Текст книги "Сборник.Том 5"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц)

– Подготовьте план с указанием местонахождения всех кораблей. Ожидайте приказа. Полная боевая готовность!

Риоз потянулся за шлемом. Пристёгивая его, он обернулся к Барру и небрежно бросил:

– Оставляю нашего гостя на ваше попечение. Буду ожидать результатов. Идёт война, и я буду беспощаден. Помните об этом, патриций!

Латан Деверс проводил Риоза взглядом и повернулся к Барру.

– Похоже, генерал схлопотал по больному месту. Что стряслось, док?

– Наверное, сражение, – хрипло ответил Барр. – Полагаю, вооруженные силы Академии дают первый бой. Давайте-ка лучше уйдём отсюда.

В комнату вошли вооруженные солдаты. Выправка их была безукоризненна, лица угрюмы. Деверс вслед за гордо поднявшим голову сивеннианским патрицием вышел из комнаты.

…Комнатка, в которую их препроводили, была гораздо меньше и обставлена скромнее, нежели штабной кабинет Риоза. В ней стояли две кровати, видеоприёмник. За маленькой дверью – душ и туалет. Солдаты вышли, дверь за ними со стуком закрылась.

– Хм – м… – вытянул губы Деверс. – Похоже, это надолго…

– Так оно и есть, – коротко отозвался Барр и отвернулся.

Торговец раздражённо спросил:

– Ну, а вы-то тут в какие игры играете, док?

– Ни в какие игры я не играю. Просто вы переданы под мою ответственность, вот и всё.

Торговец подошёл к сидевшему на кровати сивеннианцу. Его внушительная фигура нависла над старым патрицием.

– Да? А почему же вы тут заперты вместе со мной? Что-то мне показалось, что, когда нас сюда вели под конвоем, бластеры были направлены на вас так же, как и на меня. И потом – вы же просто взбесились, когда я разорялся там о войне и мире.

Он тщетно дожидался ответа. Не дождавшись, продолжил:

– Ладно, я вас лучше вот о чём спрошу. Вы сказали, что ваша страна однажды пострадала. От кого? От каких-нибудь инопланетян из неведомой туманности?

Барр поднял на торговца взгляд, исполненный тоски.

– От Империи.

– Вот как? А здесь вы что делаете?

Барр красноречиво молчал.

Торговец выпятил нижнюю губу и понимающе кивнул. Снял с правой руки плоскую цепочку – браслет и протянул Барру.

– Что скажете?

На левой руке у него был такой же браслет. Сивеннианец взял браслет. По знаку торговца надел его на запястье, защелкнул. Странное покалывание в запястье быстро прошло.

Голос Деверса сразу изменился.

– Ладно, доктор, теперь можете быть спокойны. Говорите свободно. Если эта комната прослушивается, они ничего не услышат. Это – искажатель поля, изобретение гениального Мэллоу. Продаётся за двадцать пять кредиток в любом мире отсюда до самого края Галактики. Вам – так и быть – бесплатно. Только не раскрывайте широко рот, когда говорите, и не волнуйтесь. Ничего, вы быстро освоитесь.

Дьюсем Барр вместо покоя вдруг ощутил страшную усталость. А взгляд торговца был суров и требователен. Стараясь говорить тише, Барр спросил:

– Чего вы хотите от меня?

– Я уже сказал. Те немногие слова, что вы сказали, сильно отдают тем, что у нас называют патриотизмом. Ваш собственный мир завоеван Империей. А вы тут играете в крестики-нолики с белокурой бестией – имперским генералом. Как это понимать, а?

Барр устало ответил:

– Я уже сделал своё дело. Имперский вице-король – захватчик был отправлен на тот свет моими руками.

– Да? И давно ли?

– Сорок лет назад.

– Сорок… лет… назад?!

Смысл сказанного постепенно дошёл до торговца.

– Да… Долгий срок для того чтобы жить воспоминаниями… А этот подонок в генеральских погонах знает об этом?

Барр кивнул.

Глаза Деверса потемнели. Он напряженно размышлял.

– А… вы хотите, чтобы Империя победила?

