Текст книги "Адмирал Нахимов"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

которого будет отпущен, но по прошествии трех часов никто не

явился и пароход был взят, который 7-го числа с лейтенантом Крюд-

нером прибыл в Севастополь

О чем вашему высокопревосходительству имею честь донести

Вице-адмирал Станюкович

Узнавши от опрошенных мною купеческих судов, что в Синопе на

рейде стоят три неприятельских фрегата, два корвета и транспорт,

я отправился туда 6 ноября для осмотра (и, если возможно, для

истребления их), 7-го догнал трехмачтовое турецкое купеческое судно,

нагруженное английским углем. По опросе его на нем не

нашлось ни бумаг, ни накладных, по которым можно было узнать, кому

принадлежит груз. Шхипер сказал, что везет уголь из

Константинополя в Синоп немецкой компании. Имея при отряде только один

пароход и крайнюю надобность в угле, я приказал командиру парохода

«Бессарабия» взять судно к борту, нагрузиться и потом отпустить

его, вместе с тем дать ему квитанцию в получении угля. Если

показание шхипера справедливо и компания предъявила квитанцию, то я

покорнейше прошу ваше превосходительство приказать заплатить за

уголь по ценам, которые по отзыву шхипера гораздо ниже цен

заготовляемого в Николаеве и Севастополе.

Не имея на всем отряде ни одного человека, который бы знал

турецкий язык, и встречая беспрестанные затруднения при опросе

судов, я имею честь покорнейше просить ходатайства вашего

превосходительства о назначении переводчиков, если не на все суда

вверенного мне отряда, то по крайней мере на половину судов.

8-го числа сего месяца вечером, подойдя к Синопу, через

перешеек видел 4 большие судна на якоре. На ночь заревел жестокий

шторм от W с огромным волнением. Корабль «Святослав» потерял

фока-рею, «Храбрый» грота-рею; оба на другой день сигналом

известили, что повреждения в море исправить не могут, фрегат

«Коварна» известил, что у него грот-мачта гнила и вырвало лучший

грот-марсель, другой же совершенно негоден, почему все три судна

под командою старшего отправлены для исправления в Севастополь.

На корабле «Ростислав» раскололо бушприхтный степс, но

командир укрепил его по возможности, остался в море. Вообще на отряде

от необыкновенной силы ветра много изорвало парусов. Теперь

ветер стих, но наступил туман, так что в десяти милях и менее не

видно берега. На время я останусь в крейсерстве у Синопа и, когда

погода установится, осмотрюсь, не возможно ли будет уничтожить

неприятельские суда, стоящие здесь. Фрегат «Кагул» оставлен

мною на станции между мысом Керемпе и портом Амастро. Отряд

мой у Синопа состоит из трех кораблей и брига, а потому я смею

просить ваше превосходительство отправленные мною в

Севастополь суда приказать немедленно исправить и прислать ко мне.

Донесение мое доставит вашему превосходительству пароход

«Бессарабия», который, кроме разных повреждений в рангоуте и па,-

русах, израсходовал весь уголь. Но как пароход при отряде крайне

необходим, то я имею честь покорнейше просить, несмотря на

карантин, немедленно приказать его нагрузить угольем и прислать

ко мне. Если же встретится какое-либо в этом затруднение, то

вместо его прислать другой пароход.

Вице-адмирал Нахимов

7 ноября вместе с пароходом «Владимир» и взятым им турецко-

египетским «Перваз-Бахри» взошел на Севастопольский рейд

нагнавший нас у Херсонесского маяка транспортный пароход

в 200 сил турецкого правительства «Меджари-Теджарет»,

захваченный у Анатольского берега пароходом «Бессарабия» и присланный

вице-адмиралом Нахимовым как приз под временною командою

лейтенанта Крюднера. Пароход этот сдался без выстрела и потому

невредим. Князь Александр Сергеевич приказал обратить его

в транспортный пароход для нужд Николаевского порта.

