Текст книги "Если один уйдет (ЛП)"

Автор книги: Б. Толер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 35

Джордж

Меня не было тридцать дней. Не так уж долго, но мне этот месяц показался вечностью. Теперь же я готов вернуться домой и столкнуться с миром лицом к лицу. Я жутко нервничаю. Меня захватило тревожное ощущение, потому что я понимаю, что мне предстоит посмотреть в глаза всем, кого люблю, и столкнуться с последствиями своих прошлых поступков. Уверен, что семья простит меня. Снайпер тоже. Больше всего я волнуюсь из-за нее. Сможет ли она по-настоящему простить меня за то, как я вел себя? А я был колоссальным засранцем – эту точку зрения Снайпер высказал мне столько раз, что я сбился со счета. Весь прошедший месяц я провел, копаясь в прошлом и вытаскивая наружу все проблемы, но помимо всей этой фигни, я осознал, как много есть всего, за что мне следует научиться прощать себя. Единственное, в чем я уверен, – мне нужна Шарлотта. Черт, я люблю ее. Я оказался слишком труслив, чтобы сказать ей об этом. Я жажду Шарлотту так же сильно, как жажду дышать. Она всегда незримо присутствовала рядом, и я как будто слышал ее слова: я не хочу потерять еще и тебя. Так тяжело было проходить реабилитацию. Лихорадку и ночную потливость я бы и самому худшему врагу не пожелал. Но я дал обещание своему брату, и, черт возьми, собираюсь сдержать его. Айк заслуживает этого. Мне еще повезло, что я сумел вырваться из ада самоуничтожения. И теперь чертовски стыдно, что из-за собственной злости я так долго был вдали от Шарлотты, что так долго не принимал ее такой, какая она есть. Но, несмотря ни на что, я никогда не переставал хотеть ее.

В последний вечер, когда я видел ее, после того, как мы уехали от Мерсеров, я был поражен. То, как она вернула им чувство покоя, напоминало чудо. Словно их боль мгновенно исцелилась. Позже тем вечером, когда она забралась мне на колени и поцеловала меня, я понял, что никогда и ни за что не отпущу ее. Но в тот момент речь о том, что я могу удержать ее, тоже не шла. Шарлотта заслуживает лучшего, но по какой-то причине она любит меня. Она хочет быть со мной, или, по крайней мере, хотела. И чтобы у нее было лучшее, по крайней мере, с моей стороны, я должен исправить что-то в себе, прежде чем начинать что-то с ней.

Отец только что забрал и везет меня домой после реабилитации, по пути что-то небрежно рассказывая, но все мои мысли только о ней. Как она? Где она?

– Как Шарлотта? – прерываю я его монолог, не в силах больше сдерживаться. Отец улыбается, но не сводит глаз с дороги.

– Неплохо, я полагаю. Почему ты спрашиваешь? – и, судя по тому, как он ухмыляется, он прекрасно знает, почему я спрашиваю.

– Ты отлично знаешь, пап, – бормочу я.

Взяв свою кружку-непроливайку из нержавейки, он делает медленный глоток, а затем говорит:

– Она чудесная девушка, Джордж. Надеюсь, у тебя получится убедить ее остаться.

Я переплетаю пальцы и сжимаю их так сильно, что кончики белеют.

– Она говорит, что собирается уезжать? – робко спрашиваю я, и у меня перехватывает горло от этой мысли. Я не могу винить ее, если она примет такое решение. Не то чтобы благодаря мне у нее были причины остаться. Но, черт меня возьми, если я не хочу, чтобы она осталась.

– Ее родители приезжали на неделю или что-то около того. Они умоляли ее уехать с ними, но она отказалась.

Я шумно выдыхаю от облегчения. Она остается. Может быть, просто может быть, у меня все же есть шанс. Отец продолжает болтать, а мне приходится прилагать усилия, чтобы не потерять нить беседы.

– Суд над убийцей Кейси Перселл состоится через неделю или две. Она сказала, что останется как минимум до слушания дела.

– Где она сейчас?

Мои нервы на пределе и я безостановочно постукиваю правой ногой. Ожидание скоро во мне дыру прожжет.

Отец искоса бросает на меня взгляд и самодовольно ухмыляется, его глаза искрятся весельем.

