Текст книги "Второе Установление"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

16. Начало войны

По причинам, которые в описываемую эпоху жителям Галактики были неизвестны, фундаментальная единица Межгалактического Стандартного Времени, секунда, определялась как промежуток времени, за который свет проходит 299776 километров. 86400 секунд были произвольно приравнены к одним Межгалактическим Стандартным Суткам, а 365 этих суток – к Межгалактическому Стандартному Году.

Почему 299776? Или 86400? Или 365?

Дело в традициях – говорили историки, обходя суть вопроса. Дело в определенных таинственных числовых закономерностях – говорили мистики, маги, нумерологи, метафизики. Дело в том, что первичная планета – дом человечества – имела определенные естественные периоды обращения, откуда и могли быть выведены эти взаимоотношения – говорили очень немногие.

Точно не знал никто.

Тем не менее дата, когда крейсер Установления «Гобер Мэллоу» натолкнулся на калганскую эскадрилью во главе с «Бесстрашным» и, отказавшись допустить на борт отряд для обыска, был разнесен на тлеющие осколки, совпала с 185-м 11692 Г.Э. То есть это был 185-й день 11692 года Галактической Эры, исчислявшейся от восшествия на престол первого Императора из традиционной династии Кэмблов. Считая от рождения Селдона шед 419-й год Р.С., а от основания Установления – 348-й год Э.У.[7]7
  Некоторое, хотя и не очень существенное расхождение в хронологии с книгой первой: см. дату рождения Селдона в цитате из «Галактической Энциклопедии» в первой главе первой части романа «Установление» (прим. перев,)


[Закрыть]) На Калгане было 185-е 56 П.Г. – начиная от введения Мулом Первого Гражданства.

Во всех случаях, конечно, начальные даты года были выравнены для удобства так, чтобы счет дней совпадал независимо от эры.

И, кроме того, на всех миллионах миров Галактики существовали миллионы местных времен, основанных на движении их собственных небесных соседей.

Но, как бы то ни было, 185-е 11692-го или 419-го, или 348-го, или 56-го, или какого угодно было именно тем днем, на который потом ссылались историки, говоря о начале Стеттиновой войны.

Для доктора Дарелла число это, однако, ассоциировалось с другим событием. Это был тридцать второй день с того момента, как Аркадия покинула Терминус.

Лишь немногим дано было заметить, с каким трудом Дарелл притворялся все это время равнодушным.

Но Элветт Семик полагал, что о чем-то догадывается. Он был старым человеком и говаривал, будто его нервные оболочки покрылись известью до такой степени, что процессы мышления сделались жесткими и неподатливыми. Он сам приветствовал и даже напрашивался на всеобщую недооценку своих способностей, первым подтрунивая над собой. Но его глаза, потускнев, не стали менее проницательными, а разум, лишившись живости, не потерял опыта и мудрости.

Он только скривил поджатые губы и спросил:

– Почему бы тебе не предпринять чего-нибудь?

Звук этих слов словно физически кольнул Дарелла, и он, поморщившись, сердито сказал:

– На чем мы остановились?

Семик разглядывал его печальными глазами. Он повторил:

– Лучше бы ты что-то предпринял насчет девочки.

Он вопросительно приоткрыл рот с редкими желтыми зубами. Но Дарелл холодно ответил:

– Вопрос заключается вот в чем: можешь ли ты достать резонатор Симса-Молффа на требуемую частоту?

– Я уже сказал, что могу, но ты не слушаешь…

– Извини, Элветт. Понимаешь, то, что мы делаем сейчас, для каждого человека в Галактике куда важнее, чем вопрос безопасности Аркадии. По крайней мере для всех, кроме Аркадии и меня, и я готов присоединиться к большинству. Как велик будет резонатор?

Семик засомневался.

– Я точно не знаю. Можно посмотреть в каталогах.

– Какой он будет величины? Будет ли он весить тонну? Или фунт? Будет ли он размером в городской квартал?

– О, я-то думал, что тебе надо знать точно. Это маленькая штучка, – он показал на сустав большого пальца. – Примерно такая.

– Отлично. Можешь ли ты смастерить что-то в этом духе?

Дарелл быстро сделал набросок в блокноте, лежавшем на коленях, и протянул эскиз старому физику. Тот с сомнением изучил его, затем хмыкнул.

– Знаешь, в моем возрасте мозги покрываются известью. Что ты пытаешься сварганить?

Дарелл колебался. На миг он отчаянно позавидовал знанию физики, заключенном в мозгу собеседника. Владей он таким же знанием, и ему не пришлось бы облекать свою мысль в слова. Но толку от переживаний было мало, и хочешь не хочешь, а пришлось вдаться в объяснения.

Семик покачал головой.

– Тебе понадобятся гипер-реле, причем в большом количестве. Только они обладают достаточным быстродействием.

– Но такое устройство можно изготовить?

– Ну конечно.

– Ты можешь раздобыть все детали? Я имею в виду – не болтая лишнего. По ходу твоей общей деятельности.

Семик приподнял верхнюю губу.

– Взять пятьдесят гипер-реле? Я за всю жизнь столько не использовал.

– Мы сейчас заняты оборонным проектом. Не можешь ли ты придумать что-нибудь безобидное, чтобы отвести глаза? Деньги мы достанем.

– Н-да. Может, я что-то и придумаю.

– Сможешь ли ты сделать всю штуковину достаточно миниатюрной?

– Гипер-реле могут быть микроскопических размеров… соединения… детали… О Космос, тут же несколько сот схем.

– Знаю. Какой величины?

Семик показал руками.

– Слишком большая, – сказал Дарелл. – Я должен подвесить ее к поясу.

Он медленно скомкал свой набросок. Когда тот превратился в жесткий желтый ком, он бросил его в пепельницу, и бумага исчезла в крошечной белой вспышке молекулярного распада. Дарелл спросил:

– Кто это стоит у дверей?

Семик наклонился над своим столом и взглянул на маленький молочный экран около дверного индикатора.

– Тот молодой парень, Антор. И с ним еще кто-то, – сказал он.

Дарелл отпихнул свой стул.

– Семик, никому из остальных пока не говори. Эта информация смертельно опасна; достаточно, если риску подвергнутся только две жизни.

В кабинет Семика, по своему убранству вполне соответствовавший возрасту хозяина, Пеллеас Антор ворвался подобно пульсирующему вихрю активности. В неподвижном воздухе тихой комнаты широкие рукава летней рубашки Антора, казалось, еще колыхались от дуновений теплого ветерка. Он сказал, представляя:

– Доктор Дарелл… Доктор Семик… Орум Диридж.

Его спутник был высок ростом. Длинный прямой нос придавал его узкому лицу слегка угрюмый вид. Доктор Дарелл протянул руку. Антор чуть улыбнулся.

– Лейтенант полиции Диридж, – подчеркнул он и значительно добавил: – С Калгана.

Дарелл резко и пристально посмотрел на молодого человека.

– Лейтенант полиции Диридж с Калгана, – повторил он отчетливо. – И вы привели его сюда.

Зачем?

– Потому что он был последним человеком на Калгане, видевшим вашу дочь. Э, да что это вы?

Торжествующий вид Антора вдруг сменился испугом. Он бросился к Даррелу, оттащил того и медленно, хотя и без особой деликатности, усадил обратно в кресло.

– Что это с вами? – Антор откинул прядь каштановых волос со лба, присел на краешек стола и задумчиво подвигал ногой. – Я думал, что принес вам хорошие вести.

Дарелл обратился прямо к полицейскому.

– Что он имеет в виду, говоря о вас как о последнем человеке, видевшем мою дочь? Моя дочь мертва? Скажите мне без обиняков! – лицо его побелело от предчувствия.

Лейтенант Диридж произнес невыразительным тоном:

– Было сказано: «последний человек на Калгане». Она сейчас не на Калгане. Больше я ничего не знаю.

– Погодите, – вмешался Антор, – дайте мне объяснить по порядку. Простите, если я чуть переиграл, док. Вы ведете себя настолько неординарно, что я стал забывать о ваших чувствах. Во-первых, лейтенант Диридж – один из наших. Он родился на Калгане, но его отец был уроженцем Установления, которого привела на эту планету служба у Мула. За лояльность лейтенанта Установлению я ручаюсь. Так вот, я поддерживал с ним связь с того времени, как мы перестали получать ежедневные отчеты от Мунна…

– Почему? – яростно заговорил Дарелл. – Я полагал, будто мы окончательно решили не вмешиваться в это дело. Вы рисковали как их, так и нашими жизнями.

– Потому что, – последовал не менее темпераментный ответ, – я втянулся в эту игру раньше вас. Потому что я имею определенные связи на Калгане, о которых вы ничего не знаете. Потому что я действую, исходя из более обширной информации. Понимаете?

– Единственное, что я понимаю – это то, что вы совершенно сошли с ума.

– Да будете вы слушать или нет?

После паузы взгляд Дарелла поник. Губы Антора сложились в полуулыбку.

– Все в порядке, док. Дайте нам несколько минут. Расскажите ему, Диридж.

Диридж был лаконичен:

– Насколько я понимаю, доктор Дарелл, ваша дочь находится на Транторе. По крайней мере, у нее был билет на Трантор с Восточного Космопорта. Она была там вместе с торговым представителем этой планеты, утверждавшим, будто она – его племянница. Видно у вашей дочери, доктор, оригинальное собрание родственников. Это уже ее второй дядя за две недели, не так ли?

Транторианец даже пытался подкупить меня и, вероятно, думает, что именно поэтому они смогли ускользнуть.

При этой мысли он мрачно усмехнулся.

– Как она выглядела?

– Насколько я разглядел ее, цела и невредима. Хотя и испугана. В этом я ее не виню. Ее разыскивало все министерство – и я до сих пор не знаю, из-за чего именно.

Дарелл смог вздохнуть в первый раз за все время. Он осознал, что руки его трясутся, и сжал их с усилием.

– Значит, с ней все в порядке. Кто был этот торговый представитель? Вернемся к нему. В чем была его роль?

– Я не знаю. А вам что-нибудь известно о Транторе?

– Одно время я жил там.

– Сейчас это аграрный мир, в основном экспортирующий зерно и корм для скота. И высокого качества! Они рассылают его по всей Галактике. На планете имеется пара дюжин фермерских кооперативов, и у каждого есть свои представители. Среди них попадаются разные… Но досье этого типа я изучил. Он бывал на Калгане и раньше, обычно с женой. Абсолютно честен. Абсолютно безобиден.

– Угу, – сказал Антор. – Аркадия родилась на Транторе, ведь так, док?

Дарелл кивнул.

– Как видите, одно вяжется с другим. Она хотела убежать побыстрее и подальше – и Трантор напрашивался сам собой. А вы так не думаете?

– Почему же не обратно домой, на Терминус? – спросил Дарелл.

– Возможно, чувствуя погоню, она решила запутать следы. А?

На дальнейшие вопросы у доктора Дарелла не было сил. Что ж, пусть она будет в безопасности на Транторе – настолько, насколько это вообще возможно в этой мрачной и поганой Галактике. Он побрел к двери и, почувствовав, как Антор слегка коснулся его руки, остановился, не оборачиваясь.

– Не возражаете, если я провожу вас домой, док?

– Пожалуйста, пожалуйста, – последовал безразличный ответ.

К вечеру наружные контуры личности доктора Дарелла – те, что вступали в непосредственный контакт с другими людьми – снова обрели обычную, четкую форму. Отказавшись от ужина, он, уединившись, нетерпеливо набросился на изощренную математику энцефалографического анализа, успех в которой достигался такими крошечными шажками.

В гостиную он вернулся только ближе к полуночи.

Пеллеас Антор был все еще там, возясь с ручками видео. Услышав шаги, он обернулся через плечо.

– Ха! Вы все еще не в постели? Я тут часами сижу у видео, стараясь выловить что-нибудь помимо официальных сводок. Судя по всему, крейсер «Гобер Мэллоу» сошел с курса и не подает о себе вестей.

– В самом деле? А что подозревают?

– А вы как думаете? Калганские выходки. Имеются сведения, что в том секторе пространства, откуда с «Гобера Мэллоу» в последний раз поступило сообщение, были замечены калганские суда.

Дарелл пожал плечами. Антор озабоченно потер лоб.

– Слушайте, док, – сказал он, – почему бы вам не слетать на Трантор?

– Зачем?

– Потому что здесь от вас пользы нет. Вы не в себе. Вы и не можете быть самим собой. И, кстати, у вас может найтись цель для посещения Трантора. Там старая имперская библиотека, с полными материалами трудов Селдоновского конгресса…

– Нет! Библиотеку уже всю обыскали, и это никому не помогло.

– Это когда-то помогло Эблингу Мису.

– Откуда вы знаете? Да, он сказал, будто нашел Второе Установление, и моя мать пятью секундами позднее убила его, чтобы помешать ему выдать этот секрет Мулу. Но поступив так, она, как вы понимаете, лишилась сама и лишила нас возможности выяснить главное: действительно ли Мис что-то знал. В конце концов, по этим архивам больше никто не смог установить истину.

– Эблинг Мис, как вы помните, работал под воздействием импульсов, исходивших из сознания Мула.

– Мне это тоже известно. Значит, в этом смысле сознание Миса не находилось в нормальном состоянии. Знаем ли мы с вами что-нибудь о свойствах сознания, находящегося под эмоциональным контролем другого сознания, о его возможностях и ограничениях? В любом случае, на Трантор я не отправлюсь.

Антор нахмурился.

– Ладно, к чему такая категоричность? Я это предложил просто так… Клянусь Космосом, я вас не понимаю. Вы выглядите постаревшим лет на десять. Все происходящее вас адски мучает. Никаких серьезных дел у вас здесь нет. Будь я на вашем месте, я бы отправился туда и привез девочку.

– Вот именно! Мне и самому бы этого хотелось, но как раз поэтому я так не поступлю.

Посудите сами, Антор, попытайтесь понять. Вы играете – мы оба играем – с чем-то, против чего мы абсолютно не в силах бороться. На холодную голову – если ваша голова хоть когда-нибудь бывает холодной – вы не можете этого не сознавать, что бы вы ни думали в периоды безрассудства. В течение пятидесяти лет мы знали, что Второе Установление является подлинным наследником и преемником Селдоновской математики. Это означает – и вам об этом тоже известно, – что в Галактике ничего не происходит без их ведома и расчета. Для нас жизнь – ряд случайностей, которые преодолеваются импровизацией. Для них жизнь имеет целенаправленный характер и должна быть рассчитана заранее.

Но у них есть слабое место. Их работа – статистическая, и лишь общие деяния человечества наступают с полной неизбежностью. Так вот, мне неизвестно, какую роль я, как личность, играю в вычисленном заранее ходе истории. Возможно, никакой существенной роли, ибо План предоставляет отдельных людей неопределенности и свободной воле. Но я – важная личность, и они – они, понимаете – могли по крайней мере вычислить мои вероятные реакции. И поэтому я не доверяю своим чувствам, своим желаниям, своим вероятным реакциям. В расчете на них уж лучше я буду реагировать самым невероятным образом. Я лучше останусь здесь, несмотря на отчаянное желание уехать. Да! Именно потому, что я отчаянно желаю уехать.

Молодой человек скорчил недовольную физиономию.

– Вы не знаете собственного сознания так же хорошо, как они. Зная вас и заранее предугадывая вашу аргументацию, они предположительно могут учитывать и то, что вы сами будете считать невероятной реакцией.

– Тогда выхода нет вообще. Если я последую вашим уговорам и отправлюсь на Трантор, этот поступок их тоже может не удивить. Это бесконечная череда отступлений. Как бы то ни было, я могу только либо уехать, либо остаться. Запутанный план заманивания моей дочери в центр Галактики не может иметь своей целью заставить меня остаться здесь, ибо я с еще большей вероятностью остался бы и в случае их полного бездействия. Это было устроено только для того, чтобы заставить меня уехать, и поэтому я останусь. И кроме того, Антор, не все вокруг происходящее несет на себе дыхание Второго Установления; не все события являются результатом их маневров. К побегу Аркадии они могут не иметь никакого отношения, и она будет в безопасности на Транторе, когда мы все погибнем.

– Нет, – резко сказал Антор, – теперь вы сбились с правильного пути.

– У вас имеется альтернативная интерпретация?

– Имеется. Если вы будете слушать.

– Выкладывайте. Чего-чего, а терпения у меня хватает.

– Что ж, тогда… Насколько хорошо вы знаете собственную дочь?

– Как хорошо одна личность может знать другую? Мое знание, очевидно, неадекватно.

– Мое – тем более, но, по крайней мере, я наблюдал за ней свежим взглядом. Пункт первый.

Она – безумно романтичное существо, единственный ребенок живущего в башне из слоновой кости ученого, выросший в нереальном мире приключенческих видео и книгофильмов. Она живет среди призрачных, ею же самой сконструированных фантазий об интригах и шпионаже. Пункт второй.

Несмотря на это, она очень умна; умна достаточно, чтобы обмануть нас, во всяком случае. Она тщательно подготовила подслушивание нашей первой встречи и преуспела в этом. Она тщательно подготовила отъезд с Мунном на Калган, преуспев и в этом. Пункт третий. Она беззаветно и героически обожает свою бабку – вашу мать, победившую Мула. Ну что, разве не так? Отлично, пошли дальше. Так вот, в отличие от вас, я располагаю полным отчетом от лейтенанта Дириджа.

Кроме того, мои источники информации на Калгане очень подробны и дополняют друг друга. Мы знаем, к примеру, что Хомир Мунн при встрече с Лордом Калгана получил отказ в вопросе о посещении Мулова дворца, и что данный отказ был внезапно снят после того, как Аркадия переговорила с госпожой Каллией, очень близким другом Первого Гражданина.

Дарелл прервал его:

– И откуда вам все это стало известно?

– Прежде всего именно Диридж допрашивал Мунна, когда полиция разыскивала Аркадию.

Естественно, мы располагаем полным текстом всех вопросов и ответов. А теперь возьмем саму госпожу Каллию. Ходят слухи, что Стеттин утратил к ней интерес, но слухи не подтверждаются фактами. Она не только остается без замены; она не только смогла превратить отказ в разрешение; она даже смогла открыто устроить побег Аркадии. Целая дюжина солдат в рабочей резиденции Стеттина подтвердила, что в последний вечер их видели вместе. И все же она осталась безнаказанной – несмотря на то обстоятельство, что Аркадию разыскивали с кажущимся старанием.

– Но какое же заключение вы делаете из всего этого потока плохо связанных между собой происшествий?

– Бегство Аркадии было подготовлено…

– Я говорил то же самое.

– …Но загвоздка тут вот в чем: Аркадия должна была догадаться, что оно подготовлено. И Аркадия, эта блестящая девочка, которой всюду мерещатся интриги, разгадала данный замысел и рассуждала точно так же, как и вы. Они хотели добиться, чтобы она вернулась на Установление, и поэтому она вместо того предпочла отправиться на Трантор. Но почему именно на Трантор?

– Ну, почему же?

– А потому, что именно туда, спасаясь бегством, направилась в свое время Бейта, ее обожаемая бабка. Сознательно или бессознательно, но Аркадия имитировала ее. Я даже начинаю задумываться, не бежала ли Аркадия от того же самого врага.

– От Мула? – спросил Дарелл с вежливым сарказмом.

– Разумеется, нет. Под врагом я имею в виду менталитет, с которым она не в силах бороться.

Она бежала от Второго Установления – или от обнаруженного ею на Калгане влияния такового.

– О каком это влиянии вы толкуете?

– А вы ожидаете, что Калган защищен от этой вездесущей угрозы? Мы ведь оба каким-то образом пришли к заключению, что бегство Аркадии было организовано. Правильно? Ее искали и нашли, но сознательно дали ей ускользнуть – при поддержке Дириджа. Дириджа, понимаете? Почему так получилось? Потому что он был нашим человеком. Но они-то откуда знали об этом?

Рассчитывали ли они на то, что он окажется предателем? Как по-вашему, док?

– Теперь вы станете меня уверять, что они и в самом деле хотели захватить Аркадию во второй раз. Честно говоря, Антор, вы меня несколько утомили. Кончайте ваш доклад, я хочу лечь спать.

– Мой доклад подходит к концу.

Антор вытащил из внутреннего кармана небольшую пачку фотокопий. То были знакомые извивы энцефалограмм.

– Волны мозга Дириджа, – сказал Антор небрежно, – снятые после его возвращения.

Дареллу все стало ясно с первого же взгляда. Когда он поднял голову, лицо его посерело.

– Он под контролем.

– Именно. Он позволил Аркадии убежать не потому, что он был нашим человеком, а потому, что был человеком Второго Установления.

– Даже после того, как он узнал, что Аркадия отправляется на Трантор, а не на Терминус?

Антор пожал плечами.

– Его настроили на то, чтобы позволить ей уйти. Этого он изменить не мог. Он был только орудием. Аркадия же лишь последовала наименее правдоподобному курсу и теперь, вероятно, находится в безопасности. По крайней мере до тех пор, пока Второе Установление не пересмотрит своих планов, чтобы учесть изменившиеся обстоятельства…

Он остановился. На видео замигал сигнальный огонек, означающий поступление чрезвычайных новостей. Дарелл тоже заметил сигнал и включил видео механическим движением, выработанным долгой привычкой. Они попали на середину фразы, но еще до ее завершения поняли, что найден «Гобер Мэллоу» или, точнее, обломки такового, и что впервые за полвека Установление опять втянуто в войну.

Антор выпятил челюсть.

– Что ж, док, вы все слышали сами. Калган атаковал нас, и Калган находится под контролем Второго Установления. Быть может, вы последуете примеру своей дочери и переберетесь на Трантор?

– Нет. Я рискну. Здесь.

– Доктор Дарелл! Вы вовсе не так разумны, как ваша дочь. Я начинаю сомневаться, насколько вам можно доверять.

Он в последний раз задержал на Дарелле свой долгий, бесстрастный взгляд и, не сказав больше ни слова, вышел.

Охваченный неуверенностью, на грани отчаяния, Дарелл остался.

Забытое видео являло собой мешанину возбужденных звуков и образов, описывая в нервных подробностях первый час войны между Калганом и Установлением.