Текст книги "20-ть любительских переводов (сборник)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Нэнси (Ненси) Кресс,Роберт Рид,Леви Тидхар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
4.
В сеансе следующего утра, Левенгук обнаружил микробы в воде, взятой из местного пруда, первый человек в мире, увидевший бактерии. Это воспоминание для Марии значило достаточно, чтобы я могла получить доступ к нему, и не только из-за бактерий. Я почувствовала, как она удивилась радости Левенгука, а затем разделила ее. Ее удовольствие длилось всего одно мгновение, прежде чем образ Виллема снова сделал все остальное размытым, но этот момент был реальным, и он дал несколько четких образов, которые понравились Коре.
«1686», – проинформировал Ян. И я посчитала в уме. Мария оплакивала своего погибшего солдата в общем, где-то двенадцать – четырнадцать лет, не ослабляя тоски по нему. Была ли это любовь или патологическая одержимость? Я не знала.
Я точно знала, что она была тем утром в церкви и ушла в середине службы, не находя там утешения. Неужели она больше не верила, что когда-нибудь увидит Виллема на небесах? Этого конечно я не знала. Воспоминания Марии раскрывали ее переживания и эмоции, но ее мысли были понятны только в том виде, в каком они возникали на данный момент. И я не была с ней в церкви и не могла точно знать, как развивались ее религиозные убеждения.
И вдруг, внезапно на моем последнем сеансе в Делфте, я смогла это понять.
. . .
«Госпожа Мария! Еще бумажки с небес!»
Соседская девочка протягивает свою ладошку. На ней лежит почерневший, обрывок бумаги. Маленькое личико ребенка сияет от возбуждения: «Они падают около пруда Виссера. Я видела это! Послания от ангелов!»
«Можно взглянуть?»
«Не касайтесь, бумажка очень хрупкая. Она упала прямо на меня!»
Я смотрю на обугленную бумагу, неужели она почернела от долгого падения с небес? Наверно в этих посланиях, старые поблекшие воспоминания о других людях, которые находятся далеко от Делфта. Ребенок убегает, чтобы показать свое сокровище кому-то другому, а я срываю с крючка свою шаль и направляюсь к пруду Виссера, за городскими стенами.
Земля здесь склизкая, когда влажная, но сейчас под жарким солнцем, довольно сухая. Пруд Виссера болотистый, забит водорослями и сорняками. Вот где отец добывал своих «зверюшек» для изучения. В полевых цветах жужжат насекомые. Я расстилаю шаль на земле и сажусь, подставляя лицо ветру, колышущему воду в пруду. Я жду.
Это долгое ожидание.
Наконец я вижу падающий с неба, клочок бумаги. Он приземляется на мою шаль, почти на подол юбки. Обугленный, бесцветный – я не могу прочитать ничего, что на нем написано. Но мне это и не нужно. Счастье наполняет меня так, как свежий росток из сухой земли и я громко смеюсь.
Это послание пришло прямо ко мне. Это должно быть от Виллема. Значит небеса существуют, души реальны и вместо того, чтобы наказать меня за сомнения в этом, Бог в своей бесконечной милости позволил Виллему послать мне этот драгоценный знак веры и любви.
Я громко смеюсь – когда в последний раз я так смеялась? Потом я плачу, стараясь, чтобы мои слезы не попали на хрупкую бумагу. Я сижу там и чувствую, как любовь Виллема проникает в меня, как солнечный свет.
Меня любят.
Когда я наконец поднимаю этот клочок бумаги и осторожно держу его на ладони, как это делала маленькая девочка, солнце над городом было уже низко. Придя домой, ощутила запах приготовления еды, идущий от кухни, а Джозьфьен уже зажег свечи в мастерской отца. Он сердито смотрит на меня.
«Где ты была?»
«Отец взгляни! Пожалуйста. Это упало с неба около пруда Виссера». Я протягиваю клочок бумаги.
«Да, да, я знаю», – говорит он, – у меня уже есть такой образец – тебе не нужно было доставать его для меня».
Он говорит гораздо больше…
…но мой голландский, не достаточно хорош для полного понимания…
…перед тем как он смотрит в один из своих маленьких микроскопов, он регулирует расстояние предметной иглы от линзы. Он протягивает мне микроскоп, и я смотрю.