Старый патриций неожиданно вспылил:

– Пусть Империя провалится в тартарары! Вся Сивенна за это молится каждый день. Когда-то у меня были братья, сестра, отец. Сейчас у меня есть дети и внуки. Генерал знает, где их найти.

Деверс ждал.

Барр продолжал шёпотом:

– Но и это бы меня не остановило, если бы игра стоила свеч. Они знали бы, как умереть.

Торговец тихо проговорил:

– Выходит, вы когда-то убили вице-короля? Пожалуй, я кое-что начинаю понимать… Когда-то у вас был мэр. Знали его Хобер Мэллоу. Он побывал в Синение – так называется ваш мир? Там он встречался с человеком по фамилии Барр…

Дьюсем Барр тяжело, устало смотрел на торговца.

– Что вы знаете об этом?

– То же, что и любой торговец из Академии. Я вот что хочу сказать, док. Я ведь могу вам не поверить. Почему бы вам не оказаться хитрющим стариканом, посаженным здесь для того чтобы выведать у меня побольше. Ясное дело, вам угрожали смертью родственников, и вы ненавидите Империю и всей душой желаете её погибели. Тогда я развешиваю уши и раскрываю вам душу к большой радости генерала. Нет, док, так у нас ничего не выйдет. Но как бы то ни было, мне жутко хотелось бы, чтобы вы доказали мне, что вы действительно сын Онума Барра из Сивенны – шестой, младший сын, которому удалось избежать смерти.

Дрожащей рукой Дьюсем Барр открыл маленький металлический ящичек в нише стены. Металлический предмет, который он вынул оттуда, тихонько звякнул, когда он положил его в руку торговца.

– Вот. Взгляните, – прошептал он.

Деверс поднес предмет ближе к глазам. Это было выпуклое центральное звено цепочки. Он ахнул…

– Это монограмма Мэллоу! Провалиться мне сквозь землю – эта штука сделана пятьдесят лет назад. Это так же верно, как то, что я – Латан Деверс.

Он запрокинул голову и тихо рассмеялся.

– Отлично, док! Генератор персонального защитного поля-то самое доказательство, которое был нужно!

И он протянул Барру свою здоровенную ручищу.

Глава шестая
Фаворит

Небольшие юркие кораблики появились из черной пустоты пространства и ринулись в центр Армады. Без единого выстрела и выброса энергии они проскочили через буквально перегороженную имперскими линкорами территорию и дали несколько залпов. Неуклюжие имперские звездолёты только успевали поворачиваться за ними с грациозностью бегемотов. Сверкнули две бесшумные вспышки – будто два светляка вспыхнули и погасли на чёрных небесах. Остальные корабли противника удалились так же быстро и неожиданно, как и появились.

Имперские корабли побродили ещё немного – и вернулись к выполнению своей главной задачи. Мир за миром, система за системой – кольцо блокады смыкалось…

Военная форма ловко сидела на Бродриге – она была хорошо подогнана, да и носил он её щегольски. Он лениво прогуливался по парку на далекой планете Ванда, где теперь размещалась Ставка Верховного Главнокомандующего Имперским Флотом. Лицо его было угрюмо.

Рядом с ним вышагивал Бел Риоз. Верхняя пуговица кителя была расстегнута. Серо-черная полевая форма генерала выглядела мрачновато рядом с парадным мундиром Бродрига.

Риоз указал на блестящую черную скамейку, стоявшую в тени благоухающего куста папоротника, громадные перистые листья которого тянулись к белесому солнцу.

– Взгляните, сэр. Вот образчик имперской старины. Резные скамейки, поставленные для влюбленных. Стоят себе и стоят, ничего им не делается. А дворцы и заводы лежат в руинах.

Он уселся на скамейку, а Личный Секретарь Клеона II остался стоять перед ним, легонько трогая листья папоротника своей изящной тростью из слоновой кости.

Риоз закинул ногу на ногу и предложил своему спутнику сигарету. Достал ещё одну для себя и проговорил:

– Именно этого следовало ожидать от нашего мудрейшего Императора. Его Величество просто не мог послать лучшего наблюдателя, чем вы. А то я, признаться, чувствовал себя в высшей степени неловко, отвлекая его особу от более важных дел, нежели незначительная военная кампания на Периферии.

