Текст книги "История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. Том 1. Подготовка и развязывание войны империалистическими державами"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Английские предложения от 8 мая были еще более откровенными. Правительство Великобритании предлагало, чтобы СССР выступил с публичной декларацией, которой обязался бы оказать немедленное содействие Англии и Франции, если они будут вовлечены в военный конфликт³.

Новые предложения правительств Англии и Франции особенно наглядно показали их нежелание заключить с СССР действенное соглашение по обеспечению мира в Европе. Английское правительство направило 29 апреля ноту французскому правительству, в которой подчеркнуло свое нежелание заключить с СССР подобное соглашение⁴. В этой ноте было высказано мнение, что против советских предложений можно будет использовать возражения польского правительства.

В одном из своих очередных меморандумов Франции от 22 мая 1939 г. английское правительство писало: «Представляется желательным заключить какое-либо соглашение, по которому Советский Союз придет нам на помощь, если на нас нападут с Востока, не только с целью принудить Германию вести войну на два фронта, но также, быть может, по той причине... что в случае войны важно вовлечь в нее Советский

¹ АВП СССР, дело ангяо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 32.

² См. там же, лл. 34—35.

³ См. там ж е, л. 38.

⁴ См. G. G a f e n с о. Derniers jours de l'Europe, pp. 203—204.

165

'Союз»¹. Вовлечь СССР в войну с Германией во что бы то ни стало!– вот к чему сводилась вся суть политики правительств Англии, Франции и США.

Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство, хотя и не располагали в то время всеми фактическими доказательствами, известными ныне, полностью распознали провокационный смысл той сложной игры, которую вели правительства Англии и Франции. В своем ответе от 14 мая 1939 г. на предложения Англии и Франции Советское правительство указало, что «английские предложения не содержат в себе принципа взаимности в отношении СССР и ставят его в неравное положение»², и сделало следующий вывод: «Отсутствие гарантии СССР со стороны Англии и Франции в случае прямого нападения агрессоров, с одной стороны, и неприкрытость северо-западных границ СССР, с другой стороны, могут послужить провоцирующим моментом для направления агрессии в сторону Советского Союза»³.

Пытаясь повлиять на позицию Англии и Франции, чтобы достичь соглашения с ними, Советское правительство высказало свое мнение о том, какие условия необходимы для создания действительного барьера миролюбивых государств» против дальнейшего развертывания атрессии в Европе. Эти условия были таковы:

«1. Заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта взаимопомощи против агрессии;

2. Гарантирование со стороны этих трех великих держав государств Центральной и Восточной Европы, находящихся под угрозой агрессии, включая сюда также Латвию, Эстонию и Финляндию;

3. Заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам, без чего (без такого соглашения) пакты взаимопомощи рискуют повиснуть в воздухе, как это показал опыт с Чехословакией»⁴.

Следующие, на этот раз совместные, англо-французские предложения, переданные Советскому Союзу 27 мая 1939 г., имели то преимущество, что в них, наконец, предусматривалась английская и французская помощь Советскому Союзу,хотя только в случае прямого нападения со стороны Германии⁰. Однако другие недостатки предшествующих английских проектов устранены не были. Так, новые предложения не предусматривали совместного отпора возможным попыткам гитлеровцев утвердиться в Прибалтике, то есть в непосредственной близости от Ленинграда.

Не ограничиваясь определением тех принципов, которым должно было удовлетворять соглашение СССР, Ашлии и Франции, направленное против немецко-фашист-ской агрессии в Европе, Советское правительство 2 июня 1939 г. внесло на рассмотрение участников переговоров конкретный проект соглашения, основанного на этих принципах. Проект содержал следующие взаимные обязательства сторон:

«Франция, Англия и СССР обязываются оказывать друг другу немедленную всестороннюю эффективную помощь, если одно из этих государств будет втянуто в военные действия с европейской державой в результате либо

1) агрессии со стороны этой державы против любого из этих трех государств, либо

2) агрессии со стороны этой державы против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, относительно которых условлено между Англией, Францией и СССР, что они обязываются защищать эти страны против агрессии, либо

3) в результате помощи, оказанной одним из этих трех государств европейскому государству, которое попросило эту помощь, чтобы противодействовать нарушению его нейтралитета»⁶.

¹ Documents on British Foreign Policy 1919—1939. Third Series, vol. V, p. 649.

² АВП СССР,дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 39.

³ Т а м ж е, л. 40.

⁴ Там же, л. 41.

⁵ См. АВП СССР, ф. 069, оп. 23, п.66,д. 1, л. 49.

⁶ Т а м ж е, лл. 46—47.

166

Советское предложение было, таким образом, направлено к обеспечению мира и безопасности для всей Европы, как Восточной, так и Юго-Восточной и Западной. Трудно было что-либо возразить против характера предложенных СССР взаимных обязательств. Тогда, стремясь отклонить и это советское предложение, правительство Англии заявило, что оно «не может согласиться с тем, чтобы навязывать гарантию тем державам, которые не хотят ее получать»¹.

Пытаясь дезориентировать общественное мнение Англии относительно действительного содержания разногласий, парламентский заместитель министра иностранных дел Батлер заявил в своей речи в палате общин 31 июля 1939 г., что главным из этих разногласий «является вопрос о том, должны ли мы посягать на независимость балтийских государств или нет»². 2 августа было опубликовано сообщение ТАСС, в котором говорилось, что Батлер исказил позицию Советского правительства. «На самом деле разногласия состоят не в том, чтобы посягать или не посягать на независимость балтийских стран, ибо обе стороны стоят за гарантию этой независимости, а в том, чтобы в формуле о «косвенной агрессии» не оставлять никакой лазейки для агрессора, покушающегося на независимость балтийских стран. Одна из причин затяжки переговоров состоит в том, что английская формула оставляет такую лазейку для агрессора»³.

Польское правительство, связанное с правительствами Англии и Франции, заняло самую непримиримую позицию в отношении помощи Советского Союза Польше по договору Англии, Франции и СССР. Разъясняя свою политику польскому послу в Лондоне Рачинскому, Бек телеграфировал ему 14 мая 1939 г.: «Наша позиция по вопросу об англо-франко-советских переговорах не может быть ни отрицательной, ни положительной, поскольку в этих переговорах мы участия не принимаем... Мы по-прежнему придерживаемся той точки зрения,что договор о взаимной польско-советской помощи ускорил бы конфликт»⁴. В следующей своей телеграмме от 9 июня Бек заявил, что договор с Советским Союзом нарушил бы «стабильность и безопасность в Восточной Европе». Под этой «безопасностью» он, видимо, понимал свободу рук для Германии против СССР.

Липский продолжал по поручению Бека посещать Риббентропа и заверять его в хорошем отношении к Германии правительства Польши, которое готово пойти на большие уступки германским требованиям, но опасается возмущения польского народа. Однако с каждым разом Риббентроп встречал Липского все более холодно, в самом угрожающем тоне требуя принятия германских предложений и предупреждая, что в противном случае переговоры как способ решения возникших проблем станут невозможными.

В переговорах с Советским Союзом представители Англии и Франции широко использовали возражения польского правительства. Кроме того, они упорно не хотели распространить обязательства против германской агрессии на прибалтийские государства – Финляндию, Эстонию и Латвию, гарантия которым была необходима как в их собственных интересах, так и в интересах безопасности СССР, ибо вследствие своего географического положения Прибалтика являлась как бы коридором к Ленинграду. Отказываясь от гарантий в отношении прибалтийских стран, правительства Англии и Франции оставляли этот коридор открытым для германской агрессии.

Реакционные круги США всячески способствовали срыву англо-франко-советских переговоров. Для этого они использовали систематически предоставлявшуюся Лондоном и Парижем обстоятельную информацию. Первую такую информацию Галифакс передал через английского посла в Вашингтоне 28 марта 1939 г., едва только начались цереговоры. Встреченная одобрительно в американской столице, она

¹ АВП СССР, ф. 069, оп. 23, д. 1, п. 66, л. 51.

² «Известия», 2 августа 1939 г.

³ Т а м же.

⁴ М. С т а н е в и ч. Сентябрьская катастрофа. М., Изд-во иностранной литературы, 1953, стр. 215.

167

содержала уведомление, что Англия, приступая к переговорам с СССР, не намерена устанавливать с ним действительное сотрудничество¹.

В дальнейшем, получая сообщения от своих послов в Лондоне и Париже – Кеннеди и Буллита, госдепартамент США поручал им всеми мерами поощрять правительства Англии и Франции к срыву переговоров с СССР. Следуя этим указаниям, Буллит, например, советовал английскому послу в Париже Фиппсу 6 июня 1939 г. «не спешить с ответом на последние советские предложения» и решительно высказался против гарантирования Англией и Францией безопасности прибалтийских стран².

Отрицательное отношение американской дипломатии к англо-франко-советскому договору о взаимной помощи объяснялось не только ее намерением столкнуть СССР с Германией. Правительство США опасалось, что такой договор усилит международные позиции Англии и Франции, а следовательно, затруднит борьбу США за мировую гегемонию.

Советское правительство тем временем искренне искало пути к соглашению с Англией и Францией. Поскольку переговоры по обычным дипломатическим каналам не давали благоприятного результата, правительство СССР 23 июля 1939 г. предложило организовать в Москве переговоры военных миссий. Англия и Франция ответили согласием. Однако их миссии одиннадцать дней готовились к отъезду и шесть дней добирались на товаро-пассажирском тихоходном судне, прибыв в Москву лишь 11 августа.

В состав военных миссий Англии и Франции входили генералы и адмиралы, либо ' давно уже уволенные в отставку по возрасту, либо занимавшие второстепенные посты. Английскую военную миссию возглавлял командующий британской военно-морской базой в Плимуте адмирал Реджинальд Планкет Драке, не раз в публичных выступлениях призывавший к войне против СССР. Его можно было в полном смысле слова считать политическим двойником Чемберлена. Английское правительство настолько несерьезно относилось к переговорам с СССР, что даже не снабдило Дракса соответствующими полномочиями. Лишь после неоднократных требований советской стороны Драке предъявил полученный им в конце переговоров мандат³, который, однако, не уполномочивал его на подписание какого-либо соглашения с СССР. Британский представитель получил право лишь вести переговоры с Советским Союзом. Аналогичным был и мандат главы французской делегации генерала Думенка.

Советскую сторону представляла авторитетная делегация, возглавлявшаяся Народным комиссаром обороны Маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым, который уполномочивался вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе⁴.

Занятая Советским правительством позиция, безусловно, привела бы к полному успеху переговоров, если бы срыв последних не был заранее запланирован правительствами Англии и Франции. Их подлинные цели, раскрывались в инструкциях, которые были даны военным миссиям. Штаб французской армии следующим образом определил программу миссии генерала Думенка: добиться от СССР таких обязательств, выполнение которых вовлекло бы его в конфликт с Германией, давая возможность Англии и Франции остаться в стороне. Относительно Советского Союза в этой директиве говорилось: «Не в наших интересах, чтобы он оставался вне конфликта, сохраняя нетронутыми свои силы»⁵. Английское правительство напоминало своей

¹ См. Documents on British Foreign Policy 1919 – 1939. Second Series, vol. IV. London, 1953, pp. 528—530.

² cm. Documents on British Foreign Policy 1919—1939. Second Series, vol. V. London, 1956, pp. 775—776.

³ См. АВП СССР, дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 204.

⁴ См. там ж е, л. 82.

⁵ Т а м ж е, л. 240 (документ обнаружен среди трофейных документов германского министерства иностранных дел).

168

делегации, что она может только обсуждать вопросы и не имеет права дать согласие на подписание какой-либо военной конвенции¹. И это в тот момент, когда нападения Германии на Польшу приходилось ожидать со дня на день!

Нежелание правительств Англии и Франции заключить договор с СССР стало особенно очевидным, когда на совещании военных миссий началось обсуждение конкретных вопросов.

Как только встал вопрос о количестве вооруженных сил, которые будут выставлены сторонами во исполнение своих обязательств по взаимной помощи против агрессии, член советской делегации Б. М. Шапошников заявил, что Советский Союз готов выставить против агрессора 120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. средних и тяжелых орудий, 9—10 тыс. танков, 5—5,5 тыс. бомбардировщиков и истребителей². Член английской миссии генерал Хейвуд назвал

5 пехотных и 1 механизированную дивизии³. Уже одно это свидетельствовало о несерьезном отношении представителей Англии к переговорам с СССР. Германский посол в Лондоне Дирксен сообщал в Берлин, что, как открыто признают в британской столице, «военная миссия скорее имеет своей задачей установить боеспособность Советской Армии, чем заключить оперативные соглашения»⁴. Посол располагал хорошей информацией!

От имени советского военного командования Б. М. Шапошников изложил основы военной конвенции, предусматривавшей три возможных варианта совместных действий вооруженных сил Англии, Франции и СССР в случае агрессии в Европе. Первый вариант —«когда блок агрессоров нападет на Англию и Францию. В этом случае СССР выставляет 70°/₀ тех вооруженных сил, которые Англией и Францией будут непосредственно направлены против главного агрессора – Германии»⁵. Например, если Англия и Франция выставляют 90 дивизий, то Советский Союз – 63 пехотные и

6 кавалерийских дивизий с соответствующим количеством артиллерии, танков и самолетов – общей численностью около 2 млн. человек. «В этом варианте,– подчеркивал Б. М. Шапошников,– считается обязательным участие в войне Польши, в силу ее договора с Англией и Францией, всеми ее силами. Причем от 40 до 45 пехотных дивизий Польша должна сосредоточить для главного удара на своих западных границах и против Восточной Пруссии. Правительства Англии и Франции должны добиться от Польши обязательства на пропуск и действия Вооруженных Сил СССР, сухопутных и воздушных, через Виленский коридор и по возможности через Литву– к границам Восточной Пруссии, а также, если обстоятельства потребуют, то и через Галицию»⁶.

Второй вариант возникновения военных действий – когда агрессия будет направлена на Польшу и Румынию. В этом случае Польша и Румыния выставляют на фронт все свои вооруженные силы⁷, а Советский Союз – 100 процентов тех вооруженных сил, которые выставят Англия и Франция против Германии непосредственно. Например, если Англия и Франция выставят 90 дивизий, то Советский Союз – 90 пехотных и 12 кавалерийских дивизий с соответствующим количеством артиллерии, танков и самолетов. Обязательное условие этого варианта – немедленное выступление и объявление Англией и Францией войны агрессору. «Участие СССР в войне может быть только тогда, когда Франция и Англия договорятся с Польшей и по

¹ См. Documents on British Foreign Policy 1919—1939. Third Series, vol. VII. London, 1954, pp. 606—607.

² См. АВП СССР, дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 138.

³ См. там же, л. 106.

⁴ Документы и материалы кануна второй мировой войны. Т. II. М., Госполитиздат, 1948, стр. 117.

⁵ АВП СССР, дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 140.

⁶ Т а м ж е, л. 141.

⁷ Румыния, по оценке (|рлнцузскях военных специалистов, могла выставить 22 пехотные, 3 кавалерийские дивизии и 3 горные бригады. Кроме того, она располагала пограничным корпусом в 50 тыс. человек и 30 500 жандармами.

169

возможности с Литвой, а также с Румынией о пропуске наших войск и их действиях через Виленский коридор, через Галицию и Румынию»¹.

Третий вариант предусматривал случай, когда главный агрессор, используя территории Финляндии, Эстонии и Латвии, нападет на СССР. В этом случае Франция и Англия должны не только объявить войну агрессору или блоку агрессоров, но и «начать немедленно активные действия против главного агрессора», выставив на фронт 70 процентов тех сил, которые будут выставлены Советским Союзом (СССР выставит 136 дивизий). «Польша, связанная договорами с Англией и Францией, должна обязательно выступить против Германии и пропустить наши войска по договоренности правительств Англии и Франции с правительством Польши через Виленский коридор и Галицию... Если бы в войну была втянута Румыния, то она должна участвовать в ней всеми своими силами, и правительства Англии и Франции должны добиться согласия от правительства Румынии на пропуск наших сил через территорию Румынии»².

Предложения советского военного командования отличались четкостью и целеустремленностью. Они предусматривали совместные военные действия СССР, Англии и Франции на основе принципа взаимности обязательств.

Адмирал Драке от имени делегаций Англии и Франции выразил благодарность за представленный советской стороной план коллективных мер отпора агрессии. Но этим дело и ограничилось. Советское предложение не было принято, никаких контрпредложений от англо-французской стороны не последовало.

В качестве главного препятствия на пути к достижению соглашения о совместных мерах против агрессии был выдвинут вопрос о сопротивлении польского правительства. Но правительство Англии и не собиралось получить согласие Польши. Иной была позиция генерала Думенка. который дважды телеграфировал военному министерству Франции о своем намерении направить в Варшаву участника переговоров генерала Валена, чтобы получить согласие польского правительства. Ответом явилась телеграмма военного министерства французскому военному атташе в Москве генералу Паласу, в которой предлагалось задержать отъезд Валена в Варшаву³.

Представители Англии и Франции требовали, чтобы Советский Союз объявил Германии войну в случае ее нападения на Польшу, но не принимал никаких мер до выхода германских войск к его границам. Эта позиция западных держав свидетельствовала о том, что ими движет не намерение оказать помощь Польше, а стремление подставить Советский Союз под германский удар.

Многие буржуазные авторы, даже из числа тех, кто пользуется каждой возможностью, чтобы обвинить и оклеветать Советский Союз, вынуждены признать несуразность и провокационный характер позиции Англии и Франции во время переговоров военных миссий. Так, например, западногерманский профессор Михаэль Фрейнд пишет: «Западные державы хотели найти квадратуру круга: Советский Союз должен был вести войну с Германией, как бы оставаясь в стратосфере, не двигая свою армию против Германии через территорию Польши, т. е. единственно возможным путем! Поэтому переговоры между западными державами и Советским Союзом сорвались, они не могли не потерпеть провала...»⁴.

Единым фронтом с правительствами Англии и Франции выступало в данном вопросе и антинародное польское правительство, отвергавшее все предложения СССР, направленные к защите Польши от германо-фашистского нашествия. Еще в мае 1939 г. Варшаву посетил заместитель Народного комиссара иностранных дел СССР В. П. Потемкин, передавший предложение Советского правительства помочь Польше, если она станет объектом нападения с Запада. Однако польское правительство спешно отклонило советское предложение. Чуждое своему народу и коренным национальным интересам страны, оно скорее было согласно на германскую оккупацию, чем на

¹ АВП СССР, дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 143.

* Т а м же, лл. 144—145.

³ См. там же, лл. 323,328 (Из трофейных документов германского МИД).

* Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. B. III. München, 1956, S. 79.

170

дружбу с Советским Союзом. Об этом с циничной откровенностью заявил французскому

послу главнокомандующий вооруженными силами Польши маршал Рыдз-Смиглы: ^^л^' ^

«С немцами мы рискуем потерять свою свободу, с русскими мы потеряем свою у л" душу»¹. Сторонникам пагубной для польского народа политики не приходилось А » терять свою душу, они давно ее потеряли.

В слепой ненависти к СССР польское правительство категорически отвергло последний шанс спасения своей страны от немецко-фашистского нападения. Теперь уже остановить агрессию было невозможно. Усилиями англо-франко-американских мюнхенцев и своих собственных руководителей Польша была ввергнута в пропасть национальной катастрофы.

Мало чем отличалась от политики польских предателей и политика правительств Эстонии, Латвии, Литвы. В апреле 1939 г. в ответ на обращение Рузвельта к Гитлеру и Муссолини, в котором американский президент требовал, чтобы фашистские диктаторы заявили об отсутствии у них агрессивных намерений в отношении европейских стран, Германия предложила дать обязательства о ненападении тем странам, которые примкнут к ее политике. Таким образом, фашистские дипломаты стремились к дальнейшему осуществлению своей захватнической политики под фальшивым флагом «дружественных» договоров. Провокационный характер этого шага германской дипломатии был настолько очевиден, что все государства, которым было адресовано данное предложение, отклонили его. Исключением явились только Эстония и Латвия. Уже 8 мая 1939 г. латвийский кабинет министров принял германское предложение².

Немалое влияние при этом на правительства прибалтийских республик оказала позиция английского правительства. Стремясь как можно шире открыть ворота для германской агрессии гротив Советского Союза, правительство Англии способствовало действиям немецко-фашистской дипломатии. Министр иностранных дел Эстонии Сельтер заявил 25 мая 1939 г. на заседании комиссии Государственной думы по внешней политике и обороне, что «Англия в принципе согласна с заключением германо-эстонского пакта»³. Дело не ограничилось одним только согласием. Хорошо информированный английский журнал «Тайм энд Тайд» сообщил своим читателям, что на диктатора Эстонии Пятса «было оказано сильное давление, чтобы он не отказался от германских предложений. Это давление, по-видимому, исходило – пусть это не покажется странным – из кругов, связанных с британским ведомством иностранных дел»⁴.

«Дружественные» договоры Эстонии и Латвии с Германией были подписаны в июне 1939 г., в самый разгар англо-франко-советских переговоров, что еще более осложнило обстановку. Еще до подписания этих договоров воинственная активность германских представителей в странах Прибалтики заметно возросла. Помимо большого числа немецких военных специалистов, эти страны посетили начальник штаба германских сухопутных сил Гальдер и начальник гитлеровской военной разведки адмирал Канарис. Во время состоявшихся секретных переговоров с правительством Эстонии обсуждался вопрос об оккупации стран Прибалтики немецко-фашистскими войсками. Об этом сообщал своему правительству итальянский посланник в Эстонии Чикконарди⁵. Эстонское правительство, указывал он, ради еще большего сближения с Германией готово ввести в свой состав представителей «немецкого меньшинства», проживающего в стране⁶.

¹ Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. B. III, S. 107.

² См. Центральный Государственный архив Октябрьской революции Латвийской ССР, ф. 118 (1307), он. 1, д. 316, лл. 10 -11.

³ Центральный Государственный архив Октябрьской революции Эстонской ССР, ф. 84, оп. 1, д. 1046, л. 12.

⁴ «Time and Tide», August 5, 1939, p. 1049.

⁵ См. Document! diplomatic! italiani. Ottara série, 1935—1939, vol. XII. Roma, 1952, p. 250.

⁶ См. там же, стр. 589.

171

В свете этих фактов нет ничего удивительного в том, что правящие круги Эстонии и Латвии приняли в штыки советское предложение о совместной с Англией и Францией гарантии независимости прибалтийских стран. Эстонское правительство заявило Англии и Франции, что оно «рассматривает русское предложение как недружелюбный акт, направленный против нейтралитета Эстонии»¹. Эстонский посланник в Москве Рей 19 июня 1939 г. по поручению своего правительства заявил британскому послу в СССР Сиидсу, что предоставление Эстонии помощи против агрессии «заставило бы нас воевать до последнего солдата на стороне Германии»². Так понимали прибалтийские правители свой «нейтралитет».

Занятая реакционными кругами Эстонии и Латвии позиция вновь встретила поддержку со стороны Англии. В ответ на заявление Рея Сиидс передал ему, что Лондон хорошо понимает эту точку зрения, считая ее вполне обоснованной, и Сиидсу «дана директива от Форин оффис (министерство иностранных дел Великобритании. – Ред.) учесть позицию прибалтийских государств»³.

Таким образом, в то время как правители прибалтийских государств, прикрываясь фальшивыми заявлениями о «нейтралитете», готовили немецкую оккупацию своих стран, британская дипломатия проявляла «полное понимание» их позиции и использовала ее для саботажа переговоров с Советским Союзом, давая понять гитлеровской Германии, что «балтийский коридор» открыт для нападения на СССР.

17 августа переговоры военных миссий были прерваны до 21 августа, чтобы делегации Англии и Франции могли окончательно выяснить отношение своих правительств к вопросу о пропуске советских войск через Польшу. На заседании 21 августа Драке заявил, что никаких новых сообщений за 4 дня из Лондона не поступило и «следовало бы отложить заседание еще на 3—4 дня»⁴. Советская делегация предложила прервать переговоры впредь до получения английской и французской делегациями конкретного ответа от их правительств на вопрос о том, как они мыслят выполнение Советским Союзом тех обязательств, которые возложила бы на него военная конвенция. В заявлении советской делегации указывалось, что «ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны»⁵.

Ответа на этот вопрос так и не последовало. По вине правительств Англии и Франции переговоры с Советским Союзом были сорваны.

К. Е. Ворошилов в беседе с генералом Паласом 23 сентября 1939 г. говорил: «Мы не могли ждать, пока немцы разобьют польскую армию и нападут на нас, будут бить по частям, а вы будете стоять на своей границе и держать какие-нибудь 10 немецких дивизий... Нам нужен был плацдарм для соприкосновения с противником, иначе мы не могли помочь вам»⁶. Генерал Палас отметил, что во время англо-франко-советских переговоров французское военное командование знало о предстоящей немецко-фашистской агрессии в Европе. «Если бы мы договорились с вами,– добавил он,– то Гитлер ничего бы не сделал»⁷.

Правительства Англии и Франции отказались принять помощь, честно предложенную Советским Союзом, продолжая упорствовать в своем стремлении разбить его силами гитлеровской Германии. Правительство Англии, саботируя переговоры с Советским Союзом, придавало гораздо большее значение своим тайным переговорам с Германией, которые в то время велись в Лондоне между гитлеровским чиновником для особо важных поручений, видным специалистом Германии по экономиче-

¹ Центральный Государственный архив Октябрьской революции Эстонской ССР, ф. 957 14, д. 717, л. 74.

² Т а м ж е, д. 702, лл. 75—77.

³ Там же, д. 717, л. 88.

⁴ АВП СССР, дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 204.

⁵ Т а м ж е, л. 211.

6 Архив МО СССР, ф. 15, оп. 2082, д. 32, лл. 89—91.

⁷ Т а м ж е, лл. 91 —92. '

172

ским вопросам Вольтатом, английским министром внешней торговли Хадсоном и доверенным лицом Чемберлена Вильсоном. В этих переговорах предусматривалось полюбовное разграничение «жизненных пространств» между Англией и Германией, то есть раздел мира между ними; развивались планы захвата новых и эксплуатации существующих мировых рынков, включая «рынки» России и Китая; подготавливался англо-германский договор о взаимном ненападении, который должен был включить отказ Англии от ее обязательств в отношении Польши; шла речь о предоставлении гитлеровской Германии английской экономической и финансовой помощи, в том числе очень крупного займа.

Характер переговоров не оставляет сомнений в их антисоветской направленности. Германский посол в Лондоне Дирксен в своих воспоминаниях писал, что Xад-сон заявил Вольтату о широком поле деятельности, которое могло бы открыться перед Англией и Германией в трех районах мира – в Британской империи, в Китае и в России. При этом Хадсон подчеркивал, что в России особенно важна «всеобъемлющая дополнительная экономическая деятельность Германии»¹. Таким образом, в числе территорий, подлежащих разделу, с английской стороны были названы Китай и Советский Союз, с которым в это время Англия вела переговоры о совместной борьбе против фашистской агрессии.

Политику сговора с гитлеровцами активно поддерживали лейбористские лидеры. В конце июля 1939 г. лейбористский деятель Чарльз Роден Бакстон посетил германское посольство и высказался за разграничение сфер влияния Англии и Германии. При этом он заявил, что если Германия даст обязательство не вмешиваться в дела Британской империи, то Англия будет согласна уважать германские интересы в Восточной и Юго-Восточной Европе, откажется от своих гарантий некоторым странам, воздействует на Францию с целью разрыва ею договора о взаимной помощи с СССР и прекратит переговоры с Советским Союзом. Не ограничившись беседой в Лондоне, Бакстон отправился в Берлин с официальным визитом как эксперт лейбористской партии по внешней политике, посетил чиновника бюро Риббентропа доктора Хетцлера, изложив ему в письменном виде свои предложения. В них прямо говорилось, что на определенных условиях Англия будет согласна «признать Восточную Европу естественным жизненным пространством Германии»², а также выдать Польшу гитлеровцам.

Таким образом, как логическое продолжение политики «умиротворения» агрессора, политики Мюнхена, к августу 1939 г. возникла прямая угроза создания антисоветского фронта. Уже начинались и англо-германские военные переговоры. 16 августа состоялась встреча представителя военно-воздушных сил Англии барона де Роппа с Риббентропом в Берлине. Ропп заявил: «Было бы абсурдом для Германии и Англии ввязаться в смертельную борьбу из-за Польши. Результатом может быть лишь взаимное уничтожение воздушных сил... в то время как Россия с ее нетронутыми силами останется единственной страной, оказавшейся в благоприятном положении»³.