Я просил вице-адмирала Станюковича по выдержании призового

парохода карантинного термина назначить на него команду из 4-го

ластового экийажа и прислать под временным начальством

лейтенанта барона Крюднера в Николаев; о распоряжении сем имею

честь донести вашему высокопревосходительству, присовокупляя,

что другой турецкий пароход «Перваз-Бахри» по случаю жестокого

ветра от NO не успел удалиться на отмель в Южную бухту, куда

предполагалось его поставить, а с трудом удалось прислонить его

в старом адмиралтействе, где и затонул так, что снаружи остался

только кожух с одной стороны; впрочем порт принялся уже его

подымать.

Обозревши сего числа в самом близком расстоянии порт Синоп,

я нашел там не два фрегата, корвет и транспорт, как доносил

вашему превосходительству1, а 7 фрегатов, 2 корвета, 1 шлюп и 2

большие парохода, стоящие на рейде под прикрытием береговых батарей.

Предполагая, что есть какая-нибудь цель у неприятеля, чтобы

собрать такой отряд военных судов в Синопе, я положительно

останусь здесь в крейсерстве и буду их блокировать до прибытия

ко мне 2 кораблей, отправленных мною в Севастополь для

исправления повреждений; тогда, несмотря на вновь устроенные батареи,

кроме тех, которые показаны на карте Манганари, я не задумаюсь

их атаковать. Убедительнейше прошу ваше превосходительство

поспешить прислать 2 корабля моего отряда2 и фрегат «Кулевчи»,

который, вместо 2 недель, как предполагали отправить его из

Севастополя, стоит там более месяца. Если корабли «Святослав»

и «Храбрый» прибыли, то их легко снабдить реями и парусами со

старых кораблей, если же их нет или они имеют более

значительные повреждения, то нельзя ли прислать один из новых 100-пушеч-

ных и корабль «Ягудиил». В настоящее время, в крейсерстве,

пароходы необходимы и без них, как без рук; если есть в Севастополе

свободные, то я имею честь покорнейше просить ваше

превосходительство прислать ко мне в отряд по крайней мере два . Последняя

новость, от опрошенного греческого судна, которое вышло из

Константинополя четыре дня назад: английский, французский и турец-

кий флоты стоят в Босфоре; для снабжения провизиею

французского флота как в Константинополе, так и в Черном море делается

подряд.

Салом Л. Адмирал Павел Степанович Нахимов.

«Морской сборник», 1902, № 5, стр. 36—37.

.

Командующий эскадрою судов, крейсирующих между Анатолиею

и Крымом, вице-адмирал Нахимов доносит, что для осмотра по

Анатолийскому берегу купеческих судов им был послан

находящийся при эскадре пароходо-фрегат «Бессарабия». Пароход этот во

время крейсерства вдоль берега 4-го сего ноября увидел идущий из

Синопа купеческий турецкий пароход, то «Бессарабия», чтобы

скрыть себя, поставил все паруса и лиселями закрыл трубу.

Турецкий пароход, не подозревая встречи с нашим, продолжал итти вдоль

берега; когда же «Бессарабия» открыл себя и погнался за тем

пароходом, тогда он бросился к берегу, по второму же выстрелу,

сделанному с «Бессарабии», с турецкого парохода спустили шлюпки

ги съехали на берег командир, помощник его, турецкий

подполковник и несколько солдат. Посланный с парохода «Бессарабия»

лейтенант Крюднер не мог узнать от турок, для какой цели шел

пароход, и послал на берег двух турецких матросов за командиром,

чтобы он явился для опроса, после которого будет отпущен, но по

прошествии трех часов никто не явился, и пароход был взят,

который 7-го числа под командою лейтенанта Крюднера прибыл в

Севастополь.