– Очи Императора зрят повсюду, – лениво, заученно отозвался Бродриг. – Мы далеки от того, чтобы недооценивать важность кампании, но нам до сих пор кажется, что трудность её осуществления несколько преувеличена. Их маленькие кораблики, несомненно, не могут быть непреодолимым барьером для завершения Блокады.

Риоз вспыхнул, но овладел собой.

– Я не имею права рисковать жизнью своих людей. Их мало. Не могу рисковать и кораблями – их мне никто не возместит, если я предприму грубую атаку. Завершение Блокады снизит наши потери в окончательной атаке, какой бы трудной она ни оказалась. Военные принципы этой тактики я имел честь объяснить вам вчера.

– Да-да, конечно, я же не военный. Просто у меня такое впечатление, что вы изо всех сил стараетесь убедить меня в том, что всё, что кажется так просто и ясно, на самом деле не так. Мы вам это позволили. Однако ваша предосторожность этим не ограничивается. Во втором вашем донесении вы потребовали подкрепления. Для чего? Для борьбы с противником малочисленным, нищим – варварами, с которыми у вас до сих пор не было ни одного серьёзного столкновения. Просьба о подкреплении в такой ситуации говорит либо о вашей некомпетентности, либо… о чём-то похуже – тем более что вся ваша карьера доказала, как вы упрямы, дерзки и как страдаете избытком воображения.

– Благодарю вас, – холодно отозвался генерал. – Однако позволю себе напомнить вам, что упрямство и слепота – далеко не одно и то же. Можно позволить себе разрабатывать тонкие стратегические ходы, когда имеешь дело с противником, от которого знаешь что ждать. Тогда возможно хотя бы приблизительно определить степень риска. Однако всякий шаг по отношению к незнакомому врагу – дерзость сам по себе. С таким же успехом можно гадать, почему днём человек спокойно ходит по тесной комнате, а ночью натыкается на мебель.

Бродриг ответил на тираду генерала неопределённым изящным жестом.

– Красиво. Но неубедительно. Вы же лично побывали в этом варварском мире. Кроме того, у вас содержится пленник, торговец. Как я понимаю, между вами и пленником нет полосы ночного тумана?

– Вы так думаете? Простите, но я возьму на себя дерзость напомнить вам, что мир, который два столетия развивался в изоляции, нельзя вот так сразу взять и понять! Я там пробыл всего месяц. Я солдат, а не супермен с квадратным подбородком и непробиваемой грудью из субэфирного голографического триллера! Точно так же и один – единственный пленник, член непонятного экономического сообщества, которое не связано напрямую с правительством противника, – не слишком надежный источник информации о секретах военной стратегии врага.

– Вы его допрашивали?

– Допрашивал.

– Ну и?

– Довольно результативно, но всё же не настолько, насколько хотелось бы. Его корабль невелик, военное значение – ноль. Он торгует маленькими безделушками. Они забавны, но не более того. Самые интересные я хотел бы отослать в качестве сувениров Его Величеству. Вот в конструкции корабля есть кое-что интересное. Но не всё пока понятно. Но я и не инженер, с другой стороны.

– Что, на флоте нет специалистов?

– Есть, – желчно отозвался генерал. – Но этим балбесам придётся ещё долго головы ломать, прежде чем они докопаются до того, что меня интересует. Я уже просил прислать сюда хоть одного мало-мальски смыслящего инженера, который смог бы разобраться в принципе действия странных силовых полей, имеющихся в конструкции корабля. Ответа пока нет.

– Таких специалистов мало, генерал. Неужели а подведомственной вам провинции не отыщется ни одного специалиста по ядерной энергетике?

– Да если бы такой был, он бы уже давно привел в чувство хромающие, покалеченные двигатели двух моих подбитых кораблей! У меня всего-то десять звездолётов, и два из них не годятся для серьёзного сражения из-за недостаточного энергетического обеспечения. То есть пятая часть моего флота должна будет прятаться за атакующими кораблями, когда дело дойдет до настоящей драки!

Пальцы секретаря нервно скользили по рукоятке трости.

