Текст книги "Если один уйдет (ЛП)"

Автор книги: Б. Толер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

Айк

Смыв с Джорджа кровь, Шарлотта снимает с него окровавленную рубашку, укладывает его на диван и накрывает одеялом. Я чертовски зол на нее и решаю, что лучше мне повременить и не разговаривать с ней, иначе скажу что-то, о чем потом пожалею. Как она могла поступить так опрометчиво, если речь шла о жизни Джорджа? А если бы Роджер наставил на него пистолет?

Отдраив его квартиру «от и до» и игнорируя мое присутствие в процессе работы, около часа ночи она задремала в глубоком кресле возле дивана, а я просто смотрел на нее. Возможно, все это огромная ошибка. Может, я был неправ, попросив ее помочь мне. Мне нужно, чтобы она помогла мне спасти Джорджа, а не добилась того, чтобы его убили. Где-то через час Джордж начинает шевелиться. Медленно сев, он прикладывает ладонь к заплывшему глазу и морщится, когда касается его.

– Блядь, – стонет он.

Резко нагнувшись, он тянется к кофейному столику, шарит по нему рукой и замирает, когда понимает, что там ничего нет. Шарлотта выбросила весь мусор и даже протерла поверхность с помощью «Виндекса». (Примеч. «Виндекс» – средство для чистки стеклянных поверхностей). Джордж поворачивает голову, смотрит на кресло, в котором сидит Шарлотта, резко вскакивает и стонет. Очевидно, его покрытые синяками ребра причиняют ему мучительную боль. Само собой разумеется, что Шарлотта не просыпается от его болезненного стона; ее и пушкой не разбудишь. Джордж ковыляет на кухню и открывает дверцу шкафчика возле холодильника, пытаясь найти свою заначку, но там пусто. Шарлотта проверила каждый шкафчик и ящик и уничтожила все, что ей удалось найти. Она проверила даже бачок унитаза.

– Шарлотта, – громко произношу я ее имя, наблюдая, как Джорджа охватывает злость и паника. Ему очень нужны его наркотики, и он отлично знает, кого следует винить, что их у него больше нет. Но Шарлотта даже не вздрагивает. Джордж с грохотом задвигает ящик и распахивает дверцы шкафа над плитой, где он хранит спиртное. Но и там ничего нет. Все исчезло.

– Шарлотта! – еще повысив голос, зову ее я, но она только едва приоткрывает глаза и ерзает в кресле. – Проснись, черт подери! Он в бешенстве!

Джордж захлопывает шкаф и пулей летит прямо к ней. Шарлотта подскакивает, как будто ее ударило током, и смотрит на Джорджа. Я ожидаю увидеть страх в ее глазах, если уж на то пошло, он выглядит так, словно собирается убить ее, но она наоборот, будто бы даже рада. Она рада его ярости.

– Ты что с ума сошла, черт тебя подери? – кричу я на нее, а она просто пытается подавить улыбку, изгибающую уголки ее губ.

– Ты что, черт тебя подери, наделала? – орет на Шарлотту Джордж, остановившись прямо перед ней: не заплывший глаз сверкает от ярости, сжатые в кулаки руки прижаты к бокам.

– Что ты имеешь в виду, Джордж? – спокойно спрашивает она, словно это не он изрыгает огонь ей в лицо.

– Где они, твою мать?

– Где что? – переспрашивает она, прикидываясь дурочкой.

Он отступает от нее и, запустив руку в волосы, дергает их, словно пытается не утратить контроль над собой.

– Мое виски, мои... – он умолкает на полуслове. Он знает, что она в курсе о наркотиках, но, тем не менее, даже не в состоянии произнести это вслух.

– Твой кокаин? – уточняет она.

Он вздергивает голову и с яростью смотрит на нее не пострадавшим глазом.

– Это мой дом. Ты не имеешь права тут находиться и трогать мои вещи!

Шарлотта беспечно пожимает плечами.

– Я вытянула короткую соломинку и была вынуждена отвезти тебя домой после того, как тебя отметелил дружок Мисти.

– Это было недоразумение, – ворчит Джордж.

– Разве? – саркастически спрашивает она. – Да весь город в курсе, что ты спишь с ней, хотя она встречается с местным наркодилером.

– Это не их ума дело, и уж чертовски точно не твое! Ты должна мне три сотни баксов!

