355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Айзек Азимов » Сборник.Том 5 » Текст книги (страница 41)
Сборник.Том 5
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 23:02

Текст книги "Сборник.Том 5"


Автор книги: Айзек Азимов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 48 страниц)

Глава двенадцатая
Лорд

История Калгана на фоне истории других миров была поистине уникальна. К примеру, история Терминуса – это непрерывное возвышение, история Трентора – это постепенный, но неумолимый упадок. Но Калган…

Вначале Калган снискал себе славу лучшего галактического курорта – это было за два столетия до рождения Селдона. Там развилась настоящая индустрия развлечений. Калган качал в свой карман миллионы – и всё за счёт организации отдыха.

И это была исключительно стабильная индустрия. Самая стабильная в Галактике. Вокруг рассыпались в прах миры, а на Калган не упало ни одной пылинки. Дело в том, что, как бы плачевна ни была экономика и культура окружающих секторов Галактики, там во все времена существовала какая-никакая элита, а элита во все времена считала и считает получение удовольствий наградой за само своё существование.

Поэтому дела Калгана шли прекрасно. Он верно служил и разодетым, надушенным щеголям из имперской камарильи, сопровождаемым кокетливыми, блистательными дамами, и грубым горластым диктаторам, правившим огнем и мечом в захваченных в кровавых схватках мирах, – их сопровождали такие же неотесанные, как они сами, жены, и пузатым толстосумам из Академии, прибывавшим с пышнотелыми, ярко накрашенными любовницами.

Никакой дискриминации и в помине не было, поскольку у всех у них водились денежки. Итак, Калган служил всем, никого не отвергал, его услуги всегда пользовались спросом, ему всегда хватало ума не вмешиваться в политику, и потому он процветал, как никакой другой мир, и набирал вес, когда другие вокруг тощали от нищеты и голода.

То есть так было до тех пор, пока не появился Мул. Вот тогда-то Калган впервые стал на колени перед завоевателем, которому не было ровным счётом никакого дела до развлечений, – ему вообще ни до чего, кроме непрерывных завоеваний, дела не было. Все планеты для него были одинаковы, в том числе – Калган.

Вот так получилось, что в течение одного десятилетия Калгану пришлось играть непривычную для него роль Галактической метрополии, хозяйки величайшей по масштабу Империи после падения Первой.

Потом, после смерти Мула, внезапной, как утренний звонок будильника, настали совсем другие времена. Встала на ноги и отделилась Академия. Вслед за ней отделились и другие муловские колонии. Прошло пятьдесят лет, и осталась только память об этом кратком, эфемерном величии – сладкая несбыточная мечта. Калган так и не сумел оправиться от этого потрясения до конца. Не удалось ему вновь стать беззаботным, весёлым курортом – проклятие власти не ослабило своей мертвой хватки. Калганом стали править непрерывно сменяющие друг друга правители – в Академии их называли Лордами Калгана. Но сами себя они именовали, в подражание титулу Мула, Первыми Гражданами Галактики.

Нынешний Лорд Калгана находился у кормила власти уже пять месяцев. Пост этот достался ему без особого труда. Предшественник его был недостаточно прозорлив, а Стеттин стоял во главе калганского флота. Однако никому на Калгане и в голову не приходило усомниться в его праве на «престол». К таким событиям здесь уже успели привыкнуть.

Лорд Стеттин в общении был крайне тяжелым человеком и не допускал мысли о том, что в один прекрасный день может появиться некий соперник, способный сбросить его так, как он сбросил своего предшественника.

Никак не мог найти с ним общий язык даже самый высокий вельможа – Первый Министр, человек большого ума и хитрости, успевший послужить и его предшественнику и способный, позволь ему время, послужить и его преемнику.

Нелегко порой было с ним договориться и Леди Каллии, которая была для него больше чем подруга, но меньше чем жена.

Эти трое находились в личных покоях Лорда Стеттина в тот вечер, о котором пойдет речь. Первый Гражданин, облаченный в свою любимую парадную адмиральскую форму, хмуро поглядывая на остальных, восседал в жестком кресле без подлокотников – и сам казался таким же жестким и несгибаемым, как пластик, из которого оно было сделано, Первый Министр Лев Мейрус поглядывал на Стеттина с тщательно скрываемым недоверием. Его длинные, нервные пальцы скользили по глубокой складке, тянущейся по впалой щеке от носа к седой бородке клинышком. Леди Каллия, свернувшись калачиком на покрытой пушистым пледом фоамитовой кушетке, капризно дула губки.

