Текст книги "Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 91 страниц)

Видите ль, братия мои, с какой точностью сбывается слово Господне, что Отец небесный утаил святую истину Свою от премудрых и разумных и открыл ее младенцам? Не то же ли видим и теперь? Посмотрите на воспитанное в благочестии христианском дитя, которое на вопрос ваш: откуда произошел мир? – ответит вам со всею искренностию сердечной веры: Бог сотворил небо и землю силою всемогущего слова Своего. Не разумнее ли оно тех мудрецов, которые пишут большие книги, чтобы разными изворотами ума закрасить и выдать за новый вывод науки очень старую языческую басню, будто мир самобытен, что материя сама в себе имеет силы, которыми мало–помалу, в течение неисчислимых веков вырабатывается все, что видим ныне в окружающем нас мире? Если бы кто согласился с этой безумной басней, тот должен согласиться и с тем, что и дом сам собой построился, и книга составилась само собой из рассыпанных наугад букв, без всякого участия какой‑либо разумной силы. Но если и такие ничтожные вещи, как построить дом или написать книгу, нельзя совершить без разумной воли человека, то кто же кроме безумного может утверждать, что столь дивный, столь прекрасный, столь премудро и целесообразно устроенный мир, с бесчисленными творениями Божиими, мог сам собой из случайного сцепления частиц устроиться и развиться по известному плану? Или, когда на вопрос ваш: откуда произошел человек? – дитя скажет вам, что Господь Бог создал тело человека из земли и оживотворил его душою разумною и бессмертною, созданною по образу и подобию Божию, не умнее ли оно в тысячу раз тех разумников, которые хвалятся новым открытием своей объюродевшей мудрости, что они выродились от животных и что жребий человеку и жребий скотам жребий един есть? Поистине, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем. Ей, Отче, яко тако бысть благоволение пред Тобою (Мф. 11, 25—26). Так наказуешь Ты слепотою тех, которые отвращаются от Тебя, Света истиннаго, просвещающаго всякаго человека! Так обуяешь Ты премудрость мира сего, понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога (1 Кор. 1, 21). Так предаешь Ты в неискусен ум творити неподобная тех, которые не хотят познать Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа (Ин. 17, 3)! Так оставляешь идти путем вечной тьмы и погибели тех, которые не хотят последовать с искреннею верою и любовию Тому, Который есть путь, истина и живот!..

Особенно поучительно для нас, братия, то обстоятельство, что в древней христианской Церкви благочестивые родители почитали святым долгом своим не только научить детей своих истинам веры Христовой с самого раннего возраста, едва начнут только развиваться их душевные силы, но воодушевить их той крепкой, непобедимой любовью к Господу Иисусу Христу, которая укрепляла самых младенцев к перенесению страшных мучений за имя Христово, и тем живым упованием вечной жизни во Христе Иисусе, которое делало для них не страшной, а радостной саму смерть за Христа. Отрок Варул – так назывался этот дивнопрекрасный дитя–мученик – не был приготовляем каким‑либо особым образом к такому испытанию в вере. Он взят был внезапно из числа подобных ему детей и, однако же, оказался не только совершенным в познании Христа Господа, но и готовым страдать и умереть за святое и поклоняемое имя Его. В этом‑то истинно христианском воспитании детей и состоит истинная любовь родительская к детям; потому что только такое воспитание делает истинно счастливыми не только детей, а и самих родителей. Несчастны те родители, которые, не напитав детей своих с самого юного возраста млеком слова Божия и учения христианского, не оживотворив сердца их любовию к Господу Иисусу Христу, не укоренив в душе их спасительного страха Божия, принуждены бывают плакать потом об их умственном и нравственном развращении. Они и здесь, на земле, приемлют достойную мзду за свое небрежение; что же ожидает их за гробом? Помните ль, с какою любовию и благостию принимал Господь Иисус Христос приходящих к Нему детей: объемь их, возложь руце на них, благословляше их (Мк. 10, 16). Так драгоценна в очах Божиих омытая кровию Христовою душа дитяти христианина! Кто бережет ее для Царствия Божия, тот окажет драгоценнейшую услугу Господу Иисусу Христу.«Оставите детей и не браните им приходити ко Мне: таковых бо есть Царствие Божие»…

Возлюбленные во Христе Иисусе, Господе нашем, братия и сестры! Запечатлеем эти уроки в наших сердцах и будем молить Господа, да подаст Он Свою небесную помощь следовать им, дабы не лишиться нам жизни вечной и не погубить для нее своим небрежением наших детей. Аминь».

