Текст книги "Танатотерапия. Практическое применение"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
Энергетическая деятельность нашего организма является сложным биологическим механизмом особого качества. Создание и перемещение энергии соответствует нашей духовной, физической и умственной способности. Тело участвует в этой деятельности созависимо, последовательно, превращая энергию в субстанцию природного типа. По нашим наблюдениям за внутренней работой, текущей в коме, сама работа достигает своего апогея через накопление и разряжение такой энергии. Здесь участвует и её концентрация вместе с хаотичным направлением к определённым местам. Но само массовое скопление происходит по существу. В состоянии комы невозможно пользоваться этой энергией и часто она становится нам чуждой, скапливаясь и доминируя в одном месте, в состоянии покоя и без необходимого питания. Возникает и преобразуется она за счёт чувствования, мышления и ощущения, трансформируясь в автоматическую, выполняющую заданную внутреннюю работу [3]. При этом мы видим, в состоянии комы, что можно ощутить разницу, но не понимать, что именно требуется. В результате реакции будут иметь не изначальные намерения. Автоматическая энергия только поддерживает коматозное функционирование, сбивая возникающие чувства и ощущения и перемещая их от периферии к центру, скопление которой в большом количестве приводит к резкому прорыву биологического материала. За счёт неорганизованности возникает катаболическая (пониженная) энергия, расходующаяся на процессы, изменения в системах организма и угасает при расходовании в порядке убывания. Высокая же энергия стекается к центру от невозможности её разрядки. Необходимо упомянуть о трёх составляющих энергии, создающих проявления в том числе и состояния комы. Это качество энергии, говорящее за её соответствие: интенсивность – отвечающее за необходимость; количество – за достаточность. На наш взгляд именно эти нюансы двух видов энергии создают, изменяют и уничтожают поля, что ведёт к видоизменениям и биологического процесса, проявлений в нём, и предметно-субъектные отношения с окружающей действительностью. Примером служит теплота, поддерживающая постоянную циркуляцию систем для работы организма. В коме она уходит, опять же от периферии к центру и, кстати, остаётся там ещё некоторое время после биологической смерти! Здесь признаки двух составляющих – количество и качество, которые без интенсивности создают такие поля как флексию (сжатие) и тракцию (хватание), о которых поговорим далее. Другой видимый пример – отекание тела в середине комы, связанный с расширением и сжатием жидкости, что движет экстензией (расширение). Она создаётся от нарушения интенсивности и количества энергии с сохранным качеством. И тогда поле флексии и тракции исчезает, а наступает царство абсорбции (спокойствия), подкрепляющей экстензией (расширением). Вот почему мы наблюдаем разложение сложных белков на более простые составляющие.
Надо упомянуть здесь о внимательном изучении течений энергий, об их центровых перемещениях по каким-либо законам. Возможен частый жизненный вариант – энергия перерождается в целеполагающе-наёмную, но не остается желанно-рабочей. Наверное, все же нам ещё предстоит это исследовать и аккуратно изучить [4].
3. Кома через призму танатосаМы провели несколько дней и ночей у постели коматозных пациентов, заведомо выбирая их по общему медицинскому признаку – нарушение работы мозговых структур по какой-либо причине, с обязательным поражением стволового отдела. Помимо этого нам предоставлялась возможность телесного контакта и наблюдения за глубокой комой – комой три, вплоть до состояния агонии. Количество пациентов – 21 человек, один из которых выжил, переходя несколько раз из стадии в стадию, впоследствии оставшимся глубоким инвалидом. Все пациенты наблюдались несколько раз, в зависимости от времени угасания жизненных функций. Среднестатистически – порядка 3 дней и ночей, после чего происходила смерть, предваряемая агонией, или мгновенным прекращением сердечно-сосудистой деятельности. Ни одна кома третьего порядка не была похожа на другую по биологической динамике течения. Но все имели некоторые общие признаки, о которых мы поговорим далее.
Примечательно данное состояние и принципиальным подходом со стороны работников здравоохранения. Во-первых, не проводилось успокаивающей терапии и мышечный тонус оставался таким, какой он есть, до самой последней минуты. Во-вторых, отсутствовали специализированные средства, поддерживающие гомеостаз, кроме ИВЛ (аппарата искусственной вентиляции лёгких) и допамина – препарата поддерживающего CCC (сердечно-сосудистую систему). Это дало нам максимально отследить получаемые процессы терминации и санации. В-третьих, мы столкнулись с абсолютной фиксацией верхних конечностей, для безопасности самого же пациента в период нахождения на койке интенсивной терапии. Причина – их непредсказуемое двигательное перемещения, а в частности мини-ротация кистей и предплечий.