– Вы не один в таком положении, генерал. У Императора те же трудности.

Генерал бросил на землю свою измятую, так и не закуренную сигарету, достал другую, закурил, пожал плечами.

– Да я всё понимаю. Конечно, это дело не сегодняшнего дня – отсутствие профессионалов высокого класса. Да и с пленником дело пошло бы успешнее, если бы прибор для психологического тестирования был в порядке.

Брови секретаря поползли вверх.

– У вас есть психотест?

– Старенький. Развалина – вечно выходит из строя именно тогда, когда нужен. Я включил его, когда пленный спал, и ничего не добился. Такие вот дела. Я проверял прибор на своих подчиненных, и реакция была совершенно адекватная, но опять – таки никто из моего персонала – я имею в виду инженеров – не может понять, почему с пленным прибор не срабатывает. Дьюсем Барр – учёный – теоретик, не разбирающийся в механике, говорит, что, вероятно, структура психики пленного может быть нечувствительна к тесту, поскольку тот якобы с детства находился под влиянием чужеродной среды и инородных нейронных стимулов. Не знаю… Но думаю, что кое-что из него ещё можно будет выудить. Именно из этих соображений я оставил его в живых. Пока.

Бродриг оперся на трость.

– Я попытаюсь найти специалиста в столице. Кстати что это за человек, о котором вы упомянули? Сивеннианец? Не много ли врагов, к которым вы излишне милосердны?

– Он кое-что знает о противнике. Его я тоже берегу на будущее. Он может оказаться полезным.

– Но он сивеннианец и сын мятежника.

– Он стар и немощен, а его родственники – заложники.

– Понятно. Тем не менее мне хотелось бы лично побеседовать с пленным.

– Конечно.

– Наедине, – холодно добавил секретарь.

– Конечно, – вяло согласился генерал. – Как верный слуга Императора, я принимаю его личного представителя как старшего по чину. Однако, поскольку пленный находится на нашей стационарной базе, вам придётся покинуть передовую в очень интересный момент.

– Да? В каком же смысле интересный?

– В том смысле, что сегодня завершено формирование Блокадного кольца. В том смысле, что через неделю Двадцатый Пограничный Флот выступает вперёд к цели – в очаг сопротивления.

Риоз улыбнулся и отвернулся.

Бродриг почувствовал себя задетым…

Глава седьмая
Подкуп

Сержант Мори Люк был образцовым солдатом. Родом он был из обширного сельскохозяйственного мира системы Плеяд, где только армейским подразделениям было под силу справляться с каторжными сельскими работами. Армейская карьера его ничего выдающегося собой не представляла. Начисто лишенный эмоций, он без опаски смотрел страху в глаза. Он был по-крестьянски силен и ловок и не раз выходил победителем из нешуточных переделок. Беспрекословно выполнял приказы, с подчиненными был прост и справедлив, генералу предан беззаветно.

Тем не менее характер у него был весёлый и жизнерадостный. Если ему и доводилось пускать в ход оружие по долгу службы, делал он это не задумываясь, но беззлобно.

Сержант Люк позвонил у двери, прежде чем войти, но мог бы этого и не делать – он имел полное право войти, не позвонив.

Двое узников в это время ужинали. Оторвавшись от еды, они встретили сержанта вопросительными взглядами. Тот, что был помоложе, встал, чтобы уменьшить громкость транзисторного телевизора.

– Ещё книжек принесли? – поинтересовался Латан Деверс.

Сержант вытащил из кармана небольшой цилиндр с микропленкой и поскреб пятерней шею.

– Да, вот взял у инженера Орре. Надо будет вернуть. Он вроде бы собирался отправить эту штуковину своим ребятишкам. Как сувенир, понимаете?

Дьюсем Барр повертел цилиндр в руках и спросил:

– А откуда это у инженера? У него есть телевизор?

Сержант решительно замотал головой и, кивнув в сторону стоящего на полу у кровати старенького телевизора, сообщил:

– Нет, этот, что у вас, здесь единственный. Больше нет. Этот парень, Орре, значит, заполучил эту книжку в одном из этих миров, которые мы захватили, – не помню названия. Она, книжка-то, хранилась там в каком-то доме особом – одна, представляете? Ну, и ему пришлось кокнуть пару туземцев, чтобы её заполучить.

