Текст книги "Приключения Кати"
Автор книги: Астрид Линдгрен
Жанры:
Путешествия и география
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Annotation
Три повести всемирно известной шведской писательницы Астрид Линдгрен (1907-2002) посвящены приключениям юной жизнерадостной Кати из Стокгольма. Веселому обаянию этой героини, устремившейся в путешествия, покоряются не только различные города и страны, но и «прекрасный шведский принц», которого Кати поначалу приняла за потомка Казановы.
Оформление Вадима Пожидаева.
Художник Виктор Боковня.
Иллюстрация на обложке Сергея Григорьева.
АСТРИД ЛИНДГРЕН
Кати путешествует
КАТИ В АМЕРИКЕ
I
II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
XIII
XIV
XV
XVI
XVII
XVIII
КАТИ В ИТАЛИИ
I
II
Ill
IV
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
XIII
XIV
XV
XVI
XVII
XVIII
XIX
XX
XXI
КАТИ В ПАРИЖЕ
I
II
Ill
IV
V
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
XIII
XIV
XV
XVI
XVII
Примечания
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
241
242
243
244
245
246
247
248
249
250
251
252
253
254
255
256
257
258
259
260
261
262
263
264
265
266
267
268
269
270
271
272
273
274
275
276
277
278
279
280
281
282
283
284
285
286
287
288
289
290
291
292
293
294
295
296
297
298
299
300
301
302
303
304
305
306
307
308
309
310
311
312
313
314
315
316
317
318
319
320
321
322
323
324
325
326
327
328
329
330
331
332
333
334
335
336
337
338
339
340
341
342
343
344
345
346
347
348
349
350
351
352
353
354
355
356
357
358
359
360
361
362
363
364
365
366
367
368
369
370
371
372
373
374
375
376
377
378
379
380
381
382
383
384
385
386
387
388
389
390
391
392
393
394
395
396
397
398
399
400
401
402
403
404
405
406
407
408
409
410
411
412
413
414
415
416
417
418
419
420
421
422
423
424
425
426
427
428
429
430
431
432
433
434
435
436
437
438
439
440
441
442
443
444
445
446
447
448
449
450
451
452
453
454
455
456
457
458
459
460
461
462
463
464
465
466
467
468
469
470
471
472
473
474
475
476
477
478
479
480
481
482
483
484
485
486
487
488
489
490
491
492
493
494
495
496
497
498
499
500
501
502
503
504
505
506
507
508
509
510
511
512
513
514
515
516
517
518
519
520
521
522
523
524
525
526
527
528
529
530
531
532
533
534
535
536
537
538
539
540
541
542
543
544
545
546
547
548
549
550
551
552
553
554
555
556
557
558
559
560
561
562
563
564
565
566
567
568
569
570
571
572
573
574
575
576
577
578
579
580
581
582
583
584
585
586
587
588
589
590
591
592
593
594
595
596
597
598
599
600
601
602
603
604
605
Приключения Кати
АСТРИД ЛИНДГРЕН
Полное собрание сочинений
ПРИКЛЮЧЕНИЯ КАТИ
© Astrid Lindgren. Kati i Amerika, 1950; Kati på Kaptensgatàn, 1952; Kati i Paris, 1953 First published by Albert Bonniers Förlag, Stockholm
Издатели выражают благодарность госпоже Черстин Квинт (KERSTIN КVINT) за помощь в приобретении прав на произведения А. Линдгрен
Кати путешествует
28 января 2002 года. Швецию и весь читающий мир, детей и взрослых, постигло большое горе. Скончалась АСТРИД ЛИНДГРЕН, великий детский писатель-гуманист, один из последних классиков XX века.
Все знали, что Линдгрен 94 года, что она тяжело больна, тем не менее весть о ее смерти потрясла многие сердца. К дому 46 на улице Далагатан в центре Стокгольма, где жила писательница, потянулись дети и взрослые. И вскоре там выросли, как писали газеты, толпы «молчаливо стоявших в прощальную снежную метель». Вырастала гора цветов и писем, обращенных к Линдгрен, кто-то зажег свечи, кто-то положил куклу Пиппи Длинныйчулок.