Поток движений этого состояния, конечно, ограничен требованиями. Стволовые импульсы, придающие тонус мышцам, тесно связаны с намерениями и внутренним отношением к ситуации. А вот проявления носили характер спонтанных изменений форм движений, не поддающихся законом размерности, параллельности и т. д. Но вот что мы увидели и ощутили через тело комы, интерпретируя данное состояние моторными полями [18], что невозможно объяснить нейропсихологией.
Начнём по порядку. Поле флексии (сжатия) наблюдается в более ранних стадиях комы сведение ног (опор) и фиксация их в определённом ракурсе, затем оно пропадает и изредка и спонтанно появляется в глубокой коме. Поле тракции, где руки (контакт с миром) проводят поисковые движения по «собирательной» траектории и при нахождении предмета, хватают его, удерживая только кистью (контакт с окружающими), при условии сопротивления предмета, а предплечья быстро расслабляются. То есть тракция активно сочетается с полем флексии. Потребность удержания в этом случае отрицается сверхконтролем. При исчезновении сопротивления удержание ослабевает потихоньку, как бы проверяя, не осталось ли сопротивления. Но при наступлении комы III данное поле растворяется. Поле экстензии (расширения) – одно из ярких проявлений наблюдаемой комы, причём оно является одним из первых признаков наступления комы – руки и ноги удлиняются и разводятся в стороны, спина прогибается, а голова отводится от груди (запрокидывается). Поле оппозиции (отталкивание) напрочь отсутствует. Объяснение этому – отсутствие заземления, дезактивация опор. На следующее поле стоит особо обратить внимание – поле ротации, оно независимо от функционального состояния комы. Замечено и в средней степени комы, и более в глубокой степени. Причём прогресс, вызывающий ротацию головы, отталкивается при работе с грудной клеткой (чувствами).
Если это проводится в резкой амплитуде врачом-реаниматологом, для диагностического критерия, то ротация носит мелкообразный характер, т. е. амплитуда таких движений невысока. Если работает танатотерапия «театром прикосновений», то амплитуда ротации глубокая, на одну сторону и что примечательно – на сторону поражения! Глазные яблоки тоже представляют ротацию. Они отводятся горизонтальным и вертикальным нистагмами, причём в коме третьего порядка часто они стоят на месте, но выпадает период, когда яблоко плавно, с одной и той же скоростью и количеством времени расходятся в стороны. Мы несколько раз столкнулись с этим явлением после приёма «последовательности предъявляемых опор». Поле канализации, предполагающее контейнирование чувств, отсутствует по причинам имеющихся непроизвольных движений и воображений в отсутствии восприятия и дыхания. С помощью этого (отсутствие контейнирования) поле пульсации медленно растворяется, не имея даже малейшего шанса. Самым долгим молчуном является поле активизации, которое на протяжении всего времени комы молчит и лишь возникает в состоянии агонии, подготавливая человека передвижению. Возникает сразу после самого длительного поля комы три, представляющего основу – поле абсорбции (спокойствия), поля, позволяющего принимать внутрь, впитывать, ощущая бытиё.
Таким образом, в коме три мы можем увидеть синхронную работу пяти полей, где абсорбция превалирует и идет от начала до конца, уступая лишь полю активации. Другой вид, присутствующий повсеместно – поле экстензии, но имеющий лихорадочное проявление в течение комы и наступающий в её начале и развязке. Поле тракции, на наш взгляд, является сигналом к переходу в более глубокое состояние, а совместно с флексией открывает поле абсорбции – это тормозит биостабильность и блокирует психомоторность. Исчезают физические границы, но остаются чёткие энергетические границы, растворяющие тракцию и дающие ход активации и абсорбции.
Проводя наблюдения за человеком, находящимся в глубокой коме, используя при этом танатотерапию, мы можем отметить массу предметных характеристик тела, имеющие тенденции телесной памяти [5]. Очень примечательно то, что тело имеет тотальное расслабление по участкам. Пожалуй, единственное, что всегда отсутствует – это нижние конечности, опоры, которые в процессе перехода в глубокую кому полностью не присутствуют в жизни тела. И если мы видим во второй коме очень жесткое сопротивление и напряжение стоп и голени, с вынужденным их положением, то в следующей стадии мы напрочь теряем все двигательные возможности. То же самое происходит и с руками, они более подвижны и имеют микроколебания, но со временем мы их так же не отмечаем. Голова имеет неподвижность, а при колебании тела подаёт знаки, характерные именно ей. И всё же она продолжает существовать, но уже не как командующий, а как соучастник процесса. Тело выступает своеобразным гарантом, мерилом и регулятором баланса процессов активизации – поглощения энергии, и в конце резким её выпуском.