– Сэр, – сказал Мейрус (это было единственное обращение к повелителю Калгана), – вам недостает чёткого взгляда на исторические события. Ваша собственная жизнь, прошедшая на фоне непрерывных переворотов и революций, вероятно, внушила вам мысль о том, что всё в истории происходит путем резких перемен. Это не так.

– Мул доказал обратное.

– Да, но кому под силу пойти по его стопам? Он был больше чем человек, не забывайте, сэр. Но даже ему не всё удалось.

– Зайчик, – капризно хныкнула Леди Каллия, но тут же испуганно съежилась под ледяным взглядом Первого Гражданина.

– Помолчи, Каллия! – грубо одернул её Стеттин. – Мейрус, я устал от бездействия. Мой предшественник всю свою жизнь только тем и занимался, что начищал до блеска наш флот и превратил его в совершенное оружие, равного которому нет в Галактике. Он приказал долго жить, а наша великая Армада скоро просто проржавеет. Что, и мне сидеть сложа руки? Мне, Адмиралу Флота? Сидеть и ждать, пока действительно всё проржавеет и рассыплется? Мы же, как собака на сене, сидим на своем сокровище и ничего не имеем взамен. Офицеры мечтают о захвате новых колоний, о добыче и славе. Весь Калган хочет возврата власти и величия. Это вы можете понять?

– Это всё – слова, но я понимаю, что вы имеете в виду, сэр. Колонии, добыча, слава – всё это приятно, когда это заполучишь, да только процесс добывания всего этого чаще всего рискован и далеко не всегда приятен и легок. Первый порыв быстро пройдет. История показывает, что нападать на Академию во все времена оказывалось неразумно. Даже Мулу в своё время не следовало этого делать.

Глуповатые голубые глаза Леди Каллии были полны слез. В последнее время её любимый Зайчик мало виделся с ней, и вот теперь, когда он обещал провести с ней этот вечер, явился этот противный, тощий седой умник, который смотрел сквозь неё, словно её и не было. И Зайчик его принимает и слушает. Её душили рыдания, но она боялась даже слово вымолвить.

А Стеттин говорил сейчас тем самым тоном, которого она так боялась – сердито, неторопливо.

– Вы – раб далекого прошлого. Да, Академия больше нас по территории и населению, но они слабы в военном отношении и развалятся от первого же удара. Они держатся вместе сегодня только за счёт инерции, а у меня хватит сил победить инерцию. Вы находитесь под гипнозом тех времен, когда Академия, и только Академия, владела атомной энергией. Этим могучим молотом они могли наносить сокрушительные удары по старой, умирающей Империи и сталкивались с сопротивлением всего лишь безмозглой анархии диктаторов, которые могли выставить против атомного оружия Академии только ржавые развалюхи.

А Мул, дорогой мой Мейрус, всё изменил. Он дал всем понять, что Академия замкнута в самой себе. Он половине Галактики дал понять, что её монополия на ядерную науку сгинула навеки. Нет, мы можем с ними потягаться!

– А Вторая Академия? – холодно поинтересовался Мейрус.

– Что – «Вторая Академия»? – в тон ему спросил Стеттин. – Вам что, известны её намерения? Им потребовалось десять лет для того, чтобы остановить Мула, – если это действительно они его остановили, в чём лично я сильно сомневаюсь. Известно ли вам, что подавляющее большинство психологов и социологов из Первой Академии считают, что План Селдона полностью разрушен со времен Мула? А если Плана нет, значит, есть вакуум, который я могу так же спокойно заполнить, как всякий другой.

– Наши знания об этом не настолько обширны, чтобы позволить себе рисковать.

– Наши – может быть, и действительно не очень обширны, да, но на планете сейчас находится человек из Первой Академии. Знаете вы об этом, а? Некто Хомир Мунн – человек, который, насколько мне известно, написал много статей о Муле и чётко выразил свою точку зрения. Он считает, что План Селдона больше не существует.

Первый Министр кивнул:

– Я слыхал о нём. По крайней мере, о его работах. Чего он хочет?

– Он просит разрешения посетить Дворец Мула.