– Я ни черта тебе не должна! – орет в ответ Шарлотта. Теперь уже она сжимает кулаки по бокам от себя. – Я пытаюсь помочь тебе.

Качая головой, Джордж отступает.

– Я не просил о помощи, – спокойно говорит он, холод из его голоса никуда не делся.

– Ты все равно ее получишь. Она тебе необходима.

– Кто ты? Чертова мученица? Ха, спасибо, Мать Тереза, я в порядке. Можешь идти.

Джордж уходит в спальню, а Шарлотта смотрит ему вслед.

– Может, тебе действительно лучше уйти, – настоятельно прошу я, не желая, чтобы она давила на него. Он прекратит общаться с ней, если она разозлит его еще сильнее. Что в таком случае делать мне?

– Нет, – ворчливо отвечает она и идет вслед за моим братом.

– Блин, – стону я и провожу рукой по лицу. Сейчас все станет еще хуже.

Я материализуюсь в комнате Джорджа. Шарлотта уже стоит в дверях и наблюдает, как он копается в нижнем ящике комода, откуда вытаскивает маленький пузырек с таблетками.

– Да ты издеваешься что ли? – рычит Шарлотта.

Джордж выпрямляется и трясет пузырьком с гремящими в нем таблетками у нее перед носом, после чего проходит мимо нее.

– Можешь остаться и посмотреть или проваливай из моего дома. Выбирать тебе, – он смотрит на нее, зловеще ухмыляясь, и Шарлотта закатывает глаза. Помня о своих ранах, Джордж медленно опускается на корточки перед кофейным столиком и кладет таблетку на стеклянную поверхность. Он берет рамку с фотографией, где я на выпускном, и начинает ею крошить таблетку.

У Шарлотты чуть глаза не вылезают из орбит.

– Это еще что такое?

Джордж фыркает.

– Окси.

– Ты собираешься нюхать «Оксикодон»? Ты, черт возьми, издеваешься? – визжит она. (Примеч. «Оксикодон» – мощное обезболивающее, полусинтетический опиоид).

Джордж не отвечает ей. Похлопав себя по карманам, он вытаскивает бумажник, достает из него свои водительские права и продолжает измельчать таблетку карточкой. Шарлотта стоит, скрестив руки на груди, и с возмущением на него смотрит.

– Присоединишься? – ядовито спрашивает Джордж, прекрасно зная ответ. Он достает из бумажника банкноту в один доллар и начинает скручивать ее. Шарлотта, скорее всего не осознает, что он делает, но я-то прекрасно понимаю. Он пытается отпугнуть ее; показывает свою самую худшую сторону.

– Не делай этого, Джордж, – предупреждает Шарлотта, и даже я удивлен тоном ее голоса.

– Или что, Мать Тереза?

– Я расскажу твоей матери, – угрожает она.

Джордж надменно смеется.

– Она тебе ни за что не поверит.

Шарлотта закусывает губу, когда Джордж наклоняется к столу, чтобы втянуть в нос первую полоску порошка. Рывком она бросается к столу, падает на него и порошок разлетается во все стороны, когда стекло под ней трескается и разбивается на тысячи крошечных осколков.

– Да какого черта? – орет Джордж, когда она вскакивает: ее черная фирменная футболка «У Айка и Джорджа» со спины покрыта белым порошком и осколками стекла, а на лице застыло суровое выражение. – Пошла вон из моего дома! – рычит Джордж.

Схватив с пола рамку с моей фотографией, которой Джордж измельчал таблетки, она кричит:

– Что бы сказал Айк, если бы видел тебя сейчас? – кричит Шарлотта и тычет ему фотографию в лицо.

Джордж застывает.

– Серьезно, Шарлотта? – бормочу я. – Все зашло слишком далеко. Тебе лучше уйти, – уговариваю я. Меня, как близнеца Джорджа, который знает его, как свои пять пальцев, беспокоит непроницаемое выражение, застывшее на его лице. Не знаю, на что он способен в данную минуту.

Джордж медленно поднимает на нее взгляд, выпускает из рук долларовую бумажку и, выдернув из руки Шарлотты рамку с фотографией, швыряет ее на диван позади себя. В его состоянии у него уходит минута, чтобы полностью встать, и Шарлотта ждет, выпятив подбородок.

– Вон! – орет он. – Твою мать, вон сию же секунду!