Он оценивающе глянул на цилиндр.

– Ну, для ребятишек, наверное, в самый раз будет.

Немного помолчав, вкрадчиво добавил:

– Тут, между прочим, кое о чём поговаривают. Может, и враки, но прямо страсть как хочется вам рассказать. Наш генерал – ну, в общем, полный успех.

Он красноречиво моргнул.

– Вот как? – удивился Деверс, – А в чём успех?

С опаской оглянувшись на дверь, сержант прошептал:

– Блокада завершена, вот что! Ну, разве он не молодец? – радостно прищелкнул языком сержант. – Ведь как быстро всё провернул! Один из наших, мастер красиво выражаться, сказал, что всё было так красиво – ну вроде… как же он это сказал-то? А! Музыка сфер, вот как! Только я в этом всё равно ни черта не смыслю.

– Теперь начнется генеральное наступление? – тихо спросил Барр.

– Наверно! – резво откликнулся сержант. – Мне бы теперь поскорее вернуться к себе на корабль. Рука-то у меня уже срослась. Чертовски надоело валяться тут на койке, разрази меня гром!

– Мне тоже, – горько вздохнул Деверс.

Сержант подозрительно поглядел на Деверса и сказал:

– Пожалуй, я пойду. Скоро капитан начнет обход. Не дай бог, тут застукает.

Дойдя до двери, Люк остановился.

– Да, кстати, сэр, – проговорил он смущенно, обратившись к торговцу, – я туг с женой разговаривал. Она говорит, что тот маленький морозильничек, что вы мне дали, чтоб я ей послал, здорово работает! Он ведь ей даром достался, а она уже успела месячный запас продуктов заморозить. Так что я очень доволен.

– Всё в порядке. Не стоит благодарности.

Толстенная дверь бесшумно открылась и так же бесшумно закрылась за улыбающимся сержантом.

Дьюсем Барр встал со стула.

– Ну что ж, он честно расплатился с нами за морозильник. Давайте-ка посмотрим, что же это за новая книга. Ага, названия нет…

Он отмотал около ярда пленки и посмотрел на свет. Удивленно пробормотал:

– Разрази меня гром, как выражается наш сержант! Это же «Сад Саммы», Деверс!

– Да? – лениво отозвался торговец, отодвигая в сторону тарелку с остатками ужина. – Садитесь, Барр. Я ничего не смыслю в этой вашей древней литературе. Вы слышали, что сержант сказал?

– Слышал. И что?

– Того гляди, наступление начнется! А мы тут торчим!

– А где бы вы предпочли торчать?

– Ох, только не надо… Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. Ждать больше нельзя!

– Нельзя? – безразлично повторил Барр, вынимая из приёмника старую пленку и вставляя новую. – Послушайте, за месяц вы мне столько рассказали об истории Академии, и, знаете, у меня возникло впечатление, что ваши прежние лидеры во время кризисов только и делали, что сидели и… ждали.

– Да, Барр, но они хотя бы знали, куда идут!

– Разве? А мне почему-то показалось, что они говорили об этом, когда всё уже было позади. Причем, насколько я понимаю, большей частью так оно и было. Но нет никаких доказательств, что всё пошло бы лучше и проще, если бы они знали, куда идут. Глубинные экономические и социальные процессы не могут управляться отдельными людьми.

Деверс хмыкнул.

– Да. Но нет и доказательств, что всё могло пойти хуже. Вы не с той стороны смотрите. – Он прищурился. – А не прикончить ли его?

– Кого? Риоза?

– Да.

Барр вздохнул. Глаза его затуманились – видимо, вспомнил дела давно прошедших дней.

– Убийство – не выход, Деверс. Я сам однажды сделал это. То есть меня убедили, что это необходимо. Мне было двадцать лет тогда. Но я ничего не решил. Я убрал злодея из Сивенны, но от имперского ига мы не избавились. Конкретный человек не имел значения.

– Но Риоз не просто злодей, док. Он – это вся его проклятущая армия. Без него она рассыплется! Они же, как детишки, на нём висят. Вы на сержанта посмотрите – он же просто пузыри от умиления пускает, стоит ему только о генерале заговорить!