– Разумнее было бы отказать. Опасно разрушать суеверия, бытующие на Калгане.

– Я подумаю. Мы ещё поговорим.

Мейрус поклонился и вышел.

Леди Каллия капризно спросила:

– Ты… сердит на меня, Зайчик?

Стеттин резко развернулся к ней:

– Сколько раз я просил тебя не называть меня этим идиотским прозвищем при посторонних?!

– Но тебе так нравилось…

– Больше не нравится! И чтоб больше не смела этого делать!

Он угрюмо смотрел на неё. И как он только переносил её в последние дни – сам удивлялся. Да, она миленькая, хорошенькая, пухленькая безделушка, её приятно ласкать, отвлекаясь от забот и тягот правления. Но сейчас он устал даже от её прелестей. Она мечтала о замужестве, о том, чтобы стать первой Леди.

Смешно.

Всё это было очень мило, когда он был просто Адмиралом, но теперь, когда он стал Первым Гражданином, будущим великим завоевателем, ему нужно было что-то большее. Ему нужны были наследники, которые смогли бы объединить его будущие колонии, наследники, которых у Мула не было и быть не могло, и именно поэтому Империя его не пережила. Ему, Стеттину, необходимо создать династию, породниться с кем-то из могучих фамилий Академии…

Да, от Каллии нужно избавиться. «Вообще-то, ничего особо трудного в этом не будет, – думал, он. – Ну, похнычет немножко…» Но он прогнал эту мысль. «Ладно, чёрт с ней, иногда она всё-таки ещё очень ничего себе…»

Каллия немного приободрилась. Противный Мейрус ушёл, и сердитое лицо Зайчика немного смягчилось. Она мягко, порывисто встала, подошла и прижалась к нему.

– Ты не будешь меня ругать, правда?

– Нет… – ответил он, рассеянно гладя её по спине, – Только посиди тихо и не болтай. Мне нужно кое о чём подумать.

– Об этом человеке из Академии?

– Да.

– Зайчик… – осторожно начала она и смолкла.

– Что?

– Зайчик, я слышала, что с этим человеком – маленькая девочка. Ты сам мне говорил, помнишь? Можно мне с ней увидеться? Я никогда…

– За каким это дьяволом я буду его просить, чтобы он привел сюда эту соплячку? У меня что туг – детский сад? Прекрати ерунду пороть, Каллия!

– Но… я её сама встречу, Зайчик, и она совсем – совсем тебе не помешает! Просто я так редко вижу детишек, а ты ведь знаешь – я их так люблю…

Он с усмешкой уставился на неё. Вот ещё новости! Детишек она, видите ли, любит! Надо понимать – «его детишек», то есть его «законных детишек», значит, замуж хочет! Он расхохотался.

– Этому ребеночку, – сообщил он, – лет четырнадцать или пятнадцать. Небось с тебя ростом.

Каллия обиделась.

– Ну и что? Ну, пожалуйста! А она мне, может быть, про Академию расскажет… Мне же всегда так хотелось там побывать. Мой дедушка был из Академии. Зайчик… а… ты меня когда-нибудь туда возьмёшь?

Стеттин улыбнулся. Хорошая мысль. Может, и возьмёт, когда эту самую Академию завоюет. От этой мысли он как-то сразу подобрел.

– Возьму, возьму. Ладно, так и быть. Мажешь повидаться с девочкой и потрепаться с ней об Академии и обо всём остальном. Только не при мне, ясно?

– Нет – нет, я не буду тебе мешать, честное слово! Я приму её у себя.

Она снова была счастлива. В последнее время ей так редко выпадало удовольствие чего-нибудь выпросить для себя. Она обвила пухлыми ручками шею Стеттина и ощутила, как постепенно расслабились и обмякли напряженные мышцы. Большая голова возлюбленного опустилась на её мягкое, теплое плечо.

Глава тринадцатая
Леди

Аркадия была на седьмом небе от счастья. Как изменилась её жизнь с той минуты, когда глупая физиономия Пеллеаса Антора появилась в её окне, – а всё потому, что она была так дальновидна и смела и знала, что нужно делать.