О чем вашему императорскому высочеству имею честь донести,

докладывая, что пароход этот, по приводе в Севастополь, оказался

транспортный, в 200 сил, принадлежавший турецкому

правительству, имя его «Меджари-Теджарет», и как он сдался совершенно

без выстрела и ничем невредим, то я покорнейше прошу ваше

императорское высочество не оставить разрешением о принятии его

в число портовых пароходов, а равно о наименовании его и припи-

–сании к 4-му ластовому экипажу, к сему присовокупляю, что

пароходу этому по выдержании карантина распоряжено прибыть в

Николаев для употребления по надобностям здешнего порта.

Адмирал Берх

11-го числа, чуть свет, при легком NNO, эскадра наша, тихо

торжественно снялась с Севастопольского рейда. Жители

Севастополя толпились на всех возвышениях, чтоб напутствовать нас жела~

нием славы и сказать «прости», которое, может быть, для некото*

рых из нас будет последним... Мы же мысленно обещали

порадовать их возвращением с триумфом победы. 12-го числа ветер

засвежел и заставил взять три рифа. В ночь встретили фрегат

«Коварна», которому приказано было держаться соединенно. На другой

день фрегат сделал телеграф «У меня ничего нет». Адмирал в

ответ на это поднял вымпелы фрегата и брига «Эней» и сигнал «Итти

в Севастополь, предупреждаю быть осторожным – близко к

разрыву».

13-го числа в полдень были от ближайшего берега – устья р. Ка-

пу-Суи – в 28 милях. 14-го числа, в прекрасное утро, при маловет-

рии, которое вскоре превратилось в штиль, мы могли простыми

глазами видеть берега с селениями на них. Анатолийские берега

напоминают берег Кавказа, даже население их состоит из таких же

бродяг. В 12-м часу фрегат «Кагул», бывший на ветре, уведомил

адмирала, что видит пароход на R NNO; через несколько минут

и мы заметили трехмачтовый батарейный пароход под турецким

флагом. Подойдя к эскадре на расстояние мили, пароход

остановился, осмотрел своих гостей и поспешно отправился во-свояси,

завидев на горизонте дым шедшего к нам парохода «Бессарабия».

20 октября в 10 часов утра пришел к эскадре пароход «Одесса»

со свежею провизией и известием о деле под Исакчею *.

25 октября после нескольких бурных дней установилась хорошая

погода. В 8 часов утра эскадра находилась в 11 милях от мыса

Керемпе к N0; к полудню мы подошли почти к самому берегу

и потом по сигналу стали спускаться на WSW. Через несколько

времени заметили под самым берегом пароходный дым, медленно,

приближавшийся к эскадре. Видно было, что пароход был турецкий г

он буксировал другое судно и хотел проскочить мимо эскадры, не

поднимая флага. Душевно жалели мы, что не имеем разрешения

обменяться с ними выстрелами... Но и Павел Степанович не мог

хладнокровно смотреть на дерзкое намерение турецкого парохода

и сделал сигнал пароходу «Бессарабия», имевшему пары готовыми,

и фрегату «Кагул»: «Опросить идущий пароход и заставить его

поднять национальный флаг». Суда, к которым относился этот

сигнал, тотчас привели приказание к исполнению и пошли на

пересечку курса турецкому пароходу. Турок отдал буксир, и судно,

поставив кливер, бросилось к берегу и в балке Фоказ, у кордона, ста-.

ло на мель. Пароход же продолжал бежать, проскочив фрегат,

который послал ему в след ядро. Но «Бессарабия» ожидала беглеца

на пути, сделала два холостых выстрела и вслед за сим из

кормовой бомбической пушки пять ядер, которые вынудили упрямца

поднять флаг. Тогда «Бессарабия» поворотила к флоту.

Будь это днем позже, и турок дорого бы поплатился за свою

дерзость. На другой день подошел к нам корвет «Калипсо» с

депешами от князя Меншикова, который извещал адмирала, что турки,

переправясь через. Дунай, заняли Калафат. Следовательно, войну

должно считать начавшеюся. Поэтому предоставляется брать и

разрушать турецкие военные суда, где бы их ни встретили.

Относительно же купеческих судов – ожидать особого разрешения.

