Текст книги "Веселие Руси. XX век"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

В Воронежской губернии крестьяне села Старая Тишанка ежедневно переводили на самогон такое количество зерна, какое могло бы составить дневной рацион небольшого городка[398]398
  Давыдов А.Ю. Мешочничество и советская продовольственная диктатура. 1918 – 1922 гг. // Вопросы истории. 1994. № 3. С.46.


[Закрыть]. Так и начали с лета года тысяча девятьсот восемнадцатого от рождества Христова бродить по плодородным просторам отечества посланцы иссушенного революционным похмельем города. Их пьянство было в диво дивное даже закоренелым мужикам-самогонщикам, которые помимо прочих лестных эпитетов наградили продотрядников заслуженным прозвищем «пропойц народного доверия»[399]399
  РГАСПИ. Ф.5. Оп.2. Д.10. Л.1.


[Закрыть].

Деревня всегда настороженно и неприветливо принимала чужаков, будь то идеалисты-народники, ходившие в крестьянство с прокламациями и возвышенным стремлением указать ему верную дорогу к общественному благоденствию, будь то истомленный горожанин с конституцией в кулаке и ложкой за голенищем, надеявшийся причаститься от изобильного деревенского стола. Не поняла деревня в свое время энтузиазм интеллигенции, еще враждебней встретила она посланцев трудового города, привечала набатом и кольями, а нередко и вообще, привезенными с империалистической бомбами и пулеметами. Попытки исключительно силового давления на крестьянство потерпели неудачу, партия большевиков напряженно искала иную, более прочную и обоюдовыгодную основу сближения власти и села, так сказать, союза рабочих и крестьян.

Нередко смычка Советской власти с крестьянством проникала в деревню какими-то окольными, патриархальными тропами, сторонясь широких трактов открытых передовой общественной теорией. Некий питерский рабочий-коммунист, он же судья народного суда одного из петроградских районов, побывав в родных местах Тверской губернии, был неприятно поражен тем, что некоторые местные ответработники запросто появляются на партийных собраниях под сильными винными парами. Далее, проведя там рождественские праздники, судья убедился, что вообще «вся волость пьянствует», хмельное готовили даже и те, кто по бедности получали хлеб от совдепа. Когда он возмутился и решил усовестить мужиков, говоря: «Что же вы делаете, мы в Питере голодаем, а вы здесь пьете пиво!», то услышал ответ: «А вы спросите председателей комитетов бедноты, зачем они варят пиво, потом спросите милицию, зачем она велит варить пиво и сама же выпивает у богатых крестьян?»[400]400
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.63. Л.4.


[Закрыть].

Власть и ее подопечные суть сосуды сообщающиеся, убывало здесь, прибывало там, не проливалось ни капли. Широко пропагандируемая борьба со злом зачастую проводилась по примеру из Козловского уезда, что в Тамбовской губернии. В некоем селе Машково было зарегистрировано заурядное дело – члены местной комячейки отобрали у самогонщиков две бочки самогона. На уездной партконференции, на взволновавший аудиторию вопрос о судьбе этих бочек, докладчик от ячейки нисколько не смущаясь, ответил: «Когда отобрали эти две бочки вина, то задумались, что с ними делать? Выпить? Ну и выпили». «Интереснее всего, – гласит сводка аппарата Цека, составленная по материалам с мест, – что конференция никак не отреагировала на это обстоятельство, а просто перешла к другому докладу»[401]401
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.5. Л.76.


[Закрыть].

Это обидная неправда, что присутствующие никак не отреагировали на доклад коллеги, просто лист мышиной канцелярской бумаги плохой проводник эмоционального электричества на расстоянии. Всем известно, что вернее судить не по словам, а по делам. А подобными делами, фактами тогда пестрели многие отчеты и сводки из советской глубинки, какими радовала родной Цека тамбовская парторганизация. «Тамбовская городская организация находится в полном развале, по всей губернии развито сильнейшее пьянство», – отмечалось в обзоре за апрель 1919 года[402]402
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.5. Л.101.


[Закрыть]. В частности из Шацкого уезда имелось известие, что отношение населения к советской власти озлобленное, что объясняется тем пьянством и безобразиями, которые проделывали советские работники. Например, существовала так называемая «советская яма» – публичный дом, где советские работники пьянствовали и развратничали. «Теперь сидят в тюрьме», – назидательно гласил документ[403]403
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.5. Л.98.