В комнате наступает тишина, нарушаемая только их тяжелым дыханием. Взгляд Шарлотты падает на пузырек с таблетками, лежащий рядом с разбитым столом, и я сразу же понимаю, что у нее на уме.

– Не вздумай, – предупреждаю я, но не успеваю. Она бросается к столу, хватает пузырек и летит в ванную. Джорджу, хотя ему и больно, довольно быстро удается догнать ее, матеря на ходу, но все равно, к тому времени, когда он добегает до ванной, я вижу, что Шарлотта уже спускает воду. Ее взгляд прикован к унитазу, где в вихре воды исчезают таблетки. В проеме появляется Джордж: он без рубашки, каждая мышца его тела напряжена. Ярость жаркими волнами исходит от него, и он в неверии смотрит на Шарлотту. Я тоже в замешательстве. Очень решительная женщина. Даже я представить не мог, что она поступит подобным образом.

Подняв голову, она закрывает пузырек крышкой и подходит к Джорджу, стоящему в дверях. Шарлотта не улыбается, но и признаков сожаления о содеянном в ее глазах нет. Прижав пузырек к груди Джорджа, она смотрит ему прямо в глаза и без тени страха заявляет:

– Держи. А теперь я ухожу. Спасибо, что пригласил меня к себе домой.

Она отпускает пузырек и тот падает на пол, так как Джордж не делает ни единого движения, чтобы поймать его. Протиснувшись мимо него, она спокойно идет в гостиную, но прежде, чем успевает дойти до входа в комнату, Джордж хватает ее за руку и разворачивает к себе лицом. Ее глаза слегка распахиваются, но почти сразу же к ней возвращается свойственное ей спокойствие. Я еще ни разу не видел Джорджа настолько злым. Уверен, он никогда не позволит себе ударить женщину, но судя по выражению его лица, я начинаю волноваться, что могу ошибаться на этот счет.

Прижав руки, сжатые в кулаки, к бокам, он наступает на нее.

– Ты прикатила в город, и я дал тебе работу. Ты приперлась ко мне домой и вылила всю мою выпивку и выбросила наркотики. Несмотря на то, насколько я зол, я мог бы забыть об этом, хотя я, скорее всего, уволю тебя завтра же с утра. Но не смей даже вид делать, что ты хоть что-то знаешь о моем брате или о том, через что мне приходится проходить, – после всего, что она сказала и сделала сегодня вечером, я удивлен, что больше всего его разозлило именно то, что она упомянула меня, чтобы повлиять на него.

– И почему же это? – зло кричит в ответ Шарлотта, толкая его в грудь, и в ее глазах сверкает ярость. Черт возьми! Почему она внезапно так разозлилась? Всего пару мгновений назад она была само спокойствие. – Потому что ты единственный, кто потерял кого-то? – она толкает Джорджа еще сильнее, и он морщится. – Потому что ты единственный, кто хочет, чтобы все это закончилось навсегда? – и она толкает его еще раз, на сей раз крепко вцепившись в его руку, и Джордж спотыкается, удивленный ее агрессией. – Наркотики. Выпивка. Ты, черт возьми, прячешься за ними, Джордж, и Айк был бы сражен наповал, если бы мог видеть тебя сейчас!

Она замахивается, чтобы дать ему пощечину, но Джордж мгновенно перехватывает ее руку и прижимает ее к стене.

– Ты не знаешь меня, ты ни черта не знаешь об Айке, пошла ты, Шарлотта! Где ты успела обкуриться до такой степени, что смеешь говорить мне такие вещи?

– Потому что я знаю тебя! – орет она и пытается высвободиться из его хватки. По ее щекам текут слезы. – Я знаю, ты жалеешь, что это не ты умер вместо него. Ты считаешь, что он был лучше, что он всегда знал, как поступить и что сказать, а теперь, когда он ушел, ты чувствуешь, что никто и никогда не будет понимать тебя так, как он!

Замерев на мгновенье, она делает глубокий вдох, опираясь на стену, к которой Джордж прижал ее, и ее губы дрожат.

Выражение лица Джорджа слега смягчается, хотя он по-прежнему крепко удерживает ее; его грудь высоко вздымается при каждом рваном вдохе. У него явно все болит после того, как Роджер с братом отметелили его, и я вижу, что он истощен. С трудом сглотнув, Джордж спрашивает:

– И откуда ты все это знаешь, Шарлотта?