Итак, она на Калгане! Она уже успела побывать в громадном Центральном Театре – самом большом в Галактике, и своими ушами слушала, и своими глазами видела оперных звёзд, чья слава гремела даже в далекой Академии. Она сама ходила по магазинам на Цветочной Аллее – по самым модным магазинам Галактики, и покупки делала сама – в чём, в чём, а в этом она понимала побольше Хомира. Продавщицы, не говоря ни слова, подавали ей длинные блестящие платья, в которых она казалась такой высокой и взрослой, – и деньги из Академии заканчивали свой долгий путь. Хомир дал ей чек на десять кредиток, а когда она обменяла его на калганские «калганитки», получилась жутко толстая пачка денег.

Она даже успела поменять прическу, сходив в модную парикмахерскую. Ей немного подстригли волосы сзади, а спереди завили два игривых локона, слегка подкрасили, и копна её волос стала по-настоящему золотой.

Но самое главное… Самое главное происходило сейчас, и это самое грандиозное! Конечно, дворец Лорда Стеттина не такой огромный и шикарный, как калганские театры, и не такой таинственный и древний, как старый Дворец Мула, на который пока посмотреть им удалось только сверху во время обзорной экскурсии вокруг планеты.

Но только представить себе – она во дворце Лорда! Она просто не могла в себя прийти от восторга.

И это ещё не всё. Она была наедине – тет-а – тет с Госпожой, его Фавориткой. Аркадия в уме написала это слово с большой буквы – она-то знала, какую роль порой играли женщины такого сорта в истории, знала об их блеске и власти. Чего греха таить – бывало, изредка она пыталась представить себя на их месте – в блеске и могуществе, но теперь фаворитки в Академии были как-то не в моде, ну и потом, дойди дело до этого, папа бы ей, конечно, не разрешил, как пить дать…

Правду сказать, Леди Каллия оказалась не похожа на тот образ, который рисовался в воображении Аркадии. Для роковой женщины она слишком уж полновата, старовата, близоруко щурилась, голос у неё был так себе – тонкий, высокий, а уж никак не низкий, грудной, и вообще…

Каллия спросила:

– Хочешь ещё чаю, детка?

– Я выпью ещё чашечку с удовольствием, ваша милость.

А может, нужно было сказать «Ваше Высочество»? Тоном искушенного знатока Аркадия проговорила:

– Какие у вас замечательные жемчужины, моя госпожа. – В конце концов, она решила, что «моя госпожа» будет звучать лучше всего.

– О! Ты так думаешь?

Пожалуй, Каллия была польщена. Она сняла ожерелье и покачала его на указательном пальце.

– Тебе нравится? Вот, возьми.

– Ой… Правда?

Ожерелье перешло в руки Аркадии. Она восхищенно перебирала жемчужины, но потом с сожалением проговорила:

– Боюсь, папе не понравится.

– Ему не понравятся жемчужины? Но это очень красивые жемчужины!

– Нет, что вы! Они очень красивые! Просто ему не понравится, что я их взяла. Он говорит, что неприлично принимать дорогие подарки.

– Неприлично? А… мне их подарил Зай… то есть Первый Гражданин. Ты думаешь, это неприлично?

Аркадия покраснела:

– Я не хотела сказать…

Но Каллии явно надоела эта тема. Она взяла ожерелье, небрежно бросила его на столик и сказала:

– Ты мне хотела рассказать об Академии. Будь добра, расскажи.

Аркадия вдруг растерялась. Что рассказать о мире, скучном до слез? Для неё Академия была скучным провинциальным городком, уютным домом, занудной необходимостью каждый день ходить в школу, обычной повседневностью размеренной жизни. Она неуверенно проговорила:

– Да всё там, как в библиофильмах…

– О, ты смотришь библиофильмы? Как ты можешь их смотреть? У меня от них только головная боль. Но знаешь, мне всегда нравились боевики про ваших Торговцев – какие это сильные, смелые мужчины! Вот это потрясающе интересно. А твой дядя, этот, как его… мистер Мунн, он из них? Только он что-то не выглядит очень храбрым. У Торговцев, которых показывают в фильмах, такие большие бороды, они говорят басом и так сурово обращаются с женщинами… Или ты другого мнения?

