Текст книги "Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Айя Сафина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

27 февраля 2071 года. 15:00

Маргинал

Вирус божественно прекрасен.

Идеальная особь слышала переговоры ребят, внимала им, и когда узнала, что Триггер нужен им живым и как можно скорее, резко изменила тактику. Если до этого момента она вела своих подопечных туда, где было больше еды, пируя вместе с ними, то теперь она стремительно бежала к ангару.

Вирус понимал важность отключения системы баллистических ракет и теперь направлял все свои силы на то, чтобы отобрать у человечества опасное оружие. Поведение Тессы демонстрировало удивительный факт: вирус умел планировать, строил стратегии, а также просчитывал наперед шаги по завоеванию всей человеческой формы. Баллистические ракеты могли хорошенько опустошить запасы биомассы, и тогда полное порабощение человеческих организмов станет невероятно сложным. Но как только «Иерихон» будет уничтожен, расправиться с людишками труда не составит – можно будет выстраивать более ухищренную тактику выкорчевывания аппетитных червячков из-под земли.

Массовый напор зараженных был единственным мощным оружием, способным отвоевать коды запуска ракет. И Тесса пользовалась им, не стесняясь.

С каждой выпитой каплей крови Тесса становилась все более неуязвимой. Это страшило и восхищало одновременно.

Тесса могла контролировать сразу несколько групп зараженных. Если путь вдоль автоматических турелей она проделала сама, прикрываясь живым щитом, то теперь я следил за другой группой зараженных, чьи точки, улавливаемые датчиками движения, обозначали уже знакомую траекторию – они научились у Тесс и теперь продолжили уничтожать турельный пояс. Апофеозом выученного урока стало то, что один из зараженных снял с мертвых тел солдат ручные гранаты и, повторив за своим наставником, бросил сцепку гранат в вырытую яму, на дне которой виднелись толстые хомуты. Секции турелей отключались друг за другом по мере планомерного уничтожения кабелей.

Толпы зараженных разбегались по коридорам базы ровными волнами, наращивая силы там, где их встречали военизированные форпосты. Тесса следила за обстановкой через разумы подопечных, перенаправляла потоки сородичей туда, где их встречал наибольший отпор.

Сама же она бежала точно к ангару, а вместе с собой тащила целую толпу зараженных, которые не обращали внимание на выпотрошенные тела, истекающие свежей кровью, и следовали за Тесс. Нетипичное поведение для них – вот так просто игнорировать еду. А все потому, что теперь их пустые мозги – мозги, в которых не жил разум – заполнились разумом Тесс. Вся красота вирусного гомеостаза вырисовалась передо мной, как изящный уравновешенный паззл, в котором каждый этап превращения обрел новый смысл.

Вирус растил себе марионеток, чтобы в конечном счете они стали носителями общего интеллекта. Восхитительная работа часовщика, выточившего каждый механизм, каждую шестеренку до миллиметра, чтобы получить идеально тикающие часы, которые прослужат мастеру тысячелетия.

– Второй дивизион в атаку! – кричали солдаты на форпосте.

Паника, страх, отсутствие опыта сделали свое дело с солдатами Нойштадта, которые никогда в жизни не сталкивались с такой чрезвычайной ситуацией, как прорыв базы.

– Бронетранспортники один и два готовы? – кричал Джамаль.

– Готовы!

– По моей команде продвигаетесь к воротам и покидаете базу!

Первые бронетранспортники, забитые людьми под завязку, приготовились прорываться сквозь плотное вражеское кольцо в сторону ждущего их в безопасные объятия Валентина. Немецкий бункер ближе остальных был к терпящему бедствие Нойштадту.

– Внимание всем отрядам. Внимание всем отрядам! Посылки отправлены! – крикнул Джамаль.

Я наблюдал за тем, как солдаты отточенными движениями становились в предписанную позицию. Танки продолжали молотить по всем открытым сторонам света, Стражи контролировали внутренний периметр обороны и защищали танки от подоспевших особей, а один из отрядов Стражей выстроился в коридор от ворот на три сотни метров: они открывали первый проход для людей.

– Посылка 1, посылка 2, вперед! – заорал Джамаль.

Длинные бронированные автобусы, каждый перевозивший до двухсот человек, стартовали к воротам по команде.

– Прорыв! У нас прорыв! – кричал солдат.

Последний форпост, стоявший на границе между жилой частью базы и ангаром, был повален рекой зараженных. Раздались крики, затрещали автоматные очереди, взрывались гранаты, напор огневой атаки усиливался с каждой секундой. К ангару подступало чудовище, на чьем пути осталось последнее укрепление. Я посмотрел на планшет.

Тесса.

Уже привычной тактикой она встала в дальнем конце коридора, отправляя в атаку всех своих голодных подопечных одной лишь силой мысли. К форпосту хлынула лавина зараженных, они скакали на четырех конечностях, огрызались, выли, обуянные неконтролируемой яростью, которую подогревали вирионы под влиянием мысленного приказа. Двенадцать солдат, вооруженные автоматическими винтовками решетили поток, но были неспособны с ним совладать, как невозможно остановить реку. Уже через пару минут вокруг форпоста валялись десятки мертвых синюшных тел, а рядом с ними еще теплые человеческие жертвы чудовищной войны.

Но и сейчас Тесса не позволила пировать, толпы зараженных ворвались в ангар и стали кидаться на все, что движется без разбора.

Удача резко отвернулась от людей. Сила, рожденная в недрах природы, забирала себе все, что было ей положено.

Зараженные разбегались по ангару, атакуя солдат, наспех сбившихся в разнородные отряды от трех до тридцати человек: кому повезло больше, кому меньше. Фонтаны крови вознеслись в воздух, душераздирающие крики раздавались отовсюду.

– Аллах Акбар! – воскликнул Аль-Махди, наблюдая за тем, как погибает его детище. – Почему они так быстро прорвались?

В его голове не укладывалось, что зараженные умеют планировать и думать наперед. Большая часть базы оставалась нетронутой, потому что вирус в теле Тесс вел свою армию точно к ангару – в сердцевину противостояния, в обитель отваги и сопротивления человека. Туда, где был Триггер. Вирус разберется с самыми опасными особями человечества, а потом уже разделается с запертым в отсеках беззащитным населением. Чудным образом сегодня повезло не тем, кто добрался до эвакуационных автобусов первым. А тем, кто верил, что их бросили, что удача отвернулась от них и что смерть идет за ними по пятам.

Тут группа зараженных напала на отряд солдат, прикрывавших Аль-Махди. Их загнали в угол и теперь безжалостно рубили на части. Аль-Махди так и замер не в силах поверить, что все, кого он любил, воспитывал, защищал, только что стали забойным скотом прямо на его глазах. Брызги крови окропили его зеленый мундир, опали каплями на лицо. От напавшего шока он даже не мог пошевелиться, готовый в таком оцепенении встретить свою смерть.

Шестеро зараженных сели прямо перед ним, готовые прыгнуть и растерзать. Покрытые кровью и остатками человеческих внутренностей, такие похожие на людей, но в то же время такие далекие от них своей сутью. Они скалились, голодно рычали, замахивались длинными когтями на Генерала, но не атаковали. А потом и вовсе расступились.

Фигура в белом тактическом костюме, пропитавшимся кровью, медленно прошла мимо скалившихся чудовищ и остановилась точно перед Аль-Махди.

Он видел ее на экране. Та, что обещала Триггеру смерть. Она махнула рукой, и зараженные, точно ее дрессированные псы, накинулись на убитых минуту назад солдат и стали рвать их тела, высушивая насухо. Теперь-то Аль-Махди понял, насколько нетипичным было их поведение: обычно зараженные не бросали убитую добычу, а тут же насыщались ею. Эти же зараженные точно действовали по приказу женщины: пировали, когда она разрешала, убивали, когда она велела.

– Аллах Акбар… – прошептал Генерал, узрев мощь врага и жалея о том, что не узрел ее раньше.

Жалея о том, что не договорился с ней, когда она предлагала мирное разрешение проблемы.

– Бо-о-о-о-охххххх? – просипела она.

Ее окровавленный рот оскалился в подобии улыбки.

– Я вашшшшш бо-о-оххххх…

Она протянула руку к нему, Аль-Махди оступился и уткнулся спиной в стену. Женщина же насмешливо сорвала с него генеральские нашивки, обозначая свою победу. А потом схватила за горло и вознесла в воздух одной рукой. Женщина тоже была близка к человеку по внешности, но в то же время ее сила и кровожадность делали ее далекой от него. Она покрутила задыхающегося Генерала, словно проверяя качество мясца на свету, а потом вгрызлась в его шею.

В переговорном устройстве Падальщиков раздались первые тревожные голоса:

– Что это?

– Это транспортники?

– Им удалось прорваться!

– Триггер внутри?

– Он там?

– Да ни черта не видно, кто там за броней!

– Если там Триггер, это конец!

– Все напрасно!

И вдруг из динамика раздался резкий девчачий визг, разрывающий ушные перепонки остротой децибел:

– Тесса-а-а-а-а-а-а-а!

Это визжал Фунчоза.

– Тесса-а-а-а-а-а! Транспортники-и-и-и-и!

Я даже вынул наушник из уха, чтобы не оглохнуть от этого хриплого писка.

И вроде Фунчоза всегда был психом, но странным образом его идеи срабатывали в девяноста случаях из ста. И этот тоже можно положить в его копилку.

Тесса посмотрела в сторону распахнутых настежь ворот, где-то там вдалеке она видела Падальщиков, слышала их зов. Она отбросила труп Аль-Махди своим зверятам, которые тотчас же допили все, что в нем осталось, а потом встала точно посреди ангара, вперив взгляд в стремительно отдаляющихся два черных бронетранспортника. Этот взгляд исподлобья я уже знал: она подключалась к своим детям, видела их глазами, чуяла их носами, слушала их ушами. Мысленно она переносилась за сотни метров от своего местоположения, чтобы подключиться к бесконечному количеству зараженных мозгов.

Я задержал дыхание.

На радаре отразилось что-то невероятное: полчища зараженных на поле перед горой объединились в две плотные группы, возможно в каждой по несколько сотен особей, и эти две лавины устремились точно к бронетранспортникам. Стремительные потоки накрыли оба автобуса как пожирающее цунами, перевернули их пару раз, словно они были игрушечными. Метал скрежетал, выл, люди, запертые внутри, кричали и рыдали. Из щелей в окнах высунулись автоматные дула – отчаянный жест. Автоматный отпор был бесполезен перед стеной в сотни мускулистых тел, обузданных жаждой и назойливым приказом.

– Посылки под ударом! Повторяю: посылки атакованы! – кричал Джамаль. – Амир, где ты?

Гигантские Стражи под предводительством первого помощника Аль-Махди бежали на помощь автобусам. Зенитные пулеметы на плечах экзоскелетов яростно набросились на зараженную биомассу, облепившую автобусы, как голодные комары. Обстрел снимал зараженных с автобусов слоями, но с противоположной стороны неиссякаемый поток особей подпитывал атаку новым пушечным мясом. Зараженные набрасывались на автобусы, сменяя погибших собратьев, и продолжали долбить в бронированные борта, стекла, пытаясь добраться до аппетитной визжащей начинки.

На помощь Стражам поспевали танки, разворачивая башни и турели, послышались размеренные гулкие удары гранатомета, метавшего в зараженную кучу снаряды, которые разрывались в самой гуще синевато-белесых тел, отчего зараженные свирепели еще больше.

Противостояние накалялось. В оборонительной стене возникли бреши, зараженные все чаще прорывались к ангару с поля.

– Не сходить с позиций!

– Держать строй!

Солдаты кричали друг на друга, но все чаще терялись, выполняя приказы. Построение дивизионов потеряло четкость, оборонительных задачи было слишком много.

Скоординированная атака истощала контролирующую особь. Тесса слабела на глазах: кожа побелела, на лице проступили крупные капли пота, белки глаз вспыхнули красной паутиной разорванных капилляров, она как будто даже похудела и осунулась всего за пять минут.

В какой-то момент особь больше не могла контролировать сотни мозгов одновременно и прервала связь. Орда зараженных, облепивших автобусы, распалась, как будто потеряла связующую их смолу. Один за другим они отпадали от автобусов, как падающие листья по осени. Но атака возымела эффект: борта транспортников были пробиты в нескольких местах, изнутри вырвался лакомый аромат, а потому и без контроля идеальной особи зараженные вновь накинулись на автобусы, пусть и без прежнего единства.

Бронетранспортники были остановлены. Никто не покинул Нойштадт.

Тесса же, выполнив задачу, принялась охотиться на людей в ангаре и с еще большим остервенением набрасывалась на них и разрывала глотки чуть ли не руками, пополняя собственный аккумулятор зарядом.

Никто из солдат Нойштадта так и не понял, что их шансы выиграть в войне резко выросли бы, ликвидируй они королеву-матку. Никто из солдат даже и подумать не мог о том, что среди зараженных есть особь, способная управлять тысячной армией одной лишь силой мысли. Для них Тесса была одной из кровожадных тварей, затерявшейся в хаосе бойни.

Но она не просто затерялась в толпе себе подобных.

Она пряталась.

Особь знала, что обретенную оболочку нельзя терять ни в коем случае.

27 февраля 2071 года. 15:00

Калеб

Я пришел в себя быстрее остальных. Мутация помогала тканям регенерировать, мозг быстрее восстанавливался от контузии. Осознание происходящего пришло через минуту после пробуждения. Я лежал посреди поля в одной из ям, сотворенных огромным потенциалом ракетного снаряда. Метрах в десяти горели останки БМП, причем я не сразу понял, что это мой Аякс – от него остался лишь черный обугленный остов, вокруг которого продолжало бушевать пламя, подпитываемое всем, что могло послужить горючим в Аяксе.

Я привстал на локтях, потом сел, опершись на руки, правая подломилась и я снова упал. Я вытянул вперед руку и увидел раскуроченную культю бионического предплечья: видимо, при взрыве я непроизвольно закрылся искусственной рукой, сила взрывной волны была столь огромной, что рука встретила яростный удар, который снес крепление кисти. Теперь оттуда торчали обугленные подшипники, провода, вытекала гидрожидкость.

Я вновь приподнялся, встал на колени и осмотрелся.

Привычный грохот обстрела где-то всего в полукилометре от меня не усилился, но и не стал тише. Планшет показывает, что я пробыл в отключке около десяти минут, а карта демонстрировала, что мало что изменилось и в самом противостоянии.

Недалеко от горящего остова Аякса я увидел бездыханное тело. Кэмэл. Трое зараженных уже заканчивали свой пир надо его останками. Я надеюсь, что он не успел прийти в себя после взрыва. Я хочу верить, что он умер от длинных клыков и когтей во сне. Я хочу верить, что он – единственный из Маяка, кого я потерял сегодня.

Вдруг я услышал речь.

– Я в порядке… я пристегнут…

В нескольких метрах от меня посреди оторванных частей обшивки БМП лежал Барахлюш. Я медленно пополз к нему. Удивительно, что он до сих пор не стал жертвой стервятников, рыскающих повсюду. А потом когда я увидел его, то понял, почему. Барахлюшу оторвало ноги. Артериальное кровотечение из бедра уносит жизненные соки человека всего за пять-семь минут. Тяжелые элементы брони прижали ноги к земле, останавливая побег крови, но тем лишь удлиняя его страдания. Зараженные обладают развитым чутьем, они не набросятся на умирающую падаль, когда рядом есть источник свежей пищи. Барахлюшем не насытишься.

Я не мог помочь ему. Даже вирионы не смогут. Поражения слишком масштабны.

– О… командир… – тяжело прокряхтел Барахлюш.

– Эй, парень, – произнес я, склонившись над ним, стараясь не смотреть на его ноги.

Барахлюш делал рваные вдохи, уже впадал в бред, но все же смог улыбнуться.

– Вы решили, кто вы для нас? Командир или сержант? – спросил он.

Я ухмыльнулся сквозь слезы.

– Командир. Я твой командир, – ответил я и сжал его руку крепко-крепко.

Паренек обрадовался, кивнул.

– Здорово…командир…я в порядке… я пристегнут…

Барахлюш смотрел на меня, но уже не видел. В глазах не было осмысленного взора, он уходил.

– Я в порядке…

– Да, Барахлюш, ты в порядке.

– Я пристегнут…

– Да, парень.

Барахлюш умер через семь секунд. В планшете раздался писк. Так Фелин оповестила весь мир о том, что сегодня отважный новобранец, поступивший на службу к Падальщикам всего полгода назад, прошел через самые суровые испытания отряда: он участвовал в бунте против Генералитета, ожидал смертной казни с нами, эвакуировал людей с павшей Желявы, ожесточенно сражался с монстрами, и сегодня героически пал во имя спасения человечества. Барахлюша стал костьми, на которых мы построим новый мир.

Этот мир обязан быть лучше прежнего. Потому что Барахлюш и все, кто подобно ему мужественно отдали свои жизни в обмен на наши, достойны долгой памяти в счастливом будущем, в котором не будет места войне.

Проводив Барахлюша в последний путь минутой молчания, которую я считал себя обязанным ему подарить, я вернулся в реальность. Планшет передавал информацию о датчиках местоположения Бридж и Сопли. Я нашел их в одной из глубоких рытвин, которая могла сойти за окоп времен второй мировой. Оба тут же выставили в мою сторону винтовки, ожидающие монстров со всех возможных сторон.

– Это я, – я вскинул руку.

А потом подполз к краю рытвины и тщательно осмотрел ребят. Помяты, но живы.

– В порядке? – спросил я на всякий случай.

Бридж чуть мотнула головой в сторону.

– Ухо пробило, – ответила Бридж.

Я заметил приклеенную к левому уху повязку, видимо, громкость взрыва пробила ушную перепонку. Легко отделалась.

– Резануло по икре, но выкарабкаюсь. Если не сожрут, – ответил Сопля.

Его нога была туго перебинтована, сквозь бинт проступала полоска крови длиной в сорок сантиметров. Видимо, резануло по самую кость. Но Сопля держался. Бриджит выбрала достойных помощников. Что Барахлюш, что Сопля отличались выдержкой и отвагой, как раз такой, какая необходима любому Падальщику.

Бридж прочла в моем лице все мои мысли, прочувствовала мои эмоции и грустно вздохнула. Сопля еще не научился читать лица боевых товарищей, а потому нуждался в вербальных ответах.

– Остальные? – спросил он с надеждой.

Я обрушил на него жестокость реальности, помотав головой. Первая трагедия в его жизни вовсе не разорванная нога от пят до колена, а потеря лучшего друга, как напоминание о том, что все те ужасы, что ты учил в классах, читал в книгах, слышал от более опытных боевых товарищей, реальны. Смерть не где-то там, она совсем рядом. Всего в десяти метрах от тебя. И возможно сейчас она медленно подбирается к тебе. Принять смерть, понять ее всегда сложно. Смириться с собственным концом – невозможно.

Вдруг в наушнике зашуршало и раздался голос Зелибобы.

– Калеб, Жижа, ответьте кто-нибудь.

– Боб, где ты? – тут же ответил я.

– В пятидесяти метрах от вас. Подъезжаем.

Я проверил карту, Фелин демонстрировала приближение Зелибобы с Перчинкой на снегоходах.

– Здесь опасно! – бросил я.

– Они взяли в прицел Аяксы, про снегоходы не знают. Мы для них всего лишь две точки на радаре, затерявшиеся посреди тысяч зараженных, – ответила Перчинка.

Ее слова что-то запустили в мозгу, какой-то мыслительный процесс. Не осознавая того, я уже делал первые наброски нового плана.

Зефир и Саблезуб остановились возле рытвины, скрытые от обзора армии возле северных ворот остовом горящего Аякса Маяка, который даже после собственной смерти продолжал нас защищать.

Зелибоба и Перчинка присели на краю рытвины рядом со мной, быстро оценив состояние Бридж и Сопли внизу.

– Идти можете? – спросила Перчинка.

– Да. Но куда? – устало ответила Бридж.

Мы переглянулись. Ответа не было. Как и не было безопасного места.

И тут в голове наконец созрела идея.

– Аяксы, как огромное красное пятно на горизонте, их видно, их регистрируют инфракрасные системы, радары вычленяют их по габаритам, – говорил я.

– Что ты предлагаешь? – спросила Перчинка.

– Идти пешком.

Сопля воспротивился:

– Напомню, что для зараженных мы пахнем как тыквенные кексики Горе-Федора.

– Не больше, чем тысячи людей в ангарах. До ворот всего пятьсот метров, используем снегоходы, а ближе к воротам затеряемся в толпе. Мы в военной форме, тяжелая техника нас не заметит во всей этой неразберихе, – согласился Зелибоба.

В наушнике раздались крики Падальщиков:

– Это транспортники?

– Им удалось прорваться!

– Триггер внутри?

– Он там?

Я тут же привстал, чтобы лучше разглядеть происходящее у ворот, но было слишком далеко. В уведомлениях я нашел сюрприз от Арси, которая, видимо, добралась до центра управления и теперь сливала нам всю информацию о базе. В том числе видеопотоки с камер наблюдения внутри ангаров. Мы несколько минут изучали происходящее. Из переговоров между Падальщиками я понял, что Нойштадт отправлял первую порцию людей на эвакуацию и среди них мог оказаться Триггер с кодами запуска «Иерихона».

Нельзя позволить Триггеру сбежать.

А потом раздался оглушительный визг:

– Тесса-а-а-а-а-а-а-а!

Иконка с позывным Фунчозы задрожала в такт его голосовых связок. Ему бы в хоре альт петь.

Движение у ворот набрало интенсивность, из всей этой кутерьмы можно было понять, что бронетранспортники подверглись скоординированной атаке зараженных – Тесса подключила питомцев.

Нельзя было упускать этот шанс.

– Надо ехать! Все их внимание сосредоточено на транспортниках. Более удачного случая может не подвернуться, – решил я.

Мы вытащили Бридж и Соплю со дна ямы, они опасливо оглядывались, ожидая нападения зараженных, которые продолжали стягиваться к горе со всех сторон. Но, как я и предполагал, интенсивность запахов, рвущихся наружу из ангаров, перебивала запах двух людей.

– Сопля, садись к Зелибобе.

Сам я с Бридж прижались к Перчинке на Саблезубе. Снегоходы понесли нас в самое пекло, но странным образом я еще никогда не был так уверен в своей правоте.

Возможно, то был опыт. А возможно нечто иное, необъяснимое и неподвластное осознанию. Например, мысленный приказ идеальной особи.

27 февраля 2071 года. 15:30

Томас

Мы наблюдали за тем, что происходило у северных ворот, через экраны мониторов, но даже эти черно-белые картинки рисовали в воображении красочные пейзажи бойни. Господи. Сколько невинных людей умирают сегодня просто так. Они ведь даже не знают, почему стали сердцем всего этого противостояния. Ни зараженные, ни здоровые. Все они просто жертвы ошибок тех, кому волею судьбы даровано ими управлять.

– Николь, вот пароль от канала передачи, сливай вот эти информационные потоки Падальщикам, – скомандовала Арси.

Худенькая блондинка в очках посмотрела на старшего диспетчера. Роберт кивнул.

Диспетчера Нойштадта стали предателями своего дома. То ли потому что поняли истинные мотивы своего высшего командования, то ли просто потому что хотели выжить. Не знаю, какая из причин весомее. Правда не знаю. Но они активно помогали нам отыскать Триггера во всей этой неразберихе, очень быстро признав, что Триггер далеко не благородный человек. Труп Полковника Трухиной аккуратно перенесли к дальней стене, проявив к ней и то больше уважения, чем та гнида, что раньше считался ее другом.

– Я нашла алгоритм дистанционного управления бронетехникой, это реально? – спросила Арси.

Она даже не отрывалась от экрана своего ноутбука, продолжая колотить по клавиатуре и рыскать в цифровом мире.

– Да, такая функция встроена во всю тяжелую технику, – ответил Роберт.

– Их можно отключить?! Почему ты раньше не сказал? – вскипела Божена.

Роберт замялся, переглянулся с коллегами, а потом ответил:

– Их нельзя отключить. Можно только перехватить управление на пару минут, пока операторы внутри машин не сбросят соединение. Но даже если и так, то я бы все равно не стал этого делать.

Взгляд Божены сверкнул гневом.

– Падальщики не могут добраться до ворот! Техника их в порошок измельчит!

– А если мы вмешаемся в оборону, то в порошок измельчат людей! – Николь встала на сторону Роберта.

На сторону жителей Нойштадта.

Божена раздраженно фыркнула.

– Божена, они правы. Мы не можем становиться еще большими убийцами, чем мы есть на настоящий момент, – сказал я.

– Нам нужен Триггер! А его никто не ищет, никто не ведет на него охоту. Как ты решаешь эту проблему?

В этом Божена тоже была права. Триггер был прямо перед нашими глазами – руководил оборонительным отрядом в ангаре. Казалось бы, поди да возьми. Но Падальщиков в ангаре не было, а потому война затягивалась, количество человеческих жертв увеличивалось.

– Арси, скажи что-нибудь, – взмолился я.

– Прости, Томас, но если в ближайшие несколько минут мы не найдем способа помочь Падальщикам проникнуть в Нойштадт во всей своей бронекрасе, нам придется отключить защиту.

– Черт, возьми! Открой южные ворота и отключи турели!

– Если мы это сделаем, мы пустим зараженных на базу с черного хода! – сопротивлялся Роберт.

И нисколько не помогал.

Всего один километр между Падальщиками и Триггером. Всего один. Но он стал камнем преткновения во всех планах.

– А это еще что? – вдруг дивилась Арси.

Мы подпрыгнули к ней.

– «Иерихон» сообщает о входе в систему через пусковой штаб Вельцхайм в семи километрах отсюда.

С этими словами Арси указала на появившееся окошко в программе контроля над системой баллистических ракет.

– Роберт? Что происходит?

Наконец Арси впервые за долгое время отвела глаза от экрана и взглянула на вспотевшего диспетчера.

– Я… я забыл о ней… – сказал он, запыхаясь.

– О чем забыл? – Арси все больше выходила из себя.

– Ракета… Полковник Триггер отправил отряд бойцов в пусковой штаб Вельцхайм, чтобы активировать ракету. Цель – научно-исследовательский город Аахен.

– Твою мать! – выругались мы втроем.

Я же подскочил к Роберту и схватил его за лацканы пиджака.

– И ты только сейчас об этом вспомнил? Только сейчас? – кричал я, тряся худосочного парня, как тряпичную куклу.

Я едва мог сдержать свой гнев.

– Но инфракрасный георадар не обнаружил там человеческой сигнатуры! Мы были уверены, что город пуст, а Полковник Триггер ошибается! – оправдывался парень.

– Триггер никогда не ошибается! – кричал я в ответ.

И понял, что больше не хотел верить словам Роберта. В одну секунду вся жалость к ним испарилась от осознания того, что они продолжали сеять разрушение во всем мире снаружи. Они стали предателями старого дома, а теперь и предателями еще не обретённого нового. Такие люди не заслуживают ни доверия, ни шансов на его обретение.

– Роберт, как отключить ракету? – кричала Арси.

– Никак! Отсюда никак! Я клянусь! – Роберт буквально давился слезами.

– Ты говорил, что им нужен код подтверждения от главного штаба, верно? Значит, они не смогут запустить ракету? Скажи, что не смогут! – кричала она.

Роберт дрожал, почти плакал:

– Полковник Триггер передал им код подтверждения на случай, если не останется в живых, – пропищал он.

После этих слов я провалился в черноту. Ни звуков, ни видений, ни ощущений. Лишь смерть вокруг, печаль, скорбь, боль от утраты. Опять. И опять. И опять.

Арси схватила рацию и дрожащим голосом радировала:

– Кейн! Они запускают ракету в Аахен! Слышишь? РАКЕТА В ААХЕН! – орала она так, как я думал она не умеет орать.

Падальщики тут же ожили:

– Что?

– Какого черта?

– Кейн! Они нашли лабораторию! Они вот-вот разметут ее в пыль! – кричала Божена.

– О господи.

– Как же они заколебали!

– Может, да ну их всех тут? Пусть их растерзают на части, а?

После слов Фунчозы глаза диспетчеров округлились. Божена подпрыгнула к Роберту, и теперь уже она прижимала его к столу и избивала. К ней кинулись диспетчера и стали стягивать ее с парня. Но она упиралась и, должен отметить, демонстрировала небывалую силу под действием адреналина.

Впервые за день мне захотелось к ней присоединиться. На какой-то момент я потерял всякое желание продолжать защищать людей. Я больше не видел в них невинность, видел лишь коварство и алчность. Я превратился в самое худшее, чем может оказаться мутант – врага людей.

Нельзя. Нельзя этому поддаваться. Это все вирус. Он пытается развести нас по разным углам, посеять вражду. Ему это уже удалось, и то, что происходит сейчас в Нойштадте – яркий тому пример. Нельзя, чтобы он продолжал манипулировать нами.

Я оттащил разъяренную Божену от Роберта и снова обернулся к нему.

– Думай, черт тебя дери! Что нам делать? – кричал я.

Божена позади нас материлась, избивала сдерживающих ее диспетчеров, Арси же выжидательно смотрела на нас, не покидая пьедестала главного диспетчера.

– Нужно прервать запуск… – Роберт наконец начал соображать.

– Хорошо. Уже очень хорошо. Как? – подбадривал я.

– Любой запуск ракеты производится с запрограммированным двадцатиминутным обратным отсчетом на случай необходимости прервать запуск. Но я не знаю, как это делать. Возможно, если бы в пусковом штабе был кто-то из нас и транслировал нам сигнал оттуда, мы смогли вкопаться в систему…

– Сколько человек отправил туда Триггер?

– Шесть. Шесть солдат из ваших, – сглотнул Роберт, успокоившись.

– Големы? – спросил кто-то из Падальщиков в наушнике.

Роберт кивнул.

– Да.

– Эти уроды ни в жизнь нас не послушают. Триггер им мозги хорошо обработал, – произнес Антенна.

– Надо послать кого-то из наших.

– Арси, дай маршрут в Вельцхайм, – произнесла Ляжка.

Арси снова затарабанила по клавишам.

Божена же резко прыгнула вперед и все-таки достала Роберта, которого усадила за компьютер и приставив дуло автомата к его виску процедила сквозь зубы:

– А теперь, говнюк Роберт, ты отключишь эти хреновы танки и эти хреновы роботы, чтобы позволить Падальщикам исправить твою хренову забывчивость!

Роберт обреченно кивнул.

27 февраля 2071 года. 15:30

Кейн

Аякс Бодхи, за рулем которого теперь лихачил Легавый, вез нас точно по маршруту, проложенному к пусковому штабу под Вельцхаймом. Я пытался настроить антенну на радиоприемник Аахена, но у меня дрожали руки и я вообще не был знаком с системами машины, а в голове выла сирена «КРИСТИНА! КРИСТИНА! КРИСТИНА!».

Ляжка быстро выгнала меня из кресла и уже профессиональными навыками настроила частоту.

– Генри! Кристина! Живо на связь!

БМП подпрыгнула на очередной рытвине, и я приземлился на пол. Кажется, у меня даже треснул копчик, но я не почувствовал боли все из-за той же сигнализации, что выла в голове, в груди, в душе.

– Генри! – звала Ляжка.

И звала, не переставая, следующие двадцать минут, пока сигнал наконец не достиг приемника Аахена.

– Ребята, что у вас там происходит? Мы тут с ума…

– Заткнись и слушай меня внимательно! – перебила Ляжка мою жену.

Я даже не был против такой грубости.

– На Аахен нацелена ракета. У вас есть двадцать минут, чтобы свалить оттуда!

– Да, мы знаем. Арси уже связалась с нами, – ответил Генри. – Тип и мощность боеголовки?

– Согласно схеме «Иерихона», – Томас шерстил чертежи системы из центра управления Нойштадта, – это одноступенчатая твердотопливная ракета LORA, дальность полета до четырехсот километров, ядерная боеголовка, мощность порядка пятнадцати килотонн.