Текст книги "Если один уйдет (ЛП)"

Автор книги: Б. Толер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4

Шарлотта

Забавно, когда ваши планы могут так резко измениться всего за несколько минут. Моя жизнь должна была закончиться сорок минут назад. Я была в этом уверена. Но появился Айк и разрушил мои планы. Я думаю, что его слова вернули меня назад.

«Слушай, я не знаю тебя или через что ты прошла, но я знаю, что все бы отдал, чтобы быть сейчас живым, неважно что».

Самоубийство эгоистично. Это пощечина всем, кто умер и хотел жить. И с огромным трепетом, высокий, крепкий парень привел меня в чувство. Теперь я стою возле магазина Мерсера «Стоп энд гоу». Магазин старый, светящиеся символы выглядят так, будто сделаны несколько десятилетий назад.

– Похоже, мистер Мерсер работает сегодня. Он очень дружелюбный. Просто зайди и скажи ему, что твоя машина сломалась. Он поможет тебе, – говорит Айк и криво улыбается. Насколько я понимаю, это его способ подбодрить меня. Он красивый, широкоплечий и мускулистый, ростом примерно сто восемьдесят сантиметров, но улыбка – это его лучшая черта.

Я делаю глубокий вдох и мельком оглядываю себя в отражении: темные волосы спутаны на голове, одежда тяжело висит. Я выгляжу как двоюродная сестра Тряпичной Энни. Я выгляжу как черт. (Примеч. Raggedy Ann (Тряпичная Энни) – тряпичная кукла с красными волосами и треугольным носом, персонаж одноименной серии книг Джона Груэлла).

– Он подумает, что у меня не все в порядке с головой, – говорю я и запускаю пальцы в свои мокрые и спутанные волосы. – Посмотри на меня.

Айк смеется, и его светлая улыбка согревает мое сердце.

– Нет, не подумает. В этом городе много хороших людей, Шарлотта. Мерсеры одни из лучших. Поверь мне.

– Хорошо, – тяжело вздыхая, я толкаю дверь и вхожу. Меня встречает пожилой джентльмен с густыми седыми бровями и добрыми глазами.

– Ты не очень хорошо выглядишь, дитя. Ты в порядке? – спрашивает он, обходя прилавок и двигаясь ко мне.

– Да, сэр. Моя машина сломалась приблизительно два километра назад, и мне пришлось идти под дождем.

– Мой Бог, тебе повезет, если ты не подхватишь какую-то болячку, – он качает головой и искреннее беспокойство отражается на его лице. – Я могу осмотреть твою машину утром. Тут есть мотель около четырех километров вниз по дороге, мы можем зарегистрировать тебя на ночь. Я отвезу тебя.

Он быстро надевает куртку, вешает табличку на дверь «Вернусь в 10», выпускает меня и закрывает магазин.

– Это так мило с вашей стороны, – бормочу я шокировано. Кто, черт возьми, предлагает совершенно незнакомому человеку – тому, кто выглядит, как наркоман – поездки посреди ночи? Мистер Мерсер просто улыбается и кивает, когда мы отходим от здания.

Я удивлена, когда он подходит к «Форду Хайбой» и открывает пассажирскую дверь для меня. «Какой славный старик», – думаю я про себя. После того как он садится и заводит грузовик, он устанавливает высокую температуру, и я не могу быть более благодарной. Когда мы едем, Айк сидит слева от меня, между нами, хотя, конечно, мистер Мерсер не может видеть его. «Okie from Muskogee» Мерла Хаггарда тихо играет по радио, и меня передергивает. (Примеч. «Оки из Маскоги» – песня американского кантри исполнителя Мерла Хаггарда. Оки – сленговое название для кого-то из Оклахомы, а Маскоги – одиннадцатый по величине город в штате).

– Я Билл Мерсер, кстати, – кивает он.

Мне приходит на ум, что он думает, что я просто села в его автомобиль и не знаю его имени. Я должна представиться, но Айк уже сказал мне его имя. Я так устала, что неясно думаю.

– Шарлотта, – отвечаю я. – Но большинство людей зовут меня Шар.

– Откуда ты, Шар?

– Родилась и выросла в Оклахоме.

– Эй… ты Оки, – говорит он, и его лицо озаряется улыбкой. – Песня, – отмечает он.

Я улыбаюсь.

– Я только что подумала об этом.

– Ты далеко от дома, – добавляет он и бросает на меня обеспокоенный взгляд.

– Вы правы, – соглашаюсь я.

Мы добираемся до мотеля «Уорм-Спрингс», и мистер Мерсер заводит меня в здание с мигающей неоновой вывеской: свободные номера.

– Эй, Билл. Как дела? – поднимаясь с кресла перед телевизором с плоским экраном, спрашивает большая и крепкая женщина с рыжими волосами цвета пожарной машины и огромным количеством фиолетовых теней для век.

– Джинджер, это Шарлотта, но ей нравится, чтобы ее называли Шар.

– Ну, привет, Шар, – здоровается Джинджер с приветливой улыбкой на пухлых щеках. – Ты выглядишь так, будто у тебя была тяжелая ночь.

Я пожимаю плечами и застенчиво улыбаюсь.

– Можно и так сказать.

– Горячий душ это не исправит, – усмехается Айк, но я его игнорирую. Мне понадобились годы практики, чтобы научиться игнорировать мертвых и не отвечать им в присутствии других людей. Даже беглый взгляд в их сторону может заставить других людей думать, что я странная.

– Ну, номер сорок долларов за ночь, но у тебя будет телефон и горячая вода.

Сорок долларов? Это чертовски дешево. Я скидываю сумки на пол и раскрываю рюкзак. От мысли о горячем душе и теплой постели я начинаю дрожать, но вдруг понимаю, что оставила деньги в бардачке моей машины. Черт! Мое лицо пылает красным, когда я встаю и поднимаю свои сумки.

– Мне так жаль, что я впустую потратила ваше время, мистер Мерсер, но я оставила свои деньги в машине. Я просто вернусь к ней сегодня вечером.

Волна унижения проходит через меня, и я смотрю на Айка, который закрывает глаза, понимая, как мне неловко.

– Ерунда, дитя, – отмахивается мистер Мерсер. – Я заплачу. Ты сможешь вернуть мне деньги, когда заберешь их из машины.

– Я не могу принять это, сэр, – яростно качаю головой. Я не хочу подачек.

– Почему нет? – спрашивает Айк, протягивая руки. – Ты замерзла и нуждаешься в отдыхе!

Опять же, я игнорирую его, что очень сложно, когда язык его тела и тон такой оживленный.

– Милая, тебе нужен отдых. Если ты сбежишь завтра и не заплатишь мне, моя жизнь не закончится без сорока долларов. По крайней мере, я буду знать, что у тебя был безопасный ночной отдых. Это бы успокоило меня.

Мистер Мерсер мягко смотрит на меня сверху вниз и протягивает Джинджер деньги. Я ненавижу жалость в его глазах. Я, наверное, похожа на бездомную бродяжку, которой, предполагаю, технически и являюсь.

– Тогда вот, – говорю я и расстегиваю мою цепочку с серебряным крестиком. За всю жизнь я никогда не снимала его. – Возьмите и храните его, так вы будете знать, что я вернусь. Это одна из моих самых ценных вещей, и я никогда не оставила бы его. Но пожалуйста, не продавайте его. Я верну вам деньги завтра.

Мистер Мерсер берет крестик в руку, и мягкая улыбка появляется на его губах.

– Я даю тебе слово.

Он направляется к двери и, прежде чем выйти, говорит:

– Спокойной ночи, Шар.

– Спасибо вам, мистер Мерсер. Вы очень добры, – киваю я.

– Дорогая, номер для тебя готов, – говорит Джинджер, обходя стойку.

– Поразительно. У нее только один жилец, – фыркает Айк, и я стараюсь не улыбнуться.

Джинджер проводит меня в комнату тринадцать, самую отдаленную от ее стойки. Предполагаю, что она любит свою частную жизнь.

– Удостоверься, что дверь заперта, когда я уйду, и если тебе понадобиться что-нибудь просто набери ноль на телефоне.

– Спасибо, мэм, – с благодарностью улыбаюсь я.

– Когда ты в последний раз ела, дорогая? Ты выглядишь так, что легкому ветерку будет просто подхватить тебя. Я приготовила жареного цыпленка на ужин, и осталось несколько штук. Я могла бы разогреть их для тебя.

– Вы так добры, но я думаю, горячий душ и хорошая кровать – это то, что мне действительно нужно прямо сейчас. Но спасибо, – киваю я.

– Хорошо, дорогая. Спокойной ночи.

После того как она закрывает дверь, я падаю на кровать. Айк садится в желтое, обтянутое кожзаменителем кресло у двери.

– Это единственный мотель в городе?

Он смеется.

– Ну, в этом округе чертова куча мотелей с включенным завтраком и также есть «Плантация», куда заселяются в основном богатые люди. Этот мотель находится на нижней ступени, но в ближайшие несколько недель я не сомневаюсь, что он будет максимально заполнен.

– Почему это?

– Потому что осенью туристический сезон. Люди приезжают со всех концов, чтобы насладиться источниками и понаблюдать за сменой листьев, – объясняет он.

Пока слушаю его, я дрожу в по-прежнему холодной и мокрой одежде.

– Тебе нужно снять эту одежду и принять горячий душ, – замечает Айк.

– Да, мамочка, – громко вздыхаю я, прежде чем встать. Я смотрю на него мгновение, и он просто смотрит в ответ. – Ты дашь мне немного уединиться?

– Не обращай на меня внимания. Я мертв, – он лучезарно улыбается, и от его улыбки все внутри меня начинает трепетать.

– Я не разденусь перед вами, солдат, – сообщаю я.

– Павший солдат, погибший и в подвешенном состоянии, не может даже украдкой взглянуть? Это жестоко, Шарлотта, – шутит он, в притворной боли закрывая глаза.

Я еле сдерживаю смех, и, копаясь в сумке, предупреждаю:

– Тебе лучше не наблюдать за мной в душе.

Он громко смеется. Его смех настолько богатый и глубокий, что я тоже начинаю смеяться.

– Ну же. Какой смысл быть мертвым, если я не могу наблюдать за девушкой в душе без ее ведома?

– Но я узнаю, – напоминаю ему и бросаю одежду на кровать. – Черт!

– Что случилось?

– Все мои дерьмовые вещи промокли, – хнычу я.

– У тебя маленький грязный ротик, – замечает он с ухмылкой.

– И что?

– Мне нравится, – он пожимает плечами.

– Думаю, что сегодня мне придется спать голой, – вздыхаю я.

– Есть Бог на свете, – Айк смотрит в потолок, сложив руки в молитве.

– Ты не будешь здесь спать, – говорю я.

– Но попытаться стоило, – сокрушенно фыркает он.

По пути в ванную комнату я оборачиваюсь и вижу, что Айк сидит, уставившись в пол.

– Ты в порядке?

Его глаза встречаются с моими, и он качает головой.

– Ты не знаешь, каково это – ходить в течение нескольких месяцев, а никто не видит и не слышит тебя.

Он не первый умерший человек, который говорит мне об этом. Я стараюсь сочувствовать и вспоминаю, что каждый раз расстраиваюсь о новой появившейся душе, но иногда это немного тяжелее.

Мы смотрим друг на друга долгое время.

– Я собираюсь пойти проверить моего брата и оставлю тебя ненадолго в покое. Вернусь до того, как ты проснешься.

Его военные жетоны звенят, когда он встает.

– Хорошо, – соглашаюсь я. Как ни странно, я опечалена тем, что он уходит. Обычно, я бы это отпраздновала. В одиночестве. Но по какой-то причине я хочу узнать его. Он первая встреченная мной душа, кто поставил меня на первое место. – Увидимся утром.

– Спокойной ночи, Шарлотта, – говорит он и исчезает.

Глава 5

Айк

Я проверяю Джорджа. Он отключился рядом с Мисти, ее сиськи выставлены напоказ всему миру. Но он дышит. Мой самый большой страх, что он умрет от передозировки. За эти десять месяцев с тех пор, как я ушел, Джордж сильно похудел и сам выглядит полумертвым. Он винит себя в моей смерти; как будто он мог помешать мне вступить в вооруженные силы или, возможно, спасти, если бы он тоже был там. Вступление в войска – это мой выбор. Это то, чего я хотел, и я не сожалею об этом. За исключением того, что моя смерть делает с ним.

Но теперь есть надежда. Есть Шарлотта. Дикое и красивое существо может быть ответом. Но она также нуждается в спасении, насколько я вижу. Только подумать, если бы я всего на несколько минут позже появился на том мосту, я бы никогда не встретил ее. Мне только нужно выяснить, как я могу помочь ей, пока она помогает Джорджу. Мне нужно выяснить, как спасти ее и моего брата от уничтожения самих себя.

***

В девять утра Шарлотта все еще спит. При свете дня и с высохшими волосами она выглядит по-другому. Ее темные, блестящие и мягкие волосы разметались по подушке. Губы теперь розовые, а не синие, как вчера вечером. Она лежит на животе, одеяло слегка прикрывает попку. Ее кожа выглядит настолько гладкой и нежной, что я отдал бы что угодно, лишь бы прикоснуться к ней. Я знаю, что не должен так пялиться, но не могу удержаться. Я могу быть мертвым, но я все еще мужчина, и мне нравится смотреть на красивых девушек.

Я должен разбудить ее. Ей нужно добраться до своего внедорожника, и мы должны немедленно найти ей работу.

– Просыпайся! Подъем! Подъем! – кричу я и хлопаю в ладоши перед ее лицом. Она подскакивает с безумными глазами. Мне открывается великолепный вид на ее грудь и, Боже, она прекрасна. Называйте меня придурком, но мне не стыдно разглядывать ее. Шарлотта начинает дергать одеяло вверх, пытаясь прикрыться. Черт, я скучаю по женскому телу. Его мягкости и теплоте.

– Я убью тебя! – кричит она.

– Ты немного опоздала с этим, детка, – отвечаю я.

Она бросает в меня подушку, но та пролетает сквозь меня и приземляется на пол.

Я делаю вид, что зеваю.

– Ауч.

– Никогда не буди меня так снова! На мне нет одежды!

– Действительно? Я не заметил, – я делаю вид, что смущен.

– Придурок!

– Какие мы сердитые утром, – хихикаю я, пока она пытается завернуться в одеяло. У мертвых все еще может встать. Я должен отвернуться, чтобы она не увидела, как я мысленно облизываю ее высокое, стройное тело. Проклятье!

Она хватает свою сумку и бежит в ванную, хлопая за собой дверью. Когда Шарлотта выходит, на ней надеты поношенные, продырявленные по всей длине джинсы и черная майка. Темные волосы распущены, немного косметики на лице. Она все еще выглядит уставшей и слабой, но немного обновленной, и это меня радует. Я не знаю ее достаточно хорошо, но надеюсь, что, когда все будет сказано и сделано, я смогу помочь ей обрести счастье.

– Как много ты успел разглядеть? – спрашивает она, застегивая свой рюкзак.

– Немного, – пожимаю я плечами, и она облегченно вздыхает. – Только твою грудь, – добавляю беспечно, и она бросает в меня расческу, которая, пролетев сквозь меня, ударяется о стену.

– Я думал, мы уже поняли, что это не работает.

– Ты достал, – она раздраженно забрасывает рюкзак на плечо.

– Она действительно прекрасна, Шарлотта.

Я делаю ей комплимент, она краснеет, но не может не улыбнуться.

– Тебе повезло, что мой дар ограничен тем, что я могу только видеть и слышать. Если бы я могла дотронуться до тебя, ты бы сейчас разговаривал исключительно высоким голосом.

Я смеюсь, когда она открывает дверь и захлопывает ее перед моим лицом. Я материализуюсь снаружи, и мы направляемся в главный офис, чтобы выписаться из мотеля. Джинджер улыбается и качает головой.

– Видимо, мистер Мерсер вернулся домой и рассказал миссис Мерсер о тебе. Она приехала этим утром и в первую очередь заплатила за твою комнату до воскресенья.

– Что? – Шарлотта смотрит на женщину, будто у нее выросла дополнительная голова.

– Также она оставила для тебя вот это, – Джинджер вручает ей пластиковый пакет на застежке с цепочкой внутри.

– Почему они сделали это для меня? – спрашивает Шарлотта, но вместо того, чтобы смотреть на Джинджер, она смотрит на меня.

– Я думаю, что ты напоминаешь им их дочь. Она умерла более десяти лет назад, – говорит Джинджер, печально улыбаясь.

Шарлотта глубоко вздыхает, и я вижу, как эта новость влияет на нее.

– Спасибо, Джинджер.

– О, и это, – Джинджер ставит коричневый бумажный пакет на прилавок. – Это мои домашние черничные кексы. Тебе нужно поесть, девчушка. Добавь немного мяса на свои кости. Здешним мужчинам нравятся округлости у женщины.

– Не стану лгать – люблю большие попки. (Примеч. строчка из песни американского исполнителя Sir Mix-A-Lot «Baby Got Back» (1986). Песня вызвала споры своими откровенными и сексуальными словами о женщинах, конкретно, о женских ягодицах).

Я читаю реп как Sir Mix A-Lot и двигаю бедрами. Я вижу тень улыбки на губах Шарлотты, и знаю, что ей хочется посмеяться надо мной.

Шарлотта улыбается Джинджер и берет пакет.

– Вы очень добры. Огромное спасибо.

– Увидимся позже. О, и миссис Мерсер, я зову ее Сьюзен, сказала, что твою машину этим утром отбуксировали на автозаправку. Они заправили ее и привезли сюда. Она сказала, что она припаркована за мотелем.

Шарлотта смотрит прямо на меня. Я заметил, что она редко делает это в присутствии других людей.

– Я же говорил тебе, что они хорошие люди, – пожимаю я плечами. – Пойдем.

– Спасибо, Джинджер, – Шарлотта машет рукой, перед тем как выйти.

– Что это за место? Гребаное Мейберри? Почему все такие безумно милые? (Примеч. Мейберри (англ. Mayberry) – вымышленное сообщество, место действия двух популярных американских комедий).

– Не все, – фыркаю я. – Достаточно скоро ты встретишь и здешних придурков.

Глава 6

Шарлотта

Я чувствую себя так, будто попала в альтернативную Вселенную. Я поехала на автозаправку Мерсера, где мистер Мерсер отказался забирать сотню долларов. После долгих уговоров он согласился держать у себя мою цепочку, пока я не смогу заплатить, и сказал, что я должна найти работу, прежде чем он возьмет с меня хотя бы десять центов. Так что мы с Айком сели в мой 4Runner и проехали два километра к югу, пока не припарковались перед местом, называющимся «У Айка и Джорджа».

– Ты владеешь рестораном? – спрашиваю я, рассматривая вывеску.

– Уже нет. Теперь это все Джорджа.

– «У Айка и Джорджа»? Оригинально, – я пытаюсь шутить и мельком смотрю на него. Он пристально рассматривает вывеску и качает головой.

– До моего возвращения оставалось два месяца. Я не собирался продлевать контракт на дальнейшую службу. Я хотел вернуться сюда и управлять рестораном вместе с ним. Но… – он шумно вздыхает, – планы изменились, не так ли?

– Могу я спросить, как ресторан выживает в таком небольшом городе? – я пытаюсь сменить тему.

– Это здание принадлежит моей семье, поэтому мы не платим за аренду, и в городе всего три бара. Это большое туристическое место, особенно осенью, как я и говорил тебе. «Плантация» занимает там огромное место, – он указывает назад, где я вижу огромные каменные колонны гигантского особняка. – Мы получаем от них большую прибыль.

– Ясно, – я понимающе киваю. – И ты думаешь, что здесь я найду работу?

– Думаю, да. Ты же можешь работать официанткой?

– Да.

– Тогда давай зайдем.

Интерьер ресторана обустроен в деревенском стиле: вдоль барной стойки расставлены бочки, полы выглядят неотшлифованными и потертыми, из динамиков льется кантри. Стараясь не шуметь, я подхожу к барной стойке вместе с Айком, сажусь и оглядываюсь вокруг, пытаясь разыскать кого-нибудь, кто здесь работает. На стойке стоит банка с арахисом, и мой живот урчит. Я еще не съела кексы Джинджер, поэтому хватаю горстку орешков и начинаю очищать их от шелухи.

Неожиданно передо мной появляется блондинка с широкой улыбкой и огромным количеством подводки на глазах.

– Я не слышала, как вы вошли. Вы в порядке? – спрашивает она.

– Это потому что она была, вероятно, в задней комнате, нюхая кокс или отсасывая боссу, – добавляет Айк, и требуется вся моя сила воли, чтобы не посмотреть на него, широко раскрыв глаза.

– Все хорошо. Спасибо, – отвечаю я ей, отходя от шока.

– Желаете посмотреть меню?

– Скажи ей, что ты здесь, чтобы поговорить с Джорджем, – инструктирует меня Айк.

– Вообще-то, я здесь, чтобы поговорить с Джорджем.

При этих словах она хмурится и бросает на меня оценивающий взгляд.

– Он ждет вас? – спрашивает она и в ее тоне проскальзывает подозрение.

– Тупая сука, – рычит Айк.

– Нет, не ждет, – быстро отвечаю я.

– И что вы хотели? – спрашивает она.

Айк закипает рядом со мной, но я не понимаю почему. Ее вопросы тоже начинают действовать мне на нервы, но я не настолько рассержена, как он.

– Меня зовут Шарлотта. Но люди зовут меня…

– Мисти! – низкий голос доносится из кухни. Я оборачиваюсь на голос и почти падаю с табурета, когда он выходит из-за поворота на кухню. – Мисти! Где уцененные товары с прошлого вечера?

У меня отвисает челюсть, и все, что я могу делать, это смотреть. Это Айк. Это Айк во плоти.

– Разве я не упоминал, что мы с Джорджем близнецы? – шепчет позади меня Айк, тихо посмеиваясь.

Не подумав, я шокировано оглядываюсь на него. Я не могу объяснить, каково это – видеть кого-то мертвого и одновременно его живое зеркальное отражение. В моей голове сейчас сплошная каша.

– Джордж, эта маленькая девочка говорит, что хотела бы говорить с тобой, – Мисти игнорирует его вопрос и указывает подбородком в мою сторону, в ее голосе отчетливо слышится отвращение ко мне.

Маленькая девочка? Она действительно назвала меня так? Обычно я бы разозлилась, но я все еще в ужасе от того, что брат Айка выглядит так же, как и он. Поэтому я отмахиваюсь от оскорбления и сосредотачиваюсь на происходящем.

– О, да? – пристальный взгляд Джорджа встречается с моим, и он наклоняет голову набок. – Мы знакомы?

Я все еще ошеломлена и стою с широко открытым ртом.

– Ладно. Я должен был тебе сказать, но, пожалуйста, ты не могла бы закрыть рот и не выглядеть, как идиотка? – просит Айк, стоя за моей спиной.

Быстро захлопнув рот, я выпрямляюсь.

– Мм... нет. Мы никогда не встречались, – говорю я, запинаясь.

Джордж поворачивается к Мисти.

– Мисти, ты не могла бы пойти помочь Снайперу разгрузить продукты?

– Конечно, – она улыбается ему и бросает быстрый взгляд на меня.

Как только она исчезает из поля зрения, Джордж заходит за барную стойку и кладет свой планшет на столешницу. Теперь, когда я могу лучше его разглядеть, я замечаю некоторые различия. Айк мускулистый и широкоплечий, а Джордж более худой. Волосы у Джорджа длинные и спутанные, Айк коротко подстрижен в военном стиле.

– И? – говорит Джордж, и я встряхиваю головой, пытаясь включить свои мозги.

– Меня зовут Шарлотта. Я плохо знакома с городом и остановилась в мотеле, – я делаю паузу, не зная, как спросить его о работе.

– Просто спроси! – командует Айк.

– Я слышала, что вам нужна официантка, – я слегка огрызаюсь, рассердившись на Айка. Нелегко разговаривать о том, чего ты не можешь знать.

– И от кого вы услышали это?

Дерьмо! Что я должна сказать? От твоего мертвого брата?

– Мистер Мерсер упоминал об этом, – лгу я. Надеюсь, это никогда не всплывет в разговоре между ними.

– У вас есть опыт работы?

– Некоторый. Я работала официанткой во время учебы в колледже.

– И когда это было?

– Меня исключили после первого года обучения шесть лет назад. Из-за семейных проблем.

Больше из-за того, что я начала видеть мертвых людей и думала, что схожу со своего гребаного ума, но я не говорю об этом Джорджу.

– А после этого?

– Мм… – после этого я разъезжаю по всей стране и помогаю мертвым людям, вообще не получая денег. – У меня было немного денег на некоторое время, но сейчас мне нужна работа.

Это не совсем неправда. Мой отец заплатил мне, чтобы я исчезла. Я получила чек на определенную сумму, и отец сказал мне уехать знакомиться с новыми людьми. Другими словами, я должна была исчезнуть. Со мной было слишком сложно, и я всех пугала, потому что видела мертвых. Я взяла деньги, крепко обняла родителей и исчезла из их жизни.

Джордж изучающе осматривает меня и скрещивает руки на груди.

– Я хотел бы помочь, но вас просто занесло в город, и у меня нет гарантии, что вы не уедете без предупреждения. Можете попробовать устроиться в продуктовый магазин дальше по дороге.

Он поворачивается и наклоняется, сортируя что-то в шкафчике, а я смотрю на Айка и пожимаю плечами.

– Боже, он высокомерный придурок, – бормочет Айк. – Хорошо. Он всегда принимает вызов. Скажи ему, что сможешь выбрать его любимую песню на музыкальном автомате, и если ты выберешь правильно, он должен дать тебе шанс.

