Текст книги "Беспощадный король (ЛП)"

Автор книги: Айви Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Афина – другая. Она всегда была предназначена мне, я уверен в этом, но теперь… Может быть, у меня тоже есть желания, на которые я никогда не позволял себе обращать слишком пристального внимания. Потому что мысль о том, чтобы разделить её с Дином прямо сейчас, делает меня более твёрдым, чем когда-либо. Мысль о том, что мы оба будем доминировать над ней, выжимая каждую каплю удовольствия из её извивающегося тела, когда она будет стонать, требуя большего…

Блядь.

– Раз уж ты так хорошо выполнила мои указания, – говорю я, глядя на неё сверху вниз, и провожу пальцами по её подбородку, приподнимая её личико, – я позволю тебе выбрать, как тебя наказать, малышка. Розга, кнут или ремень? Или, может быть, что-то новенькое? Может быть, флоггер?

При этих словах по её телу пробегает дрожь, и когда мы только начинали, я бы подумал, что это дрожь страха. Но теперь я знаю, что это не так. Я вижу разницу в её глазах и знаю, что это не страх.

Это желание.

Какое-то время она молчит, облизывая губы, что, как я знаю, должно означать нервозность, но для меня это не что иное, как соблазн.

– Решай быстрее, – говорит Дин грубым голосом. – Или мы выберем за тебя.

Афина снова вздрагивает, её губы, полные и влажные, приоткрыты. Всё, о чем я могу думать в этот момент, это о том, как чертовски приятно просовывать свой пульсирующий член между ними, чувствовать, как её губы и язык скользят по моему набухшему, ноющему стволу.

– Флоггер, – шепчет она наконец, её нижняя губа дрожит от смеси вожделения и страха. Я сдерживаю стон, когда мой член снова дёргается в трусах, материал которых уже насквозь пропитался спермой. Просто чудо, что спереди у меня нет пятна.

Ничто в мире не возбуждало так, как Афина Сейнт, стоящая перед нами на коленях и выбирающая, как её наказать.

– О, хочешь попробовать что-то новенькое? – Дин ухмыляется. – Рад услужить, малышка.

– Встань, – говорю я ей, когда Дин широкими шагами направляется через комнату к шкафу, а Афина грациозно поднимается на ноги, подтягиваясь без помощи рук. Она выглядит чертовски великолепно, когда она встаёт, тонкие линии мышц на её бёдрах перекатываются. У неё всё ещё есть несколько шрамов, едва заметные синяки, которые всё ещё заживают, но она сильная. Она выздоравливает, как внутри, так и снаружи, если судить по её нетерпению к сегодняшнему вечеру.

Мы больше не мучаем её. Мы все играем вместе.

– Сними свои трусики.

Афина быстро подчиняется, натягивая кружевные стринги на бёдра. Она надела их поверх подвязок, так что может не снимать пояс и чулки, обнажая свою задницу и киску для нашего пользования, и по румянцу на её груди, шее и лице я вижу, что она горячая, влажная и готова для нас.

Это становится ещё более очевидным, когда она протягивает мне свои трусики, и я чувствую, какие они мокрые.

Я засовываю их в карман, и её губы изгибаются в ухмылке.

– Из-за этого выражения на твоём лице у тебя появляются дополнительные удары, малышка, – предупреждаю я её. – Что тут смешного?

– Ничего, – отвечает она, её голос звучит скромно, но всё ещё с нотками юмора. – Просто Дин уже однажды украл мои трусики. Теперь и у тебя они есть.

Я не могу удержаться от стона, услышав это. Афина, которая не любила уступать, которая боролась с собой и с нами каждый раз, когда мы брали её в руки, пришла бы в бешенство от мысли, что я оставлю у себя её нижнее белье, даже если я имею на это полное право. Но эта Афина? Сейчас? Она выглядит так, словно её так же возбуждает мысль о том, что я буду дрочить на её трусики, как и на её саму.

Внезапно я не могу дождаться, когда оберну кружевной материал вокруг смазанного члена и буду ласкать себя тканью, пропитанной её ароматом.

Но сначала я собираюсь насладиться этим.

– Наклонись над столом, – говорю я ей, и мои губы кривятся в полуулыбке. – Ты уже знаешь, как это делается.

Афина изо всех сил старается сохранить серьёзное выражение лица, но я вижу, что она сама сдерживает ухмылку от юмора, прозвучавшего в моих словах. Меня поражает, что в наших играх никогда раньше не было такого легкомыслия, и это изменило настроение.

Нашему питомцу весело, и хотя я бы никогда не подумал об этом раньше, это лишь добавляет мне удовольствия, а не отнимает его.

Она вытягивается на столе, предоставляя нам полный обзор своей круглой, бледной попки, обрамлённой черным кружевным поясом с подвязками. Из-под него выглядывает её нежная, влажная розовая киска. Я с трудом сглатываю, мои яйца сжимаются и болят, и я протягиваю руку, чтобы снять рубашку, когда Дин подходит ко мне с флоггером в руке.

– Что ты делаешь? – Он бросает на меня взгляд, и я пожимаю плечами. Обычно во время таких наказаний мы остаёмся одетыми, это просто ещё один способ сохранить доминирование, но сегодня вечером я хочу иного. Я хочу увидеть вожделение в глазах Афины, когда она увидит моё обнажённое тело. Я хочу овладеть ею так, чтобы ничто не мешало, только её рот, руки и киска, обхватывающие мою ноющую, напрягшуюся плоть. – У Джексона случится припадок, если он увидит это, – говорит Дин и тоже начинает раздеваться.

Афина поворачивает голову, и её глаза расширяются, когда она замечает нас: моё широкое, мускулистое тело рядом с более худощавым телом Дина. Мы оба находимся в состоянии сильного возбуждения, и Дин наклоняется, проводя рукой по всей длине своего члена, пока направляется к Афине, покачивая в руке флоггер.

– Смотри вперёд, – говорит он с рычанием, и она бросает последний, полный желания взгляд на наши твёрдые члены, прежде чем отвернуться. Когда Дин касается кончиками флоггера её ягодиц, с её губ срывается стон, она выгибает спину и слегка раздвигает бёдра.

– Ты хочешь этого? – Ухмыляется Дин, проводя флоггером по её бёдрам. – Хочешь почувствовать, как я раскрашиваю твою красивую попку, пока ты не захочешь большего?

Афина всхлипывает, и я вижу, как её пальцы сжимаются на краю стола, а бедра внезапно становятся блестящими от прилива возбуждения.

– Да, – шепчет она, опуская голову и выгибая спину ещё больше.

В этот момент я понимаю, что наша малышка Сейнт полностью принадлежит нам.

4

АФИНА

Я полностью поглощена этим. Я осознала, что пропала, когда не стала сопротивляться указаниям Кейда. Когда он велел мне надеть нижнее бельё и ждать, стоя на коленях посреди комнаты, я не стала возражать. Это лишь усилило моё желание, чтобы они поскорее вошли и дали мне то, чего я так отчаянно жажду.

Когда боль от их наказаний превращается в удовольствие, я больше не могу с этим бороться. Я не могу думать, не могу заставить своё тело перестать реагировать так, как оно реагирует. Поэтому я просто теряю себя, постанывая, всхлипывая и умоляя, пока они снова и снова извлекают удовольствие из моей сочащейся плоти.

Я хочу этого. Мне это необходимо. И прошло слишком много времени.

Меня начал возбуждать сам кабинет: его запахи кожи и дров, а также вид шкафа в глубине комнаты, где, как я знаю, хранятся трости и флоггеры, способные преодолеть боль и погрузить меня в абсолютное, всепоглощающее блаженство.

Может быть, это Стокгольмский синдром?

Возможно.

Неужели это действительно настолько невероятное ощущение?

Черт возьми, да.

Держась за край стола и ожидая, когда опустятся первые удары, я говорю себе, что не отступлюсь. Я не забываю о своей цели – соблазнить Джексона и поставить этот город на колени, а затем вернуться к своей собственной жизни, подальше от всего этого. Я даю себе шанс насладиться тем, что мне навязывали раньше, вот и всё. Я даю себе передышку, удовлетворяя свои желания.

Это просто ещё один способ забрать у них мою власть, вот и всё. Получу от этого удовольствие, стану участником, а не тем, кого загоняют в угол. Но, как бы я ни пыталась рационализировать это в своей голове, я знаю, что всё сводится к одному.

Я жажду этого больше, чем когда-либо прежде. Мне всё равно, кто это сделает – один из них или оба. Я просто не могу ждать.

Когда Дин опускает флоггер на мою спину, я громко вздыхаю и беспомощно стону, ощущая, как боль разливается по моим венам, а по телу разливается долгожданный жар. Я извиваюсь на столе, и в этот момент я слышу, как Кейд передёргивает кулаком по своему члену, а затем шлёпает по яйцам. Его движения становятся на мгновение резкими и быстрыми, а затем замедляются.

– Позволь мне сменить тебя с флоггером, – говорит он, и после небольшой паузы, во время которой Дин убирает его, я чувствую, как шершавые пальцы Кейда скользят между моих бёдер.

– Боже, с неё просто течёт, – говорит он, и я слышу шаги позади себя, когда Дин присоединяется к нам. Затем между моих ног появляется вторая рука, более нежная, чем у Кейда, с длинными пальцами. Её кончики нежно гладят мой клитор, и я издаю сдавленный стон облегчения. В этот момент Кейд проникает двумя пальцами в мою влажную киску, а Дин начинает перекатывать мой клитор между пальцами.

– Она уже близко, – говорит Дин, и в его голосе звучит низкое похотливое рычание. – Как думаешь, ты смог бы отшлёпать её по заднице, не задев меня, если бы я вошёл в неё на минутку?

Они говорят обо мне так, будто меня здесь нет. Это должно было бы вызвать у меня злость и желание сопротивляться, но всё, чего я хочу, это просить о большем. Моё тело, выставленное напоказ для их удовольствия, ощущение, что я полностью принадлежу им, должны были бы вывести меня из себя. Но прямо сейчас это только усиливает моё желание достичь кульминации как никогда прежде.

– Думаю, я неплохо прицелился, – бормочет Кейд. Я не могу удержаться и поворачиваюсь, глядя на его красивую, стройную, мускулистую фигуру, пока он смотрит на меня. Моя киска сжимается вокруг пальцев Кейда, пока Дин не встречается со мной взглядом.

– Отвернись, – грубо говорит Дин, и я успеваю заметить, как его рука обхватывает его член, прежде чем подчиняюсь. – Это ещё один удар плетью за то, что повернулся без разрешения, – добавляет он, и мурашки пробегают по моей спине прямо к ноющей киске.

Кейд ещё дважды вводит в меня пальцы, а затем вытаскивает их, заставляя меня содрогаться, с моих губ срывается рыдающий стон от внезапного ощущения пустоты, пока я не ощущаю горячее, набухшее прикосновение головки члена Дина к моим чувствительным складочкам.

– О боже, пожалуйста... – эти слова вырываются из моих уст прежде, чем я успеваю их остановить. Затем Кейд опускает флоггер на мою попку, и Дин входит в меня…он такой толстый, длинный и невероятно твёрдый. Сочетание жгучей боли на моей внешней поверхности и пульсирующего удовольствия внутри – это уже слишком.

Я понимаю, что не должна кончать, пока мне не разрешат. Я осознаю это. Но я не могу сдержаться. Даже когда никто не прикасается к моему клитору, я ощущаю, как пульсирую, сжимаюсь вокруг члена Дина, когда он входит в меня, и это невероятно приятно. Я не в силах остановить приближающийся оргазм, не в силах сдержать стоны, которые вырываются из моих уст, становясь всё громче, пока не превращаются почти в крик. Мои руки сжимаются, спина выгибается, и я насаживаюсь на член Дина в тот самый момент, когда Кейд снова опускает флоггер.

Я вижу звёзды, и оргазм, подобного которому я никогда прежде не испытывала, пронзает меня насквозь. Это всё, что мне было нужно, и недели пренебрежения и напряжения обрушиваются на меня разом, каждая мышца моего тела напрягается, когда я вздрагиваю и вскрикиваю, прижимаясь к члену Дина с силой разрядки.

Дин издаёт стон, его бёдра подаются вперёд, и я слышу, как он задыхается, произнося:

– Я думаю, наша малышка только что кончила без разрешения. Это заслуживает ещё одного наказания, не так ли?

Кейд проводит флоггером по моей заднице, когда Дин снова входит в меня, удерживая себя глубоко внутри, и я слышу, как Кейд хихикает.

– Что ж, – мрачно говорит он, – если наша маленькая Сейнт хочет кончить, то, я думаю, она должна кончать. Столько раз, сколько сможет.

Почему это звучит как угроза?

Флоггер снова опускается на мою задницу, когда Дин входит в меня раз, другой, третий, а затем внезапно выходит, оставляя меня мокрой и опустошённой. Я слышу, как он пересекает комнату. Когда Дин уходит, Кейд встаёт у меня за спиной и начинает усердно водить флоггером по моей заднице, взад и вперёд, обводя кожу, пока не начинает хлестать меня по ягодицам и верхней части бёдер. Я хватаюсь за край стола и начинаю всхлипывать, мои бёдра раздвигаются.

– О, ты хочешь, чтобы твою сладкую киску тоже выпороли? – Кейд проводит флоггером между моих ног, его кончики скользят по моей набухшей плоти, покусывая клитор. – Я знаю, ты можешь кончить вот так, так что кончай, Афина. Ты кончишь ещё много раз, прежде чем мы с тобой закончим.

Что в этом плохого? Моё тело уже готово к большему, оно содрогается, когда флоггер снова и снова проникает между ног. Погружаясь во второй оргазм, я даже не замечаю, как вернулся Дин, пока не чувствую, как что-то скользит по моим ногам.

Моему затуманенному наслаждением мозгу требуется некоторое время, чтобы осознать, что это мои кружевные стринги. Зачем он снова надевает мне трусики? Думаю я, сбитая с толку, но слишком косноязычная после второго оргазма, чтобы задавать какие-либо реальные вопросы.

И тут пальцы Дина проскальзывают под кружево, задевая мой клитор и вызывая ещё один стон. Я чувствую что-то прохладное на своей разгорячённой коже, а затем...

Ощущение жужжания, от которого у меня чуть не закатываются глаза.

Я никогда раньше не пользовалась вибратором. До того, как появились мальчики, когда я была ещё девственницей, я, вероятно, несколько раз играла с собой. Я испытала несколько острых, потрясающих оргазмов, которые ясно показали мне, из-за чего весь этот шум-гам, и заставили меня ещё больше задуматься о том, каково это было бы с кем-то другим. Но я так и не решилась воспользоваться какой-либо игрушкой, хотя и задумывалась об этом.

Ощущения на моём и без того сверхчувствительном клиторе достаточно, чтобы я забилась в конвульсиях, задыхаясь от внезапного, острого наслаждения, когда Кейд отстраняется. Я чувствую на себе взгляды обоих парней, наблюдающих, как я беспомощно извиваюсь от удовольствия.

– Как бы ты отнеслась к тому, чтобы тебя связали? – Внезапно спрашивает Дин, и этот вопрос, прозвучавший так неожиданно, на мгновение выводит меня из оцепенения. Сначала я не могу понять, почему он задаёт такой вопрос, но потом осознаю, что он обеспокоен тем, не вызовет ли это у меня воспоминания о похищении, и что он искренне переживает за меня.

Мысль о том, что мои руки будут связаны, вызывает у меня волну страха, которая помогает мне подавить приближающийся третий оргазм, и я качаю головой.

– Нет, – шепчу я. – Пожалуйста, я... я не думаю, что хочу этого.

Часть меня ожидает, что он всё равно это сделает. Именно так они и поступали раньше. Но вместо этого Дин на мгновение замолкает.

– Тогда мы не будем этого делать, – говорит он наконец. – Но не трогай себя, Афина, и не пытайся снять вибратор. Если ты это сделаешь, у меня не будет другого выбора, кроме как связать тебе руки. Держись за стол и не отпускай его.

Я киваю, глубоко потрясённая, и ещё больше удивляюсь, когда он обходит стол и становится передо мной. Он наклоняется, проводит пальцами по моему подбородку и приподнимает моё лицо, чтобы я посмотрела в его льдисто-голубые глаза.

– Ты принадлежишь нам, Афина, – тихо говорит он, нежно поглаживая мою щёку. – Раньше мы не смогли тебя защитить. Но теперь мы это сделаем. Никто больше не прикоснётся к тебе без твоего согласия. Я обещаю тебе это.

Я думаю, что это самое близкое к извинению, которое я когда-либо получу от него или Кейда. Но, тем не менее, моя грудь сжимается, и я вижу искренность в его глазах, серьёзность, которая контрастирует с тем, что происходит вокруг. Как будто мир на мгновение замирает: моя возбуждённая задница и вибрирующая киска, а также двое обнажённых мужчин в комнате уступают место руке Дина на моей щеке и обещанию защиты на его губах. Выражение его лица говорит мне, что он сожалеет, даже если точные слова не были произнесены.

– Мы собираемся использовать тебя для нашего удовольствия, Афина, и использовать жёстко, – говорит он, и его голос звучит как шелковистое, глубокое рычание, словно расплавленный шоколад. – Но если это слишком для тебя, если ты недостаточно исцелена или если это вызовет неприятные воспоминания, мы остановимся. Тебе нужно только сказать.

– Какое слово? – Я поднимаю на него глаза, переполненная радостью и изумлённая этой переменой. – Что мне сказать?

Дин улыбается.

– Как насчёт «Святая»? – Его рука нежно касается моей щеки. – Но до тех пор, малышка, я хочу, чтобы ты показала нам, какой грешницей ты можешь быть.

Затем он выпрямляется, обхватывает рукой свой член, и я с трепетом наблюдаю, как его влажная головка приближается к моим губам, словно предвкушая мгновение, когда он будет требовательно искать вход.

– Я уже получил её в рот, – бормочет Кейд у меня за спиной, его руки нежно гладят мою горячую, покрасневшую кожу, а затем сжимают мою задницу. – Думаю, теперь твоя очередь.

– Здесь претензий нет, – шепчет Дин, поглаживая мои волосы. Его пальцы путаются в них, он наматывает их на кулак и медленно, почти нежно, начинает проникать в мой рот. Я обхватываю его языком, слизывая остатки спермы с кончика, ощущая вкус своего возбуждения на его горячей, напряженной плоти. Его стон только приближает меня к третьему оргазму, когда я смотрю на него и вижу удовольствие, написанное на каждом сантиметре его лица.

– Ты хорошая малышка, – говорит он, нежно поглаживая меня по волосам. Он погружается полностью, пока я почти не задыхаюсь от его присутствия. Задержавшись на мгновение, он подёргивает бёдрами, а другой рукой опускается вниз, чтобы приподнять свои тугие, тяжёлые яйца. – Проведи по ним языком, милая, – бормочет он. – О, чёрт возьми, да, это так чертовски вкусно. Как она ощущается, Кейд?

– Тугая и такая чертовски влажная, – стонет Кейд. – Боже, я скучал по этой киске.

Осознание того, что они разговаривают со мной, в то время как я наслаждаюсь их присутствием, и вибратор буквально вибрирует внутри меня, доводит меня до предела. Мой пронзительный стон удовольствия заглушается членом Дина, глаза расширяются, когда я бьюсь о стол, крепко сжимаю его края и сжимаюсь вокруг Кейда. Все моё тело напрягается, когда оргазм захлёстывает меня, как никогда раньше.

Я никогда не представляла, каково это – чувствовать вибрацию игрушки у клитора, когда меня берут с двух сторон. Но это так приятно. Я никогда не испытывала такого удовольствия, как сейчас, как будто каждый сантиметр моего тела стимулируется. Когда оргазм начинает угасать, и я чувствую, как вибратор все ещё жужжит у моего слишком чувствительного клитора, я понимаю, почему голос Кейда звучал так угрожающе.

Возможно, действительно можно получить слишком много удовольствия.

Я всё ещё жажду большего, когда наступает четвёртый оргазм. В это время Дин снова и снова проникает в мой рот, наслаждаясь прикосновением моих губ и ощущением моего языка, скользящего по его длине. В то же время Кейд входит в меня. Я кричу от удовольствия, ощущая, как Дин пульсирует внутри меня. Но внезапно они меняются местами, оставляя меня в состоянии блаженства, которое заставляет моё тело содрогаться.

– Это уже слишком, – шепчу я, беспомощно глядя на Кейда. – Я больше не могу.

– Это наказание, – говорит он, ухмыляясь. – Ты можешь, и ты сделаешь это. Ты хотела кончить, Афина. Так давай посмотрим, сколько раз ты сможешь.

Когда он входит в мой рот, его вкус наполняется моим возбуждением, словно я пробую на вкус больше себя, чем его. Но мне уже всё равно, я не замечаю ничего, кроме накатывающих волн удовольствия, которые граничат с болью.

Каждый раз, когда Дин резко входит в меня, я кончаю снова и снова. Это уже не столько отдельные оргазмы, сколько один непрерывный поток, который накрывает меня, и всё, что я могу делать, – это цепляться за стол и задыхаться, постанывая, когда Кейд хватает меня за волосы и вонзается в горло.

Я хочу, чтобы это продолжалось. Я хочу, чтобы это длилось бесконечно. Я хочу вытащить вибратор и держать его между ног, заставляя себя кончать снова и снова, пока не расплачусь. Теперь я понимаю, почему Дин собирался связать меня. Мне приходится заставлять себя держаться за стол, пока моё тело сотрясается от волны за волной опустошающего оргазма, пока я не чувствую, что распадаюсь на части.

– Я уже близко, – стонет Дин за моей спиной. – Я больше не могу держаться.

– Я тоже, – Кейд снова впивается в моё горло, крепко обхватывает рукой затылок, а затем отстраняется.

Я настолько ошеломлена, что не сразу замечаю, как вибрация прекращается. Когда парни отступают, я вся мокрая и дрожу. Сначала я смутно слышу приказ Кейда:

– Встань на колени на ковёр, Афина.

Я не могу идти. Я не в силах это сделать. Но каким-то образом, спотыкаясь, как оленёнок, я добираюсь до толстого мягкого ковра и опускаюсь на колени. Они оба приближаются ко мне, их напряжённые члены направлены на меня, словно оружие. Я ощущаю лёгкую дрожь возбуждения, но не более того. Моё тело уже не способно на оргазм, и я едва удерживаюсь на ногах, едва ли могу стоять достаточно долго, чтобы они успели кончить.

– Открой свой рот, малышка Сейнт, – приказывает Кейд, его голос глубокий и тёмный от вожделения. Я снова чувствую дрожь желания, моя киска всё ещё возбуждается, даже в моём измученном состоянии. Он требует моего подчинения, чтобы я приняла то, что он хочет мне дать.

Я покорно выполняю его просьбу. Чувствую, как кончик члена Дина трётся о мою ягодицу, когда он продвигает его вперёд. Кейд же настойчиво проникает мимо моих губ, требуя, чтобы я снова взял его в рот, обхватив губами его твёрдую головку. На вкус он солоноватый, и я не могу сдержать стон, который вырывается у меня, когда он проникает на несколько дюймов в мой рот, несмотря на мою усталость.

– Боже, она все ещё хочет этого, – Дин с силой и быстро трёт свой член, толкнув Кейда локтем. – Впусти меня на секунду. Чёрт, я сейчас взорвусь.

Внезапно член Кейда сменяется членом Дина, и острая головка трётся о мой язык. Затем я слышу, как оба мужчины громко стонут, их руки напрягаются, когда они одновременно направляют свои движения к моему лицу.

– Чёрт... я собираюсь кончить, блядь...

Первая порция спермы Дина оказывается у меня на языке в тот же миг, когда сперма Кейда попадает на мою щёку. А потом всё словно исчезает в тумане: горячие брызги на моём языке, губах, лбу, щеках и подбородке. Их так много, что я начинаю верить, будто они никогда не были ни с кем другим, не прикасались ни к кому другому. Я – всё, чего они хотят, их навязчивая идея и единственная девочка. По какой-то причине это вызывает у меня новую дрожь желания, когда на моём лице снова и снова появляются следы их спермы.

– Оближи меня дочиста, малышка, – говорит Дин, и я наклоняюсь вперёд, проводя языком по им обоим, пока они подносят свои всё ещё твёрдые члены к моим губам. Слизывая последние капли, я наслаждаюсь их вкусом, пока ничего не остаётся, и они оба не начинают смягчаться.

– Я заберу её к себе в комнату сегодня вечером, – говорит Кейд. – Ты можешь помочь мне привести её в порядок, если хочешь, но я заберу её сегодня вечером. У тебя было много ночей.

Они действительно планируют разделить меня, проносится в моей голове, когда Кейд поднимает меня на руки и начинает нести вверх по лестнице. Раньше они просто оставляли меня здесь, чтобы я сама поднималась наверх, или говорили, чтобы я ложилась спать в их сперме. Но сейчас Кейд несёт меня на своих широких руках, обнимая и прижимая к груди, как он это делал лишь однажды, когда заявил свои права на меня, пока мы не достигаем ванной комнаты. Дин следует за нами, помогая раздеть меня, но затем отступает.

– Идти с тобой в душ это уже слишком, братан, – говорит он со смехом. – Увидимся утром. Позаботься как следует о нашей малышке.

Последнее предложение прозвучало одновременно как приказ и как предупреждение. Если Кейд и был обижен, то не подал виду. Вместо этого он просто открыл краны в душе и помог мне подставить лицо под горячую воду.

Когда он осторожно начал мыть мне лицо мягкой, тёплой мочалкой, тщательно промывая его, а затем намыливая, чтобы смыть всё остальное, я не могла не задаться вопросом, не является ли это для него своего рода наказанием. Возможно, таким образом он пытается загладить все те недели мучений из-за того, что его не было рядом после вечеринки, когда меня похитили.

Я слишком устала, чтобы понять, смогу ли я принять это и достаточно ли этого. Смогу ли я полностью простить его за то, что он так ужасно обращался со мной в течение столь долгого времени. Может ли между нами быть что-то большее, чем просто вожделение?

Сейчас он кажется совсем другим. Тот Кейд, которого я знала раньше, не стал бы так заботиться обо мне после наказания. Но как долго это продлится? Неужели это лишь чувство вины, или он действительно пытается измениться?

Я не могу удержаться и прижимаюсь к нему, когда он нежно проводит полотенцем по моей коже, успокаивая её. Его широкая и тёплая грудь такая уютная, а я так устала от боли, удовольствия, адреналина и оргазмов. Я почти засыпаю, стоя там, и вздыхаю, когда он помогает мне выйти из душа, вытирает насухо и снова берёт на руки, чтобы отнести в постель.

Если бы кто-нибудь сказал мне, когда всё начиналось, что я буду чувствовать себя в безопасности в объятиях Кейда Сент-Винсента, я бы подумала, что они не в своём уме. Но сегодня вечером я не возражаю против того, чтобы он уложил меня в свою постель, или против ощущения его тяжёлого, мускулистого тела, опускающегося на матрас рядом со мной.

– Обычно я не люблю обниматься, – слышу я его голос и ощущаю, как он приближается ко мне. – Но сегодня я готов сделать исключение.

Я хочу сказать ему, что всё в порядке и что я даже не знаю, хочу ли обниматься с ним сегодня вечером, но я слишком устала, чтобы говорить. После того, что мы только что пережили в кабинете, тёплая тяжесть руки Кейда на моём животе, его дыхание на моей шее и ощущение его тела рядом со мной – это именно то, что мне нужно.

Я разберусь со своими эмоциями позже. Сегодня вечером я просто хочу расслабиться.

И я так и делаю.