Текст книги "Просто Мария"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)
Глава 10
Дни бежали в заботах и хлопотах, мастерская Марии расширялась, теперь у нее работали уже несколько мастериц. Мария дала рекламу о мастерской в газету, и круг заказчиц все расширялся, работы было невпроворот. А по вечерам она садилась за книги, упорно накапливая знания. Тосковать, грустить – до того ли ей было?! Огорчалась она одному: Хосе Игнасио скучал по своему папе, спрашивал, когда он приедет. И Мария стала писать ему от имени папы письма, покупать подарки. Ни за что на свете она не хотела хоть чем-то огорчить своего малыша. Как-то она сидела и работала, набрасывая новую модель, которую хотела попробовать сшить у себя в мастерской, и вдруг к ней с плачем вбежал Хосе Игнасио. Мария побледнела:
– Что? Что случилось?
Захлебываясь слезами, малыш рассказал, что на улице его остановила чужая тетя, красивая-прекрасивая, злая-презлая и спросила его о папе, он сказал ей, что папа уехал очень далеко, а она сказала: «Глупости. Никуда он не уехал. Он тебя не любит, он не любит твою маму, он женится на другой тете и у них будет другой сыночек».
Мария побледнела еще больше. Она почувствовала: это правда, но легче ей от этого не стало, и она попыталась утешить Хосе Игнасио:
– Дурачок ты мой, мы же с тобой читаем сказки, ты же знаешь, какие бывают злые обманщицы, стоит им поверить, и все становится плохо-плохо! Эта тетя тоже злая обманщица, она хотела обмануть моего сыночка, хотела, чтобы он поплакал, но мы ей верить не станем, и плакать тоже не будем. Ты же знаешь, папа тебе пишет письма, посылает игрушки, как же может быть, что он тебя не любит? Она говорила совсем не о твоем папе, а о каком-то чужом дяде.
Хосе Игнасио успокоился и сквозь слезы улыбнулся: конечно, вот и вчера папа прислал ему расчудесную машинку, и еще пришлет, а потом приедет.
– Правда, приедет?
– Ну конечно, непременно приедет. А вечером Мария прочитала в газете:
«Доктор Хуан Карлос дель Вильяр женится на сеньорите Фернанде Амолинар. Венчание состоится в церкви Пресвятой Девы Марии».
Глядя в пустое пространство, уронив на колени газету, сидела Мария, а Рита с состраданием и жалостью смотрела на нее.
Зато ни сострадания, ни жалости не было у Наталии. Она не собиралась отступаться. Пусть Хуан Карлос не женился на ней, но не бывать ему счастливым и с другой. Если она, Наталия, не сумела привязать его к себе, то отравить его счастье и покой она сумеет…
Все поздравляли молодых, все восхищались красотой невесты, она и впрямь была необыкновенно хороша в изысканном свадебном наряде, и Хуан Карлос смотрел на нее с восхищением. Счастлив был дон Густаво, счастлива Флоренсия. Глядя на красивую молодую пару, дон Густаво сказал:
– Ты могла бы заменить моим детям мать.
– Зато теперь я стала им подругой.
– Будь и моей до конца дней.
– Ты делаешь мне предложение, Густаво?
– Почему бы и нет?
– Действительно, почему бы и нет?
И они переглянулись с улыбкой. С улыбкой они смотрели, как к молодым с поздравлениями подошла Наталия.
– Поздравляю с удачей, Фернанда! У меня не вышло заарканить Хуана Карлоса. – Наталия явно выпила больше, чем нужно, и держалась очень развязно.
– Мы с Хуаном Карлосом благодарим тебя за любезное поздравление.
– Кстати, Хуан Карлос, а почему я не вижу у тебя на свадьбе Марии Лопес и твоего сына, они ведь тоже твоя семья. Разве нет?
– О ком ты, Наталия? – Глаза Фернанды изумленно расширились.
– Как? Ты ничего не знаешь, Фернанда? Но ведь у Хуана Карлоса давным-давно семья: сын и невенчанная жена-служанка. Я думала, он тебе рассказал, ведь об этом все знают. Он их обоих очень любит, а на тебе женился из сострадания, ты до того больная, что того гляди умрешь…
Дон Густаво и Флоренсия увидели, как пошатнулась вдруг Фернанда, явно теряя сознание.