Я искоса смотрю на Айка, давая ему понять, как глупо это звучит.

– Верь мне. Он дерзкий сукин сын и примет пари, думая, что ты не победишь.

Я отрицательно качаю головой.

– Сделай это, Шарлотта. Пожалуйста.

Он хлопает ресницами, и я стараюсь не улыбаться. Вместо этого впиваюсь в него взглядом и глубоко вздыхаю.

Джордж поднимается и снова удивленно смотрит на меня. Возможно, он ожидал, что я уеду после того, как он отказал мне.

– Вы похожи на человека, который держит слово, – я поднимаюсь и начинаю искать в рюкзаке мелочь. – Если я смогу выбрать вашу любимую песню на музыкальном автомате, вы даете мне работу. Если не смогу, то я уезжаю и никогда не возвращаюсь.

Я нахожу пятьдесят центов, и, кокетливо улыбаясь Джорджу, дерзко пожимаю плечами.

Он фыркает и снова скрещивает руки на груди.

– И кто сказал, что я признаюсь, если это моя любимая песня? Я могу солгать.

– Он не солжет, – добавляет Айк, глядя на брата. – Он не идеален, но не лжец.

– Я хорошо разбираюсь в людях. Вы производите впечатление честного человека, – отвечаю я, сжимая в кулаке мелочь.

Джордж хмурится и пристально смотрит на меня. Его глаза очень темные, не такие, как у его брата. У Айка они песочно-карие, светлые и теплые. Глаза Джорджа холодные, цвета черного кофе. Холодные не в смысле жестокие, скорее безжизненные, они словно предупреждают держаться на расстоянии. Безучастно-холодный взгляд.

– Как ты сказала тебя зовут? – спрашивает он, подходя ко мне.

– Шарлотта, но люди зовут меня Шар.

Кроме твоего брата.

– Хорошо, Шарлотта, – ухмыляется он. Очевидно, ни один из братьев МакДермотт не планирует называть меня коротким именем. – Иди, выбери мою любимую песню, и я дам тебе шанс.

Я киваю и направляюсь к музыкальному автомату у входа. Айк опирается одной рукой на автомат, когда я бросаю монеты в ячейку.

– Джонни Кэш, «God’s Gonna Cut You Down», – говорит он.

Я не могу удержаться и улыбаюсь.

– Что? Тебе не нравится Кэш? – он выглядит расстроенным.

– Нравится, – шепчу я.

– Что? У тебя фантастически прекрасный музыкальный вкус! Где ты была, когда я был жив?

Я слегка улыбаюсь его комплименту и стараюсь, чтобы Джордж, наблюдающий за мной, словно ястреб, ничего не заметил. Просматриваю список, пока не нахожу песню и ввожу номер. Пока я иду назад к бару, музыкальный автомат щелкает, меняя диски. Джордж и я не спускаем глаз друг с друга. Я останавливаюсь перед баром, скрещиваю руки, копируя его позу, и приподнимаю одну бровь.

Знакомая мелодия начинает играть из динамиков, и я не могу не ухмыльнуться, когда у Джорджа, сукиного сына, отвисает челюсть и опускаются руки. Я торжествующе улыбаюсь и небрежно пожимаю плечами.

– Когда я могу начать? – я хватаю свой рюкзак и вешаю его на одно плечо.

– Ты можешь начать обучение сегодня, но если провалишься, то уйдешь.

– Поняла. Я могу переодеться и вернуться?

– Да, у тебя есть черные шорты и кроссовки?

Удивительно, но есть.

– Да.

– Я дам тебе футболку. Возвращайся через час.

Кивнув, я разворачиваюсь и направляюсь к двери.

– Эй, Шарлотта! – зовет Джордж, и я оборачиваюсь. – Как ты узнала?

Я ухмыляюсь.

– Просто угадала, – пожимаю плечами перед тем, как выйти.

Айк искренне смеется, когда мы забираемся в мой внедорожник. Ну, я забираюсь, а он просто телепортируется, или что там делают мертвые люди?

– Боже, я так хорошо его знаю. Это было слишком легко.

– Спасибо, что предупредил о том, что он твой близнец, придурок, – огрызаюсь я, заводя 4Runner.

– Должно быть, тяжело находиться сразу с двумя безумно горячими парнями?

Я закатываю глаза, но если честно, то да – это тяжело. Эти двое такие горячие, что мои мозги просто плавятся. Но я не говорю ему об этом.

– Да. От вас, ребята, коленки подкашиваются, – усмехаюсь я. – Так, Джордж и Мисти вместе?

– Нет, скорее всего, у них просто приятельский перепих. Все слишком сложно.

Я вижу, что ему не нравится говорить об этом.

– Я не хочу говорить о ней. Давай лучше обсудим, насколько горячим ты меня считаешь, – шутит Айк.

Качая головой, я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться.

– Ты неисправим.

– Так что? Тебе нравится мое тело? – говорит он.

– У тебя слишком большая голова. Должно быть, это из-за твоего эго, – парирую я.

– Если ты хочешь мое тело и думаешь, что я сексуален, ну же, милая, дай мне знать, – Айк напевает песню Рода Стюарта, двигая бедрами в такт.

– Вау. Остановись прямо сейчас, – смеюсь я.

– Почему? Это тебя заводит? – спрашивает он, продолжая двигать бедрами.

– Когда я смотрю на это, погибают клетки моего мозга. Не отвлекай меня. Я должна подготовиться к своей новой работе.

Он исчезает, и я оборачиваюсь. Одна. Я одна.

***

Спустя час, я стою за баром с Мисти, пока она объясняет мне, как пользоваться автоматом с содовой, как будто я идиотка. Я раньше работала официанткой, и это не ядерная физика, но я вежливо киваю и улыбаюсь, пока она болтает. Она говорит быстро и постоянно останавливается сглотнуть, так как у нее пересыхает горло. Интересно, это побочный эффект употребления кокса? Айк же говорил, что она его принимает.

Айк появляется и осматривает меня оценивающим взглядом. Обтягивающая черная футболка с надписью «У Айка и Джорджа» не оставляет простора для воображения.

– Ты будешь получать внушительные чаевые, – говорит Айк, приподнимая брови. Я краснею и пытаюсь сосредоточиться на Мисти.

Наконец, она разрешает мне сесть за стол, и учит меня наполнять солонки, перечницы и сахарницы, пока мы ждем наплыва посетителей на время ланча. Так как я новенькая, то не обслуживаю сегодня, а только наблюдаю, и я уверена, что она поручит мне наиболее трудную работу. Айк сидит напротив и наблюдает за мной, напевая «Get Rhythm», и я не говорю ему, что это моя любимая песня Кэша. Моим родителям нравились Джонни и Элвис. Когда все шейкеры и коробочки с чаем наполнены, я расставляю их на столах и неосознанно пою «Get Rhythm» вслух.

Я пою и покачиваю бедрами, когда врезаюсь в чье-то крепкое тело и почти роняю поднос. Джордж пристально смотрит на меня, подхватывает поднос и кладет его на стол.

Схватив меня за руку, он спрашивает:

– Почему ты поешь эту песню? – его глаза темные, обвиняющие.

Должно быть, я выгляжу ошеломленной, потому что Айк говорит:

– Это моя любимая песня Джонни, – он проводит ладонью по своему лицу и смотрит на брата.

– Я не понимаю, – говорю я Джорджу, но на самом деле обращаюсь к Айку.

– Как ты выбрала мою любимую песню сегодня утром?

Я смотрю в его темные глаза, не мигая. Я знаю, каково это – быть сломленным. Черт возьми, я сломлена. Он не сможет напугать меня.

– У любого человека хороший вкус, если ему нравится Джонни. Ты похож на человека с хорошим вкусом, – в этот момент приближается Мисти, и я подчеркиваю, – я имею в виду в музыке, по крайней мере, – говорю я, взглянув на Мисти.

– Мило, – хихикает Айк.

– Джордж? – робко спрашивает Мисти. – Все хорошо?

– Все отлично, – он выпускает мою руку, задерживая на мне взгляд, поворачивается и уходит с ней.

Я возвращаюсь к своему столу и шепчу:

– Какого черта, Айк? Ты специально это сделал. Ты знал, что когда я запою, он услышит меня.

Я смотрю на него. Он потирает голову и наблюдает, как Джордж уходит с Мисти. Его рубашка приподнимается, обнажая накачанный пресс, и мой рот наполняется слюной. В то же время я понимаю, что пускаю слюни по мертвому парню.

Типично для меня.

Хотеть невозможного.

– Я пытаюсь помочь тебе достучаться до него, – говорит он, когда его взгляд возвращается ко мне. К счастью он не заметил, что я разглядывала его.