Во второй проповеди 21 ноября отец Гавриил сказал: «Воспоминая вход Богоотроковицы в храм Божий, и мы должны стараться как можно чаще с благоговением посещать церковь Божию, так как присутствие в ней при Божественных службах есть одно из главных средств для нашего освящения. Молитва, принесенная в храме, имеет особенную силу и благодатные последст–вия, и если молящийся иногда и не так усердно возносит свои мольбы к Господу, то молитвою священнослужителей и верующих они подкрепляются. В церкви душа наша назидается слушанием чтения Евангелия и Апостола и поучением пастырей. Здесь посредством Святых Таин преподается исцеление от душевных болезней, и как бы велики ни были наши грехи, но искреннее раскаяние и сердечное исповедание совершенного нами дает нам возможность очистить себя и даровать здравие душе. Наконец, в церкви же, пред лицем Бога, у Которого нет мертвых, молясь за усопших родных и близких, мы через эти молитвы приближаемся к ним духом и облегчаем свою печаль о разлуке с ними. В церкви и просвещение души, и милость, и прощение, и радость, и утешение для сердца.

Благочестие христианина не должно ограничиваться только присутствием в святом храме. Святой храм есть духовная врачебница для человека, откуда он должен почерпать врачевство для души своей. Для больного не довольно еще, чтобы только выслушать советы от врача, но он должен стараться по уходе от него исполнять их. И для человека, одержимого болезнями духовными, не довольно, чтобы только в святом храме выслушать спасительные советы от святых апостолов и евангелистов, – он должен по выходе из храма приводить их в действие. Он должен стараться припомнить все слышанное им в храме; по выходе из храма не тотчас должен предаваться мирским занятиям, а употребить хоть несколько времени на размышление о том, что слышал и видел он во святом храме; должен дать себе строгий отчет в проведенном там времени и спросить себя самого: что приобрел он от присутствования во святом храме? Не прогневал ли в чем Бога? О чем тогда он помышлял? На что обращал особенное внимание? Какие чувствования пробуждались в душе его при совершении таинства причащения? Такие и подобные мысли необходимо должен пробуждать в душе своей христианин по выходе из святого храма.

Присутствование в храме Божием не останется для нас, братие, бесплодным, низведет на нас Божие благоволение, если, стоя в нем, не будем забывать, что мы стоим в доме Божием, образующим собою небо, в доме молитвы, где совершаются великие и страшные таинства, если будем стоять в нем со вниманием, благоговением и страхом Божиим».

13 февраля 1930 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило иеромонаха Гавриила к трем годам заключения в концлагерь, и он был отправлен в Печерские лагеря.

Вернувшись из заключения в 1932 году, он был направлен служить в Вознесенскую церковь в селе Рахманово Пушкинского района, а затем переведен в храм в Савинской Слободе Звенигородского уезда, где ему пришлось прослужить всего один месяц, так как советские власти отказались его прописывать. Отец Гавриил уехал в Клинский район и служил в Троицкой церкви села Бирева, Одигитриевской – села Воронина и Николаевской – села Голенищева. Все переводы были связаны с опасением нового ареста. 10 июня 1936 года иеромонах Гавриил оставил службу в храме и устроился работать электромонтером на Клинский стекольный завод, здесь он проработал до 3 февраля 1937 года, а по уходе с завода был направлен священноначалием в храм в село Лесинцево Наро–Фоминского района, где прослужил до 22 июня того же года и был переведен в храм святых апостолов Петра и Павла в селе Лыткарино Ухтомского района; здесь ему пришлось прослужить совсем недолго ввиду надвинувшихся грозных гонений.

Иеромонах Гавриил был арестован 29 сентября 1937 года и допрашивался в течение месяца.

– Ваше отношение к советской власти? – спросил его следователь.

– Мое отношение к советской власти лояльное.

–В каких же целях вы распространяли ложные провокационные слухи о якобы имеющемся в СССР гонении на религию и духовенство?

– Нет, таких слухов я не распускал.