Аркадия загадочно улыбнулась:

– Это всё – история, моя госпожа. Я хочу сказать, – продолжала она тоном лектора, – что в те дни, когда Академия была молода, Торговцы были пионерами, которые расширяли наши границы и несли свет цивилизации в самые глухие уголки Галактики. Это все мы в школе учили. Но эти времена миновали. У нас больше нет Торговцев. Теперь у нас корпорация и всякое такое…

– Правда? Как жаль… Ну а чем же занимается мистер Мунн? Ну кто же он, если не Торговец?

– Дядя Хомир – библиограф.

Каллия прикрыла рот рукой и прыснула:

– Ты хочешь сказать, что он – хранитель библиофильмов? Надо же! Мне кажется, что это какое-то несерьёзное занятие для взрослого мужчины.

– Он – очень хороший библиограф, моя госпожа. Эта профессия высоко ценится в Академии.

Она поставила маленькую, прозрачную чашечку на молочно-серебристую поверхность столика.

Хозяйка прижала руки к груди:

– Но, милая детка, я вовсе не хотела тебя обидеть. Наверное, он очень просвещённый человек. Я как на него посмотрела, так сразу поняла, какой он просвещённый. У него такие… просвещённые глаза. И потом, он, наверное, очень храбрый человек, если хочет посетить Дворец Мула…

– Храбрый? – Аркадия внутренне напряглась. Вот оно! Вот этого она ждала! Интрига! Авантюра!

С напускной непринужденностью она спросила, внимательно разглядывая ногти на правой руке:

– А что, надо быть храбрым для того, чтобы войти во Дворец Мула?

– А ты не знаешь?

Глаза Каллии округлились, она перешла на полушёпот:

– На нём – проклятие! Умирая, Мул запретил кому-либо туда заходить до тех пор, пока не будет образована Галактическая Империя. На Калгане никто до сих пор даже на дворцовую территорию не осмеливался ступать.

– Но это же суеверие! – возразила Аркадия.

– Не говори так! – предостерегающе воскликнула Каллия. – Вот и Зайчик тоже всегда так говорит. Говорить-то говорит, но считает, что это помогает ему народ держать в повиновении, хотя сам-то там ни разу не был. И Таллос тоже туда не ходил – тот, кто правил Калганом до Зайчика.

Неожиданно она поинтересовалась:

– А почему мистер Мунн хочет посетить Дворец?

Вот тут-то настало время начать осуществление тщательно продуманного плана. Из прочитанных книжек Аркадия давно сделала вывод о том, какую роль играет Фаворитка, – она, стоя за троном Правителя, на самом деле обладает реальной властью, она должна иметь на него влияние. Следовательно, если дяде Хомиру не удастся уговорить Лорда Стеттина – а она была уверена, что не удастся, – надо попытаться уговорить Леди Каллию. Правда, Леди Каллия всё-таки была какая-то нетипичная Фаворитка, не производила впечатления мудрой и властной женщины. Ну да ладно, попытка не пытка, да и вся история показывает… Она загадочно произнесла:

– Для этого есть причина, моя госпожа, но… могу я быть уверена, что вы сохраните это в тайне?

– Клянусь, – прошептала Каллия, сделав большие глаза и прижав руку к декольтированной груди.

Мысль Аркадии летела впереди слов.

– Дядя Хомир – один из ведущих специалистов по биографии Мула. Он написал про пего кучу книжек, и он считает, что галактическая история сильно изменилась с тех пор, как Мул пришёл к власти и захватил Академию.

– Ой, мамочки!

– Он считает, что План Селдона…

Каллия радостно захлопала в ладоши:

– Ой, вот про План Селдона я знаю! Ну, знаешь, во всех фильмах про Торговцев всегда-всегда говорится про План Селдона. Он так всё здорово придумал, что Академия всегда побеждала. Ну ещё что-то там такое очень научное, но только в этом уж я ничего не понимаю. Когда кто-то что-то начинает объяснять, мне становится так скучно… Но продолжай, моя милочка. Ты объясняешь хорошо. У тебя так просто и ясно получается. Продолжай!

Аркадия продолжала:

– Ну вот! И понимаете, когда Академия была побеждена Мулом, План Селдона не сработал и с тех пор вообще не срабатывал. Следовательно, – проговорила она и на мгновение умолкла, подняв вверх указательный палец, – встает вопрос: кто же будет создателем Второй Империи?

– Второй Империи?

– Да, она ведь должна быть когда-то создана, понимаете? Но кем? Вот в чём весь вопрос! И ещё – ведь существует Вторая Академия.

– Вторая Академия?

Леди Каллия была сражена наповал.

– Да, – небрежно продолжала Аркадия, явно довольная реакцией собеседницы. – Они занимаются планированием истории и идут по стопам самого Селдона. Они остановили Мула, потому что было ещё рано, но теперь… я думаю, они будут поддерживать Калган.

– А почему? – робко поинтересовалась Каллия.

– Да потому что Калган сейчас – самая подходящая кандидатура для того, чтобы стать ядром повой Империи.

Было похоже, что до Леди Каллии наконец дошёл смысл сказанного.

– Ты хочешь сказать, что мой Зайчик может стать во главе новой Империи, да?

– Ну, этого нельзя вот так с уверенностью утверждать… Дядя Хомир так думает, но, чтобы всё уточнить, ему нужно посмотреть записи Мула.

– Это очень, очень сложно… – покачав головой, проговорила Леди Каллия.

Аркадия пожала плечами. Она сделала всё, что могла.

Лорд Стеттин был настроен саркастически. Беседа с хлюпиком из Академии прошла без особого успеха. Более того – ему было стыдно за себя. Быть абсолютным монархом двадцати семи миров, хозяином мощнейшего в Галактике Флота – и быть вынужденным тратить время на пустую болтовню с каким-то букинистом!

Проклятие!

Неужели он должен нарушить калганские традиции? Позволить этому слюнтяю войти во Дворец Мула для того, чтобы он ещё одну книжонку написал? Чёрт бы его побрал – научный вопрос! Святость истины! Дьявол! И он должен был выслушивать эту галиматью совершенно серьёзно! Нет, а потом, всё-таки как ни крути – на Дворце было проклятие… Конечно, он в это не верил – ни один здравомыслящий человек не поверил бы в глупые байки. Но для того чтобы нарушить неписаный закон, нужна была более веская причина.

– Чего тебе? – буркнул он, когда в дверях появилась Каллия.

– Ты занят?

– Да. Я занят.

– Но… у тебя никого нет, Зайчик. Позволь мне минутку поговорить с тобой…

– О господи! – заскрипел зубами Стеттин. – Ну, чего ты хочешь? Только побыстрей!

Запинаясь, она проговорила:

– Девочка… сказала мне, что они… хотят войти во Дворец Мула. Там, наверное, очень красиво…

– Вот как? Она тебе сказала? Ну так вот, заруби себе на носу – никто туда не войдет – ни они, ни мы! А теперь ступай займись своими делами. Ты мне надоела.

– Но, Зайчик, а почему бы и нет? Неужели ты правда, им не разрешишь? Ведь девочка сказала, что ты… можешь создать новую Империю…

– Плевать я хотел, что она сказала. Постой!

Он шагнул к Каллии и грубо схватил её за руку:

– Что она тебе сказала?

– Мне больно! Отпусти! Ну, не помню я точно, что она сказала, и не вспомню, если ты будешь так на меня смотреть!

Он выпустил её руку, и она, всхлипывая и потирая покрасневшую руку, призналась:

– Я обещала девочке, что никому не скажу.

– Умница! А теперь говори быстро!

– Ну, в общем, она сказала, что План Селдона изменился, и что где-то есть ещё одна Академия. И что эта Академия хочет, чтобы ты создал новую Империю. Вот и всё. Она сказала ещё, что мистер Мунн – очень важный учёный и что во Дворце Мула он может найти что-то такое, что подтвердит его догадки. Вот и всё, что она сказала. Ты сердишься?

Но Стеттин ничего ей не ответил. Он быстро вышел из комнаты, оставив Леди Каллию в полной растерянности. Она проводила его взглядом, глаза её были полны слез.

Не прошло и получаса, как по официальной почте Первого Гражданина было отдано два приказа. В первом было изложено распоряжение немедленно вывести в космос пятьсот линкоров – якобы на боевые учения. Второй приказ поверг в полное замешательство одного нашего знакомого…

Хомир Мунн как раз заканчивал приготовления к отлёту, когда ему доставили этот самый второй приказ. Естественно, это было официальное разрешение посетить Дворец Мула. Он читал и перечитывал его, испытывая какие угодно чувства, но только не радость.

А Аркадия была счастлива. Она-то знала, что произошло.

По крайней мере, думала, что знает.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю