы, затем тяжело вздыхает. Когда он поднимает голову, выражение лица у него очень суровое.

– Я уезжаю через два дня и ты едешь со мной. Полиция разрешила забрать внедорожник, и я продал его, отправив на свалку.

– Что? – неверяще ахает она, спотыкается и пытается опереться на комод. – Почему ты сделал это, сначала не посоветовавшись со мной?

– Потому что машина была на последнем издыхании.

– Шарлотта, – шепчу я. – Все в порядке. Снайпер поможет нам найти тебе другую машину, – пытаюсь заверить ее я, но она, кажется, не слышит, что я говорю.

– Но... она же принадлежала ему, – она смотрит на отца так, словно тот только что вонзил нож ей в сердце, и это предательство гораздо хуже всего того, что он уже успел сделать. – Как ты мог? – спрашивает Шарлотта, но ее голос надламывается, а я сжимаю руки в кулаки, когда понимаю, почему она так расстроена. Это была машина Акселя. Да ее папаша мудак!

Мистер Акрес раздраженно сжимает челюсти, затем разворачивается и идет к двери.

– Два дня, – повторяет он, а затем открывает дверь и уходит. Как только дверь за ним захлопывается, Шарлотта сползает на пол и начинает рыдать.

– Шарлотта, – я опускаюсь на колени рядом с ней, мечтая, что смогу поднять ее, усадить себе на колени и стирать крупные слезы, катящиеся по ее щекам. – Малышка, ты должна успокоиться. Дыши.

– Он продал ее. Он продал машину моего брата, – всхлипывает она, крепко зажмурившись, словно от боли. – Как он мог?

– Не знаю, – отвечаю я. – Он хочет, чтобы ты вернулась домой. Наверное, посчитал, что, если заберет у тебя средство передвижения, это поможет ему убедить тебя.

Несколько минут спустя она успокаивается и садится, прижавшись к спинке кровати.

– Он остановился в гостинице твоих родителей. Время вышло, Айк. Я должна рассказать им все, прежде чем это сделает он и закрутится какая-нибудь чокнутая история.

Вот и настает тот момент, к которому мы оба шли. Мы знали, что он на подходе, но даже меня пугает, чем все может закончиться. Когда она расскажет семье и Джорджу правду, я на один шаг стану ближе к тому, чтобы окончательно уйти... покинуть ее. Но пока что у нас нет выбора. Мы не можем позволить отцу Шарлотты обращаться с ней, как с душевнобольной.

– Позвони Снайперу, чтобы он заехал за тобой, – советую я ей. – Затем позвони моей матери и попроси ее собрать всех у нас дома. Скажи ей, что это очень важно, и тебе нужно, чтобы Джордж тоже присутствовал.

Едва заметно кивнув, она берет себя в руки, но с минуту стоит не шевелясь.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, хотя и так понимаю, что нет.

– Мне страшно.

– Знаю. Мне тоже, – признаюсь я. – Просто знай, они поверят тебе.

– Он возненавидит меня, – тихо плачет она. – А ты уйдешь, и я снова останусь одна. Я хочу, чтобы ты забрал меня с собой.

Мне кажется, что мое сердце разлетелось на миллионы крошечных осколков боли. Помогая мне, ее ситуация только усугубилась.

– Шарлотта, пожалуйста, – мой голос дрожит, когда я говорю. – Все будет хорошо. Мы позаботимся об этом. И до тех пор я не уйду, ладно?

Но в глубине души подозреваю, что это обещание я сдержать не смогу. Чем лучше Джорджу, тем сильнее становится невидимое глазу притяжение, и мне приходится в буквальном смысле цепляться за этот мир, чтобы меня не забрали. Но я буду бороться изо всех сил с этой тягой, чтобы убедиться, что с ней все будет в порядке.

– Звони Снайперу, – велю я ей, и, вытерев нос рукавом, Шарлотта кивает и идет к телефону. Я диктую ей номер, и она звонит Снайперу и моей матери, и все приходит в движение.

– Прими душ и оденься. Снайпер скоро будет.

Онемело кивнув, она бредет в ванную, но перед тем, как закрыть за собой дверь, зовет меня:

– Айк.

Я поворачиваюсь и встречаюсь с ее взглядом; глаза у Шарлотты покраснели и опухли от слез.

– Да, малышка?

– Я люблю тебя.

И хотя слова звучат красиво, я вижу боль на ее лице, пока она произносит их, и все внутри меня сжимается. Затем она закрывает дверь, и я остаюсь один на один с болью, вызванной ее словами.