[Закрыть].

Думается, что в данном случае партийные информаторы в педагогических целях несколько погрешили против истины. Сознательное население не могло быть недовольным увеселениями руководства как таковыми, ропот мог возникнуть лишь в том случае, если от того сильно страдало попечительство о нуждах народных низов. Косвенным свидетельством тому может служить противоположный пример из Петроградской губернии. Здесь из одного навета, сделанного в январе девятнадцатого года, можно узнать, что свирская парторганизация якобы «неправильно понимает свои задачи», а именно, «заботится о закупке водки для своих членов»[404]404
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.63. Л.2.


[Закрыть]. Более близкие к очагам просвещения петроградцы, наверное, думали так: суд скорый не всегда суд правый, что правильно или неправильно может рассудить лишь история, – и оказались дальновиднее – в Тамбовской губернии было восстание, а в Петроградской – нет.

В так называемой «стрекопытовщине» – известном мятеже красноармейцев 2-ой бригады 8-й стрелковой дивизии, вспыхнувшем в марте 1919 года в Гомеле, думается, немалую роль сыграло особое зелье местного производства. Снабжение частей было поставлено отвратительно, красноармейцы жили на половинном пайке непонятного хлеба, от которого случались массовые заболевания. В то же время по соседству с казармой процветали базары, полные всякой снеди, булочные и кондитерские с пирожными. Каков тут мог быть выход, если к тому же, как писал комиссар бригады, «солдаты имели полную возможность напиться допьяна, так как спиртные напитки и еще какую-то жидкость, называемую «медком», от которой люди делаются почти сумасшедшими, достать было очень легко»[405]405
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.84. Д.17. Л.39 об.


[Закрыть]. Любопытно, что, перед тем как взбунтоваться самой, 2-ая бригада отличилась в подавлении мятежа 153 полка, а затем, в свою очередь, была разбита подступившими свежими советскими частями.

Причудливые гримасы гражданской войны: крестьяне бунтовали, их усмиряли и мобилизовывали в армию, где они сами добросовестно участвовали в расправе над мятежами, затем вновь начинали бунтовать и вновь подавлялись свежими частями, спешившими в свой черед им на смену. Ясно, что в объяснении такой чертовщины, научному анализу в первую очередь подлежат не социальные противоречия и классовая борьба, а химический состав этого самого «медка».

Живейший интерес к частной и общественной жизни советского аппарата проявляли не только ревнители партийной дисциплины, но и органы. Достаточно наугад ознакомиться с конфиденциальной сводкой секретного отдела ВЧК о положении дел в стране за любую неделю, чтобы через сообщение об очередном контрреволюционном выступлении наткнуться приблизительно не следующее: Полтавская губерния, гоголевские места, Миргород: «Некоторые ответственные работники на глазах всего народа ведут нетрезвую жизнь». Та же губерния, те же литературные места, Хорол: «Пьянство и разгул дошли до невероятных размеров, пьянствует железнодорожная охрана, пьянствуют совработники. Водка чуть ли не открыто продается по 40 рублей бутылка»[406]406
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.66. Д.68. Л.39, 39об. (Информационная сводка СО ВЧК за время с 1 по 8 августа 1919 г.)


[Закрыть].

Теми же сюжетами пронизана и информационная продукция отделов военной цензуры РВСР. В отрывке, скопированном в марте 1920 года из частного письма из Уфимской губернии находим следующее: «В каждой деревне у нас черт знает что, прямо становится невыносимо. В каждом доме самогон, муки переводят много, а несчастные люди мрут с голода»[407]407
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.453. Л.88.


[Закрыть].

Много говорилось и писалось о жестокостях гражданской войны, о бесчисленных жертвах красного и белого террора. Как правило, в этом случае указывают на классовую доктрину одних и жажду мести других, наконец, списывают многое на ожесточение сердец и огрубление нравов многолетней человеческой бойней, но как-то упускают из виду то, что в компании с комиссарами, офицерами, солдатами и казаками свирепствовал еще один непременный участник событий – зеленый змий. Вот краткое описание одним непьющим коммунистом деятельности карательного отряда в Крестецком уезде Новгородской губернии:

В июне 1919 года отряд из 40 красноармейцев и 12 коммунистов отправился в Рахинскую волость, где отмечались выступления дезертиров. «Вот тут-то и начали происходить возмутительные дикие оргии. Командир роты тов. Яшинский, комиссар Иванов, член крестецкого ревкома Бутин, имевший неограниченные полномочия по расстрелу граждан, оказались с места пьяными. Начались расстрелы попадавшихся по пути добровольно являвшихся дезертиров без определения в некоторых случаях существенной вины. Остановившись проездом в селе Старое Рахино, наши руководители в полном смысле слова превратились в пьяных бандитов. К сему прибавился еще пьяный до бессознания фельдшер красноармейской роты тов. Фомкин, который кричал: «Нужно всех расстрелять!», а сам даже винтовку оставил на подводе. Бутин требовал в квартире (где телеграфа вообще не существовало) вызвать по телеграфу Новгород, комиссар Иванов сидя за столом блевал…» Далее следует рассказ о том, как кто-то из этих товарищей пытался в упор стрелять в одного задержанного, да промахнулся и т. п. [408]408
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.52. Л.74.


[Закрыть]

Зеленый змий в красном стане

Но достаточно о грустном, тем более, что зеленый гад в войне белых и красных отстаивал только свой собственный цвет и его жертвы носили, так сказать, обоюдный характер. Некоему начальнику одного из районных отделов транспортной ЧК на Самаро-Златоустовской железной дороге случилось осенним днем 1920 года проходить по городу Самаре. По пути им была встречена целая манифестация, в которой выделялись два оркестра военной музыки, красные знамена, вереница гробов и среди манифестантов – некоторое количество попов, – рассказывал чекист в письме в редакцию «Правды». Абсолютно ничего не понимая, он обратился к первому встречному с вопросом: «Что происходит?» На что услышал ответ: «Хоронят борцов за свободу». Естественно, желая узнать при каких обстоятельствах геройски погибли товарищи, чекист продолжал расспросы собеседника и получил следующее разъяснение: «Отравились спиртом на свадьбе у комиссара губрозыска». Посчитав ответ своего собеседника злобной контрреволюционной провокацией, чекист привычно предложил ему следовать за собой. Однако в милиции слова прохожего полностью подтвердились, и дополнительно выяснилось, что всего отравившихся на свадьбе спиртом было до 40 человек, 13 из них умерло, в том числе и сам жених – комиссар губрозыска, член партии[409]409
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.89. 361.


[Закрыть].

«Со стороны губернских властей Самары, – писал возмущенный чекист, – демонстративные похороны жертв Бахуса, это надругательство над памятью павших борцов за свободу, так равно и идей коммунизма». И это на фоне разгула бандитизма в городе, открытой спекуляции «персюков» и иных иностранных подданных, куч навоза на улицах, наконец, «стада свиней и другой дичи на улицах, разрывающих указанные кучи и распространяющие смрад по улицам Самары»[410]410
  Там же.


[Закрыть].

Однако вновь из Поволжья вспомним суровую новгородчину. Все же любопытно представить, что же такое могло получиться у телеграфа, если бы в нужный момент член ревкома Бутин мог направить рапорт губернскому руководству? А могло бы получиться, очевидно, такое интересное сообщение, подобное поступившему из Саратова и помещенное в одном из номеров РОСТА за 1920 год: «В середине августа близ села Соломатина Камышинского уезда в реке Иловле обнаружен крокодил длиною в 2 аршина и весом в 1 пуд и 8 фунтов. Крокодил расстрелян»[411]411
  Правда. 1920. 14 сентября.


[Закрыть].

Известный большевистский острослов Л. Сосновский совершенно безответственно отнесся к сообщению и вздумал иронизировать в «Правде» легкомысленной заметкой под названием «Крокодилы из РОСТА». Дескать, крокодил-то был непростой, а агент Антанты, в чьи планы входило не только поднять контрреволюцию в селе Соломатине и взбудоражить всех пескарей в реке Иловле. Крокодил метил по разным притокам, Волге и Оке добраться в Москву и при поддержке меньшевиков и эсеров свалить советскую власть. Но камышинцы не дремлют, крокодил расстрелян. Жаль только РОСТА не сообщила, какие объяснения крокодил дал на допросе[412]412
  Там же.