Корреспонденты газет задавали вопросы друзьям и близким, выдающимся современникам Линдгрен и просто прохожим на улицах столицы Швеции – взрослым и детям. И те охотно делились своими мыслями о писательнице.
«Сказке об Астрид пришел конец», – писала одна из газет. Не стало человека, без которого немыслима жизнь, человека, постоянно говорившего людям, кто они и какими им должно быть.
Линдгрен всем своим существом и всей своей деятельностью напоминала людям, что значит быть человеком и какие обязательства это влечет за собой.
«Она держала в руках наши детские сердца, она рисовала, каким должно быть детство ребенка», – сказал один из ближайших друзей Астрид писатель Леннарт Фрик.
Некоторые друзья Линдгрен – известные писатели Леннарт Хельсинг, П. О. Энквист и другие говорили о ее доброте, отмечали, что ни один человек за столь долгий срок не создал столько книг такого высокого уровня.
Астрид Линдгрен, согласно ее желанию, похоронили в ее родном городе Виммербю рядом с родителями, в присутствии семьи – сестры Стины Хергин, дочери Карин Нюман, внуков и правнуков, – близких родственников и друзей.
В Швеции выпущена серия почтовых марок с изображением Астрид Линдгрен и шести самых популярных героев ее книг. Раздаются голоса о присуждении писательнице Нобелевской премии (посмертно). Последнее предложение: разделить эту премию между Астрид Линдгрен и финляндской писательницей, еще одним великим классиком XX века, Туве Янссон.
* * *
В своем послании прессе король Швеции Карл XVI Густав писал, что для его семьи и для него самого встречи с Астрид Линдгрен как в действительности, так и в ее сказках были праздничными. Он отмечал также международное признание творчества шведской писательницы: «Астрид Линдгрен благодаря своему уникальному творчеству имела огромное значение для всех нас, детей и взрослых. Не только в Швеции, но и во всем мире ее произведения очаровывали и возбуждали умы всех ее читателей».
В посольствах и консульствах разных стран мира приходили люди и расписывались в траурных книгах. Печальные отклики на смерть шведской писательницы поступили из Голландии, России, Америки, Египта и других стран.
В России 28 января информация об этом событии мелькала в передачах на всех каналах телевидения и радио. Множество газет поместило материалы об Астрид Линдгрен и ее портреты.
Автору этих строк, имевшей счастье знать Астрид Линдгрен и быть ее другом, многократно встречавшейся с ней, пришлось дать в день смерти писательницы и назавтра более десяти интервью разным газетам (а также ТАСС), радио и телевидению и шведской газете «Афтонбладет».
Смерть Линдгрен была тяжелым ударом для автора этой статьи. Нас связывало сорок лет творческой и личной дружбы. Я любила и люблю Астрид – восхитительного, обаятельнейшего, доброго и сердечного человека. Я горжусь тем, что была современницей этой писательницы, интерпретатором и переводчицей ее произведений, своего рода соавтором, что голос ее звучал в моих книгах и статьях, а благодаря моим трудам многие ее герои заговорили по-русски.
Гордилась я и горжусь также тем, что в 1989 году дети – читатели журнала «Искорка» – присудили Астрид Линдгрен и мне читательские медали журнала. Астрид – за ее сказки, мне – за их переводы на русский язык.
Большая для меня честь стать в 1990 году лауреатом Международной премии Линдгрен.
Работа над переводами, над собственными книгами и статьями об Астрид Линдгрен – большая часть моей биографии, жизненной и творческой.
И в XXI, и во всех последующих веках останутся нетленными вечные жизненные ценности, присущие и векам минувшим: любовь к жизни, к людям, к планете, на которой обитаешь, и отдельно – безмерная доброта и любовь к детям и к природе, писательский талант, неиссякаемый юмор и многое-многое другое.