Несколько дней тихой и ясной погоды опять сменились

бурливыми: 28-го задул восточный ветер, который в это время года на

Черном море бывает очень крепок. Надо сказать, что эскадра во

все время плавания весьма редко отдавала второй риф. Пароход

с особенным искусством держался под парусами наравне с эскадрой,

имея, впрочем, на всякий случай, пары готовыми. 29-го числа

пароход отправился за углем в Севастополь, где стояли уже готовыми

боты с углем, водой и провизией.

1 ноября в 1-м часу корабль «Чесма» донес адмиралу, что

видит от NNO пароход и парусное судно, но не знает какие.

Спустившись на показанный румб, отряд в скором времени открыл пароход

«Бессарабия» и фрегат «Коварна». Сильная погода не дозволила

иметь сообщение с пришедшими судами, но пароход подошел под

корму адмиральского корабля «Императрица Мария» для

переговоров, после чего адмирал тотчас сделал телеграф «Война объявлена;

турецкий флот вышел в море; отслужить молебствие и поздравить

команду».

Команда брига была собрана на шканцы. «Адмирал поздравляет

вас с войной», произнес капитан. Команда отвечала единогласным

«ура!» Несколько дней ветер не стихал. Корабли славно

выдерживали непогоду, сохраняя свои места.

2 ноября при рифмарсельском ветре WSW суда имели четыре

рифа и держали в берег. Фрегат «Коварна» сделал сигнал, что

видит пароход на R NW, почему адмирал приказал «Бессарабии»

гнаться за неприятелем. Через полчаса пароход наш возвратился

из погони по сигналу адмирала, ибо неприятельский пароход стал

скрываться, а время приходило к ночи. На другой день ветер стих

и к полудню совершенно заштилел, что дало нам возможность иметь

сообщение между собою. Павел Степанович потребовал мичманов

для приказаний, которые были следующего содержания: «Не имея

возможности за крепким ветром и большим волнением два дня

передать на суда вверенного мне отряда копии с манифеста

объявления войны Турциею, я передаю их теперь и предлагаю

гг. командирам приказать священникам прочесть их при собрании

всей команды. Имею известие, что турецкий флот вышел в море

с намерением занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале и что

для отыскания неприятельского флота отправлен из Севастополя

с 6 кораблями генерал-адъютант Корнилов. Неприятель не иначе

люжет исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам

сражение. В первом случае, я надеюсь на бдительный надзор

гг. командиров и офицеров; во втором, с божиею помощию и

уверенностью в своих офицерах и командах, я надеюсь с честью

принять сражение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу

свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля

и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика. Уведомляю

гг. командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим

нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый

из нас сделает свое дело».

Когда с фрегата была принята кем следует провизия, эскадра

построилась в боевой строй и легла в берег; расстояние между

судами – г/-2 кабельтова. 4-го числа у мыса Керемпе заметили

несколько одномачтовых судов, которые по-турецки называются чек-

тырмы. Адмирал сигналом потребовал под корму своего корабля

пароход «Бессарабия» для переговоров, после чего пароход

отделился от эскадры и подошел к берегу.

Офицеры брига сожалели, что адмирал не доставил «Язону»

случая схватиться с турецкими судами, из которых многие уже

подходили к траверсу. Но не успели мы поменяться этими мыслями,

как уже раззевался сигнал «бригу «Язон» опросить идущие суда».

Мы тотчас же поворотили и легли одним курсом с. ближайшей чек-

тырмой, но по близости ее к берегу и береговом ветре, который

с большею силою доходил до нее, мы не могли ее пересечь, хотя

и прибегали к гребле. Погоня наша продолжалась с 2 до 7 часов;

наконец, близкое расстояние от берега и наступавшая ночь

заставили нас прекратить погоню. В это время «Бессарабия» была под

самым берегом и мы слышали выстрелы. В 11 часов ночи подошли

к эскадре и вступили в свое место, а через час возвратилась и

«Бессарабия^, ведя на буксире двухмачтовый турецкий пароход,

На другой день, т. е. 5 ноября, взятый пароход был уже нам

полезен: в 11 часов фрегат «Коварна» донес, что слышит выстрельь

на R W. Действительно, были слышны залпы и одиночная пальба

с промежутками. Эти выстрелы встревожили нас: мы предполагали,

что адмирал Корнилов встретил турецкий флот и имеет с ним дело,

а мы по причине мертвого штиля не можем подойти к нему.