– Потому что... – она качает головой и дергается, стараясь высвободиться из его хватки.

– Не дергайся! – командует он, снова прижимая ее к стене.

– Пошел ты, – всхлипывает она и бьет его коленом в пах. Когда он сгибается от боли, Шарлотта пытается сбежать, но Джордж хватает ее, и они оба, кряхтя, падают на пол. Она царапается и извивается, но, вскарабкавшись на Шарлотту, Джордж садится на нее верхом и крепко прижимает ее руки к бокам.

– Расскажи же мне, откуда ты все это знаешь, – задыхаясь, требует он.

Шарлотта прекращает борьбу, видимо, осознав, насколько он сильнее. Ее грудь высоко вздымается и опадает, пока она пытается восстановить дыхание.

– Скажи мне, – повторяет свое требование Джордж.

– Потому что я вижу себя в тебе, – цедит она сквозь стиснутые зубы, как будто ненавидит его за то, что он заставил ее признаться в этом. – Всякий раз, когда я смотрю в твои печальные карие глаза, я вижу, как на меня смотрит мое собственное отчаяние. Думаешь, раз я не выросла в этом крошечном городке, то не могу знать, что ты чувствуешь? Так ты ошибаешься. Я понимаю тебя, как никто другой. Может быть, даже лучше, чем твой брат.

– Шарлотта, – шепчу я. – Ты о чем? Что ты задумала?

Она игнорирует меня, и смотрит в глаза Джорджу. Они, будто видят то, чего я не вижу или не могу видеть, но не знаю, это из-за того, что я мертв, или потому, что мне не дано это понять.

Джордж вздыхает.

– Кто это был?

– Мой брат Аксель, – тихо отвечает она. – Шесть лет назад.

Как вышло, что я не знаю о ее брате? Мне следовало спросить. Я должен был расспросить о ее жизни, но я был слишком занят спасением Джорджа. Как я мог оказаться настолько глупым, думая, что работа и жилье – решение всех ее проблем? Они оба сидят в протекающих лодках, а я попросил Шарлотту пересесть в лодку Джорджа и помочь ему вычерпывать из нее воду, в то время как ее собственная лодка уверенно идет ко дну.

– Как это случилось?

Шарлотта с трудом сглатывает и от воспоминаний по ее щекам снова начинают катиться слезы.

– Авария на мотоцикле. Мы оба катались. Он умер, а я нет, – механическим голосом отвечает она.

Джордж крепко зажмуривает глаза, когда внезапно понимает.

– Паническая атака тогда... – шепчет он. Теперь все встало на свои места. – Черт, – бормочет он себе под нос. – Мне так жаль, – Джордж отпускает ее руку и слезает с нее. Они лежат бок о бок и молча, тяжело дыша, смотрят в потолок. – Айк погиб в Афганистане. Самодельное взрывное устройство.

– Анна рассказала мне, – отвечает Шарлотта, вытирая лицо. – Мне очень жаль, – добавляет она, глядя на меня. И я верю ей. Она искренне сожалеет о моей смерти. Когда наши взгляды на секунду встречаются, я наконец-то вижу то, что она описывала Джорджу. Вижу ее отчаяние, боль, и начинаю ненавидеть себя за то, что не заметил этого раньше. Я встретил ее в поворотный момент, когда она предпочла неизвестность, лишь бы сбежать из этого мира. Я знал, что ей было больно, но не думал, что вот так. Как я мог быть столь бесчувственным?

Спустя какое-то время Джордж встает и протягивает Шарлотте руку, чтобы помочь ей встать. Встав, она снова вытирает мокрые щеки, проводит пальцами под глазами, чтобы убрать потеки туши.

– После такой драки я бы не прочь выпить, – смеется Джордж. – Жаль, что одна боевая задира пришла сюда и вылила все в помойку.

Он пытается пошутить, чтобы немного поднять ей настроение.

Шарлотта вяло улыбается.

– Я больше не буду вмешиваться, Джордж, – с этими словами, она хватает ключи с дивана и открывает входную дверь.

– Подожди! – зовет ее Джордж. – Куда ты собралась?

– Собираюсь вернуться в свой номер в мотеле и поспать. Я уезжаю завтра.