– Пусть так. Обязательно отыщутся другие армии, другие генералы. Нужно смотреть глубже. Например, существует Бродриг. Его никак нельзя сбрасывать со счетов – никто другой не имеет такой возможности шептать на ушко Императору. Он может потребовать – и получит! – сотни кораблей там, где Риоз вынужден обходиться десятком. Мне отлично известна его репутация.

– Вот как? И что же он за птица? – загорелись глаза торговца.

– Коротко? Он – наглый простолюдин, путем беспроигрышной лести проникший в окружение Императора. Его до смерти ненавидит дворцовая аристократия (сами подонки – хуже некуда), поскольку ему в равной степени плевать и на аристократов, и на простонародье. Он – советник Императора по всем вопросам и его правая рука, в самых тёмных делишках. Он бесчестен по сути и лоялен исключительно по необходимости. В Империи вряд ли отыщется человек, более изощренный в злодействах и более грубый в развлечениях. Говорят, к Императору просто невозможно проникнуть без протекции Бродрига, а к самому Бродригу – не иначе как через унижение.

– А-га… – задумчиво пробормотал торговец, поглаживая аккуратно подстриженную бороду. – И именно этого человека Император послал сюда приглядывать за Риозом… Знаете что? У меня есть идея.

– Знаю.

– Допустим, этому Бродригу не слишком понравится наш молодой армейский божок…

– А он и так от него не в восторге. Риоз вообще мало кому нравится.

– Отлично! Допустим, дела пойдут не слишком хорошо. И Император об этом узнает. Тогда Риозу придётся туговато, верно?

– Пожалуй. Весьма вероятно. Но как вы думаете это устроить?

– Пока не знаю. Может, его можно подкупить?

Патриций тихо рассмеялся.

– Наверное, можно, но только не так, как нашего милейшего сержанта. Уж никак не с помощью карманного морозильника! Но даже если вам удастся придумать что-нибудь соответствующее его уровню, вряд ли из этого что-то выйдет. Подкупить-то его, пожалуй, легче, чем кого-либо другого, но у него нет ни капли честности для джентльменской сделки. Он не останется подкупленным, понимаете? Ни за какую цену. Придумайте что-нибудь ещё.

Деверс закинул ногу на ногу.

– Ценная информация. Хотя…

Он замолчал, потому что вспыхнула сигнальная лампочка и на пороге снова возник сержант. Он был взволнован, круглая физиономия пылала румянцем. Вопреки обыкновению, он не улыбался.

– Сэр… – начал он, изо всех сил стараясь сохранять почтительный тон. – Я вам, конечно, очень благодарен за морозильник, и вы всегда ко мне были так добры, хотя я всего-навсего сын простого крестьянина, а вы – такие важные господа…

От волнения он говорил со страшенным плеядским акцентом, и выглядел он сейчас действительно деревенщиной – куда девались всегдашняя военная выправка и чёткость!

– Что случилось, сержант? – поинтересовался Барр.

– Лорд Бродриг прибывают сюда для встречи с вами! – выпалил сержант. – Для встречи с вами. Завтра! Я знаю про это, потому что капитан приказал мне приготовиться к смотру назавтра для… для его встречи! Я подумал… что должен предупредить вас.

– Спасибо, сержант. Мы вам очень признательны. Но почему вы так взволнованы? Что в этом такого…

Однако его слова нисколько не успокоили сержанта Люка. На лице его был написан страх. Срывающимся голосом он прошептал:

– Вы просто не знаете, что это за человек! Про него такое рассказывают! Он… продал душу космическому дьяволу, вот что! Говорят ещё, что он ни шагу не ступит без своих телохранителей, вооруженных бластерами. И когда ему захочется, он приказывает им стрелять в любого, кто попадется, – просто так, для удовольствия. Они и стреляют, а он – он смеется! Говорят, – сержант покосился на дверь, – что его даже Император побаивается и что он заставляет Императора повышать налоги, а что люди ропщут, про это он ему не говорит. А ещё говорят, что он ненавидит нашего генерала, потому что наш генерал – такой большой и умный человек. Говорят, что он хочет его убить, но только не может этого сделать, потому что генерала все любят, а генерал знает, что лорд Бродриг – злодей и мошенник.

Сержант часто заморгал и смущенно улыбнулся, стыдясь собственной эмоциональности. И, уже пятясь к дверям, резко кивнул и закончил:

– Запомните мои слова. Будьте с ним поосторожнее.

И выскользнул за дверь…

Деверс задумчиво уставился в потолок.

– А ведь, похоже, всё идёт как надо, а, док?

– Всё зависит, – сухо отозвался Барр, – от Бродрига.

Но Деверс не слушал. Он думал…

Лорду Бродригу приходилось то и дело пригибать голову, передвигаясь по отсекам торгового корабля. Два его вооруженных телохранителя быстро шли за ним с бластерами наизготовку и профессионально хмурыми выражениями на физиономиях записных храбрецов.

На взгляд Деверса, Личный Секретарь Императора Мало походил на того продавшего душу дьяволу проходимца, каким его описал сержант. Если космический дьявол и купил его душу, то на внешности лорда не оставил никаких признаков того, что он ею владеет. Скорее Бродриг привнес своим появлением даже некоторый дворцовый шик, ожививший мрачную скуку военной базы.

Чёткие, безукоризненные линии его парадной, ловко сидящей на нём формы создавали иллюзию, что он – высокого роста, и с этой мнимой высоты его холодные, бездушные глаза взирали на торговца. Он выставил перед собой трость из слоновой кости, изящно оперся на неё. Перламутровые запонки на манжетах мягко блестели.

– Нет – нет, – мягким жестом остановил он Деверса. – Оставайтесь на месте. Ваши безделушки меня не интересуют.

Он придвинул стул, тщательно стер с него пыль ослепительно белым платком и сел. Деверс искал глазами второй стул, но Бродриг лениво проговорил:

– В присутствии Пэра Империи вы должны стоять. – И улыбнулся.

Деверс пожал плечами.

– Если вас не интересует мой торговый груз, зачем вы меня сюда пригласили?

Личный Секретарь Императора молчал, и Деверс медленно добавил:

– Сэр…

– Для личной беседы. Неужели вы думаете, что я пролетел двести парсеков для того, чтобы полюбоваться на ваши побрякушки? Я на вас хотел посмотреть.

Он достал из узорчатой коробочки маленькую розовую таблетку, положил её под язык и стал медленно посасывать.

– Например, – продолжал он, – мне бы хотелось узнать, кто вы такой? Действительно ли вы – гражданин варварского мира, из-за которого разгорелся весь этот сыр – бор?

Деверс утвердительно кивнул.

– Так… И вы действительно были захвачены в плен этим… после того, как началась эта перебранка, которую он называет войной? Я имею в виду нашего молодого генерала.

Деверс снова кивнул.

– Так! Отлично, мой прекрасный чужестранец! Как я посмотрю, вы не слишком разговорчивы. Я облегчу вашу задачу. У меня впечатление, что наш генерал ведёт здесь абсолютно бессмысленную войну с неоправданными затратами дорогостоящей энергии – и всё это ради неоправданного захвата крошечной системы где-то на задворках Галактики, что для здравомыслящего человека должно, по идее, заключаться в одном – единственном метком выстреле из одного-единственного бластера. Однако нашему генералу в отсутствии логики не откажешь. Наоборот, я бы сказал, что он – очень неглупый человек. Вы улавливаете мою мысль?

– Не сказал бы, сэр.

Секретарь внимательно разглядел свои ухоженные ногти и продолжил:

– Тогда слушайте дальше. Генерал не стал бы разбрасываться людьми и кораблями исключительно ради боевой славы. Мне известно, что говорит он именно о славе и Имперской чести, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что весь этот пафос гроша ломаного не стоит. Что-то здесь другое… К тому же он проявляет к вам странное, непонятное милосердие. Если бы вы были в плену у меня и сказали мне так же мало, как ему, я бы уже давно распорол вам живот и подвесил вас на ваших собственных кишках.