– Она у нас дома, ждет, чтобы поприветствовать тебя по возвращении.

Я расплываюсь в улыбке и потираю подбородок, а затем быстро вытираю вспотевшие ладони о брюки. Сделав глубокий вдох, я настраиваюсь на встречу.

Не испорть все, Джордж.

Глава 36

Шарлотта

– Кэмерон, если ты съешь еще хоть один рулет с ветчиной, я тебя придушу! – кричит Беверли, а Кэмерон вылетает из гостиной, где на одном из больших столов МакДермоттов накрыт обед, достойный короля.

Снайпер, Анна и я ухмыляемся, когда проносящийся мимо нас Кэмерон, запихивает в рот еще один рулетик.

– Я еще вернусь за печеньками, – бормочет он с набитым ртом, хотя и едва слышно.

– Они чертовски хороши, – признает Снайпер. – Беверли частенько присылала Айку посылку с ними. Жадный ублюдок выделял мне только одну-две штучки.

– Ты нервничаешь? – шепотом интересуется Анна, подхватывая меня под локоть. После вечера, когда Джордж и Роджер подрались, Снайпер рассказал ей о моем даре и обо всех событиях, которые произошли между мной, Джорджем и Айком. Она восприняла все довольно легко, и с тех пор мы очень сблизились.

– Безумно, – честно признаюсь я, пока она ведет меня на крыльцо. Весь прошедший месяц я ждала Джорджа, зная, что мои чувства к нему остались неизменными. Только вот не уверена, как он отреагирует на то, что я живу здесь. Что, если он передумал насчет меня, пока проходил реабилитацию?

Несмотря на порхающих в животе бабочек, я так горжусь, что он решился пройти реабилитацию, что захотел стать лучше. И если быть честной, то этим он и мне предоставил возможность взять себя в руки. Я была подавлена после того как Айк ушел, и мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Каждый день мое сердце по-прежнему тоскует по Айку, но постепенно, день за днем, мне становится лучше.

Вся моя надежда на Джорджа, только тогда я смогу жить дальше. Но глубоко в душе живет страх, что, может быть, он не чувствует то же самое. Может быть, он больше не хочет меня.

– Ты выглядишь сказочно, – заверяет Анна, пихая меня плечом в плечо и прерывая поток моих мыслей. Конечно, я выгляжу отлично, ведь меня одевала Анна. На мне бордовое платье с рукавами в три четверти, колготки и туфельки. Анна собрала мои волосы в высокий хвост и наложила чуть более яркий макияж, чем обычно. Но даже самый замечательный наряд и макияж не могут скрыть ужас, который я испытываю внутри.

– Они подъезжают, – сообщает Кэмерон, выйдя на крыльцо и кивнув в сторону подъездной дорожки. Мое сердце пропускает удар. На крыльце к нам присоединяется Беверли и Снайпер. Кэмерон обнимает Беверли за плечи и целует ее в висок, когда ее глаза заволакивают слезы. Снайпер берет меня за руку и сжимает ее, затем подмигивает мне, давая понять, что все будет в порядке. Дыши, Шарлотта.

Пока Генри паркуется, я еще раз напоминаю себе о необходимости дышать. Я так сильно нервничаю, что коленки дрожат. Будет не очень хорошо, если ноги подведут меня сейчас.

Снайпер, Анна, Кэмерон и Беверли слетают с крыльца и окружают Джорджа сразу же, как только он показывается из машины. Мне его почти не видно, так тесно они его окружили. Спустя несколько мгновений, они разрывают объятья, его великолепные темные глаза встречаются с моими, и у меня перехватывает дыхание.

Теперь они кажутся более ясными и менее зловещими. И пока остальные болтают между собой, Джордж отходит от них и направляется ко мне. Сердце молотом стучит в груди, пока он, не сводя с меня взгляда, идет ко мне. Он выглядит потрясающе, гораздо лучше, чем в последний раз, когда я видела его. Он немного набрал в весе, кажется немного более подкачанным, а еще он коротко подстригся.

Я слегка задыхаюсь, но заставляю себя стоять. Когда Джордж подходит ко мне, он берет меня за руку и проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони. Едва касаясь, ласкает мою руку.

Он кусает нижнюю губу несколько секунд, пока изучающе смотрит на меня.

– Как дела? – спрашивает он, его голос звучит низко и хрипло, отчего все мои внутренности закручиваются в узел.

– У меня все хорошо, – удается ответить мне спустя несколько секунд. – А у тебя как дела? – добавляю я. – В-выглядишь очень хорошо, Джордж, – нервно заикаясь, заканчиваю я свою мысль.

Он улыбается и согласно кивает.

– Это потому, что я теперь чист.

Остальные бочком проходят мимо нас, молча обмениваясь понимающими взглядами. Не секрет, нам с Джорджем есть, что обсудить, и мое сердце разбухает от счастья, что все они болеют за нас. Приятно знать, что я, наконец-то, чувствую себя тут как дома, а они хотят, чтобы мы были вместе и счастливы.

Все заходят в дом, но Джордж не уходит и по-прежнему держит меня за руку. Он притягивает меня к себе, крепко прижимая к своему телу. От неожиданности я поначалу напрягаюсь, но быстро прижимаюсь к нему и робко обнимаю его за шею. Он тоже крепко обнимает меня и жарко дышит мне в шею. И это так приятно. Моя грудь крепко прижата к его груди. Напряжение между нами, наверное, можно руками пощупать. Долгую минуту мы просто стоим так, никто из нас не в силах вымолвить ни слова. Потом его губы касаются моего уха, и он шепчет:

– Я скучал по тебе, как сумасшедший. Я должен провести немного времени со всеми, но потом я бы хотел прогуляться с тобой наедине. Мне нужно сказать тебе кое-что. Не против?

– Конечно, – шепотом отвечаю я, все еще цепляясь за него не на жизнь, а на смерть. Джордж не отпускает меня, и я не уверена, как долго мы бы стояли вот так, если бы в дверях не появилась голова Кэмерона и он не кашлянул.

– Мне крайней неприятно нарушать вашу любовную идиллию или как там это у вас называется, – он описывает рукой круг вокруг нас, – но мама говорит, что мы не сядем за стол, пока вы оба не придете. А у меня растущий организм, – добавляет он. – Мне нужно кушать.

Джордж фыркает, отстраняется от меня и поворачивается к Кэмерону.

– Мы сейчас подойдем, – удовлетворенный его ответом Кэмерон уходит, и Джордж встречается со мной взглядом. – На случай, если забуду сказать тебе потом, сегодня вечером ты просто красавица, Шарлотта.

По шее поднимается волна тепла и щеки заливает краска, когда он не сводит с меня жаркого взгляда. Но прежде, чем успеваю ответить, я опускаю взгляд и вижу, что на нем цепочка моего брата. Я улыбаюсь и нежно провожу по ней пальцами.

– Ты носишь ее.

С трудом сглотнув, Джордж берет мою руку в свою и прижимает ее к своей груди.

– У меня цепочка твоего брата, а у тебя – жетоны моего, – затем он склоняет голову, нежно целует меня в лоб и ведет в дом, чтобы присоединиться к остальным за обедом.

***

Обед проходит отлично. Мы все смеемся и предаемся воспоминаниям, а когда всплывает тема Айка, Джордж задает мне вопросы о том времени, которое я провела с ним, и я воспринимаю это как хороший знак.

Когда на глазах у меня появляются слезы, он протягивает мне салфетку, чтобы вытереть лицо, и сжимает мою ногу под столом, чтобы утешить меня. Джордж рассказывает нам о том, какую борьбу ему пришлось вести против своей зависимости, как и почему, как ему кажется, он оказался в такой ситуации, и извиняется перед всеми нами за все обидное, что он сказал или сделал.

Когда вечер подходит к концу, мы берем свои пальто, но прежде, чем я выхожу на крыльцо, Беверли притягивает меня к себе и крепко обнимает.

– Спасибо за то, что спасла моего сына, – шепчет она и целует меня в щеку. Я улыбаюсь ей, хотя знаю, что Джордж самостоятельно принял решение пройти реабилитацию и тут меня не за что благодарить.

– Вы двое сегодня не забывайте о безопасности, – Кэмерон подмигивает и кладет одну руку Джорджу на плечо. – И под безопасностью, я подразумеваю...

– Кэмерон, – прерывает его Беверли.