– Как это? – одновременно выкрикиваем мы с Джорджем.

– Надеюсь, ты все понял, Джордж, – и она закрывает за собой дверь, а мы с Джорджем остаемся и чувствуем себя покинутыми.

Развернувшись, мой брат проводит рукой по волосам, его глаза плотно закрыты. Он должен понять, что по-настоящему все испортил относительно Шарлотты. Спустя пару секунд он открывает глаза и берет мою фотографию с дивана.

– Что же мне делать, Айк?

– Бежать за ней, придурок! – кричу я, но он, конечно же, не слышит меня.

Глава 14

Шарлотта

Я плачу на протяжении всего пути в мотель. Поделившись болью с Джорджем и Айком, я будто сняла с себя кожу и обнажила свои внутренности. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла воспоминаниям о брате и его безвременной кончине вот так выводить меня из строя. Я не собиралась рассказывать об Акселе ни Джорджу, ни Айку, по крайней мере, точно не о том, как его смерть раздавила меня.

Заехав на парковку возле мотеля, я нахожу место для машины и бегу внутрь, надеясь, что Джинджер не увидит меня в моем нынешнем состоянии. Внутри темно, так что вряд ли это случится, к тому же сейчас два часа ночи, но я все равно спешу, просто так, на всякий случай. Оказавшись в номере, я включаю свет, и у меня душа уходит в пятки, когда я вижу Айка. Я знаю, что он разочарован во мне. Я бросила его брата. Я собираюсь уехать завтра, так и не оказав ему помощи в решении его незавершенного дела.

– Мне жаль, Айк, – хрипло извиняюсь я. Взгляд его карих глаз смягчается, и он проводит рукой по волосам – он частенько так делает – и вздыхает.

– Почему ты мне не рассказала?

– Потому что про такое тяжело рассказывать, – честно признаюсь я.

– Я бы хотел, чтобы ты рассказала мне об этом сейчас. Пожалуйста.

Наши взгляды встречаются, и он протягивает руку к моему лицу, словно хочет стереть слезу, катящуюся по моей щеке, но на полпути его рука замирает, и он медленно опускает ее, вспомнив, что не может. Я быстро вытираю мокрые щеки и опускаю взгляд вниз. Ненавижу, что именно в данную минуту он не может прикоснуться ко мне.

Его прикосновение, объятье ощущалось бы чудесно. Уже очень давно никто не обнимал меня, не утешал физически. Возможно, частично в этом есть моя вина – я никого к себе не подпускаю, но сейчас я бы отдала все что угодно, чтобы почувствовать прикосновение Айка. И как бы странно это ни прозвучало, я была бы не против почувствовать прикосновение Джорджа тоже. Близнецы такие разные, я бы даже сказала полные противоположности, но меня тянет к каждому из них по совершенно разным причинам. Один настолько сильный и ответственный, что даже смерть не в силах помешать ему заботиться о тех, кого он любит. Другой сломлен и потерян, и с одной стороны мечтает открутить время назад, а с другой – пытается любыми способами забыть о времени. В Джордже я вижу себя, и мое желание спасти его напрямую связано с желанием спастись самой; словно, выдернув его из черной дыры, в которой он барахтается, у меня появится шанс вырваться из ада, в котором я живу последние шесть лет. В Айке я вижу надежду. Вижу, что, может быть, при достаточном количестве любви спасение все-таки возможно.

Но прежде чем я успеваю ответить Айку, раздается стук в дверь, и я, кажется, догадываюсь кто это. Я открываю дверь и вижу Джорджа: его заплывший глаз, сильно разбитую губу. Плечом он опирается о дверной проем. Он не ждет, что я приглашу его войти, а просто протискивается мимо меня, вынуждая меня отступить, и закрывает за собой дверь. Мы стоим друг напротив друга и смотрим друг другу в глаза. Я ненавижу слабую жалкую девчонку, которой являюсь на данный момент. Все, чего мне сейчас хочется – упасть на пол и разрыдаться. Пословица гласит, что на миру и смерть красна, и так оно и есть. В Джордже отражаются все ужасные чувства, которые я испытываю, и хотя моменты, которые у нас были, по большей части не были приятными, мне кажется, что находиться рядом с ним – все равно, что быть с тем, кто тебя понимает.