По-прежнему будут веселить детей и взрослых, заставлять их задумываться Малыш и Карлссон, Пиппи Длинныйчулок, Калле Блумквист, Малышка Чёрвен, дети с улицы Бузотеров, Мио, Ронья, дочь разбойника, Братья Львиное Сердце и другие герои Астрид Линдгрен. И по-прежнему с восторгом и уважением станут повторять ее имя дети и взрослые XXI века.
Однако не всем известно, что Астрид Линдгрен принадлежат пять книг для девочек-подростков. Читатели России недавно познакомились с повестями «Бритт Мари изливает душу» (1944) и «Черстин и я» (1945), впервые переведенными на русский язык и опубликованными издательством «Азбука».
В настоящем томе объединены три ранние повести Линдгрен, впервые предлагаемые читателям нашей страны: «Кати в Америке» (1950), «Кати в Италии» (1952) и «Кати в Париже» (1953).
Что представляют собой книги о Кати?
Что это – книги для девочек или описания путешествий? Отзывы критиков и читателей, хотя и не очень многочисленные, были самыми разными. Некоторые безоговорочно утверждали, что это веселые и даже очень веселые книги для девочек. Другие обращали внимание на то, что это одни из самых забавных описаний путешествий, какие они только читали. Большинство рецензентов видело в этих книгах элементы путеводителя.
Сама Линдгрен предварительно печатала их в виде серии статей в журнале «Мир дам», где читательницы получали советы, как воспитывать детей, как шить детскую одежду, выбирать прислугу, давать обеды и т. д. Была там и рубрика для девочек-подростков.
Позднее издатели хотели, чтобы «Кати в Америке» была детской книгой, сама же Астрид представляла себе взрослых читателей. И, учитывая ее пожелания, старейшее издательство Швеции «Бонньер» опубликовало ее как книгу для взрослых. Но вот критик Маргарета Шегрен, обращаясь к родителям девочек-подростков, пишет: «А вы хотите подарить дочери на Рождество книгу для девочек? Подарите ей «Кати на улице Каптенсгатан»[1]».
Что же все-таки представляют собой эти книги?
Думается, Линдгрен создала удивительный синтез книги для девочек и девушек – в форме беллетризованного описания, путешествия.
И так как в этих произведениях описания путешествий составляет львиную долю текста, а все три книги образуют трилогию с главной героиней Кати, то вторая повесть была переименована из «Кати на улице Каптенсгатан» в «Кати в Италии».
Во всех трех книгах рассказывается о судьбе молодой девушки – интеллектуальной, начитанной, остроумной, вначале совсем не знающей жизни и опекаемой Тетушкой. Но постепенно взрослеющей и растущей духовно, чему чрезвычайно способствуют путешествия.
Кати, как и многие молодые люди Швеции после Второй мировой войны, когда распахиваются границы Швеции, узнает мир, узнает людей и становится все более зрелым человеком.
Веселая легкомысленная девушка начинает серьезно задумываться над вопросами бытия, и в конце трилогии – это уже серьезный человек, любящий книги и искусство, человек, способный оценить все, что видит, и понять, чего бы ему хотелось, человек, познавший муки неразделенной и счастье разделенной любви и счастье материнства.
«Кати в Америке», «Кати на улице Каптенсгатан» («Кати в Италии») и «Кати в Париже» показывают две стороны жизни шведской молодежи: службу в офисе и путешествия. Вслед за героиней этих книг – двадцатидвухлетней машинисткой Кати – читатель оказывается в Америке, Италии и Париже.
Кати собирается в Америку из желания подразнить своего друга, молодого архитектора Яна. И хотя она все время повторяет, что в США занимается «социальными наблюдениями» и изучает «народную жизнь», книга все же представляет собой туристические заметки. В ней много случайностей. Потерянная Кати и найденная богатым американцем мистером Бейтсом туфелька дает возможность девушке ближе изучить Америку. Они с Тетушкой на некоторое время нанимаются в прислуги к мистеру Бейтсу, у которого ушла кухарка. Кати знакомится с бытом богатой американской семьи, а встреча с дочерью мистера Бейтса приводит к дружбе с юным джентльменом Бобом. Вместе с Бобом и Тетушкой Кати разъезжает по всей Америке на машине, и они узнают разные штаты, людей и их нравы.
