Текст книги "Противостояние лучших (сборник)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Она не того цвета и не той касты, и нет никаких серьезных доводов, чтобы разгрести это дерьмо и уверенно сказать, похитили ее или она сбежала из дома, – объяснил частный детектив.

– Но вы полагаете, что за этим может стоять Пейсли.

Патрик кивнул.

– Почему? – прищурился его новый знакомый.

– У него две судимости за развратные действия в отношении детей.

Босх покачал головой:

– Нет, я проверял – у него нет таких судимостей.

– Вы проверяли в США. Вы не делали запросов в Коста-Рике и на Кубе. Там его арестовывали, приговаривали и вытряхивали из него дерьмо, однако потом он откупался. Но факты арестов зарегистрированы.

– Как вам удалось это узнать?

– Директору средней школы «Дирборн» не понравился Пейсли, когда тот работал там водителем школьного автобуса. Что-то сказала одна девочка, потом мальчик и еще одна девочка, и так далее. Дела на таких вещах не построишь, но этого оказалось достаточно, чтобы директор дважды приглашала Пейсли в свой кабинет на собеседование. – Кензи вытащил из кармана репортерский блокнот и открыл его. – Директор сказала мне, что Пейсли оба раза вел себя вполне адекватно, но слишком часто упоминал молоко.

– Молоко?

– Молоко. – Патрик еще раз заглянул в свои заметки и кивнул. – Во время их первого разговора он сказал директору – Пейсли тогда проработал там год, – что она не имеет отношения к найму на работу водителей школьных автобусов, которым занимаются в центре по управлению человеческими ресурсами, и что ей следует чаще улыбаться, потому что она напоминает ему молоко. А во время второй встречи он сказал, что солнце на Кубе белее молока и что он любит Кубу именно по этой причине – белые там господствуют и все такое. И она запомнила его слова.

– Ясное дело.

– Она запомнила упоминание о Кубе. А добраться до Кубы не просто. Нужно долететь до Канады или до какой-нибудь страны Карибского бассейна, сделать вид, что ты хочешь провести там время, а потом сесть на самолет в Гавану. Вот почему, когда ее самый нелюбимый водитель школьного автобуса был уличен в управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, директор немедленно вышвырнула его вон, но стала размышлять о Кубе. Она взяла его резюме и нашла в нем пробелы – шесть месяцев необъяснимого отсутствия в восемьдесят девятом году и десять месяцев – в девяносто шестом. Наш дружелюбно настроенный директор – и не забывайте, Босх, это действительно ваш друг – продолжала копать. Довольно быстро ей удалось выяснить, что в восемьдесят девятом году Пейсли провел шесть месяцев в тюрьме Коста-Рики. А потом еще десять отсидел в Гаване. Кроме того, он много переезжал – Финикс, Лос-Анджелес, Чикаго, Филадельфия… И всякий раз пользовался автобусом. У него есть единственный известный родственник – сестра Таша. Когда его дважды выпускали из тюрьмы за границей, она оба раза брала его под опеку. И я готов поспорить, что эта Таша возила с собой сумку с деньгами, которые исчезали, когда она возвращалась домой. Теперь он здесь, а Чиффон Хендерсон исчезла. И вам известно все, что знаю я, детектив Босх, но не сомневаюсь, что вы не можете сказать мне того же.

Гарри откинулся на спинку сиденья – так резко, что заскрипела кожа, – посмотрел на Патрика Кензи и рассказал историю Летиции Уильямс. Ей было четырнадцать, и ее похитили ночью из собственной спальни. Никаких ниточек, минимум улик. Похититель срезал противомоскитную сетку на окне. Он не стал ее снимать, а проделал в ней бритвой большую дыру и забрался внутрь.

Разрезанная сетка сразу же поставила под сомнение версию о добровольном побеге. И дело не закрыли – как и теперь, в истории Чиффон Хендерсон пятнадцать лет спустя. Детективы, которые занимаются расследованием особо тяжких преступлений, приехали в дом Летиции на следующий день после ее исчезновения. Однако им ничего не удалось найти на месте похищения. Следователи сделали вывод, что похититель или похитители были в перчатках, что они проникли внутрь и сразу лишили девочку способности сопротивляться и кричать, после чего вынесли ее через окно.