–Следствию известно, что вы распространяли контрреволюционные провокационные слухи о якобы имеющемся голоде в колхозах. Вы это подтверждаете?

– Это я отрицаю.

– Вы продолжаете давать ложные показания, за антиколхозную агитацию вы задерживались милицией. Следствие предлагает дать правдивые показания.

–Что мог, все дал, больше дать не могу.

Был вызван в качестве лжесвидетеля псаломщик храма в селе Лесинцево, который показал, что был у священника дома три раза и может засвидетельствовать, что иеромонах Гавриил «человек, антисоветски настроенный», что относительно новой конституции он говорил: «Эта новая конституция сейчас нам никакой пользы не приносит, она написана только на бумаге для обмана народа. Новая конституция, а расстрелов стало больше, ждать хорошего от этой новой конституции нам не приходится, – наоборот, на нас стало больше гонения». Кроме того, был вызван в качестве дежурного свидетеля один из священников города Москвы.

13 ноября 1937 года следствие было закончено, 17 ноября тройка НКВД приговорила отца Гавриила к расстрелу. После приговора он был перевезен в Таганскую тюрьму в Москве. Иеромонах Гавриил (Гур) был расстрелян 19 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. ПП49069, д. 19182.

АМП. Послужной список.

Ноября 9 (22) Священномученик Иосиф (Сченснович)

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик Иосиф родился 7 июня 1886 года в местечке Жировицы Слонимского уезда Гродненской губернии в семье белорусского крестьянина Антония Сченсновича. Настрой семьи был глубоко православным, и Иосиф с юности посвятил свою жизнь служению Церкви. В 1901 году Иосиф окончил Жировицкое Духовное училище. В 1903 году он окончил курсы псаломщиков в городе Гродно и был определен псаломщиком в храм в селе Великий Лес Брестского уезда Гродненской губернии, где прослужил до 1915 года.

30 августа 1915 года, из‑за начавшихся военных действий, Иосиф был вынужден эвакуироваться и в начале 1916 года прибыл в Москву. Здесь он поступил псаломщиком в храм преподобного Сергия, что в Рогожской Слободе, по совместительству работая в товарной конторе Северной железной дороги.

В 1918 году Иосиф Антонович выехал из Москвы в Воронежскую губернию в село Алексеевку и в том же году переехал в слободу Лашиновка Старобельского уезда Харьковской губернии, где стал служить псаломщиком. В 1921 году он окончил пастырские курсы в городе Старобельске. В 1922 году он стал служить псаломщиком в храме в селе Счастье Старобельского уезда.

В 1924 году Иосиф Антонович был рукоположен в сан диакона ко храму в поселке Высокое Харьковской области, где прослу–жил пять лет. В 1929 году он стал служить диаконом в храме Петра и Павла у Яузских ворот в Москве, с 1930 года – в Троицком храме поселка Купавна Ногинского района Московской области. В том же году за безупречное церковное служение он был награжден двойным орарем. В это время у них с женой Александрой было трое детей, причем младший сын только родился. У диакона Иосифа были родственники, оставшиеся на территории, которая отошла к Польше; они писали ему, что живут в материальном отношении вполне сносно, и приглашали приехать. В 1933 году диакон Иосиф отнес документы в Польское посольство, предполагая выехать к братьям в Польшу, но из этого ничего не вышло.

5 ноября 1937 года руководители НКВД по Московской области Якубович, Персиц и Васильев выписали справку на арест диакона Иосифа. В ней они писали, что «в поселке Купавна Ногинского района Московской области группа церковников ведет среди населения контрреволюционную агитацию, внедряя в сознание масс веру в сверхъестественные силы. Иосиф Антонович Сченснович с контрреволюционной целью посещает квартиры отдельных работниц, распропагандируя их в контрреволюционно–церковном духе, оказывая некоторым материальную помощь. В результате его посещений гражданка Митина, ранее не посещавшая церковь, стала активной церковницей».

10 ноября были допрошены свидетели, одна из них показала, что «диакон Сченснович своих детей принуждает посещать церковь. Семья под влиянием главы настроена крайне религиозно».