[Закрыть].

Трудно согласиться с несерьезным тоном Сосновского. Мы вполне солидарны с медициной и допускаем обнаружение соломатинскими гражданами в своих владениях крокодила даже без всяких контрреволюционных намерений с его стороны. Неясно только вот что: после какого стакана саратовского первача выплыло это чудовище, и после какого было расстреляно. Саратовцы изначально выделялись среди масс трогательным единением во хмелю. Как следует из обширного доклада председателя местного губисполкома В.А.Радус-Зеньковича о положении дел в губернии на осень 1919 года: «Борьба с самогоном стояла летом большим вопросом, требовавшим особой системы борьбы с ним. Денежные штрафы сносились естественно легко, отобрание аппаратов поддавалось исправлению, заключение в тюрьму и суд не пугали. Пеня хлебом, хозяйственное разорение были основательней, здесь надо отметить, что последнее время в этом отношении принесло разорительную перемену… сплошная пьянка, какую давала губерния еще весной, когда пили все – и крестьяне и милиция и должностные лица, вплоть до председателя уисполкома, прошла и надеемся теперь ей не будет возврата»[413]413
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.61. Л.186.


[Закрыть].

Да, время, когда импульсы самобытной народной жизни достигали снизу только до уровня уездисполкома, должно было безвозвратно пройти. К осени 1919 года, ввиду непосредственной деникинской угрозы, саратовское руководство взялось было за искоренение всяческой вольницы и в том числе самогонки самыми революционными методами. Из сохранившегося списка расстрелянных карательным отрядом некоего Черемухина, наводившего грозу в Балашевском, Аткарском и других уездах Саратовской губернии, из 127 казненных, наряду с расстрелянными за вооруженную борьбу против советской власти, грабежи совхозов и прочее, 13 человек было поставлено к стенке за самогоноварение, будучи уличенными на месте преступления или по навету[414]414
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.65. Д.61. Л.215.


[Закрыть]. Радус-Зенькович высоко оценил деятельность отряда Черемухина. Мятежи были подавлены, крестьянство умиротворено, потек хлеб по разверстке, словом, было о чем доложить в Москве предстоящему IX съезду партии. И здесь у нас появляется возможность, и даже необходимость разбавить самогон более изысканными напитками, проще говоря, наше исследование зовет нас подняться дальше вверх по общественной лестнице.

Согласно рапорту контролеров-инструкторов начальнику отдела заградительных отрядов Главуполнаркомпрода от 24 марта 1920 года, 17 марта из Саратова в Москву по Рязано-Уральской железной дороге вышел поезд, в составе которого находились отдельные вагоны 1 класса с товарным прицепом, в которых комфортно расположились член РВСР С.И.Гусев, начальник особых отделов Юго-восточного и Кавказского фронтов Н.А.Скрыпник, известный Радус-Зенькович и их многочисленная свита. На станции Хоботово Тамбовской губернии после продолжительного скандала вагоны были осмотрены агентами заградотряда на предмет незаконного провоза нормированных продуктов. Разумеется, их там оказалось предостаточно – окорока, мясо, мука, колбасы, крупа, консервы и в числе прочего внушительная корзина с тремя десятками бутылок спиртного.

В ответ на законное замечание Гусев обозвал начальника заградотряда дураком, мол, «не стану с больше с тобой разговаривать, потому, что ты не знаешь, у кого можно осматривать и отбирать. Я везу себе манную крупу, так как я больной»[415]415
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.84. Д.131. Л.16–17.


[Закрыть]. Тут к разговору присоединился и Радус-Зенькович, который «как врач» засвидетельствовал, что Гусев действительно больной и в доказательство почему-то показал удостоверение члена ВЦИК за № 45, где, однако, ничего не было сказано, что тов. Радус-Зенькович действительно есть врач, как отмечено в рапорте[416]416
  Там же.


[Закрыть]. Короче, скандал вышел большой, вызвавший после резонанс в ЦК РКП(б), но тогда 30 бутылок с закуской так и уехали в Москву на съезд партии.

А в столице и без провинциальных гостинцев имелись свои застарелые проблемы. В феврале 20-го года комендант Кремля балтийский матрос Мальков вдруг запросился у секретаря ЦК Н.Н.Крестинского перевести его в Петроград или отпустить на фронт. Заявление Малькова разбиралось на заседании Оргбюро 1 марта, где выяснилось, что комендант умудрился поссориться с сестрой Троцкого и женой Каменева – О.Д. Каменевой, а также вызвал неудовольствие и у самого Троцкого. Товарищ Каменева стала всюду порочить Малькова, утверждая, что тот, де, пьет горькую, кремлевским барышням от него проходу нет и т. п. Бравый матрос пытался защищаться, говорил, что никогда не пил, ссылался на прошлый год, когда он тому же Оргбюро предлагал ликвидировать кремлевские винные погреба. Кстати, тогда на это возражал член бюро Сталин: «А что жэ будут пит кавказцы?» – спросил он. Погреба были спасены, но Мальков все-таки был вынужден отправиться на фронт[417]417
  РГАСПИ. Ф.4. Оп.2. Д.1249. Л.24; Ф.17. Оп.112. Д.14. Л.4, 160.


[Закрыть].

Да, новые хозяева Кремля, кавказцы и не только они, имели возможность отведывать изысканных вин и коньяков, а не потреблять ужасную сивуху, которой разговлялся простой народ. Но и у того в процессе революционной борьбы потребности подтягивались до идеалов равенства и справедливости.

На юг, – призывало командование Красной армии, – добить гидру контрреволюции! – Даешь юг!.. – мечтательно отзывались красноармейцы. Осенью 1920 года Крым был взят, Врангель изгнан, белая армия добита, победители стали пить молодое крымское вино и выдержанные сорта. Информационная сводка крымского обкома партии за период ноября-декабря отмечала: «Особенно со стороны кавчастей часты случаи разгрома винных погребов, что вынудило власть в некоторых местах выдавать «винные пайки» красноармейцам во избежание разгрома погребов»[418]418
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.12. Д.277. Л.39.


[Закрыть].

Но идеалы на то и есть идеалы, чтобы, оставаясь недостижимыми, вечно понуждать человечество к совершенствованию. Даже дойдя до крайних берегов не нашла полного равенства рабоче-крестьянская армия. Ответственному работнику Наркомата по делам национальностей М.Х.Султан-Галиеву пришлось в Крыму быть свидетелем сцены, как командир отряда, весь красный от вина, отдавал какие-то бессвязные приказы красноармейцам. Те не слушались и перебранивались: «Ты сам во как выпил, а нам только по две кружки досталось», – укоризненно и возбужденно говорили ему красноармейцы. «Как мы потом выяснили, – возмущался Султан-Галиев, – они требовали себе еще по стакану вина»[419]419
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.13. Д.498. Л.93.


[Закрыть].

Да, Крым был жемчужиной, и не только в императорской короне, его достоинства вполне оценили и члены новых знатных фамилий. Речь пойдет о Дмитрии Ильиче Ульянове, как понятно, родном брате всесильного кремлевского диктатора. В конце 20 – начале 21 года Дмитрий Ильич подвизался в Крыму по санаторному делу, а также в качестве члена обкома и ревкома Крыма. А 7 мая 1921 года в повестке заседания президиума обкома возник пункт № 3, который кратко гласил: «Слушали: О тов. Ульянове». Что же о нем?

«Постановили: Поручить тов. Артемову собрать материал о случае появления тов. Ульянова в нетрезвом виде и выступлении на общем партийном собрании и представить областкому на предмет направления в ЦК. Довести об этом до сведения пленума обкома»[420]420
  РГАСПИ. Ф.17. Оп.13. Д.499. Л.53.


[Закрыть]. 8 мая пленум обкома по тому же вопросу о товарище Ульянове постановил: «Заявление и все имеющиеся материалы о тов. Ульянове переслать в контрольную комиссию ЦК. Просить ЦК о немедленном его отзыве»[421]421
  Там же. Л.6а.
  * Госинфсводка информационного отдела ГПУ за 3 октября 1922 года – далее просто число, месяц, год цифрами.


[Закрыть].

Выпивки, да и манифестации в нетрезвом виде были не в диковинку в крымской парторганизации и в случае с поспешным обличением Дмитрия Ильича, как видно, сыграло роль то, что крымскому руководству было не совсем ловко в присутствии родни самого Ленина и пьяный запой его братца пришелся как нельзя кстати, чтобы быстро от нее избавиться. Впоследствии младшему Ульянову пришлось довольствоваться только кремлевскими погребами, будучи на службе в сануправлении Кремля.

Всероссийские проводы революции

Но довольно! Хватит собственным тенденциозным подбором отдельных эпизодов пытаться искажать монументальный образ течения великой социальной революции. Пора переходить на деловую основу изучения истории с объективных позиций, опираясь не на оговоры завистников и домыслы праздных людей, а уповая на совершенство политического сыска и точно поставленную государственную информацию. Такая возможность сейчас, слава Богу, имеется. Любители истории, да и сами историки еще довольно смутно представляют себе, какие сокровища продолжают хранить архивы нашей многоликой политической полиции. В силу особенностей своей профессии и обширных обязанностей, наложенных на них новым общественным строем, чекисты незримо всегда оставались самыми компетентными и добросовестными несторами советского общества.

С окончанием 1922 года советская страна приближалась к порогу завершения исключительно трудного этапа своей истории. Позади остались две войны, две революции и порожденный ими чудовищный голод – испытания, которые оказались невыносимыми для 13–15 миллионов соотечественников, заплатившими жизнью за обновление страны. Осенью 1922 года остался, в основном, позади последний, наиболее жуткий экзамен массовым голодом в традиционных земледельческих губерниях России. Новый урожай, не такой щедрый, но все же достаточный, позволял обществу, накопившему гигантский стрессовый заряд, чуть поглубже вздохнуть и в меру расслабиться, вступая в открывающийся период национальной истории. И вот здесь, на рубеже 1922 и 1923 годов переход общества из периода потрясений в новое упорядоченное состояние, был ознаменован не только торжественным провозглашением Союза ССР, но и другими, не столь респектабельными, но не менее любопытными событиями. По своей скоротечности и пикантности эти события, имеющие непосредственное отношение к предмету социальной психопатологии, остались плотно занавешенными в историческом сознании разными высокими политическими дискуссиями, здравицами и трагедиями вождей. Остались выцветшая чернильная тень, брошенная древом жизни на серую канцелярскую бумагу, да невидимый червяк из замысловатых молекул в генетической памяти потомков. В секретных информационных сводках ВЧК – ГПУ, составляемых по крупицам сведений, поступавших со всех уголков страны, отразился героический и будничный повседневный портрет послереволюционного общества.

В ту осень все шло так, как и было заведено исстари: завершилась уборочная страда, крестьянин разбогател новым, выстраданным урожаем; за Покровами приближающаяся зима обещала заслуженный отдых земледельцу. В эту пору и начал потихоньку куриться дымок на глухих заимках, да в банях на отшибах. Бдительная агентура ГПУ стала повсеместно отмечать схожие явления:

Пензенская губерния (3.10.22)*: развитие самогоноварения. Саратовская губерния (31.10.22): тамошние чекисты уже слегка обеспокоены – выделка самогонки принимает чрезвычайно большие размеры. Омская губерния (1.11.22): развитие самогоноварения. Соседняя Томская (20.11.22): «В деревне развивается пьянство и выделка самогонки. Милицией никаких мер не принимается… милиционеры [сами] пьянствуют». Башкирская республика (30.11.22): выделка самогонки повсеместно усиливается[422]422
  РГАСПИ. Ф.5. Оп.1. Д.2644. Л.85; Д.2647. Л.6, 14; Д.2648. Л.14, 110.


[Закрыть].

Подобные сообщения попервоначалу не вызывали особенных эмоций у начальства, кроме понятной досады. Всем, еще не забывшим довоенные времена был известен, либо по собственному опыту, либо из культурных источников научно разъясненный земской статистикой факт, что традиционно максимум потребления алкоголя в российской деревне приходился на осенний период, после завершения сельскохозяйственных работ. Причем это явление не было связано с чисто экономическими факторами, а более зависело от психологических и даже физиологических особенностей наших землепашцев и сеятелей. Отнюдь не богатая выручка и толстый кошелек побуждали крестьянина к растрате денег на выпивку. Осенние цены на сельхозпродукцию, из-за высокого предложения были намного ниже цен, складывавшихся к весне, когда пьянство в деревнях как раз сходило на нет. Череда урожайных лет также не оставляла выдающихся образцов народного веселья. Особенно сильные загулы в деревнях отмечались в осеннюю пору урожайного года, который следовал за чередой неурожайных лет, а также в случаях экстренных сложений недоимок, во времена объявления войн и заключения мира[423]423
  Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. М., 1911. С.190, 198.


[Закрыть]. Ясно, что колебания в потреблении алкоголя определялись не обеспеченностью масс, а являлись результатом иных влияний, либо вовсе не зависящих от хозяйственного состояния, либо стоящих с ним лишь в опосредованной связи.

Первым делом, в деревню после сбора урожая наведывались нежеланные гости из города – продовольственные и налоговые агенты, не упускавшие за государственными делами и свою собственную выгоду. В ноябре 1922 года, в разгар кампании по сбору продналога участились сообщения о недостойном поведении продработников. Вологодская губерния (18–19.11.22): среди продработников развивается пьянство, «иногда они бывают настолько пьяны, что не в состоянии принимать хлеб от налогоплательщиков»[424]424
  РГАСПИ. Ф.5. Оп.1. Д.2648. Л.3.


[Закрыть].

Из зажиточной Сибири шли такие известия. Тюменская губерния (29.11.22): «Продинспектор Тамиловской волости занимается пьянством. Этот продинспектор в пьяном виде явился на собрание и был выведен оттуда в бесчувственном состоянии. Продработник тюменского упродкома ночью врывался в дома крестьян, требуя самогона»[425]425
  Там же. Л.100.


[Закрыть]. Омская (28.11.22): «Уполномоченный куломзинской заготконторы с продинспектором разъезжал по району и требовал от крестьян выполнения 100 % задания, баб и самогону»[426]426
  Там же. Л.91.


[Закрыть]. Думается, что два последних требования уполномоченного носили характер отсебятины, ибо как бы то ни было, но ни в декрете о продналоге, ни в инструкциях Компрода даже между строк ничего такого угадать было нельзя.

В Омской губернии подобные случаи еще казались вызывающими, а рядом уже попритерпелись. Алтайская (24.11.22): «Пьянство обычное явление среди продинспекторов. Самогон доставляют крестьяне. В Череминовской волости продинспектор сажает крестьян в холодный амбар, заставляет арестованных влезать на крышу и кричать по петушиному и лаять по собачьи»[427]427
  Там же. Л.61.


[Закрыть].

Алкоголь придает энергии, будит воображение и стимулирует человека творчески относиться к своим обязанностям. Заставить какого-нибудь сивого деда лаять и кукарекать на крыше – это весело, это поучительно для молодежи. Это не то, что тюменские продагенты, которые на морозе сажали недоимщиков в ямы и поливали водой, или как безобразничали озлобленные чуваши, специально привезенные из голодающего Поволжья выколачивать шомполами продналог из сибирских мужиков. Подобные поступки обычно говорят не в пользу таких личностей, да и не всегда бывают безопасны для них самих.

Собственные вожделения мужиков и встречные требования продовольственников оживляла чисто экономическая выгода. В Каменском уезде Новониколаевской губернии (29.1.23) крестьяне оправдывались тем, что самогонку им приходится гнать для уплаты налогов, так как продажа на рынке 10–15 пудов хлеба по цене равна продаже самогона, изготовленного всего из 2 пудов зерна[428]428
  Там же. Д.2650. Л.70.


[Закрыть]. А в менее благополучном Поволжье конъюнктура складывалась еще выгодней. Из Симбирска (21–22.1.23) сообщали, что борьба с самогонщиками желательных результатов не дает, так как на рынке пуд хлеба стоит 10–11 млн. рублей, в то время, как из пуда выгоняется полторы четверти самогона, которая оценивается в 60–70 млн. рублей[429]429
  Там же. Д.2650. Л.19.


[Закрыть].

Как, может быть, ни досадно было пролетарским идеологам узнавать такие вещи, но выгода побуждала гнать самогон не зажиточные слои деревни, а в первую очередь бедноту. Наблюдатели из Орловской губернии в донесениях об усилении пьянства определенно подчеркивали, что (1.2.23) самогон гонит крестьянская беднота, (16.2.23) «самогонщиками в большинстве случаев являются бедняки, выделывающие самогон для продажи»[430]430
  Там же. Д.2650. Л.87; Д.2651. Л.73.


[Закрыть]. Таковое положение было характерным не только для европейской части. По Новониколаевской губернии также узнаем (29.1.23), что выделкой самогона занята большей частью крестьянская беднота, а его потребителями являются кулаки[431]431
  Там же. Д.2650. Л.70.


[Закрыть]. Из Томской писали (16.2.23), что «кулаки, боящиеся ответственности, нанимают бедняков для производства самогона»[432]432
  Там же. Д.2651. Л.77.


[Закрыть].

Во время сбора налога в душе крестьянина со всей своей силой пробуждалась непокоренная натура мелкого собственника, далекого от идеалов мировой революции, проявлялось недовольство, а самогон разом напоминал все старые обиды и тогда веселье могло омрачаться эксцессами. В Новониколаевской губернии (27.11.22) по Черепановскому уезду наблюдались неоднократные случаи избиения зажиточными крестьянами продработников[433]433
  Там же. Д.2648. Л.80.


[Закрыть]. В Томской губернии (24.1.23) тоже огорчение: «Меры, принимаемые в борьбе с пьянством, положительных результатов не дают. Пьянство усиливается, а вместе с тем усиливается уголовный бандитизм. В Мариинском уезде пьяной толпой убит милиционер. Из уездов поступают многочисленные свидетельства, что пьяные крестьяне избивают коммунистов. Настроение крестьян повсеместно неудовлетворительно, крестьяне обвиняют советскую власть в том, что она их грабит»[434]434
  Там же. Д.2650. Л.36.


[Закрыть].

Соединенное пьянство

Но, как известно, милые бранятся – только тешатся. В январе 1923 года соединенное пьянство перешагнуло все виданные границы и приняло беспрецедентные масштабы. Из провинции хлынул поток сообщений о развитии пьянства в ужасающих размерах. Информация о самогонке оттеснила в госсводках на задний план все остальные темы. В отчетах ГПУ наряду с традиционными «бандит», «фин», «церк» и прочими специальными бюллетенями на полных правах утверждается особое обозрение, которое для революционной ясности также получило свое краткое название – «пьян» или «пьяньсводка», с мягким знаком или без оного. Нам кажется, что употребление мягкого знака в середине выгодно смягчает их грубоватое содержание. Объем информации, поставляемый «пьяньсводками» был огромен и несистематизирован и, чтобы подчинить этот разгул хоть какому-нибудь порядку, можно устроить выборочную экскурсию по наиболее примечательным местам с запада на восток, так сказать, по следам былых триумфальных шествий.

Витебская губерния (31.1.23): выделка самогона не прекращается, особенно в Витебском, Невельском и Полоцком уездах[435]435
  Там же. Д.2650. Л.82.


[Закрыть].

Иваново-Вознесенская (24.1.23): «Пьянство в деревне усиливается. Самогон гонят поголовно целые районы. Борьба с ним положительных результатов не дает»[436]436
  Там же. Д.2650. Л.32.


[Закрыть].

Вотская область (24.1.23): «Пьянство в области развивается и захватывает все население. Пьянствуют поголовно все – рабочие, крестьяне, служащие и даже ответственные партработники»[437]437
  Там же. Д.2650. Л.35.


[Закрыть].

На такие тривиальные сообщения, подобные формальной отписке из Чувашской области (15.1.23): «Развивается выделка самогона и пьянство»[438]438
  Там же. Д.2649. Л.94.


[Закрыть], – не стоит обращать внимание. Видно, что чувашские обозреватели подходили к делу по казенному, без огонька. Гораздо значительнее выглядит такая же скупая заметка из Немкоммуны (1.2.23): «Тоже развивается самогоноварение»[439]439
  Там же. Д.2650. Л.91.


[Закрыть], которая, напротив, заключает в себе очень многое, она говорит, что инородные бациллы сумели проникнуть и в строгий уклад немецких католических и меноннитских колоний.