Он смотрит на меня здоровым глазом, и уголки его губ приподнимаются. Не успеваю я опомниться, как он уже вытирает мне слезы, а когда я прижимаюсь щекой к его ладони, он обхватывает меня второй рукой и притягивает к себе. Своими худыми руками я обнимаю его за талию. Джордж тихо шипит от боли, и я сразу же убираю руки, вспомнив, что у него сломаны ребра, но он все равно прижимает меня к себе.

– Не останавливайся, – велит он, поэтому я крепче обнимаю его и прижимаюсь лбом к его груди. Проходят минуты, часы, я не знаю сколько... но мы стоим и обнимаем друг друга. Это не интимные или сексуальные объятия, это утешительные объятия человека, который понимает меня. Когда мы, в конце концов, размыкаем наши руки, я осматриваю взглядом комнату, но Айка нигде нет. Это разбивает мне сердце. Именно так ему хотелось утешить меня, но он не смог.

– Не уезжай, Шарлотта, – нарушает тишину Джордж. – Я знаю, что вел себя как придурок. Я все испортил, но считаю, что ты должна остаться, – он проводит рукой по своим спутанным волосам и вздыхает. – Думаю, если ты останешься, мы могли бы стать хорошими друзьями, и честно тебе признаюсь, мне очень нужен друг.

Я облизываю свои пересохшие губы.

– Я останусь, если ты пообещаешь мне кое-что.

Он фыркает.

– Что же?

– Больше никаких наркотиков. Я серьезно, Джордж. Никаких.

Он с трудом сглатывает и кивает.

– Договорились.

***

Мне дали выходной – привилегии дружбы с боссом, я полагаю, поэтому я выспалась. Проснувшись, я почти сразу одеваюсь и отправляюсь в главный офис, чтобы получить у Джинджер инструкции. Кроме меня до сих пор никто не зарегистрировался в отеле, но я вызвалась провести генеральную уборку комнат и пообещала прибраться сегодня в трех номерах. Надеюсь, что все комнаты будут в идеальном порядке к следующей неделе, когда начнут прибывать постояльцы.

Джинджер несказанно обрадовалась и, показав, где найти тележку с приспособлениями для уборки, спровадила меня. И честно говоря я благодарна за любое занятие, которое отвлечет меня от мыслей о событиях вчерашнего вечера.

Джордж ушел сразу после того, как мы пришли к согласию. Мы оба ступаем на неизведанную территорию, оба не знаем, как будет развиваться наша дружба, но мы согласны попробовать. Прошлым вечером Айк так и не вернулся, и я волнуюсь. Полагаю, он все еще зол на меня за то, что я отправила письмо Роджеру. Я понимаю, почему он чувствует себя так – его брата избили. Само собой разумеется, что он зол на меня.

Закончив уборку, я возвращаюсь в свой номер с намерением принять душ. Как только раздеваюсь, раздается стук в дверь. Завернувшись в полотенце, я открываю дверь и обнаруживаю на пороге Джорджа, с заплывшим глазом, но с улыбкой на лице. В руке он держит коричневый бумажный пакет с масляными пятнами.

Увидев меня в полотенце, он широко распахивает свой здоровый глаз.

– Привет, – с трудом сглотнув, выдавливает из себя Джордж.

– Привет, – отвечаю я, но жар ползет вверх по шее и щеки покрываются румянцем. Прижав полотенце покрепче к телу, я откашливаюсь.

– Ты всегда открываешь дверь, не спрашивая, кто пришел, и на тебе при этом из одежды одно полотенце? – ругает меня он.

– Я тоже рада видеть тебя, Джордж, – ворчу я. – Чем могу помочь?

– Я принес ланч для миледи, – объясняет Джордж. – Полагаю, я задолжал благодарность своему новому другу.

Я чувствую, как в груди бьется сердце. Не ожидала от него такого милого поступка.

– Чудесно. Умираю с голоду, – я открываю дверь, чтобы он мог войти, но он отступает назад.

– Одевайся, я подожду тебя тут. Может быть, у нас получится устроить пикник. Я знаю одно отличное местечко.

– Ладно. Буду готова через пару минут, – соглашаюсь я и закрываю дверь. Надев последнюю чистую пару нижнего белья, я быстро натягиваю несвежие джинсы и футболку, и хватаю куртку со стула у двери. Увидев его джинсы и облегающий серый свитер, я понимаю, что сегодня не принимала душ и даже не потрудилась взглянуть на себя в зеркало. Догадываюсь, что выгляжу ужасно. – Я сегодня не принимала душ, так что извини, если от меня пахнет.