Линдгрен проводит юного читателя по городам и штатам Америки, с большим юмором и симпатией описывает американцев начала 1950-х годов. Кати с легкой завистью отзывается о том, как воспитывают детей в американских школах – в духе непринужденности, самостоятельности и независимости.
Интересен и образ главной героини трилогии Кати – веселой, живой, острой на язык. Вместе с тем Кати обладает ярко выраженным чувством собственного достоинства и не теряет его ни в каких обстоятельствах: ни путешествуя, ни работая горничной, ни развлекаясь в обществе богатой молодежи.
С Кати случается множество приключений. И всегда ей помогают жизнерадостность, чувство юмора, любовь к Тетушке.
Иногда описание приобретает характер сатирический, даже гротесковый, как, например, в обрисовке миссис Бейтс. Образ Тетушки, единственной родственницы Кати, несомненно, навеян чудаками Диккенса. Безгранично любящая племянницу и в то же время отказывающая ей в исполнении малейшего собственного желания, считающая основным методом воспитания ограничение, любящая повторять: «Никогда в жизни! Это мое последнее слово! Только после моей смерти!» – и тут же уступающая, Тетушка – один из самых ярких персонажей книги. Запоминаются и многие попутчики Кати, обрисованные тоже юмористически или сатирически.
В этой книге очень чувствуется стиль Линдгрен-журналистки, писавшей очерки в газету родного города Виммербю. Здесь сравнительно мало описания и действия.
Этого нельзя сказать о следующей книге – «Кати в Италии», буквально потрясающей читателя картинами страны, чудесных итальянских городов и природы, душевных переживаний Кати, гармонирующих или вступающих в противоречие со всем виденным.
«Кати на улице Каптенсгатан» («Кати в Италии») – вторая часть трилогии – могла бы читаться и самостоятельно. Как и первая повесть, она при некоторой натянутости и искусственности действия носит в основном познавательный характер: знакомит с Италией, с ее главными городами – Римом, Миланом, Венецией, Неаполем. Лучшие романтические страницы книги посвящены Венеции. В описании этих городов, особенно Неаполя, писательница примыкает к традиции Х.-К. Андерсена и М. Андерсена-Нексе. Линдгрен замечает не только красоты Италии, она не повторяет, как это обычно делают туристы: «Увидеть Неаполь – и умереть!» Ее героиня видит не одни лишь роскошные дворцы, великолепные полотна, мерцающую при свете звезд воду ночных каналов, но и бедность итальянского народа (напомним, что действие повести происходит в послевоенные годы).
В этой части трилогии писательница проводит Кати через все муки любви. Но все оканчивается благополучно, и встреченный девушкой в Италии Леннарт наконец делает Кати предложение.
Кати путешествует вместе с любимой подругой Евой, чей яркий и своеобразный характер очень импонирует читателям.
Книга интересна обрисовкой характеров и других спутников Кати по поездке в Италию, выписанных с едким сарказмом, иронически или гротесково, а также показом дальнейшего развития самой Кати. При всем своем легкомыслии, заставляющем ее в минуты тяжелых душевных переживаний бегать по магазинам, она все же в состоянии понять, что ее чувство к Яну еще не любовь, и находит в себе силы честно сказать ему об этом, хотя надежды на взаимность Леннарта у нее в тот момент нет.
Кати борется за свою любовь и добивается взаимности. Психологически тонко, хотя и несколько традиционно-банально, показаны переживания Кати, решившей, что Леннарт влюблен в Еву, и ее радость, когда она убеждается в своей ошибке.
Не случайно издательство «Равен и Шегрен», рекомендуя книгу «Кати в Италии», называет ее хорошей, легко читаемой, веселой и интригующей.