Наконец, Павел Степанович приказал «Бессарабии» взять на буксир

корабль «Императрица Мария», а призовому пароходу – другой

корабль. Буксируясь таким образом по очереди, эскадра ушла вперед

миль на семь к W. Выстрелы были слышны от 10 часов до часа.

К вечеру задул ветерок, адмирал им воспользовался, сколько было

возможно. В 10-м часу ночи мы увидели впереди огни. Адмирал

сделал сигнал приготовиться к бою и вместе с тем сделал сигнал

опознательный, на который и получил ответ. К нам подходил не

неприятель, а эскадра вице-адмирала Корнилова, который, обойдя

весь Румелийский берег и не встретив турецкого флота, желал

навестить нас, для чего и пересел на пароход «Владимир». На пути

к нашей эскадре «Владимир» заметил турецкий пароход, идущий

к проливу, и пустился его преследовать. После трехчасового боя

противник, потеряв начальника, спустил флаг Вот выстрелы,

которые нас так беспокоили.

Исправив повреждения взятого парохода до возможности

продержать его несколько дней в море, «Владимир» взял свой трофей

на буксир и повел к своему отряду, который встретил его громким

«ура!» Пройдя все свои корабли, вице-адмирал Корнилов приказал

пароходам отправиться в Севастополь, а сам с своею эскадрой

пошел на соединение с нами...

После отправления генерал-адъютанта Корнилова в Севастополь

отряд наш, под командою контр-адмирала Новосильского, пришел

к Анатолийскому берегу и, переменившись некоторыми кораблями

с вице-адмиралом Нахимовым, отправился в Севастополь, а Павел

Степанович к Синопу, получив сведение от шхипера турецкого

судна, что там стоят два турецкие фрегата и пароход. Мы с

большим неудовольствием расстались с прежним своим отрядом,

предчувствуя, что Павел Степанович даст ему случай пожать лавры

славной победы...

«Материалы для истории Крымской войны и

обороны Севастополя под ред. Дубровина». Вып, 1-й,

стр. 154—159, а также «Морской сборник», 1854,

Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля,

сюящего в Синопе, в числе 7 фрегатов, 2 корветов, 1 шлюпа, 2

пароходов и 2 транспортов, я составил диспозицию для атаки их и

прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду

следующее:

1) При входе на рейд бросать лоты, ибо может случиться, что

неприятель перейдет на мелководье, и тогда на возможно близком

от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажен.

2) Иметь шпринг на оба якоря; если при нападении на

неприятеля будет ветер N, самый благоприятный, тогда вытравить цепи 60

сажен, иметь столько же и шпрингу, предварительно заложенного на

битенге; идя на фордевинд при ветре О или ONO, во избежание

бросания якоря с кормы, становиться также на шпринг, имея его до

30 сажен, и когда цепь, вытравленная до 60 сажен, дернет, то

вытравит еще 10 сажен; в этом случае цепь ослабнет, а корабли будут

стоять кормою на ветер на кабельтове; вообще со шпрингами быть

крайне осмотрительными, ибо они часто остаются

недействительными от малейшего невнимания и промедления времени.

3) Пред входом в Синопский залив, если позволит погода, для

сбережения гребных судов на рострах я сделаю сигнал спустить их

у борта на противолежащей стороне неприятеля, имея на одном из

них на всякий случай кабельтов и верп.

4) При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из

судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не

иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для

поражения противящихся судов или батарей, которые, без

сомнения, не перестанут палить, если б с неприятельскими судами дело иг

было бы кончено.

5) Ныне же осмотреть заклепки у цепей на случай надобности

расклепать их.

6) Открыть огонь по неприятелю по второму адмиральскому

выстрелу, если пред тем со стороны неприятеля не будет никакого

сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае

палить, как кому возможно, соображаясь с расстоянием до

неприятельских судов.

7) Став на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны

быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечного»

клина на подушке мелом для того, что после в дыму не будет

видно неприятеля, а нужно поддерживать быстрый батальный огонь..

Само собою разумеется, что он должен быть направлен по тому же

положению орудия, как и при первых выстрелах.

8) Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под

парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге, для наблюдения

при батальном огне за направлением своих выстрелов, а буде они

не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для

направления шпринга.

9) Фрегатам «Кагул» и «Кулевчи» во время действия остаться

под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами,

которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим

судам по выбору своему.

10) Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по

возможности не вредить консульским домам, на которых будут

подняты национальные их флаги.

В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные

–наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить

командира, знающего свое дело, и потому я предоставляю каждому

совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но

непременно исполнить свой долг. Государь император и Россия

ожидают славных подвигов от Черноморского флота; от нас

зависит оправдать ожидания.

В 11 часов командир корабля капитан 1 -го ранга Кутров

воротился на корабль и объявил, что завтра вице-адмирал Нахимов с

судами, с ним плавающими, намерен итти в Синоп для истребления

стоящего там на якоре турецкого флота; распоряжения

вице-адмирала Нахимова сообщены приказом следующего содержания:

Прибавление к описанию сражения на Синопском рейде ноября 18-го

В полдень, когда открылись турецкие суда, эскадра наша,

построенная в две сжатые колонны, шла при брамсельном ровном ветре

от OtS на Синопский рейд. Проходя построенные на внутренней

стороне полуострова батареи, означенные номерами 1, 2, 3, 4, на

них не было видно ни малейшего движения, но бежавшие из

деревни Ада-Киой турки спешили, вероятно, занять свои места; однако их

эскадра наша успела пройти мимо батарей, не быв встречена.

Турецкие фрегаты и корветы были установлены дугою, выгнутою

срединою к самому городу и совершенно сообразно с направлением

берега; мелкие суда: транспорты и купеческие, а также и пароходы в

промежутке между берегом и линией.

Правый фланг неприятельский был под прикрытием батареи

№ 4, левый граничил батарею № 6, а центром владела батарея

№ 5. Корабль наш шел под марселями, фоком и гротом, в гА часа

отдали марса-фалы, дабы следовать на своем месте за кораблем

«Париж», который взял марсели на гитовы. В 0 ч. 25' корабль

«Париж» бросил якорь в центре неприятельских судов, а через У

и наш корабль бросил якорь и остался.на шпринге, кормою на

ветер и к неприятелю бортом. Все корабли заняли свои места, как

показано на плане.

Вместе с отдачею якорей по всей линии турецких судов открыли

сильный огонь залпами; расстояние от неприятеля было от 150 до

180 сажен. Корабль «Императрица Мария» открыл огонь в один

момент с неприятелем, а через две минуты и мы открыли огонь и в

продолжение получаса сперва разрушительными залпами, а потом

сильным батальным огнем громили стоящие против нас фрегаты и

батарею № 6.

Нам перебили шпринг, но в скором времени завезли другой и,

вытянувши, действовали левым бортом и кормовыми орудиями по

фрегатам и батарее.

Турецкие суда стояли тоже с завезенными шпрингами; несмотря

на выстрелы неприятельских судов, которые наносили большой вред

рангоуту нашему, суда наши непрерывным метким огнем своих

орудий стали поражать неприятеля. Так, корабль «Великий князь

Константин» через 10' от начала боя срыл батарею, находившуюся

под его выстрелами, и неприятельский фрегат, стоявший близ оной,

взлетел на воздух, а через 30/ от начала боя увидели корвет и

транспорт потонувшими. Громовое «ура!» огласило воздух и было

предвестником скорой победы. Действительно, после оного от

метких выстрелов наших кораблей огонь неприятельский стал

ослабевать. Фрегаты «Дамиад» и «Каиди-Зефер», выдерживая большой

огонь от нас и с корабля «Париж», подрейфовали к берегу и

выстрелами нашими и корабля «Париж» заставили в 21/? часа замолчать

как фрегаты, так и батарею № 6. Хотя никто еще из

неприятельских судов не спускал флага (впоследствии узнали, что об этом

было вовсе забыто), но бой в 2% часа почти прекратился. Правый

фланг, не имея у себя ни одного противника, умолк, между тем как

на левом были слышны изредка выстрелы с фрегата «Дамиад»,

который, лежа на мели под прикрытием навалившего на него фрегата

«Низамие», снова открыл огонь; мы и «Париж» по ним

действовали, но в 3 часа все смолкло и бой был окончен совершенно:

неприятельской эскадры не существовало. С корабля «Императрица

Мария» адмирал послал офицера-парламентера в город объявить

местному турецкому начальству, что если с батареи или с берега будет

сделан хотя один выстрел, то адмирал разрушит и сожжет город до

основания. Офицер сей, пробыв около часа на берегу, не мог оты-

екать не только местного начальства, но никого из турок: они

разбежались по деревням. В 3 часа, прекративши бой, турецкие суда

замечены были в следующем порядке: фрегат «Навек-бахри»

взорван и сбит на мель; «Несеми-Зефер», корвет «Неджми-фешан» и

фрегат «Фазли-Аллах» были объяты пламенем и лежали на мели;

фрегат «Ауни-Аллах» и корвет «Фейзли-меабуд» лежали тоже на

мели южнее батареи № 6; фрегаты «Дамиад», «Каиди-Зефер», «Низа-

мие» и пароход «Эрекли» лежали на означенных местах, и фрегат

«Низамие» горел от бранскугелей, брошенных с нашего корабля.

Транспорты и купеческие два судна потонули, и виднелись одни

мачты; турецкая часть города горела в двух местах. Вечером, всю

ночь и день на горевших судах по мере того, как раскалялись

орудия, они палили ядрами, не нанося никакого вреда нашим судам.

Наконец, когда огонь достигал крюйт-камеры, они взлетали на воздух.

Горящие обломки падали на турецкую часть города и зажигали ее:

все пространство, обнесенное каменной стеной, горело, часть города,

обитаемая греками, осталась невредима.

Из всех военных турецких судов, стоявших на Синопском рейде,

успел уйти один батарейный пароход «Таиф» о 20 орудиях в 450

сил: он еще при начале боя вышел из-под выстрелов и хотя был

перехвачен в углублении бухты фрегатами «Кагул» и «Кулевчи»,

завязавшими с ним бой, но ушел от них и был уже близок к

выходу в море, когда его встретили пришедшие пароходы «Одесса»,

«Крым» и «Херсонес». Однакож, имея против их гораздо лучший

ход, после незначительной перестрелки ускользнул от них. На нем

ушел, говорят, второй флагман Гусейн-паша. В 4 часа наши

пароходы воротились; на пароходе «Одесса» был начальник штаба

Черноморского флота генерал-адъютант Корнилов; проходя мимо

кораблей, с парохода приветствовали нас громким «ура!», на что от нас

отвечали тем же. После боя закрепили паруса и приступили к

исправлению повреждений. Более всех избиты корабли «Императрица

Мария», «Ростислав», «Три святителя». С 8 часов пароходы

отбуксировали корабли и поставили их вне неприятельских выстрелов.

Ночь была темная, шел дождь, но большое зарево пылавшего во

многих местах города, а также и пламя от горевших судов

освещали горизонт на далекое расстояние, и Синоп мог служить в эту

ночь для моряков чудным маяком. Начальник штаба Черноморского

флота приказал пароходу отвезти от берега фрегат «Дамиад»,

желая привести в Севастополь; на нем оказалось 100 человек турок;

командир и офицеры оставили фрегат, забрав все гребные суда, и

старались спастись постыдным бегством на берег. Сей фрегат

навалил на наш корабль, и [мы] увидели у него много подводных

пробоин, почему утром отвели фрегат на мель, забрав пленных турок,

предали огню. Гребным судам фрегата «Кагул» велено было зажечь

шлюп. Офицер, посланный для исполнения сего, нашел на шлюпе

начальника турецкой эскадры Осман-пашу, раненого в правую ногу,

командира и 80 нижних чинов, которые были взяты

военнопленными и доставлены в. Севастополь. Во время ухода эскадры на рейде

не было на воде ни одного турецкого судна. Впоследствии узнано,

что эскадра Синопская снаряжалась для овладения Сухумом и со-

действия горцам и планы турецкого правительства разрушились.

Имена турецких судов, показанных на плане, сообщены

военнопленными турками.

Корпуса штурманов поручик Максимов

Капитан 1-го ранга Кутров

В исходе часа мы получили словесное приказание от начальника

Главного морского штаба его императорского величества генерал-

адъютанта г. адмирала князя Александра Сергеевича Меншико-

ва, что при входе на рейд кораблей, возвратившихся с Синопской

победы, кораблям под ординарными вымпелами салютовать

семью пушечными выстрелами и, поставив команду по реям,

кричать «ура!», а начальнику 5-й флотской дивизии г. вице-адмиралу и

кавалеру Нахимову салютовать одиннадцатью пушечными

выстрелами и также, поставив людей по реям, кричать «ура!» Приказание

сие получалось через лейтенанта Попова.

.

Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею

под начальством моим, не может не оставить славной страницы в

истории Черноморского флота. Изъявляю душевную мою

признательность второму флагману как главному моему помощнику, и

который, идя передовым в своей колонне, так неустрашимо вел ее в

бой. Гг. командирам кораблей и фрегатов за хладнокровное и

точное постановление своих судов по данной диспозиции во время

сильного неприятельского огня, равно и за непоколебимую их храбрость

в продолжение самого дела, обращаюсь с признательностью к

офицерам за неустрашимое и точное исполнение их своего долга,

благодарю команды, которые дрались, как львы.

Затем мне не остается ничего, как исполнить свой приятный

долг донести государю императору как об общем деле, так и о

действии каждого в частности и ходатайствовать о наградах.

Скрягин С. А. «Сборник приказов и

инструкций адмиралов», стр 110.

Предлагаю завтрашнего числа на всех судах вверенной мне

эскадры в 10 часов отслужить благодарственный молебен господу

богу и потом ожидать моего прибытия на суда. Я хочу лично

поздравить командиров, офицеров и команды с победой и благодарить

их за благородное содействие моим предположениям и объявить, что

с такими подчиненными я с гордостью встречусь с любым

неприятельским европейским флотом.

Скрягин С. А. «Сборник приказов и

инструкций адмиралов», стр. 110.

Пароходы, пришедшие во время самого сражения с генерал-

адъютантом Корниловым и с начальником пароходного отряда

контр-адмиралом Панфиловым, содействовали весьма много к

последнему истреблению турецкого флота.

Окончательное же действие пароходов – вывод флота из Си-

нопа с поврежденным рангоутом при огромной зыби и ввод его в

Севастополь – выказало как глубокие сведения флагмана,

командиров пароходов, так и готовность их на всякий высокий подвиг.

Изъявляю им глубокую мою признательность за действие *их;

я буду ходатайствовать о наградах их и прошу представить мне

офицеров, которые более им содействовали.

Скрягин С. А. «Сборник приказов и

инструкций адмиралов», стр. 111.

Нашему вице-адмиралу начальнику 5-й флотской дивизии

Нахимову.

Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили