Текст книги "Если один уйдет (ЛП)"

Автор книги: Б. Толер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

ЕСЛИ ОДИН УЙДЕТ
Автор: Б.Н. Толер

Рейтинг: 18+

Серия: Вне серий

Главы: 37 глав+Эпилог

Переводчик: Мария Е. (1-7 гл), Александрина Царёва (с 8-ой главы)

Редактор: Таня П.

Вычитка и оформление: Натали И.

Обложка: Eli Black.

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения переводчиков запрещено!

Специально для группы:K.N.

(https://vk.com/kn_books)

Посвящается

Ханне Грэхэм, Морган Харрингтон, Кассандре Мортон и всем женщинам, погибшим от рук жестоких убийц.

Мое сердце бьется за вас и ваши семьи.

Покойтесь с миром, прекрасные девушки.

Глава 1

Шарлотта

У моей бабушки была присказка, которую она всегда говорила мне, когда я была разочарована жизнью. Это тоже пройдет. Учитывая, что для меня она была самым удивительным и потрясающим человеком, я верила ей. Она была такой; одно ее присутствие могло исправить мир в одно мгновение. По сей день я цепляюсь за эти слова, повторяя их с каждым вдохом и выдохом. Иногда это все, что нас действительно поддерживает в трудные времена. Что-то такое пустое и бесполезное, как слова, могут быть тем, что удерживает в бушующем и неумолимом течении жизни. И это именно то, чем они были для меня. Слова были прекрасны тем, что удерживали меня в этом мире, не позволяя исчезнуть, когда все инстинкты говорили мне покончить со всем.

Просто уйти.

– Здесь.

Мои мысли прерывает Кейси, указывая на мост рядом с шоссе в Шарлоттсвилль, штат Вирджиния. Уже прошло три часа с нашей последней остановки, опустилась ночь, скрывая красочные горные склоны, охваченные закатом. Я съезжаю на моей Toyota 4Runner с дороги в траву, прежде чем мы достигаем моста. Я устала. Не только физически, но и всеми возможными способами. Эта поездка заняла дни, истратила мои тающие средства и подвела меня ближе чем когда-либо к темным мыслям.

– Он оставил меня под мостом, в зоне, покрытой низкорослым кустарником. Но «это» больше не похоже на меня, – предупреждает она, и я дарю ей самую успокаивающую улыбку, которую могу выдавить. Я хотела бы прикоснуться к ней, утешить ее таким физическим жестом, как объятия.

Но я не могу прикасаться к мертвым.

Я могу только видеть их и говорить с ними.

– Кейси, я…

– Ты не должна идти смотреть, – перебивает она, – но ты сказала, что тебе нужно это, чтобы убедиться, что это реально.

Это правда. Я говорила об этом. В конце концов, если я собираюсь сообщить в полицию о мертвом теле, мне нужно знать наверняка, что это реально.

Льет сильный ливень, и я смотрю устало вперед, глядя, как дождь громко барабанит по моему внедорожнику в лобовое стекло. Я надеваю мою дождевую парку, ладно, моего брата, Акселя, но она стала моей, когда тот скончался шесть лет назад, когда мир отклонился от своей оси и отправил меня в небытие.

Наклонившись, я открываю бардачок и беру синий фонарик. Я не пользовалась им несколько лет и молюсь, чтобы проклятые батарейки все еще работали.

– Я сейчас вернусь.

Я вздыхаю и натягиваю капюшон на голову, прежде чем вылезти из машины, и почти падаю на задницу, поскользнувшись на траве. Я должна была догадаться, что это произойдет. Я знала, что это был только вопрос времени, прежде чем душа найдет меня и попросит раскрыть место, где ее тело было оставлено после жестокого убийства. Ничего не происходит, когда я включаю фонарик, но, ударив его ладонью несколько раз, очень слабо начинает мигать свет, но мне хватает и этого. Земля погружается в темноту, когда фонарик освещает мост и крутую гору. Там внизу ручей, и, кажется, уровень воды выше, чем обычно, поэтому я аккуратно сползаю вниз, надеясь, что не поскользнусь в нем. Дождь неумолимо хлещет жесткими, холодными каплями по коже. Вселенная всегда против меня. Ясное небо, возможно, сделало бы осмотр моего первого убитого тела немного менее травматичным, хотя бы чуть-чуть.

Стоя внизу, я чувствую себя неловко. Вода достигает коленей, просачиваясь в мои резиновые сапоги и мгновенно их наполняя. Просматривая местность моим очень тусклым фонариком, я сразу же вижу Кейси в зарослях вокруг ближайшей ко мне колонны моста. Сделав глубокий вдох, я сглатываю желчь в горле и кладу руку на грудь, будто это каким-то образом может успокоить мое грохочущее сердце. Пройдя десять шагов, я добираюсь до кустарников. Застываю и делаю еще один глубокий вдох.

– Давай, Шарлотта. Просто сделай это, – говорю я сама себе.

Дрожащей рукой я хватаю несколько мокрых веток и отодвигаю их. Убийца Кейси не потрудился хорошо ее скрыть. Как только я убираю ветки, становится полностью видна ее голова с небольшим количеством прилипших светлых волос. Я отпускаю кустарник, поворачиваюсь, теряю равновесие и падаю в воду, потеряв при этом фонарик. Свет сразу гаснет, и я шарю вслепую в темной и мутной воде, но после нескольких минут понимаю, что это бесполезно. Поднимаясь, я закрываю глаза и молюсь, чтобы меня не стошнило. Это последнее, что Кейси нужно видеть прямо сейчас.

Взобравшись вверх по склону к внедорожнику, я опираюсь на капот, чтобы снять сапоги и вылить из них воду. Когда я забираюсь внутрь машины, Кейси смотрит на меня, но ничего не говорит, так как я смотрю прямо перед собой, погрузившись в свои мысли. Кейси нашла меня за пределами штата Вермонт в ресторане, где ели ее родители и сестра. Когда я взглянула на ее, она знала, что я вижу ее, хотя она была мертва. Когда мертвые являются мне, нет странного звука или расплывчатого изображения. Было бы прекрасно, если бы был какой-нибудь предупреждающий знак, но такая роскошь мне не предоставлена. Они выглядят как все. Только когда они видят, что я их замечаю, я могу выяснить, что они мертвы.

– Что сейчас, Кейси?

Она мягко заправляет свои светлые волосы за ухо. Она была красивой девушкой, из тех, которые не помогут, но привлекут внимание каждого встречного. К счастью, умершие показываются мне в таком виде, как они выглядели в их повседневной жизни; не так, как они выглядели, когда умерли.

– Теперь ты позвонишь в полицию, – просто говорит она.

– И что именно сказать? Они могут подумать, что я замешана в убийстве каким-то образом.

– Сделай анонимное сообщение.

– Что ты можешь сказать о парне, который убил тебя? Разве ты не хочешь, чтобы они нашли его?

– Они найдут. В свое время. Есть более важные вещи.

Я завожу внедорожник, поворачиваю регулятор тепла до предела и отдыхаю несколько минут.

– И это все? Это то, что тебе нужно для перехода?

– Моя мать и отец не смогут двигаться дальше, пока не узнают, что случилось со мной. После того как они узнают, что я мертва, конечно, они могут оплакать меня и двигаться дальше. Незнание разрушает их, и моя младшая сестра чувствует себя разбитой. Я не могу уйти, пока не буду знать, что они в порядке.

– Хорошо, – киваю я и переключаю коробку передач в режим «Движение». (Примеч. Режим «Движение» (англ. Drive) – режим работы автоматической коробки передач).

Я промокла до костей и замерзла, но чем быстрее сообщу о теле, тем скорее Кейси обретет покой, и я смогу побыть в одиночестве. Хотя мое одиночество всегда длится недолго. Везде, куда бы я ни пошла, всегда есть души, нуждающиеся в завершении каких-либо незаконченных дел.

Кейси убил парень, которого она встретила в баре на первом году обучения в колледже. Когда вышла из бара, она не заметила, что он последовал за ней. Меня расстраивает пересказывать все детали; честно говоря, лучше бы я этого не знала. Некоторые вещи слишком трудно себе представить. Ее последние мгновения в этом мире были сущим кошмаром. Но ее семья не в состоянии отпустить ее, поэтому она не может уйти.

– Спасибо тебе за это, Шар. Я знаю, ты считаешь свой дар видеть мертвых проклятьем, но ты подарила мне успокоение.

Я не отвечаю. Я знаю, что даю ей покой, как и другим до нее, но их покой стоит мне моего собственного. Этот «дар», как она назвала это, стоил мне хоть какой-нибудь видимости нормальной жизни; это стоило мне моей семьи, моих друзей и моей надежды. Мы подъезжаем к ближайшей заправочной станции. Я хватаю свой рюкзак с заднего сиденья и достаю блокнот и ручку.

Тело по шоссе 501 под мостом Юкон.

Коротко и ясно. Нет необходимости вдаваться в подробности. Я беру конверт, вписываю имя детектива, занимающегося ее делом, и продиктованный Кейси адрес. Как только это сделано, я запечатываю письмо и наклеиваю марку. Мы направляемся в город и находим ближайшее почтовое отделение, где я бросаю письмо в ящик.

Кейси издает слышимый вздох, наполненный тем, что я могу описать только как облегчение.

– Я навещу их в последний раз и тогда смогу уйти.

– Удачи, Кейси, – говорю я.

Я не знаю, что еще сказать. Что еще я могу сказать? Безопасного путешествия? Пришли мне открытку?

– Спасибо, – говорит она мягко. И потом исчезает.

Глава 2

Шарлотта

После исчезновения Кейси я еду в течение нескольких часов. По крайней мере, кажется, что несколько часов. У меня нет карты или плана, куда я направляюсь, но я еду куда угодно. Моя жизнь стала одной огромной неопределенностью.

Мой внедорожник набирает обороты на хорошей скорости, поскольку он едет по горным дорогам, виляя на опасных поворотах, уводя меня дальше во тьму в прямом и переносном смысле. Я никогда не видела такой темной ночи, как здесь в горах. Я почти все израсходовала, и, как ни странно, это не беспокоит меня. Смешно, как иногда работает разум. Я провела последние шесть лет испуганной и одинокой. Не страшась мертвых, по иронии судьбы, но страшась того, что моя жизнь принадлежит им, и что я никогда не верну ее себе. Но сегодня я решила. Сегодня вечером я верну мою жизнь. Я обрету контроль. Меня охватывает оцепенение и в голове образуется пустота. И я знаю, что сделала правильный выбор. Когда мой 4Runner начинает шипеть, двигатель работает на оставшихся парах бензина, я направляю его в сторону от дороги. В бардачке есть сто долларов на мое имя, но там, куда я иду, они не понадобятся. Тот, кто первым найдет внедорожник, может его забрать. Оставив фары включенными, я иду, дрожа, моя оцепеневшая душа не может найти выход из тьмы. Это не жизнь – это кошмар. Бесконечные мучения смерти и рабства. И боли стало слишком много, чтобы ее вынести.

Я не блуждаю далеко, когда оказываюсь на мосту. Под ним протекает большая река, и вода яростно бушует вместе с дождем. Прогуливаясь посередине, я скольжу рукой по мокрым перилам и смотрю на воду, гадая, каково это – спрыгнуть с моста, позволить воде утащить меня вниз и забрать из этой жизни, этого кошмара.

Это тоже пройдет, повторяю я себе снова и снова, но слова потеряли свою магию и власть надо мной. Может быть, все это время я думала об этих словах, как о спасательном круге, когда в действительности они были грузом, прикованным к лодыжке, который медленно утаскивал меня на дно, удерживал от реального мира. Это никогда не пройдет. Я всегда буду принадлежать мертвым, и поэтому я никогда не буду по-настоящему жить.

Время просто отпустить.

Глава 3

Айк

Находиться в подвешенном состоянии – отстой. Все, что ты делаешь, это смотришь, как твои близкие страдают, и не можешь помочь им. Мои родители, кажется, в порядке, по большей части. Младший брат тоже. Но меня тревожит Джордж. Большинство братьев и сестер близки, но у близнецов создается связь, которую нормальные братья и сестры никогда не поймут. Мы были лучшими друзьями с первого дня.

А сейчас я мертв.

– Да, ма. Я буду дома в воскресенье к обеду… – он делает паузу. – Нет, я не пьян, – уверяет Джордж по телефону маму. Он не лжет. Он не пил, во всяком случае, пока.

– Нет, ма! Он просто чертовски подсел на кокаин! – кричу я, хотя ни один из них не слышит меня. Это и хорошо тоже; если бы она когда-нибудь услышала, как я матерюсь, она бы отхлестала меня по заднице.

Я не слышу, что мама говорит Джорджу, но слышу ее приглушенный плач по телефону.

– Знаю, ма. Я тоже по нему скучаю, – он прикрывает глаза рукой, его лицо принимает страдальческое выражение.

– Черт, Джордж, – вздыхаю я.

Я ненавижу видеть его таким.

– Я должен идти, ма. Я люблю тебя, – он нажимает на телефоне «отбой» и швыряет его на диван.

На стеклянном журнальном столике перед ним остатки белого порошка, пакет кокса, бумажник и пустые пивные бутылки. Джордж наклоняется вперед и поднимает мою фотографию в рамке, где я в военной форме, в тот день, когда закончил базовую подготовку. Он смотрит на фотографию долгое время, прежде чем аккуратно ее поставить. Сползая с дивана на колени, он достает водительские права из бумажника. Через несколько секунд он разделяет горку кокса на три небольшие полоски. Сложив права назад в бумажник, он берет долларовую купюру, плотно сворачивает, а затем использует ее, чтобы вдохнуть первую полоску.

– Джордж! – кричу я. – Боже, чувак. Почему ты это делаешь?

Но это бессмысленно, потому что он не может слышать мои слова огорчения.

Я не могу больше смотреть. Кроме того, я знаю, что эта шлюха, Мисти, направляется сюда, и мне противно видеть его с ней. Мой брат, очевидно, запутался, оплакивая свою потерю, и она по полной использует это: приносит ему наркотики, нюхает их с ним до тех пор, пока он платит, а затем они трахаются, хотя у нее есть парень, который выбьет все дерьмо из Джорджа, если когда-нибудь узнает.

Я исчезаю и снова появляюсь рядом с мостом недалеко от города. Мы с Джорджем приезжали сюда, когда были детьми, и ловили рыбу. Это одно из моих любимых воспоминаний. Когда я иду к мосту в темноте ночи, я слышу, как бушует вода в реке Джексон. Здесь в последние несколько дней шел сильный дождь, и уровень воды поднялся. Я завидую реке. Она движется, течет и продолжает жить. В отличие от меня. Я застрял в собственной западне и мне как-то нужно исправить то, с чем я не могу ничего сделать.

Я умер почти десять месяцев назад, и «белый свет», о котором говорят – это полная фигня. Во-первых, я не понимал, что я мертв. На самом деле, я думал, мне приснилось. Я был дома с мамой и папой, но когда попытался заговорить с ними, они не услышали и даже не отреагировали. Сообщение о том, что я был убит самодельным взрывным устройством в Афганистане, не пришлось долго ждать.

Шок – это все, что я чувствовал, все были разбиты этими новостями. В тот момент я думал, что это просто кошмар. Мне хотелось проснуться рядом с моим приятелем, Снайпером, в наших казармах и трепаться с ним о всякой фигне. Но этого не случилось. Вместо этого, я был вынужден смотреть, как моя семья скорбит, не в состоянии предложить им никакого утешения. Джордж вышел из-под контроля с тех пор, как я умер, и я не могу видеть его таким. Не сомневаюсь, что он – мой якорь здесь, удерживающий от перемещения куда бы то ни было.

– Это ад, – бормочу я себе под нос.

Погрузившись в свои размышления, я не заметил слабый свет впереди, пока не ступил на мост.

– Мне очень жаль, бабушка. Мне очень жаль, Аксель. Мне жаль, что я не сильнее.

Мои мысли прерываются, когда я слышу женский плач. Мой взгляд перемещается на звук ее голоса. Худенькая девушка одета в слишком большую дождевую парку, ее темные волосы прилипли к голове из-за дождя. С кончика носа капает вода. Она стоит на перилах моста, громко рыдая. Я останавливаюсь, не зная, как реагировать, но когда рыдания вдруг прекращаются и она поднимает голову, мое дыхание замирает. До этого ее эмоции показывали ее неуверенность покончить с собой. Теперь на ее лице лишь пустота, как будто она на что-то решилась. Она глубоко вдыхает, будто соглашается с принятым решением и с тем, что собирается сделать. И я уверен, что она собирается прыгать.

– Не надо! – кричу я, подбегая к ней, хотя знаю, что она меня не слышит, но не могу остановить себя. Когда ее голова дергается на звук моего голоса, я чуть не падаю в шоке на задницу. Ее темные глаза встречают с моими, и она напрягается. Она услышала меня.

– Уходи! – кричит она в ответ. Я смотрю на нее, широко распахнув глаза и открыв рот. Она видит меня! Она слышит меня!

– Просто уходи! – снова кричит она, утирая нос рукавом куртки.

– Ты можешь видеть меня? – я качаю головой в недоумении.

Она зажмуривает глаза и стонет.

– Ты мертв.

Это не вопрос, а скорее утверждение. Дождь прекращается и между нами наступает тишина.

– Ты действительно видишь меня? – спрашиваю снова. Я убежден, что схожу с ума.

– Мертвый и тупой, – бормочет она. – Конечно, я вижу и слышу тебя.

– Но… как?

Она отворачивается от меня, и я смотрю на ее профиль, когда она снова зажмуривает глаза.

– Уходи. Я не могу тебе помочь. Я уже помогала мертвым. Просто оставь меня в покое.

Она смотрит на воду, ее взгляд затуманивается тоской.

Дерьмо. Она собирается прыгать.

– Слушай. Как тебя зовут?

– Неважно как меня зовут.

– Это важно для меня, – убеждаю я. – Меня зовут Айк. Айк МакДермотт. Пожалуйста, просто спустись вниз. Давай поговорим об этом.

– Зачем? – она истерически смеется, и это звучит загадочно. – Так я помогу тебе решить незаконченное дело, чтобы ты мог перейти в иной мир? Ну, ты так предполагаешь, Айк? – говорит она горько.

Ее голос дрожит от волнения, злые слезы заполняют глаза, когда она продолжает:

– У меня ничего нет. У меня есть сто долларов на мое имя, машина без бензина, нет друзей или членов семьи, чтобы помочь мне, и это все из-за таких, как ты. Потому что мертвые не позволят мне быть собой.

Я потираю голову, стараясь подобрать правильные слова. Она может видеть мертвых людей. Хотя это кажется плюсом для меня, это, вероятно, приносит ей одни неудачи. Она, очевидно, совершенно одинока.

Снова встретившись с ней взглядом, я спрашиваю:

– Что, если я могу помочь тебе со всем этим? Ну... с большинством из этого. Что, если мы заключим сделку?

– Сделку?

– Я познакомлю тебя с некоторыми милыми людьми, которые помогут тебе получить работу, место для проживания, а ты... ты поможешь мне уладить некоторые дела.

Она смотрит вниз на воду и качает головой, не соглашаясь со мной.

– Слушай, я не знаю тебя или через что ты прошла, но я знаю, что все бы отдал, чтобы быть сейчас живым, неважно что.

Слезы текут по ее лицу, и я думаю, что мои слова дошли до нее.

– Не трать то, на что многие из нас никогда не получат шанс, – умоляю я.

Она продолжает смотреть вниз на воду, только звук ее дыхания прерывает тишину, когда она качает головой и слезает с перил назад на мост.

– Вы, люди, не позволяете мне быть собой. Я не могу даже убить себя! – тяжело вздыхает она, идя в противоположном направлении к машине.

– Куда ты идешь? – кричу я и бегу, чтобы догнать ее. Моя голова перегружена. Она может видеть меня и говорить со мной. Я мертв, и в течение нескольких месяцев разговаривал только сам с собой. Это невероятно!

– Здесь мой 4Runner, – бормочет она, и я вижу, как она дрожит.

– Ну, если тебе нужен бензин, то ближайшая заправка там, – я махаю рукой себе за плечо. – Мерсеры владеют ею. Они хорошие люди. Они помогут тебе.

Она останавливается и смотрит мгновение на меня. Ее лицо повернуто так, что свет от автомобиля дает возможность увидеть ее серые глаза, и у меня перехватывает дыхание. Это трудно объяснить, почему боль в ее взгляде кажется такой прекрасной. Она выглядит как дикое, свободное, заблудившееся создание, каким-то образом попавшее в западню. Темные волосы намокли и прилипли к лицу, и я так сильно хочу протянуть руку и отодвинуть их назад, чтобы увидеть ее всю. Мы пристально смотрим друг на друга, пока я не замечаю, что ее почти синие губы начинают дрожать. Она замерзла.

– Тебя нужно согреть. Позволь мне помочь тебе… – я позволяю моему последнему слову повиснуть в воздухе, намекая, что она не сказала, как ее зовут.

Она делает глубокий вдох и вздыхает.

– Шарлотта, – говорит она спокойно. – Но люди зовут меня Шар.

Шарлотта. Я мягко улыбаюсь. Красивое имя, как и она сама.

– Хорошо, Шарлотта. У тебя есть с собой какая-нибудь сухая одежда?

– В машине.

Она бежит впереди меня, открывает заднюю дверь со стороны водителя и залезает внутрь. Через несколько мгновений она выходит с рюкзаком и маленькой сумкой. Выключив фары, она захлопывает дверь, и дождь снова усиливается. Она смотрит в небо, позволяя дождю лить на лицо. Поднимает свободную руку вверх и показывает средний палец темной бездне – это заставляет меня усмехнуться. Я хочу укрыть ее, нести ее сумки, но... Я не могу.

Рассердившись, она проходит мимо меня, и я быстро присоединяюсь к ней.

– Мне жаль, что я не могу тебе помочь их нести.

Она тихо смеется.

– Мне тоже жаль, что ты не можешь, – она делает паузу, прежде чем добавить: – Я имею в виду, мне жаль, что ты не можешь их нести, потому что ты не живой.

Ее слова тяжело повисают в воздухе, пока дождь льет на нас.

– Как ты умер?

Я засовываю руки в карманы и говорю, вздохнув:

– СВУ. Афганистан. (Примеч. СВУ – самодельное взрывное устройство, часто используется в нетрадиционной войне).

– Дерьмо, – вздыхает она. – Мне жаль.

– Ну, если бы я собирался уйти... – я замолкаю, и она кивает, понимая меня.

Смерть – отстой. Нет никаких «если», «и», или «но» в этом. Но, по крайней мере, я умер благородной смертью. Есть худшие способы уйти.

– Так, куда же ты меня ведешь?

– Ты не знаешь, где находишься?

Она робко улыбается.

– Мне все равно куда идти. Я планировала ехать, пока мой внедорожник не выдохся бы и… хорошо… ты сорвал остальное.

– Не могу сказать, что сожалею об этом, – отвечаю я честно. – Неужели все настолько плохо?

Дождь снова внезапно прекращается, как будто сам Бог повернул выключатель, и мы оба останавливаемся и смотрим вверх. Через некоторое время она снова начинает идти, и я следую за ней. Ее сапоги издают хлюпающие звуки, прерывающие тишину.

– Каждый день моей жизни за последние шесть лет был проведен с мертвыми. У меня нет друзей, а те, которые были, думают, что я сошла с ума. Мои родители не знали, что делать со мной, и просто сделали вид, будто меня нет, и еще, забудь о бойфренде. Итак, ты видишь, у меня нет ничего, кроме смерти. Моя жизнь – это решение дел мертвых, чтобы они могли перейти в другой мир, и, черт возьми, я устала.

Она действительно выглядит уставшей. Ее бледное лицо и впалые глаза рассказывают историю нелегкой жизни.

– Мы можем помочь друг другу, Шарлотта. Это хорошее место. Тебе здесь понравится.

– А где это здесь?

– Это Уорм-Спрингс. Маленький городок в округе Бат. (Примеч. Уорм-Спрингс (англ. Warm Springs – «Теплые источники») – городок в округе Бат, штат Вирджиния, с населением 123 человека. Известен своими круглогодичными теплыми источниками).

– Уорм-Спрингс?

– Да. Люди приезжают сюда, чтобы омолодиться, – говорю я голосом лучшего диктора на радио. – «Купальни Джефферсона». Никогда не слышала о них?

– Нет, – отвечает она.

– Это особые источники... они остаются теплыми круглый год. Генерал Роберт Э. Ли и Томас Джефферсон часто посещали их.

– И что с этого? – спрашивает она сухо, показывая, что это ее не впечатлило.

– В любом случае, – продолжаю я, – ты в хорошем месте.

– Я все еще в Вирджинии?

– Да.

– И как именно ты сможешь мне помочь?

– Тебе нужно место, чтобы отдохнуть. Тебе нужна работа. Я могу помочь тебе с этим.

– Как это? Ты же мертв, – отмечает она очевидное.

Я останавливаюсь как вкопанный.

– Я? Ты это серьезно?

Я притворяюсь шокированным, она закатывает глаза, и тень улыбки проскальзывает на ее губах. Мы начинаем идти снова, и я отвечаю на ее вопрос:

– Я знаю людей из этого города. Что они любят, и что нет. Я помогу тебе стать милой с ними.

– И что ты хочешь взамен?

В голове проносится мысль о Джордже, и я чувствую тяжесть в груди.

– У меня есть брат, который переживает трудные времена.

– Незаконченное дело, – бормочет она и вздыхает.

– Слушай, я знаю, что ты устала помогать таким, как я. Но я другой. Я также хочу помочь и тебе. Если я смогу помочь тебе, ты поможешь мне?

– Думаю, что у меня нет выбора, – опять бормочет она, и, пожимая плечами, поправляет сумки, чтобы удобнее их нести. – Я согласна на сделку.