Текст книги "Локи Выдумавший обман (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава одиннадцатая: Александра
У меня, конечно, просто шок. Другого объяснения этому всему нет и быть не может.
Потому что сначала я сама тащу его в ЗАГС, а потом – он меня.
А потом раз – и мы стоим перед тетенькой в креповом костюме, и я словно со стороны слышу свое «да» пополам с икотой.
То есть вот так, за час я из девочки-студентки Александры Власовой стала вдруг девочкой-студенткой Александрой Черных. И не говорите, что так не бывает – я в курсе!
– Тебе идет моя фамилия, – скалится Алексей, когда работница ЗАГСа предлагает нам жить долго и счастливо таким тоном, как будто вот прямо сейчас нас и похоронят.
Нет, я, конечно, могла бы отбиться. Могла даже голосить на всю Ивановскую, звать полицию и пожарников, и даже Человека-паука, но… У меня шок. До сих пор.
– Жена! – Алексей распахивает объятия. – Иди, целовать буду.
Я стреляю в него холодным взглядом, но еще примерно минуту он на что-то надеется. И вроде собирается что-то сказать, но его перебивает грохот музыки за окнами. Такой сильный, что стекла пританцовывают в рамах, и я – просто на одних инстинктах и с оглядкой на три неудачный попытки умереть – бочком подвигаюсь к Алексею.
– Не бойся, это Лягушонка в Коробченке приехала, – немного сквозь зубы улыбается он.
– Кто?
– Мой брат. Средний. Ты к нему, на всякий случай, лучше близко не подходи.
– Я не собираюсь знакомиться с твоими родственниками. – скрещиваю руки на груди и, прекрасно осознавая, какой бред собираюсь сказать, все-таки иду ва-банк: – Я хочу развод.
Тетушка в креповом костюме громко захлопывает папку и говорит нарочито громко:
– Месяц на размышления!
Алексей посылает ей сверкающую а-ля мистер Проппер улыбку, а потом тянется, чтобы снова забросить меня на плечо. Ну уж нет, в этот раз я сама пойду.
Блин, вот что с моей головой? Как это вообще произошло?
И тут до меня понемногу начинает доходить. Хоть это и ерунда полная, но даже она логичнее, чем все мои попытки найти логику в чем-то другом.
– Ты меня чем-то опоил, да? Вчера в чай подсыпал, сегодня – в капучино.
Алексей потирает кончик носа, как будто собирается оправдываться, но я замечаю тень улыбки в уголках его рта. И когда он понимает, что разоблачен, то громко и в полный голос хохочет. Да так заливисто, что приходится быстро сбежать на улицу, чтобы не подхватить его странное веселье.
Правда, уже на крыльце я понимаю, что это была плохая идея. Потому что из кислотно-желтой спортивной тачки, похожей на торпеду, с виниловыми наклейками чертей, огня и преисподней, выходит парень. И судя по его задорному оскалу, это как раз и есть брат Алексея. Хоть между ними вообще никакого сходства.
В этом точно метра два роста и точно больше ста кило мышц! Абсолютно рыжий! Волосы витиевато выбриты с затылка и лежат на глазах длинной густой челкой до самого кончика носа. Он отводит ее в сторону, обнажая ярко-апельсиновые глаза и целую кучу пирсинга на лице: два колечка в одной брови, штанга в другой, колечко поперек нижней губы, целая куча побрякушек в ушах. И уши у него такие… Вот точно немного заостренные, как у эльфа.
Ну и самое главное: на улице осень, холодина, а этот в драных джинсах, тяжелых расшнурованных ботинках и футболке лишь с намеками на рукава. Еще и порванной на груди, словно по пути он еле отбился от стаи женщин, мечтающих его раздеть.
И все вот ЭТО забито татуировками. Места живого не видно. Верхняя татуировка ползет по шее до самого подбородка и прячется где-то за левым – точно вам говорю – эльфийским! – ухом.[1]
– Ух ты! – говорит он, оценивая меня с ног до головы. Улыбается.
У него там, между прочим, клыки. Явно больше, чем у обычного человека.
Так, Алексей меня точно чем-то опоил.