12 ноября 1937 года власти арестовали настоятеля Троицкой церкви в поселке Купавна священника Димитрия Богоявленского, диакона Иосифа Сченсновича и члена церковной двадцатки Сергея Фрыгина, заключив их в тюрьму в городе Ногинске. На следующий день после ареста диакон Иосиф был допрошен.

– Следствию известно, что вы вели контрреволюционную агитацию, распуская провокационные слухи о СССР, – сказал следователь.

– Контрреволюционной агитации и провокационных слухов я не распускал, а высказанные мною настроения о Советском Союзе, побудившие меня обратиться в Польское посольство с просьбой о выезде в Польшу, были настроениями лично моими и моей семьи.

– Следствием установлено, что вы совместно с Богоявленским и Фрыгиным среди верующих проводили контрреволюционную деятельность.

–Лично я контрреволюционной работы среди населения не проводил, а о Богоявленском и Фрыгине ничего не знаю. Мне только известно, что Богоявленский является настоятелем церкви, с ним я проживал в одном доме, а Фрыгин – церковник и посещал церковь.

– Признаете вы себя виновным в предъявленном вам обвинении?

– В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.

На этом допросы были закончены. Через несколько дней, 19 ноября, тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Диакон Иосиф Сченснович был расстрелян 21 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 62614.

Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 7. Тверь, 2002.

Ноября 12 (25) Священномученик Матфей (Алоин)

Составитель священник Максим Максимов

Священномученик Матфей родился 1 августа 1879 года в селе Стенькино недалеко от Рязани в семье священника Александра Алоина.

После окончания Рязанской Духовной семинарии Матфей Александрович был рукоположен в 1899 году в сан диакона, а в 1909 году в сан священника. В 1929 году отец Матфей был возведен в сан протоиерея.

Отец Матфей последовательно служил в различных епархиях: сначала в Черниговской в селе Лысые, а затем перевелся в Рязанскую епархию, где служил в селах Хавертово и Поляны.

Последние годы жизни отец Матфей служил в храмах Коломенского района Подмосковья: в Никольской церкви в селе Погост Старки, а в 1936 году, незадолго до мученической кончины, его перевели в Успенский храм в селе Мячково.

В 1937 году советская власть решила Успенский храм в селе Мячково закрыть и переделать в зернохранилище. Для этого было проведено собрание граждан, которые, как планировали безбожники, должны были высказаться за скорейшее закрытие церкви. Однако верующие, пришедшие на собрание, сумели отстоять храм от закрытия.

Летом 1937 года безбожники начали беспощадное гонение на Русскую Православную Церковь. В октябре 1937 года сотрудники Коломенского районного отделения НКВД решили арестовать отца Матфея. Для дачи показаний было вызвано несколько человек, жителей села Мячково, которые подписали необходимые показания. Как доказательство антисоветской деятельности священника они привели факты, что отец Матфей выступал против закрытия храмов, против воспитания молодежи в атеистическом духе, о чем часто беседовал с верующими в храме и на улице, а также хорошо относился к тем, кого советская власть считала кулаками.

31 октября 1937 года протоиерей Матфей Алоин был арестован сотрудниками НКВД и заключен в Коломенскую тюрьму.

–Вы арестованы за проведение активной антисоветской деятельности, требую дать показания, – потребовал следователь.

– Никакой антисоветской деятельности я не вел.

– Следствие имеет данные, что вы являетесь участником контрреволюционной церковно–монархической группы и участником контрреволюционной кулацкой группы в селе Мячково. Требую дать правдивые показания.

–Я участником контрреволюционной церковно–монархической группы и участником контрреволюционной кулацкой группы в селе Мячково не являлся и о существовании их ничего не знал.

Следователь зачитал все показания лжесвидетелей.

– Еще раз требую в последний раз чистосердечных показаний, – сказал следователь.

–Я показания свидетелей отрицаю, антисоветской агитации и деятельности я не вел.

Вскоре отец Матфей был переведен в Таганскую тюрьму в Москве. Здесь священника 13 ноября допросили еще раз.

–Вы обвиняетесь в том, что вели активную контрреволюционную агитацию. Признаете себя виновным?

– Нет, виновным себя не признаю.

– Подтверждаете свои предыдущие показания по данному делу?

– Да, подтверждаю.

– С какого времени вы являетесь служителем религиозного культа?

– С 1899 года по 1909 год диакон, после все время священник. Допросы на этом закончились. На следующий день – 14 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Матфея к расстрелу.