Большой интерес представляет последняя часть трилогии – «Кати в Париже», где замечательно обрисована не только топография великого города (это своеобразный путеводитель по Парижу), но и жизнь молодой семьи в интеллектуальном, социально-психологическом и бытовом плане.
Вместе с Леннартом, за которого она в Париже выходит замуж, и Евой Кати обследует Париж квартал за кварталом. Здесь все знакомо, все описано в тысячах книг, показано в тысячах фильмов и нарисовано в тысячах картин. Но новы чувство свободы и детская радость жизни, которую дарит Париж!
Замечательны картины ночного города, великолепны портреты Леннарта, Евы и самой Кати, обладающей живым воображением и чувством юмора (чего стоит описание примерки шляп!).
Пожалуй, самое важное в этой книге – внутренний монолог Кати, обращенный к новорожденному сыну. Это гимн планете Земля, гимн Жизни. И главное – убеждение в том, что Человек должен был счастливым. Эти мысли красной нитью проходят через все творчество Линдгрен.
Не случайно известное немецкое издательство Ф. Этингера объявило трилогию о Кати «литературной драгоценностью».
Людмила Брауде
КАТИ В АМЕРИКЕ
I
обственно говоря, виноват был Ян! Я имею в виду, виноват в том, что я отправилась в Америку. Мне надоело, что он вечно зудит, как там, в Штатах, все замечательно! И я решила поехать туда сама и увидеть все собственными глазами.
Ян был в Америке. Был целую неделю… ну ладно, справедливости ради скажем – четырнадцать дней. А вернулся домой величайшим знатоком Америки. О, он мог бы написать докторскую диссертацию об американской общественной жизни, об американской архитектуре, о методах американской коммерции, об американской кухне и об американских женщинах. В особенности об американских женщинах. Невозможно даже представить себе, сколько всевозможных впечатлений удалось ему впитать, пока он там странствовал. Впрочем, может, это был целый месяц! Если ты человек по натуре восприимчивый, тут уж ничего не поделаешь!
Не стану утверждать, что я суперромантична. Но если во время прогулки при лунном свете вдоль мыса Блокхусудден мне читают лекцию об американской архитектуре, меня обуревает лишь одно желание: стать одиноким зверьком в лесу!
Ян – архитектор. Так думает он. Я так не думаю. Маленькие мерзкие квадратные домишки, которые он рисует, и я могла бы нацарапать после обеда.
Иногда я внушаю себе, будто влюблена в Яна. Сам он искренне в этом убежден, чтобы не сказать – совершенно нестерпимо уверен: это так и есть.
Когда Ян, просто выбиваясь из сил, рассказывает, как было в Америке, у меня чаще всего, по излюбленному выражению моей Тетушки, в одно ухо влетает, в другое вылетает. Но иногда я не могу удержаться, чтобы не подразнить его.
– Милый мой, это ведь, пожалуй, всем известно, – как-то сказала я. – Все побывали в Америке. Не отправиться ли тебе лучше в Эммабуду?[2] Насколько мне известно, там не бывал еще никто! Сплошное белое пятно на карте. Говорю тебе – поезжай туда! А по возвращении домой сними большой зал муниципальной школы и поведай изумленному миру, как обстоят дела с общественной жизнью в Эммабуде.
В ответ на это Ян заметил, что женщины обязаны быть милыми и прелестными, а я просто завидую, потому что сама никогда не бывала в этой большой западной стране.
Возможно, он был прав. И я рискую в один прекрасный день увидеть себя в витрине Государственного музея, а рядом – табличку с надписью:
«Единственный известный науке шведский экземпляр человека, чья нога никогда не ступала на американскую землю».
Ведь все уже побывали там. И вскоре, видно, будет считаться позором, если тебе довелось видеть статую Свободы только на открытке. Так что чем дольше Ян читал мне лекции и чем больше мне надоедало их слушать, тем сильнее снедала меня жажда увидеть Америку воочию и на близком расстоянии. И я радовалась как дитя при мысли о том, что, вернувшись домой, я смогу рассказать Яну! Я загоню его в угол и буду рассказывать об Америке до тех пор, пока ему все это не осточертеет. Втайне меня чуточку задевало, что Ян все время подчеркивал: американские девушки, мол, этакое чудо красоты и очарования! Их фигуры, их манера одеваться, их make up…[3] ой, просто нет слов! Думаю, он мог бы заметить, что и я совершенно очаровательна! Но он этого не сделал.
– Ты не красавица, но в тебе есть изюминка! – сказал он.
И вот с таким человеком приходится почти каждый вечер прогуливаться в парке Юргорден![4]
– Нет, Кати, надо быстрее двигать в Америку! – сказала я себе.
Оставалось только аннулировать свой «довольно значительный» текущий счет в банке и отправиться в путь.
Разве? И это все? Нет, далеко не так. Прежде всего надо было поговорить с Тетушкой. Ведь с тех пор как я в самом раннем детстве осиротела, я живу у Тетушки. И если бы это от нее зависело, я бы и по сей день сидела в парке Хумлегорден с ведерком и лопаткой, роясь в песочке. Тетушка всегда будет видеть во мне милое и беспомощное дитя, даже если я стану дородной матроной с почтенным комплектом поросших волосками бородавок и голосом, от которого у всех стынет кровь.
Итак, я предчувствовала, что мне придется выдержать жестокую борьбу с Тетушкой. Она не испытывала ни малейшей симпатии к этой огромной стране на Западе, как и к любой другой зарубежной стране. Вероятно, она знала, что там делается! Она-то знала! Стоит только юной девице ступить на чужую землю, как, откуда ни возьмись, из-за ближайшего угла тут же вырастает маленький коварный торговец белыми рабынями. Дьявольски злобный, он одолевает свою жертву, готовя ей участь, что хуже смерти. А Тетушка… она ведь обещала моей маме, лежавшей на смертном одре, заботиться обо мне!
Но в общем и целом мне ведь наконец-то удалось достичь совершеннолетия, хотя Тетушка этого еще не осознала. И у меня есть несколько жалких бумажек по тысяче крон, унаследованных от родителей. То, что эти деньги сохранились до дня моего совершеннолетия, – заслуга исключительно Тетушки. Сама я в течение этих лет не раз выдвигала отличнейшие предложения, куда вложить эти капиталы. Самой страстной моей мечтой в четырнадцатилетием возрасте был мотоцикл с коляской, и я никогда не понимала, как может человек быть до такой степени зацикленным и слепым. Тетушка упорно отказывалась понять, что именно мотоцикл является столь выгодным вложением денег, что банкиры только и мечтают об этом ночи напролет. Не помогло даже мое торжественное предложение оплатить обучение Тетушки на курсах мотоциклистов в ожидании того времени, когда мне исполнится восемнадцать и я смогу сама получить водительские права. Она продолжала упорствовать, когда я захотела потратить немного денег на шестирядную гармонику, чтобы подсластить ее самые одинокие часы. Вместо того чтобы проявить благодарность, Тетушка заявила:
– Нет, нет, деньги должны оставаться в банке.
Они могут мне пригодиться, когда меня постигнут: несчастливое замужество, бедность и рождение тройни, хроническое заболевание почек из-за слишком тонкого нижнего белья, война или чума и еще парочка-другая угрожавших мне бедствий.
Но теперь мне хотелось поехать в Америку. Когда Тетушка поняла, что намерения мои серьезны, она принялась выплакивать ливневые дожди и весь вечер говорила о том, как повезло моим бедным отцу и матери вовремя упокоиться. Когда же я все-таки не позволила поколебать свое решение, она, глубоко оскорбленная, направилась спать. На следующее утро Тетушка появилась с лицом измученным после бессонной ночи и объявила, что если мне так уж необходимо немедленно обречь себя на погибель, то ее долг ринуться в пропасть вместе со мной. Кроме того, в Чикаго у нее есть брат, с которым она всегда мечтала свидеться. Словом, Тетушка задумала сопровождать меня в Америку!
У меня просто перехватило дыхание. Блеск и аромат моего американского путешествия сразу сошли на нет. Ходишь тут, обращая взоры к небу и восклицая: «Хочу в Америку, хочу в Америку!..» Легко ли после этого отказаться от своей мечты и воззвать: «Мы с Тетушкой хотим в Америку!»
Подумать только! А как же веселые дорожные авантюры, которые я рассчитывала пережить?! Ведь я собиралась, вернувшись домой, живописать их девушкам из нашей конторы и всем, кто не сможет уклониться от моих россказней!
Я так и представляла себе, что небрежно заявляю: «Видели бы вы меня, когда я голосовала, чтобы прокатиться автостопом от Нью-Йорка до Чикаго на попутной машине, – это было чертовски весело!» Да, да, потому что я, естественно, собиралась голосовать на шоссе. Пожалуй, никто из побывавших в Америке не обошелся без путешествия автостопом через великую солончаковую пустыню или что-нибудь в этом роде. Но голосовать вместе с Тетушкой!.. У меня есть родственные чувства, да, конечно есть, но все-таки трудно отрицать, что Тетушка в башмаках на пуговках представляет собой серьезное drawback[5], когда стоишь на обочине и игривым взглядом и поднятым большим пальцем руки пытаешься заставить огромные шикарные автомобили слегка замедлить ход. А ведь у Тетушки башмаки на пуговках! Шевровые башмаки! Башмаки начала века или около того! Этим о Тетушке сказано почти все. За ее суровой внешностью и резкой манерой говорить скрывается милейший человек, и я боготворю ее. Но мне, пожалуй, гораздо больше понравилось бы, если бы она по-прежнему сидела дома в нашей маленькой квартирке из двух комнат на улице Каптенсгатан, а я боготворила бы ее на должном расстоянии и нас разделял Атлантический океан! Но теперь Тетушка решила иначе, – и кто я такая, чтобы осмелиться восстать против сил природы? Вздохнув, я взяла Тетушку под руку, и мы отправились в паспортную контору.
Здесь башмаки на пуговках пришлось снять, чтобы измерить точный рост Тетушки. Вначале Она предложила чуточку согнуть колени – ровно настолько, чтобы это соответствовало высоте каблуков, но ничего не вышло. Тетушка, нелестно отозвавшись о шведской бюрократии, в ярости скинула башмаки.
В назначенное время мы получили паспорта. Наши фотографии в паспортах были ничуть не хуже тех, что всегда красуются на документах. Я выглядела словно палач из Бельзена[6], а Тетушка – как налетчица, замышляющая очередное преступление. Я подумала, что нам здорово повезет, если удастся с такими фотографиями получить визу. Прежде всего, чтобы получить визу в США, нужно подтвердить, что ты не вынашиваешь плана убийства американского президента. «Ха, – подумала я, – пожалуй, им в американском посольстве стоит только взглянуть на фотографии – и они поймут, что мы с Тетушкой готовы ринуться прямо в Белый дом и задушить президента голыми руками».
Но, как ни странно, визу нам дали. А в конторе по обмену валюты нам милостиво позволили превратить небольшую сумму денег в звонкую твердую валюту. Думаю, если мы не будем слишком роскошествовать, не зациклимся на упрямом желании есть каждый божий день, то наших долларов наверняка хватит на целую неделю. Тетушка, лизнув большой палец, пересчитала тощую пачку долларовых банкнот. Пристально поглядев в глаза Джорджу Вашингтону[7], она сказала:
– Хорошо, когда есть брат в Чикаго!
Яну о своих планах я ни слова не сказала. Пока этот невинный агнец бредил американской архитектурой, я принимала свои меры. Я собиралась преподнести ему небольшой сюрприз. Потому что интуитивно чувствовала: эта удивительная Америка казалась ему особенно прекрасной, поскольку там не было меня.
Не описать, какой воинственный клич раздался в конторе, когда я возвестила свою новость. Девушки, столпившиеся вокруг пишущей машинки, за которой я восседала, попытались сделать вид, будто я намереваюсь проехаться всего лишь в городок Алингсос в шведской провинции Вестманланд.
– О Кати, – воскликнула Барбру, – ты всерьез собираешься в Америку, где произрастают миллионеры? Сорви одного для меня, будь добра!
– Да я хочу привезти домой целую горсть миллионеров, и вы сможете бросить жребий, кому какой достанется!
Оставалось лишь подвигнуть шефа дать мне отпуск. Это оказалось так просто, так просто! Я спросила его совершенно между прочим, в самом ли деле наша контора сможет отказаться от такой хорошей стенографистки, как я. Или он хочет, чтобы я через несколько месяцев вернулась?
– Вернулась? Не понимаю! – растерянно произнес он.
– Из Америки, – пояснила я. – Я как раз собираюсь туда поехать.
И, немного поразмыслив, он обрадовался, заявив, что благодарен мне за то, что по возвращении я собираюсь продолжить свою благословенную деятельность в его скромной конторе.
* * *
Тихим апрельским вечером мы с Яном гуляли вдоль северного берега озера Меларен и смотрели, как огоньки отражаются в воде. Мы дошли до самой ратуши, вздымавшей свою изумительно прекрасную башню в синее вечернее небо с плывущими вдаль апрельскими облаками.
– О! – воскликнула я. – О, как красива ратуша!
Ян согласился со мной. Согласился от всего сердца. Потом на некоторое время воцарилась тишина. А затем он произнес:
– Вообще-то ужасно жаль, что ты не видела Empire State Building[8].
И тогда я сказала:
– Дорогой Ян, будь абсолютно спокоен! Я увижу Empire State Building. Примерно в четверг. Как раз в этот день лечу в Нью-Йорк.
II
астор, который утверждал, что плавать грешно, потому что если бы Бог хотел, чтобы мы плавали, он подарил бы нам перепонки между пальцами ног, – этот пастор, я полагаю, был духовным единомышленником Тетушки. У нее точно такое же отношение к полету. Тетушка считает, что подняться ввысь в такой вот коробке из листового железа – значит поносить Бога. Но ведь она с самого начала смирилась и сочла безнадежной любую попытку доставить меня в живых домой, на землю предков. А в таком случае совершенно безразлично, рухнем ли мы в Атлантический океан, или же во время пребывания в полной опасностей Америке смерть станет нашей избавительницей.
Мария-Антуанетта[9], которую везли по Парижу на гильотину, в телеге палача чувствовала, должно быть, примерно то же, что и Тетушка, ехавшая по городу в элегантном автобусе авиакомпании к аэропорту Бромма. Широко раскрыв глаза, она пристально смотрела в окошко, обводя взглядом дорогие ее сердцу улицы и дома, совершенно уверенная, что никогда их больше не увидит.
А когда мы прибыли в аэропорт, Тетушка слегка жалобно застонала. Я, утешая, похлопала ее по плечу, хотя, откровенно говоря, сама была по-настоящему испугана. Но, слава Богу, там нас ожидал Ян. Он стоял с букетиком фиалок в руках. Кажется, он никогда еще так не нравился мне. Ян, произнесший столько суровых слов о психованных, жаждущих приключений девчонках! А знаете, ведь он в самом деле был прав! Я крепко прижалась к нему, страстно желая, чтобы у меня хватило разума остаться дома. Но было уже слишком поздно. К счастью, я быстро приободрилась! И когда мы благополучно сели в самолет и он со страшным гулом пронесся по взлетной полосе, взмыл ввысь… и стал подниматься все выше и выше, прямо сквозь освещенные солнцем облака… А Ян, и моя контора, и Стокгольм, и все заботы остались там, внизу. О, в тот момент я почувствовала себя словно школьница в первый день летних каникул.