– Не «Ух-ты», а «Прости, брат, я херов опоздун», – раздается голос Алексея, и он быстро прячет меня себе за спину.
– В следующий раз, когда надумаешь жениться, планируй это хоть за пару дней, – без намека на извинения говорит рыжий.
И продолжает рассматривать меня своими оранжевыми глазами, как будто впервые увидел женщину. Хотя с его-то внешними данными это просто нонсенс. Даже сейчас на него оглядываются и студентки с противоположной стороны улицы, и, я уверена, добрая половина сотрудниц ЗАГСа. Если не все. Но, несмотря ни на что, есть в нем что-то, что пугает меня до чертиков. Как будто он смотрит не на меня саму, а куда-то глубже, и пытается достать эмоции, которые ему не принадлежат. И злится сквозь эту свою дьявольскую улыбку, потому что ничего не может там найти.
– Локи, она что – стерильная? – говорит он с таким видом, как будто принял за старенький «Запорожец» спортивную машину и теперь, разглядев, чувствует себя слепым дураком.
Локи? Это прозвище Алексея?
Алексей тяжело вздыхает, подходит к брату, выразительно крепко сжимает его плечо и что-то говорит на ухо. Даже не пытаюсь подслушать, потому что это бесполезно – грохот музыки из машины рыжего глушит даже мои собственные мысли.
– Ну так бы сразу и сказал, – тянет рыжий, когда Алексей взмахом руки предлагает мне подойти. Следит за каждым моим шагом и вдруг выдает: – Слушай, у меня сто лет девственницы не было.
Кажется, на лице моего теперь уже мужа мелькает что-то такое, от чего у меня холодеют кончики пальцев. Как будто встала на пути у ледяного потока воздуха и только чудом не превратилась в сосульку.
– Я тебя убью, – говорит Алексей, очень даже не случайно толкая брата плечом в плечо.
– Ой, да ладно, мы с тобой что – ни одну цыпочку не расписывали?
Даже не хочу пытаться понять, что именно он имеет в виду: была ли у них одна любовница, или был секс втроем. В любом случае меня это все вообще не должно волновать, чужие извращения – это чужие проблемы и чужая головная боль.
– Мы разводимся, – твердо говорю я и в ответ на недовольное лицо Алексея предупреждаю: – Я прямо сейчас поеду в больницу, сдам все анализы – и если вдруг ты не захочешь дать мне развод, то мы с тобой, муженек, пойдем в суд.
– Зачем в суд? – недоумевает новоиспеченный муж, а его брат просто громко ржет.
– Чтобы там тебе объяснили, почему нельзя травить людям мозги всякими… барбитуратами.
– По-моему, она кристально стерильна, – заключает рыжий, и в этот раз это уже неприкрытая издевка. – Вообще ничего не знает? Реально? Слушай, у отца просто охеренное чувство юмора, я ему при случае обязательно краба пожму.
– На твоем месте, Фер, я бы не радовался, – скалится в ответ Локи, – потому что тебя…
Локи, Фер? А как старшенького зовут? Барбос?
Но Алексей не просто так обрывает фразу на полуслове. И улыбка очень быстро сползает с лица его рыжего брата, потому что из-за поворота прямо в нашу сторону летит кортеж из трех черных машин а-ля катафалки.
– Фер, блядь, скажи, что ты ни во что не вляпался… – рычит Алексей, в один рывок притягивая меня к себе так плотно, что мне становится трудно дышать.
Фер – может, он Федя? – передергивает плечами и нехотя произносит:
– Я же не знал, что жарил ночью близняшек Красный братьев. На них не было написано, девочки были зажигательные и такое чудили, что ты бы, не будь таким чопорным женатым занудой, меня бы понял.
– Знаешь, я надеюсь только на то, что, когда Каин вылезет из своего гроба, он тебя отмудохает до кровавых соплей. В машину, быстро!
Я понимаю, что ничего не понимаю, но все это очень сильно смахивает на бандитские разборки.
Что может быть хуже, чем выйти замуж за первого встречного богатея? Узнать, что он Вито Корлеоне[2]!
[1] Не могу удержаться и все-таки предложу послушать «голос» Люцифера: S U N G – Way Farer (или в записе у меня на странице в ВК от 30.10.)
[2] Главный герой фильма (и одноименной книги) «Крестный отец»
Глава двенадцатая: Локи
Фер, можно сказать ему большое спасибо, со своей стороны сделал все, чтобы свадьба «удалась». В частности, привел ряженых, или как они там называются?
Красные братья – это вампирский клан. Наглухо прибитые, полностью без голов и принципов. И эти ребята вообще не заморачиваются хотя бы банальной маскировкой. Кстати, если вдруг вы подумали о том, что на улице белый день и вампиры из своих гробов и носа не показывают, то вынужден вас огорчить: это только в сказках и книжках вампиры на солнце либо горят, либо сверкают, как гирлянда. В реальности они на редкость живучие твари, и их не берет ни солнечный свет, ни чеснок, ни серебро. Если побрызгать святой водой, они только попросят еще немножко. Единственный способ избавиться от вампира – сжечь тварь со всеми потрохами.
Ах да, еще есть осиновый кол, но это тоже не работает. Разве что обездвижит на время, но много вы видели нормальных людей, которые посреди бела дня носят в рюкзаках или сумочках пару-тройку колов? Это, на минуточку, не палочки для ковыряния в зубах, а оружие против кровососущей твари, которая, хлебнув стакан свежей крови, может за десять минут регенерировать из состояния «почти труп» в состояние «не убиваемый властелин мира».
Нам с Фером они не соперники, но мы, в отличие от упырей, предпочитаем не светиться на людях. Точнее, как я теперь понимаю, не светиться предпочитаю только я, потому что Фер уже разминает пальцы, и я вижу тонкую рябь вокруг его пояса. Если он сейчас окончательно сбросит маскировку, у моей маленькой Овечки просто спекутся мозги.
Поэтому я, хоть и младший, и ниже его ростом, и не такой здоровый лоб – все-таки беру ситуацию в свои руки и буквально пинками заталкиваю брата на водительское сиденье его тачки. Тут без вариантов – она быстрее моей, а о том, как водит многократный победитель уличных гонок, вам, думаю, и так понятно.
Задача номер два – затолкать в салон Александру. Кстати, она не орет и не грохнулась в обморок – хороший знак.
– Я все тебе объясню, – говорю я, одновременно толкая Овечку к машине.
Краем глаза не выпускаю вампиров из виду. Пара секунд – и они будут достаточно близко, чтобы превратить машину Фера в решето, и нас вместе с ней. Брат уже громко газует и в воздухе воняет паленой резиной.
– Ты бандит? – спрашивает Александра. – Наркобарон? Торговец оружием? Продавец сексуальных рабынь? Я с места не сдвинусь, пока не скажешь.
– Локи, блядь! – орет Фер.
Блин, Александра…
Ладно, уж лучше так, чем она узнает о Тени, увидев землистые трупные рожи упырей из Красных братьев.
Я все-таки толкаю ее к машине, довольно грубо, если честно, но на расшаркивания нет времени. Беру за подбородок и цепко хватаю взглядом ее взгляд. Одна из моих фишек – если хочу сфокусировать внимание только на себе, я могу это сделать. «Отвести глаза» – назовем это так.
Александра вздрагивает, и зрачки в ее глазах расплываются почти на всю ширину радужки.
– Я не бандит, не наркоторговец, не сутенер и не прочая херня, которая еще могла прийти тебе на ум. – Даю ей с облегчением перевести дыхание и приставляю губы к ее губам, чтобы выдохнуть прямо в душу: – Я – демон.
Вообще я ожидал что она потеряет сознание, чем значительно облегчит мне задачу.
Но это же Александра «Бермудский треугольник» Черных. И хоть она носит мое кольцо на пальце, это не сделало ее более предсказуемой или понятной.
С каким бы наслаждением я прямо сейчас украсил ее тонкую шею своим настоящим подарком и голую уложил бы животом на стол. Сгреб в охапку волосы и отшлепал голой ладонью по аккуратной заднице, добиваясь того, что – я надеюсь – взорвет ее вечно все анализирующий мозг.
Мораль сей басни такова: не зовите на свадьбу прибитых на всю голову родственников. Никогда.
– И он тоже демон? – Овечка кивает на уже вовсю матерящегося Фера.
– Да, он же мой брат. Кстати, Александра, познакомься – Люцифер.
Думаете, вот теперь она точно отключилась? А вот нет!
Прыгает в салон и затаскивает меня следом.
– Знаешь, что мы будем делать в нашу первую брачную ночь, Локи?
Фер жмет на газ – и нас синхронно вдавливает в спинку сиденья.
Я даже не пытаюсь мечтать о чем-то развратном. Не с моей невинной Овечкой. И точно не после моего признания.
– Мы будем очень много разговаривать, муж! – рявкает Александра и все-таки оплывает мне на руки.
Я крепко прижимаю беспомощное тело моей маленькой жены и надеюсь, что водительский гений брата позволит ему вытащить нас из этой задницы.
– Да не ссы ты, – перекрикивая рев мотора и ор музыки, смеется Фер. – Ну сделают из наш сито – выживем, в первый раз что ли?
– Моя жена смертна, блядь! – Не помню себя от ярости.
И мне самому дико, насколько сильно меня злит факт ее уязвимости. Я зависим от того, сможет ли она меня полюбить, и мое благосостояние на ближайшую тысячу лет – это мой план «минимум» – полностью в ее маленьких ладонях. Но когда секунду назад я представил Александру, расстрелянную из пистолета или с присосавшимся к ее коже упырем, то не думал, что на кону – мое бессмертие. Я просто озверел, потому что эта мысль царапнула… слишком глубоко.
Так глубоко, что на всякий случай я запретил себе брать лопату и выкапывать корни проблемы.
Фер выруливает в какую-то подворотню. Визжат тормоза, перед глазами, как в калейдоскопе, мелькают разноцветные брызги каких-то вывесок, витрин, граффити на старых кирпичных стенах. Я не спрашиваю брата, куда он нас везет, потому что у Фера, вечно влипающего в неприятности, наверняка должно быть место, чтобы перекантоваться. Не одно, хочется верить.
По крыше машины неистово лупит непонятно откуда налетевший ливень. Дворники едва справляются с потоками воды на стекле, и реальный мир теряет свои очертания.
Я чувствую легкий толчок в грудь, после которого воздух в салоне становится горячим и воняет серой так сильно, что на всякий случай прикрываю нос Александры рукавом своей рубашки. Дождь сменяет густая стена пепла, через которую машина несется, словно раскаленный нож через желе. Фер правда решил удирать через территорию чертей? Совсем умом тронулся, но я силой заставляю себя держать язык за зубами.
Даже жаль, что Александра в отключке, потому что Фер выруливает на знаменитый Чертов мост, шириной всего три метра, который соединяет между собой территории чертей и демонов – нашу вотчину. И под этим мостом – геенна огненная. Пропасть, залитая булькающей лавой, такая яркая, что в кромешной тьме без намека на солнце все равно светло, как днем.
– Кажется, оторвались? – Фер зыркает на меня в зеркало заднего вида.
Что демоны, что вампиры – заклятые враги чертей. Старая война за территорию и за то, у кого хер длиннее, это если не вдаваться в подробности. За то, что мы влезли на чужую территорию без предварительной договоренности, нас обязательно анально поимеют, как молодых, и по фигу, что мы – детки своего крутого отца. Зная его, я как раз почти уверен, что он еще и собственноручно отмочит розги в уксусе и насладится нашей поркой в ВИП-зоне.
Но это все будет как-нибудь потом. С рук точно не сойдет, или я ничего не смыслю в Тени и непрекращающейся войне кланов. А пока Фер выжимает из своего колесного монстра максимум, и мы пролетаем километровый мост практически на одном дыхании.
А там уже наша территории – и брат высовывает в окно руку с оттопыренным средним пальцем. Который, между прочим, еще и горит. Он же долбаный Люцифер, и огонь – его стихия. Он бы в море лавы искупался, как на тихоокеанском прибое, и вышел чистеньким аки новорожденным младенец.
Вампирам повезло меньше, потому что одна из тачек, которой удалось прорваться так далеко, валится с моста прямо в пропасть. На таких катафалках ездить по гитарной струне – это слишком даже от одуревших от крови и вседозволенности упырей.
– Куда тебя? – спрашивает Фер, прикуривая. Ведет одной рукой и не думает сбавлять скорость. – Мне пара дней нужна, чтобы все уладить.
Я даже не хочу знать, что и как он будет улаживать, потому что это не моя проблема. И потому что есть вещи куда серьезнее, чем вся эта возня в песочнице, а конкретно мои напрямую касаются самого ближайшего будущего, имя которому – Александра. Надо поскорее придумать, как и что ей преподнести, иначе она и бессмертного сживет меня со свету. И я вряд ли сильно преувеличиваю.
– Ко мне, в «Палаццо».
Надеюсь, маленькой Овечке придутся по душе виды Тени с самой высокой ее точки.
Глава тринадцатая: Александра
Первое, что я вижу, когда прихожу в себя – красивый темно-синий полог, расшитый полумесяцами, звездами и еще какими-то странными символами.
Полог.
Над кроватью.
В которой я лежу.
Приподнимаюсь на локтях, стараясь игнорировать тупой удар головной боли. Минуту мир в глазах плещется, перетекает из разных плоскостей, словно взболтанная двухфазовая жидкость для снятия макияжа.
Постель подо мной просто огромная: человек шесть лягут рядом и еще останется куча места. Выбираться из нее не очень хочется, если честно, потому что никогда в жизни я не лежала на чем-то более удобном. Но я должна поскорее понять, что происходит, пока мозги окончательно не превратились в печеный картофель. И так ума не приложу, почему до сих пор не двинулась и не иду на поводу у зеленых человечков, которые велят переместить в параллельную вселенную через кладовку консьержки тети Зины.
Комната под стать кровати: такая же огромная. Бархат и шелк всех оттенков крови и шоколада, старинная мебель словно из фильмов про графа Дракулу, ростовое зеркало в каменной черной раме из шипастых роз, тяжелый комод, куст алых роз в тяжелом каменном горшке на полу возле панорамного окна.
Точно замок Чудовища. Только какой-то все-таки технологизированный, потому что над массивной дубовой дверью висит камера слежения, а на противоположной стене – необъятная плазма.
Я быстро осматриваю себя и с облегчением выдыхаю: никто меня не раздел и даже ботинки мои любимые не снял.
Потихоньку, словно мышь, крадусь к окну. Считаю до трех и смотрю на мир, который совсем не знаю.
Даже дух захватывает от каменных небоскребов, сумасшедших неоновых вывесок между гейзерами с лавой, потоков странных машин и кровавой луны, такой огромной и выпуклой, словно она сделана в 3D. Это как будто я попала к готическую Матрицу, только еще круче. И раз в десять страшнее. На всякий случай щупаю затылок и выдыхаю, потому что никаких дырок и проводов там нет.
А может я… того?
– Добро пожаловать в Тень, Овечка.
Я вздрагиваю, быстро поворачиваюсь на голос.
Алексей стоит в дверях: в одних потертых джинсах, с двумя пустыми бокалами в одной руке и бутылкой с чем-то густым и красным, словно земляничный конфитюр, в другой.
Только… он не Алексей.
Он – Локи.
И теперь у него есть крылья. Почти в его рост, тяжелые кожистые крылья с когтистыми наростами на «плечах».
Понятия не имею, почему до сих пор не падаю в обморок, почему просто подмечаю все явные изменения в его внешности, хоть он все тот же парень, который спас меня от смерти под колесами, а потом не дал дереву раскатать меня в блин. И еще героически вытолкнул из-под люстры, встречу с которой я бы точно не пережила.
Теперь у него более вытянутые узловатые пальцы с короткими черными когтями, черты лица заострились, уголки глаз вытянулись к вискам, а радужка дымится, словно свежее пепелище.
И на груди, словно татуировка, серебряным неоном пульсирует странный цветок. Вообще не в тему его образу.
– Демон, да? – уточняю я. И ничего не дрожит внутри, не хочется начать убиваться, кататься по полу и сучить ножками.
Хотя нет, что-то все-таки есть, и это «что-то» требует вырваться наружу. Так сильно, что я просто «отпускаю» – и налетаю на своего мужа, как торнадо.
Звук пощечины эхом звенит под потолком и запутывается в хрустальных каплях люстры.
Локи недовольно шевелит нижней челюстью и, стоит мне снова занести руку, предупреждает:
– Нет, Овечка, вот теперь – нет.
Четко, хлестко.
И моя рука просто опускается сама собой, хоть я до сих пор всеми фибрами свей души желаю отхлестать его по наглой, пусть и дьявольски красивой, роже. Хочу – и не могу, потому что часть меня готова подчиниться всему, что он скажет.
– Что?.. – Я глотаю возмущение и безуспешно пытаюсь справиться с собственным телом, пока Локи наполняет бокалы и протягивает один мне. – Не хочу я пить эту дрянь.
– А, по-моему, хочешь, маленькая Александра.
И я сама не понимаю, как бокал оказывается в моей руке. И что-то странное течет по венам, когда Локи прижимается ко мне всем телом, дном бутылки очерчивая контур моей талии и бедра. Что-то сладкое и перченое, как экстра-черный шоколад с красным жгучим чили. И дымные глаза разъедают изнутри, подавляют и подчиняют.
Что-то не так.
– Мой подарок тебе к лицу, Овечка.
Взгляд Локи стекает по моей шее, и я непроизвольно вскидываю пальцы.
Он что, надел на меня ошейник?!
– Предлагаю сперва вспомнить о супружеском долге, маленькая Александра, а потом поговорим о местах обитания демонов, их видах, особенностях и способах размножения.
И улыбается гад.
Так улыбается… Так, черт подери, улыбается, что я сглатываю и цепляюсь пальцами в тяжелую бляшку на толстой коже ошейника. Рву, чтобы освободиться, но это просто бессмысленно.
– Итак, маленькая испуганная невинная Овечка, на колени.
Если бы Алексей сказал, что он собирается нарядить меня в костюм медоносной пчелы и будет носиться вокруг меня резвым трутнем, я бы, наверное, удивилась меньше, чем от этого пафосного приказа. Потому что никогда в своей жизни ни перед кем не становилась на колени. Даже когда были живы мама с папой, и меня было за что ругать – меня не ставили в угол на горох или гречку. Такое часть практиковали родители моих школьных товарищей, но меня никогда и никто не наказывал. Только словом или укоризненным взглядом, и иногда мне даже хотелось, чтобы уж лучше пороли, чем смотрели так, будто трояк по математике стал причиной краха цивилизации.
Алексей… Блин, надо привыкать называть его Локи. Или не надо? Что вообще происходит?
– Не нужно так заморачиваться, Александра, – усмехается Локи и неторопливо, смакуя, пьет вино из бокала.
Я не знаю, что происходит, но готова поклясться, что чувствую сочный ягодный вкус: немного сладкий, немного кислый, с нотами пряностей, которые жалят чувствительную поверхность языка. Как будто это я только что выпила кроваво-красную тягучую жидкость. И мне до смерти хочется еще, хоть я поклялась себе больше ничего и никогда не принимать из рук этого лжеца.
– Вкусно? – интересуется Локи, и туман в его глазах становится таким густым, словно прямо передо мной устроили настоящее шоу с самыми модными спецэффектами. – Выпей, Овечка, ты не станешь от этого пьяной и не потеряешь связь с реальностью: я не настолько больной, чтобы в первую брачную ночь иметь бесчувственное тело.
И, не дожидаясь ответа, сам подносит бокал к моему рту.
– Я не стану… – Закончить просто не могу, потому что Локи отрицательно покачивает головой.
– Ты просто уникальная Овечка, – ухмыляется он, как будто не особо расстроен моим нежеланием выполнять его требования по первому свистку. – Такая сила воли. Я просто впечатлен. Пей, Александра, это лучшее вино, какое можно найти в Тени. И его нельзя купить за деньги.
– За что же можно? – Разве мне не должно быть все равно? Зачем я вообще позволяю себе увлечься разговором?