– А я-то гадаю, что за противный запах, – дразнит меня он. Я закрываю дверь, и мы направляемся к его «Бронко» – видавшему виды красному джипу на высоких колесах. (Примеч. Ford Bronco – внедорожник компании Ford).

– Ты забавный, – парирую я. – Отличная тачка. И сколько жрет этот зверь, не меньше литра за восемь километров?

Джордж смеется, и у меня сводит мышцы живота. У него удивительный смех. Он напоминает выстрел из ружья; его смех удивляет меня, я оглушена и немного нервничаю. Джордж открывает пассажирскую дверь и, положив руки мне на бедра и приподняв меня, помогает забраться внутрь.

Меня бросает в жар от его прикосновений. Мне бы хотелось контролировать реакцию своего тела, когда бы он ни коснулся меня, но я не могу. Мне остается только надеяться, что он не замечает эту мою реакцию на него.

– Это наша с Айком первая машина. Мы потратили на нее все наши сбережения, но нам было шестнадцать, и наша машинка считалась самой крутой в школе.

Улыбнувшись от этой мысли, я смотрю по сторонам, выискивая взглядом Айка, но его по-прежнему нигде не видно. Я хмурюсь. Мне не нравится, когда его нет рядом. Джордж везет нас вверх на гору, и через десять минут мы приезжаем к небольшому пролеску. По пути он указывает на дома и рассказывает, кто там живет и как они познакомились. Очевидно, он знаком с каждым жителем этого городка, потому что нет ни одного дома или фермы, мимо которых мы проезжаем, чтобы он не знал проживающую там семью. Дорога очень крутая, и если посмотреть направо, то сразу увидишь обрыв. Один неправильный поворот или отклонение от курса, и мы упадем и разобьемся насмерть. Пока «Бронко» Джорджа, накренившись, преодолевает труднопроходимую местность, я спрашиваю:

– Ты привез меня сюда, чтобы убить?

– Кажется, вчера вечером такая мысль мелькнула у меня в голове, когда я понял, что ты все выбросила и вылила, – отвечает он, ехидно улыбаясь.

– Как ты себя чувствуешь? Ломка уже началась?

– Нет еще, но думаю, что сегодня вечером или завтра утром мне будет не очень хорошо. Но мне нужно работать, надеюсь, это отвлечет меня. А может, ты захочешь прийти сегодня вечером и помочь мне отвлечься, – подмигивает мне Джордж. – Уверен, что ты найдешь парочку способов вывести меня из себя.

– Точно, – соглашаюсь я и показываю ему язык. У меня легко получается злить Джорджа. – Как бы заманчиво это ни звучало, но у меня есть планы.

– Какие же? – нахмурившись, интересуется он.

– Ужинаю у Мерсеров, – объясняю я, копаясь в сумке, пока не нахожу тюбик гигиенической помады.

Пока мы вылезаем из машины, я молюсь, чтобы Джордж оказался прав насчет того, что у него получится отвлечься от симптомов ломки, но у меня такое чувство, что все окажется гораздо хуже, чем он ожидает. Вытащив с заднего сиденья одеяло, он расстилает его на траве, и мы садимся в центре вырубки. Листья уже начали менять цвет, и осень поцеловала деревья желтым, оранжевым и красным оттенками.

– Где мы? – спрашиваю я Джорджа, когда он достает из пакета бургеры, завернутые в вощеную бумагу.

– Эта земля принадлежит моему отцу. Иногда мы приезжаем сюда отдохнуть на лоне природы.

– Здесь красиво, – отмечаю я, распаковывая свой бургер. – Очень мирно. Мне очень нравится цвет листьев.

– Через неделю другую тут и не такое будет. «Крайола» бы умерла от зависти. (Примеч. «Крайола» – бренд художественных изделий, принадлежащий компании Crayola. Основная продукция – разноцветные восковые мелки). К концу следующей недели тут будет не протолкнуться.

Откусив большой кусок от своего бургера, Джордж поднимает голову и жует с задумчивым выражением на лице.

– Мы с Айком частенько приезжали сюда, – я снова смотрю по сторонам, высматривая Айка, но его по-прежнему нет. Где же он? – Мы и девчонок сюда привозили, – признается Джордж с ухмылкой. – Мы, правда, были классными парнями.

– Оу, – я изображаю обиду, – а я-то думала, что я особенная, – дразню я. – А оказывается одна из многих.

– Это было в старшей школе, и куда еще мог подросток пригласить девушку, чтобы немного побыть с ней наедине? Либо сюда, либо в амбар. Мы предпочитали прятаться тут.

– Так вот что ты делаешь? – я не могу сдержаться и не задать этот вопрос. – Прячешь меня или нас от всего города?

– Зачем мне скрывать нашу дружбу?

– Может быть, Мисти разозлится, когда узнает?

Он снова откусывает от своего бургера и медленно жует, а я гадаю, не пытается ли он выиграть немного времени, прежде чем ответить мне. Наконец, дожевав и слизав кетчуп с большого пальца, он отвечает:

– Догадываюсь, что кажусь тебе жалким.

Я слегка приподнимаю голову. Это совершенно не то, что я думаю.

– Нет. Вовсе нет, – возражаю я.

– Я имею в виду наркотики и то, что я тусовался с чужой девушкой. Я вовсе не горжусь этим, – он отводит взгляд в сторону, чтобы не встречаться с моим. Ему стыдно.

– Мы все по-разному справляемся, – говорю я. Я последний на Земле человек, который смеет осуждать Джорджа. Конечно же, он занимался тем, что мне совершенно не нравится, но еще совсем недавно я собиралась покончить жизнь самоубийством, так чья бы корова мычала? По крайней мере, он пытается бороться с болью, а я хотела с ней покончить. Может быть, я не настолько сильна, как думаю.

– То, что произошло между мной и Мисти, просто произошло, а потом все начало расти, как снежный ком. Но мы не вместе... мы просто друзья.

– Но ты все равно не хочешь, чтобы она видела нас вместе, верно? – он склоняет голову набок и смотрит на меня так, словно мой вопрос озадачил его.

– Ты хочешь, чтобы нас видели вместе, Шарлотта? – серьезным голосом спрашивает он, и я в замешательстве хмурюсь в ответ на его вопрос.

– Что ты имеешь в виду? – уточняю я и впиваюсь зубами в бургер.

– Я просто думал, что ты не захочешь, чтобы нас видели вместе. Очевидно, ни для кого не секрет, что я встречался с Мисти, а с учетом того, что ты знаешь о наркотиках и остальном... Плюс, я выгляжу так, будто меня бейсбольной битой отдубасили.

Облизнув губы, я качаю головой.

– Думаешь, мне было бы стыдно, если бы меня увидели с тобой?

– А что, нет?

Наклонившись вперед, я кладу руку ему на ногу. Он замирает и переводит взгляд на мою руку.

– Ты теперь мой друг, Джордж. И я не стыжусь этого.

Когда его глаза цвета кофе встречаются с моими, один уголок его рта приподнимается.

– Ага. Тебе чертовски повезло, что я твой друг, – смеется он.

Закатив глаза, я снова принимаюсь за бургер. Дожевав, я спрашиваю Джорджа:

– Так, как у вас в городке развлекаются?

– Ты имеешь в виду, есть ли что-нибудь помимо «эпичных» танцев в клубе, – насмехается он.

– Именно, – ухмыляюсь я. – Что-то помимо танцев.

– Охота, рыбалка, пешие прогулки и выпивка, – перечисляет он.

– Звучит увлекательно, – фыркаю я, но на самом деле в какой-то степени это действительно замечательно. Есть в этом всем что-то очень спокойное, и разве это не то, чего я хотела больше всего на свете последние пару лет?

– Ну, это не всякому подходит, – отмечает Джордж. – Но здесь дом. А не взять ли мне тебя на прогулку как-нибудь на днях?

– О, Боги, – восклицаю я, старательно изображая южный акцент, и прижимаю руку к груди. – Меня ждет гранд-тур по округу Бат с самим Джорджем МакДермоттом. Это будет мой самый счастливый день.

– Угу, вижу, твой интерес ко мне растет и растет. Как грибы.

– Ты и правда знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной, Джордж, – отвечаю я и швыряю в него смятой оберточной бумагой. – Бургер был очень вкусный, но боюсь, что, съев его, я набрала килограммов двадцать.