Однако на следующее утро удалось найти улику. В переулке за домом, где жила Уильямс, следователи обнаружили фонарик. Сначала они решили, что фонарик принадлежал похитителю и что он его уронил, пока нес свою жертву к машине. Отпечатков на фонарике не осталось – но следствие и так уже считало, что преступник был в перчатках. Однако после тщательного изучения на батарейках все-таки нашли два слабых отпечатка большого и указательного пальцев.

Тогда сыщики решили, что эта ошибка и приведет похитителя к краху. Однако после того как отпечатки отправили в ФБР для сравнения с базой данных, аналога найти не удалось, и улика ничем не помогла следствию.

Ровно через неделю после похищения труп Летиции Уильямс нашли на склоне холма в парке Гриффит, рядом с обсерваторией. Складывалось впечатление, что убийца специально выбрал именно это место, чтобы тело увидели те, кто работает в обсерватории.

Вскрытие показало, что жертву многократно насиловали, а потом задушили. Преступление привлекло пристальное внимание средств массовой информации, им занимался отдел по расследованию особо тяжких преступлений, но со временем дело отправили на полку. Не было никаких улик, никаких свидетельств. В 1992 году в Лос-Анджелесе начались очень серьезные волнения на расовой почве, и такие преступления, как убийство девушки, перестали занимать общественность. Дело убрали в архив, пока в начале нового столетия не появился отдел нераскрытых преступлений. А еще через какое-то время Босх занялся этим сданным в архив делом, и отпечатки удалось идентифицировать – они принадлежали Эдварду Пейсли из Бостона.

– Вот почему я здесь, – закончил свой рассказ Гарри.

– Вы приехали с ордером?

Полицейский покачал головой:

– Нет, ордера на арест у меня нет. Одного лишь совпадения отпечатков недостаточно. Фонарик нашли в переулке, а не в спальне Летиции. Нет прямой связи с преступлением. Я приехал, чтобы добыть ДНК Пейсли. Собирался следовать за ним и как-нибудь получить то, что мне нужно. Дождаться, когда он выбросит стаканчик от кофе, или остатки пиццы, или еще что-нибудь. Тогда я забрал бы улику с собой, чтобы сравнить ее с ДНК спермы, обнаруженной на теле жертвы. После этого можно было бы его брать. И я бы вернулся в Бостон с ордером на арест.

Они сидели в машине, смотрели на улицу, и Босх почувствовал, что Кензи собирается что-то сказать. Патрик не был крупным человеком. У него было дружелюбное мальчишеское лицо, а одевался он как обычный прохожий, из тех парней, что наливают тебе пиво или чинят машину. На первый (и даже на второй) взгляд, вы бы обрадовались, если б такого мужчину привела домой ваша сестра. Но Босх провел рядом с новым знакомым уже достаточно времени, чтобы почувствовать, какой жар бродит в его крови. Большинство людей никогда о нем не узнает – но да поможет Бог тем, кто столкнется с этой стороной его характера!

Правое колено Кензи начало подрагивать, но Гарри сомневался, что сам он это замечает. Наконец Патрик повернулся к нему:

– Вы сказали, что тело девочки нашли через неделю после похищения?

– Верно.

– И оно лежало так, чтобы его сразу заметили работники обсерватории.

– Да, тело принесли туда ночью, и его обнаружили сразу после рассвета.

– Сколько времени она была мертва?

Босх протянул руку к заднему сиденью, взял портфель, вытащил оттуда синюю папку, набитую документами, и заговорил, переворачивая страницы. На самом деле он знал все нужные ответы наизусть и сейчас лишь хотел проверить, правильно ли запомнил то, что говорилось в отчете о вскрытии.

– К тому времени, когда нашли тело, она была мертва семьдесят два часа, – сказал полицейский.

– То есть прошло три дня. Значит, похититель продержал ее у себя четыре дня.

– Верно. Известно, что он многократно…

– Сегодня четвертый день. Если наш ублюдок действует по определенной схеме, нам следует вспомнить, что Чиффон Хендерсон исчезла в понедельник. – Частный сыщик показал через тротуар на один из серых домов. – Нужно попасть туда.

Патрик направился к входной двери, а Босх обошел дом сзади. Кензи сказал полицейскому из Лос-Анджелеса, что он неплохо умеет вскрывать замки, но Пейсли поставил на своей входной двери такой, с какими детектив до сих пор не сталкивался, новый и дорогой – замок за пятьсот долларов на двери стоимостью в сорок. Патрик попробовал несколько отмычек, но ни одна из них не подошла. С тем же успехом можно было пытаться просунуть трубочку для коктейля в скалу.

Когда Кензи уронил отмычку во второй раз и наклонился, чтобы поднять ее, дверь перед ним распахнулась.

Он посмотрел на стоявшего на пороге Гарри Босха, который держал в левой руке «глок».

– Кажется, ты говорил, что умеешь вскрывать замки, – усмехнулся полицейский.

– Очевидно, я переоценил свои возможности. – Патрик выпрямился. – А как ты вошел?

– Он оставил открытым окно, – пожал плечами Босх. – Обычное дело.

Кензи рассчитывал, что они обнаружат внутри настоящую свалку, но ошибся. Дом оказался сравнительно чистым и практически пустым. Современная скандинавская мебель – блестящий хром и белый цвет – плохо сочеталась со старой обшивкой стен и темными обоями. Пейсли снимал этот дом, и, вероятно, хозяин ничего не знал о новом замке.

– Здесь есть нечто, что он от всех скрывает, – заметил Патрик.

– Тогда в доме должен быть подвал, – ответил Босх и показал большим пальцем на прихожую, гостиную и длинный коридор, из которого можно было попасть в другие комнаты. – На этом этаже я уже все осмотрел.

– Ты успел осмотреть весь этаж? И как долго ты собирался держать меня на крыльце?

– Я решил, что через полчаса у тебя закончится терпение и ты выбьешь дверь ногой. Но ждать столько времени я не стал.

– Сарказм Лос-Анджелеса, – ответил Кензи, когда они шли по коридору. – Следовало быть к этому готовым…

Посреди коридора они увидели темную дверь и переглянулись. Полицейский кивнул – сейчас было самое время.

Патрик вытащил «кольт коммандер» калибра.45 и снял его с предохранителя.

– Ты видел люк?

Босх удивленно поднял брови:

– Какой люк?

– Ну, люк, ведущий в погреб, вход в подвал. Двойные двери и уходящие вниз ступеньки.

Гарри кивнул.

– Он заперт изнутри, – сказал он и добавил, словно Патрику требовались объяснения: – У нас в Лос-Анджелесе нет подвалов.

– У вас нет снега и коэффициента охлаждения ветром, пропади вы пропадом, – проворчал его напарник и одарил Босха напряженной улыбкой. – А окна, выходящие наружу, в подвале есть?

Полицейский снова кивнул:

– Они закрыты черными шторами.

– Плохо, – заметил частный детектив.

– Почему?

– У нас никто не занавешивает окна подвала, если только у них нет там домашнего кинотеатра или они не занимаются чем-то таким, чего не должны видеть соседи. – Кензи огляделся по сторонам. – Эдвард не похож на человека, который держит у себя домашний кинотеатр.

Босх снова кивнул. От прилива адреналина его зрачки увеличились вдвое.

– Давай обратимся в полицию и сделаем все по закону, – предложил он.

– А если он сейчас там, вместе с ней?

В этом и состояла проблема.

Гарри сделал глубокий выдох. Патрик последовал его примеру, и после этого Босх положил руку на ручку двери.

– На счет три? – шепнул он своему товарищу.

Тот кивнул, вытер правую ладонь о джинсы и сжал пистолет обеими руками.

– Один. Два. Три, – быстро сосчитал Гарри.

Затем он распахнул дверь.

И они увидели толстую внутреннюю обивку двери – не меньше шести дюймов превосходной звуконепроницаемой кожи. Такие обычно делают в студиях звукозаписи. В подвале царил мрак – свет проникал внутрь только из-за спин вломившихся туда детективов и освещал небольшую часть помещения, а все остальное тонуло в темноте. Патрик указал на выключатель, находившийся рядом с ухом Босха, и приподнял брови.

Гарри пожал плечами.

Кензи повторил его жест.

Один черт!

Босх включил свет.

Лестница, как позвоночник, делила подвал на две равные части, и они быстро спустились по ней. Внизу стоял старый ржавый бак отопления.

Гарри молча двинулся налево, Патрик – направо.

Они больше не могли рассчитывать на элемент внезапности.

Теперь сюрпризов следовало ждать им.

С той стороны подвала¸ которую выбрал частный детектив – передней, – обшивка на стенах была старой и по большей части отсутствовала. В первой отгороженной «комнате» Патрик обнаружил стиральную машину, сушилку и раковину с куском коричневого мыла. Следующая оказалась мастерской с длинным деревянным столом с тисками, который стоял у стены. И больше ничего, кроме пыли и мышиного помета. Однако в последней «комнате» в этом ряду царил порядок. Одна стена – сухая штукатурка, другая – кирпич, между ними дверь. Тяжелая и толстая. И такой же косяк. Если врезать ногой по такой двери, можно сразу заказывать гипс для щиколотки.

Кензи снял левую руку с рукояти пистолета, вытер ее о джинсы, пошевелил пальцами и потянулся к дверной ручке, неловко держа оружие правой рукой на уровне груди. Он выглядел не лучшим образом, но не сомневался, что попадет в центр тела всякого – кроме карлика или великана, – если спустит курок.

Дверная ручка заскрипела, когда он ее повернул, в очередной раз доказав истинность слов одного полицейского: «Ты больше всего шумишь в тех случаях, когда стараешься соблюдать тишину». Сыщик распахнул дверь, одновременно упав на колени, так что теперь дуло его пистолета было направлено немного вверх и медленно перемещалось справа налево, пока он пытался осмыслить то, что увидел…

Пещера Эдварда Пейсли.

Патрик шагнул в дверной проем, наступив на коврик «Аризона кардиналс»[5]5
  Профессиональный футбольный клуб (американский футбол).


[Закрыть], и направил пистолет на мягкое кресло с откидывающейся спинкой в цветах «Сан девилс»[6]6
  Спортивная команда Аризонского университета.


[Закрыть]. Вымпел «Финикс санс»[7]7
  Баскетбольная команда из Финикса, штат Аризона.


[Закрыть] соседствовал с вымпелом «Финикс койотс»[8]8
  Профессиональный хоккейный клуб из Финикса.


[Закрыть], и Патрику пришлось посмотреть на последний повнимательнее, чтобы вспомнить, что «Койоты» играют в НХЛ.

Теперь он будет знать, что у Аризоны есть профессиональная хоккейная команда.

Патрик нашел бейсбольные биты, подписанные Троем Глаусом, Карлосом Баэрга и Тони Уомаком, бейсболки с автографами Курта Шиллинга и Рэнди Джонсона, фотографии в рамках Шона Мерриона и Джо Джонсона, футбольные и баскетбольные мячи, а также шайбы в плексигласовых коробках, и снова подумал: «У них есть хоккейная команда?»

Затем детектив взял биту, подписанную Ши Хилленбрандом, который прославился, выступая за «Сокс» в 2001 году, но переехал в Аризону перед тем, как «Сокс» выиграл финал в прошлом году.

«Интересно, – подумал Патрик, – ему было обидно, или возможность полежать на солнышке в январе того стоила?»

Наверное, нет.

Кензи поставил биту на место, когда услышал какое-то движение в подвале. Стремительное и целенаправленное. Кто-то бежал.

И не от кого-то, а куда-то.

Гарри двигался по подвалу вдоль стены и не видел ничего интересного, шагая по неровному полу, пока не оказался в замкнутом пространстве, где древний водонагреватель встречался с доисторическим масляным радиатором. Здесь воняло машинным маслом, плесенью и окаменевшими вредителями. И если бы Босх не искал девочку, которой грозила смертельная опасность, он мог бы не заметить коридор, начинавшийся с противоположной стороны от нагревателей. Однако его тонкий фонарик нашел дыру в темноте за переплетением труб и воздуховодов, свисавших с потолка.

Полицейский прошел мимо нагревателей и оказался в узком длинном проходе, в котором едва мог поместиться взрослый мужчина.

Как только Гарри вошел в туннель, он сразу понял, что здесь негде спрятаться – ни справа, ни слева. Ты входишь в него и идешь до самого конца. И если тот, кто желает тебе зла, появится в начальной или конечной точке, пока ты находишься между ними, твоя судьба будет находиться в его руках.

Когда Босх добрался до конца туннеля, он весь покрылся потом. Наконец детектив шагнул в просторное помещение с темными кирпичными стенами и дренажной канавой ровно посередине каменного пола. Он осветил комнату тонким лучом фонарика и обнаружил лишь металлический контейнер. Обычно такие использовали для перевозки больших домашних собак. Контейнер был накрыт синим брезентом, привязанным к нему девятью амортизирующими тросами.

И он двигался.

Гарри опустился на колени и потянул за брезент, но тросы надежно удерживали его на месте – три охватывали контейнер поперек и шесть – вдоль. Тросы были закреплены застежками у его основания и так сильно натянуты, что расстегнуть их одной рукой он не мог. Босх положил «глок» на пол около ног, рядом с раскачивающимся контейнером, и услышал жалобный плач.

Он расстегнул застежки у первого троса, но ему не удалось заглянуть внутрь. Тогда полицейский взял фонарик в зубы и принялся работать со вторым.

И в этот момент все вокруг залило белое сияние – словно кто-то подвесил солнце в футе над головой Гарри или включил свет на бейсбольном стадионе.

Босх ослеп. Он схватил «глок», но его со всех сторон окружал лишь белый свет. Он даже не знал, где находится стена, и не видел контейнер, хотя стоял на коленях перед ним.

Гарри услышал царапающий звук слева от себя и повернул туда пистолет, но такие же звуки раздались справа, с той стороны, где он был менее защищен. Полицейский выставил «глок» поперек тела, и его глаза уже успели настолько приспособиться к яркому свету, что он уловил тень. А затем, судя по звукам, что-то очень твердое превратило нечто менее твердое во что-то совсем мягкое.

Кто-то издал приглушенный вопль и упал на пол в ослепительном свете.

– Босх, – позвал Патрик, – это я! Закрой глаза на секунду.

Гарри закрыл глаза и услышал звук бьющегося стекла – точнее, оно треснуло, – после чего почувствовал, как жар у его лица уменьшился на несколько градусов.

– Кажется, теперь все нормально, – сказал Кензи.

Его напарник открыл глаза, заморгал и тут же разглядел ряд ламп высоко на стене – каждая не меньше семисот ватт. Все они были разбиты, за ними виднелись огромные черные конусы. Всего восемь светильников. Частный сыщик сдвинул в сторону штору на маленьком окне, которое находилось в верхней части стены, и мягкий полуденный свет проник в комнату, точно принятая молитва.

Босх посмотрел на хрипящего Пейсли, который лежал на полу справа от него: на голове здоровенная ссадина, из носа течет розовая кровь, изо рта – красная. Дергающаяся правая рука накрывает мясницкий нож.

Патрик Кензи держал в правой руке бейсбольную биту. Приподняв брови, он повертел ее в руках:

– Подписана Ши Хилленбрандом…

– Я даже не знаю, кто это такой, – отозвался полицейский.

– Ясное дело, – сказал Патрик. – Откуда же болельщику «Доджерс»…

Босх вернулся к тросам, напарник присоединился к нему, и вскоре они сняли брезент. В контейнере находилась Чиффон Хендерсон, лежащая в позе зародыша, – иначе она просто не поместилась бы в нем. Патрик начал возиться с дверцей, но Гарри просто снял крышу контейнера.

Рот, запястья и щиколотки Чиффон были заклеены скотчем. Детективы увидели, что ей трудно вытянуть конечности, однако Босх посчитал это хорошим знаком – Пейсли держал похищенную в клетке, но явно пока не трогал. Судя по всему, он собирался начать сегодня – закуска перед убийством.

Напарники принялись освобождать от клейкой ленты рот девочки и заспорили: Гарри требовал, чтобы Патрик как можно осторожнее обращался с волосами, а тот, в свою очередь, просил товарища не повредить ей губы.

Когда скотч удалось снять и они принялись за запястья подростка, Босх спросил:

– Как тебя зовут?

– Чиффон Хендерсон, – простонала девочка. – А вас?

– Я Патрик Кензи, – отозвался частный детектив. – И я здесь один, больше со мной никого не было. Договорились, Чиффон?

Гарри склонил голову набок.

– Ты полицейский, – начал объяснять ему Патрик. – Из другого города. Даже мне будет не просто выбраться из этого дерьма, а про тебя можно и не говорить! Ты лишишься своего значка. Если только у тебя нет ордера на обыск, которого я пока не видел…

Босх задумался.

– Он тебя трогал, Чиффон? – спросил тем временем Кензи.

Девочка плакала и дрожала. Она отрицательно покачала головой, но потом кивнула:

– Совсем немного. Он сказал, что все впереди. И объяснил, что меня ждет.

Частный сыщик посмотрел на хрипящего на цементном полу Эдварда Пейсли. Глаза у него закатились, возле головы натекла лужица крови…

– У ублюдка впереди только удар, который последует за комой, – проворчал Кензи.

Освободив руки Чиффон, он опустился на колени, чтобы снять клейкую ленту с ее ног. Внезапно девочка изрядно удивила Босха, крепко обняв его двумя руками, и он почувствовал ее горячие слезы на своей рубашке. А потом сам себя удивил, поцеловав ее в макушку.

– Чудовища больше нет, – сказал Гарри. – Оно исчезло навсегда.

Патрик закончил с лентой и отбросил ее в сторону.

– Надо доложить куда следует, – сказал он, доставая сотовый телефон. – Я предпочел бы избежать обвинений в попытке убийства, если ты понимаешь, о чем я говорю. Похоже, он в паршивом состоянии.

Гарри посмотрел на мужчину, лежавшего у его ног. Он был похож на стареющего «ботаника» – вроде тех, что считают налоги в торговых центрах. Еще один маленький человечек с грязными желаниями и отвратительными кошмарами. Странно, как часто подобные монстры оказываются столь жалкими! Но Кензи был прав – если ему не оказать помощь, он умрет.

Патрик набрал «911», но не стал нажимать кнопку вызова и протянул руку своему новому другу:

– Если я когда-нибудь попаду в Лос-Анджелес…

Босх пожал ему руку:

– Забавно, но я не могу представить тебя в Лос-Анджелесе.

– А я не могу представить тебя вне Лос-Анджелеса, хотя ты стоишь здесь, передо мной… Береги себя, Гарри!

– А ты – себя. И спасибо. – Полицейский посмотрел на Пейсли, которому предстояла в лучшем случае реанимация. – Хм-м-м… за это.

– Был рад помочь.

Босх направился к выходу из подвала. Патрик знал, что теперь делать, и действовал быстро. Гарри положил ладонь на ручку двери и оглянулся:

– И вот еще что…

Кензи уже поднес телефон к уху; другой рукой он обнимал Чиффон за плечи.

– Да?

– Существует ли способ добраться до аэропорта, минуя туннель? – со вздохом спросил Гарри Босх.