– Ну… За пару невинных душ, например.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, Овечка, и вынужден с прискорбием открыть тебе страшную правду мира, в котором я живу: вы, смертные, для нас – просто разменная монета. Так уж мы здесь устроены.
Я собираюсь возмутиться, и Локи использует момент, чтобы влить между моих губ немного вина из своего бокала. Собираюсь выплюнуть, но он снова мотает головой, скользит взглядом по моим губам – и потребность позволить жидкости обжечь горло становится такой сильной, что ей невозможно сопротивляться.
– Умница, – хвалит он, когда я сглатываю, и немного щурится, когда ведет костяшкой указательного пальца по моим сжатым губам. – Вкусно?
Это как будто я попробовала на вкус грех, и дело совсем не в вине, хоть оно в самом деле великолепно. Дело в том, что мои мысли вдруг перестают мне принадлежать. Они больше не река, которая течет строго в своем русле, никуда не сворачивая и минуя все преграды. Теперь они – ручей в темном лесу: перетекают по каскадам, прыгают по кочкам, петляют между корнями и изредка ловят упавший золотой лист.
– Пошел вон из моей головы, Локи, – злюсь я, потому что часть сознания, которая странным образом до сих пор принадлежит мне, подсказывает – это только начало, просто разогрев перед основным блюдом.
– Боюсь, моя маленькая Александра, это невозможно.
– Перестань так ухмыляться! – злюсь я, и он деланно хмурится, будто нарочно копирует мое негодование. – Наши отношения ничего не значат, потому что я выходила замуж не за Локи, а за Алексея Черных. И если в тебе есть хоть капля порядочности, ты не станешь принуждать меня к тому, что получил обманом. Хотя, какая порядочность, о чем это я?
Локи бросает свой пустой бокал куда-то за спину, смотрит мне в глаза и следующие глотки делает прямо из горлышка бутылки. Жадно, чтобы загасить пожар внутри. Я не понимаю, что между нами, но почему-то в голове вертятся мысли о ментальной связи. Как будто не только он в моей голове, но и я в его, и сейчас Локи очень старается сделать вид, что моя бравада – на самом деле просто замаскированный испуг.
– Хорошо, Александра. – Он жестко – так, что я непроизвольно вскрикиваю, сжимает пальцами мой подбородок, приподнимает к своему лицу, вынуждая встать на цыпочки. – Раскрой секрет: кто из нас тебе нравится больше? Алексей? – Его черты за секунду становятся прежними, а глаза – человеческими. – Или Локи?
Туманный взгляд снова затягивает в себя, будоражит воображение фонтомными вздохами и стонами, размазанными образами чего-то настолько развратного, что кровь ударяет в щеки и вынуждает закрыть глаза.
– Александра, смотри на меня.
На этот раз он приказывает без намека на готовность позволить мне отступить.
Я могу сопротивляться. Это просто его фокусы, что-то такое, что он наверняка уже проделывал с другими женщинами. И самоуверенно думает, что сможет провернуть подобное и со мной. Тем более, точно так же я «слышу» и его эмоции: в эту минуту внутри демонической сущности не только желание раздеть меня и бросить на постель, но и кое-что еще.
Эта находка помогает встать на ноги, твердо почувствовать почву, и когда я смотрю в его глаза, Локи перестает улыбаться.
– Что такое? – Теперь моя очередь дуть в триумфальные трубы. – Я тебе для чего-то очень нужна, да?
– Блядь, Александра, что за херня с тобой?!
Я хочу отвернуться, но не успеваю, потому что Локи бросает бутылку и двумя ладонями жестко фиксирует мое лицо. Туман уже давно вырвался из плена глазниц – и мне немного страшно, потому что слишком много откровений для одного дня моей привычной жизни, в которой демоны водятся только в книгах и играх.
– Может, я выбрала Алексея? – бормочу я, хоть губы вообще не слушаются.
– Может, мне срать, что ты там выбрала?
– Ты меня обманул, и ради чего бы ты ни затеял эту игру – ты этого не получишь.
– Святая наивность, – мне в губы ухмыляется он. – Я еще и не начинал играть с тобой, маленькая Овечка.