Протоиерей Матфей Алоин был расстрелян 25 ноября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 19105. АМП. Послужной список. Монастыри и храмы Московской епархии. М., 1999.

Ноября 12 (25) Священномученик Димитрий (Розанов)

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик Димитрий родился 15 августа 1890 года в Москве в семье священника Иоанна Петровича Розанова. Отец Иоанн служил в одном из храмов Москвы до самой своей кончины в 1920 году. В 1911 году Дмитрий Иванович окончил Московскую Духовную семинарию и в 1912 году был рукоположен во диакона ко храму в селе Шестаково Глинского уезда Екатеринославской губернии. В 1914 году он был переведен в один из московских храмов и возведен в сан протодиакона. В 1919 году протодиакон Димитрий был рукоположен в сан священника и служил впоследствии в храме святых мучеников Флора и Лавра на Зацепе.

1 января 1933 года он был арестован вместе со священниками, диаконом и членами церковного совета храма святых мучеников Флора и Лавра. Все они были заключены в Бутырскую тюрьму. Власти обвинили отца Димитрия в том, что он «являлся участником контрреволюционной группы церковников, члены которой устраивали сборища, где в антисоветском духе обсуждалась политика советской власти и рассказывались антисоветские анекдоты».

На вопрос следователя, рассказывал ли он антисоветские анекдоты и велись ли антисоветские разговоры, когда священники и прихожане собирались вместе, отец Димитрий ответил: «При мне никаких антисоветских разговоров не велось. Посещая квартиры прихожан и совершая церковные требы, после таковых никогда на политические темы разговоров не вел».

На следующем допросе следователь в надежде получить какие‑либо сведения, компрометирующие или самого священника, или других, спросил, знает ли тот архимандрита Филарета (Студиникина). Отец Димитрий ответил, что знает: «Он служил в селе Юсупово, станции Барыбино, в настоящее время переехал служить в Волоколамский уезд. По его словам, в селе Юсупово, до его назначения туда, священник ушел в колхоз, который организовался в том же селе. Состоит ли тот священник сейчас в колхозе, сказать не могу».

10 февраля, будучи вызван на последний допрос, отец Димитрий сказал: «Нового добавить к своим прежним показаниям ничего не могу».

15 марта 1933 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его к трем годам высылки в Северный край.

Ссылку он был отправлен отбывать в город Каргополь и здесь познакомился с протоиереем Александром Зверевым. После окончания ссылки отец Александр пригласил его жить в Волоколамский район, где он служил вместе с другим священником Павлом Андреевым в церкви Рождества Богородицы в селе Возмище. Свободной священнической вакансии в то время в благочинии не было, и отец Димитрий, поселившись в селе Возмище в ожидании вакантного священнического места, стал работать упаковщиком в волоколамской артели «Швейник» и по мере возможности служил в храме Рождества Богородицы, сослужа протоиереям Павлу и Александру.

8 октября 1937 года власти арестовали его и заключили в Волоколамскую тюрьму. Священника обвинили в том, что он предложил сделать надпись на ленте погребального венка одному из скончавшихся сотрудников артели, употребив слово «товарищ», а тот был в прошлом, с точки зрения властей, кулак, и власти сочли предложение священника контрреволюционным. 10 октября следователь допросил священника.

– Следствием установлено, что вы вели контрреволюционную антисоветскую деятельность, – заявил он.

– Контрреволюционной антисоветской деятельностью я не занимался, – ответил священник.

– Вам зачитывается показание свидетеля, уличающего вас в контрреволюционной антисоветской деятельности: «Я присутствовал при изготовлении венка от артели швейников бывшему кулаку Алексею Ксенофонтовичу Куварову. Розанов среди присутствующих членов артели вел контрреволюционную агитацию, говоря:«Теперь по новой конституции все люди равны, и надо написать: дорогому товарищу от швейников»».

– Контрреволюционной антисоветской деятельности я не вел. Что же касается зачитанного мне факта… Действительно, при обращении ко мне я предложил текст для ленты: «Алексею Ксенофонтовичу Куварову от признательных товарищей». Что же касается контрреволюционных и антисоветских высказываний, я это отрицаю.

–Следствие располагает данными, что вы участвовали в сборищах попов и монахинь, на которых составлялся сговор относительно ведения контрреволюционной, антисоветской деятельности среди населения.

– На сборищах попов и монахинь я не присутствовал. С монахинями и священниками я виделся только во время отправления службы в церкви, где я иногда принимал участие в пении.

– Какие церкви вы большей частью посещали?

–Большей частью я посещал Покровскую церковь, но были случаи, когда я посещал церкви власьевскую и возмищенскую.

– Следствие располагает данными, что вы вели антисоветскую деятельность в селе Возмище среди колхозников, направленную на развал колхоза.

– Это я отрицаю. Контрреволюционной антисоветской агитации среди колхозников я не вел и антисоветскими высказываниями не занимался.

На этом допрос священника был закончен. 27 октября следователь снова вызвал его на допрос, на котором был задан всего один вопрос, признает ли себя священник виновным в антисоветской деятельности, на что тот ответил, что не признает.

14 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Димитрия к расстрелу. Священник Димитрий Розанов был расстрелян 25 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 41848.

ЦА ФСБ РФ. Арх. № Р-35331.

Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 7. Тверь, 2002.

Ноября 14 (27) Священномученик Сергий (Руфицкий) и мученик Димитрий (Рудаков)

Составитель священник Олег Митров

Священномученик Сергий родился 6 августа 1884 года в селе Ельцино Владимирской губернии в семье священника Михаила Ивановича Руфицкого. Отец Михаил служил в храме Тихвинской иконы Божией Матери села Иваново, с которым тесно связана судьба его сына Сергея. Все четверо сыновей отца Михаила окончили Владимирское Духовное училище и Владимирскую Духовную семинарию и стали священниками. В советское время все они приняли мученическую кончину.

Сергей Михайлович окончил семинарию в 1904 году, в 1907 году он был рукоположен во священника и направлен служить в храм села Седиково.

В 1907 году овдовела его сестра, муж которой – настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Иваново – наследовал это место у их отца священника Михаила Руфицкого, умершего в 1896 году. В 1919 году отец Сергий Руфицкий был переведен в этот храм, и заботы о содержании сестры легли на его плечи. Здесь он служил до своего ареста в 1937 году. Псаломщиком в храме в это время был Дмитрий Иванович Рудаков, с которым у отца Сергия сложились добрые отношения.

Мученик Димитрий родился 20 октября 1879 года в селе Покров Владимирской губернии в семье священника Иоанна Рудакова. В 1889 году он окончил три класса духовного училища. С 1901 по 1914 год служил псаломщиком в храме села Гаврильцево, а в 1914 году перешел в приход храма Тихвинской иконы Божией Матери села Иваново, где и служил до своего ареста. После смерти супруги Дмитрий Иванович вторично женился, у них с Татьяной Федоровной в 1919 году родилась дочь Надежда.

По воспоминаниям прихожан, примерно в 1930 году всем клирикам храма власти предложили публично отречься от веры. Настоятель храма протоирей Сергий Руфицкий и псаломщик Дмитрий Иванович Рудаков категорически отказались от этого. На сделку с властями пошел только диакон храма Николай. Его отречение происходило в клубе перед сельчанами. Он «покаялся» перед людьми в том, что обманывал их, затем ему обрезали длинные волосы, и после этого он немедленно уехал из села.

После отказа от отречения семью Рудаковых раскулачили – у них отняли корову и лошадь, выгнали из дома, а самого Дмитрия Ивановича в 1931 году судили и приговорили к трем годам лишения свободы. Сначала он несколько месяцев провел в Покровской пересыльной тюрьме, а затем был выслан в Вологодскую область. Его супруга Татьяна Федоровна и дочь Надежда сперва мыкались по углам, но вскоре отец Сергий Руфицкий сумел устроить их в церковной сторожке и даже выправить им документы на проживание в ней. Отец Сергий старался всем, чем мог, помогать семье Дмитрия Ивановича, пока тот находился в ссылке.

Татьяне Федоровне подсказали, что можно отправить документы в Москву на пересмотр дела. Она так и поступила. Ходатайство было успешным, в деле были обнаружены нарушения, и приговор отменили. После полутора лет разлуки с близкими Дмитрий Иванович вернулся домой и вновь стал служить псаломщиком в Тихвинском храме.

По воспоминаниям прихожан, в 1933—34 годах с колокольни храма сбросили колокола. Самый большой колокол упал и не разбился, и его потом добивали его же «языком». Сразу после этого отец Сергий начал ремонт колокольни.

Гонения еще больше сблизили отца Сергия и Дмитрия Ивановича. Они много времени проводили вместе, службу в храме совершали неукоснительно. Близкие вспоминают, что церковная молитва в последние годы перед их арестом стала особенно сосредоточенной.

Арестовали священника и псаломщика вечером 17 ноября 1937 года после всенощного бдения. Очевидцы говорят, что, прежде чем сесть в «воронок», они перекрестились на храм и поклонились присутствующим односельчанам. После ареста они находились в Таганской тюрьме. Единственный допрос священника состоялся 19 ноября 1937 года. Следователь пытался добиться признания в антисоветской агитации:

– Обвиняемый Руфицкий, следствие располагает данными, что вы. проводите антисоветскую агитацию. Подтверждаете ли вы это?

– Я это отрицаю, никакой антисоветской агитации я не проводил и не занимался.

В тот же день следователь допросил и Дмитрия Ивановича Рудакова:

– Обвиняемый Рудаков, следствие располагает данными, что вы, проживая в деревне Иваново, проводили антисоветскую агитацию в контрреволюционном духе. Подтверждаете ли вы это?

– Я это отрицаю, никогда никакой антисоветской агитации я не проводил, – ответил Дмитрий Иванович.

Все обвинения в контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации священник и псаломщик не признали.

21 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила протоиерея Сергия Руфицкого и псаломщика Димитрия Рудакова к расстрелу. Казнь мучеников состоялась через несколько дней – 27 ноября 1937 года – на полигоне Бутово под Москвой, там же в безвестной могиле они были погребены.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, оп. 1, д. 19340, д. 19346.

Воспоминания дочери Надежды Дмитриевны Рудаковой и прихожан храма Тихвинской иконы Божией Матери.

Ноября 20 (3 декабря) Священномученик Алексий (Аманов)

Составитель священник Максим Максимов

Священномученик Алексий родился 9 февраля 1870 года в городе Касимове Рязанской губернии в семье псаломщика Иоанна Аманова, три сына которого впоследствии стали священниками.

Два года Алексей Аманов обучался в Рязанской Духовной семинарии. После заключения брака с Серафимой Андреевной Анохиной он был рукоположен в сан священника.

С 1914 по 1927 год отец Алексий служил в селе Балыки Почепского района Брянской области. В самом начале 1920–х годов произошел в селе случай. Во двор священника однажды въехало несколько всадников. Зашли в дом. В разговоре с отцом Алексием один из них сказал, чтобы он никуда не уходил, что они через час вернутся и его публично расстреляют. После этого они уехали.

Отец Алексий вышел в сад, где начал молиться. Весть о случившемся быстро разнеслась по селу, и люди стали собираться к дому священника, чтобы защитить его, что им и удалось.

В 1927 году отец Алексий перешел служить в Московскую епархию. Поскольку в Зарайске проживали сестры его жены, он попросил, чтобы ему разрешили служить в этом городе. Священноначалием он был назначен настоятелем в Никольский храм села Маслово, где прослужил до 1930 года.

1 декабря 1930 года он был переведен в Спасский храм города Зарайска. 24 ноября 1931 года отец Алексий был возведен в сан протоиерея. В 1935 году протоиерея Алексия Аманова назначили настоятелем Ильинского храма в том же городе, где он прослужил до своего ареста.

Супруга отца Алексия Серафима Андреевна была регентом в храме. Ильинская церковь была маленькая и располагалась на окраине города. Доход в храме был невелик, однако с Божией помощью удавалось вовремя платить налоги, которые безбожная власть налагала на церковь. Нередко внуки священника ходили по храму с тарелкой, собирая подаяние богомольцев.

Порой семья священника голодала. Старшие внуки отца Алексия, десятилетний Василий и семилетняя Зоя, весной бродили по оттаявшим картофельным полям. В вязкой сырой земле дети искали гнилую прошлогоднюю картошку. Они с большим удовольствием ели картофельные дранки, которые приготавливала из принесенного картофеля Серафима Андреевна.