– Что? – Кэмерон прикидывается дурачком. – Я собирался напомнить им пристегнуть ремни… под безопасностью я имел в виду ремни безопасности. А что ты?.. О, мама, не может быть. Пап, мы должны что-то сделать с извращенным умом этой женщины. Она оказывает на меня плохое влияние.

Лицо Беверли заливается краской, а мы все смеемся. Генри не выдерживает и тоже хохочет, даже когда Беверли шлепает его по груди.

Мы обнимаем на прощанье Снайпера и Анну и садимся в «Форд Фокус», который моя мать заставила отца купить мне, когда они приезжали в Уорм-Спрингс. Мама пришла в ужас, узнав, что отец продал мой внедорожник, так как прекрасно понимала, что для меня значила машина, принадлежавшая Акселю.

Поездка к дому Джорджа проходит в тишине. Я чувствую, что он нервничает так же, как и я, но когда мы заезжаем на подъездную дорожку и я паркуюсь, он разворачивается ко мне. Я напрягаюсь, когда замечаю боль в его глазах.

Глядя на меня, он потирает заднюю часть шеи.

– Шарлотта, прости меня за все то, через что тебе пришлось пройти по моей вине, – шепчет он, придушенно кашляет и опускает взгляд. Его руки дрожат, когда я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему. Он берет мою руку в свою и начинает выводить пальцем круги на моей ладони, наконец-то, снова подняв на меня взгляд.

– Я хочу, чтобы все происходило постепенно, но я, черт возьми, умираю внутри, – добавляет он и наклоняется ближе. – Весь последний месяц я чертовски боялся, что ты уедешь к тому моменту, когда я вернусь, или передумаешь насчет меня, – с грустью признается он. Склонив голову набок, Джордж протягивает руку и большим пальцем проводит по моей правой щеке. – Мне необходимо знать... мы еще можем предпринять попытку?

С трудом сглотнув, я киваю, но сразу же отворачиваюсь от него и открываю дверцу машины со своей стороны. Выскользнув наружу, я поднимаюсь по ступенькам крыльца его дома и жду его у двери. Спустя мгновенье я слышу, как открывается, а затем захлопывается дверца машины, и вот Джордж уже рядом со мной. Я делаю несколько быстрых вдохов; нервозность и волнение не покидают меня.

Облизнув губы, я подхожу ближе к его двери. Не встречаясь с ним взглядом, я смотрю на дверь и говорю:

– Я хочу провести эту ночь с тобой. Ты не против?

Он не произносит ни слова, но подходит ближе ко мне. Он так близко, что на долю секунды я забываю, как дышать. Сердце выскакивает из груди, когда он кладет руки мне на талию. Затем Джордж открывает дверь и жестом предлагает мне войти первой. Как только мы заходим, он включает свет и осматривается.

– Мы с твоей мамой все тут убрали вчера. Хотели, чтобы все было красиво к твоему возвращению.

– Тебе вовсе не обязательно было делать это, но я, правда, ценю это, – выдавливает он. Решив облегчить его мучения, я наконец-то встречаюсь с ним взглядом. Подойдя к нему, я протягиваю руку и провожу ею по его волосам.

– Я тоже по тебе скучала, – шепчу я, а он опускает руки мне на бедра. – Я хочу быть с тобой... но мне нужно кое-что знать.

Мое сердце колотится, и я напоминаю себе, что нужно дышать.

– Что ты хочешь знать? – спрашивает он, с трудом сглотнув, и его адамово яблоко подпрыгивает вверх-вниз.

– Мне нужно знать, что ты веришь мне, – хрипло говорю я. Во рту внезапно становится сухо, и непослушным языком я облизываю губы. – Ты не верил мне тогда. И это нормально, не все поначалу верят. Черт, даже мой отец до сих пор не верит мне. Но Джордж, я не сумасшедшая, – добавляю я и смотрю ему прямо в глаза. – Я никогда не просила о таком... «даре», но теперь он у меня есть. Было время, когда я ненавидела его всеми фибрами души, но больше не ненавижу, потому что, если бы не он, я бы никогда не оказалась здесь. Я была в таком состоянии, что, наверное, свела бы счеты с жизнью в тот вечер... уверена в этом.

Я бросаю на него взгляд, но не могу понять его реакцию, потому решаю продолжить.

– А так как я могу видеть мертвых, я жива. Айк спас меня и привел сюда. Без этой моей способности я бы никогда не встретила тебя, – я вспоминаю о цели своего рассказа и нервно заправляю прядь волос за ухо. – Мой дар никуда не исчезнет. Вероятно, я буду видеть мертвых всю жизнь, и если мы будем вместе, это может временами осложнять наши отношения, особенно, если ты не веришь мне.

Джордж отстраняется, и мое сердце камнем падает вниз.

Он не верит мне.

Глава 37

Джордж

– Если бы я мог вернуться и заново прожить тот вечер, когда ты рассказала мне все, клянусь, я поступил бы иначе. У меня в голове была такая сумятица и... – у меня совсем не получается объяснять ей все как следует. – Слишком много всего свалилось на меня.

– Понимаю, – говорит она, глядя в пол.

– Шарлотта. Посмотри на меня, пожалуйста, – когда она поднимает голову, я вижу в ее взгляде нотки грусти. – У меня было много времени, чтобы обдумать все это. Я поверил тебе в тот вечер.

– Поверил? – удивленно переспрашивает она.

– Я разозлился. Жутко, но поверил, – со стыдом признаюсь я и провожу рукой по волосам.

– Но, почему?

Это самая тяжелая часть. Теперь я должен попытаться объяснить, почему повел себя, как мудак.

– Я ревновал.

– Что?

– Я ревновал, что ты можешь видеть его, а я нет. И завидовал, что вы двое можете так много времени проводить вместе. Меня постоянно обуревали различные эмоции, – она хмурит брови, пока слушает меня. – Шарлотта... с того дня, как он умер, я постоянно испытывал чувство вины. Это чувство душило меня. Айк был лучше меня, смелее, и он погиб на войне. Если кому из нас двоих суждено было уйти, то это должен был быть я, Шарлотта. Когда я узнал, что ты можешь видеть его... общаться с ним... что он по-прежнему здесь, я не знаю, это только обострило все эти чувства. Это он должен был остаться жив, а не я. И в довершение всего из-за того, что я не сумел справиться с собой, он застрял здесь.

– Джордж... – тихо произносит Шарлотта мое имя. – Я скучаю по Айку, – шепотом признается она и на мгновенье закрывает глаза, очевидно, ощутив укол боли в сердце. – И я буду скучать по нему каждый день всей своей жизни, но я бы никогда не променяла тебя на него. Айк действительно был таким чудесным, каким ты только что его описал, но ты недооцениваешь себя.

Она делает шаг ко мне, ее серые глаза с нежностью смотрят на меня.

– Ты такой замечательный брат и человек. Айк не мог бросить тебя, пока не понял бы, что ты справился с его уходом. Джордж, его любовь к тебе спасла нас обоих. Разве ты не понимаешь, насколько это прекрасно?

Грудь сдавливает, и по телу прокатывается волна ужаса. Ненавижу саму мысль, что она пыталась свести счеты с жизнью. Мне не нравится, когда она упоминает об этом. Где, черт возьми, я бы оказался, если бы не она? С трудом сглотнув, я качаю головой.

– Я просто не считал, что заслуживаю тебя...

– А теперь?

Я провожу ладонью по своему лицу и шумно вздыхаю.

– Теперь... ну, теперь я надеюсь, что ошибался. Теперь я понимаю, что все, что я делал, причиняло боль тебе, мне самому и даже Айку, – она с пониманием смотрит на меня, и мой мир словно сходит со своей оси. Все, чего мне хочется, – прижаться лицом к изгибу ее шеи и провести губами по гладкой коже.

Подойдя к ней, я обхватываю ее лицо ладонями и смотрю ей в глаза.

– Так вот, отвечая на твой вопрос... я действительно тебе верю, и я верю в тебя. И не имеет значения, насколько сильно твой дар может порой усложнять жизнь, я хочу стать ее частью. Шарлотта... я хочу тебя. Всю тебя. Хорошую, плохую и даже уродливую. Я люблю тебя.

И сейчас мне хочется потеряться в ней. Я приподнимаю ее, и она взвизгивает от неожиданности, когда я усаживаю ее на кухонный стол. Надобность в словах отпадает, когда ее губы встречаются с моими. Подавив рык, я вжимаюсь теснее между ее ног. Знаю, что мне не стоит так торопиться, но я не в силах остановиться.

Она сводит меня с ума, но я и не хочу, чтобы было как-то иначе. Если Шарлотта продолжит издавать все эти крошечные стоны, я очень быстро лишусь контроля. Я крепче сжимаю ее изящные бедра, желая тепла ее тела.

– Детка, – выдыхаю я у ее губ. – Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

Она дрожит от моих прикосновений, и мне хочется поглотить каждый сантиметр ее тела.

– Ммм... хмм, – бормочет она в ответ и снова прижимается своими губами к моим. Ее поцелуй сообщает мне все, что я надеялся услышать. Он подтверждает, что она хочет меня не меньше, чем я ее... что она моя.

Я обнимаю ее и подсовываю руки под ее попку.

– Обхвати меня ногами, Шарлотта, – шепчу я ей в шею. Она сразу же делает, как я прошу, и наши тела сливаются, желая и нуждаясь друг в друге.

Зарывшись пальцами ей в волосы, я отклоняю ее голову назад и прокладываю дорожку поцелуев вниз по ее подбородку, а затем по плечу. Когда я легонько прикусываю ее кожу, она ерзает на мне.

– Джордж, пожалуйста, – хнычет она, в ее голосе слышатся умоляющие нотки. Я накрываю ее рот своим, желая снова ощутить ее вкус. Она посасывает мой язык, и у меня вырывается стон, когда я зажимаю ее нижнюю губу зубами.

– Ты готова? – задыхаясь, спрашиваю я, и она кивает, ее глаза полны желания. Я несу ее в спальню, по пути Шарлотта охотно прижимается грудью к моей груди.

Занимаясь любовью, Шарлотта отдается мне так, словно никогда никому не дарила себя, и это самый роскошный подарок, который я получал за всю свою жизнь. Мы исследуем тела друг друга часы напролет, пробуем друг друга на вкус, а после она засыпает, свернувшись калачиком у меня под боком, а я лежу и не сплю.

Я очарован красотой ее души и теряю остатки контроля, которые у меня еще оставались. Теперь она часть меня. С того дня, когда мы узнали, что Айк погиб, я чувствовал себя потерянным; словно я просто плыл по жизни, не в силах пристать к берегу. Но сейчас, вот в эту секунду, с Шарлоттой в моих объятиях, я чувствую, что обрел почву под ногами.

Какая-то часть меня всегда будет ощущать пустоту. Айк был моим близнецом, и его отсутствие ощутимо. Я чувствую это при каждом вдохе и выдохе. Но теперь я уверен, что смогу выжить. И вместо того, чтобы позволить воспоминаниям о нем и о его потере разрушить меня, я позволяю им придать мне сил. Мой брат спас меня. Он подарил мне эту девушку, женщину, которую он любил.

Шарлотта никогда не рассказывала мне, что происходило между ними, ни слова о тех чувствах, которые они испытывали друг к другу, но в глубине души, уверен, что они любили друг друга. То, как она отзывается о нем, говорит обо всем. И если быть честным, я немного ревную, но еще я уверен в том, что меня она тоже любит. Если ей и суждено подарить свое сердце другому мужчине, мой брат первый и единственный мужчина, кому я позволю получить его.

После всего горя и боли, которые я причинил ей, она по-прежнему здесь.

И она хочет меня.

– Она любит меня, Айк, – бормочу я. Я смотрю на дремлющую фигурку Шарлотты и улыбаюсь. Я чувствую себя чертовски счастливым. У меня есть вопросы, которые я был бы рад задать ей, мне бы хотелось узнать больше о том, как они проводили время вместе, но я не стану спрашивать ни о чем. Все, что имеет значение – Шарлотта здесь, в моих объятиях, и она любит меня.

– Я буду любить ее за нас обоих, Айк, – шепотом обещаю я брату.

Нежно поцеловав Шарлотту в лоб, я вдыхаю исходящий от нее сладкий аромат. Вдохнув нежный аромат духов, я довольно вздыхаю. Она всегда будет принадлежать мне. Я закрываю глаза, испытывая ощущение покоя, которого не чувствовал уже очень долгое время.