– Врача! Врача! – отчаянно закричала Флоренсия. Доктор Валадес засуетился, отыскивая свой чемоданчик, с которым нигде и никогда не расставался. Хуан Карлос вцепился в Наталию, пытаясь выставить ее вон. Но она упиралась, хохоча ему в лицо.
– Напрасно стараешься, Хуан Карлос! Я была и останусь твоей тенью. Тебе не избавиться от меня!
С этими словами Наталия все-таки вышла из комнаты. А Хуан Карлос бросился к неподвижно лежащей на диване Фернанде.
Доктор Валадес успокаивал встревоженных близких.
– Ничего страшного, я сделал укол, через несколько минут она придет в себя, но ей необходим покой и еще раз покой. Как видите, сильные волнения ей не под силу.
Спустя несколько минут Фернанда открыла глаза. Взглядом она искала Хуана Карлоса.
– Это правда? – едва слышно спросила она.
– Правда, любимая. Я все расскажу тебе, но потом, и поверь, у каждого мужчины есть какое-то прошлое. Есть оно и у меня. Прошлое и только. Поверь и постарайся уснуть. А потом мы с тобою поговорим.
Неприятный разговор состоялся у сеньоры Флоренсии с доном Густаво. Флоренсия оскорбилась за дочь, справедливо считая, что Хуан Карлос, промолчав, поставил Фсрнанду в ложное положение. Лорена в один голос с доном Густаво твердили, что молодости нужно прощать давние грехи, поощряя ее стремление остепениться, что Хуан Карлос женился по любви, и только из любви, зная о хрупком здоровье Фернанды, не хотел тревожить ее покой тенями из прошлого. Да, похоже, что именно так все и было, но неприятный осадок все-таки у всех остался.
Поговорила с Хуаном Карлосом и Фернанда. Она не сердилась, не обижалась на Хуана Карлоса. Она, собственно, даже не требовала от него никаких объяснений, она и так все понимала. Но ей стало страшно за свое будущее. Здоровьем она и впрямь похвастаться не могла, а значит, никогда и ни за что не имела права осуждать Хуана Карлоса, тем более, что щадя ее, он ночевал в кабинете. У Хуана Карлоса был теперь свой врачебный кабинет, открыть который помог ему дон Густаво. Да, Фернанда ни за что не могла осуждать своего мужа, но она хотела познакомиться с женщиной, которая стала матерью его сына и которую он когда-то любил.
Лорена расхаживала по комнате и яростно отговаривала Фернанду от ее нелепой затеи познакомиться с Марией Лопес. Она не понимала, для чего воспитанной утонченной девушке искать знакомства в низкой и грубой среде. Фернанда слушала молча и внимательно смотрела на Лорену. Она находила, что Лорене замужество пошло на пользу – она стала спокойной, уверенной в себе, стала хозяйкой дома, и если у них с Альберто пока не было детей, то только потому, что они так решили. Лорена чувствовала себя полновластной хозяйкой собственной жизни, а Фернанда пока еще нет. Поэтому и хотела как-то в ней оглядеться, утвердиться. А для этого ей хотелось знать, какую женщину полюбил когда-то ее муж, Хуан Карлос, и какой у них ребенок. Тем более, что…
– У меня ведь не может быть детей, Лорена.
– А Хуан Карлос знает об этом?
– Конечно знает! Разве может быть иначе?
– Ну так тем более тебе нечего сомневаться в его любви!
– Я и не сомневаюсь, но хочу увидеть, какой у него сын.
– Не у него, это сын простолюдинки, низкой, вульгарной. Зачем тебе его знать? Тебя непременно что-то там покоробит – обстановка, разговор… Объясни, зачем тебе это?
– Я тебе уже объяснила, Лорена, и по-другому объяснить не могу…
Хрупкая нежная Фернанда в жизни была человеком мужественным и терпеливым, такой ее сделала долгая болезнь. Она умела принимать решения и непременно осуществляла их. Настал день, и она, узнав адрес, отправилась к Марии Лопес.
Стройная красивая женщина открыла ей дверь, и Фернанда сразу поняла: это и есть Мария. И еще она поняла: главное обаяние этой женщины не в красоте, хотя она была по-настоящему красива: смуглая, с пышным тяжелым узлом волос, лучистыми глазами, точеным носом, изящной фигурой; главное ее обаяние – в спокойной уверенности, в надежности, силе, которыми так и веяло от нее. И Фернанда охотно поддалась этому обаянию и с приязнью доверилась Марии. Разговор она начала с платьев, которые хотела бы заказать, говорила, а сама любовалась смуглым хорошеньким мальчуганом, который возился в углу со своими игрушками. Мать хотела отослать его, но Фернанда попросила оставить: не надо, она так любит детей! Договорившись о заказе, Фернанда расцеловала на прощание мальчугана и ушла, пообещав вскоре прийти с материалом. Она и в самом деле собиралась прийти. Мария понравилась ей. Она поняла Хуана Карлоса, сочла, что его прошлое стоило его, и хотела, чтобы столь же достойным стало и настоящее. А настоящее зависело от нее, Фернанды. И Фернанда приняла еще одно решение: чего бы ей это не стоило, но она родит Хуану Карлосу сына. Теперь на душе у нее стало легче.
Донья Сусанна Итурбиде – так представилась Фернанда Марии – пришлась по душе и Марии. В следующий раз, когда она пришла к ней, они разговорились. Искреннее расположение, с каким расспрашивала ее Сусанна, вызвало Марию на откровенность: в нескольких словах, сидя за чашечкой кофе, она рассказала Сусанне свою невеселую историю просто для того, чтобы объяснить, почему стала портнихой и почему собирается и дальше расширять свое дело.
– Я живу для сына, хочу дать ему то, чего никогда не даст отец.
– Он отказался от ребенка?
– Нет… он хотел помогать нам деньгами. Но я отказалась. Я любила его, а не деньги…
После этих слов на душе Фернанды невольно стало легче. И она еще искреннее посочувствовала этой красивой достойной женщине и еще тверже решила сделать счастливым Хуана Карлоса, родив ему сына.
А Марии захотелось сшить Сусанне очень красивое платье. Впервые в жизни на примерку она ждала не клиентку, а подругу, и ей было очень радостно. Не жалея себя, сидела Мария чуть ли не до рассвета, торопясь выполнить заказ. Платье на удивление шло Сусанне, и она осталась очень довольна. Молодые женщины снова сидели и разговаривали доверительно, дружески. Сусанна заказала еще одно платье. И опять Мария склонилась над шитьем, желая как можно скорее порадовать Сусанну. А Сусанна опять расцеловала на прощание Хосе Игнасио, и слезы невольно навернулись у нее на глаза…
Хлопнула дверь, и в мастерскую ворвалась Наталия. Мария вздрогнула – какое новое несчастье принесла ей эта вестница зла? А Наталия заранее насмешливо кривила губы, смакуя принесенную новость.
– Что, поцапалась с Фернандой? Она вышла в слезах. И правильно! Нечего ей здесь делать!
– Какие слезы? Какая Фернанда?
– Законная супруга Хуана Карлоса, которая только что вышла от тебя!
– Вы ошиблись, сеньора, вышла от меня донья Сусанна Итурбиде.
– Ну так позвони донье Сусанне вот по этому телефону – это домашний телефон Хуана Карлоса…
Боль и обида захлестнули сердце Марии. То, что ей показалось участием, было унизительным любопытством. Эти богатые люди, для которых все в жизни происходит по установленным ими правилам, живут так, будто право жить в этом мире только у них одних, а все остальные бесчувственные вещи: хочешь – пользуешься, надоела – убираешь на полку, любопытно – возьмешь, посмотришь… Мария уже побывала в роли вещи, испытала жгучую, смертельную обиду, а обидчик был недосягаем, и она никак не могла от него защититься, потому рана и заживала так мучительно долго. Только Хуан Карлос умел наносить такие обиды. Но Мария решила испить горькую чашу разочарования до конца, она позвонила по телефону. Да, все оказалось именно так, как сказала змея-Наталия: Сусанна была Фернандой дель Вильяр… Ну что ж! Мария сама отнесет ей заказ.
После телефонного звонка Фернанда не слишком удивилась, увидев у себя в доме Марию, ей искренне хотелось все сгладить, Мария ей очень нравилась, она чувствовала, что они нашли общий язык. Больше того, она поняла, что Хуан Карлос не женился на ней только из малодушия, боясь осуждения своей семьи, своего окружения… С первых же слов она стала объяснять, почему назвалась чужим именем:
– Ты бы не стала разговаривать со мной, представься я тебе как жена Хуана Карлоса.
– Разумеется, не стала бы. Но мне кажется стыдным получать обманным путем то, что нельзя получить в открытую.
– Прости, Мария, но мне так хотелось познакомиться с тобой, ты так много значила в жизни Хуана Карлоса!
– Ровным счетом ничего, но когда я рассказывала об этом, мне казалось, я доверяюсь другу, а не счастливой сопернице. Своим обманом вы причинили мне двойную боль, и на вашем месте мне было бы стыдно…
– Поверь мне, Мария, я не хотела ничего дурного!
– Но поступили очень дурно. Какое вы имели право так унижать меня?
– Мария? Что случилось? Зачем ты здесь? – Хуан Карлос стоял и смотрел на нее.
– Портниха принесла заказ вашей супруге, доктор дель Вильяр. И должна сказать, что по умению лгать, кривить душой и двоедушничать вы нашли себе достойную пару.
Фернанда побледнела, но не стала оправдываться, она чувствовала, как Марии больно, видела, что она ощущает себя снова преданной, и сочувствовала ей. Она поняла, что лучше дать поговорить Марии с Хуаном Карлосом наедине и вышла, сказав, что пойдет за деньгами.
Хуан Карлос попытался как-то оправдаться, но что бы он ни говорил, все оборачивалось против него. Все, что мешало ему жениться на Марии, не помешало при женитьбе на Фернанде – у него еще не было клиентуры, за его врачебный кабинет заплатил отец… Мария слушала, и ей становилось все горше: как бесчувственны и эгоистичны эти красивые изысканные господа, все – и мужчины, и женщины! И при этом Хуан Карлос твердил, что любил ее. Мария никак не могла понять, что для него значит любить. А Хуан Карлос говорил, что тоскует по сыну, хочет его видеть. Нет-нет, этого Мария ему не позволит, хватит того, что она страдает от прихотей этих людей, мальчик не игрушка, она не даст его в обиду! Ах, у Фернанды не может быть детей, ах, вот в чем дело, так что же, для их счастья она должна еще отдать им и своего сына? Мария с ужасом смотрела на Хуана Карлоса. Нет, эти люди и в самом деле чудовища, от них нужно было бежать куда подальше и никогда, никогда не иметь с ними дела!..
– Я дарю это платье твоей жене. И больше не хочу никого из вас видеть нигде и никогда!
Фернанда всерьез огорчилась из-за Марии, она, в самом деле, не хотела ей никакого зла, но очень скоро у нее появились другие заботы, и все остальное отошло на другой план. Доктор Валадес сказал ей, что она беременна. Какое глубинное счастье ощутила Фернанда! Она же знала, что подарит Хуану Карлосу сына, знала, что они будут счастливы, что семья их будет настоящей полноценной семьей. Доктор Валадес что-то твердил ей про опасность.
– Опасности не в счет. Я рожу его, доктор Валадес, а вы мне поможете.
Все близкие приняли это известие со сложным чувством радости и страха. Но молодая женщина была счастлива, она ничего не боялась, и доктор Валадес с удивлением отмечал, что беременность протекает благополучно.
– Ваша вера, сеньора дель Вильяр, сильнее науки, – сказал он ей.
От Валадеса узнала о беременности Фернанды и Наталия. Позвонила его секретарше в больницу и стала регулярно получать сведения. Она надеялась, что Фернанда сляжет, и со злорадством ждала самых печальных последствий, но сведения поступали неутешительные для нее: Фернанда прекрасно себя чувствовала. На седьмом месяце беременности Фернанды Наталия забеспокоилась всерьез: если этот ребенок родится, она свою игру проиграла, Хуан Карлос навеки останется при этой бледной немочи, пусть даже она больше никогда не встанет с постели. Последняя надежда отомстить за измену угаснет с рождением этого ребенка, и Наталия уже будет не властна над счастьем Хуана Карлоса. А такого она допустить не могла.
Фернанда тем временем готовилась к появлению малыша. Никогда еще она не была так счастлива! Чувствуя, как он толкается, мечтая, как назовет ее мамой, она забывала обо всем. Теперь она уже вообще ничего не боялась и охотно выходила в город за покупками. Еще бы! Теперь это стало таким увлекательным занятием!
Фернанда не спеша шла по оживленной улице, поглядывая по сторонам. Взгляд ее привлекали витрины, спешащие люди. Все радовало ее в этот солнечный день. С оживленной улицы она повернула в тихий переулочек, и вдруг вылетевшая в тот же тихий переулочек машина, резко затормозив, едва не сшибла ее. Больше Фернанда ничего не помнила. Очнулась она уже в больнице, и первым ее вопросом было:
– Что с ребенком?
– Все в порядке. У вас сын.
Фернанда облегченно прикрыла глаза. Остальное не имело ровно никакого значения. Она знала: теперь она перенесет и перетерпит все, ради сына, ради своего Хуана Карлитоса. Фернанда лежала, полузакрыв глаза, вспоминала то одно, то другое, вспомнила и Марию – теперь она еще лучше понимала ее: ребенок действительно самое главное, он меняет для женщины все, абсолютно все. Пришел Хуан Карлос, он выглядел встревоженным, озабоченным – как он все-таки любит ее, раз тревожится о ее здоровье куда больше, чем радуется малышу! Фернанда счастливо ему улыбнулась: разве может быть что-то плохо, раз у них родился сын?. В ответ улыбнулся и Хуан Карлос, но как-то не слишком уверенно.
– У меня не повернулся язык сказать ей правду, – сказал Хуан Карлос доктору Валадесу. – Как я могу вернуть ее к действительности: ребенок умер, и больше ей никогда не иметь детей!
– Может, вы и правы. Пока ничего не нужно ей говорить.
– Пока да, но сказать ей должен я, я, и никто другой.
С каким удовольствием Наталия пришла в больницу навестить Фернанду! Она просто светилась от счастья, оглядывая больничную палату, постель, бледное лицо Фернанды на подушках. Фернанде показалось, что Наталия разделяет ее счастье, и была благодарна ей.
– Прости! Я так неловко притормозила!
– Ты?
– Ну да! Страшно неудачно – преждевременные роды, смерть ребенка, и твоя жизнь в опасности. Я забежала на всякий случай попрощаться, а то ведь можно и не успеть!
– О чем ты, Наталия? Рассказываешь какие-то ужасы, а сама сияешь, шутишь, наверное?
– Нет, не шучу, я действительно счастлива. Я же предупреждала тебя на свадьбе, что не позволю вам наслаждаться счастьем. И не позволила!
– Ложь! – Фернанда, покрывшись ледяным потом, с трудом приподнялась на подушке. – Ты уже пугала меня своей машиной, но все обошлось, теперь ты хочешь снова напугать меня? Не выйдет! Уходи!
– Уйду. Но могу оставить тебе газету – все только и обсуждают твой случай: женщина потеряла ребенка в результате несчастного случая на улице. Твой ребенок мертв! Мертв! Ты никогда не родишь детей Хуану Карлосу!
Фернанда упала на подушки и, молча, расширенными от ужаса глазами, глядела на Наталию.
В полузабытьи пролежала она до прихода Хуана Карлоса.
– Хуан Карлос, скажи мне правду, наш сын умер? – начала она. – Если да, то умру и я. Без него мне незачем жить.
– Успокойся, ради Бога, успокойся! Он жив, конечно жив. Слышишь, любимая моя, жив!
– Да-да, я чувствую, а Наталия мне просто лгала из ненависти, из ревности…
– Она была у тебя?
– Да, и сказала, что наш сын умер.
– Ты ее знаешь, и верь только мне, а сейчас больше не надо разговаривать, а то тебе станет хуже. Поверь: все хорошо, и ты должна как можно скорее поправиться.
– Обними меня, Хуан Карлос, обними покрепче. Спасибо за твою любовь…
Обнимая Фернанду, Хуан Карлос почувствовал, как сперва напряглось ее тело, и тут же, холодея, ослабло.
– Нет! Господи! Нет! Нет! Нет! – послышался из палаты душераздирающий мужской крик.
Глава 11
Побывав у доктора дель Вильяра и вернувшись к себе домой, Мария словно вернулась из дурного сна. Подумать только, этот сон казался ей когда-то таким лучезарным, он сулил ей только ясные солнечные дни, а принес столько горя и разочарований! Сны всегда разочаровывают. Зато не разочаровывала реальность – ее работа, ее сын. После этого визита Мария окончательно и навсегда смирилась с тем, что у ее ребенка нет и не будет отца, но чтобы не причинять горя детскому сердцу – Хосе Игнасио скучал об отце, спрашивал, когда он приедет, – Мария, как и раньше, стала регулярно писать ему письма и покупать в подарок красивые игрушки. Мальчугана, если честно признаться, все вокруг баловали. Хосе Игнасио рос здоровым, веселым ребенком, его круглая мордашка с живыми глазами-вишнями сразу вызывала добрую улыбку. Рита, зная его любовь к сладостям, то и дело подсовывала ему то пирожок, то пирожное. Мария и сердилась на нее и не могла всерьез рассердиться, глядя на счастливую, замурзанную кремом мордашку. Рита баловала крестника тем более охотно, что своих детей у нее еще не было. Но пока она о них и не думала, баловала толстячка от души. Любил крестника и Виктор, охотно играл с ним во всякие игры, научил играть в футбол. К нему Хосе Игнасио бежал со всеми своими вопросами, бедами, недоразумениями, и Виктор всегда находил, чем помочь, как утешить. В доме Марии царили приязнь и согласие. Что бы ни делала Мария, она делала тщательно и с любовью, и любовь возвращалась ей сторицей. Ее любили близкие, любили в мастерской. А Мария любила заглядывать в будущее. Каких только планов не теснилось у нее в голове! Вот теперь она задумала открыть швейную фабрику и шить женскую одежду по своим моделям. Дело трудное, но Мария трудностей не боялась. Дело свое она знала до тонкости, работниц брала только квалифицированных и видела, какая на что способна. За качество своей продукции она могла поручиться. А продавать ее и решать всевозможные организационные вопросы она задумала поручить Виктору – своей правой руке, надежной опоре. Хорошенько все продумав, она с ним переговорила. Виктор взглянул на Марию с нескрываемым восхищением: год от года он все больше и больше любил эту необыкновенную женщину – такую твердую, мужественную, самостоятельную… Ему радостно было, что он ей в помощь, но сейчас предстояло дело, требующее большого размаха, а времени у него было маловато, только вечера – днем он ведь по-прежнему преподавал в школе. Мария предложила ему место администратора и жалованье на будущей фабрике.
– Я подумаю, Мария, – смеясь, ответил Виктор, ласково поглядывая на нее. – А пока прими мои труды в подарок. Мне кажется, мы справимся с тем, что ты задумала.
Расширяя мастерскую, Мария приняла в швеи и Альмиру. За нее просила донья Мати, а Мария не могла отказать ей ни в чем. Альмира уже не смотрела на Марию свысока, да и где она, та робкая провинциальная девочка с длинными косами, которая так страшилась шумной городской жизни? Она давно стала взрослой, стала хозяйкой положения. И в соответствии с новым самоощущением изменился и ее облик – пышные волосы сколоты на затылке в тяжелый узел, всегда изысканно-элегантное платье, легкая дорогая косметика. Каждый, кто имел с ней дело, не мог не восхититься этой деловитой красавицей. Альмира с радостью поступила работать к Марии. Мария хорошо платила и вдобавок внимательно относилась к работницам с маленькими детьми, так что Альмира могла быть спокойна за свою малышку Ирис. Но совсем перемениться Альмира, конечно, не могла, она как и раньше, обожала посудачить, покопаться в чужих делах, сунуть нос, куда не следовало бы. Но Мария не сомневалась, что ее девочки-швеи поладят, ссориться-то им не из-за чего: работу она распределяет справедливо, платит хорошо, и дело интересное.
Но насколько мирны были труды в одном доме, настолько не мирен, полон страдания и боли был другой дом – дом дель Вильяров. Гнездо, которое готовилось принять новую жизнь и где верили в будущее, уничтожили и разорили. В нем уже никого не ждали. Всюду царило запустение и тишина. И в этой гнетущей тишине невыносимо громко говорило прошлое, счастливое и несчастливое. Ужасна была потеря, но еще ужаснее было знать, что произошла она по злой воле обезумевшей женщины, что потеря эта не была неизбежной. С твердым намерением уничтожить зло собственными руками отправился Хуан Карлос к Наталии. Он вошел, не стучась. Наталия полулежала на диване в своей уютной комнате, она ждала этой встречи, она обрадовалась, бросилась навстречу. Хуан Карлос взял ее за горло и принялся душить:
– Убийца! Убийца моей жены! Моего сына!
И все-таки не задушил. Не смог. Теряющую сознание, он отшвырнул ее от себя. Он ее ненавидел, но убить не мог. Наталия мало-помалу пришла в себя.
– Я предупреждала тебя, и не раз, Хуан Карлос, но ты не желал меня слышать… Ты убивал меня каждый день…
– Глупости! Что между нами было? Пустяк. Интрижка. Ты прекрасно знала, что любил я другую…
– Прислугу? Деревенщину?
– Посмотрела бы ты на нее теперь – элегантнейшая женщина Мехико!
– А-а, ты и с ней успел повидаться? Только на меня у тебя нет времени, Хуан Карлос! Ты пренебрегаешь только мной? Но ты за это поплатишься! Интрижка не кончена! Ведь так ты называешь наши отношения! Так вот, в запасе у меня козырной туз! И мне кажется, пора пустить его в ход!
Хуан Карлос уже даже не испытывал к ней ненависти. В душе у него поселились странная пустота и безразличие. Ему казалось, что Наталия просто больна, и она была ему неприятна своей истерикой, криками, выяснением отношений. Оставаться здесь он больше не мог – встал и ушел. Наталия достала из ящика пузырек с таблетками, посмотрела, сунула обратно, потом подошла и взяла телефонную трубку:
– Полиция? На улице Лос-Аркос, восемь, готовится убийство.
Потом положила трубку на рычаг.
– У тебя будет время пожалеть обо всем, что ты сделал, Хуан Карлос…
Как не огорчиться: снова в мирный дом Марии – улей, наполненный медом трудов и усердия, ворвался ветер – предвестник бури. В этом доме снова появился Хуан Карлос, который приходил и уходил, когда хотел. Опять пришел он со своей пустотой, разладом, смутой. Опять искал утешения, надежды и покоя. Покоя, которого не умел найти сам, и поэтому крал у других. При виде его в душе Марии вспыхнул только гнев. Слишком много сил положила она на то, чтобы выстроенный ею дом стоял прочно, и отдать его на произвол этому неуверенному в себе человеку она не могла.
– У меня умерла жена, Мария. У нее было очень больное сердце, но она все-таки решилась иметь ребенка, и на седьмом месяце потеряла его. Наталия сказала ей об этом, и Фернанда умерла…
– Прими мои соболезнования, Хуан Карлос, твоя жена была умной, доброй, обаятельной женщиной…
– Я виноват в ее смерти, виноват перед ней, виноват перед тобой… Я ведь струсил, Мария, поддался предрассудкам, знал, что Фернанду моя семья примет, увидел в ней свое спасение, а потом послужил невольной причиной ее смерти…
– Она любила тебя.
– Да, и поэтому хотела подарить мне ребенка даже ценой собственной жизни… Но у меня остался только Хосе Игнасио, он мой единственный сын. Я хочу повидаться с ним.
– Не стоит. Он знает, что ты уехал, и уехал надолго. Тревожить его не стоит.
– Мне так плохо, а ты не позволяешь мне увидеться с сыном?
– Я не хочу, чтобы и ему было плохо. Я хочу, чтобы он забыл тебя.
– Но должна же быть в твоем сердце хоть капля сострадания ко мне?!
– Ни мой сын, ни я не повинны в твоем горе, и не стоит расплачиваться за него нашим покоем. Мой сын – не спасательный круг для взрослого мужчины.
– Мария!
– Ты найдешь еще свое счастье, Хуан Карлос!
Дверь отворилась, и в комнату с радостным криком вбежал Хосе Игнасио.
– Папа! Папочка! Ты приехал?
– Папочка приехал повидать нас и снова уезжает, детка, – ответила Мария.
– Не уезжай, папа! Оставайся с нами! Хуан Карлос с укором посмотрел на Марию.
– Папу ждут дела, детка, ему обязательно нужно ехать, – очень ласково, но твердо сказала Мария.
– Я скоро вернусь, Начито, – пообещал Хуан Карлос.
– Рита! Начито пора переодеваться, возьми его.
– Поцелуй меня, Начито! Я тебя очень люблю!
– И я очень, папочка!
Рита взяла малыша за руку и увела из комнаты.
– Иди и ты, Хуан Карлос. В этом доме тебе больше нечего делать.
– Какая жестокость, Мария! Выгонять меня в минуту, когда мы, наконец, могли бы быть счастливы!
– Возможностей было столько, Хуан Карлос, что наше счастье стало невозможным!
Кому, как не Альмире, было доподлинно известно, о чем говорили Мария с Хуаном Карлосом? Она как раз проходила мимо комнаты, кое-что услышала, остальное додумала и рассказала донье Мати, что Хуан Карлос снова возвращается к Марии, что они долго сидели, мирно разговаривали и чуть ли не целовались. Донья Мати не слишком-то ей поверила. Не поверил и Виктор, но невольная тоска безнадежности защемила сердце – вновь и вновь этот человек возникал на его пути, вновь и вновь чинил обиды и разрушения. Целый день Виктор ходил с болезненной занозой в сердце, а вечером, закончив урок, не выдержал:
– Похоже, нам пора прекратить занятия, – сказал он, собирая книги.
– Ты устаешь? – забеспокоилась Мария. – Очень много работы?
– Устаю ждать, – грустно ответил Виктор. – Ждать без малейшей надежды. Ты же возвращаешься к Хуану Карлосу, несмотря на то, что он женат…
– Боже мой! Откуда ты это взял?
– Альмира сказала маме.
– О Господи! Похоже, она по-прежнему озабочена моим счастьем с Хуаном Карлосом, чего не скажешь обо мне. У Хуана Карлоса умерла жена, и он пришел ко мне за утешением. Мы могли пожениться хоть сегодня. Но для чего, Виктор? Сердце во мне мертво, и умертвил его Хуан Карлос. Я больше уже ничего не хочу. И если ты устал ждать, ты прав, Виктор. Найди себе женщину без прошлого, без проблем, женщину, которая ответит на твою нежность и сделает тебя счастливым.
– Я люблю тебя… и не смогу хорошо относиться к Хуану Карлосу… Тебя я буду ждать сколько угодно…
– Я не могу принять от тебя такую жертву, Виктор.
– Разве ждать любимую – жертва?
Дона Хуана Карлоса дель Вильяра пригласили в полицию. Хуан Карлос недоумевал: по какому, собственно, делу? Инспектор принялся расспрашивать его о Наталии: были ли знакомы, когда виделись?..
Пожимая плечами, Хуан Карлос ответил, что и знакомы были, и виделись недавно, даже поссорились, и крупно, но он не понимает, к чему эти вопросы.
– Дело в том, что сеньора Наталия умерла, – сообщил инспектор, – и назвала вас как причину своей смерти.
Хуан Карлос побледнел: он понял, какой козырь разыграла Наталия.
– И что же? Вы тоже обвиняете меня?
– Мы – нет, – улыбнулся инспектор. – Самоубийство есть самоубийство. Но будь обстоятельства потемнее, вы бы получили лет десять, не меньше…
Лоб Хуана Карлоса покрылся бисеринками пота, и он вытер их.
Что ж, и с этой страницей в его жизни покончено, теперь в ней нет ни света, ни тени. В ней вообще теперь ничего нет…