Вся моя наполненная радость, улетучивается. Я пуста, как скорлупа. Я комкаю свое послание с небес, и оно черным песчаным дождем падает на пол.
Я сняла провода с головы, не дожидаясь Коры, которая крикнула: «Эй!» Ян смотрел на экран, пока он не погас. Затем перевел взгляд на меня.
Я не могла выдавить ни слова, мое горло сдавило.
Ян проинформировал: «В семнадцатом веке считалось, что случайные обрывки бумаги действительно падали с небес и они на самом деле были похожи на бумагу по составу и толщине. Левенгук обследовал одну из них в 1678 году и обнаружил, что это были маленькие листики сушенных водорослей, обожженные солнцем и достаточно легкие, чтобы их можно было поднять в воздух и развеять ветром. Он пропитал часть такой «бумажки» водой и выяснил, что это водоросли. Затем он провел процесс в обратном направлении, чтобы создать «такие послания», он просто высушил свежие водоросли. Думаю, что это то, что он показал Марии, скорее всего так. Елена, ты так поняла его объяснения?»
«Нет, – ответила я, – все, что я смогла понять, разбило мое сердце. Наихудший вид эмоционального состояния: неожиданная надежда…и тут же внезапно разбитая вдребезги».
Мы вот также с Лейлой думали, что моему отцу становится лучше…
Кора спросила: «Значит никакого диалога вообще? Ничего, ничего?»
«Увы, ничего», – солгала я. У меня не было сил пересказывать разговор отца с дочерью, да и вообще, Ян уже все объяснил.
Кора сказала сердито: «Ну, если у тебя нет никакого диалога из этого сеанса, как насчет того, чтобы сделать еще один сегодня вечером, ты говорила, что твой самолет улетает ближе к полуночи, так что, если ты…»
«Кора! – резко прервал ее Ян, – не стоит, разве ты не видишь насколько она слаба сейчас?»
«И кто именно, Ян де Кнайт, дал тебе право здесь командовать? В последний раз, когда я уточняла этот момент, ты прикреплен к проекту только до тех пор, пока мы с Еленой…»
«Неужели у тебя нет чувства справедливости по отношению к Елене? Она…»
«Прекратите! – вмешалась я в их перепалку, повышая свой голос настолько, насколько была в силах. – Я сделаю сегодня еще один сеанс».
Я уже решила, что я это сделаю. Что угодно.
* * *
Кора, ставшая теперь такой угодливой и милой, когда я потакаю ее желаниям, принесла мне бутерброды, печенье и кофе, оставив все это около кушетки. Я сказала ей и Яну, чтобы они не возвращались часа три как минимум; мне нужно было поспать. На самом деле я проспала всего час, настроив так свой будильник.
Я позвонила в авиакомпанию и перебронировала свой рейс на завтрашний вечер, искренне надеясь, что к тому времени я точно улечу домой.
Существует много видов депрессии. Дистимия или хроническое депрессивное расстройство, часто, но не всегда, это бывает в семьях. Наука только начала открывать генетические причины. Дистимия варьируется от легкой, но при этом хронической, до суицидальной. Она может, как у Лейлы, варьироваться по интенсивности, в зависимости от разных событий.
Ситуационная депрессия, с другой стороны, вызвана конкретной ситуацией. Часто это может быть облегчено изменениями в состоянии депрессивного человека, это обратить к нему большее внимание или просто воспользоваться самым старым из всех лекарств – временем.
Но время Марии ван Левенгук, не помогало. Она гордилась тем, что была полезна своему знаменитому отцу, но ощущать гордость – это совсем не то же самое, чем ощущать себя любимой.
Осторожно, подключив свой мозг к аппарату Коры, включила его и легла на кушетку.
Неся небольшой букет диких цветов, я иду через рыночную площадь, мимо Ньиве Керка. Звонят колокола, но я не подымаю взгляд. Обогнув церковь, я вхожу на кладбище. Виллем конечно здесь не похоронен; я никогда не узнаю на каком поле боя он погиб, и кто его похоронил, если вообще было ли такое. Я иду к могиле своей матери.
На самом деле я не скучаю по ней; ведь это было так давно, и я была всего лишь ребенком, когда она умерла. Но это тихое место, где не заметна печаль.
Виллем, Виллем, Виллем…
Здесь были еще два человека, которые оплакивали своих близких. Мария их даже и не заметила. Я подождала, пока они уйдут.
Если бы Виллем был жив… если бы не было войны… если бы церковь не была такой, как ее характеризовал отец: «Домхейд, Ваанвурстеллинген…» Отец всегда прав…
То, что я собиралась сделать, было и запретным, и опасным. Опасным потому, что поначалу в сцепке Мейера, такое пытались сделать три получателя. Двое из них были в норме, если бы не их полное истощение сил.
Наклонившись, положила на могилу цветы и когда я выпрямилась, Виллем стоял передо мной. Мир закачался на своем фундаменте.
На протяжении десятилетий, науке было известно, что материя мозга работает на квантовом уровне. Уже более века известно, что квантовые уравнения работают независимо от времени. В прошлом или будущем – это не имеет значения. С библейских времен люди, которые почти ничего не знали о науке, знали о разумах, которые могут порождать такие иллюзии, что их зрители по-настоящему считали их реальными. Ложные представления, галлюцинации (голланд.) обычно вызываются болезнью, аномальным состоянием в разуме.
Я – аномальное состояние, в разуме Марии.
Разворот – это перенос ее воспоминаний в мой мозг, передача моих образов в ее мозг – это не так уж и сложно, как должно быть. Не сложно, если созданный образ силен и оба человека достаточно внушаемы. Это запрещено, потому что прошлое считается священным, смотри, но не трогай. Даже прошлое в памяти.
«Виллем?» – спросила я.
«Я люблю тебя!» – говорит Виллем мне. Его тело колеблется, мерцает; он призрак, он ангел. Я знаю это. Это не важно. Он же здесь. Он идет ко мне.
Я делаю шаг к нему, а он двигается назад.
«Нет, Мария», – предупреждает он. А затем, как будто для этого требуется вся его воля, он выдыхает: «Я жду тебя». И исчезает.
Я падаю на колени, рыдая от ужаса и радости.
Я больше не могла этого выносить. Мое сердце бешено колотилось, мое дыхание стало таким затрудненным, что я пришла в ужас от того, что это вовсе не закончится. Я не могла встать с койки, чтобы выключить оборудование и даже не могла дотянуться до соединительных проводов, чтобы их выдернуть. Третий получатель из тех, кто пытался такое делать, выжил, но уже никогда не был прежним. Я не могла дышать. Я…
Затем провода освободились и меня обхватили руки, крепко прижимая к себе. Ян произнес: «Это было глупо с твоей стороны!»
– Домхейд, – прошептала я, но он меня не услышал.
– Что ты сделала? Зачем… Черт возьми! Ты что, обезумела? (голланд.) Ты была в развороте?
– Я не могу… помоги… папа… или Лейла, – прошептала я и все погрузилось во тьму.
5.
Ян отвез меня в аэропорт. Мое состояние было нестабильным, из-за слабости и тумана в голове, из-за слишком маленького количества сна, несмотря на то, что я только что проспала четырнадцать часов. Вчерашним вечером Ян отвез меня домой, на этот раз он остался, приготовив мне поесть, когда я проснулась. В лаборатории он удалил записи, которые были созданы мной в этом опрометчивом сеансе. Никто теперь не узнает, и моя карьера будет в безопасности.
– Ты что обезумела? – сказал он тогда мне по-голландски.
Да. Буквально и без преувеличения.
– Ян, – обратилась я к нему, перед тем как пройти регистрацию на рейс, – прости, что я так и не поужинала с тобой. За то, что я отказалась, да еще и в грубоватой манере. Это было несправедливо с моей стороны и если я вернусь в Европу или ты приедешь когда-либо в Калифорнию…
– Могу я позвонить тебе? Я имею в виду поболтать не только о научном проекте?
– Да, это было бы здорово, мне бы этого хотелось.
– Чем будешь заниматься по приезду домой?
– Закончу разбираться с наследством отца. Позабочусь о Лейле. Поработаю с написанием результатов касательно сцепки Мейера, теперь уже на удаленном контакте с Корой. Кстати она к тебе неравнодушна и хочет тебя захомутать.
– Я знаю, – он сильно покраснел, заколебался, а затем с неловкой смелостью произнес, – но меня интересует не Кора.
Я поцеловала его на прощанье, и неожиданная сладость пронзила меня.
Я конечно никогда и не узнаю, имело ли это хоть какое-то значение, но я не сожалела о том утешении, которое пыталась принести Марии. Я не заслуживала внимания и доброты Яна. Тот единственный исследователь, который потерпел неудачу в контакте разворота, точно не заслуживал психопатического расстройства. Лейла не заслуживала того, чтобы унаследовать дистимию нашего отца. Мария ван Левенгук, верная и преданная своему отцу, не заслуживала ни его эгоцентричного пренебрежения, ни смерти Виллема на войне. Жизнь была несправедлива.
Вот почему люди должны стараться быть такими, не заслуживающими подобных вещей. Мы же не только… маленькие зверюшки.
Ян попрощался со мной, и я направилась к самолету, который наконец-то доставит меня домой.
* * *
Хранительница Портала
* * *
Описание месяца жизни, хранительницы портала. Ей нет дела, до дел кого-либо, она всего лишь – хранительница портала.
* * *
© The Portal Keeper by Lavie Tidhar, 2022
© перевод с англ., by Genady Kurtovz, ноябрь 2022
* * *
Октябрь, число первое.
Кролик вернулся этим утром. Как обычно, он остановился перед порталом, и как обычно, он проверил время на своих карманных часах. Хотя это действие, было не таким уж и важным – кролик как обычно, всегда опаздывал.
До сих пор я так и не поняла, куда и на что именно, вечно опаздывает кролик. Носил он жилетку, довольно яркой расцветки. Кролик нервно оглядывался по сторонам и что-то бормотал себе под нос. Затем он проскочил в портал и был таков.
Я подстригла зеленую изгородь, вымыла каменные плиты и положила свежие зёрна, в кормушку для птиц.
Я – хранительница портала. Выглядит он просто, круг из тяжелого гравированного металла, высотой с трех человек или одного маленького великана. Внутри, словно зеркало, он отражает мерцающий матовый свет. Я почистила и натерла до блеска металл. На нем виднелась гравировка, возможно какие-то древние руны, а возможно просто какие-то инструкции по использованию портала. Мне было неизвестно их значение. Я просто – хранительница.
Октябрь, число второе.
Утром, пара единорогов прогуливались на лужайке, затем остановились во дворе. Подходить к ним я не стала, ограничившись лишь формальным приветствием. Некоторое время они пощипывали травку, а один из них накакал с извиняющимся видом, на каменные плиты. Затем они проследовали в портал. Я соскребла какашки и замыла плиты, постригла траву и накормила птиц. Затем заварив себе чашечку чая, присела, позволив лицу, ощутить приятное тепло вечерних лучей солнца. Здесь в польдере[107], где расположен портал, всегда тепло и сухо. А снаружи уже октябрь, и на полях лежит иней.
В календаре портала, октябрь – месяц напряженный.
Октябрь, число третье.
Сегодня утром, проходил мужчина с ножом. Одежда мужчины была в крови, а нож выглядел очень большим и острым. Он не представлял из себя опасного и нехорошего человека, однако взгляд его был зол, и он явно очень торопился.
Несмотря на это, он оставил чаевые, потом прошел в портал. Некоторое время я подождала, но погони за ним, я так и не увидела. Монета, что он оставил мне, была из золота, тяжела на вес, и на одной стороне был портрет какой-то женщины. Монетку, я как обычно отправила в кассу.
Октябрь, число четвертое.
Сегодня никого не было. Я читала книгу и занималась своими ежедневными обязанностями. Полировала портал. На ощупь, металл портала источал тепло. Я часто задавалась вопросом, как это – пройти через портал. Иногда, мне очень хотелось просунуть руку, сквозь мерцающую дымку. И что я хотела выяснить? Зная при этом, что пункты назначения постоянно меняются.
Я подмела двор, а ранним вечером, высоко в восточном небе за заснеженными горами, понаблюдала за дождем метеоритов. Затем зажгла ночной сигнальный маячок. Светил он ярко, и хочу подметить, что рассеивает он мрак, который иногда опускается в низину, довольно прилично. Таким образом, он освещает путь путешественникам, которые приходят к нам. Портал никогда не закрывается.
Октябрь, число пятое.
Сегодня проходила женщина. Она стояла на дворе и близоруко прищуривалась, с любопытством оглядываясь вокруг. На ней было летнее платье, а на носу очки, в черной оправе.
– Привет! – произнесла она.
– Здравствуйте! – ответила я.
– Вы хранительница портала?
Я ответила, что да. Она еще немного огляделась.
– Это прекрасно, – промолвила она, – а где я нахожусь?
Мне было сложно ответить на этот вопрос. Женщина, показав на мой столик, что стоял во дворе, спросила:
– Я могу присесть?
– Да, да, пожалуйста, – ответила я, – не желаете ли чашечку чая?
– Если будете так добры, – отозвалась она.
Она села и достала большую книгу, а также набор механических устройств, начав их проверять. Она часто делала пометки на полях книги, кусала губу и какое-то время совершенно неосознанно разговаривала сама с собой. Затем ткнув пальцем в страницу, она произнесла: «Ага!» – выглядела она при этом, вполне довольной.
Я принесла чай и сахар.
– Отличный вкус! – воскликнула удивленно она, сделав глоток.
Я улыбнулась.
– Хотите бисквит? – предложила я.
Она ответила, что да, и быстро съела два кусочка подряд.
– Ну что ж, – произнесла она, – мне надо уходить.
– Там, за пределами польдера, довольно холодно, – проинформировала я её.
– Я знаю.
На прощание, она пожала мне руку и поблагодарила за чай. Её рукопожатие было довольно крепкое, затем шагнула в портал и исчезла.
Октябрь, число шестое.
На двери дома, я оставила записку с информацией – «Скоро вернусь», и закуталась в плащ. Когда я переступила порог польдера, меня сразу обдало холодом, а солнце скрылось за облачным небом. Мне нравится октябрь и все те погодные пакости, которые он приносит. Медленно, я направилась в деревушку, путь мой пролегал вдоль ручья, который стекал с заснеженных гор, мимо прибрежной низины и далее уже через деревню. Деревья были голыми, но между камнями все еще в изобилии росли цветы, мягко журчала вода. Вскоре я увидела старую мельницу, и по небольшому каменному мосту вошла на территорию деревни, где из труб, крытых соломой хижин, поднимался дым.
У пекаря, я купила свежий хлеб и пару дюжин яиц. Бекон и отбивные – у мясника. Немного копченной рыбы, к которой я питаю пристрастие, а также помидоры, с фермерской тележки, которая располагалась рядом с местной корчмой. Затем зашла в корчму, хотелось промочить горло. Меня встретили словами: «Привет, привет, Хранительница!»
– Как обычно, – сделала я заказ. Бармен что-то проворчал и пододвинул ко мне стакан хереса. Медленно потягивая вино, я огляделась. В помещении было тепло, в очаге горел огонь. Исподволь, я заметила у очага девочку, на вид подросток, она смотрела на меня. Выглядела она неряшливо и явно пришлая. Она направилась ко мне, я наблюдала.
– Говорят, что здесь есть где-то портал, – сразу без предисловий она приступила с расспросами, я удивилась, обычно поначалу они более осмотрительны, – это правда?
– Да, и не так уж далеко отсюда, – ответила я.
– Хранительница портала вы?
Я кивнула.
Выдержав некоторое время паузу (они всегда так делают), она продолжила, на этот раз голос её был тише.
– Я могу им воспользоваться? – спросила она.
– Абсолютно любой, кто может им воспользоваться, несомненно может им пользоваться, – проинформировала я.
– Это как понимать?
– Ну а ты сама то как думаешь? – озадачила я девочку.
Похоже она подумала об этом. Выглядела она голодной. Обычно так они и делают.
– Могу я увидеть портал?
– Если ты сможешь увидеть его, значит ты его увидишь, – пояснила я.
– А это как понимать?
– Как ты это сама и понимаешь, – ответила я.
Похоже и эту информацию она приняла, пропустив через себя.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась я.
– Софи.
– И куда ты желаешь направиться, Софи?
– Не знаю, – ответила она, – куда-то в другое место, которого здесь нет.
– Ты сбежала из дома?
– А вам Хранительница, какое до этого дело? – дерзко ответила она.
Я вздохнула, вечно одно и то же.
– А ты не задумывалась о том, на что ты наткнешься по другую сторону портала? – спросила я.
– Ну я не знаю… приключения, возбуждение, азарт.
– Мне в общем-то безразлично, – сказала я, – во всяком случае, я все равно узнаю!
Закончив пить, я встала.
– Пойду домой, – устало произнесла я.
Я вышла на воздух. Затем направилась по каменному мосту, вдоль ручья. Добравшись до дома, отнесла свежие припасы на кухню. Живу я просто. Присмотр за порталом – дело довольно уединенное.
Октябрь, число седьмое.
Фараоны появились прямо перед обедом. Их было двое: констебль, который молчал, и инспектор, обладатель цвета волос, как у бараньей отбивной.
– Извините, что беспокоим вас, мэм, – произнес инспектор.
– Никаких проблем, – заверила я их – не желаете ли чая?
– О, если вы будете так добры, – ответил инспектор, с довольным видом. Я принесла чай и печенье.
– Проходил ли мужчина через портал, несколько дней назад? – начал расспрос инспектор, – окровавленная одежда, большой нож?
– Допускаю, что джентльмен с таким описанием недавно проходил, – ответила я.
– Так я и думал, – резюмировал инспектор и откусил печенье, – оу, превосходный вкус.
Я кивнула.
– Ну если он вернется обратно, тем же путем, вы дадите нам знать об этом? – спросил он.
Обычно я не вмешиваюсь в такие моменты, – проинформировала я их, – но я подумаю об этом, хотя очень сомневаюсь, что он вернется тем же путем.
Инспектор, шумно отхлебнув чаю, встал.
– Ну я обязан задавать такие вопросы, – произнес он, – вы же понимаете, это моя работа.
– Разумеется, я понимаю, – ответила я.
Они завернулись в плащи и покинули польдер.
Октябрь, число восьмое.
Маленькая девочка вышла из портала во время чаепития, оглядевшись вокруг, она удалилась. Затем появился мальчик, потом еще двое детей, мальчик и девочка, оба немного постарше. Никто из них здесь не задержался.
Немало детей, пользуется порталом.
Октябрь, число девятое.
Рано утром, вернулась женщина, в очках из черной оправы. Она вышла, огляделась вокруг и поджала губы.
– Опять это место, – промолвила она.
На этот раз, на ней были длинные кожаные брюки и шуба, ручной работы. Увидев меня, она воскликнула:
– Привет, Хранительница!
– Здравствуйте! Заблудились?
Она вздохнула.
– Пытаюсь добраться туда, куда весьма трудно добраться, – пояснила она, – могу я здесь остаться не некоторое время?
– Разумеется, будьте моим гостем, – ответила я.
Она уселась за садовым столиком и принялась что-то считать. А я в это время, постригла зеленую изгородь и покормила птиц.
– Я приготовлю завтрак, – предложила я, – желаете что-нибудь?
– Не хотелось бы к вам навязываться, – ответила она.
– Нет, нет, не беспокойтесь, это не доставит мне много хлопот, – заверила я её.
Люди редко задерживаются на пороге портала. Ведь предназначен он для прохода или перемещения. Поджарив яичницу с беконом и подрумянив хлеб, я накрыла завтрак на две персоны, на столике в саду. Женщина отодвинула свои приборы, схемы и диаграммы. С большим удовольствием она набросилась на еду. Я поймала себя на мысли, что мне нравится наблюдать, как она ест. Женщина это заметила и застенчиво улыбнулась.
– В последнее время, я испытывала трудности со средствами к существованию, – смущено пояснила она.
– Вы часто путешествуете? – полюбопытствовала я.
– Когда в этом есть необходимость.
Тут кое-что вспомнив, я спросила.