Кома три – это погружение и развитие «Харибды», заканчивающее «Сциллой» – отреагированием и катарсисом, с полной потерей сверхконтроля [2], с дезинтеграцией трёх сфер человека. Течение глубокой комы – состояние внутреннего исследования и встречи с собой. Стадия терминации доминирует в коме три и продолжается недолго. В этот момент энергия не поглощается (не абсорбируется), что не приводит к заземлению, но ведёт к биологическим паттернам. В дальнейшем все меняется наоборот. В процессе агонии или прекращения сердечной деятельности, проявляется амбивалентная поза, подчёркивающая переживания и повышенную напряженность, вследствие которой происходит мощный выброс скопившейся энергии из тела – его центра.
Практические наработки, с использованием четырёх основных приёмов танатотерапии, дали серьёзные результаты. Театр прикосновений, где главный принцип «не спеши», управляя силой и темпом, исполняемый медленно, очень близко сочетается с самим состоянием и переживанием комы. Кома – это тоже постановка индивидуального характера с одинаковыми декорациями (телом). Вот именно когда мы и работаем с этими декорациями, мы работаем в своём амплуа, но подстраиваемся к общей постановке, проводим поляризацию ролей, помогая человеку глубже исследовать переход. Это видно в сравнении с другими пациентами, поля которых не так активны, за исключением абсорбции и экстензии [2].
Телесная гомеопатия – принцип малых доз и величин (минимальные по силе и амплитуде воздействия, приводят к максимальным по силе и чувствам переживаниям). Тело находится само по себе в гомеопатическом режиме и максимально переживает собственные чувства, только через воображения и частично от ощущения вторжения медицины. Но такая активность не приносит отреагирования. Находясь в иньском компоненте, тело накапливает янский компонент и готовится его выплеснуть в любую секунду. Дело обстоит только за наполненностью иньской составляющей. В таком состоянии важно не резонировать с телом и, проводя в жизнь смысл «слабее, ниже, медленнее», необходимо избирательно, вплоть до ситуационно-текущего расчёта применять гомеопатию.
Телесная магия – «ясность и точность намерений и действий» – чётко и сильно резонирует с состоянием комы. Мы получаем серьёзное сопротивление от происходящего хаоса на наши присоединения, так как ясность и точность создаёт чужую структуру в процессе комы и ещё более усиливает хаос организма, в котором процессы резко сменяют друг друга. Отторгаются чуждые намерения самого процесса комы, а действия растворяют последние ресурсы, приближая янский выброс.
Последовательность предъявляемых опор, где важна последовательность действий, приводящих к обретению и осознанию собственного веса, расслабляет данную часть. Импульс, хаотично направленный в ту или иную часть (флексия и тракция) сталкивается с пространством и, не найдя компонента, выпадает, испытывая дискомфорт. Любой последовательностью мы осуществляем сбивание сверхконтроля, а здесь он не управляет нашим телом, а способствует разрешению ситуационных затворов. И тело ему благодарно за содружество в приобретении абсорбции и участии в активизации. Сам процесс, с углублением комы, все более не осуществляется контролем. Сама цель контроля – догнать, поднять, найти, – быстро и принципиально меняется и получает от тела адекватную реакцию, противоречащую насилию над телом. В результате контроль принимает условия тела и в дальнейшем отдаёт инициативу телу, отпуская все во время мощного выброса энергии.
Учитывая серьёзность состояния, практичность комбинаций приёмов, мы подошли к выбору и остановились на театре прикосновений, на всём протяжении комы III, вплоть до агонии и резкой смерти. Это создало принятие неизбежности процесса и на наш взгляд (хоть и по незначительным наблюдением) сократило и смягчило время агонии. Телесная магия и гомеопатия выраженных эффектов не показала, но за последней отметился неожиданный эффект – в начале комы менялась на увеличение экстензия. Последовательность предъявляемых опор результатов не дала и отодвигала разрешение, усиливая абсорбцию. Мы вышли на позиции в работе с комой при помощи театра прикосновений и очень аккуратно и изыскано с телесной гомеопатией. Два этих приёма наиболее чётко зарекомендовали себя в коме три как составляющие компонента изучения и понимания.
ЗаключениеИз применяемого теоретического материала на практической основе мы увидели некоторую объективность течения изучаемого состояния, требующую расширенной проверки. Придерживаясь гипотезы, что особенностью глубокой комы является принятый переход, мы работали над телесными данностями этого состояния, используя танатотерапевтические приёмы и наблюдение, сравнивая в динамике среднестатистические медицинские показатели. В результате очевидна дезинтеграция основных сфер человека, по типу хаотической направленности, где феномен резкого одиночества существует как запускающий механизм, изменяющий телесное поведение; потеря сверхконтролем своей функции – предоставляет телу самостоятельное существование; и, наконец, тело само принимает решение на основе комплексного изменения в собственной структуре. Все три составляющие говорят о переходе в некое непостоянное состояние. Телесная сфера рассмотрена детально в ракурсе работы полей флексии, тракции, экстензии, активации и абсорбции, несущие процессуальные компоненты комы: сигнала, запуска, показателя, перехода. Все пять полей, перемежаясь, потенцируются и растворяются от перемещения и концентрации энергии по телу, что в свою очередь создаёт новую особенность, противоречащую общепринятой биологической концепции. С течением времени тело, под воздействием изменяемых процессов, исчерпывает собственный ресурс и самостоятельно перестраивает свою структуру. Это приводит к рубежу биологических возможностей, которые в крайних состояниях затухают. Происходит остановка жизнедеятельности, сама по себе говорящая за принятие как желаемого в целях умиротворения и облегчения от происходящего.
Таким образом, наша гипотеза теоретически и практически подтверждена.
Список литературы1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания – Изд-во «Класс» М.,1998 г– 36–39 стр.
2. Баскаков В.Ю. Танатотерапия: теоретические основы и практическое применение – Изд-во И.О.И. М., 2007 г – 43–44; 51–83 стр.
3. Беннетт Дж. Г. Энергии: материальные, жизненные и космические – Изд-во «Речь» СПб., 2001 г – 23–28 стр.
4. Бьюдженталь Д. Наука быть живым – Изд-во «ACT» M., 2002 г. – 58–63 стр.
5. Базарова Е.Б Психология телесности – Изд-во И.О.И. М., 2002 г. – 86-100 стр.
6. Гроф С, Хэлифакс Дж. Человек перед лицом смерти – Изд-во Трансперсонального Института. Киев, 1996 г. – 103–115 стр.
7. Гроф С. За пределами жизни – Изд-во «Питер» СПб 2002 г – 74–79 стр.
8. Гурджиев Г.И. Последний час жизни – Изд-во «Харвест» Минск 2004 г. – 87–92 стр.
9. Гурджиев Г.И. Взгляды из реального мира – Изд-во «Харвест» Минск 2004 г. – 498–516 стр.
10. Джозеф С. Рейнгольд Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти – Изд-во «ПЕРCE» М.2004 г. – 65–73 стр.
11. Каллин Р. Зеркало света – Изд-во Класс» М.1996 г. 29–38 стр.
12. Кэрол У Пэрриш-Хара Смерть и умирание: Новый взгляд на проблему – Изд-во И.О.И. М. 2003 г. – 164–173 стр.
13. Леонтьев Д.А. Психология смысла – Изд-во «Класс» М. 1996 г. 137; 184 стр.
14. Лоуэн А. Терапия, которая работает с телом – Изд-во «ACT» M. 2006 г. – 189–193 стр.
15. Минделл А. Кома – ключ к пробуждению – Изд-во «Питер» СПб 2002 г. – 163; 174; 182 стр.
16. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии – деятельность Изд-во «Речь» СПб. 1998 г. – 367–382 стр.
17. Сандомирский М.Е. Психосоматика и телесная психотерапия: Практическое руководство – Изд-во «Класс» М. 2005 г.– 173; 391 стр.
18. Энергия и характер – Журнал биосинтеза № 2 М. 2002 г – 4-17 стр.
6. Танатотерапия как опыт трансперсональных переживаний
6.1. Воронкина СИ., Агурина А.Е. Трансперсональный опыт как путь повышения ценности бытия
Сб. Основные направления развития региональной системы социально-психологической поддержки населения /Материалы ХШ региональной научно-практической конференции / Краснодар, 27–28 октября 2000 г., стр.20–21.
В данном исследовании посредством инициирования измененного состояния сознания (ИСС), причем не с помощью традиционных трансперсональных технологий (дыхательные, медитативные техники), а в результате корректного применения телесно-ориентированных психотехник (моделирование умирания через кинестетический транс), отслеживалась динамика отношения к смерти, а главное к жизни (вербальные отчеты о процессе танатотерапии (TT), незаконченные предложения, рисунки жизни и смерти, методики Люшера, СД – диагностика до и после TT).
Контент-анализ 20 отчетов выявил наиболее типичные визуальные образы и телесные ощущения, сопровождающие «путешествие»: состояние не просто полета, но и глубины; провалы, свет, солнце, яркое освещение, а также и темнота, мрак, чернота; вода (река, ручей, море, океан); преобладание зеленых и красных образов. Рисунки жизни после процесса TT характеризуются большим охватом пространства, например, дерево на поляне вместо цветка, Земной шар вместо поляны и т. д.
Нередко уменьшение негативных чувств или их трансформация. Например, снижается уровень тревожности, стресса; страх, ненависть превращаются в спокойствие, напряженность и др. Актуализируется стремление жить активно, без страхов и опасений. Так, если при первом упоминании о смерти (до TT) хочется «не думать о ней», «закрыть глаза» и «ничего не делать», то после появляется желание «успеть что-то сделать», «как можно больше успеть», «вообще что-то делать».
У прошедших процесс увеличивается стремление к автономии, к самоутверждению, к преодолению ограничений, появляется большая определенность в желаниях и целях.
Изменяется и групповая динамика в сторону большей сплоченности и переструктурирования.
Таким образом, после переживания смоделированного опыта умирания проявилась тенденция повышения ценности бытия как такового, собственной уникальной жизни и собственного участия в ней.
6.2. Случай описания переживаний К. (Путешествие в тело/ «Популярная психология», № 2(12), 2006, стр.78–80)
Ниже приводится один из протоколов описания переживаний в ходе сеанса танатотерапии.
Катерина П., 37 лет.
«Первая картинка жила, пока я привыкала к тому, что происходит. Очень ясное, синее, холодное небо и поле облаков, ярко-белых, будто смотришь сверху, с самолета. В облачном поле – ровный круглый разрыв, и в нем видны башни города. Это вполне современные небоскребы, очень четкие и красивые, их вершины поднимаются над облаками. Понятно, что внизу – огромный город, самые высокие его здания достают до облаков. Здесь все очень яркое, сияющее, вот-вот зазвенит.
Второй образ быстренько вернул меня на землю, когда потянули руку. Видела себя на полу, но тело стало белым каркасом, будто слепленным из жвачки (кошмар!), просто пять отростков, которые можно тянуть и лепить. Подумалось, что это верно.
Потом стало холодно, была поздняя осень, вспаханная земля у кромки леса, чуть припорошенная снегом, сизое небо перед закатом, стаи черных птиц и я, такая же черная, на этой пашне, и уже знаю, что умерла и ко мне никто не придет. Я была там долго, постепенно привыкая, что все случилось и ничего более не имеет значения, что все мои привычные чувства и долги – уже не мои. Я пробовала их – это было воспоминание о грусти, воспоминание о страхе, мысли о близких – но все это не во мне, можно рассматривать и отпускать, и они тают, так забавно… Свободно и радостно…
Шум волн, появилось море, серое, северное, серая чайка и белое небо. Я поднимаюсь в небо, уже не видно моря, только белизна неба, и в этом белом, ни холодном, ни теплом пространстве прохожу – границу? – ничего не видно, ничего не происходит, просто знаю, что была граница, и она – пройдена. Это абсолютное счастье, слияние – с чем? Теперь я там, где должна быть, теперь все правильно, и это, оказывается, так просто…
Последний образ. Вижу себя, снова на пашне, но тело мое холодное и расколотое, как гипсовая кукла. Теперь я – комочек теплого света, как большой светлячок, прячусь в этой скорлупке, недалеко от сердца. Могу и вылететь, но не лечу пока: то ли жду чего, то ли привыкаю, и тихо смеюсь – от радости.
А потом было пора вставать.
Остаток дня ходила по городу с несравненным чувством: у меня все есть. Абсолютно ничего не нужно, ни вещей, ни людей, ни событий. Это не одиночество, не отделенность, а тихая радость: довольно того, что есть; и всем, что есть, я довольна.
Самая большая сложность в том, что я, судя по слышанным ранее описаниям, ожидала напряжения, боли, страха – а потом вспышки, озарения. Но ни боли, ни страха не было; было – освобождение и растущая радость».