Деверс сохранял спокойствие. Взгляд его остановился по очереди на бульдожьих физиономиях телохранителей Бродрига. Да, они были наготове…

Секретарь криво улыбнулся.

– Да, вы просто потрясающе немногословны. Если верить генералу, даже психотест у вас ничего не выудил. И это было большой ошибкой с его стороны – именно это и заставило меня усомниться в том, что наш молодой военный гений говорит правду.

Похоже, у Бродрига поднялось настроение.

– Благородный торговец, – продолжал он, улыбаясь. – У меня есть собственный прибор для психотеста, и он вам как нельзя лучше подойдет. Взгляните – ка…

Между большим и указательным пальцами левой руки Бродрига была зажата пачка розовато-желтых шестиугольников.

– Похоже на деньги… – пробормотал Деверс.

– Деньги и есть. Причем деньги верные – они обеспечены моей недвижимостью, – а поместий у меня больше, чем у самого Императора. Сто тысяч кредиток. Все здесь! Они ваши.

– За что, сэр? Я честный торговец, но не вижу предмета сделки.

– За что? За правду! Чего хочет генерал? Почему он ведёт эту войну?

Латан Деверс вздохнул, нахмурился, погладил бороду…

– Чего он хочет?.. – задумчиво повторил он, поглядывая, как длинные пальцы Бродрига пересчитывают кредитки, – Если коротко – имперской короны.

– Хм – м… Как просто! В конце концов всё всегда сводится к этому. Но как? Это какая же такая дорога ведёт с задворок Периферии прямо к Императорскому Олимпу?

– Академия, – скорбно вздохнул Деверс, – владеет множеством тайн и секретов. У них есть много книг – старых книг, таких старых, что язык, на котором они написаны, знают всего несколько человек. И все эти тайны скрыты под оболочкой ритуалов и религии, и простой смертный не может ими воспользоваться. Я однажды попытался… Теперь я здесь, а там меня ожидает смертный приговор.

– Ясно. А что это за древние тайны? Полагаю, за сто тысяч кредиток я имею право на подробности.

– Трансмутация элементов! – выпалил Деверс.

Секретарь прищурился. Он был явно удивлен.

– Вот как? Но мне говорили, что практическое осуществление трансмутации по законам ядерной физики невозможно!

– Да, если используется ядерная энергия. Но в Академии народ способный подобрался. Им известны источники энергии более мощные, чем ядерная. Если Академия пользуется такими источниками, то…

Деверс почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Да, он верно выбрал наживку, и рыбка её почуяла…

Бродриг поторопил его:

– Продолжайте. Я всё понял. Уверен, что генерал знает обо всём этом. Вот только… что он собирается предпринять, когда закончится вся эта буффонада?

Деверс твёрдо, уверенно ответил:

– Владея секретом трансмутации, он возьмёт под контроль всю экономику Галактики. Минеральные ресурсы не будут стоить ни гроша – ведь Риоз будет, иметь возможность производить вольфрам из алюминия и иридий – из железа. И вся экономика, основанная на недостатке где-то одних элементов и избытке других, прикажет долго жить. Наступит величайший хаос и разъединение за всю историю Империи, и прекратить их под силу будет только Риозу. Вот какую власть обретет Риоз, если учесть, что религиозные предрассудки его ни капельки не волнуют. Теперь его ничто не остановит. Он сел Академии на шею, и через года после того, как покончит с ней, станет Императором.

– Так… – Бродриг неожиданно повеселел. – Значит, иридий из железа, так вы сказали? А хотите, торговец, я вам раскрою государственную тайну? Да будет вам известно, что у генерала уже были встречи с правительством Академии.

По спине у Деверса пробежали мурашки…

– Вы удивлены? А почему бы и нет? По-моему, это вполне логично. Нам известно, что они предлагали ему сотни тонн иридия в год, чтобы он их оставил в покое. Вернее – сотни тонн железа, превращенного в иридий в нарушение всех религиозных установок, ради спасения собственных шкур. Вот так. И совершенно неудивительно, что наш неподкупный генерал отказался, – он ведь может получить и иридий, и Империю. А наш бедный Клеон ещё называл его одним из самых честных генералов! Мой благородный торговец, вы заслужили свои деньги!