– Вы случайно не сталкивались с человеком в окровавленной одежде, в своих недавних перемещениях по мирам? – начала я, – у него еще такой большой нож.
– Хм… точно он, – ответила она, подумав секунду, – мельком я встретила его в одном месте, где существует три солнца, а цветы умеют разговаривать. Но мы не обменивались любезностями. А он представляет для вас какой-то интерес?
– Нет, нет, просто ради любопытства, – поспешно ответила я.
Она доела остатки яйца и тоста, смутившись от сытой отрыжки. Я рассмеялась.
– Еще чая?
Она кивнула, и я снова наполнила её чашку, и мы еще немного посидели в дружеской тишине.
– Мне лучше вернуться к своей работе, – произнесла она через некоторое время, – но сначала давайте я помогу вам помыть посуду?
– Это не такое сложное занятие, не беспокойтесь – опять заверила я её.
Я убрала посуду. А она снова склонилась над своими схемами и картами, и что-то бормоча себе под нос, быстро водила карандашом по бумаге, производя вычисления. Я вымыла посуду, полила растения. Мята совсем разрослась. Я немного нарвала её на потом.
– У вас здесь по-настоящему прекрасно и волшебно, – затем подумав немного, она произнесла, – я должна идти, и да… меня зовут Дороти.
Пожав мою руку, она вошла в портал и исчезла.
На солнышке, я задремала, затем была разбужена прилетом ворона. Он сидел на подоконнике дома и печальными глазами, смотрел на меня.
– Ты в курсе, что за твоим порогом, расхаживает какая-то девочка? – поинтересовался ворон.
– В курсе, – ответила я, – она уже здесь пару дней болтается, и сдается мне, что скоро она утомится.
Ворон каркнул и влетел в портал. Они часто путешествуют между мирами.
Октябрь, число десятое.
Сегодня никто не входил и не выходил. Я как всегда оставила записку – «Скоро вернусь», и отправилась на ферму, чтобы прикупить немного свежего молока и хлеба. Девочка по имени Софи, плелась за мной.
– У меня не получается увидеть его, – промолвила она.
– Тогда иди домой, – посоветовала я ей.
– Я не пойду.
– Ты что-нибудь ела в последнее время, – поинтересовалась я.
– Совсем немного.
– Ты выглядишь совсем продрогшей.
– Я в порядке, – заверила она меня.
Вздохнув, я произнесла:
– Я направляюсь на ферму.
– Я составлю вам компанию, – сказала она и спросила: – А здесь много порталов?
– Полагаю… хм… на самом деле я не знаю, – ответила я подумав.
– А ты единственная хранительница?
– Конечно нет, – ответила я, – это всего лишь работа. Как запоры на воротах кладбища или сада. Ведь там также есть хранители. Кому-то же нужно чистить каменные плиты и кормить птиц, в то время пока другие отправляются на поиски приключений.
Она улыбнулась на это, я улыбнулась в ответ.
– Иди домой, – озвучила я повторно совет.
– Не пойду.
– Тогда отправляйся в город, обычно в твоей ситуации, так часто поступают.
– А с чего вы взяли, что я сама не из города? – вызывающе ответила она.
– Так ты из города?
– Нет, я не оттуда.
– Если ты прочтешь слишком много книг, у тебя могут возникнуть самые разные идеи, – сказала я, – знаешь ли ты, что на самом деле ты не сможешь убежать от своих проблем? Все что тебе остается делать – это менять одно место, на другое.
– А вам то откуда знать такие вещи? – спросила девочка, – вы же никогда и никуда не ходили через портал?
Я отмахнулась. Давать советы молодым, занятие бесполезное. Я проследовала вдоль ручья, мимо деревни и далее вниз к ферме. Там никого не было, но хозяева оставили молоко, масло и яйца. Оставив им монету, которую дал мне человек в окровавленной одежде, я не спеша направилась обратно, вверх по склону.
– Холодно, – пожаловалась Софи.
– Увы, это октябрь, – констатировала я.
– Вы когда-нибудь видели призраков? – спросила девочка.
– Не так уж и часто.
Мы достигли польдера.
– Я бы хотела… эй! – воскликнула Софи. Мне было слышно, как она бормотала по другую сторону порога польдера.
– Вы где? – спросила она, оу… это сбивает с толку.
С этим ощущением, я её и оставила.
Октябрь, число одиннадцатое.
Вернулся кролик, и как всегда с опозданием. Некоторое время спустя, за ним проследовала маленькая девочка.
Я занималась своими ежедневными делами. Играла в карты. Затем сделала бутерброд и отнесла его за порог, представ перед Софией.
– Вы где были? – спросила она.
– Здесь, – ответила я, – как видишь сама, это настоящая мистика.
Протянула ей бутерброд.
– Спасибо, – ответила девочка и быстро его съела.
– Я все равно никуда не пойду, – твердо произнесла она.
– Дело твоё.
– Подождите!..
Мне было неведомо, как другие люди находят порталы, а другие нет. Я определенно не знала, как это работает. Я полировала металл. Под моими руками, портал мягко вибрировал. Я покормила птиц и полила цветы. Снаружи польдера, было холодно.
Я вернулась обратно.
– Вы где? – в очередной раз спросила Софи.
– Здесь я, здесь, вот возьми – я протянула ей одеяло.
– Почему вы так добры ко мне?
– Не знаю, – ответила я.
– Кстати, а как вы стали хранительницей?
– Полагаю так же, как и все остальные.
– Ну же, – нетерпеливо сказала она, – впустите меня к себе.
– Иди домой, – повторила я, и вернулась обратно. Перед сном я как всегда почитала книгу.
Октябрь, число двенадцатое.
Где-то посреди утра, явились две ведьмы. Мне нравились они. Ведьмы немного задержались и пока болтали, я приготовила чай. В основном мы обсуждали виды мётел.
Октябрь, число тринадцатое.
Я спустилась в деревню. Как всегда, прикупила припасы. Присутствие Софи, нигде не наблюдалось. Думаю, что она в конце концов сдалась.
Октябрь, число четырнадцатое.
Бобёр в комбинезоне пришел пораньше. Задерживаться не стал. Следующим появился кот в сапогах и с рапирой. Потом пара кентавров и еще одна ведьма.
– Привет, Джилл!
– Привет, Хранительница! Как всегда, в заботах?
– Да, как и всегда здесь.
– Уже октябрь, верно? – спросила ведьма.
– Ты сама и ответила.
– Могу я взглянуть на твой сад с цветами и травами?
– Разумеется, – ответила я.
Мы полюбовались растениями.
– Я возьму немного твоей мяты?
– Конечно бери, – с удовольствием согласилась я, – а она что, имеет магические свойства?
– О, нет конечно, – ответила Джилл, – просто чудесный аромат. Хотя, если желаешь, могу приготовить тебе приворотное зелье.
Я покачала головой.
– Ты же знаешь, я счастлива такая, какая я есть.
Джилл кивнула.
– Ну что ж, мне пожалуй надо идти, – произнесла ведьма, – думаю, я вернусь обратно этим же путем.
Она прошла в портал, за ней проследовал её черный кот.
Я полила сад, постригла живую изгородь.
Софи нигде не было видно. Мне стало любопытно, куда она в конце концов подевалась.
Октябрь, число пятнадцатое.
Сегодня утром, опять вернулась женщина, на носу по-прежнему очки, в черной оправе. Мне было приятно опять увидеть её.
– Хранительница, – произнесла она.
– Дороти, – ответила я.
– Что-то продолжает настойчиво тянуть меня обратно, – промолвила она, – возможно какое-то вмешательство в поле Аарне-Томпсона. Вот. Я принесла тебе кое-что.
Она взяла мою руку. Её рука оказалась теплой. Что-то легкое коснулось моей кожи. Она отстранилась, выглядя при этом вполне довольной.
– Это семена! – воскликнула я.
– Да, так и есть.
– Они имеют магические свойства? – заинтересовалась я.
– Мм… я бы так не сказала, – удивленно ответила Дороти, – этот сорт называется – «Любовь в тумане». Это очень красивые цветы.
– Прекрасно, тогда я выращу их в здесь в саду, – пообещала я и улыбнулась.
– Это было бы замечательно.
– Ты останешься ненадолго?
– Извини, но я не могу, – ответила Дороти.
